– Да, конечно…
– Я не шучу! Посмотри!
Мейя перестала работать над ее лицом. Они обе посмотрели на планшет в руках Анушки.
Какой–то парень по имени Дэймон Рид написал ей. Он представлял некого таинственного клиента, который хочет оставаться анонимным до завтрашней личной встречи. Этот мужчина также спрашивал, как закрыть ставку, и куда внести задаток. Дэймон сказал, что он оставит задаток в размере в двадцати пяти миллионов долларов, как гарантию исполнения обязательств своего клиента, если она решит встретиться с ним первым из всех участников торгов.
– О. МОЙ. БОГ. На самом деле? – прохрипела она.
Пятьдесят миллионов долларов за ее «вишенку»? Даже она была потрясена этой бессмысленностью. Ее эго, сильно потрепанное за годы насмешек от жестоких людей со всего света, которые издевались над ее консерватизмом, и от ее бывших, которые называли ее именами начиная с «ханжи» и заканчивая «фригидной», полностью восстановилось. Мужчина хотел так много заплатить за ее девственность? Хорошо, это очень льстило. Очень–очень льстило.
– Окей. Это превосходит всех остальных участников торгов. НО! Мне сначала нужно его увидеть. Он должен выглядеть так, чтобы мне понравилось, иначе он может забрать свои пятьдесят миллионов.
– Ты сошла с ума? – запротестовала Анушка. – Кого заботит, как он выглядит? Наверняка, мужчина, у которого так много денег, может позволить себе хорошо выглядеть.
– Нет. Он должен меня привлекать. У меня должно быть желание его трахнуть. Если я не почувствую этого к участникам торгов – сделки не будет.
– Ты вообще не кажешься девственницей, Ванна. – пожурила ее Мейя, покачивая головой, словно мать.
Она пожала плечами.
– Я – говорящая–прямолинейная сучка. Всегда такой была. Я разрушаю хрень самцов, помнишь?
Мейя закатывает свои глаза.
– Разрушение самца. Так умно. Твоя бабушка сейчас, должно быть, переворачивается в гробу.
– Я так не думаю. Своей дерзостью я пошла в нее, знаешь?
– Парень спрашивает, можешь ли ты увидеть его клиента прежде, чем встретишься с остальными, – вставляет Анушка.
– Конечно, он – участник с самой высокой ставкой. До тех пор, пока кто–то еще не перебьет ее.
– Не думаю, что кто–то сможет ее побить. Пятьдесят миллионов долларов! Этот парень – сумасшедший!
– Я не могу поверить, что мужчина готов так много заплатить за девственность. – прокомментировала Мейя, продолжая наносить макияж.
– Ну, это не обычная девственность, девочка. Это самая известная девственность в мире. – она похлопала себя по промежности.
Мейя фыркнула.
– Что делать, если им всем больше пятидесяти лет?
– Хм. Говорят, что зрелые мужчины лучше знают, как лишать девственности, потому что у них больше опыта. Все мои бывшие были слишком неопытными мальчишками, которые обвиняли меня в сексуальной несостоятельности. Кроме Кериона. Этот ублюдок знал, как целоваться.
– Ты знаешь, мне до сих пор интересно, как ты собираешься выбирать победителя.
– Либо пан, либо продал: это будет поцелуй. Я поцелую всех пятерых участников торгов с наивысшими ставками и так выберу.
– Поцелуй? Ты собираешься впервые поцеловать парня и надеешься магическим путем почувствовать к нему сексуальное возбуждение? Ты кто, Спящая красавица? – захихикала Мейя.
– Я слышала, что много людей говорило о том, что они знали, что он – ТОТ САМЫЙ, когда поцелуй заставил подогнуться их пальцы.
– Но эти ребята не романтики, Ванна. Они просто хотят лишить тебя девственности.
– Мейя, Я не знала, что ты такая циничная.
Мейя фыркнула.
