- авторы Иппокрены (Искусство – это умение говорить правду, не вщирая на лица и чины)
ЗДЕСЬ БУДУТ ЕЩЁ СЛОВА!
(конец ременисценции)
Сумароков: Вы, Софья, здесь?
Софья: Да, здравствуйте, Панкратий.
Сумароков: Боритесь же, всего святого ради,
За наш журнал. Его хотят закрыть.
Софья: Химера, басня, сон, не может быть!
Забыть. Не слушать. Сплетни и наветы.
Наш путь свободен. Призрачны запреты.
Смотреть бесстрашно. Видеть небеса.
Не слушать каждого, возделывать свой сад,
И никогда не верить всем словам.
Сумароков: Ах, сниться бы ему не мне, а вам.
Софья: Но кто вам снится? Расскажите мне.
Сумароков: Совсем недавно слышал я во сне.
Ременисценция 2: В воспоминаниях Сумарокова – сон. И снова - его сияющее видение.
Есть мнение, что людям не пристало
Писать, когда им нечего сказать.
Я не сторонник строгой той морали,
И призываю, чтобы вы писали
И ошибались, пробуя писать.
Так только юность может улыбаться.
Храните ваше право ошибаться,
Учитесь сами. Молодой Задиг
Был мудрецом и многое постиг.
(Конец ременисценции)
Софья: Немыслимо.. А мне пора в дорогу.
Я мыслю, что с Корнильевы сама обмолвлюсь словом.
Сумароков: Вы сошли с ума. Он непреклонен.
Софья: Полно, Сумароков.
Действие четвёртое
Явление первое
Софья перед домом купца видит человека в длинных одеждах, просящего милостыню. Недолго думая, она подходит к нему подать. Оказывается, это всего лишь повернувшийся спиной Апля. Очередная его шутка. Она даже не узнала его.
Софья: Апля, я не узнала вас! Как дивно.
Зачем вы здесь?
Апля: Порядкам супротивно
И правилам людским наперекор,
Пришёл просить. Ведь я на просьбы скор.
- Подайте на журнал, убогим, сирым.
(Софья смеётся)
Софья: А как потом быть с вами, не спросил он?
Своей сумой сведёте вы с ума.
И значит, я подойду к нему сама.
(Апля делает знак, не даёт ей войти)
Что можете сказать вы в подтвержденье
Своей идеи? Даром убеждения вы обладаете?
Апля: Ах, Софья, свет очей,
Позволь пройти мне раньше рифмачей.
Мой документ достоин лучшего удела.
Софья: Мне страшно, что испортите вы дело.
(Заходит)
Явление второе
Приёмная Корнильева. Софья сидит перед ним, как гимназистка.
Корнильев: Писать сей гувернантке? Что за честь!
Назад, к урокам, танцам, тряпкам, кройкам!
И не пятнать журнал сибирский здесь
Ни сим нахальством, ни своим геройством.
И слышать не хочу! И долу взор.
Деметры, и Мемноны, и причуды
Столичных ваших чопорных людей.
Я сибиряк, и этаких идей
Я не приемлю. Уходите, хватит.
И полно на меня смотреть в упор.
Хотел оставить ваш корнетский вздор,
Да передумал: барышня некстати
Явилась! Сочинительница! Бред
Несчастных! Женщина-поэт!
В уезде не без дур, в семье не без урода.
Да я бы вас, несчастную породу,
Всех в монастырь, да до скончанья лет!
Иль замуж за колодников, чтоб след
Пропал от ваших рифм. Ещё кто тут?
Апля: Апля Маметов. Так меня зовут.
Корнильев: Маметов? Ах!Владелец караванов,
Кожевных мастерских, гончарных дел
Известный мастер!
Что же вы так рано?
А у меня и чай не подоспел.
Садитесь поудобней, милый друг.
Вот угощайтесь, пряники. Чай мало?
Апля: Я благодарен вам. Насчёт журнала
Хотел бы столковаться.
Не досуг вам, видно, говорить.
Торопит, верно, время?
Я про Иртыш, что мчится к Иппокрене
И превращается в неё.
Корнильев: Слыхал, слыхал.
Апля: Доходы от продажи шёлка, кожи
Двух лавок, и одной гончарной тоже
Готов вам предложить за сей журнал.
Бумага дорога, печать накладна.
Я возместить готов такой расход.
Корнильев: Так не читается журнал уж третий год.
