Долоцко или Михайловский, как он назывался прежде, и как называют его и ныне сомряки и сомрячки, стоит на северо-восточной части озера. Но было время, когда Михайловский погост, Залеской половины Шелонской пятины великаго Новагорода, находился в восьми верстах от настоящего места, а именно, на юговосточной части озера, на месте нынешней деревни Филеве. Около этой деревни, над самым берегом озера, и по ныне возвышается холмик, который усеян могильными камнями и древними крестами. Эти немые свидетели былаго времени ясно указывают на существование храма, а предание народа, переходящее из рода в род, из поколения в поколение, – говорит о деревне Филеве, как о первоначальном месте Михайловскаго погоста, с деревянною церковью во имя св. архангела Михаила. Убогая деревенская часовня, стоящая в настоящее время на месте бывшей древней Михайловской церкви, и по ныне хранит одну половинку царских дверей от древняго иконостаса. Вблизи этого первоначальнаго Михайловскаго погоста, на конце озера, возвышается каменистый холм. Предание указывает на него, как на кладбище литовских времен; притом оно говорит, что во время нападений Литвы на эти места михайловская церковь была разграблена и обращена в конюшню; но за такое поругание святыни враги были, будто-бы, поражены слепотою и блуждали по домам и лесам. На другой-же стороне озера, близь его конца, стоит высокий холм, в котораго видны окресности на довольно дальнее разстояние. По местному преданию, на этом холме, в былое время, жил знаменитый воин, владелец лежащих в окружности земель. Против холмика, где стоял в прежнее время погост Долоцко, на другой стороне озера, близь деревни Зажупанье, на открытом поле, находится крошечная деревянная часовня. В этой часовне и по ныне сохраняется несколько древних цельных каменных крестов и один с отбитою частию. Народное предание поэтому случаю говорит: при одном опустошении Литовцами этой местности, лошадь начальника их нечаянно оступилась на каменном кресте. Начальник упал с лошади. Разсерженный таким обстоятельством, он бросил упомянутый крест в озеро Долгое; но, пораженный вскоре после этого тяжкою болезнию, начальник разкаялся в своем поступке, велел достать крест из озера и поставил его с честию на прежнее место. Жители окрестных деревень – до настоящаго дня благоговеют пред этим крестом и ежегодно, 26 октября, служат пред ним общий молебен. Таковы окрестности древняго погоста Долоцко! Эти окрестности полны исторических воспоминаний, как переполнены воспоминаниями и другия местности долоцкаго прихода: сопки и кладбища – встречаются во многих его местах, а близь деревни Хрель находится холм, который у местных жителей известен под именем «Доломановой могилы». По разсказам стариков, Доломан был страшный разбойник и кудесник; он жил в XVII столетии; в глубоком овраге, простирающемся на несколько верст, шайка Доломана имела приют... По речке Долгой, близ нынешняго Долоцкаго погоста, также можно встретить многие памятники былаго времени.