– После двух разводов и пяти случаев разбитого сердца, я знаю, когда больше не делиться своим зонтиком, и прекратить желать своего Калифорнийского короля. В любом случае они все неверные.
Валенна застонала.
– Я собираюсь написать песню о тебе, что бы ты прекратила цитировать Рири в мое лицо.
Мекея смотрит на нее в притворном ужасе.
– О, пожалуйста! Мне тоже придётся слушать мое дерьмо по радио? Зная тебя, это будет звучать по всей Америке на тошнотворном уровне, пока не заставит меня спрыгнуть с чертового моста.
Валенна рассмеялась.
– Это твоя точка зрения.
– Что если у него маленькая пипетка? – спросил Аксель, ее очень талантливый гей–стилист, который до этого молчал.
– Все к лучшему. Я – девственница. Не хочу быть разорванной «Аполлоном 11», ага, знаешь ли.
Аксель захихикал.
– А если он упакован, как Питер Норт?
– Кто?
– Этот знаменитый порно–актер с девятидюймовым членом. [Прим. пер. – Около 23 см.]
– Девять дюймов?! – возбужденно и сбивчиво сказала она. – Серьезно?!
– Угу.
Она тяжело сглотнула, переваривая это. Жуть!
– Ну... Я думаю, что за пятьдесят миллионов долларов я могу потерпеть боль. В любом случае, возможно, я пострадала от больше боли на тренировках по пилонным танцам [Прим. пер. – «пилонный танец» – разновидность танца, в которой исполнитель выступает на одном или двух пилонах (шестах), сочетая элементы хореографии, спортивной гимнастики, акробатики], чем от того, что мной овладеют эти девять дюймов.
Аксель покачал головой.
– Мой Бог, Ванна, ты – что–то с чем–то.
Она улыбнулась и поцеловала Акселя в подбородок. Он был таким высоким, что она едва доставала ему до плеча. Он был более симпатичной версией Денниса Родмана.
– Вот почему ты меня любишь.
Вошел Серджио, помощник концертного директора. Он указывал на свои часы.
Валенна хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание.
– Хорошо, ребята, шоу начнется через 2 минуты! Пришло время поблагодарить Создателя!
Две минуты спустя, одетая в девственно–белое свадебное платье, которое представляло в выгодном свете ее знаменитые ноги, она была поднята на сцену посредством импровизированного лифта, доставившего ее на высоту шести футов, между фейерверками, прежде чем приземлить прямо на ее четырех дюймовые, изготовленные на заказ, гладиаторские сапоги выше колена.
– Валенна с вами! – закричала она.
Толпа в 15 тысяч человек взревела.
Она была дома.
Было уже за полночь. Торги были закрыты.
Ради своей сумасшедшей жизни, Джанфранко не мог сидеть спокойно. Он попросил Дэймона пойти на «Rod Laver» арену, где Валенна выступала в живую. Ему нужно было убедиться в том, что его ставка прошла до окончания торгов. Ему нужно было подтверждение со стороны Валенны. Было возможно, что произойдет сбой в онлайне, а он хотел закрыть аукцион в свою пользу.
Он общался с Дэймоном по телефону. Концерт Валенны длился до 11 часов вечера, и была практически полночь, когда Дэймону удалось поговорить с личным помощником Валенны, который уверил Дэймона, что ставка прошла. Но Джан не знал, выиграл ли он. Дэймон ему позвонил, чтобы сообщить, что Валенна решит завтра. Это его не устраивало. Завтра! Слишком долго ждать!
Дэймон вернулся в свой номер около часа ночи.
– Почему завтра? – рявкнул он Дэймону. – Что, так сложно выбрать между тридцатью и пятидесятью миллионами долларов?
Дэймон вздохнул и налил себе бокал вина.
– Так как ты разместил свою ставку в самый последний момент, то не успел сначала прочитать правила аукциона.
– Правила?
Дэймон достал лист бумаги из внутреннего кармана куртки и развернул ее.
