Гермионе Грейнджер снова снится сон.
Пахнет чем-то горьким, неприятным, но в то же время до боли знакомым, от чего нестерпимо хочется кричать, выть и рваться туда, откуда идёт этот знакомый и такой привычный запах. Гермиона повинуется мимолетному порыву и бежит навстречу аромату.
Веет вьюга, порывы ветра как будто специально бросаются ей в лицо, неся за собой хлопья снега и мешая ей что-либо видеть. Но Гермиона не промах, она продолжает идти, несмотря на ужасную непогоду. Не зря же она учится на гриффиндоре! Гриффиндорцы априори смелые и сильные, они всегда добиваются того, что им нужно.
Гермиона чувствует, что уже почти достигла цели, но вдруг останавливается и замечает свои босые ноги, почти до колена засыпанные снегом. Удивление и страх сковывают её. На ней ведь одна бежевая короткая сорочка, а ей совсем не холодно. Она наклоняется и берёт в руки горстку до слепоты белого снега и снова поражается. Она ничего не чувствует.
Ветер стихает, и теперь Гермиона видит, куда так отчаянно спешила попасть. Бар «Три Метлы», тот бар, в котором они с Гарри и Роном уже несколько лет наслаждаются выходными и пьют сливочное пиво, раскинулся прямо посреди этой нескончаемой светлой поляны, засыпанной снежными кучами.
Она направляется прямо к пабу. Теперь Гермиона замечает и остальной Хогсмид. Здесь находится кондитерская «Сладкое королевство», магазин письменных принадлежностей «Писарро», совиная почта и ещё несколько заведений. Она понимает, что идёт по центральной Верхней улице, но нигде не видит людей. Успокаивает её лишь мысль о том, что из-за морозов все решили остаться в уютных квартирах.
В «Трёх Метлах» оказывается так же безлюдно, хотя обычно это популярное заведение никогда не пустует. Гермиона уже собирается подойти к барной стойке и заказать чего-нибудь выпить, но понимает, что официанта здесь тоже нет, да и мадам Розмерты нигде не видать. Мерлин, да куда же сегодня все подевались?
В голове Гермионы уже начинает зарождаться чувство страха, когда она вдруг замечает какое-то движение за столиком в углу. Кажется, будто только вчера они с друзьями наблюдали, как за тем столом сидит Джинни и самозабвенно целуется с Дином. Помнится, тогда Рональд уж очень сильно хотел показать свои братские чувства. Вот только сейчас там был не Дин Томас, и уж тем более не Джинни Уизли.
Она чуть не вскрикивает от радости, когда осознает, что самое тихое место в пабе занял не кто иной, как Северус Снейп в окружении нескольких пустых бутылок из-под огневиски. Теперь то Гермиона понимает, откуда исходит этот терпкий запах, так манящий её сюда.
Гермиона захотела было поддаться искушению и от радости кинуться Северусу на шею, но сдержалась, замечая, какой тот сегодня мрачный. Вместо этого она просто бесшумно прошлась по залу и встала рядом с ним. Северус, кажется, не обратил ни малейшего внимания на её поползновения.
— Привет, — тихо прошептала она, потупив взгляд и положив руку ему на плечо. — Сегодня здесь так пусто.
Северус странно взглянул на Гермиону и резко, так, что если бы она сейчас могла, то почувствовала бы боль, схватил за талию и притянул к себе. Теперь она ещё сильнее почувствовала этот запах зелий вперемешку с алкоголем. Он сжал её сильно, прижавшись головой к животу. Такой грубый, такой грозный, такой совсем не нежный, но такой родной.
— Я так скучала, — только и смогла сказать Гермиона, поглаживая уже немного потускневшие волосы Северуса и отмечая про себя, что с ним что-то не так.
— Холодно, — наконец заговорил Северус.
— Тебе холодно? — удивилась она, поглядывая на стол, где стояли бутылки.
— Садись, я согрею тебя, — не замечая предыдущей реплики Гермионы, сказал он и усадил её на колени.
Северус протянул ей ещё не открытую бутылку, и Гермиона ошарашено уставилась на него. Он никогда раньше не разрешал ей пить. Хотя взглянув на свою неизменную сорочку, она подумала о том, что и в правду уже давно должна была замерзнуть, кивнула головой и приняла огневиски. Откупорив бутылку, она сделала пару глотков и вдруг прошептала ему прямо на ухо:
— Мы ещё увидимся с тобой сегодня? Я имею ввиду, что сегодня последним у меня стоят Зелья, и может ты заставишь меня, эм, «чистить котлы» у себя в кабинете за мою очередную оплошность?
