Солнечное утро. Чирикают воробьи, вороны каркают в ответ. Дует прохладный ветерок, тепло солнца разгоняет кровь молодого парня.
Алекс тепло и удобно одет, без лишних модных фишек. Теплая водолазка, поверх чёрная дутая не громоздкая куртка, вчерашние теплые тёмно – синие джинсы, тёплые ботинки.
Он подобен моджахеду, с новым шрамом длиною во весь нос. Притягательно – отпугивающий.
Легко двигается, он находиться в приподнятом настроении, быстро пересекает холл, сползшая серебряная нить на четверть оголила стеклянный потолок, впуская солнечный свет, зал стал ещё светлее.
«К чему бы это?» - думает Алекс, не вникая, ведь в его голове крутится одна мысль: «Увидеть Ирину!»
Алекс открывает дверь гаража, цельно алюминиевая дверь, медленным правым ходом просачивается в стену.
- Да, не думал, что такой день настанет! – улыбается Алекс, перед ним предстаёт сложный выбор: старый синий Гольфик Ангелины или розовый МЛ Марины, Алекс выбирает первый вариант.
Выезжая с территории «домика», впервые за долгое время, здоровается со своей охраной.
Алекс весел и жизнерадостен в этот момент, пока не доезжает до университета.
У КПП его предупредили о том, что сам ректор ВУЗа, требует его личного присутствия для беседы, по поводу частых прогулов.
- Да, конечно, бегу. – Звучат его слова сотрудникам.
Алекс хочет одного, поскорее увидеть то милая создание, которая намертво впилась в его мозг.
Но он натыкается на Викторию, та крепко обнимает его, Алекс никак не реагирует, просто стоит и не дергается.
- Привет! Куда ты пропал?
- Разве я могу пропасть! Нет, я не пропадал.
- Что с тобой? Ты светишься? – подозрительно спрашивает Вика.
- Я пьяный был вчера, мы с Максом пили, наверное, побочный эффект.
|
|
- Ах, вот, почему вы оба не брали телефоны! – живо говорит Вика. - Вы неплохо провели эти несколько дней, тогда. Хорошо ведь было? А Алекс?! Виктория толкает его, Алекс, желает не выдать себя, мило улыбается, осторожно отодвигает её со своего пути. Её небесные глазки сверкают страстью. Она опять обнимает его, делать нечего, и Алекс прижимает её к себе. Этот нежный аленький цветок.
Вдруг звенит его телефон.
Звонит Ангелина, сообщает, что у неё есть проблема. Эту проблему нужно решить незамедлительно. Алекс расстроившись, что не увидит сегодня Ирину, оставляет, ту которую приручил, и уезжает помогать сестре.
Дверь открыла полная старушенция смешно одетая, в очках с круглыми линзами. Алекс сразу понимает, в чём заключается проблема. Заходит в спальную. Ангелина одевается, Алекс успевает увидеть её грациозные длинные ноги, отворачивается.
- Сколько её нужно дать?
- Пятьдесят три тысячи.
- Что! – возмущается Алекс. – За что?!
Старушка обижается.
- Мне не хватает четыре тысячи, не поможешь? – Грустно говорит Ангелина. Она не так бледна, как при последней встрече с ней.
Ангелина не позволяла навещать её, звонить ей, за последнюю неделю это был её первый звонок. Жизнь медленно, но верно начинает посещать её кожу, глаза, лёгкость тела.
Алекс восхищается ею.
- Не хватает, значит. То есть, денег у тебя больше нет, работы нет, деньги отца тебе не нужны. А как ты хотела жить после? – Ангелина пожимает плечами и с надеждой смотрит на него.
- Эх вы женщина, - кидается укором Алекс, - Видите, что человек в плохом состоянии, отдаёт вам последние деньги, и вам хватает наглости требовать ещё эту мизерную сумму!
|
|
- Да, и у вас молодой человек, я требую эти четыре тысячи, иначе я полицию вызову!
Алекс смеётся, хватает Ангелину за её тоненькую руку, та отмахнулась.
- Я не поеду в этот дом, не хочу!
- Знаю. На меня оформлены три квартиры в этом городе, они пустуют, выберешь любую. Поехали.
Алекс одаривает сестру добротой, он готов отдать всё ради её счастья. Ангелине приятно.
Старушка превращается в завистницу, услышав слова: «три квартиры» и «пустуют».
- А мои вещи! - Переживает Ангелина. - Как я без них?
- Купим новое!
Алекс ведёт Ангелину позади себя, держит за запястье, не отпускает, боится, что она передумает и останется в этой квартире полной негатива, мрачных воспоминаний, останется в своём потерянном мире.
- А четыре тысячи?! - окликнула их старушка, когда они оказались за дверью квартиры.
Алекс достаёт с кармана купюру в пять тысяч и кидает в сторону старушки.
- Сдачи не надо! – зло говорит он, они покидают этот мрачный, холодный дом.
