НАБЛЮДЕНИЯ НАД СТРУКТУРОЙ ЯЗЫКА ФЕСТСКОГО ДИСКА




 

Среди большого количества работ, посвященных анализу ФД, – сравнительно немного исследований, объектом которых является как структура предложений и всего текста ФД в целом, так и структура отдельных слов. Дело осложняется еще и тем, что часть исследователей исходит в своем анализе из чтения от периферии к центру диска, другая же, наоборот, – от центра к периферии. Следовательно, значительная часть авторов исходит из ошибочного направления чтения ФД, что никак не может привести к правильным выводам относительно структуры анализируемого текста. Второе осложнение – это стремление многих авторов, несмотря на отсутствие достаточного материала, «читать» и «переводить» текст ФД на основе допущений и гипотез, не имеющих под собой надежной основы.[117]В этом случае тексту, по сути дела, навязываются определенные элементы структуры, которые объективно являются результатами подгонки (пусть и не осознаваемой авторами).

Несмотря на многочисленные «дешифровки» ФД, количество которых растет с каждым годом, мы до сих пор практически ничего не знаем ни о содержании текста ФД, ни о языке, на котором этот текст написан. Спорным остается и вопрос о направлении чтения текста ФД. В предыдущей статье «О направлении чтения Фестского диска» мною приведен ряд новых аргументов в пользу правостороннего чтения текста ФД (т. е. от центра к периферии). Между тем наиболее обстоятельное исследование структуры текста ФД, сделанное Г. Ипсеном,[118]предполагает чтение текста в обратном направлении. Однако многие наблюдения и выводы статьи Г. Ипсена до сих пор не утратили своего значения. Так, здесь мы находим анализ частотности употребления отдельных знаков в разных частях слова (правда, при чтении от центра к периферии «конец» и «начало» слова должны поменяться своими местами), здесь дается подробнейший анализ всевозможных сочетаний знаков ФД, их повторяемости в разных частях слова, выделяются и анализируются основы слов и форманты и т. д.

В. Нам, базирующийся в основном на выводах Г. Ипсена, пишет о группе глаголов и о группе имен в тексте ФД.[119]Обе стороны ФД, по его мнению, начинаются с глагола. Автор выделяет именные и глагольные префиксы, корни и суффиксы.[120]Нужно иметь в виду при этом, что В. Нам, как и Г. Ипсен, исходит из чтения текста ФД от периферии к центру, что, с моей точки зрения, ошибочно и сводит на нет большинство выводов Г. Ипсена и В. Нама.

Что касается структуры текста в целом, то, начиная с А. Эванса многие исследователи считают текст стихотворным,[121]«древнейшей в мире музыкой»,[122]находят «рифму»[123]или даже «гексаметр» и «элегический дистих».[124]К сожалению, все эти предположения остаются недоказанными гипотезами.

Интересно отметить, что некоторые частные наблюдения, касающиеся особенностей языка ФД, нередко совпадают у разных исследователей, читающих текст в противоположных направлениях. Так, В. Нам (читает ←) и Ж. Жарри (читает →), ссылаясь на характер суффиксации (в противоположных частях слова!), находят в структуре языка ФД признаки агглютинации типа тюркских языков.[125]

Поскольку большинство авторов, исследовавших особенности структуры языка ФД, полагали, что текст читается от периферии к центру, а формальные элементы текста наиболее четко прослеживаются в правой части слова, был сделан вывод о том, что язык ФД – язык префигирующий (типа хаттского).[126]В последнее время И. Дюу, по подсчетам которого «префиксы» ФД составляют 55,2% (при 2,8% в линейном письме Б),[127]несмотря на это, признал язык ФД языком индоевропейского типа.[128]

Говоря о структуре языка ФД, нельзя пройти мимо важного вопроса о характере самой письменности. Уже в ранних работах о ФД отмечалось, что количество разных знаков (45 из общего числа 242) – слишком велико для алфавитного письма и явно недостаточно для письма иероглифического.[129]Следовательно, текст ФД представляет собой пример слогового письма.[130]Действительно, если мы возьмем почти точно такую же по количеству знаков кавнскую надпись (близкое к карийскому алфавитное письмо), то здесь мы найдем только 27 разных знаков. Во взятом наугад русском тексте такого же объема (начало первой главы из «Золотого теленка» И. Ильфа и Е. Петрова) оказалось 28 разных знаков. В то же время фрагменты из трех крито‑микенских надписей, начатые и прерванные совершенно произвольно, дали 47 разных знаков из того же числа 242. Повторные подсчеты на разных русских и крито‑микенских текстах дали идентичные результаты. Еще резче расхождения между алфавитным и слоговым письмом в случае замены русских примеров латинскими (латинский алфавит, как известно, значительно короче русского).