– Вообще–то, это есть на сайте торгов, но милая личная помощница дала мне распечатанную копию.
Правила. Он ненавидел правила.
– Прочитай их.
– Во–первых, этот аукцион совсем не из–за денег, или для того, чтобы попедил тот, кто сделает самую большую ставку. Речь идет о выборе Валенны Джонс. Предложение самой высокой ставки еще не означает, что участник торгов победил. Это лишь значит то, что он попал в ТОП–5 самых высоких ставок, из которых Валенна и выберет своего первого любовника.
– Херня! Дело не в деньгах? Это чертов аукцион! Я никогда не участвовал в каком–либо аукционе, где я должен был волноваться о чем–то другом, кроме того, как много денег я собираюсь транжирить!
– Все бывает впервые, я полагаю.
Он проворчал:
– Продолжай.
– Девственность важна для Валенны, и она хочет отдать ее тому мужчине, который ей будет нравиться.
Брови Джана выгнулись.
– Нравиться?
– Да. Здесь говорится, что мужчина должен ее привлекать. Если её не привлечет ни один из ТОП–5 участников, она будет рассматривать следующую пятерку. Она будет выбирать лишь из ТОП–10 участников торгов.
– Что это за сумасшедшее правило? Зачем заморачиваться тем, чтобы предложить самую высокую ставку, если ты не можешь выиграть, предложив ее? Эта цыпочка с яйцами.
– Может и нет. Она делает это не ради денег. Просто она ищет наилучший способ, чтобы избавиться от своей девственности. Здесь говорится, что в случае, если Валенне не понравится ни один претендент из ТОП–10 – аукцион будет отменен. Ничего личного, но она не хочет терять свою девственность с мужчиной, к которому у нее не будет по крайней мере влечения на достаточном уровне, отсюда следует необходимость личной встречи перед принятием решения.
– Подожди. Влечения? – его губы сложились в небольшую улыбку. – Организуй встречу для нас сегодня ночью.
– Сегодня ночью?
– Да.
– Но она уехала в свою гостиницу.
– Где она остановилась?
– Не знаю. Но ее личная помощница взяла мой номер телефона. Они позвонят завтра, чтобы сообщить, где ты встретишься с Валенной. Это будет тайная встреча, чтобы обеспечить конфиденциальности для вас обоих.
– Я хочу встретиться с ней сегодня ночью.
– Но...
– Узнай, где она остановилась.
Дэймон уставился на него, словно он действительно сошел с ума.
– Когда ты позвонил мне насчет повышения суммы торгов до пятидесяти миллионов долларов за долбанную «вишенку», я решил, что ты спятил. Но подумал, что тебе нужно немного развлечься. Я знаю, как тебе было сложно в эти последние месяцы. Однако теперь, Джан, ты на самом деле спятил!
– Сколько я тебе плачу, чтобы ты следовал моим приказам? – Дэймон сердито посмотрел на него. – Двести тысяч евро в месяц. Я хочу встретиться с ней. Сейчас. – он щелкнул пальцами.
Дэймон достал телефон и набрал номер.
– Знаешь, ты всегда можешь позвонить одной из своих подружек, если так чертовски возбужден.
– Я не хочу тратить на них свой стояк. – чудно, но это было правдой. Он был чертовски возбужден, но его похоть была направлена на кое–кого конкретного.
– Ты серьезно запал на Валенну?
– Нет.
– Тогда к чему спешить? Я уверен, что ты выиграл.
– Я хочу убедиться, что она выберет меня.
– Тогда ты реально на нее запал.
– Только на ее «вишенку». Начни уже работать.
Качая головой, Дэймон начал говорить с кем–то по телефону. Лишь спустя минуту, он закончил разговор.
– Кажется, это твоя счастливая ночь, Джан.
Он ухмыльнулся.
– Повезло? Я победил сегодня.
– Ну, может, ты выиграешь вишенку на торте после того проигрыша. Это полоса другого цвета… – Дэймон поиграл бровями, глядя на него.