Алекс надеется перевернуть эту страшную страничку жизни своей старшей сестры, так как чувствует, что он свою уже перевернул.
Перед ним чистый лист.
Алекс долго провозился с Ангелиной, они посетили множество бутиков, он стал специалистом в области женской одежды, был личным экспертом для неё. Ангелина впервые за последнее время улыбалась. Радостно было ей на душе, когда Алекс привёз её в одну из своих квартир. Ангелина не хотела суетную часть города, поэтому выбор пал на элитный район.
|
|
С окна девятого этажа, открывается великолепный вид на обустроенную набережную. Тротуарчики, элегантные фонарные столбы, симпатичные лавочки, клумбы разнообразных цветов, а внизу изящно извивается и блестит под лучами солнца горная речка, в которой так недавно хотела искупаться Ангелина. По правую сторону автомобильная дорога, где неугомонно несутся автомобили, но их гул не доносится до Ангелины, выглянув из окна, она видит группу конфликтующих парней, еле как слышит их крики.
- Красиво. Почему ты ту не живешь? Жалко ведь, никто не видит и не наслаждается этим великолепием. Мне тут спокойно. – Оборачивается к Алексу. – А тебе, брат? – Неуверенным, дрожащим голосом произносит она. Не смеет, смотреть Алексу в глаза. Милое лицо Ангелины слишком необычно – сумасшедшее красиво, чтобы на ней различались нотки боли.
- Дурачка!
Алекс горячо обнимает сестру, они стоят у открытого окна.
Алекс продолжает:
- Дурачка… Ты давно прощена.
Ангелина не смеет смотреть ему в глаза, Алекс нежно подводит её подбородок, она уводит взгляд в сторону. – Я говорю от чистого сердца. Ты поступила жестоко не только по отношению к отцу, но и к себе. Ты не думала о себе. О том, что будет после, но сейчас, покаяние которую в тебе чувствую, должно привести тебя в порядок. Посмотри же на меня. Я не отец. Я твой брат… - Тёплая слеза, падает на холодную руку Ангелины, разбивается, это приводит её в сознание, приближает к земному, обыденному миру.
- Прости меня, прости, прости... – Смотря в добрые не знакомые ей глаза, шепчет она, двигая засохшими, некогда полными жизни губками. Алекс улыбается. Обнимает. Так они проводят несколько минут.
- Ладно. – Разрывает объятия Алекс. – Мне пора идти.
- Конечно.
- Захочешь поменять тут всё, валяй! Она твоя!
- Что?!
- Она твоя! – Повторяет Алекс. – Квартира твоя, меняй всё что хочешь!
- А…
- О деньгах не думай. – Алекс доходит до двери. – Пока. Ты главное развеселись, как ни будь!
- Ты думаешь?
- Всегда!
- Алекс!
- Ангелина!
- Не гони на моей малышке, она больше ста не едет!
- Хорошо. Постараюсь.
Алекс выходит в коридор, открывает тяжёлую дверь, бронированная дверь, захлопывается с приятным глухим звуком.
Алекс припарковался напротив главного входа в институт. Впервые за много лет учебы решает перекусить уличного фастфуда, покупает пирожок прожаренные до начинки.
Полчаса ждёт Ирину, караулит, не замечает её, он припомнил, что она уходила сразу же после пар, замечает красный Феррари.
«Ты то - куда, друг!» - думает Алекс, дожевывая последний кусок.
Оба ждут ещё десять минут, она выходит, – объект их слежки.
Иосиф изрядно нервничает, замечает Алекса, который находится в маленькой машинке. Иосиф чувствует, что Алекс может увести его любимую девушку.
- Эх, Максиму-с! Йося, ничему тебя жизнь не учит!
Иосиф с трудом выползает из машины. Ирина видит ребят, переходит на другую сторону улицы.
Алекс отвлекается на звонок телефона.
Звонит тётя и умоляет забрать Асю, Алекс соглашается.
Алекс засовывает телефон в карман и успевает разглядеть дым из под колес красной бестии.
- Интересно. Мы обидели императора. Хорошо.
Алекс нагло разворачивает автомобиль, ему сигналят. Догоняет гордо шагающую Ирину, останавливает автомобиль, выходит из машины.
Ирина наморщившись, надувшись, фыркнула! Алекс улыбнулся, понимая комичность ситуации, не знает, что делать дальше.
- Привет! – Молвит он.
- Вы соревнуетесь?! – Недовольным голосом произносит она.
- Иногда только! – шутит Алекс.
- Сейчас тот редкий случай?! Я вам не приз! – Алекс шагает рядом еле, еле успевая за ней. – Понятно! Не отвечай ничего!
- Нееееет! Это тебе кажется!
Ирина сильнее злится, останавливается.
- Я знаю кто ты! Ты кабель, скачешь в разные стороны, а дорогие игрушки, как у твоего друга являются твоими помощниками, но я не игрушка! – нахмурившись, говорит Ирина. Строптивость ей безумно идёт, Алекс не отводит глаз с её личико не на секунду.