Таким образом, количество знаков ФД позволяет с достаточной долей вероятности признать, что перед нами типичный случай слогового письма. Однако уже начиная с Эд. Мейера, наряду с признанием силлабического характера письменности ФД, было высказано предположение о наличии в тексте ФД также детерминатива или детерминативов.[131]Чаще всего именным детерминативом признают знак 2 («голова с перьями»), как правило, при чтении текста справа налево. Поскольку в этом случае получаем, что 13 из 19 собственных имен начинаются с одного и того же слога (знак 12 – «щит»), то оба эти знака стали относить к единому сложному детерминативу 2–12.[132]У. Форбс высказал предположение, что знак «голова с перьями» – не детерминатив, а артикль, указывающий в сочетании со знаком «щита» на мужской род личного имени, а без него – на женский род (хотя голова, изображенная на знаке 2, мужская! – Ю. О.).[133]Р. Макалистер считал знак «щита», стоящий после детерминатива («голова с перьями»), «префиксом» со значением ‘в присутствии’, сравнивая при этом щит со значением ‘перед’ (before).[134]П. Кречмер, признавая сочетание 2–12 идеограммой или детерминативом, предшествующим личному имени, считал этот факт важным аргументом в пользу левостороннего чтения ФД.[135]

Между тем, поскольку знак «щита» встречается не только в сочетании со знаком «голова с перьями», но и (четырежды) в крайней левой части слова, ему следует приписать фонетическое значение. А отсюда следует неизбежный вывод о том, что если знак «голова с перьями» является именным детерминативом, текст ФД нужно читать слева направо. Ибо 13 начинающихся с одного и того же слога личных имен из общего числа 19 – вещь крайне неправдоподобная.[136]В то же время 13 (также из 19) имен с одной и той же флексией (или суффиксом) – вполне обычное явление. В этом случае знак 2 представлял бы собой детерминатив не вавилонского, а египетского типа (постпозиция сравнительно с личным именем).

Идею о том, что все без исключения знаки ФД имеют чисто фонетическое значение, в последнее время защищали В. Георгиев (читает →),[137]В. Нам и И. Дюу (оба читают ←).[138]

Прежде чем перейти к наблюдениям над языковыми особенностями, которые проявляются в тексте ФД, я позволю себе вкратце подытожить свои позиции по затронутым выше вопросам. Во‑первых, текст ФД был отштампован и читается слева направо, и весь дальнейший анализ основан на чтении от центра к периферии. Во‑вторых, предполагается, что письмо ФД слоговое, по‑видимому, без идеограмм и детерминативов.[139]Наконец, мне ничего неизвестно о содержании текста ФД, а также о его языковой принадлежности.

При цитации текста ФД я придерживаюсь традиционных обозначений слов, принятых еще А. Эвансом в его “Scripta Minoa I” (1909). Например, A 10 означает десятое слово от центра на стороне A, а в B 30 – тридцатое слово (также от центра) на стороне B. Цитация слов путем, полного или схематичного воспроизведения знаков очень неудобна для восприятия. Замена знаков цифрами приводит к тому, что один слоговой знак передается в большинстве случаев двумя цифровыми знаками, что, быть может, безразлично для ЭВМ, но опять‑таки затруднительно для анализа. Из различных способов передачи знаков ФД наиболее удачным мне представляется способ, которым пользовался и Р. Макалистер,[140] – передавать отдельные знаки буквами греческого и латинского алфавита:

 

Репертуар знаков ФД [141]

 

 

Для упрощения при поисках соответствующего знака в настоящей таблице греческие, а затем латинские (с несколькими пропусками) буквы даны в алфавитном порядке. Разумеется, принятые в настоящей работе условные обозначения не содержат никаких намеков на фонетическое содержание того или иного знака.

 

Текст ФД

 

Сторона A: (1) pγκ (2) αν (3) φnlccμβ (4) pγκ (5) lτψ (6) ανμβ (7) μbg (8) τρσζ (9) cσhξcμβ (10) bgμβ (11) αd (12) σψκacβ (13) bgμβ (14) ψi (15) φnlccμβ (16) bgμβ (17) αd (18) σψκacμβ (19) λq (20) pψhμβ (21) ηrsα (22) lτsμβ (23) lbg (24) ρσζμβ (25) θxc (26) μηyc (27) irδμβ (28) jee (29) ηye (30) μrω (31) σανμβ.

Сторона B: (1) ηy (2) aψje (3) ηψlζβ (4) ησqfι (5) θηmeχ (6) ωσψη (7) ηyη (8) lση (9) aψjc (10) θηmeχ (11) ηye (12) νθe (13) θηme (14) αcιβ (15) iqhlζ (16) αιe (17) σξκ (18) lυωωe (19) αpac (20) rmbβ (21) arωη (22) atnχ (23) σανηο (24) iqαν (25) uσψπ (26) μυωi (27) caχ (28) εψnβ (29) lηyc (30) ηrχμβ.

Повторяющие слова: αd (A 11 и A 17), pγκ (A 1 и A 4), ηye (A 29 и B 11), bgμβ (A 10, A 13, A 16), θηmeχ (B 5 и B 10), σψκacβ (A 12 и A 18), φnlcομβ (A 3 и A 15).

Слова, различающиеся только последним знаком: ηy‑e (A 29, B 11) – ηy‑η (B 7), aψj‑e (B 2) – aψj‑c (B 9).

Слова, различающиеся двумя последними знаками: σαν‑μβ (A 31) – σαν‑ηο (B 23).

Слова с «окончаниями» разной длины и без них: αν‑μβ (A 6) – αν (A 2), θηme‑χ (B 5, B 10) – θηme (B 13), ηy‑e (A 29, B 11) – ηy‑η (B 7) – ηy (B 1), ηr‑sα (A 21) – ηr‑χμβ (B 30), lτ‑ψ (A 5) – lτ‑μβ (A 22).

