Глава 13. Время молодости. 10 глава




Гарри Поттер молчал. Он знает, повторил себе Шон. Ты всего лишь должен подтвердить это вслух. Это — и еще кое-что.

— Я… — выговорить это, глядя ему в глаза, оказалось почти невозможно. — Это Кристиан. Смастерил излучатели. Я знаю.

Мистер Драко выронил перо, но Шон на него не смотрел. Пока что.

Это ведь не его он боялся три месяца.

— Он разрабатывал их, еще пока жил здесь, — вот теперь слова начали цепляться одно за другое. — Я видел… схемы. И… он отправился к тем людям, которые убивали магов. Он вычислил, кто они и где их искать. То есть… я думаю, что он отправился к ним, потому что у него были и имена, и координаты. У него все было. А еще он постоянно повторял, что у него теперь есть цель. Еще с лета.

Мистер Гарри встал и подошел к нему — медленно. Не верит, что я все-таки говорю ему это? — беспомощно подумал Шон.

— Я могу провести Ритуал Поиска, — прошептал он, глядя во взволнованно мерцающие за очками глаза. — Я… согласен. Простите, что…

— Что? — беззвучно отозвался учитель.

За его спиной выпрямился мистер Драко. И тоже… как будто не верит…

— Вы убьете его? — выдохнул Шон, не отрывая взгляда от лица мистера Поттера. — Вы обещаете? Что остановите. Все это.

Его трясло, как в лихорадке, но страх почему-то исчез — абсолютно. Впервые за все время, прошедшее с той самой ночи, он словно свалился с плеч, и только теперь стало ясно, как страшно он давил все это время.

А когда мистер Поттер улыбнулся — одними уголками губ, осторожно и мягко — Шон подумал, что ему безразлично, знал ли учитель что-нибудь раньше. Или, может, только предполагал — или даже и не догадывался.

Это было важно только страху. А страх закончился.

Шон отчаянно пытался верить, что — навсегда.

 

Глава 16. Отзвуки.



Всю последующую ночь и весь день Гарри не находил себе места, едва не изведя Панси нервозностью — та впервые за много месяцев потеряла терпение и рявкнула, наплевав на субординацию и попытки свести спор к диалогу.

Ее нежелание слушать объяснения лучше всего означало, что Поттер и впрямь, похоже, зарвался. Это — и то, что Драко не стал возражать, пусть и не вмешался прямо. Его взгляд громче любых слов подтверждал — Гарри, угомонись. Ты достал.

Я сам себя уже, похоже, достал, с тоской признался себе Гарри, в сотый раз беря с полки книгу и после недолгих колебаний снова ставя ее не место. Решили же все уже — продумываем план, ждем до ночи, проводим Ритуал, перемещаемся… Вот только дожить до этой самой ночи, дождаться ее, зная, что путь наконец-то — есть, он известен, хоть что-то известно, и доставшая до печенок неопределенность закончилась, больше не будет беспомощности и ощущения, что тебя загоняют в угол…

Иногда Гарри завидовал Малфою до пелены в глазах. Драко, казалось, ничто не могло выбить из равновесия. Он даже на заявление Шона отреагировал так, будто всегда знал, что рано или поздно его ученик появится на пороге и преподнесет им решение на блюдечке. Перешагнет через собственный страх.

Гарри, в отличие от него, был уверен — если Шона что и сдерживало все последние месяцы, то это был не страх, а привязанность. Парень мог выбрать остаться в школе, выбрать свой путь… но выбрать внутри, в душе, отказаться от Кристиана и того, что их связывало — на такое, в понимании Поттера, Шон попросту не тянул.

И все же он держался. Никаких колебаний, только отчаянная решимость и горечь, сжатые губы, взгляд, застывший над картой Европы — раз учителя предложили начать с нее. Бесполезный пока еще маятник из хрусталя, раскачивающийся перед глазами — пальцы и не помнят, что сжимают цепочку. Шон держался, и, глядя на него, Гарри давил в себе постыдное ощущение, что в очередной раз ошибся.