- Ты такая забавная, - молвит он. Ирина мило улыбнулась.
- Такая же забавная, как Виктория Волкова?!
Алекс опешил.
Удара в под дых, он не ожидал. Резкий, дерзкий, справедливый. Алекс прибывает в оцепенении, провожает Ирину взглядом.
Он приходит в себя, побегает к машинке, заводит и газует опять вдогонку, красавице.
Догоняет.
Спускает окно с помощью старомодной дверной крутилки. Ирина улыбается.
- Разве обольститель едет на Гольфике?!
- Ты хорошо подготовил домашнее задание, но всё же я не поддамся этой уловке. – Шутя и играя, произносит Ирина, совершает гибкие соблазнительные движения, грациозно шагает по тротуару, весело обходя людей, ей приятен наискорейший проявленный интерес Алекса к её персоне. Алекс, заливается смехом от остроумной шутки, двигается тихим ходом за ней.
Они добираются до перекрестка, горит запрещающий сигнал светофора, а не красный, для многих красный, - это цвет в палитре художника.
Ирина стоит и думает, что ей делать.
- Ирина, я ждал тебя около часа, потом под конец приехал Иосиф, я не связывался с ним сегодня, он не знает, что я делаю сейчас. Ты ему нравишься и… - с добрыми глазами и с выражением лица, как у священника говорит Алекс, тем более схожесть есть, – борода. – И…
- Иии… - безумно нежно тянет она. Алекс замечает её дрожащие руки, беспокойные глаза, тревогу которую сдерживает, хочет замаскировать.
- И садись, подкину! – мило улыбнувшись, произносит он.
Ирина улыбнулась в ответ, явив ямочки на щеках.
Присаживается на заднее пассажирское место. Алекс трогается.
Они молчат.
Алекс не знает с чего начать, о чём говорить, у самого бежат мурашки и волосы встают дыбом, при каждом её взгляде. Его телефон часто позванивает.
- Кто это?!
- Тётя, наверное. - Смотря в её заинтересованные глаза, через зеркало заднего вида говорит он.
- Что-то, произошло, высади меня тут! Поезжай к ней.
Ирина распереживалась, это вызывает умиление Алекса: её забегавшие глаза, заботливый голосок.
- Мелкая рвётся ко мне. Понимаешь она, осталась…
- Не говори, я знаю.
Алекс обернулся к ней.
- Что знаешь?
- Папа рассказал мне о вашем горе. Обернись! – выкрикнула Ирина!
- Не бойся, мы на танке Ангелины! – Разворачиваясь к рулю, говорит Алекс.
- Ангелины Ивановны?! – интересуется Ирина, Алекс мрачнеет.
- Ангелины Артуровны. – Девушка не понимает. Алекс замечает вопросительное лицо.
- Не вдаваясь в подробности. Она моя старшая сестра.
- Так ты и за нею, же тоже… - руками жестикулирует Ирина. – О, Боже!
- Всё сложно. Но ничего страшного не произошло. Определённо! Не бери в голову, хорошо?!
- Хорошо, я поняла.
Алекс привёз Ирину домой, за дорогу она больше не вымолвила ни единого слова.
Автомобиль стоит во дворе, Алекс выходит из автомобиля, выходит и Ирина, он останавливает её, схватив за руку.
- Что ты делаешь?
- Постой, пожалуйста. - Алекс отпускает руку. – Немного поговорим.
- Ты ведь спешишь.
- Мелкая, подождёт! Ничего страшного.
- Но я тоже…
- Спешишь?! Ты ведь уже дома?!
- Да, но… Неважно. Немного поговорим. Что хочешь узнать?
- Ты ведь переехала с моря?
- Да! Как! Как ты это узнал?
- Я это понял.
- Экстрасенс?
- Я не юродивый, нет! – Алекс, нерешительно проводит пальцем по её бархатной щеке, по её телу проходит ток. Ирина заворожено смотрит на него, оцепенела. Сердце Алекса бешено наигрывает, неизвестные ему мелодии!
- Смуглая, загорелая кожа тебя выдала. – Не убирает ладони с её лица, Ирина тянется к его ладони, резко смахивает, кокетливо улыбнувшись.
- А вдруг я отдыхала летом!
- Загар глубокий, пигментация сильная, цвет не натуральный.
- Я уродка! Вот как!
- Нет, нет… Напротив…
Алекс тянет её к себе, она не сопротивляется, обнимает.
Ирина нахмурилась, её взлохмаченные, непослушные волосы, освобождаются от резиновой заколки, сочные золотистые волосы рассыпаются на фарфоровые плечи, скрытые жёлтой кофтой.
Очков на ней нет. Линзы, окрашивают её карие – медовые глаза в голубой цвет. Алекс обнимает её, внутри всё ноет, болит от желания обнять её посильнее и страстно поцеловать.
Ирина улыбается. Тёмно – серое платье, из какого - то чёрствого материала ей не идёт.