Слова с разными «префиксами» и без них: σ‑αν‑μβ (A 31) – αν‑μβ (A 6), iq‑αν (B 24), ср. iq‑hlζ (B 15) – αν (A 2), τ‑ρσζ (A 8) – ρσζ‑μβ (A 24), μ‑bg (A 7) – l‑bg (A 23) – bg‑μβ (A 10, 13, 16), μ‑ηy‑c (A 26) – l‑ηy‑c (B 29) – ηy‑e (A 29, Β 11), ηy‑η (B 7), μ‑υω‑i (B 26) – l‑υω‑we (B 18), μ‑rω (A 30) – а‑rω‑η (Β 21), ω‑σψ‑η (B 6) – u‑σψ‑π (B 25).

Типичные концы слов:

‑e: je‑e (A 28), ηy‑e (A 29, B 11), νθ‑e (B 12), αι‑e (B 16), aψj‑e (B 2), θηm‑e (B 13), lυωω‑e (B 18). Всего – 8.

‑μβ: αν‑μβ (A 6), bg‑μβ (A 10, 13, 16), pψh‑μβ (A 20), lτs‑μβ (A 22), ρσζ‑μβ (A 24), irδ‑μβ (A 27), σ‑αν‑μβ (A 31), ηrχ‑μβ (B 30), ψnlcc‑μβ (A 3, 15), cσhξc‑μβ (A 9). Всего – 13.

‑β: αcι‑β (B 14), rmb‑β (B 20), εψn‑β (B 28), ηψlζ‑β (B 3), σψκac‑β (A 12, 18). Всего – 6.

‑c: θx‑c (A 25), μ‑ηy‑c (Α 26), аψj‑c (В 9), αра‑с (В 19), l‑ηу‑с (В 29). Всего – 5.

‑η: ηy‑η (B 7), lσ‑η (B 8), ω‑σψ‑η (B 6), а‑rω‑η (B 21). Всего – 4.

‑χ: ca‑χ (B 27), atn‑χ (B 22), θηme‑χ (B 5, 10). Всего – 4.

В приведенных примерах специально пока нигде не говорится о префиксах, суффиксах, корнях и окончаниях. Кажущийся «префикс» может на деле оказаться, например, элементом словосложения (ср. др.‑греч. Ἐπι‑κράτης, но Σω‑κράτης). Конечный слог слова может быть окончанием, частью окончания, суффиксом и т. д. В настоящей работе не затрагивается вопрос о косой черте («вираме»), стоящей под некоторыми крайними слева знаками, поскольку функции, выполняемые этим знаком, до сих пор остаются неясными.

Примеры, в которых формальные элементы явно тяготеют к концу слова, проявляют целый ряд особенностей, типичных для языков флективного строя. Вот некоторые сопоставления с языком крито‑микенской письменности, подтверждающие данный тезис:

 

Разумеется, приведенная аналогия совсем не требует признания за словами ФД форм именительного и родительного падежа единственного числа. Речь здесь идет лишь об общих признаках языков флективного строя. Данный пример можно было бы сравнить с фактами многих индоевропейских языков – и не только из области именной флексии. Те же два слова ФД можно сопоставить также с иными морфологическими рядом:

 

Как было показано выше, наиболее распространенными «окончаниями» в тексте ФД являются следующие: ‑μβ (13 случаев), ‑e (8), ‑β (6), ‑c (5), ‑η (4) и ‑χ (4). «Окончания» наиболее отчетливо вычленяются на основании сопоставлений типа: θηme (B 13) – θηme‑χ (B 5, 10), ηy (B 1) – ηy‑e (A 29, B 11) – ηy‑η (B 7).

Правильность выделенных «окончаний» подтверждается фактами «падежного управления» и «согласования». Устанавливаются эти факты следующим образом. В тексте ФД 6 раз встречаются самые короткие двусложные слова (одно из них повторяется дважды). Можно высказать предварительное предположение, что перед нами служебные слова типа предлогов. В пяти случаях из шести мы встречаем после этих слов одинаковые «окончания»:

1) αν φnlcc μβ (A 2–3), 2) αd σψκa bg μβ (A 11–13), 3) ψi φnlcc μβ bg μβ (A 14–16), 4) αd σψκa (A 17–18), 5) λq pψh μβ (A 19–20).

В двух случаях (2 и 3) мы сталкиваемся с фактами «согласования», причем сравнение примеров 1 и 3, 2 и 4 показывает, что «прилагательное» в тексте ФД ставится после «существительного».

Единственный случай, когда после двусложного слова мы сталкиваемся с «окончанием», отличным от ‑μβ (‑cβ), представляет собой B 1–2: ηy aψje. Но слово ηy, по‑видимому, не является предлогом, что видно из его сравнения с ηy‑η (B 7) и ηy‑e (A 29 = B 11). Кстати, едва ли перед нами и глагол, ибо 1) трудно предположить, чтобы один глагол в трех разных личных формах встретился на отрезке в 11 слов; 2) глагол в разных лицах обычно управляет одним падежом, а здесь у слов, следующих за «глаголом», всюду разные «окончания»; 3) форма без «флексии» (ηy) стоит в самом начале текста стороны B – в позиции, где имя, скорее всего, может стоять в именительном падеже, а в середине надписи мы имеем формы с «флексией» («косвенные падежи»); 4) эти «косвенные падежи» окружены «согласованными» словами – с тем же «окончанием»: ωσψ‑η ηy‑η lσ‑η (B 6–8), ηy‑e νθ‑e θηm‑e (11–13).