– Едва ли. Я за нее плачу. Так что, где она?
– Вообще–то, лишь несколькими этажами ниже.
– Здесь? В этом отеле?
– Ага. Она сняла весь тридцать четвертый этаж для себя и своей команды.
– Как случилось, что мы об этом не слышали?
– Отель не распространяется о своих гостях. Поэтому тебе здесь и нравится. Никто тебя не достаёт.
– Она там прямо сейчас?
– Да. Она только что приехала.
– Ахх… – его руки начали потеть. Странно. Его руки никогда не потели. У него всегда было хорошее сцепление между рулем и его сухими руками.
– Кстати… – Дэймон снова читал лист бумаги. – Ты должен соблюдать несколько важных требований, иначе она не будет с тобой спать. Ну, это в случае если она выберет тебя. Тут сказано, что это обязательно.
– Больше правил?
– Лишь меры предосторожности. Я бы тоже так сделал.
– Что там?
– Ты должен ей предоставить свежую справку о состоянии своего здоровья, подтверждающую, что ты чист. Я могу ее предоставить. У меня есть результаты всех твоих последних тестов на наркотики и прочее. Следующий пункт, ты должен согласиться на использование презерватива.
– У нее слишком много правил. Я даже не уверен в том, что она на самом деле девственница.
– Ох, здесь есть пункт о том, что она предоставит тебе свежую справку о медицинском обследовании, выданную ей американским гинекологом с хорошей репутацией, подтверждая этим, что у нее никогда не было отношений сексуального характера.
– Это ничего не доказывает. Но я выясню это сам.
– Я уверен, что у тебя есть свои способы это выяснить, Джан. Так что, должен ли я пойти с тобой? Как твоя дуэнья? – с сарказмом спрашивает Дэймон.
Он бросил на Дэймона мрачный взгляд:
– Ты пойдешь туда и все устроишь. Я хочу полную конфиденциальность.
– Окей, я позвоню через какое–то время. Черт возьми, это так неловко. Я собираюсь потревожить сон человека, потому что кое–кто слишком сексуально возбужден и не можешь подождать до утра.
– Я не собираюсь «чпокать» ее сегодня ночью. Просто хочу с ней встретиться.
– Свидание стоит гребанных пятьдесят миллионов долларов. Люди очень–очень скучные. – проворчал Дэймон и вышел из комнаты.
Джан улыбнулся, когда Дэймон ушел. Когда ему исполнилось двадцать один, на него свалилось целое состояние покойного деда. Но он был занят гонками и проектированием машин, у него не было времени на управление собственными финансами.
Особенно на состояние, приблизительно оцениваемое в тридцать пять миллиардов евро.
Он нуждался в эксперте, который сможет управлять его обширным портфелем на основе тесного общение. В его распоряжении была дюжина юристов в разных сферах деятельности, но ему нужен был человек, который был бы его правой рукой, кто–то, кому он на самом деле мог бы доверять. В его мире доверие было редким товаром, но то, что у него было большое состояние, которое искал каждый, не оставило ему никакого иного выбора кроме того, чтобы искать доверие, которое он мог купить.
Он хотел того, кто будет сопровождать его везде, куда бы он не отправился. Таким образом, он мог контролировать свои деньги, пока занимался гонками и в Тихом, и в Атлантическом регионах. Кого–то способного приглядывать за его огромным состоянием, и, в то же время, быть доверенным лицом в некоторых вопросах, касающихся его личной жизни. Короче говоря, мальчик на побегушках с навыками генерального директора. Высоко квалифицированный Дэймон появился в нужное время. Он проходил стажировку в качестве финансового консультанта в «Lehman Brothers», но вдруг остался без работы, когда гигантская фирма заявила о банкротстве. Дэймон был юристом со степенью магистра в области бухгалтерского учета. В тот момент, когда они встретились, Джан понял, что они сработаются. В своей юности он был скандалистом, но Дэймон не боялся его. В действительности, Дэймон был единственным из сотрудников, кто мог сказать Джану в лицо, что тот обложался, не боясь при этом потерять свою высокооплачиваемую работу, именно за это ему и нравился Дэймон. До сих пор, у них были прекрасные рабочие отношения. В конце концов, Дэймон женился на одной из своих дальних родственниц, Атие, так что они все еще были семьей.