Алекс разжимает объятия.
- Прости, что - то нашло на меня.
- Хорошо!
- Да… - смущается, краснеет парень. Порозовели щёчки и у Ирины.
- Я пойду. – Говорит она.
- Иди, но…
- Говори, Александр!
- Не прячь глаза за этими голубыми стёклышками… Не принижай себя, свою красоту.
Ирина краснеет, утвердительно кивает.
Она шагает к двери третьего корпуса девятиэтажного дома. Навстречу ей выходит пожилая соседка.
- Дочка, твоей маме опять плохо. Иди поскорее.
- Да, тётя Люба.
Ирина расстроена, оглядывает Алекса, у того сходит улыбка, видя разбитое лицо любимого ангелочка, дверь закрывается.
Тётя с улыбкой принимает пленника, Ася, на полной скорости, разогнавшись по коридору, врезается в брата.
- Мы поедем домой? – с надеждой на удовлетворительный ответ молит она. Алекс положительно качнул головой.
- Тётя, привет! Как вы тут?!
Тётя подходит к нему, обнимает.
- Достаточно, неплохо.
- Это хорошо.
- Чаю?!
- Но только если ты заваришь своего фирменного чаю, то с большой радостью! У меня вот конфеты с собой. Аська ты будешь конфеты?!
- Нет, братик! Я домой хочу! Я соберу вещи!
- Беги, тогда.
Ася задорно убегает.
- Сладково она у меня наелась, за это не беспокойся! Как она не устаёт?! Днями бегает с соседскими щенками!
- Ты сурова тётя, что за расизм?!
- Алекс, но вот ты можешь всё перевернуть эдак! Собака соседей дала потомство, много щенят. Ты знаешь, какие они милые?
- Могу представить!
Они проходят до кухни, Алекс присаживается за стол, открывает коробку конфет, Фатима готовит чай.
Алекс допивает чай.
- А как она? Женя говорил, что она безумна, ревела пару дней.
- Алеся?
- Ася, да. Я беспокоюсь за неё.
- Довольно стойко для пятилетнего ребёнка. Она вся в тебя.
- Это утишает! – Улыбается Алекс.
- Да, но всё же, за эти дни я не заметила, что бы Марина звонила ей! Ни разу!
- Не начинай тётя! Забудь ты её!
- Не будь так глуп! Она её мать! Девочка вспоминает мать, не раз плакала, спрашивала меня, почему это мама ей не звонит, не заберёт её!
- Она обозвала её вещью… Асе не надо такой мамы.
- Это не тебе решать.
- А кому?! Я её брат!
- Мы не будем спорить. Ангелина идёт на поправку, хоть это радует!
- Ты звонила ей! – Удивлён Алекс.
- Нет. Она сама набрала мой номер. Мы долго говорили. Спасибо Господу за это! Это чудо, что она осталась в живых и смогла найти родной дом.
Ася заходит на кухню с чемоданчиком в руке.
- Братик, я готова!
- Хорошо, Ася, приляг пока на диван, я с тётей договорю и мы поедем.
- Да, Ал. Договори.
Ася роняет чемоданчик на пол и вяло тащит его за собой, будто она сотни километров шла по жаркой пустыни с ним.
- Через неделю у неё день рождения. Мне стоить устроить ей праздник?
- Она ребёнок.
- Это означает: «да»?!
- Сам думай, мой дорогой племянник. Теперь ты за старшего в семье. Я скажу так, никто ничего не скажет, если ты ради маленькой девочки, на ненамного отойдешь от траура.
- Хорошо.
- Как твоя старшая, я тебя прошу, ты слишком молод для траура, сбрей бороду, ты меня, очень слишком злишь! Артур бы не хотел видеть тебя таким! А стеснялась спросить, что это за шрам на носу?! Ты подрался что -ли?!
- Нет! Что ты! Случайно порезался! - Алекс встаёт из-за стола. – Пора ехать.
Тётя Фатима живёт одна в доме родителей. Её муж военный, умер молодым, но после она так и не нашла своего спутника, осталась без детей. Дом был капитально переделан Артуром и стал похожим на крепость с бассейном, на подобии дома в городе, но этот был одноэтажным с мансардой и с небольшой обустроенной игровой площадкой на крыше, из которой открывается захватывающий вид на величавые горы.
Чистый, насыщенный кислородом воздух и чай с трав тёти расслабили Алекса до состояния лёгкости, чувства поселившегося у него недавно в груди, помогли усилить этот процесс.
Алекс доходит до дивана, где спит Ася.
- Здорово тут. Этот камин, стеклянные эти две стены, видно всё. – Он показывает пальцем на стены из стекла, видно ночное небо с россыпью звезд, полную луну и белые горы.
Вчера выпавший снег лежит укатанным. Под дневным солнцем немного подтаял, а сейчас замерз так, что превратил дороги в каток.
- Нам пора, дорога становится опасней.