Апля: Здесь дело времени. Успеху свой черёд.
У них большое будущее.
Корнильев: Ладно.
Каков предмет и какова цена,
Обсудим на балу у Бахтина.
Явление третье
Наташа и Трунин встречаются, прогуливаясь на площади.
Трунин: Наташа, здравствуйте!
Наташа: А! Здравствуйте, Иван.
Трунин: Я вас хотел увидеть утром дома.
Наташа: А что случилось?
Трунин: Гёте есть, два тома. Хотел дать почитать.
Наташа: Какой роман?
Трунин: О Вертере. Но, правда, он печальный.
Наташа: Мне тяжко всё печальное, как жаль.
А впрочем, в этот час к чему печаль.
Вы думали пожаловать на чай к нам?
Трунин: Да, только после бала.
Наташа: Скоро бал!
Трунин: Течёт Иртыш, легко его теченье…
Наташа: Ах, нынче мои фразы без значения. Всё это странно.
Трунин: Да и я сказал вам столько пустяков, помыслить здраво.
Тот лес сосновый, клёны и дубравы
Как видно, простоят и триста лет.
Растает день, останется лишь след.
Я снова говорю пустое, право.
Я в этот день себя не узнаю.
Наташа: Вы будете столь сбивчивы в бою?
Простите. Всё не то.
Трунин: О, своеволье нрава!
Смущенье заставляет говорить
Не то, что хочет сердце.
Наташа: Это верно.
Трунин: Ваш милый образ близок мне безмерно.
Всё с вами свет, без вас же словно ночь.
(Наташа закрывает глаза от счастья и медленно останавливается)
Трунин: Но что случилось? Обморок? Помочь?
(Наташа смеётся)
Наташа: Ну что вы. Я пойду.
Трунин: А мне - чуть далее.
Наташа: Я буду ждать вас!
Трунин: Встретимся на бале.
Действие пятое
Явление первое
Бальная зала. Множество гостей. Апля и Корнильев что-то обсуждают в стороне.
Распорядитель бала: Приветствую, друзья! Уже исчез
Невольный шум в пространстве нашем зальном.
Пусть грянет музыка, свиваясь в вихре бальном.
Я приглашаю всех на полонез!
Кружатся пары. Апля подходит к Сумарокову, даёт понять, что дело налажено.
Сумароков: Апля, ведь я навеки твой должник.
Апля: Не стоит благодарностей, Панкратий.
Чего не сделаешь, бывало ради
Людей хороших. У него возник
Азарт и смыл работать с нами снова.
Сумароков: Безмерно счастлив! Кажется, иного я не хотел.
И мы не знали, брат, что ты на деле сказочно богат.
Смотрит в пространство и видит Куницкого в сопровождении приятелей
(Бахтину)
Хотел спросить, кто это там, в углу.
Бахтин: Мой гость Куницкий нынче на балу.
Сумароков: Не думал я, что сослан он сюда.
Бахтин: Переведён. Что сослан, не беда.
Но говорят, с толковой головой
И выбрался, поскольку деловой.
Явление второе
Наташа стоит одна в радостном ожидании. Перед ней является Куницкий в окружении людей в праздничных масках.
Куницкий: Сударыня, жемчужина очей!
Ваш благосклонный взгляд желанней всех речей.
От барышень сих чопорных увольте.
Один лишь взгляд, волшебница! Позвольте
Вас пригласить на контрданс английский.
(наклоняется к ней)
Наташа: Нет, сударь, нет. Не стойте слишком близко.
Я вам не обещала ничего.
Куницкий: Напрасно, барышня. Я к вам: «о торжество
Полей сибирских, заводей и сёл».
Я вам не лошадь, бык или осёл,
И вы ко мне с таким пренебреженьем.
Постойте-ка. Здесь на балу - солдат.
Ни он ли ваш на танец кандидат?
Солдат – жених вам? В вашем положении,
При вашей бедности, ах да, он вам под стать.
А вот и он. Опасно здесь стоять,
Ведь право, мне от кулаков солдатских.
Придётся чуть больней, чем от доносов штатских.
Подходит Трунин.
Трунин: Что вам угодно?
Куницкий: Удаляюсь. Да-с.
Трунин: Спешим, Наташа! Вольт уже в разгаре.
Наташа уходит на танец с Трунинным, с удивлением оборачиваясь на Куницкого. К Куницкому подходит Сумароков.