— Я бы этого хотел, — горько усмехнулся Северус и сильнее сжал талию Гермионы. — Но не получится.
Расстроившись, но разом осмелев, Гермиона поцеловала Северуса. А что? Всё равно здесь никого нет, так что никто их не увидит, да и тем более сегодня такого шанса ей точно больше не выпадет. Северус сначала не двигался, но затем поддался напору и ответил на поцелуй. Гермиона утопала в объятьях любимого, когда вдруг неожиданно для себя самой призналась:
— Мне страшно.
— Страшно? Тебе, подруге мальчика-который-выжил, страшно? — ухмыльнулся Северус, но, наткнувшись на недобрый взгляд Гермионы, продолжил. — И чего ты боишься?
— Я… Я не знаю… Война. Скоро начнется война.
Да, вот чего боится Гермиона. Она никогда не волновалась, когда они с друзьями нарушали правила Хогвартса, не переживала, когда они попадали в очередную передрягу, связанную с Тёмным Лордом или ещё чем-нибудь, но ужасно боялась войны, боялась смерти, боялась того, что это сражение может забрать самое дорогое, что есть в её жизни.
— Мне так страшно, мне так невыносимо страшно! — вдруг выдала Гермиона, не сдерживая эмоций. — Давай уедем, Северус, пожалуйста, давай убежим от этого!
— Уедем?
— Да. Мы можем поехать куда угодно, в любое место, в любую страну. Выбирай сам, просто давай уедем, прошу тебя! — продолжила она.
— Глупая, — нежно сказал Северус, огрубевшими пальцами стирая слёзы с её лица. — От этого не уйти.
Гермиона непонимающе посмотрела в глаза мужчины. Да, конечно трудно просто взять и исчезнуть таким двум волшебникам, как они, но почему же он не хотел хотябы попытаться? Казалось, будто сейчас всё пошло не так, как было нужно. Она осознала, что именно в этот момент сценарий её жизни стал неправильным, не таким, каким должен был быть.
— Но почему?
— Потому что война уже закончилась, малышка, — отстраненно бросил Северус, отворачиваясь к окну.
— Что?
Гермиона не поняла, о чём толкует Северус. Как могло закончится то, что даже не начиналось? Ведь она ещё на шестом курсе, ведь Дамблдор жив, ведь Джордж, Люпин, Нимфадора и остальные живы, ведь… Что?
— Я мёртв, — произнёс Северус, будто читая её мысли.
— Не шути так, — грозно потребовала Гермиона. — Ты сидишь здесь, со мной. Не говори чепухи.
— Я мёртв, — снова повторил он.
Северус внимательно посмотрел на неё, посмотрел так, будто видит в последний раз. Она почувствовала его взгляд, но его тело… Его тело начало таять прямо у неё на глазах.
— Что? Нет, куда ты? Нет, не уходи! Пожалуйста, не бросай меня! Пожалуйста…
Но он будто бы не слышит её мольбы. Северус мутнеет, его очертания становятся всё бледнее и бледнее, а вскоре он совсем исчезает. Но голос, поселившийся глубоко в её сознании, почему-то всё никак не замолкает.
— Всё хорошо. Не плачь, Миона, не плачь. Я рядом, я никуда не уйду.
Гермионе Грейнджер снова снится сон.
Пахнет чем-то горьким, неприятным, но в то же время до боли знакомым, от чего нестерпимо хочется кричать, выть и рваться туда, откуда идёт этот родной и привычный запах. Гермиона повинуется мимолетному порыву и… посыпается. Пахнет не огневиски, пахнет кофе.
Гермиона плачет навзрыд, иногда вскрикивая и до боли кусая подушку. Рядом с ней сидит Рон и крепко обнимает любимую жену. Утешая её каждое утро, он сильно переживает и думает над тем, что же с ней происходит и как ей помочь. Но всё, что он может — это повторять, что всё наладится, пока она не успокоится.
Прошло уже много лет, и Тёмный Лорд давно повержен, но Гермионе Грейнджер всё ещё снятся кошмары. Уизли много раз пытались показать её врачу и даже поили её успокаивающими зельями, добавляя их в ненавистный кофе, который Джинни варит для неё каждое утро. Только вот младшая из Уизли, точнее теперь уже Поттер, никогда не узнает, что ни одна приготовленная ею порция утреннего напитка не была выпита её подругой.
Ведь Гермионе Грейнджер снова снится сон.