Последний пример также подтверждает предположение о том, что определение имеет тенденцию стоять после определяемого слова (или по обе его стороны).

Нужно отметить также вероятное наличие двух «омонимов» αν в тексте ФД. В случае A 2–3 (αν φnlccμβ) αν выступает в качестве «предлога», а в A 6 обладает именной падежной «флексией»: αν‑μβ. Впрочем, эти слова могут быть и генетически родственными, ср., например, арх. лат. poste и posterius.

Таким образом, все пять «предлогов» ФД управляют одним и тем же «падежом». Тот же самый «падеж» встречается в двух местах, где можно предполагать «глагольное управление»: μ‑ηy‑c irδ‑μβ (A 26–27) и l‑ηy‑c ηrχ‑μβ.

Очень похоже, что перед нами – отыменной «глагол» (ср. «имя» ηy) с двумя разными «префиксами», управляющий одним и тем же «падежом» (типа лат. re‑curā‑vi – pe(r)‑curā‑vi + accusativus или рус. за‑еда‑липо‑еда‑ли + винительный падеж). Следовательно, два «глагола» и все «предлоги» ФД управляют одним и тем же «падежом». Ситуация вполне обычная для индоевропейских языков. Например, в латинском языке все переходные глаголы (а их явное большинство) и бо́льшая часть предлогов управляет одним падежом – аккузативом (ср. лат. lupus apud↷rivum agnum↶vidit).

Случаи «согласования» были отмечены в тексте ФД уже давно. Но, читая преимущественно от периферии к центру, исследователи обычно отмечали это «согласование» в «префиксальной» части слов. Так, Р. Макалистер лат. bonus dominus, bono domino сопоставлял с соседними словами ФД, начинающимися с одного и того же «префикса» (что‑то вроде согласования «навыворот»).[142]Очевидно, что для обоснования подобного типа согласования следовало ссылаться не на латинский язык, а на материал языков префигирующего типа.

Э. Грумах, анализируя корректуры ФД, пришел к выводу о том, что исправления в правой части слов A 22, 24 и 27 представляют собой единую корректуру ряда синтаксически связанных между собою слов.[143]Но эти отдельные наметки не получили дальнейшего развития, видимо, уже в силу того, что большинство работ, посвященных структуре ФД, исходит из предположения о его левостороннем чтении.

Количество «префиксов» при чтении ФД слева направо оказывается небольшим сравнительно с числом аффиксов в правой части слова.[144]

Особенно четко выделяются «префиксы» μ и l:

1) μ‑ηy‑c (A 26): l‑ηy‑c (B 29), ср. ηy (B 1), ηy‑η (B 7), ηy‑e (A 29, B 11),

2) μ‑bg (A 7): l‑bg (A 23), ср. bg‑μβ (A 10, B 16),

3) μ‑υω‑i (B 26): l‑υω‑we (B 18).

Другие случаи «префиксации» менее выразительны:

4) αν‑μβ(A 6): σ‑αν‑μβ (A 31),

5) τ‑ρσζ (A 8): ρσζ‑μβ (A 24),

6) ω‑σψ‑η (B 6): u‑σψ‑π (B 25).

Разумеется, некоторые из приведенных «префиксов», быть может, не являются таковыми, ибо сочетания ω‑σψ и u‑σψ могут относится друг к другу, например, как рус. ко‑была и за‑была или как ко‑рыто и за‑рыто, а сочетания αν и σ‑αν – как тара и ги‑тара. Но возможность встречи подобных случаев в столь коротком тексте – вещь маловероятная. Наличие же «префиксации» в примерах с μ‑ и l‑ вообще едва ли может быть подвергнуто сомнению.

Приведенные выше выборочные наблюдения, безусловно, во многом гипотетичны. Но они позволяют – в предположительной форме – сделать некоторые самые общие выводы о характере языка и письменности ФД. Прежде всего довольно отчетливо выступает флективный тип языка ФД. Не исключена возможность, что это – индоевропейский язык. Сравнительно небольшое количество слоговых знаков (едва ли всего в данной письменности их было более 55–60) свидетельствует о том, что, подобно линейному письму Б, звонкие, глухие и придыхательные согласные (если таковые были в языке ФД), а также долгие и краткие гласные (с той же оговоркой) на письме не разграничивались. Приведенные выше сопоставления текста ФД с крито‑микенским линейным письмом говорят о возможности принципиального сближения этих двух видов письменности.

Наконец, вопрос о знаке β («голова с перьями») как о «детерминативе». Знак β – единственный из часто встречаемых знаков (т. е. из встречающихся более двух раз), который всегда ставится только в конце слова. В 13 случаях из 19 перед знаком β стоит один и тот же знак μ («щит»). Знаком β заканчивается текст на той и другой стороне диска. Интересен и сам рисунок знака.