|
|
Начало настоящаго погоста Долоцка в точностию весьма трудно определить. Во время самозванцев, когда Гдовско-Ямбургская окраина явилась местом подвигов различных проходимцев и шведских войск, древний Михайловский погост со своими деревнями был разграблен и раззорен. Вскоре-ли был устроен новый погост Долоцко на нынешнем месте, или – спустя много лет после раззорения, – об этом нет исторических данных. Правда, в писцовых книгах XVII столетия упоминается об угодьях Михайловской церкви, но и только. Историческия свидетельства о существовании нынешняго погоста Долоцка с малым деревянным храмом во имя св. архангела Михаила начинаются только с 1710 года. Из церковных бумаг видно, что крестьяне Михайловскаго погоста, Сомерской волости, до 1710 года принадлежали Новгородскому Софийскому собору, а с 1710 до 1763 года – Александро-невскому монастырю. Во время владельческих прав Невскаго монастыря, в погосте Долоцком было устроено монастырское правление. В деревне-же Заручье (Себеж), которая отделена от погоста ручейком, находилась какое-то каменное здание, ибо еще в недавнее время, во время копания канав, была найдена подземная труба, которая, конечно, принадлежала какому нибудь большому каменному зданию; но предание народа говорит, что на этом месте находился дворец (?!). Известность погоста Долоцка среди окрестных населенных местностей, судя по некоторым данным, начинается с половины прошедшаго столетия. В Михайловской церкви Долоцкаго погоста, вместе в другими древними иконами, которыя и по ныне еще сохраняются[101], находилась древняя икона Успения Богоматери. Эта икона, по преданию народа, издавна была в особенном уважении местных прихожан и считалась за «чудотворную». Поэтому, долоцкие прихожане, при содействии посторонних лиц, в 1754 году заложили на погосте новый деревянный храм в честь Успения Богоматери. По прошествии восьми лет, успенский храм был ими выстроен и освящен. Одновременно с освящением новаго успенскаго храма на Михайловском погосте быль установлен и крестный ход с иконою Успения Богоматери 15-е числа августа к пещере, находящейся на левом берегу речки Долгой, в верстах двух от погоста. Берега речки Долгой окоймлены раскошными холмами и холмиками, которые на полутора верстах от истока заканчиваются горою. Сосны и ели вместе с мелким кустарником покрывают эту гору, которая возвышается над берегом речки стеною. По правому берегу речки Долгой, против горы, растилается довольно обширная долина. Около этого-то места речки Долгой, внутри упомянутой горы, находится пещера. Пещера эта самородное явление; внутри пещеры, не далеко от входа в нее, с правой стороны, находится родник чистой, приятной воды. Вслед за родником «пещера расходится крестообразно в три стороны; в точке пресечения ея ветвей, как-бы под сводом, стоит озеро в чистою водою, которая почитается народом за целебную». Местное народное предание об этой пещере говорит, что еще до нашествия литовцев и шведов, около этой пещеры находился монастырь в честь Успения Божией матери; после раззорения этого монастыря Литвою – чудотворный образ монастыря – Успение Богоматери был перенесен в церковь прежняго Михайловскаго погоста, а после разрушения этой последней церкви, но новое место Михайловскаго погоста, в церкви котораго он и по ныне сохраняется. По другому местному преданию, в упомянутой пещере, в половине XVII столетия спасался какой-то пустынник... Нет никакого сомнения, что пещера в глазах прадедов настоящих долоцких прихожан имела большее значение, чем ныне, ибо предание о бывшем когда-то успенском монастыре и о неизвестном отшельнике, спасавшемся в этой пещере, – указывают на какую-то связь упомянутой пещеры с пог. Долоцко, в церкви котораго находится древняя икона Успения Богоматери. Эта связь, конечно, была: установление крестнаго хода из Долоцка в пещеру не могло-же возникнуть из одного только сходства долоцкой пещеры с пещерами Киева и Пскова, как пытаются объяснить некоторые местные жители. При означенном объяснении, невольно рождается вопрос: почему прадеды долоцких прихожан избрали для крестнаго хода именно эту, а не другую какую нибудь пещеру на речке Долгой? Поэтому, нужно думать, что крестный ход из Долоцка в пещеру был установлен, вследствие каких нибудь особенных причин, воспоминания о которых уже изгладились в памяти народа... Выше я сказал, что известность Долоцкаго погоста, среди окрестных населенных мест, началась с половины прошлаго столетия, то есть с постройкой на погосте успенской церкви, в 1779 г. деревянная церковь св. архангела Михаила, за ветхостию, была разобрана, а в память ея – был устроен придел в успенской церкви во имя св. архангела Михаила. Таким образом, из Михайловскаго погоста сделался успенский погост. Правда, сомряки и сомрячки по прежнему Долоцкий погост продолжали называть – Михайловским; но, тем не менее, в каждым годом в Долоцком, на «Успенов день», число богомольцев, стало увеличиваться. В пятидесятых и в шестидесятых годахъ настоящаго столетия – на 15 августа в Долоцком уже собиралось до 15 и 20 тысяч богомольцев, пришедших иногда из дальних мест.