Сумароков: Вы, сударь мой, находитесь на бале,
А не в публичном доме. Это раз.
И я намерен это обсужденье
Закончить за пределами дверей.
Пожалуйте за мной. Моей сестре
Вы нанесли здесь оскорбленье.
Явление третье
Куницкий и Сумароков за дверями бальной комнаты.
Куницкий: А я тебя увидел – не узнал.
Ты до сих пор чудак неисправимый.
Всё только веришь в идеал незримый,
Да издаёшь похвальный свой журнал.
Вот только денег не приносит он.
А я исправился. Как видишь, чту закон.
Имею дом, теперь служу в управе.
Есть экипаж. В столицу не стремлюсь.
Но может быть, вот-вот восстановлюсь
В своём дворянском праве.
Имею даже шпагу. Так, пустяк.
Здесь главное – сыскать себе опору,
Уметь служить доверчиво и споро,
А с принципами, братец, сгинет всяк.
И среди этой пёстрой бедноты
Чего полезного, скажи, добился ты?
Сумароков: А я открыл гармонии закон,
Я понял, как играет в слове он,
Как плачут нищие, как горек этот плач.
Как фарисейски молится богач.
Как строчкой утешаются века,
Как замер мир в предчувствии стиха,
Как сонм созвучий затмевает ложь.
Но ты меня, я знаю, не поймёшь.
Так, говоришь, есть шпага? Приходи
На берег Иртыша. К утру. К пяти
Без секундантов. Можешь взять слугу.
Куницкий: Так это вызов? Нет, я не смогу.
Сумароков: Что ты подлец, узнает город вслед
Твоим успехам.
Куницкий: (про себя) Чёртовый поэт!
Явление четвертое
Все, кроме Куницкого, в доме Сумарокова в ожидании новостей. Входит Софья.
Софья Он ранен в бок. Не ранен визави.
Он без сознанья. Доктора позвали.
Савельич с ним.
(Наташа плачет)
Лафинов (Прудковскому) Скажите, чтоб молчали.
Апля: Терпенья вам. Я буду у двери.
Софья (которая, по общему мнению, ни во что не верит) тайком идет молиться в храм за своего друга. (это будет песня).
Сон: В это время Сумарокову снится: блистательные лестницы, повсюду слышится очаровательная речь. Где-то в бессознательном пространстве он разговаривает со своим голосом. Начинает первый.
- А правда, что неверие приходит, когда твои растоптаны права?
- Всё этот так. Но свет здесь превосходит все сказанные некогда слова.
- Но то – у вас. У нас – совсем иное. А в чём благоразумие земное?
- Вы помните, как молодой Мемнон искать благоразумия решился?
- Потом он глаза, кажется, лишился, как мой «Лишённый зренья Купидон».
- Вам надо бы очнуться в этот час. Забыть Мемнона и свои химеры.
- Не знаю, что спасёт меня сейчас.
- Ещё немного мужества и веры.
Сумароков открывает глаза.
Явление пятое
Из дверей Сумароковской комнаты выходит народная целительница Катерина, поскольку единственный доктор в отъезде.
Наташа: Ну что там, Катеринушка, скажи?
Катерина: Хоть рана неглубокой оказалась,
Весь вечер лихорадка продержалась.
Пришёл в сознанье. Верно, будет жить.
И верьте мне, ведь я всегда права.
Он выздоровеет, не пройдёт недели.
Бахтин: ( собравшимся у дверей)
По уложению государыни, дуэли
Запрещены: взыскания, молва.
Софья: Так сделайте, чтоб все о ней забыли.
Апля: Однако, поздно. Наш журнал закрыли.
Явление шестое
Сумароков на перепутии в поле. Три дороги в разные стороны. По одну сторону – монастырь, по другую – гарнизон, по третью – чистое поле. Сумароков выбирает чисто поле. Идёт вперёд. Оглядывается. За ним – кибитка, запряжённая лошадьми: У кибитки Апля с видом сожалени, Трунин в солдатском мундире и Наташа в подвенечном платье, устало опустив голову на его плечо. На их лицах тревога: «как жить ему», «как жить ей» «что нам теперь делать»? Софья в шинели, Едейне с соболем на плече.
Миг – и все они оказываются в кибитке. Савельич на облучке гонит лошадей. Лошади идут медленно и тяжело. В конце разгоняются. Поле. Кибитка скрывается из вида.
(Конец)