Адреналин Валенны все еще зашкаливал, хотя было два часа ночи. Ей всегда нравилась эта бодрость после ее энергичных представлений, даже после двух часового шоу полного эффектных выступлений и акробатических трюков. Она приняла душ и читала книгу в постели с бокалом вина, чтобы быстрее заснуть, когда услышала тихий стук в дверь.
– Валенна, ты уже спишь?
– Входи!
Зашла Анушка.
– Здесь тот мужчина, который предложил ставку в пятьдесят миллионов долларов.
Она нахмурила брови:
– Зачем?
– Не знаю. Он спрашивает, можешь ли ты с ним встретиться, хотя бы на несколько минут. Конечно, если ты не слишком устала.
– Я приму решение завтра. Он знает об этом, правильно?
– Да. Хотя он кажется милым. Британец, судя по акценту. Что мне ему сказать?
Она подняла и накинула на себя шелковый халат.
– Я не хочу спать. Его клиент сделал самую высокую ставку, так что я полагаю, он заслуживает чуточку особого обращения. Окей, я встречусь с ним.
Они вышли из спальни. Дэймон Рид встал с дивана, когда ее увидел. Анушка права, у него приятная аура.
Баба, со своими 115-ю килограммами веса и 195-ю сантиметрами роста, встал на защиту, он был ее темнокожим телохранителем, бывшим бойцом ММА. Баба стоял рядом, бесстрастно поглядывая на Дэймона.
[Прим. перев. – ММА – от англ. «Mixed Martial Arts» – боевые искусства (часто неверно называемые «боями без правил»), представляющие собой сочетание множества техник, школ и направлений единоборств]. Баба выглядел, как скучающий ротвейлер, но мог двигаться стремительно, словно гепард, когда хотел. Ее дорогой Баба был смертоносным. Она подмигнула ему. Он подмигнул в ответ.
– Добрый вечер, мисс Джонс, – поздоровался с ней Дэймон с приятной улыбкой.
– Добрый вечер, мистер Рид. Чему я обязана столь позднему визиту?
– Я прошу извинения за поздний час, мисс Джонс. Если бы это зависело от меня, я бы никогда не побеспокоил ваш покой... но... видите ли... – он начал заикаться, а его лицо раскраснелось от смущения.
Она сжалилась над бедолагой.
– Понятно. Ваш клиент послал вас сюда?
– Да! Да. Он... Он хочет встретиться с вами сегодня ночью.
Она выгнула бровь.
– Он знает правила, ведь так?
– Да, я рассказал их ему. Но... Если бы вы могли просто предоставить ему несколько минут... Он просто хочет вас увидеть, и он сразу же уйдёт.
– Почему он просто не может меня загуглить? У меня тонны фотографий в интернете.
– Я знаю. Мне жаль, мисс Джонс. Я скажу своему боссу, что он должен соблюдать правила. Спасибо за ваше время. – Дэймон в почтении наклонил голову и пошел к двери.
Баба открыл ему дверь.
Она повернулась к Анушке, когда мужчина ушел.
– Это было странно.
– Ага. Его клиент не мог дождаться, когда увидит свой приз. Он выиграл аукцион, не так ли?
– Еще нет. Он должен мне понравиться.
– На чем основывается твое «понравится»? На его внешности? Личности?
– И то и другое.
– Хотя, мне любопытно. Сколько раз ты будешь делать «это» с победителем?
Она сделала паузу.
– Я не думала об этом.
– Пятьдесят миллионов – это очень большая сумма, ты знаешь? Он может потребовать десять раундов, – дразнила ее Анушка.