Что настоящего Шона Миллза он никогда и не знал — в отличие от Драко, который верил в парня всегда, что бы тот ни творил.

Малфой не раз повторял — ты просто не представляешь, на что этот мальчик способен. Он и сам пока что не представляет, впрочем, он еще молод, ему простительно. Но когда-нибудь, глядя на то, что он сделает, мир обалдеет, это я тебе гарантирую.

И улыбался.

Гарри списывал это на бездумную, безрассудную влюбленность Драко в собственных учеников — как бы тот ее ни скрывал, для него каждый был уникален и бесконечно прекрасен в своем необозримом потенциале. Не то чтобы, скажем, огненные маги школы хоть в чем-то уступали тем же воздушным…

— Все равно мне все это не нравится, — в сотый раз повторила Панси.

— Чем? — утомленно поморщился Гарри.

— Тем, что Кристиану достаточно будет всего лишь как следует выйти из себя, и от стоящего перед ним мага Огня ничего не останется, — напряженно заметил Снейп.

Сложив на груди руки, он возвышался над сидящим в кресле Драко — уже, наверное, с полчаса. Гарри удивленно отметил, что Малфой, кажется, чересчур бледен. И хмур, как будто ему тоже что-то не нравится, но он то ли говорить об этом не хочет, то ли просто волнуется, хотя — когда это он в таких случаях волновался…

— Если Крис выйдет из себя, от него самого ничего не останется, — с нажимом проговорил Гарри, сверля взглядом профиль профессора. — Максимум — через пару дней.

— Вам это, несомненно, сильно поможет, — невыразительно обронил тот.

Драко поднял покрасневшие глаза.

— Ты прав, — негромко сказал он, глядя на Снейпа и сжимая сплетенные пальцы. — Но…

И снова запнулся. Северус несколько секунд вглядывался в его лицо, и, как только Малфой, наконец, вздохнул и попытался отвернуться — тонкая рука тут же ухватила его за подбородок, заставляя не отводить взгляда.

— Что ты видишь? — спокойно спросил Снейп.

Гарри мысленно прикусил язык. Когда уже выучим, что Драко на ровном месте никогда не психует? — мелькнула усталая мысль.

— Тебе пора научиться рассказывать о предчувствиях, не дожидаясь пинка, — процедил Северус. — Туда нельзя? Кому из вас?

— Мне, — чуть шевельнул губами Малфой. — Но… ты прав. Гарри не должен идти в одиночку. Огненный маг против земного…

— Рад, что ты хоть с этим согласен, — констатировал Снейп, опуская руку. — Значит, Поттер, с вами отправлюсь я.

Уже набравший в грудь воздуха Гарри поперхнулся следующей фразой.

— Два огненных мага против земного? — ужаснулась Панси. — Господа, вы рехнулись — простите, профессор. Если кому и идти, то, по логике, мне или Луне, или нам с ней вдвоем, это было бы более оправ…

— Нет! — рявкнули одновременно и Поттер, и Снейп, нервно переглянувшись.

Малфой промолчал, мрачно глядя в пол и снова покусывая костяшки сцепленных пальцев. Панси сжала зубы — чертова упрямица, ну почему она не понимает? — выдыхая, зло подумал Гарри. Как можно этого не понимать! Я должен быть там. Именно я.

И уж лучше бы одному, действительно… если Драко… ох, черт…

Перспектива вылазки без Малфоя его пугала — он только теперь осознал, как сильно. До нежелания идти вообще — прямо сегодня, перенести еще на пару дней, подождать, пока предчувствия Драко рассеются, пока что-нибудь не изменится…

— Ты не пойдешь в одиночку, и это не обсуждается, — в упор глядя на Гарри, медленно проговорил Снейп. — Неизвестно, сколько их, и есть ли там еще маги. И кто там, вообще, есть — если ты не забыл, пока все указывает на то, что Кристиан прибился именно к нападавшим на людей последние пять лет. К тем, кто сотрудничал с Финниганом и помогал ему организовывать похищение Драко, и кто имеет свои причины изводить магов. Точнее — именно твою семью. С этим согласен?