|
|
|
|
Особенностей в Долоцком празднике нет ни каких. Правда, сравнивая празднество села Ильеш в празднеством Долоцкаго погоста, можно найдти некоторое различие, но в общем – они одинаковы. Образ св. Параскевы Пятницы, находящийся в Ильешах, представляет собою с лицевой стороны вырезанную из дерева женщину; поэтому, мужички, как нам лично приходилось убедиться, почитают этот образ за мощи... Долоцкий образ Успения Богоматери, кроме древняго письма, ничем особенным не отличается. Крестный ход с образом в Ильешах отправляется из церкви, после литургии, к часовне, которая находится на некоторой возвышенности. В Долоцком крестный ход также, после литургии, идет к часовне, которая находится у пещеры. В Ильешах, около часовни, находится камень, на котором, по народному разсказу, будто-бы, явился образ св. Параскевы. Этот камень имеет на своей поверхности некоторыя углубления, которыя, по понятиям простаго народа, постоянно наполняются водою, имеющую целебную силу. Поэтому, простой народ с благоговением относится к этой воды и запасается ею. Но так как, при тысячных массах богомольцев, желающих иметь капли воды, обретающейся на камне, бывает много; то камень в это время поливается водою, капли которой и собираются простыми женщинами, в Долоцком погосте – воды много в пещере, около которой стоит часовня, находится целое озеро. Поэтому, когда крестный ход доходит до часовни, где в это время начинают служить молебны, тогда простой народ с бутылочками и кувшинчиками является у входа пещеры, где его и снабжают водою с большим избытком... Конец праздника кончается одинаково как в Ильешах, так и в Долоцком: пляскою, пьянством, песнями, бранью и даже дракою. Все различие состоят в том, что в Ильешах после обеденныя картины праздничных лиц совершаются у ограды церковной, а в Долоцком – сцены из праздничной жизни более обнаруживаются в деревне Себеже, чем на самом погосте.
В погосте Долоцком четыре раза в год бывает ярмарка. Успенская ярмарка – в Долоцком одна из больших ярмарок в уезде; но, тем не менее, на эту ярмарку привозится товару менее, чем на сборную, которая бывает в Долоцком в первое воскресенье великаго поста. Покровская и Благовещенская ярмарки Долоцкаго погоста, по своим оборотам, сравнительно с первыми двумя, – незначительны.
В начале шестидесятых годов была устроена в Долоцком погосте новая каменная церковь, с этого времени Долоцко все более и более стало застраиваться. Кроме домов местнаго приходскаго причта, на погосте появилось уже несколько посторонних домов, из которых один занимается волостным училищем[102]. Современем, погост Долоцко с деревнею Себежем, где ныне находится волостное правление, составят большое село. Не даром местные погостские жители уже не называют Долоцко – погостом, а селом Долоцким, или селом Доложский-погост... Разширению своему погост Долоцко во многом обязан крестьянину и долоцкому прихожанину С. Лебедеву, который в 1857 был избран церковным старостою...[103]
Г.Г. Труссман [104]
Финские элементы
В Гдовском уезде
С.-Петербургской губернии
Вопрос, каким образом и по какому пути проникла к Балтийскому морю западная ветвь финского племени, остается до сих пор не разъясненным. Над этим вопросом впрочем, кроме Европеуса, никто еще и не трудился с сколько-нибудь значительным успехом, а между тем исследования в этом направлении могли бы оказать великие услуги в деле разъяснения доисторических судеб финского племени и его отношений к племени славянскому.
Большинство занимавшихся помянутым выше вопросом склоняется к мысли, что финны двигались на запад по берегам реки Невы и вдоль южного берега Финского залива.
