Из тазов широкогорлых
И из крохотных флаконов
Пиво пенное пропало
Не найти веселья меда
Что находят волонтеры
Заставляют тут же выпить
Нарушителям режима
Помогая безвозмездно
Мед поэзии остался
Пьем его ковшом тяжелым
Грубым, тертым, неказистым
Впрочем, так ли это важно?
Важно то, что мы явились
Сделать магию из бреда
Создавать вино из рифмы
Пиво создавать из песен
Литигры-импровизации:
1. создание произведений короткой стихотворной формы на заданную тему (разумеется, Вескону посвящаются))
Печатаются отдельные образцы
Пирожки
Едва забрезжит в сердце Эстель
Попасть на все на что хотел
Уже придумал распорядок
Но тут повесят чистовик
?
Когда я стану толкинистом
Я буду ездить на Вескон
С собой возьму тяжелый молот
На случай если кто неправ
Марго
Я о закрытии Вескона
Всем громогласно объявлю
Сейчас я Голос Саурона
А также уши и глаза
Ну вот мы в Оперу сыграли
Повязку с глаза я сниму
Прошу скажите где взять кофе
Чтоб черный как моя душа
Хранитель Валтэйра
На толкиническом конвенте
Сплошь дивнота и чудеса
Организатор не рехнулся
Участники не подрались
Аллор
Я встретил десять штук знакомых
По пять минут поговорил
Пока все темы обсудили
Забыл куда хотел попасть
Ассиди
Толпились орки в коридоре
Сбывали бодро с рук рабов
И нагло ботали по квенье
Но нам мешал понять акцент
Жевали орки Барахира
А зритель кактусы жевал
У нуменорского театра
На кАтарсис особый взгляд
Айриэн
Вескон подкрался незаметно
И вот уже почти прошел
Нам ящик водки всех обратно
Слышна эльфийских бардов песнь
Лка
Порошки
На ярмарке Кольцо Всевластья
Мечи и плюшевый хомяк
А кофе в детской и мертвецкой
Вот так
Айриэн
Кино про Арду показали
Кто эльф кто блогер кто цивил
О свежий взгляд а пирожок-то
Прогнил
Когда в тусовке все при деле
Любой кому-то шурин сват
Отец сноха жена а кто-то
Не брат
Аллор
Пойду в мертвятник выпью кофе
Дарю вам рифму порошка
Сама же гордо удаляюсь
Пока
Вескон конвент интеллигентный
Он свой имеет шарм и лоск
Но более всего имеет
Нам мозг
Лаэрвен
Здесь слышно множество названий
Звучат как в Мандосе шаги
Но только пухнуть начинают
Мозги
Андрей Созник
Кота спасет глоток бензина
Однако толкинист не он
Без кофемата не спасется
Вескон
Марго
Восьмидесятые мой фэндом
И я от Боуи торчу
Смотрюсь я странно на Весконе
Ничуть
Хранитель Валтэйра
На бал съезжалися кареты
Глядели дамы из окон
Все ждут поручика но это
Вескон
Лка
Депресняшки
Грежу о балладах
Козинак грызу
С рифмой не в ладах я
И сломался зуб
Хранитель Валтэйра
На литсеминаре
Дивный был народ
Хорошо клиночки
Сдали в гардероб
На конвент толчковый
Забежал цивил
Вышел просветленный
Кто б ему налил
Аллор
Много на конвенте
Круглых есть столов
А у них поверьте
Множество углов
Tirenedy L
Еду я с Вескона
Прямо в Эльдамар
Только пива тяпну
Буду у Эльдар
Если б Достоевский
Написал ВК
Фродо б заколбасил
Бабушку слегка
Маргарита
Набоков и хоббиты, или как бы классики (и не только) написали сюжеты Профессора
В сером плаще, ничем не подбитом, возвышался наа своем троне Пробужденный вождь, посланник от квенди, Государь Дориата Элу Тингол. Супруга его Мелиан пела столь звучно, что в Валимаре смолкали колокола; скоро она намеревалась начать новую песнь, и Элу ожидал возвращения головной боли. О, страшная болезнь гемикрания, когда болит половина черепа и уши готовы расколоться пополам! В этот час Элу проклинал тонкий слух, коим обладал, как Перворожденный. И в этот самый час к нему явился советник Даэрон.
- Государь, ваша стража схватила некоего Берена.
- Кто он? – вопросил Тингол.
- Бродячий проповедник, - ответствовал Даэрон. – Он проповедует равенство элдар и людей.
Элу скрипнул зубами, ибо Мелиан начинала распеваться, и его муки начались вновь. И пожал плечами, поскольку не усматривал зла в подобных проповедях, хотя они и казались ему нелепыми.
- И в доказательство своей правоты он стал встречаться с вашей дочерью! – голоса Даэрона пока доставало, чтобы перекричать Мелиан; в следующий миг она смолкла, к великому облегчению Государя и вошла в тронный зал.
- Это государственная измена, - проговорил Тингол. Проповедник равенства более не казался ему столь безобидным, как поначалу. – Низкорожденный, раб, как смеешь ты красться по моему лесу, подобно слугам Врага?! – Вопросил Тингол с гневом и поспшностью, когда Берена ввели в тронный зал. – За свои деяния ты заслуживаешь смерти.
- Не ведаю, заслуживаю ли я смерти или нет, добрый эльф, - ответил Берен, - но ты поистине неправ, называя меня низкорожденным и слугой Врага.
- Поистине неправ? – переспросил Тингол. Проповедник начал казаться ему любопытным. – Что есть истина?
- Истина, - вдохновенно ответствовл Берен, - в том, что от пения Государыни Дориата у всякого, кто не стрдает глухотой, болит голова. А еще одна истина – в том, что я люблю дочь твою Лютиэн больше жизни, и готов сделать возможное и невозможное, чтобы она стала моей женой.
Тинголу стало еще любопытней и гнев его утих. Любопытным ему казалось не то, что бродячий проповедник стал бы законным супругом его единственной дочери – сама мысль о том казалась ему абсурдной. Подлинно любопытным было бы увидеть, говорит ли Берен истину не только в первом, но и во втором. Еще любопытней было узнать, как именно он готов свершить невозможное.
- Добудь Сильмарилл, - предложил Тингол, - и я поверю, что ты говоришь истину.
- Даю тебе в том клятву, добрый эльф, - ответствовал берен. – Когда мы встретимся в следующий раз, Сильмарилл будет в моей руке.
- Добрый? – Переспросил Государь, едва не приговоривший Берена к смертной казни, а ныне пославший его исполнить невозможное. – А Моргота, у коего тебе предстоит забрать Сильмарилл, ты тоже назовешь добрым?
Берен на время умолк, но затем нашелся с ответом: - Он будет добрым, когда его изуродуют добрые люди.
Тингол не нашелся, что ответить на это.