- Конечно, мой мальчик. – Тётя Фатя обнимает Алекса. – Езжай тихо и осторожно, а как доедешь, позвонишь.
- Непременно! Спокойной ночи.
Алекс, выносит «рулет», спящую Асю завёрнутую в теплый шерстяной пуховик. Сам накинул старую телогрейку, довольно холодно.
Асю укладывает на задний диван автомобиля, садится в машину и двигает в сторону дома, по этой скользкой, извилистой полной серпантинов дороге.
Монотонный пейзаж, чай из трав, и гололед играют с ним злую шутку. Алекс, теряет на секунду бдительность, притормаживает, автомобиль несет к обрыву.
Взглянув на спящее чудо, Алекс очень сильно пугается. Молниеносная реакция, находчивость ума и вот решение, созревшее за долю секунды уже в исполнении.
Справа обрыв, слева скала. Алекс выворачивает руль влево до упора, но машина всё равно скользит к обрыву, резко дергает ручник, автомобиль ведёт влево, авто разворачивает задницей вперёд, теперь она скользит прямо и без контрольно, тормоза неэффективны.
Алекс, смотрит на Асю, понимает, что ему нужно остановиться любым способом, да так чтоб сестра не пострадала, он решительно выполняет полицейский разворот. Автомобиль слишком сильно крутануло, и Гольфик боком, со стороны Алекса, налетает на сколу.
Удар.
Темнота.
Алекс очнулся, удивляется. Ася, как спала мирно, так и спит не потревоженной.
- Чай тёти вкупе со скользкой дорогой, тут смертельная смесь…
Водительское окно и пассажирское разбились в дребезги, обломки скалы залетели в салон, левый бок автомобиля сильно помят, дверь со стойкой погнулись, удар пришелся на неё, это и уберегло Алекса от серьёзных травм. Алекс порезался об осколок стекла при ударе, со лба медленно сочится кровь, верхняя часть скулы налилась кровью, виден синяк, Алекс рассматривает свою физиономию в зеркале заднего вида, включив фонарик на сотовом телефоне. Становится холодно.
Автомобиль не заводился.
Алекс заботливо укрывает Асю пледом, та поморщилась от холода, начинает подрагивать, виднеется её лишь нос.
- Всё равно холодно, да милая? Сейчас наберу Жене, он нас заберёт. - Алекс снимает телогрейку, накрывает им вторым слоем Асю. Начинает звонить, но сети нет. Минута, три, пять. Алекс, бесится. Начинает заводить автомобиль, слышен только треск стартера, он поврежден.
- Чёрт! – кричит он, ударяя руль. – Надо выползти, понять, в чём дело. – Приказывает себе.
Вдруг его внимание привлекает свет фар быстро едущего к нему навстречу по серпантину автомобиля.
Алекс сильно нервничает, он понимает, что находиться на полосе встречно движении, скорость едущего автомобиля велика, а значит поздно заметит его, и беды не избежать.
Несколькими метрами правее обрыв, даже если автомобиль уйдет от столкновения, то непременно сам пропадет в пропасти.
Мысль о том, что из – за его невнимательности, возможно, погибнут люди, молотом бьёт по его сердцу. Сердце сжимается.
Алекс начинает усерднее двигать ключом в замке зажигания старого Фольксвагена Гольф 1993 года, бешено вдавливает педаль акселератора в пол.
Свет впереди исчез, автомобиль за скалой и вот-вот должен выехать на них, как вдруг, старушка завелась, закряхтела, заревела. Алекс топит педаль газа в пол, автомобиль с пробуксовками срывается с места, показывается встречный автомобиль, сигналит лихачу, едущему без включенных фар и лобовым стеклом.
Автомобили разъезжаются на миллиметраже, и не задевают друг друга. Алекс останавливается на обочине. Его сердце дико бешено стучит, адреналин бьёт ключом в виски, он вытирает горячий пот.
- Ух, ты, мать! – сияет от счастья Алекс, целует торпеду нервно работающего Гольфика. – Я из тебя монумент сделаю, непременно! – заканчивая это предложения, у автомобиля сами по себе включаются фары.
- Домой! – воодушевлённо крикнул Алекс, и разбудил Асю.
Через два с лишним часа мучений Алекс доезжает домой.
Укладывает Асю, сам с трудом заставляет себя скупаться и побриться. Некогда ухоженное лицо плейбоя, за эту неделю превратилась в злую физиономию, побывавшего во многих переделках ярого футбольного фаната, футбол Алекс категорически не воспринимал, за это его упрекал отец, мол, мужчина и не любит футбол!
Усталый, утомленный, простывший Алекс засыпает моментально.
В его голове крутятся страшные мысли, рисунки извилистой дороги, которая могла стать последней дорогой в его жизни.
Он думает об Ирине, как не справедливо уйти из жизни не объяснившись ей в своих чувствах. Не поведав всю подноготную своей жизни, рассказать всю правду о себе.
Побывав на грани жизни и смерти, Алекс понимает, что не влюблён, нет, нет.