По убеждению г. Европеуса, переселение финнов шло по тем местностям, в которых доселе еще уцелели финские названия рек, деревень и т.д., а такие находятся, по заявлению г. Европеуса, лишь на пространстве вкруг Онежского озера и вдоль южной части Ладожского озера, откуда узкою полосою тянутся до Эстляндии. На юг, финские названия не заходят далее Тихвина на востоке и выше Волховского моста Николаевской железной дороги. К югу же от Невы и побережья Финского залива, граница распространения финнов проходит не далее как верстах в 20. Наконец, между Чудским озером и Ильменем, по мнению г. Европеуса и вовсе не встречается финских названий. [*) Об Угорском народе. Спб. 1884, стр. 5.]
Имев случай путешествовать в Гдовском уезде, нам удалось собрать материал, на основании которого можно придти к иным выводам и сделать заключение о более широком распространении в древности финской народности, чем думает г. Европеус.
На основании филологических соображений, г. Европеус создал целую теорию доисторического движении угорских народов. Но эта теория не везде находит себе подтверждение со стороны истории. Если обратить внимание на окончания названий, которые Европеус считает угорскими и нахождение которых он ограничивает Финляндией и известными пределами северной России, то легко видеть, что очень многие из них встречаются не только в названиях местностей нынешней Эстляндии и Лифляндии, но и С.-Петербургской и Псковской губерний. Таковы напр. оканчивающиеся на: vas, vasi, vesi, va, ua. Окончание va неоднократно встречается в названиях местностей, перечисленных в памятнике XIII-го века, так называемом Liber census Daniae и в древних лифляндских актах. Окончание ver, vere, fer (у русских – вор – вора), которое по Европеусу означает лес, весьма часто является, по тем же памятникам, в названиях деревень. Упоминается даже самостоятельная деревня Wori. По новейшим исследованиям, это окончание гораздо правдоподобнее объяснить из эстонско-финского слова vier, vieri, weer – край, сторона, берег. Окончание kal, kol, kola в нынешней Эстляндии встречается в форме: kala, küla, kül. Последние два окончания бесспорно означают деревню. Окончания kura (по Европеусу – овраг), kurja (по Европеусу проток, приток), marda (по Европеусу межа, мера земли) встречаются, хотя очень редко, и в указанных мною пределах. Окончания palda, pelda, pol, pel, pil (фин. pelto, эст. pold) бесспорно, пашня, поле и randa (нем. Strand) берег, также нередко встречаются в указанных мною пределах. Окончание sara (по Европеусу река, речка), как кажется, не встречается в Эстляндии и Лифляндии, но в Гдовском уезде, недалеко от Осмина находится река Сара. Окончания «qa» с предшествующими гласными а, е, о, i, и, а, равно и окончания ja, ia, io в значении реки, речки (эст. oja, фин. oja – ров, канава) весьма часто встречаются в указанных мною пределах. Окончание va поэтому едва ли может указывать на древнее распространение зырян и вотяков, как думает Европеус.
Обратимся за сим к рассмотрению названий Ильмень и Псков. Если считать название местности надежным критерием, по которому узнается доисторическая принадлежность этой местности тому или другому народу, если далее, считать правдоподобным положение, что народы, переселяясь с одного места на другое, оставляют за прежними местами поселений свои названия и, поселившись на новых местах, переносят на них названия прежних местообиталищ, в особенности если последние походят чем-нибудь на первые, то название «Ильмень», которое можно буквально перевести с эст. ülemene – верхний, высший, имеет финское происхождение. В Эстляндии около Ревеля находится также на возвышенности озеро, которое эсты зовут Ülmistejärv, т.е. верхнее озеро, у русских Бумажное озеро, по бумажной фабрике. Замечательно, что относительно обоих этих озер в народе ходит сходная сага. Русская сага, известная еще до падения Новгорода, передается так. В куполе главного новгородского собора нарисован образ Спасителя с рукою, благословляющею в сжатом виде. По народному поверию, некогда рука Спасителя раскроется и тогда Ильмень разольется и зальет весь Новгород. По поверью же эстов из Бумажного озера ежегодно в полночь на Новый год выходит человек, подходит к сторожу городских ворот и спрашивает его: готов ли город? Сторож каждый раз дает отрицательный ответ. Но когда однажды сторож скажет, что город готов, то озеро выйдет из берегов и затопит весь город.