Она нахмурилась:
– Он знает, что я девственница. Он не будет таким жестоким.
– Ну, если он действительно тебе понравится, ты можешь продлить вашу связь на неделю, так что он будет удовлетворен. Я имею в виду, если он одинок, кто знает, это станет чем–то большим, чем просто связь на одну ночь.
Она скорчила гримасу.
– Нуша, ты опять читаешь слишком много романов... Когда я решилась на это, то пообещала себе, что буду этим наслаждаться. Ну, думать о том, что будет после – это безумие.
– Да ладно, ты стала циничной после Кериона.
В дверь постучали. Баба ее открыл.
– Кто вы, сэр? – спросил он у гостя снаружи.
– Я – победитель. – раздался красивый баритон.
– Баба, кто это? – спросила Валенна.
Баба отошел от двери.
ПРИЗ
Хорошо выглядящие мужчины – обычное дело в Голливуде. Все ее бывшие выглядели, как конфетки. Один из них даже был супермоделью. Она не глазела на красивых мужчин. Это они глазели на нее.
А вот сейчас она глазела с открытым ртом. Она, Валенна Джонс, поп–суперзвезда нагло пялилась на мужчину.
Он выглядел хорошо. Супер хорошо. Достаточно, чтобы быть кино–звездой, но не супермоделью. Его аура была предназначена не для визуального наслаждения, рассеивающегося, как от щеголя со страниц модных журналов или с подиума.
Также, он выглядел достаточно знакомо.
Но она просто не могла вспомнить, где его видела. За всю свою десятилетнюю карьеру, ей повстречалось много красивых мужчин. С одной стороны, все они выглядели одинаково. Но именно у этого мужчины была очень внушительная внешность, словно его окружала какая–то невидимая сила, заставляющая ее стремиться к нему, но, в тоже время, она чувствовала к нему недоверие. Он не был конфеткой для глаз. Он был карамелью. Альфой. Слишком мужественным. Решительный взгляд, которым он на неё смотрел, говорил ей, что перед ней стоял босс. Он ни от кого не принимал приказов. Уж точно не от нее, являвшейся «телочкой»–боссом.
И она все еще глазела на него.
– Мисс Джонс, – он слегка наклонил свою голову в знак формального приветствия.
У него был акцент. Испанский?
– Д–даа...? – она еле выдавила эту фразу, ее горло пересохло.
– Могу ли я на мгновение остаться с вами наедине?
Образованный, речь – культурная. Каждое слово он произносил с акцентом. Он тянул букву «р» сильнее, чем другие буквы. Кто он?
Она сглотнула. Неожиданно ее внутренности затрепетали, как сумасшедшие. Что, черт возьми, происходило? Она прочистила горло.
– Кто вы, сэр?
– Джан. Пятьдесят миллионов долларов.
Ее глаза расширились.
Она дотронулась до горла. Казалось, что её сердце прыгало, блокируя доступ воздуха.
ЭТО член, кхм, участник, предложивший ставку в пятьдесят миллионов долларов?!
– Вы – тот мужчина, которого представлял мистер Рид? – вторглась Анушка.
Проклятье, она совсем забыла, что Анушка все еще в комнате.
Мужчина кивнул Анушке.
– Да. Могу ли я поговорить с мисс Джонс, наедине. Пожалуйста? – снова вежливо спросил он. Слишком вежливо. Хотя, его глаза не терпели возражений. Он ожидал, что ему подчинятся. Сразу же.
Анушка бросила на Валенна быстрый взгляд, ее глаза мерцали, а щеки были раскрасневшимися.
Она знала этот взгляд. Ее лучшая подруга запала на этого мужчину. Кто бы не запал? Он был... нереальным.
– С тобой все будет в порядке? – спросила ее Анушка.
Она молча кивнула.
Аннушка пошла к двери.
– Ну же, Баба, пошли, пропустим по стаканчику в баре.