Он понимает, что любит эту недостижимую звезду, этого ангелочка, свою половинку, часть себя, которую давно искал и вот нашёл.
Прогоняя мысли в голове, Алекс бьется в конвульсиях, его кидает с жара на холод.
Наутро дрожь никуда не исчезла, жар тела будит его. Он понимает, что простуда может перерасти в грипп, встаёт и, пробежавшись до Старого, из его заначки выхватывает спрятанную бутылку водки.
- А, конечно бросит он пить! Да, никогда!
Заснуть больше он не может, сидит на краю кровати.
Алекс думает, что же ему делать, признаться ли Ирине вот так вот сразу или поступить умнее и терпимее – завоевать её постепенно.
Но огненные чувства, как магма рвущая гору из нутрии, которая являет страшный, стремительный пирокластический поток, сжигающий и покоряющий всё на своём пути, она требует выхода наружу, изъявления адресату, к тому же интуиция Алекса, настойчиво тревожит его сердце, сообщая о том, что он не безразличен этой ослепительно – блистательной милашке.
Александр думает, что ему сделать такого, ведь все знакомые методы обольщения не действуют на эту искреннюю душу.
Ночью, бившись в конвульсиях то ли от простуды, то ли от мысли об Ире, но та некая сладкая тревога на сердце родила строчки, ставя в прекрасные рифмы.
- Что это может быть?! – с интересом спрашивает самого себя Алекс, - Я подбирал небольшие рифмы в детстве, но стихи. Увольте!
О, Боже, что же с ним стало?!
Его лицо, как будто обдали кипятком, Алекс содрогается, почувствовав сильный стук сердца, глаза начинают панически озираться по сторонам, руки дрожат, вибрирует и сам целиком.
Его в лоб, поцеловала, как будто сама Эвтерпа, мысли начинают слагаться рифмами, чувства выстреливают в куплеты.
Алекс безумно рыщет по комнате в поисках ручки и тетради, не находит, срывает со стены плакат группы «Queen», достаёт из под кровати подаренную ручку фирмы «Parker», подарок отца, коробка покрыта метровом слоем пыли.
Около пятнадцати минут нахождения в необычном, новом для себя режиме невообразимо поражают Алекса.
- Любовь творит чудеса, - тихо высказывает своё мнение, безмолвно читая стих.
В его голове созревает план покорения, но до того момента, пока не оставит Асю няне.
Алекс спит до полпятого, пока его не будит бегающая по всему дому Ася, с няней, со Старым и некоторыми домработницами, компания играет в салки.
Алекс, смотрит на телефон, видит время и семь пропущенных звонков от Вики, резко соскакивает с кровати, к нему забегает Алеся и прыгает в объятия.
- Ал, - девочка замечает, запачканную кровью простыню, - Ты опять упал?! – запыхавшись, говорит она.
Заглянула домработница, Ася звонко смеётся и прижимается посильнее к брату. Алекс крепко обнимает её, целует, делает грозное лицо, скривив губы, наморщив лоб, нахмурившись изо всех сил, машет домработнице пальцем.
Та смеется, впав в детство.
- Не отдам Асечку никому, слышишь никому! – хрипловатым голосом говорит он, Ася заливается смехом, вертится в его объятиях словно юла, вырывается. Алекс скидывает её, шлёпает по пятой точке.
- Беги и спасайся! – наказывает Алекс, та смеясь, убежала прочь.
Алекс указывает домработнице на простыню, она покорно кивнула.
Алекс с иголочки одет, чисто выбрит, ароматен, как сладкая горячая булочка и он едет на розовом Мерседес Мл двух тысячи восьмого года. Природа благоволит ему, солнечно, но в дали через горы напирают и просачиваются тучи, готовые осквернить чистое небо. Светлый день.
Розовый автомобиль останавливается у дома Ирины. У старого неприметного девятиэтажного дома на окраине города.
Всё по стандарту, по старой, как мир схеме: многоэтажка, лавочка, «следаки», они же бабушки.
Алекс разузнал у них, локацию Ирины.
Она живёт на пятом этаже, Алекс, рассчитывал на первый, ну максимум на второй.
- Ха, я плюю в лицо преградам! – с гордостью произносит он бабулькам, набирает крановщику, знакомому Старого, договаривается.
Вытаскивает гитару отца и букет роз из розовой Мл-ки! Садится рядом с бабушками на холодную деревянную лавочку, начинает ожидать кран. Укутанные в разные пуховики бабули с интересом рассматривают молодого парня, решившего покорить трепетное сердечко, этой помогающей им с пакетами златоглавой девочки, как они её называют.
«Златоглавая девочка!» - думает Алекс, - «Прикольно, а бубульки то, переплюнули меня с позывными»!
Телефон не перестаёт гудеть, звонят Иосиф и Виктория с подозрительной частотой и согласованностью, Алекс не выдерживает и принимает звонок от Виктории.