— Да, — сквозь зубы выдавил Гарри.

Временами Северус становился просто невыносим. Вреден, вспыльчив и упрям, как гиппогриф.

— Если Драко считает, что для него небезопасно там появляться, значит, ему не стоит даже думать о том, чтобы идти вместе с тобой. При всем моем уважении к мисс Лавгуд и Панси, сейчас их место дома, рядом с сыном, а не в боевой операции. Ты один — не пойдешь. Тащить туда кого-то из учеников — Поттер, я изо всех сил пытаюсь верить, что у тебя еще остались мозги.

Гарри зло кусал губы.

— Северус, я на самом деле ценю… — начал было он.

— У меня до сих пор совещательный голос? — перебил его Снейп.

Гарри изумленно моргнул. Это был удар ниже пояса.

— Я запрещаю тебе соваться к Эббинсу в одиночку. Или мы идем вместе, или никто никуда не идет. Драко?

— Да, — не отрывая взгляда от своих ботинок, беззвучно согласился тот.

— Панси?

Девушка наклонила голову.

— Я до сих пор полагаю, что вы можете подставиться вдвоем под один удар, и идти именно вам двоим — это бессмыслица. Но в данном раскладе — да. Если не мы с Луной, то лучше вы с Гарри, чем он один.

Снейп вопросительно изогнул бровь.

Гарри невольно подумал о давно забытой боли в разбитом о хрусталь кулаке. О пахнущих химией узловатых пальцах, державших его, бьющегося в истерике, вливавших в его рот успокоительные зелья флакон за флаконом. О куске пергамента, исчерканном неровными строчками, и зажатом в ладони Снейпа мерцающем оранжевым светом кристалле, и хищном профиле профессора, вытянувшегося в кресле перед очередной попыткой отправиться в ад. Возможно — на этот раз — безвозвратно.

И молча поднял руки, сдаваясь.

— Давай, Шон, — вздохнул Драко, потирая лоб. — Закончим со всем этим.

У Миллза был такой вид, будто это ему предстояло встречаться с Кристианом и отвечать за свои ошибки. Прямо сейчас, за все.

Посеревший кристалл дернулся в его руке — и уткнулся в пергамент.

— Ого, — моргнул Шон.

— Логично… — проворчала Панси.

Снейп поднял на Гарри тяжелый взгляд.

— Острова — так острова, — пожал плечами тот. — Действительно — логично…

Две минуты на нахождение более подробных карт, повтор, координаты, слепок местности — и Снейп протянул руку, беря его за плечо.

Гарри едва успел оглянуться на Малфоя.

Тот улыбнулся ему — едва заметно, одними глазами. Но улыбнулся.

И это означало — они все делают правильно. Наверняка.

 

* * *

 

Они никогда не умели ничего сделать, как надо.

Сколько лет — и каждый раз, как только начинались проблемы, они всегда принимались делать не то и не так. Глупые решения, непродуманные шаги, ошибочные предпосылки, нелогично выбранные моменты для инициативы и неверно истолкованная подоплека событий. Никакой разумности, никакой обоснованности в надлежащих терминах, никогда.

Северус не понимал только одного — отчего они продолжали выигрывать. Рано или поздно, так или иначе, всегда все заканчивалось очередной передышкой, в которой семья Поттера оказывалась на самой стратегически верной площадке, и бывший профессор крепко покривил бы душой, если бы назвал основой своего интереса к ним зависть.

Когда-то он пытался подстраховать. Потом недолгое время пробовал помогать. Теперь же, весь последний год, хотел только одного — научиться.

Не вмешиваясь, не подражая и не отбрасывая привычных моделей поведения, Северус всматривался и всматривался, до рези в глазах, в череду бездумных и местами отчаянно безрассудных поступков, силясь понять — как из этого получается выигрыш? Что именно они делают по-другому, если в результате, через какие бы жернова их ни промалывала стихия, они все равно остаются теми, кто они есть.