И всё же в знаке β, несмотря на все его интригующие особенности, следует видеть обычный слоговой знак. Если бы знак β был детерминативом (египетского типа), то перед ним должно было бы стоять окончание или конечный его элемент. В 2/3 случаев перед β стоит знак μ, который встречается в тексте еще 4 раза. Однако нигде знак μ не является окончанием. Знаки b и n (после которых также встречается знак β) засвидетельствованы в тексте ФД 10 раз. И опять ни разу в качестве окончания. И только знак c, после которого дважды (в одном слове) поставлен знак β, 5 раз выступает в тексте в самом конце слова. Два раза из четырех и один раз из трех встречаются в конце слова сравнительно редкие знаки ζ и ι (они также засвидетельствованы перед знаком β). Все эти факты, скорее всего, говорят о том, что знак β представляет собой наиболее распространенное «окончание» (или его заключительную часть) во всем тексте ФД.

Место находки ФД, его несомненная связь с культурой древнего Крита, структурное сходство с крито‑микенской слоговой письменностью – всё это, казалось бы, позволяет высказать предположение о возможной связи языка ФД с древнегреческим языком. Подобное предположение делалось неоднократно (Дж. Хемпл, Ф. М. Стоуэлл, Э. Зиттиг, Б. Шварц, Г. Эфрон, Ж. Фокуно, О. и М. Нойсс, Г. и А. Матевы).[145]Причем некоторые из перечисленных авторов даже предпринимали попытки дешифровки ФД, «читая» его по‑гречески.

Однако предположение о греческой принадлежности языка ФД едва ли можно признать правдоподобным. Анализ «префиксов» в тексте ФД говорит о том, что почти все они односложны: μ‑, l‑, σ‑, a‑, τ‑, ω‑, u‑. И только один (к тому же не очень надежный) случай можно рассматривать в качестве примера двусложного «префикса»: ср. iq‑αν (B 24) и iq‑hlζ (B 15). Недостаточная надежность этого случая заключается в том, что «корня» или «слова» hlζ нет в тексте ФД ни самостоятельно употребленного, ни в сочетании с другими «префиксом»; «слово» же αν проявляет себя как «предлог». Выше уже говорилось о возможности наличия двух омонимов αν. Не исключено также, что перед нами два «омографа» типа линейного Б pa‑ro = 1) παρὰ, 2) φάρος. Сопоставление αν‑μβ (A 6), σ‑αν‑μβ (A 31) – оба случая с «именной флексией» – и iq‑αν (B 24) позволяет всё же и в iq‑ видеть «префикс». Но никакого другого двусложного «префикса» предварительный анализ текста ФД выделить не позволяет.

Односложность большинства «префиксов» ФД (предположительно 7 из 8) не дает возможности видеть на диске древнегреческий язык. Конечно, односложные префиксы были и в греческом языке. Но, во‑первых, их было немного. А во‑вторых, по правилам крито‑микенского силлабария, например, такая односложная приставка (или предлог), как ξυν(‑), писалась в два слога: ku‑su.

Всё это говорит о том, что перед нами не греческий язык, а какой‑то (возможно, индоевропейский) язык, в котором односложные «префиксы» встречаются чаще, чем двусложные, и, во всяком случае, чаще, чем в греческом. Показательно также, что в тексте ФД отсутствуют совпадения между «префиксами» и «предлогами», а это, в общем, нетипично для греческого языка. Можно было бы предполагать, что односложные предлоги писались слитно в тексте ФД, но ни один из выделенных выше «префиксов» не проявляет себя как «предлог». Слова ФД, начинающиеся с μ‑, l‑, σ‑ и других «префиксов», не содержат ни малейшего намека на «падежное управление», в отличие от слов, следующих за двусложными «предлогами», где «управление» выступает совершенно отчетливо.

Таковы некоторые наблюдения и выводы, касающиеся морфологической и синтаксической структуры языка ФД. Обладая столь незначительным по объему текстом, написанным, возможно, на совершенно неизвестном нам языке, мы должны признать любые попытки дешифровки ФД на уровне «чтения» и «перевода» преждевременными. Следует согласиться с Г. Нойманом, который, касаясь возможностей дешифровки ФД, писал, что «в настоящее время нет никаких шансов дешифровать его полностью».[146]Едва ли слоговое письмо ФД было более совершенным, нежели крито‑микенское линейное письмо А и Б. Между тем характер крито‑микенского (и кипро‑минойского) силлабария допускает столь многочисленные варианты чтения одного и того же слова, что дешифровка М. Вентриса оказалась возможной лишь потому, что критские и пилосские таблички были написаны на хорошо известном нам языке. Будь они написаны, например, на лидийском или ликийском языках, едва ли они до сих пор были бы прочтены и поняты. Поскольку довольно высокий процент слов в табличках линейного письма Б не читается по‑гречески, многие из них до сих пор не поддаются интерпретации, хотя нам и известен «ключ» к их чтению. Если язык ФД нам неизвестен, то дешифровка диска в лучшем случае может привести к прочтению текста без его понимания. И ситуация здесь будет более сложной, чем в случае с этрусскими текстами, ибо чтение по правилам, близким к правилам крито‑микенского силлабария, даст лишь очень приблизительное представление о реальном фонетическом «облике» текста. В этом случае едва ли большую помощь сможет оказать даже находка новых надписей подобного же типа.

