Анастасия Миронова «У нас всё очень жёстко: хорошие матери — те, кто целиком посвятил себя ребёнку. Плохие — все остальные»
Почему невозможно сделать выбор между карьерой, интересами и ребёнком
Недавно я решила отправиться в грандиозное путешествие. Оживлённо покупала билеты, бронировала отели и планировала экскурсии. Но как только пересекла границу, поняла, что больше всего на свете мне хочется вернуться домой. Бросить всё и сесть на обратный самолет. Потому что дома меня ждал двухлетний ребёнок.
Я очень люблю свою дочь. Люблю больше всех на свете. За всю её пока небольшую жизнь мне приходилось отлучаться лишь на несколько дней: когда я попадала в больницу или ездила в командировку. Но просто так, без всякой причины, я оставила ребёнка впервые в жизни. И даже предположить не могла, что так сильно буду по дочери тосковать и в итоге действительно прерву поездку и вернусь домой.
Материнская любовь ко всем приходит по-разному. Кто-то с первого дня до неузнаваемости меняет свою жизнь и полностью растворяется в детях. Кто-то так до конца и не может посвятить себя ребёнку. Есть и очевидно плохие матери, у которых к детям не возникает вообще никакой привязанности. А есть те, кто отчаянно с этой привязанностью борется.
Почему в России у «хороших матерей» своих интересов быть не может
Наверное, я из числа именно таких матерей. Я, конечно же, сразу поняла, что жизнь моя радикально изменилась. Но я очень долго не хотела этого признавать. Да, я сидела дома, кормила ребёнка, стала меньше путешествовать, ездила только в небольшие поездки, которые под силу малышу. С появлением дочки наша семья изъездила на машине все окрестные регионы и страны. За два года мы совершили с ребёнком восемь длительных поездок на машине. И только потом признались себе в том, что ребёнку они большого удовольствия не приносят — для дочки любой выезд был стрессом. Осознав это, мы решили уезжать из дома по одному.
Но быстро поняли, что путешествия без ребёнка не приносят нам никакого удовольствия. И я с тех пор я задумываюсь, как так получается, что ты сидишь у детской кроватки, смотришь на своего ребёнка, взрываешься от огромного чувства любви к нему, планируешь поездки и вечеринки? Почему среди родителей существует едва ли не профессиональное выгорание, из-за которого они мечтают вырваться из дома хоть на день и откровенно говорят об усталости от ребёнка? Говорят, вырываются, а, уехав, не могут расслабиться и по часу разговаривают с домашними по телефону?
У меня было именно так. Это привыкание, привязанность к ребёнку происходили внутри меня неравномерно, я как будто срасталась со своей дочкой по частям. И когда основная моя часть прикрепилась к дочери ещё в роддоме, остальные сближались с ней постепенно. Я лишь сейчас поняла, что не могу получать удовольствия, зная, что мой ребёнок ждёт меня и скучает. Но поначалу, в первые года полтора-два после её рождения, я, устав вдруг от дома, могла на день уехать гулять по городу или отправиться в командировку. Раньше могла, а теперь не могу и не смогу, наверное, пока дочь не повзрослеет настолько, чтобы понимать причины моего отъезда.
Раньше я думала, что оставить маленьких детей ради личных удовольствий могут лишь очень плохие матери
У нас вообще принято это саморазрушающее тотальное растворение в ребёнке. Женщин, которые после родов сохранили свои интересы, осуждают, особенно если они от ребёнка уходят не на работу или в музеи, а на вечеринки. В России всё очень жестко: хорошие матери — только те, кто полностью посвятил себя ребёнку и лёг к его ногам жертвой. Плохие — все остальные. И, знаете, я, в общем-то, порой почти соглашаюсь с этой нехитрой народной мудростью. Я чувствую что-то ненормальное в способности радоваться, пока твой ребёнок рыдает у окна в ожидании мамы.
Символом этой ненормальности стала для меня Марина Цветаева, которая запирала детей дома, а младшую дочь Ирину ещё и привязывала к ножке кровати, а сама уходила на литературные вечера и театральные спектакли. А когда детей стало нечем кормить, она вместо того чтобы устроиться на работу, сдала их в приют. Но у Цветаевой были очевидные душевные отклонения и потребность в творческой работе. Цветаева была очень плохой матерью, и только её стихи не позволяют нам громко говорить об этом.
А простых женщин, наших соседок, подруг, двоюродных сестёр матери, которые могут ради себя поступиться интересами ребёнка, мы легко называем плохими матерями.
А другие матери хотели бы чем-то заняться, но не могут быть без ребёнка
Но все ли матери, которые могут сорваться одни в путешествие или даже убежать от ребёнка на свидание, плохие? Я знаю женщину, которая впала в такую послеродовую депрессию, что её семья экстренно отправила её с мужем в морской круиз. Женщина сразу расцвела, радостно паковала вещи, покупала путеводители по странам. Она говорит, что в ночь перед отъездом не только не поцеловала сына, но и не зашла в его комнату — так от него устала, что не могла лишний раз смотреть на этой маленький сгусток её проблем. Но в лайнере ей стало плохо. Они с мужем плавали несколько недель, не могли прервать путешествие, потому что в то время у пассажиров круизных лайнеров были специальные визы. Все свои деньги женщина тратила на звонки домой. Они объехали все Средиземноморские страны, но на каждой остановке семья мчалась к телефонным пунктам и звонила домой. Эта женщина признаётся, что ей неинтересны были ни Акрополь, ни Колизей, ни Лазурный берег Франции — она лишь хотела знать, хорошо ли поел утром её сын и вовремя ли он какал. Она вернулась домой полностью опустошенная. Выгорание прошло ещё нескоро, она по-прежнему порой страшно уставала от семьи и забот, но больше никогда не пыталась уехать от своего сына, потому что наконец узнала, как к нему привязана.
Таких родителей очень много. Тех, кто не сразу осознаёт силу родительского чувства. Если ты всё время живешь с ребёнком, если он здоров, не подвергается опасности, если у семьи нет проблем с жильём и деньгами, то можно годами не понимать, как на самом деле любишь ребёнка, потому что осознание этой любви и сильной привязанности приходит только при угрозе потерять реёенка или во время разлуки.
У отцов эта связь возникает реже и она, как правило, слабее выражена.
Матери словно привязаны к своим детям крепкой верёвкой, которую порой замечают не сразу. И далеко не все этой привязанности рады
Есть хорошие матери, которые тяготятся тем, что слишком сильно любят своих детей. Да-да, именно так. Они, быть может, и хотели бы больше жить для себя, гулять с друзьями, много путешествовать, делать карьеру и уходить на ночные вечеринки. И, вероятно, пытались это делать, но быстро поняли, что жизнь без ребёнка им не в радость. С ребёнком сидеть без перерыва целых три года тяжело, но провести без него всего лишь неделю невыносимо. Такие матери — вроде цепных собак, которые, годами сидя на привязи, совершенно забывают про свою цепь. И каждый раз, когда мимо них пробегают другие собаки, они бросаются к ним радостно и потом только понимают, что привязаны.
Есть женщины-домоседки. Есть те, кто после родов бросил блестящую управленческую или научную карьеру. Есть женщины, с рождением ребёнка полностью ушедшие от прежних знакомств и образа жизни. Про таких принято думать, что они по глупости выбрали семью. Это для современного общества несостоявшиеся люди, о которых говорят: если к сорока годам не получилось сделать карьеру, защитить диссертацию или написать книгу, отвечай, что выбрала семью.