- Да, что такое?! – сердито спрашивает Алекс, Виктория не ожидала такой резкости, молчит, она была приисполненна решительностью сама накричать на него:
- Ты пропал. И мы…
- Вы?!
- Да, тут рядом Йося, мы тебя найти не можем.
- Я попал в аварию…
- Как ты?! – перебивает его Виктория.
- Жив, пустяки, был расстроен, хотел побыть один вот и всё.
- Мы увидимся сегодня, тут и Иосиф хочет встречи.
- Нет, я буду один.
- Но ты ведь не дома у себя!
- И?! - самодовольно говорит Алекс, весь его разговор отлично слышат бабульки.
- Иосиф, сейчас был у тебя дома… - Алекс прерывает разговор, выключает телефон.
Все четыре старушки, завёрнуты капитально, а он в чёрном элегантном фланелевом костюме, они подозрительно смотрят на него.
- Ты хочешь обидеть нашу принцессу? – задаёт вопрос одна из старушек, видно капитан, - А, милок?!
Алекс улыбнулся, но даже его притягательности и ласки во взгляде не хватает для подкупа этих очаровательных старушек.
- Да нет вы что, я ведь люблю её!
Старушки делают лица, выражающие: «Мы тебе верим, как будто!»
Тем временем подъезжает крановщик.
Алекс подходит к нему, тот глушит мотор.
- Босяк, ты что ль?!
- Да, Эрик Вольдемарович!
Эрик Вольдемарович, такой же щупленький и не высокого роста мужичок, как и его друг - Старый. Жизнерадостный, весёлый старик, живущий ради выпивки, со смешной бейсболкой, густыми поседевшими усами, неуклюже смотревшимися на его высохшем лице. Свитер, весь измазан машинным маслом, та же ситуация с чёрными штанами, но сверкают ботинки, которые начищены всегда, это всегда удивляла Алекса, обувь у Эрика Вольдемаровича, всегда сверкала, была чистой и новой. Он говорит, что сила в ступнях, поэтому он нещадно насилует печень, ведь всё здоровье сконцентрировано в ступнях.
- Что тебе, на сей раз! Озера тут нет, значит и машину ты не утопил?!
- Вон моя тачка, дело не в автомобиле, а… - замялся Алекс. Старик посмотрел в ту сторону, куда парень указал пальцем. Видит розовый Мерседес МЛ, сидя высоко в кабине грузовика, недовольно качает головой.
- Лучше б ты его утопил мальчик, стыдно ведь! Дай я его перееду?
Алекс улыбнулся.
- Согласен, взорву завтра! – серьёзно произносит Алекс.
- Шутник! – не одна морщинка не дергается на лице Алекса. – Не шутишь… Что тебе?!
- Мне нужен твой подъёмный кран, подними меня на уровень пятого этажа, прочитаю стих одной особе.
- Всё ради молодых! – заводит тяжёлую машину Эрик Вольдемарович, и припарковывает там, где указал Алекс.
Вот уже Алекс на уровне второго этажа, ему страшно. Так же волнительно от мысли, от вариаций того что произойдет сейчас, как поведет себя Ирина. Алекс боится отказа, а тут ещё высота и холод, он крепко держится за металлическую решётку ограждения люльки, пальцы Алекса примёрзли. Медленный подъём останавливается.
Эрик Вольдемарович открывает дверь, Алекс замечает его высунутую голову, настораживается.
- Эй, бедолага! – Алекс кивает. – Босяк, ты видишь болты, которые держат люльку на стреле?! – живо спрашивает Эрик его.
- Нет! – Крикнул Алекс, ожидая услышать совет, как ему лучше держать себя в люлке.
- Так вот, и я их не вижу! – ржёт крановщик, с большим темпом начинает поднимать Алекса. Алекс нервно улыбается. Через минуту, он находится у окна Ирины.
Стоя наверху Алекс пританцовывает, холодно, ветер пробирает до костей, не отошедший от вчерашней простуды он кашляет.
Небо заволокло угрюмыми тучами, общая «атмосфера» уныла, с деревьев полностью опали листья, которые «гуляют» под дуновениями ветра. Но на горизонте показалось красное солнце, которое окантовывает вершины гор в насыщенный янтарно - красноватый цвет.
Алекс под аккомпанемент своей гитары читает сотворенные им стихи, подняв на уши весь подъезд, внизу собирается маленькая группа ребят снимающих Алекса на камеры сотовых телефонов.
Ещё раз читает стихи, но уже без музыки. Никто не выглядывает из окна Ирины, хотя соседские девушки впечатлены и полны завистью.
Алекс тяжело вздыхает и даёт отмашку Эрику Вольдемаровичу, чтобы тот спускал его с небес на землю.
Алекса привлёк шорох открывающегося окна, оно распахнулось. Выглянула она!
Душа Алекса прослезилась, видя ангельское лицо Ирины, освещаемая садящимся солнцем. Солнце светит ей прямо в глаза, но она не щурится, в её бездонных, злато – карих глазах свет солнца утопает в любви излучаемого ими тепла.