Единственной в мире четверкой стихийных магов, позволившей себе не только воспитывать себе подобных, но и гарантировать им отнятую законом и миром людей безопасность. Держать сотни учеников в цепкой узде, не навязав им ни единого правила. Допустить чудовищный прорыв выстроенной системы в тотальное самоуправство — а та так и не скатилась при этом ни в хаос, ни в самоуничтожение.

Раздражавший Северуса все последние двенадцать лет своим безмозглым, нерассуждающим агрессивным упрямством Поттер выкручивался из созданных им же заварух так виртуозно и качественно, что сейчас — после одиноких месяцев в резервации — вызывал почти восхищение.

Не безмозглостью, разумеется. Северусу понадобилось то ли двенадцать лет, то ли три месяца, чтобы окончательно уяснить — такие, как Поттер, всего лишь пешки в руках судьбы. Но именно эти пешки способны разворачивать доску в иное пространство, ссыпая в мусор старых ферзей и объявляя новые правила игр.

Только глядя на таких, как Поттер, можно научиться если не играть по ним, так хотя бы — умудриться не оказаться в мусоре.

Этот вывод неизменно приводил к тому, что Гарри — это самое ценное, что вообще было у стихийных магов за последнюю пару-тройку веков. От этой мысли леденели конечности каждый раз, как только Поттер ввязывался в очередной самоубийственный трюк.

Он ведь никогда ничего не умел сделать, как надо.

Все получалось вкривь и вкось — слишком легко нашедшийся способ отыскать Кристиана, в последнюю секунду надумавший отказаться идти Драко, невозможность отправить, действительно, земного или водного мага… Северус не прожил бы четверть века, будучи нелюдем, если бы не научился видеть в сети мелких нескладностей дорогу к ловушке.

А сейчас — по всем признакам — они направлялись именно в ее распахнутые объятия. Без точного, продуманного до деталей плана. Без страховки. Без особенных оснований — если не считать за таковые твердую уверенность Драко в том, что пойти именно этим путем к Крису просто необходимо.

— Северус…

Изогнуть бровь. Выдержать вопросительную паузу. Поттер, я тебя придушу когда-нибудь за твою идиотскую любовь к неуместным словоизлияниям.

Очевидно же, что именно сейчас они — неуместны.

— Открывай ворота. Если не хочешь, чтобы мы здесь так и замерзли.

Поджимает губы — недоволен. А что делать? Нельзя из твоего замка аппарировать — сам так спроектировал, поди. Только до ворот, перешагнуть границу ножками… если дверь открыть сможешь… а потом — на все четыре стороны. Совсем как в резервации.

Защиту которой разрабатывала Панси, вообще-то. Значит, и эту, почти наверняка — тоже она.

Отчаянный, горящий взгляд. Только Поттер способен умудряться делать гневное лицо, невзирая на дурацкие очки. Впрочем, нет — как минимум еще один человек это тоже неплохо умел. Слава Мерлину, Гарри — не Дамблдор…

Что означает — Поттер всегда честен, даже если это категорически глупо. К нему можно поворачиваться спиной. Эта ходячая неприятность еще и защитить ее попытается…

— Мы ничего не сможем сделать, Северус, — вздыхает. — Только рассчитывать на то, что его возьмет Авада.

— Я знаю.

Опять мы тратим время на ерунду, Гарри. Когда ты уже выучишь, что я — не идиот? Я прекрасно способен вычислить все, что ты знаешь, и сам.

Ладно — в данной ситуации способен. Эффект неожиданности — это все, что у нас есть. И твоя хваленая неуязвимость, Гарри.

— Драко и девочки смогут защитить меня… от многого. Даже на таком расстоянии. Тебя — нет.

Что-то новое о стихийных узах, Поттер? Нашел время читать мне лекции… Слегка не вовремя, ты не находишь?

— Ты закончил?

Теперь взгляд долгий и пристальный. Слишком долгий — хочется голос уже повысить, как в старые времена на непочтительного студента.

— Будь осторожен.

Северус на секунду прикрыл глаза. Он не выносил пафоса… а Гарри не выносил простоты. Так уж сложилось, что даже теперь, после всего, что случилось, Поттер не стал проще, а профессор Снейп — терпимее.

Сил стало больше у обоих, что ли…

— Ты или я?

Мерлин, как же это удобно, когда рядом с тобой тот, кому не надо разжевывать. Все на лету схватывает, без пояснений и лишних слов.

И кивает, обхватывая бывшего учителя за талию и сосредотачиваясь. Это означает — в момент появления их обоих рядом с Кристианом, где бы тот ни был, свободной будет голова — и палочка — Снейпа. Право первого хода Гарри только что с легкостью отдал ему.

Северуса это не удивляет. Это же Поттер.

Рывок — невыносимо, невозможно долгий — и болезненно яркий свет ударил в глаза с такой силой, что Снейп едва удержался, чтоб не зажмуриться. Быстро, очень быстро — взгляд назад, вбок, обернуться, стараясь не выпускать из поля зрения так же лихорадочно оглядывающегося Гарри…

Их накрыло обоих, мгновенно — Северус едва успел сделать вдох перед тем, как обрушившаяся невесть откуда грязно-серая пелена с мощным хлопком ударила в грудь, вынуждая охнуть и задохнуться. Ослепленные вспышкой, они пропустили бесконечно долгую секунду, в течение которой пелена рассеялась, и, проморгавшись, Северус увидел прямо перед собой искаженное гримасой лицо.

Распахнутые, полные немого изумления и укора, потемневшие глаза. Тонкие губы, все еще беззвучно шевелящиеся — или просто дрожащие. В поднятом кулаке зажат кусок хрусталя, и рука тоже подрагивает…

— Авада Кедавра! — крик Гарри из-за спины.

Поздно. Бесполезно. Еще не зная — почему — это Северус уже ощущал наверняка. Бесполезно.

Из палочки Поттера не вырвалось ни струйки. Она молчала. И застывший перед ними на отчаянно короткое мгновение Кристиан тоже молчал.

А потом моргнул — и исчез.

— Гарри!

Поттер никогда не умел смотреть под ноги. Да что там — он и вверх никогда смотреть не умел. Бросив быстрый взгляд в потолок, Северус дернул парня на себя, прямо за шею, и рывком откинулся назад, с силой впечатавшись спиной в стену — так, что взвыл позвоночник. На то место, где они только что стояли, с грохотом обрушилась каменная плита, расколовшись на поднявшие тучу пыли обломки.

Гарри застыл, тяжело дыша, уткнувшись в плечо профессора. Запрокинув голову, тот пытался отдышаться, все еще прижимая к себе непутевого Поттера за затылок. Здесь им больше нечего было опасаться — это Северус знал почти так же твердо, как и то, что Гарри тоже уже в этом уверен. Убедиться, что помещение пусто, стихийному магу несложно.

Тем более — огненному. Людей в этом доме не было уже очень давно. По крайней мере, не один месяц — а Кристиан успел смыться, оставив их обоих посреди пространства, напитанного запрятанной где-то антимагической сферой.

Поттера трясло, и это было неправильно — Северус точно знал, что, чудом избежав смерти, в истерику тот не впадает. Даже замечает не сразу. Даже, можно сказать, вообще не всегда замечает.

— Он ушел, — сказал он, чтобы хоть что-то сказать.

— Если бы… — голос Гарри срывался. — Драко…

Вот теперь Снейп тоже похолодел. Ладонь медленно отпустила взъерошенный запыленный затылок.

— Воздушная сеть, да? — Поттер все еще задыхался. — Черт… я его убью! За такие штучки! Почему воздушная-то? Что он, Малфоя больше боится? За ним кто угодно мог…

— Сеть не убивает воздушного мага, Поттер, — парня пришлось хорошенько встряхнуть, сжав плечи. — Только обездвиживает и связывает. Он ждал Шона. А портключ и сеть наверняка были синхронизированы, чтобы при перемещении забрать добычу.

Гарри на мгновение перестал дышать.

Ни черта ты никогда в них не понимал, глядя на него, с горечью подумал Северус. Пока мог понимать — тебя не было. Теперь ты есть — их нет…

— Драко сейчас был бы с ним, — устало проговорил Гарри и потерся лбом о плечо Снейпа, стирая пыль. — И неизвестно — жив ли.

— Угомонись, — процедил Северус. — И благодари Мерлина за то, что Драко понимает, куда не надо соваться. А я поблагодарю за то, что ты не приволок сюда Миллза… зачем-нибудь.

— Надо осмотреться, — вяло предложил Поттер.

Можно подумать, за равнодушным тоном ты свои гневно пылающие глаза спрячешь. Кому ты врешь, Гарри? И зачем?

— И спасибо, — невпопад добавил Поттер, отстраняясь.

— У каждого свой крест, — мрачно сообщил Северус, глядя ему в лицо. — Мой — вытаскивать тебя за шиворот из-под падающих неприятностей.

— Он без палочки колдовать научился, как думаешь?.. — Гарри уверенно отвечал на взгляд. Конечно — когда Поттер сам отворачивался…

— Думаю, что я даже не представляю, как земной маг смог создать воздушную сеть. И уж точно — не представляю, можно ли регулировать точный радиус ее действия.

Гарри медленно поднял голову и несколько секунд разглядывал основательно разрушенный каменный потолок.

— Я идиот, — наконец признался он. — Конечно, он должен был предполагать, что Шон может на него выйти… или вывести кого-то из нас. И, раз уж он излучатели смастерить умудрился, то придумать, как следить, не активируются ли стихийные узы… ч-черт. Я просто идиот.

— Не новость, — хмуро согласился Снейп.

Гарри безрадостно улыбнулся. Северус подумал, что это, наверное, даже правильно — теперь Кристиан, наконец, знает, на чьей стороне находится его бывший приятель — и по совместительству тоже бывший профессор. И на чьей стороне его воспитанник. И что Гарри Поттер по-прежнему хочет покончить с ним.

Может, весь смысл в том и был, чтобы загнать его в угол? — спросил он себя. Плохо, что я — не воздушный маг. Хоть что-то сейчас бы, наверное, понимал…

 

* * *

 

— Расскажи мне о них?

Драко потер лоб. Поттер умел поставить в тупик такой вот просьбой — что и выполнить, наверное, невозможно, и о причинах ее возникновения лучше даже не думать. И о том, что будет, если выполнить так и не сможешь.

Он почти успокоился за прошедший час — отправил Панси спать, выдержал короткий, но содержательный и выматывающий разговор с Северусом и кое-как выкрутился из необходимости говорить с обеспокоенной, а потому совершенно невыносимой Луной. Гарри по возвращении больше молчал, угрюмо глядя на дно подсунутого ему Панси бокала, и если сначала это радовало — Драко не вынес бы одновременных эмоциональных нападок — то сейчас вызывало панику.

Поттер, мрачно обдумывающий очередные собственные промахи, ее вызывал всегда. Доказывать ему, что промахов не было — или они были не его, или, вообще говоря, существуют и объективные обстоятельства… После всего, что случилось сегодня, Драко почти пугала одна только перспектива подобного разговора.

Хотелось притянуть его к себе, вжаться лбом в упрямый горячий лоб, глядя в скрытые за стеклами очков глаза. Хотелось видеть в них тень улыбки, снисходительной и понимающей — да пошло оно все, Малфой… не сейчас… Видеть, как он успокаивается. Успокоиться самому, наконец.

— Я всегда думал, что Кристиан не умеет любить, — медленно проговорил Гарри, глядя в огонь. — Что он… только использует Шона. И сейчас тоже попытался использовать…

Драко устало хмыкнул. Поттер действительно не понимал ни черта — как ни странно.

— Но Северус думает иначе, — вздохнул Гарри и, отставив бокал, поднял взгляд на Малфоя. — Кто из нас ошибается?

Несмотря на весь идиотизм ситуации, Драко не удержался от улыбки. Поттер, который только что предположил, что может ошибаться, не увидев к тому ни одной предпосылки. Положившись только на мнение Северуса. Да его даже мнение собственной семьи никогда с толку сбить не могло, если обстоятельства не складывались в ту же сторону…

— Не знаю, — покачал головой он. — Что такое любовь, Поттер? Как определить, кто любит, а кто использует? Кристиан — не тот, кто разрешит какому-то мальчишке, даже трижды воспитаннику, управлять им. Он никогда не позволял себе ничего, что означало бы — Шон захотел, и он прогнулся. Даже их приезд сюда, хоть и был инициативой Шона, отвечал и каким-то желаниям Кристиана — иначе они просто никогда не появились бы здесь вдвоем. Уточни вопрос.

Гарри потер переносицу.

— Ты меня путаешь. Раньше я был уверен, что любовь — это способность умереть за другого… Луна считает, что это способность жить ради другого… то есть — умирать за него каждый день в мелочах и еще и быть счастливым этим. Панси — что это способность заботиться, опекать и воспитывать… Знаешь, — он усмехнулся. — Теперь я думаю, что любовь — это все вместе. Просто не вижу в Крисе ничего из этого. А Северус — видит.

— Что именно он видит, Гарри? — Драко испытующе всматривался в хмурое лицо. — Что для него любовь — ты знаешь?

Поттер моргнул — а потом медленно кивнул, не отводя взгляда.

— Но ты этого в Кристиане не наблюдаешь?

Губы Гарри дрогнули в грустной улыбке.

— Я предвзят, — констатировал он. — Половина его действий кажутся мне направленными лично против меня. А вторая половина — на то, чтобы доказать мне, что я его вовсе не интересую. Драко, я сломал того, кто мог стать уникальным магом — превратившимся в одного из нас слишком поздно, а потому куда лучше понимающим людей. Способным… я не знаю — помочь и нам понять их? А не только прятаться, защищаться, наносить точечные удары и играть в дипломатию…

— Ты сломал… — тихо повторил Драко.

— Я, — Гарри закусил губу и пожал плечами. — Пэнс была беременна — ей было плохо и не до него. У Луны хватило бы способностей пробиться даже к такому, как Кристиан — но Луны не было. Как и меня. Шон все еще здесь и все еще жив только благодаря Северусу — если бы не он, Крис сорвался бы раньше, их обоих уже не было бы — ты потерял бы Шона, а Луна, возможно — не только Дину. Никто не знает, чем бы все кончилось, если бы Северус не был рядом и не подхватывал то, что никто из нас не держал.

— Гарри, тебя несет.

Это было большим, чем самобичевание. Но при этом…

Поттер всегда был склонен слишком много брать на себя — они все это знали и давно привыкли пережидать припадки проявлений отчаянной гордости, как критические дни у Луны, во время которых та становилась вконец невыносимой и начинала жалеть себя по каждому мелкому поводу.

Но Поттер действительно сломал Кристиана. Если взять по сухому остатку — тот недоверчивый, замкнутый и хмурый маг, что приехал к ним почти год назад, ничем не отличался от прочих, замкнутых, хмурых и недоверчивых. Все они оттаивали, привыкали верить, учились любить и находили свой путь, позабыв въевшийся в кровь страх каждого мага оступиться — и заплатить в итоге своей жизнью за излишнюю доверчивость. Тони МакКейн, помнится, поначалу только и делал, что через раз орал на Гарри и все пытался выискать, где и как тот использует их для собственной выгоды… и — кем теперь стал Тони в замке? Для ребят, для школы, для Доминика и Кэтрин, для самого Гарри…

Кристиана не принял никто, кроме Северуса — хотя многие, только попав сюда, так же наглухо замыкались или вели себя не менее беспардонно. И, как бы к ним ни относились ребята, их никогда не воспринимали как врагов сами учителя. Никогда не было конфронтаций и дуэлянтов по разные стороны барьера. Была протянутая рука, терпение и вера.

Было умение любить даже тех, кто боится принять это.

А Гарри разучился любить, когда разучился верить в себя.

— Я виноват перед ним, — признался Поттер. — Драко, я… вообще не понимаю его. И не понимал никогда. Только раньше это приводило сперва к неудобству, а потом к смерти одной Дины, а сейчас приводит к сотням смертей. Он чертовски умен — как аналитик, как маг. Как исследователь… и это мы сделали из него маньяка. Я сделал. Он слышал наши слова, но все понимал не так — а мы позволяли ему заблуждаться. Даже до ребят дошло, что он опасен, тогда как я…

— Наши ребята уже достаточно взрослы, чтобы самоорганизовываться, — мягко заметил Драко.

— Да половину из наших ребят вообще здесь держать уже незачем! — страдальчески выдохнул Гарри. — Пока они были молоды и через слово впадали в отрицание, мы заботились о них и гордились их достижениями, мы опекали их, отвечали за них… Мерлин, Драко. Это они давно отвечают за нас и заботятся о нас. Наравне с нами. Они понимают и чувствуют все то, что любой из нас вообще когда-либо мог им сказать.

— Ты паникуешь.

— Я запаникую так же, когда Джастин вырастет… — криво усмехнулся Поттер и покачал головой. — Северус сегодня говорил — надеюсь, у тебя остались мозги, и ты не потащишь с собой кого-то из учеников! — Драко едва сдержал фырканье — передразнивать Снейпа не пытался разве что ленивый, а получалось почему-то все равно только у Гарри. — Но половина из наших учеников способна принимать самостоятельные решения не хуже нас. Некоторые, может, даже и лучше…

— При Северусе такое не брякни, — улыбаясь, посоветовал Драко. — Он тоже исходит на пепел от беспокойства за них, хотя делает вид, что просто отстраняется и мыслит логически. Вы с ним как братья-близнецы иногда — хорошо, сами себя со стороны не видите.

Поттер долго молчал, только смотрел выразительно.

— Я не отстраняюсь от Джастина, — наконец с достоинством выговорил он. — Я действительно о нем беспокоюсь.

Драко изобразил невинное изумление.

— Он мой сын, и я его люблю! — настойчиво сказал Гарри, вставая. — Если ты переобщался с Панси и решил устроить мне головомойку, то…

— То что? — Малфой откровенно смеялся.

Поттер несколько секунд размеренно дышал, сжав зубы и сверля его взглядом. Поднятая было рука с вытянутым указательным пальцем то опускалась, то вновь возвращалась на уровень груди Драко.

— То я заткну тебе рот, — наконец мрачно сообщил Гарри.

И, рывком притянув его к себе за рубашку, обхватил лицо, прижавшись лбом ко лбу. Малфой задохнулся, машинально вцепившись в край стола за своей спиной.

— Я устал… — прошептал Поттер, скользя ладонями по его вискам, вглядываясь в него. — Я так запутался, Драко, все опять в какой-то ком сбилось, я ни черта не понимаю, и…

— Гарри…

— Я так испугался за тебя, придурок! — вот теперь, наконец, самобичевание, кажется, кончилось. Как и попытки мыслить логически там, где надо просто успокоиться — совершенно для Поттера, вообще-то, неестественные. — Я чуть с ума не сошел, когда понял, что ты мог просто… пойти со мной. Если бы не Северус, ты бы так и сделал. Мучился бы предчувствиями, но все равно бы пошел… да? И ничего бы мне не сказал?

Драко и сам не знал, что бы он сделал, если бы не Северус. Почти истерическое ощущение угрозы, липкого страха, иррациональной, ничем не подкрепленной неуверенности в их затее, нежелание соваться в нее, не объяснимое ничем… Он терялся всякий раз, когда это накатывало.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-12-29 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: