Начинался дождь. Молодые листочки затрепетали в накатившем мраке, а резкий порыв ветра согнул деревья. Запахло дорожной пылью, но её сухость смешалась с влажным ветром, а потом всё это унёс новый порыв, швырнув взамен несколько крупных капель. Найтел встал на кровать и закрыл форточку, пока её не оторвало. Запахи деревянных рам и пыли ударили в чуткий нос. Будет теплее – надо обязательно помыть окна. Снаружи раздался раскат грома, задрожали стекла – начиналось первое действие в театре природы.
С юга надвигалась тьма. Черные тучи шли прямо на Подгорный, неся в себе воду равнин и личную надежду. «Я приду к тебе с первой грозой» – так он сказал в прошлом году…
Вильнув хвостом, Найтел спрыгнул на пол и черной тенью побежал вниз, на улицу.
– Назар Жындыулы!
«Почему сейчас?» – подумал ит и развернулся у ступеней.
– Зовите меня Найтел, я же просил!
– Зато твое настоящее имя звучит грознее, – ответил с улыбкой человек, – ты обещал мне рассказ о своей родине.
– Лишь тогда, Жазушы, когда вы станете называть меня новым именем, как и остальные постояльцы – ответил Писателю Найтел и убежал на первый этаж.
– Ай, собака! – промурлыкал человек ему вслед и пошел в другую сторону, к лестнице на чердак.
Ит предпочёл не услышать сказанного – слова были обидные, но тон совсем не враждебный. К тому же, на языке Жазушы это было обращение к равному себе, хоть это и странно для бесхвостых.
Ступени и ароматы комнат остались позади, ворс старого истоптанного ковра в гостиной холодил голые лапы. На подушечках осталось ощущение пыли – надо будет выхлопать половики на всем первом этаже и найти способ не задохнуться при этом.
Дверной проём, веранда, сетчатая дверь на террасу, и мокрый ветер порывом забрался под шерсть. Свежесть, сила, буйство природы – казалось, стоит протянуть руку, и дотронешься до волшебства, оседлаешь ветер, познаешь весь мир.
Крупные капли стали падать часто, и несколько постояльцев забрались под крышу. Но косой дождь выгнал их с террасы. Из всех любителей смотреть на первые грозы Найтел остался один, к своему великому удовольствию. Другие люди его сейчас просто раздражали, какими бы хорошими они ни были.
На лужайке у пансиона цвела мать-и-мачеха. Цветы почти не пахли, но чуткий нос ита улавливал и эти ароматы среди мокрого дерева, влажной земли, дождевой воды и ветра дальних стран.
Ослепительно сверкнуло, и тут же ударил гром. От раската задрожали стёкла, и появилось желание спрятаться, распластаться и не высовываться. Триста тридцать три метра отсюда. Да, хорошо, что сейчас не в степи и не в поле - в Подгорном молния может ударить разве что в одну из башен. Если достаточно веришь волшебникам и инженерам, можешь даже гулять по улицам. Вот только не все любят мокнуть, и не у всех хватает смелости проверять.
Вспышка. Треск и грохот, прокатывающийся по всему небу, но ничего не видно – картинка отпечаталась в глазах и сквозь нее медленно проступает окружающий мир. Шерсть дыбом – от холода и нервов. Где же он? Как он появится в такую погоду? От станции сюда путь через поле и в горку. А может, его вообще не нужно ждать? Кем нужно быть, чтобы знать, когда пойдет дождь, и прибыть аж с моря сюда, вглубь континента?
С утреннего поезда ещё не привозили вещей. И пассажиров тоже не было.
Черный ит нервно прошел вдоль перил террасы, не выдержал, и спрыгнул в дождь. Шлепки ног по лужам быстро утонули в рокоте воды.
Дождь нещадно и больно лупил по прижатым к спине крыльям, стекал по чешуе и кожистым перепонкам, холодил. Мокрые шорты прилипли к телу, сандалии частично скрылись в потоке воды, несшемся по дороге с горы. Странное ощущение удовольствия, что в мокрой обуви не задерживается вода, спорило с желанием надеть сапоги. Тейгар поёжился и пригнулся при очередной вспышке – к счастью, ударило не в него. Ох уж эта горная погода, меняется быстрее, чем успеваешь убраться с открытого луга. Спасибо, что не сель ещё...
Прикинув узор туч, диэлектрическую сопротивляемость воздуха и высоту деревьев в стороне, зелёно-салатовой расцветки драконид отказался от идеи спрятаться под деревьями. Если что – попадет в первую очередь по ним, и всё равно, что это лесочек, а не одинокий дуб в поле. Вытянув массивный хвост и наклонив туловище вперед, Тейгар шустро побежал по дороге в горку, отфыркивая стекавшую по морде воду.
Черная шерсть прилипла к поджарому тельцу, собачьи уши теперь казались особенно большими. Найтел спешил по дороге в сторону станции, пока не кончились дома. Открытое поле, уходящее вниз. Гроза. Не самое лучшее сочетание, чтобы оставаться живым. Наверное, поэтому с поезда ещё никого нет – пережидают грозу на станции, под крышей. Глупо же будет бежать мокрым, когда дождь кончится, и месить грязь, и так не встретить его, потому что обещание сложно выполнить.
- Вот она, первая гроза, вот он я, под кустом сирени, босиком…
Найтел закрыл глаза и в окружавшем аромате воды и земли подавил подступившие слёзы.
Громыхнуло ещё раз, где-то в отдалении. Гул прокатился по городу, волной задребезжали стекла в домах. В черном небе подрагивал свет, тучи натолкнулись на горы и закружились в растерянности. Шваркнуло снова и снова – ослепительно ярко и близко, так, что гром сопроводил вторую вспышку и отзвучал сразу за три, не переставая – то эхо успело вернуться от скал.
А между вспышками на дороге появилась фигура. Массивные ноги, широкие плечи, рогатая голова, а за спиной что-то, что могло бы показаться огромным походным рюкзаком, накрытым плащом.
Желтые глаза с вертикальным зрачком встретились с карими. Сложноописуемое выражение самокопания сменилось на ухмылку, а потом на широкую улыбку, и черная тень, поднимая брызги, с разбегу влетела в драконида и попыталась обнять. Это было непросто, учитывая перепонку, идущую по боку до бедер, но сам Тейгар помог, приподняв крылья.
- Найтел… - желто-зеленая морда озарилась теплом и заботливостью, но на большее дыхания не хватало. Под светлыми грудными пластинами отчаянно молотилось сердце, прямо над ухом ита.
- Я думал, ты не придёшь, - чёрный комок сильнее вжался в крупную чешую.
- Я обещал, - сильные руки погладили ита по спине, выжав мокрую шерсть, - Пойдём, пока не простыли, не надо было тебе выскакивать под дождь.
- Иначе бы ты не приехал.
Драконид улыбнулся и лишь уткнулся носом в макушку.
- Теперь мы оба воняем мокрой псиной. Дядя Саша не разделит нашей радости.
-Я думаю, он поймёт.
В небе сверкало и громыхало все реже, по дорогам неслись потоки воды, но то ощущение, что бывает в начале дождя, будто бы вот-вот случится что-то волшебное, прошло. Дядя Саша понял это по опустевшему воздуху и поставил на огонь чайник. Затем обратился к жене:
- Лида, доставай пирожки. Скоро к нам прибудет постоялец.
- Куда ты спешишь? Поезда ещё не было слышно, пока оттуда доедут…
Дядя Саша пригладил свои зачесанные назад седоватые кучерявые волосы и с хитрой улыбкой ответил:
- Этому постояльцу не нужен поезд.