Наблюдения над особенностями морфологической и синтаксической структуры ФД, быть может, со временем укажут нам на тот язык, который должен послужить основой дешифровки таинственного памятника критской письменности. Пока в этом плане можно отметить некоторые интересные аналогии с латинским языком, причем во всех этих случаях латинский язык обычно расходится с греческим.

Во‑первых, явное преобладание односложных «префиксов» в тексте ФД, несомненно, напоминает обилие односложных приставок в латинском языке. Во‑вторых, «глаголы» и «предлоги», управляющие одним и тем же «падежом», также свидетельствуют о сходстве с латинским языком, где большинство глаголов и предлогов также управляют одним падежом – винительным. Постпозиция «прилагательного» опять объединяет язык ФД с латинским. Что касается расхождения между односложными «префиксами» и двусложными «предлогами», то здесь можно вспомнить, что при большом количестве односложных префиксов латинский язык располагает целой группой двусложных предлогов (например, apud, citra, penes, prope – с аккузативом, coram, palam, sine – с аблативом), которые не выступают в функции приставок. Однако в отличие от латинского языка в тексте ФД отсутствуют односложные предлоги.

Разумеется, все эти сопоставления даны мною лишь в типологическом плане. И делать какие бы то ни было далеко идущие выводы относительно языковой принадлежности ФД в настоящее время было бы явно преждевременным.[147]

 

 

ПРИЛОЖЕНИЯ

 

 

1. Фестский диск. Сторона A.

По фотографии Ж.‑П. Оливье.

[Olivier J.‑P. Le disque de Phaistos: Édition photographique // Bulletin de correspondance hellénique. 1975. T. XCIX. P. 8]

 

 

2. Фестский диск. Сторона B.

По фотографии Ж.‑П. Оливье [Ibid. P. 9]

 

 

3. Прориси стороны A Фестского диска [Ibid. P. 32]

 

 

4. Прориси стороны B Фестского диска [Ibid. P. 33]

 

 

5. Фестский диск. Сторона A.

По фотографии Л. Пернье

[Pernier L. Il disco di Phaestos // Ausonia. 1908. Vol. 3]

 

 

6. Фестский диск. Сторона B.

По фотографии Л. Пернье [Ibid.]

 

 

7. Увеличены вдвое выборочные сегменты Фестского диска: арабские цифры – нумерация при чтении от центра к периферии, римские цифры – нумерация при чтении в обратном направлении

[Olivier J.‑P. Le disque… P. 10, 12, 14, 16, 17, 19]

 

 

8. Увеличены втрое первые 9 знаков Фестского диска

[Ibid. P. 27]

 


[1]Цит. по: Hiller S. Altägäische Schriftsysteme (außer Linear B) // Anzeiger für die Alterumswissenschaft. 1978. Bd. 31. Col. 5.

 

[2]См., например: Knutzen G. H. Der Diskos von Phaistos: Selbstverlag. Flensburg, 1973; Bunner H. Die Sprache des Diskus von Phaistos. Selbstverlag. Sonthofen, 1979.

 

[3] Vargha D., Botos I. An Attempt at Homophony‑Free Deciphering of the Phaistos Disc. Budapest, 1979. P. 1–82.

 

[4] Буслаев Ф. И. [Рец.] Miklosich F. Die Fremdwörter in den slavischen Sprachen. Wien, 1867 // Журнал Министерства народного просвещения. 1867. Часть CXXXV. Отд. II. С. 544. – Кстати, «панславизм» Г. С. Гриневича не ограничен одним только Критом. Он полагает, что этрусские надписи – это слоговое славянское письмо, что этруски – прямые предки славян. Более того, славянская кровь, оказывается, текла в жилах Чингисхана и у айнов на острове Хоккайдо (Япония). Троя, как полагает Г. С. Гриневич, – праславянский город. В долине Тигра и Евфрата славяне создали культуру, которая предшествовала шумерской. Они научили читать и писать строителей Вавилона, создали протоиндийскую культуру, основали города‑государства Греции, могучую Критскую державу, государство этрусков… И все это растиражировано для широкого круга читателей в популярных газетах «Труд‑7» (25 ноября 1999 г.) и «24 часа» (№4 за 2000 г.). Ситуация, во многом напоминающая многочисленные попытки дешифровки ФД.

 

[5] Olivier J.‑P. Le disque de Phaistos. Édition photographique // Bulletin de correspondance hellénique. 1975. T. XCIX. P. 5–34.

 

[6] Кушлейко В. С. Царь Минос поведал: Разгадка Фестского Диска. М., 1996; Мосенкіс Ю. Л. Дешифрування Фестського диска. Київ, 1998.

 

[7] Grumach Е. Bibliographie der kretisch‑mykenischen Epigraphik. München; Berlin, 1963. S. 23 ff. Supplement I (1962–1965). München, 1967.

 

[8] Stawell F. M. An Interpretation of the Phaistos Disk // The Burlington Magazine. 1911. №97. Vol. 19. P. 38.

 

[9] Pernier L. Il disco di Phaestos // Ausonia. 1908. Vol. 3. Roma, 1909. P. 255–302.

 

[10] Pernier L. Un singolare monumento della scrittura pittografica cretese // Rendiconti della Reale Accademia dei Lincei. Classe di scienze morali, storiche e filologiche. 1908. Ser. V. Vol. 17. P. 642–651.