Название «Псков», эст. Pihkwa, также по всей вероятности имеет финское происхождение, если только оно не сокращено из Плесцеков, Плесков. По крайней мере нынешнее эстонское название едва ли может быть рассматриваемо как сокращение. Известно, что еще в XIII веке, по Liber Census Daniae, в Эстляндии существовали наименования местностей, рек и деревень Pitkoa, Pitkwa. А эти наименования значат буквально «долгая вода», – «длинная река». Звук tk, особенно в дерптском наречии эстонского языка, ассимилируется с kk, поэтому говорят и pitk и pikk, но так как звуки tk, kk произносятся с придыханием, то вместо Pitkwa, Pikkwa могли произносить и Pihkwa. А звук hk иногда переходить в sk, хотя в других случаях h очень часто заменяется s. Отсюда вместо Pihkwa могли говорить и Piskwa. Последнюю форму по всей вероятности и усвоили русские.
Обратимся теперь к стране между Ильменем и Чудским озером. Кто были здесь древними обитателями?
Как ни трудно определить по памятникам древнюю Водьскую пятину [*) См. Неволина исследование «О пятинах и погостах Новг. земли». Зап. Имп. Р. Г. Общ. т. VIII], но вероятно она занимала и значительную часть нынешнего Гдовского уезда. А вожане принадлежали к финскому племени и должны были следовательно оставить здесь следы своего существования. Исторические сведения о Води в XIII веке несомненно свидетельствуют, что поселения их простирались к югу в нынешний Ямбургский уезд. По свидетельству первой Новгородской летописи (Л. 6741), в 1233 году, в Тессове [*) Тессово или ныне Ям Тессово находится на притоке Лучи, Оредежи к северо-востоку от г. Луги верст 40. В нынешнем Ораниенбаумском уезде упоминается деревня Тескова. Правдоподобнее разуметь здесь именно Ям Тесово, ибо по летописи (Новг. I, Л. 6742) оно представляется недалеко от Новгорода и Луги] в Водской земле эстляндскими рыцарями был схвачен новгородец Кирилл и отправлен в оковах в Лифляндию, в Оденпэ. Земли, на которые тогда заявляли притязания эстляндекие рыцари, обнимали почти все пространство между Наровой и северною частью Пейпуса с одной стороны и Ильменем и Волховом с другой. Факт, что юрисдикции эзельского епископа Генриха 13 апреля 1241 года были подчинены Ватланд, Ноуве (приневские области), Ингрия и Корелия, вероятнее указывает на то, что поселения Води занимали пространство за Пейпусом и Наровой (Livl. U. B. n. 169, а). Поселения их были заняты рыцарями Тидематом и Оттоном из туземного замка Копорья (? per quoddam castrum), название, которое означает место водоворота или водопада (kopru uoja) [*) Куторга (Вестник Русского Географического Общества 1853, кн. 5, стр. 1-18) производит это название от koppura – шершавый. Но есть в финском языке несколько более подходящих слов, которые могли дать наименование этой крепостце. Таковы напр, kopora – двор, kopera – вырытый]. Факт, что знаменитый Александр Невский в 1241 году двинулся на замок Копорье и захватил и повесил несколько вожан и эстов, дает право признавать местоположение древнего Копорья недалеко от Наровы [*) Нынешнее Копорье находится к северу от Ямбурга верст на 40]. Это же предположение подтверждается и тем обстоятельством, что Александр Невский двинулся против нее с Ижорянами, Карелою и Ладожанами. Если в 1279 году местоположение Копорья указывается русским летописцем в стране Ижорян, а в 1294 году в стране Води («Отий городок»), то это вероятно нужно приписать неточному разграничению поселений этих народностей (Новгородская 1 Л. 6786.6802). Важным доказательством обширности поселений Води нужно считать тот факт, что в 1242 году эстляндские немцы отказались между прочим от своих притязаний на завоеванную страну вожан и Лугу, ибо до этого договора с новгородцами известно только о занятии немцами страны вожан вообще, а не Луги. Отсюда является возможность заключить, что поселения вожан обнимали нынешний Лужский уезд, а вероятно и Гдовский (Новгородская I Л. 6750).
