| «Каждый человек склонен становиться тем, кого он из себя строит на людях» Клайв Льюис |
Смех, как эмоциональная реакция, является одним из самых противоречивых составляющих христианского поведения. В некоторых случаях Библия указывает на смех, как на абсолютно нормальное явление, даже дает ему положительную характеристику, как качеству, присущему праведным и непорочным (Иов 22:19), в некоторых – наоборот осуждает смех и связывает его с глупостью (Еккл. 2:2). Противоположные оценки возникают потому, что причины смеха бывают различными, как относительно мотивов, побуждающих человека смеяться, так и относительно последствий для окружающих его людей и его отношений с Богом.
Как и во всех явлениях, которые нельзя однозначно назвать положительными или отрицательными, тактика дьявола заключается в том, чтобы незаметно, путем подмены мотивов, смещать акценты и отводить христиан от нормальных причин смеха в сторону тех, которые Бог не одобряет. Мы знаем, что от Бога нам дано право и время смеяться (Еккл. 3:4), но тем не менее, не все причины смеха приемлемы для христиан.
К.С. Льюис различает четыре причины смеха: радость, веселость, анекдоты и развязность.
Радость однозначно является положительной причиной смеха: когда мы встречаемся с близкими людьми или когда достигаем какой-либо намеченной цели, радость побуждает к смеху по причине того, что произошло желаемое событие. Такая радость происходит от Духа (Гал. 5:22; Флп. 4:4) и, действуя в совокупности с другими Его плодами – прежде всего любовью, – приближает нас к людям и Богу, побуждает благодарить Его.
Веселость также можно охарактеризовать в большей степени положительно. Главным образом отличает ее то, что она рождается от инстинкта игры, как ее побочный эффект и (разумеется, при условии приличного поведения) вполне допустима и способна сплотить коллектив, избавить от чопорности и высокомерия. В то же время следует помнить, что в соединении с неприличным поведением веселость легко переходит в отрицательные формы.
Гораздо сложнее обстоит дело с анекдотами, под которыми мы здесь понимаем любые шутливые реплики, высказанные в адрес окружающих. С тех пор, как на телевидении получили распространение всевозможные «консервированные хохотульки» (типа “Comedy club”, “Наша Russia” и др.), анекдоты стали рассматриваться как средство высмеивания человека. Мы согласны, что сегодня чаще всего это и происходит, но не потому, что шутки плохи в принципе, а потому, что люди не понимают где, когда и о чем можно шутить. Правильно ответив себе на эти вопросы применительно к конкретной ситуации, мы увидим, что приличная шутка, сказанная кстати и не унижающая человека, вполне приемлема, так как является одним из средств, чтобы разрядить ситуацию или просто придать ей живость и колорит. В то же время насмешки (как «темная» сторона шуток) Библией однозначно осуждаются: «Вам крайне непристойно… цинично над кем-то смеяться» (Еф. 5:4, перевод сайта Adventus). Насмешки запрещены, поскольку подобная практика часто приводит к тому, что «при смехе болит сердце и концом радости бывает печаль» (Пр. 14:13).
Наконец, развязность однозначно отрицательна. Среди развязных людей всегда предполагается, что кто‑то из них сказал что‑то остроумное и смешное, хотя никто ничего такого и не говорил: каждый серьезный предмет они обсуждают так, как будто в нем уже нашли смешную и нелепую сторону. Развязность притупляет, а не проясняет разум и отнюдь не сближает предающихся ей. Когда люди находятся в состоянии развязности, смех из средства и естественного явления превращается в самоцель, которая вызывается и поддерживается любыми репликами (над которыми каждый из хохочущих вряд ли смеялся бы без компании). Представляется, именно поэтому Павел в Еф. 5:4 строго осуждает «смехотворство» (англ. “jesting, which are not convenient” (неподобающие шутки), “coarse joking” (шутовство); “low jesting” (низкопробная шутливость). Употребленное в оригинале греческое ευτραπελιαдословно переводится как«балагурство», т.е. когда коллектив превращается в балаган, в котором в ход идет все, лишь бы смеяться (это и называется «заниматься смехотворством», т.е. «творить смех ради смеха»).
Шоколадные конфеты будут для нас хороши, если мы попробуем две-три с чаем, но нам будет плохо, если мы съедим килограмм натощак. Так же и смех хорош, когда он естественным образом вплетен в жизненные ситуации и является их частью, но отравляющ и греховен, если он становится идолом, на алтарь которого приносится жертва смехотворства. Хотелось бы, чтобы все мы были свободны от поклонения этому идолу и в то же время – наполненными радостью и веселием!
Максим Нестеренко