– Я не думаю, что мы должны это делать, Нуша, – сопротивлялся Баба, его подозрительные глаза путешествовали по спине гостя. – Снаружи еще один человек. Ублюдок подозрительно выглядит.
Губы Джана дрогнули в небольшой улыбке.
– Это Тайтус, мой телохранитель. Он может присоединиться к вам в баре.
Баба скривил лицо и скрестил руки на своей массивной груди. Он стоял, загораживая двери, словно часовой.
– Я не хочу с ним пить. Я остаюсь прямо тут.
Джан пожал широкими плечами.
– Хорошо, ты можешь остаться там.
Валенна сглотнула, когда он пронзил ее жарким взглядом.
– Итак, вы хотите, чтобы я надел презерватив, Мисс Джонс?
Она прочистила горло.
– Баба, все в порядке. Выпей с Нушей.
– Ты уверена, Ванна?
– Да–да. Иди.
– Я приглашу этого подозрительно выглядящего робота отправиться с нами в бар. Я не позволю, чтобы он был у нашей двери.
– Да. Иди.
– Помните, мистер, комната оснащена системой видеонаблюдения, и вы не в курсе, где расположены камеры. Не делайте ничего лишнего. Я буду следить за вами отсюда.
Баба поднял свой сотовый телефон.
Джан взглянул на Бабу.
– Ваше сокровище в безопасности со мной, Баба. Мы просто поговорим, клянусь. Также вы можете слушать, если хотите.
– Выключи их, Баба, – сказала Валенна, краснея.
– Но это противоречит протоколу безопасности, Ванна!
– Просто выключи и иди. Кыш! – она прогнала Бабу взмахом руки.
– Пойдем, Баба, – Анушка схватила его за гигантскую руку, вытащила его наружу и закрыла за собой дверь.
Неловкая тишина.
– Протокол безопасности? Он воспринимаем свою работу серьезнее, чем служба безопасности президента, – сказал Джан с удивлением в глазах.
– В этом весь он. Я с ним с четырнадцати лет.
Черт, почему ее желудок не успокоился? Она чувствовала легкую тошноту, хотя у нее был легкий ужин.
– Хм, пожалуйста, садитесь. – она указала на широкий, поделенный на секции диван. Валенне тоже нужно было сесть, так как ее ноги превратились в желе, а у нее были сильные ноги танцовщицы!
Они оба расположились на диване, их разделяло два добрых метра. Он сидел к ней лицом, развернутый половиной туловища. Она сидела скромно, слегка развернута к нему, ее руки были сцеплены на коленях.
Она не могла встретиться с ним глазами.
Валенна была мастером в прямом зрительном контакте. Она могла смутить своим пристальным взглядом любого, даже своего отца, который был генеральным директором ее растущей империи. Мужчинам было не легко ее запугать. Фактически, она не могла вспомнить, когда мужчинам удавалось это сделать. Как получилось, что она волновалась и избегала смотреть ему прямо в глаза?
Сиди спокойно, черт побери! Взгляни на него! Держи зрительный контакт!
– Я извиняюсь, что беспокою вас. Я знаю, вам нужно отдохнуть перед завтрашним концертом.
Она застенчиво улыбнулась и удержала его пристальный взгляд.
– Все нормально. Шоу будет вечером. У меня достаточно времени на отдых. – Черт, она никогда не видела таких голубых глаз... или они были цвета индиго? Она никогда раньше не была увлечена цветом глаз мужчины. Ей надо увидеть их при дневном свете, чтобы убедиться... Стоп!
– Выбери меня.
Типа я все еще могла бы рассматривать других после того, как его увидела! Несомненно, я бы хотела, чтобы он был моим первым любовником!
Ох, черт. Если бы она могла выбирать только по внешности. У нее были другие критерии. Другие, более важные критерии.
Бред! Что может быть важнее, чем глаза цвета индиго, умри–за–меня скулы и губы, которые могли бы конкурировать с губами Анджелины Джоли, но смотрелись куда лучше на нем, и тело, которое бы заставило женщину ревновать к его одежде.