В виду вышеизложенного мы должны считать справедливым мнение, по которому первобытными обитателями страны между Наровой и Волховом до Финского залива, Невы и Ладожского озера и являются финские племена, именно Водь. Отсюда и край называется Водьской пятиной. Вместе с Водью старинными жителями С.-Петербургской губернии являются и Jngerikot – Ижоряне или Ижора, по имени которых с течением времени стала называться и древняя Водьская пятина – Ingerin ma, по-шведски Ingermanland (Писц. кн. Ижорской земли т. I. СПБ. 1859).
Перейдем теперь к разбору названий рек, озер, деревень. Прежде всего наше внимание обратило на себя название города Гдова. Основываясь на том соображении, что в устах местных русских Гдов (эст. Oudowa) еще называется Утова и на том факте, что названия искусственных предметов обыкновенно заимствуются от предметов естественных, мы пришли к мысли о финском происхождении его. И действительно по фински outova значит «текущая в лесах». И так весьма правдоподобно, что название Гдова есть искаженное на русский слух outova, как в древности наверно называлась река, протекающая чрез город Гдов. Вообще названия больших рек в этом крае представляются или прямо заимствованными от финнов или же переведенными на русский язык. Название реки Нарова, эст. Ioa – поток может быть произведено с финского nara – узкий, шумящий, уа вода, река – шумящий поток. Название реки Луга по фински loka – ил, грязь, тем более представляется заимствованным у финнов, что и в Эстляндии, по Liber Census Daniae, упоминается о деревне в Гакрицком приходе «Soka» – ил, мутная вода *) [*) Европеус (Suomi, 2 j. 80 p. 49) на основании т.н. Steigerung говорит, что это название нужно производить от лит. и латыш, lauas, lauga – поле. Нам кажется более правдоподобным искать объяснения от ближайшего.]. Производство названия Плюсы неизвестно, но ее притоки: Пята = финск. pätkä – кончик, остаток, пень, и Тучка = финск. tutka – острие, оконечность; действительно два эти притока сходятся и образуют как бы клин. Кушолка = Kuusi-la место елей, еловник. В Эстляндии еще в XIII веке упоминается река и деревня Kuusala. Руя = roja – ил, тина. В Эстляндии встречается такое же название. Вейнка = veino – широкое устье, пролив. Елемка = jelma – холодный. Притоки Луги. Солка = so1о, solu – журчание; Азика-asikainen – негодный; Верца – wir-ta – поток, Вруда nurtaja, прорезывающаяся, пробивающаяся; Саба = saba – хвост; Сара – фински sara камыш, чув. желтый, по Европеусу угор. река, речка, Лемовжа – lima – joga – тинистая река (ср. Омовжа = Ema joga, Jngeri Ижора); Воя, Войка = wuo, oja, va поток, река, ручей; Систу-Sista – веха; Сума-Suma – мутный темный, Ламошка = lamuska. Река Втроя = utra несчастный, oja – ручей. Один приток р. Великой также носит название Утроя. Названия менее значительных рек и ручьев по большей части русские, напр. Долгая, Черная, Черный, Крутой, Глубокий, Желтый, Соленый и т.п. Факт, что многие различные реки и ручейки обозначаются одним и тем же названием, с одной стороны может свидетельствовать о незначительной культивированности и населенности этой местности, с другой дает основание думать, что последние русские названия представляют не перевод с финского, а самостоятельны.