 

[11] Haecker H. J., Scheller E. Ein neues Argument für rechtsläufige Leserichtung des Diskos von Phaistos // Kadmos. 1971. Bd. 10. S. 20–27.

 

[12] Ephron H. D. Hygieia Tharso and Iaon: The Phaistos Disk // Harvard Studies in Classical Philology. 1962. Vol. 66. P. 1–91; см. особенно P. 14–15.

 

[13] Evans A. The Palace of Minos at Knossos. Vol. 1. London, 1921. P. 661–666. – Удивительно, что даже столь эрудированный и осторожный исследователь, как А. Эванс, пытается содержание надписи ФД определить на основании характера знаков (знак орла как символ победы и т. п.), забывая истину, хорошо известную еще древним грекам: из одних и тех же букв состоит и трагедия, и комедия.

 

[14] Read F. W. A New Interpretation of the Phaestos Disk: The Oldest Music in the World? // Palestine Exploration Fund Quarterly Statement. 1921. Vol. 53. P. 29–54.

 

[15] Schertel E. Der Diskos von Phaistos: Wege zu seiner Entzifferung // Würzburger Jahrbücher für die Altertumswissenschaft. 1948. 3. Jg. S. 334–365.

 

[16] Pomerance L. The Phaistos Disc. An Interpretation of Astronomical Symbols. Göteborg, 1976 (= Studies in Mediterranean Archaeology. Pocket book 6).

 

[17] Neuss O. und M. Der Diskos von Phaistos: Kryptogramm eines Kalenders – Interpretation eines Kulttextes aus Kreta // Kurz und Gut. 1975. 9. Jg. S. 2–14.

 

[18] Mолчанов А. А. Таинственные письмена первых европейцев. М., 1980.

 

[19] Либман Л. Каменная фармакопея // Химия и жизнь. 1981. №9. С. 84.

 

[20] Георгиев В. Дешифровка текста диска из Феста // XIV Международная конференция античников социалистических стран: Тезисы докл. Ереван, 1976. С. 88–89; Georgiev V. l) Le déchiffrement du texte sur le disque de Phaistos // Балканско езикознание. 1976. T. 19. P. 5–47; 2) Le disque de Phaestos: Un essai de déchiffrement: (Information préliminaire) // Colloquium Mycenaeum. Neuchâtel; Genève, P. 387–395.

 

[21] Kober A. E. The Minoan Scripts: Fact and Theory // American Journal of Archaeology. 1948. Vol. 52. P. 102.

 

[22] Schwartz B. The Phaistos Disk // Journal of Near Eastern Studies. 1959. Vol. 18. P. 105–112, 222–228.

 

[23] Davis S. 1) Cretan Hieroglyphs: The End of a Quest? // Greece and Rome. 1964. Vol. 2. P. 106–127; 2) Remarks on the Phaistos Disk // Studi Micenei ed Egeo‑Anatolici. Fasc. 2. Roma, 1967. P. 114–117; 3) The Decipherment of the Minoan Linear A and Pictographic Scripts. Johannesburg, 1967. P. 86–110.

 

[24]Подробнее об этом см.: Откупщиков Ю. В. Балкано‑малоазийские топонимические изоглоссы // Балканское языкознание. М., 1973. С. 19 (там же – ссылки на литературу вопроса). – Характерно, что два наиболее видных сторонника этой гипотезы – Л. Палмер и Э. Ларош – постепенно отошли от нее на позиции скепсиса или даже фактического ее отрицания. См.: Palmer L. R. Linear A and the Anatolian Languages // Atti e memorie del 1° Congresso Internazionale di micenologia. T. I. Roma, 1968. P. 339; Laroche E. Contacts linguistiques et culturels entre la Grèce et l’Asie Mineure au deuxième millénaire // Revue des études grecques. 1973 (1975). T. 86. P. XVIII („Rien n’autorise non plus à conjecturer la présence de contingents hittites ou louvites dans les îles égéennes ni sur le continent «pré‑hellenique»“).

 

[25] Georgiev V. I. Le déchiffrement… P. 7.

 

[26]Ibid. P. 7.

 

[27] Colloquim Mycenaeum. Neuchâtel; Genève, 1979. P. 394–395.

 

[28]С помощью лувийского определяется фонетическое значение 8 знаков, с помощью греческого (по В. Георгиеву, в ряде случаев догреческого) – 9 знаков, из общего числа 29 знаков, идентифицированных с помощью акрофонического принципа.

 

[29] Gеоrgiev V. I. Le déchiffrement… P. 24. – Неясно, почему знак с изображением рыбы В. Георгиев идентифицирует, исходя не из греч. ἰχθύς, а именно из θύννος. Впрочем, этому названию рыбы при дешифровке ФД явно повезло. Ф. Стоуэлл, которой во сне являлся великий Шелли, также идентифицировала знак 33, исходя из греч. θύννος как tu (Stawell F. М. A Clue to the Cretan Scripts. London, 1931. P. 58–59).

 

[30] Sundwall J. Phaistos‑Diskus // Reallexikon der Vorgeschichte / Herausgegeben von M. Ebert. Bd. 10. Berlin, 1927–1928. S. 124–126.

 

[31] Georgiev V. I. Le déchiffrement… P. 18.