– Посмотрите на меня, Cara. [Прим. пер. – с ит. яз. – дорогая]
Cara. Это что–то значит? Возможно выражение нежности? Звучит мило. На самом деле, мило. Ей бы хотелось снова услышать, как он это говорит.
Она встретилась с его глазами и храбро справилась с полученным ожогом. До самой души. Казалось, его внимательный взгляд засасывал Валенну, и она не могла отвести глаза.
– Я чист. Я всегда использую резинку. Никогда об этом не забывал. Мир – опасное место. Всегда будь защищен.
Блин! Она никогда не обсуждала презервативы ни с одним из своих бывших. Для этого не было причины. А этот незнакомец говорил об этом, словно обсуждал еду, которую они будут есть вместе. И слушал ли это Баба? Зная Бабу, он это слушал.
Ее телохранитель не доверял ни одному мужчине радом с ней, кроме ее отца и брата. Все ее бывшие ненавидели Бабу, пока он незаметно прятался во время ее свиданий.
Она встала.
– Пойдём.
Он выглядел озадаченным.
– Следуйте за мной, – она развернулась и зашла в свою спальню.
О боже, что я делаю?
Он последовал за ней в комнату.
Джан улыбнулся.
– Здесь нет видеонаблюдения?
– Нет. Баба может охранять меня с таким рвением.
– Хорошо. Он просто делает свою работу.
Она села на кресло рядом с кроватью.
Снова неловкая тишина.
– Вы принимаете таблетки?
– А?
– Вы принимаете, какие–нибудь контрацептивы?
Черт, что за вопрос!
– М–м, да. У меня была инъекция в прошлом месяце…с тех пор, как я… с тех пор, как я решила… это сделать.
– Хорошо, – он прислонился спиной к стене.
Она снова беспокойно теребила свои пальцы. Проходили секунды, а ее язык, который обычно был, как у дерзкой сучки, словно прилип к задней стенке горла.
– Если я надену презерватив, вы особо не получите удовольствия. Латекс будет больно натирать вашу нежную плоть. Он менее гибкий, чем человеческая кожа, и без помощи моей естественной смазки, он принесет больше вреда.
О боже! Она могла чувствовать, как покалывает ее кожа. Казалось, что ее поры испускают пар, когда она слушала, как он говорил такие интимные вещи. Возбудилась ли она?! Да ну! Используя лишь слова, он заставил ее трепетать, словно внизу живота был миллион крыльев бабочек. Что за чувство!
– Конечно же, вы об этом знаете, правда?
Краснея, она прикусила нижнюю губу.
– М–м… – нет, она не знала.
Ни один мужчина никогда и близко не подходил к тому, чтобы прикоснуться к воротам ее сокровища. Она чуть не расхохоталась. Ее непорочность, казалась плохой шуткой, даже перед этим мужчиной, который хотел ее за пятьдесят миллионов долларов. Было очень стыдно!
Его глаза немного сузились.
– Ты не можешь быть настолько неопытной.
Ох, блин, он разочарован? Она украдкой на него взглянула из–под ресниц.
Он задумчиво на нее смотрел.
– Несомненно, ты трогала раньше мужской член? Делала минет?
Она ловила ртом воздух, глупо шокированная его прямотой. Но ее смущение сменилось обидой. На его лице был этот недоверчивый взгляд.
– Нет? Но ты же знаешь, как доставить себе удовольствие, да?
Ей хотелось провалиться под землю, она снова чувствовала себя чудачкой.
Джан покачал головой, глядя на нее, будто она была с другой планеты. Он провел пальцами по своим волосам.
– Dio, – сказал он себе под нос. Было ли это ругательством? [Прим. пер. – Dio с ит. яз. – Боже]
Она снова столкнулась со старой неуверенностью. Нелестные замечания ее бывших, брошенные ей из–за отказа отдать свою девственность. Неужели он тоже думал, что она странная?