Заплаканное слезами, такими чистыми, как бриллианты, харизматичное лицо Алекса со шрамами тает. Она сама добро, с распахнутой душой, как её окно.
Её глаза выражают всю неординарность и неловкость данной ситуации, она не знает, как себя повести. Ей неудобно и стыдно перед соседями за доставленные хлопоты.
Но всё же её душа мечется от чувства любви, да, любви к Алексу, в которого влюбилась с первого взгляда.
И вот мечта, сбывается на Яву! Всем своим лёгким естеством она боязливо шепчет:
«Я люблю тебя, больше жизни, больше Мира»!
Алекс чувствует тепло, излучаемое Ириной.
Её маска, её щит сброшены, она беззащитна перед единственным парнем, первым мужчиной, которого безрассудно полюбила.
Улыбка победителя сходит с лица Алекса, он не может ей лгать.
Она заставляет его быть естественным.
Алекс прослезился, капли падающие вниз, золотом блестят на солнце, люлька дёрнулась, Алекс, теряет контроль над реальностью, пошатнулся, держится за подоконник. Алекс расценивает это, как знак.
Начинает играть красивую мелодию, в третий раз читает стихи:
Иногда мимо проходя,
Многие девушки
Млеют при виде меня,
Как от яркого огня.
Но я не опасен,
Хоть и в меру прекрасен!
Ужасным считают ли меня?!
Ну, да! Лёгкая небритость погубит меня…
А знаешь что: шутки, шутя,
Пытаюсь развеселить тебя!
Немного прожил на этом Свете,
Немного встретил достойных меня.
Но ты красива и в меру опасна,
И знаешь что, ты лучше меня!
Твои глаза, как Мир – прекрасны,
Они убили меня, а зря!
Не встречая ту самую.
Не видя того, чего хочу:
Я скис и поник,
Короче, убил себя! Но…
Затрепетало сердце моё,
Заметалась душа моя,
Проснулась она от немалого сна,
Ведь увидел тебя я!
Не спорю, я знал тебя раньше,
Но фотки не в силах показать тебя ту,
Что заставила меня плакать…Ох, зря…
Жестокая ты, а что будет дальше?!
Спрашиваю сам у себя,
Увижу тебя ль снова?!
По-моему, всё зависит от тебя!
А знаешь что, шутки, шутя!
Ты недооцениваешь меня!
Готов я сорваться с точки невозврата,
Чтоб растаять снова при виде тебя,
И подарить себя тебе, без всякого остатка!
Кончая, Алекс ещё раз оглядывает дрожащею Иру, улыбается ей, закидывает цветы в комнату.
- Опускай!
Алекс начинает медленно опускаться.
Ира машет ручонками, желает, чтоб Алекс, остался.
- Остановись! - кричит Алекс, тот прибавляет ходу. Алекс замахал руками, показывая вверх.
- Капризный юнец! - Злится крановщик, находящийся под алкоголем, - Получай! – прикрикнул он, Алекса подбрасывает вверх на полметра метра, он пугается. Ира хватает его, крепко прижимает к себе, Алекс забывает о страхе. Она затаскивает его вовнутрь дома.
- А босяк то, времени зря не теряет! – весело произносит Эрик Вольдемарович, открывая новую бутылку водки. – Думаю, больше пятнадцати минут не задержится. Да! Не больше! Определённо!
Алекс и Ирина влюблёно смотрят друг на друга не нарадуются, сидя на сером диване.
Квартира, мягко говоря, потрепалась за годы сдачи её хозяином, разным квартирантам, но хозяйственная рука Ирины привела его в относительный порядок. Скромно и уютно.
Безмолвие прерывает голос матери Ирины. Мать зовёт громко, живо – пытливо дочь, Ира улыбнулась, ей приятно слышать жизнерадостный голос матери, в обыденности же голос матери низкий и болезненный.
Ира отрывает взгляд от Алекса, включает ему телевизор, кидает пульт от телека в него, и, смеясь, уходит в соседнюю комнату.
- Я с роду не смотрел телевизора! – выключает его Алекс, прислушивается, еле разбирает слова.
Ира о чём, то спорит со своей мамой, потом заходит в гостиную, вся смущенная, покрасневшая с виноватыми глазами, тихо молвит:
- Мама хочет тебя увидеть.
- В чём проблема! Пойдём! – соскакивает с дивана Алекс, подхватывает Иру за талию, - Веди! – девушка ярче наливается кровью на лице.
- Она болеет…
- Ничего страшного! Все болеют!
- Да… - тихо молвит она.
Обнявшись, они заходят в спальную комнату, посередине прямо напротив входной двери на кровати лежит молодая, красивая женщина измученная болезнью.
Очень сморщенная белая кожа, поседевшие длинные ранее каштановые, ломкие волосы, чёрные глаза, которые заблестели, увидев молодого парня. У женщины красивый нос, строгие