Из названий деревень и погостов можно указать на следующие, происхождение которых вероятно финское. Рудно = rutina – треск, скрип. Карико = karinen – каменистый; ср. karimaa. Кстати упомянуть, что в речи жителей ее не мало особенностей, отличающих ее от речи других старопольских прихожан. В провинции Эстляндской Виронии в XIII в. упоминается дер. Karila, принадлежавшая к поместью Kuil. В писц. книге Ижорской земли (т. I, стр. 24) упоминается дер. Karina. Кежова = keso – лето, kesa — паровое поле. У финнов город Ревель называется Keso (см. Evren, Ordbok). Кутна = kutja ma – колеблющаяся земля, трясина. Кюровщииа = kyrä – горб. Действительно р. Плюса образует в этом месте подобие горба; ср. в Финляндии приход Kurö. Островна – в Эстляндии много названий деревень и поместий, обозначающих остров – Saar – по большей части в сложении с каким-нибудь прилагательным, напр. Kirtsaar, Orissaar, Arosaar, Kawasaar, Soosaar и др. Журавов конец – не есть ли буквальный перевод Kurepä, в Эстляндии Kurkela. Березняк – недалеко от нее Казинкова = в Эстляндии встречаются Kasenorm, Kasela. Растила = rasti – указатель пути, веха = место вехи. В Эстонии Raastwere. Шимы = sima – мед. Лососкина = losos, oksen = кол, балка, планка. Ликоска = likous, oukseu – смачивание, мочка. Хотила = фин. hotti – воробей. В Эстляндии Warbola = эст. warblane – воробей (у рус. Воробьин). Сара Логу = тростниковая (?) лощина. Рядом с ней другая деревня Сара Гора – очевидно вторая половина финского названия переведена, первая оставлена без перевода. В Эстляндии есть деревня при Пейпусе Lohosu = открытая пасть. Муравейно = mura – крупный песок, хрящ, мусор. Осмино = osma – россомаха. Контуши = kontu – крестьянская усадьба, двор; ши = sia – место. В Эстляндии по L.С. Daniae упоминается мыза и деревня Kunda, близь моря к северу от Магольмской кирхи. Медвежья, Медвежек = в Эстляндии и Финляндии Karula; Ottenpä – Медвежья голова. Пелеши – pelle – страх. В Виронии деревня Hirmus – ужасная. Куреши – в Эстляндии ныне приход Kursi, а в XIII в. Kurkewe, Kurewere; ныне в провинции Гервии поместье Kurkull и в Виронии деревня Kurküll, двор крестьянский Kurge и поместье Kurema. Созвучны с первою половиною слова: kurki, kurjen – журавль, kure – складка, морщина, kura – грязь, кал, ил. Ликша – lika, ian – грязь; sia – место. Гнилинка – в Эстляндии Mädaküla, Mädasop = грязная деревня, грязный угол. Вагошка – в Эстляндии Wahuküla. Менюши = meno – ход, путь. По преданию старопольских жителей, здесь жил некогда чухонец Янька со своим семейством. Дедина – в Эстляндии крестьянская усадьба Taadu. Сосса = грязная, безнравственная женщина – в Эстляндии Sosal, Sosala, а также название усадьбы Mutso – молодица. Поля = в Эстляндии, по L.С. Daniae, Pollula. Рель = в Эстляндии и в древнейшее и новейшее время Rail, Roela, Raigele (у Генриха Латышского). Название Клин существовало и в Эстляндии; так вероятно назывался угол, образуемый северным берегом Омовжи и Пейпусом; русские летописцы то переводили его, то оставляли без перевода (Вайга). То же самое можно предположить и о здешнем названии Соболец, которое носил и в Эстляндии по всей вероятности угол, образуемый Пейпусом и южным берегом Омовжи. Название Кареловщина, деревня около озера Белое, может быть, указывает на местожительство Карел. Вообще в наименовании множества местностей здешние жители руководствовались теми же приемами, как и в Эстляндии. Так и здесь очень часты названия: Заречье, Поречье, Залесье, Заозерье, Заполье, Заручье, Загорье, Замостье, Заборовье и т.п. Замечателен при сопоставлении этих наименований тот факт, что в Эстляндии они существовали в то время, когда страна была еще мало культивирована и населена, в новейшее же время многие из таких начинают выводиться из употребления. Такие названия, можно сказать, указывают на самое культивирование страны. Финским народностям, как пионерам северной культуры, естественно было давать местностям такие названия. Как на следы недавнего культивирования страны, можно особенно указать на следующие названия: Выселки, Новоселье, Новоселки, Селково, Новинка и т.п. Кроме приведенных выше названий, которые с тою или другою вероятностью могут быть признаны финского происхождения, есть и много таких, которые звучат по фински, но докопаться до филологического производства их очень трудно. Таковы напр. названия, оканчивающиеся на «жи». Есть и названия, которые переведены только на половину, Ложголово, Парголово и др. Местные жители не могут дать удовлетворительных сведений относительно их производства. В Эстляндии в XIII веке, по L.С. Daniae, три раза упоминается Waerküla (Wärkül) – кривая, неправильная, ложная деревня, а поместье Walkül упоминается два раза. Особенно замечательны названия деревень и местечек близ реки Наровы и по берегу Пейпуса. Joala – река Нарова у эстов joa, la – обыкновенная приставка западных финнов для означения двора или жилища вообще. Омут = в Эстляндии нередко встречаются деревни: Rawa, Rawaküla, Rawasoo, что буквально значит то же самое. Князь-село – не есть ли буквальный перевод упоминаемого в эстонских преданиях Kungla? Мокрицы и при устье Наровы Сыренец = в Эстляндии в провинции Вийк Merjamaa (сырая земля). Радовели = raato wäli – новь. Здесь слово «wäli» скорее нужно принимать в значении «поле», которое оно имеет в эстонском языке, а не в значении промежутка у финнов. Что же касается первой половины слова, то у финнов оно и поныне употребляется в значении вновь поднятого поля, между тем у нынешних эстов говорится: raat maa, raadikas ma (земля). Таким образом мы поставлены в затруднение выводить из этого, кто были первоначальные основатели этой деревни, эсты или финны, или еще какая либо финская народность. Караль = в Эстляндии Karula. В устье Наровы Сад-Скамья = в Эстляндии в Вийке крестьянская усадьба Рапко, а в Дерптском уезде деревня Aidu – из сложения этих двух названий составилось бы русское название. Подвигаясь по берегу Пейпуса к югу, мы встречаем село Сикково, а версты две южнее Козлов берег. По эстонски sik – козел; следовательно основателями по крайней мере первого села несомненно были эсты. Далее к югу верст десять село Каменный конец в Эстляндии в Вийке Kiwide pä *).[*) В «Списках населенных местностей С.-Петербургской губернии» в названиях местностей южной части Гдовского уезда можно найти несколько приведенных выше названий.] Если мы обратим внимание и на названия деревень на западном берегу Пейпуса, то для нас станет несомненным, что русские постепенно вытесняли к западу эстов, поселяясь на местах уже культивированных. Здесь по порядку следуют Lohosun – открытая пасть. Русские по видимому заняли ее в очень короткое время, т.е. не успев познакомиться настолько с эстонским языком, чтобы перевесть название. Впрочем нужно допустить и то, что это название сохранилось в настоящее время у финнов, а на эстонском языке оно непонятно. Черная – по-эстонски Mustwe (черная вода). Красные горы = Kallaste (küla) – береговая деревня. Ротчина = Rootsi küla – шведская деревня. Нос = Nina (küla). Предание относительно деревни Нос говорит, что первоначально русских здесь не было, они поселились здесь впоследствии и занялись исключительно рыбною ловлею и отхожими промыслами внутри Эстонии, особенно в качестве каменщиков. В настоящее время здесь нет ни одного эстонского двора. Казепель – березовое поле. Кольки = kolka, kolki, фин. задвижка, тупая стрела, край, угол, деревянный колокольчик, спотыкающийся конь. В этих двух деревнях живут исключительно раскольники беспоповцы. Воронья = в Эстляндии Waresse küla, в Финляндии Kaarnajokka – Воронья река. В Воронье, где совершилась знаменитая битва Александра Невского и где в настоящем году один рабочий нашел замечательный клад, около пуда древнейших монет, живут по преимуществу раскольники, несколько человек православных русских, для которых здесь существует и церковь с причтом, и несколько дворов эстов-лютеран.