 

[32] Kaзанский Н. Н. Об одном названии хлеба в языках восточного Средиземноморья // Симпозиум «Античная балканистика. Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья». Москва, 1980. С. 27.

 

[33]Применительно к дешифровке ФД см., например: Schertel Е. Op. cit. S. 338. ff.; Schwartz В. Op. cit. S. 107–111.

 

[34] Meriggi P. Hieroglyphisch‑hethitisches Glossar. 2. Aufl. Wiesbaden, 1962. S. 104–110.

 

[35] Mолчанов А. А. Указ. соч. С. 60.

 

[36] Neumann G. Zum Forschungsstand beim “Diskos von Phaistos” // Kadmos. 1968. Bd. 7. S. 30; Нойман Г. К современному состоянию исследования Фестского диска // Тайны древних письмен: Проблемы дешифровки. Москва, 1976. С. 69.

 

[37] Нiller S. Altägäische Schriftsysteme (außer Linear В) // Anzeiger für die Altertumswissenschaft. 1978. Bd. 31, col. 48.

 

[38] Gordon C. H. Evidence for the Minoan Language. New York, 1966. P. 40, n. 91.

 

[39] van Meerten R. J. On the Printing Direction of the Phaistos Disc // Statistical Methods in Linguistics. 1975. P. 5–24.

 

[40] Jarry J. Réflexions sur le disque de Phaistos // Bulletin de l’Association G. Budé. Paris, 1978. P. 152.

 

[41] Иванов В. В., Иванов Л. В. К формальному описанию Фестского диска // Balcano‑Balto‑Slavica: Симпозиум по структуре текста: Предварит. материалы и тез. М., 1979. С. 14–17.

 

[42] Matev G., Matev A. Die Entzifferung der Inschrift auf dem Diskos von Phaistos // III Internationaler thrakologischer Kongress. Wien, 1980. S. 142–143.

 

[43] Mолчанов А. А. Указ. соч. С. 58.

 

[44] della Seta A. Il disco di Phaestos // Rendiconti della Accademia dei Lincet: Classe di scienze morali, storiche e filologiche. Ser. V. Vol. 18. Roma, 1909. P. 297–367. О направлении чтения см. P. 304–315.

 

[45] Ipsen G. Der Diskus von Phaistos: Ein Versuch zur Entzifferung // Indogermanische Forschungen. 1929. Bd. 47. S. 39–40.

 

[46] Popham M. Cretan Sites occupied between c. 1450 and 1400 B. C. // The Annual of the British School at Athens. 1980. №75. P. 163–167.

 

[47]Впервые критика «дешифровки» А. А. Молчанова прозвучала в одной из работ Н. Н. Казанского. В отличие от А. А. Молчанова он считает, что «Фестский диск пока еще не имеет шансов быть прочитанным». Кроме того – и опять в отличие от А. А. Молчанова – Н. Н. Казанский пишет, что «пока еще не установлено с достаточной достоверностью направление чтения этого памятника» (Казанский Н. Н. Некоторые соображения о письменности Фестского диска // Лингвистические исследования 1980: Диахрония и типология языков. М., 1980. С. 111, 113).

 

[48] Рernier L. 1) Un singolare monumento della scrittura pittografica cretese // Rendiconti della Reale Accademia dei Lincei. Classe di scienze morali, storiche e filologiche. 1908. Ser. V. Vol. XVII. P. 646; 2) Il disco di Phaestos // Ausonia, 1908. Vol. 3. Roma, 1909. P. 273–274.

 

[49] Evans A. J. Scripta Minoa. Vol. 1. Oxford, 1909. P. 24.

 

[50]Эта нумерация принята и в настоящей статье.

 

[51]См., например: Olivier J.‑P. Le disque de Phaistos. Édition photographique // Bulletin de correspondance hellénique. 1975. T. 99. P. 7.

 

[52] Meуer Ed. Der Diskus von Phaestos und die Philister auf Kreta // Sitzungsberichte der königl. preussischen Akademie der Wissenschaften: Philosophisch‑historische Classe. Berlin, 1909. S. 1024.

 

[53] della Seta A. Il disco di Phaestos // Rendiconti della Accademia dei Lincei: Classe di scienze morali, storiche e filologiche. 1909. Ser. V. Vol. XVIII. P. 304–315.

 

[54] Evans A. The Palace of Minos at Knossos. Vol. 1. London, 1921. P. 649–651. – Аргументы А. делла Сета, заставившие А. Эванса изменить свое мнение о направлении чтения ФД, будут рассмотрены ниже.

 

[55]Парадоксальную идею о том, что текст ФД читается слева направо, но от края к центру (sic!), высказал П. Баллотта, считающий к тому же, вопреки давно установленным фактам, что письмо ФД – идеографическое (Ваllоtta Р. Le déchiffrement du Disque de Phaestos. Bologna, 1974. P. 183 et passim).

 

[56]См. работы: Faucounau J. 1) Le déchiffrement du Disque de Phaistos est‑il possible par des méthodes statistiques? // Revue des études ancinnes. 1975. T. 77. P. 13; 2) Le sens de l’écriture du disque de Phaistos // Kadmos, 1975. Bd. 14. P. 94–96; van Meerten R. On the Printing Direct



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-11 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: