В глазах, -- можно было смело сказать, что Иван Савельевич Варенуха стал
Неузнаваем.
Что-то еще жгуче беспокоило финдиректора, но что именно, он не мог
Понять, как ни напрягал воспаленный мозг, сколько ни всматривался в
Варенуху. Одно он мог утверждать, что было что-то невиданное, неестественное
В этом соединении администратора с хорошо знакомым креслом.
-- Ну, одолели наконец, погрузили в машину, -- гудел Варенуха,
Выглядывая из-за листа и ладонью прикрывая синяк.
Римский вдруг протянул руку и как бы машинально ладонью, в то же время
Поигрывая пальцами по столу, нажал пуговку электрического звонка и обмер.
В пустом здании непременно был бы слышен резкий сигнал. Но сигнала не
Последовало, и пуговка безжизненно погрузилась в доску стола. Пуговка была
Мертва, звонок испорчен.
Хитрость финдиректора не ускользнула от Варенухи, который спросил,
передернувшись, причем в глазах его мелькнул явно злобный огонь:
-- Ты чего звонишь?
-- Машинально, -- глухо ответил финдиректор, отдернул руку и, в свою
Очередь, нетвердым голосом спросил: -- Что это у тебя на лице?
-- Машину занесло, ударился об ручку двери, -- ответил Варенуха, отводя
Глаза.
"Лжет!" -- воскликнул мысленно финдиректор. И тут вдруг его глаза
Округлились и стали совершенно безумными, и он уставился в спинку кресла.
Сзади кресла, на полу, лежали две перекрещенные тени, одна погуще и
Почернее, другая слабая и серая. Отчетливо была видна на полу теневая спинка
Кресла и его заостренные ножки, но над спинкою на полу не было теневой
Головы Варенухи, равно как под ножками не было ног администратора.
"Он не отбрасывает тени!" -- отчаянно мысленно вскричал Римский. Его
Ударила дрожь.
Варенуха воровато оглянулся, следуя безумному взору Римского, за спинку
Кресла и понял, что он открыт.
Он поднялся с кресла (то же сделал и финдиректор) и отступил от стола
На шаг, сжимая в руках портфель.
-- Догадался, проклятый! Всегда был смышлен, -- злобно ухмыльнувшись
Совершенно в лицо финдиректору, проговорил Варенуха, неожиданно отпрыгнул от
Кресла к двери и быстро двинул вниз пуговку английского замка. Финдиректор
Отчаянно оглянулся, отступая к окну, ведущему в сад, и в этом окне,
Заливаемом луною, увидел прильнувшее к стеклу лицо голой девицы и ее голую
Руку, просунувшуюся в форточку и старающуюся открыть нижнюю задвижку.
Верхняя уже была открыта.
Римскому показалось, что свет в настольной лампе гаснет и что
Письменный стол наклоняется. Римского окатило ледяной волной, но, к счастью
Для себя, он превозмог себя и не упал. Остатка сил хватило на то, чтобы
шепнуть, но не крикнуть:
-- Помогите...
Варенуха, карауля дверь, подпрыгивал возле нее, подолгу застревая в
Воздухе и качаясь в нем. Скрюченными пальцами он махал в сторону Римского,
Шипел и чмокал, подмигивая девице в окне.
Та заспешила, всунула рыжую голову в форточку, вытянула сколько могла
Руку, ногтями начала царапать нижний шпингалет и потрясать раму. Рука ее
Стала удлиняться, как резиновая, и покрылась трупной зеленью. Наконец
Зеленые пальцы мертвой обхватили головку шпингалета, повернули ее, и рама
Стала открываться. Римский слабо вскрикнул, прислонился к стене и портфель
Выставил вперед, как щит. Он понимал, что пришла его гибель.
Рама широко распахнулась, но вместо ночной свежести и аромата лип в
Комнату ворвался запах погреба. Покойница вступила на подоконник. Римский
Отчетливо видел пятна тления на ее груди.
И в это время радостный неожиданный крик петуха долетел из сада, из
Того низкого здания за тиром, где содержались птицы, участвовавшие в
Программах. Горластый дрессированный петух трубил, возвещая, что к Москве с
Востока катится рассвет.
Дикая ярость исказила лицо девицы, она испустила хриплое ругательство,
А Варенуха у дверей взвизгнул и обрушился из воздуха на пол.
Крик петуха повторился, девица щелкнула зубами, и рыжие ее волосы
Поднялись дыбом. С третьим криком петуха она повернулась и вылетела вон. И
Вслед за нею, подпрыгнув и вытянувшись горизонтально в воздухе, напоминая
Летящего купидона, выплыл медленно в окно через письменный стол Варенуха.
Седой как снег, без единого черного волоса старик, который недавно еще
Был Римским, подбежал к двери, отстегнул пуговку, открыл дверь и кинулся