Table of Contents
Где-то есть Ты (new edit)
ЭПИЛОГ
Annotation
Еве всего двадцать три. Ее жизнь была абсолютно размеренной: дом, работа в ресторане, редкие вылазки с друзьями. Но однажды она встречает Его: высокого, красивого, самоуверенного. Если бы девушка только знала, что непростые отношения с этим "принцем" - не самое страшное, что ей придется пережить... История большой любви, большого разочарования, борьбы с собой и уничтожающими душу чувствами. Слишком реальная история, поэтому все имена изменены, любое совпадение случайно. Внимание! Переработанная версия! Включены новые сцены в т.ч 18+ и пост-эпилоги от героев ПодписатьсяНаАвтора чтобы быть в курсе новостей и новинок.
· Где-то есть Ты (new edit)
· 1
· 2
· 3
· 4
· 5
· 6
· 7
· 8
· 9
· 10
· 11
· 12
· 13
· 14
· 15
· 16
· 17
· 18
· 19
· 20
· 21
· 22
· 23
· 24
· 25
· 26
· 27
· 28
· 29
· 30
· 31
· 32
· ЭПИЛОГ
Где-то есть Ты (new edit)
Где-то есть Ты (new edit)
Лена Сокол
"Лишь замерев
У последней черты
Назад отступаю,
Ведь где-то есть Ты.
Где-то есть Ты."
Странный сон.
Кругом пустыня. Жаркая, знойная, душная. Стою посреди нее и смотрю, как мои ноги медленно засасывает в песок словно какой-то неведомой силой.
Обычно я сню себе что-то доброе, солнечное, романтичное. Сню... Хм, это Митя обычно смешит меня подобными выражениями. И, черт возьми, они ведь быстро пристают к языку. А потом вылетают из меня в самый неподходящий момент, словно черт из табакерки. Митя... Где он? О чем это я? Что со мной происходит?
Первый раз в жизни сон настолько реален, будто все происходит со мной на самом деле. Разве что только в какой-то компьютерной игре, где мне, как герою, необходимо выжить.
Поднимаю голову и замираю: ни конца, ни края - только песок, обжигающий тело. Подхватываемый ветром, летит мне в глаза, в уши, забивает рот, заставляя гореть легкие. Чувствую, как он скрипит на зубах. Пытаюсь двинуться и не могу: ноги вязнут в бездушной пасти бархана.
Падаю на колени, вижу, как кисти рук исчезают под толщей песка. Барахтаюсь, пытаясь встать и снова падаю. Вытираю ладонью пот, катящийся градом по лицу, и чувствую, как к коже прилипают вездесущие песчинки.
Пробую ползти, но каждое движение отзывается в ногах нестерпимой болью. Дикой, разрывающей мышцы и связки. Встать тоже не получается, понимаю, что увязла уже по колено. Пытаюсь закричать, но из горла вырывается лишь тихий хрип:
- П-помогите... - Страх сдавливает грудь, будто бетонной плитой. - Помогите, пожалуйста! Кто-нибудь...
Как ни стараюсь, не могу произнести больше ни звука. Жадно глотая сухими потрескавшимися губами обжигающий пустынный воздух, сотрясаюсь в беззвучных рыданиях. Совсем не хочется умирать!
Мне же ещё рано. Рано! И ничего еще в жизни не видела. Ну, за что?
Оглядываюсь по сторонам, солнце заставляет закрыть слезящиеся раздраженные глаза. Пытаюсь встать, падаю, выплевываю песок, снова пытаюсь, пока вдруг не понимаю, что начинаю задыхаться. Кислорода совсем не остается. Изнутри меня пожирает беспощадный огонь. Опускаю голову на руки и пытаюсь реветь. Не выходит. В этот момент, озаренная внезапной вспышкой, просыпаюсь.
Открываю глаза. Темно. Очень темно. Жарко. Душно. Нестерпимо душно. Что-то заставляет меня насторожиться...
На секунду даже перехватывает дыхание. Сердце замирает и сжимается в комок. Может, я ослепла? Вокруг - тишина и непроглядная темнота.
Тысячи мыслей проносятся в голове за минуту. Мной овладевает самая настоящая паника. Попытка пошевелить головой заканчивается резкой болью в висках и затылке. Что, черт подери, со мной происходит? Что?!
Глаза постепенно привыкают к темноте. Пытаюсь облизнуть пересохшие потрескавшиеся губы, но не получается - во рту пересохло. Понимаю, что лежу. Пытаюсь прислушаться к своим ощущениям. Получается не сразу: голова гудит и почти готова взорваться.
Постепенно начинаю ощущать резкую боль во всем теле. Все тело, будто затекло. Что за сон такой, после которого не можешь даже пошевелиться? Где я? В больнице? Почему тогда темно?
Все еще не понимая, кто я и где, лежу, пытаясь прислушиваться. Тишина. Подо мной что-то твердое. В воздухе пахнет плесенью и сыростью. Или это все еще снится мне, или это не моя квартира. Тогда что это? И где я...
От этих страшных мыслей вздрагиваю и в это же мгновение слышу, как что-то звенит справа от меня, отдаваясь резкой болью в правой руке. Это что-то мешает мне двигать ею. Тяну правую руку на себя, ощущаю сопротивление и слышу уже знакомый звон.
Мне страшно. Паника накрывает колючей черной волной. Тяну руку снова и снова. Тяну сильнее, дергаю. В ушах вдруг начинает звенеть, как перед обмороком. Сердце стучит раз в десять быстрее. Дотягиваюсь левой рукой до запястья правой, нащупываю что-то металлическое и замираю.
Нет. Нет-нет-нет!
Это наручники...
Боюсь издать даже самый слабый звук. Переворачиваюсь на правый бок, испытывая при этом дикую, чудовищную боль в груди, и принимаюсь ощупывать свои оковы. До этого подобные приспособления мне приходилось видеть лишь в фильмах. Металл холодит, впиваясь в запястье.
Внутри у меня снова все обрывается, когда левая рука вдруг нащупывает батарею, к которой пристегнуто второе кольцо наручников. Кому в голову пришло так со мной поступить? Как я здесь оказалась?
Пытаясь не впадать в еще большую панику, судорожно ощупываю себя и все, до чего получается дотянуться. Прихожу к выводу, что лежу на полу. Подо мной - какой-то твёрдый тоненький
матрасик, больше похожий на одеяло. Здесь же валяются какие-то тряпки,
воняющие кислятиной.
Батарея, к которой меня пристегнули наручниками,
выходит из пола, тянется вдоль стены и уходит, скорее всего, в потолок.
Пол, судя по всему, деревянный. Немытый. Весь в пыли, грязи и крошках.
Стена - каменная и гладкая. На мне - джинсы и футболка. Всё тело неимоверно болит, особенно ноги, и покрыто липким холодным потом, от чего, наверное, воняет со страшной силой.
Не знаю. Не чувствую. В этом помещении все заглушает запах старья и плесени. Все мое существо парализовано страхом. С большим трудом сажусь, наваливаясь на стену и пытаясь вглядеться в темноту.
Стоит ли кричать и звать на помощь? А вдруг тогда тот, кто сделал это, придёт и убьёт меня... Неизвестно, откуда ждать беды. Что остается? Вспомнить, как я могла здесь оказаться. Как же... Как...
Еду на машине. Это помню совершенно отчетливо.
Дождь льет как из ведра. Темно. Уже за полночь. Что дальше? Закрываю глаза, напрягаюсь. Бесполезно. Все... Вместо воспоминаний плотная серая дымка, расплывающаяся кругами.
Я еду. Да. Вижу свои руки на руле. Пальцы ощутимо дрожат. Фары выхватывают из темноты мокрое полотно асфальта. Дорога петляет, исчезая во тьме. Еду... Машина пожирает метры пути за метрами. Справа мелькают дорожные знаки. Кривые, размытые...
Зачем я нужна этим людям? Какая причина? Сижу и трясу головой из стороны в сторону, не веря тому, что со мной происходит.
Глаза почти привыкают к темноте. Кажется, это небольшая комната. Пустая. Примерно четыре на четыре метра.
Сижу. Думаю. Из моих глаз текут слезы. Не знаю, сколько уже времени прошло. Минута? Час? День? Просто прислушиваюсь к тишине. Вспоминаю родных, близких, друзей. Меня уже ищут. Наверняка. Как же иначе?
Вспоминаю Бога. Сначала слезно прошу прощения за все грехи, потом жалобно молю о помощи. Как и всегда и бывает: не благодарим Всевышнего за что-то хорошее, но непременно вспоминаем о нем в беде. Отчаянно торгуюсь. Уговариваю себя, что буду молиться каждый день, благодарить за каждый прожитый миг, если только смогу спастись. Даже верю себе, пока вновь не ныряю в пучину паники.
А вдруг вообще никто не явится?
Обнаруживаю у себя на левом боку огромную ссадину. Она нестерпимо болит при малейшем движении. Шевелю ногами. От боли закладывает уши. Меня что, асфальтный каток переехал? Трогаю языком разбитые губы. Они все в запекшейся крови. Касаюсь лица - оно тоже все в синяках.
Шея... Она поворачивается с трудом. Нет, меня точно через мясорубку провернули. А потом еще прошлись деревянным молотком для мяса, будто собирались сделать отбивную. Кто? Прежде чем заковать, эти люди меня основательно побили. Интересно, сопротивлялась ли я...
Не знаю. Не помню... Касаюсь ладонью своего затылка и стону. Огромная шишка. Всхлипываю, жалея сама себя. Молчу и соображаю, как моя голова смогла выдержать и не лопнуть от таких ударов. Думаю. Думаю. Думаю.
Я выйду отсюда. Чего бы мне это ни стоило. И выйду живой!
Приходится время от времени прислоняться к этой батарее, чтобы рука ныла не так сильно. Сколько же всего мне пришлось пережить за свои двадцать пять, сколько выстрадать. Особенно за последний год. В пору помирать. И на минуту мне даже становится безразлична моя дальнейшая судьба, я горько и вымученно улыбаюсь...
А потом вдруг представляю, что умру здесь. Меня съедят черви. А мои родители будут страдать и надеяться на мое возвращение. Даже спустя долгие годы. Несмотря ни на что. Как же мне их жалко... Нет, не могу допустить этого. Клянусь, что вынесу все, что мне уготовано. Буду бороться, цепляться за жизнь зубами, сражаться до конца. Да. Именно так.
И в эту секунду мои размышления прерывает звук шагов. Сжимаюсь в комок, подтягиваю под себя ноги, перестаю дышать. Бум. Бум. Бум! Кажется, мое сердце стучит громче приближающихся звуков. Тяжелых шагов, раздающихся в полной тишине...
Инстинктивно прижимаюсь к стене, сглатываю и замираю. Наверное, я сейчас больше похожа на чумазого забитого зверька. Бессильного и беспомощного. Загнанного в угол.
Слышу, как поворачивается ключ в замочной скважине. Дверь открывается, и в комнату врывается свет. Бесконечно яркий, он заливает почти всю комнату, заставляя меня на пару секунд зажмуриться. Но любопытство, страх и негодование все-таки делают свое дело. Открываю веки и смотрю еще раз.
В дверном проеме мужской силуэт. Он возвышается надо мной, словно великан. Выглядит громадным, необъятным. Или это только кажется? Вошедший стоит на пороге с какой-то здоровенной штукой в руке и молчит. Просто молчит. Вероятно, разглядывает.
Поза уверенная, расслабленная. Явно упивается своим превосходством. Вот урод! Выпрямляюсь и тоже смотрю на него. Дерзко, с вызовом в глазах. Ни одна скотина не смеет издеваться надо мной безнаказанно!
Дышу. Нервы на пределе. Сжимаю руки в кулаки, что есть сил. Дышу так глубоко и быстро, будто только что бежала марафон. Не могу разглядеть его лицо, но одно знаю точно. Чувствую это кожей - он улыбается.
Мужчина делает два шага вперед и оказывается в метре от меня. Стоит и смотрит сверху вниз. От страха у меня тотчас перехватывает дыхание. Кажется, я даже чувствую его запах. Несет потом, перегаром и чесноком.
Перед моим лицом его ноги. Треники с вытянутыми коленками и огромные галоши. Мужчина слегка наклоняется ко мне, видимо, хочет лучше разглядеть.
- Как зовут?! - Визгливый и скрипучий голос почти оглушает меня.
- Е... Е... - Сглатываю, задыхаясь от страха.
-Говори! - Орет он, заставляя меня вздрогнуть. - Ну!
- Ева... - Произношу шёпотом.
По моей щеке ползет слеза.
- Кто вы? - Спрашиваю, сама не замечая, как перехожу на крик. - Кто?!
Стоит и смотрит на меня. Понимаю, что ответа мне вряд ли удастся дождаться. Я - всего лишь игрушка в его руках. Жертва. Кукла. А куклам не отвечают. С ними просто делают, что хотят.
- Зачем, скажи?! Ты, отвечай мне, ты! Кто ты?! - Встаю, забыв
про боль, и пытаюсь сделать шаг в его направлении, но меня держат наручники. Тогда начинаю кричать и кидаться на него в истерике. Точно как дворняга, бегающая на привязи и облаивающая прохожих. - Кто?! Сука! Кто ты?! Тварь! Отпусти меня! Меня уже ищут и найдут! Слышишь? Что ты улыбаешься?! Я знаю, что ты улыбаешься, гад. Я узнаю, кто ты! Узнаю!
Неожиданно мои крики прерывает грохот, с которым он ставит на пол то, что было в его руке. Тяжелое, железное. Похожее на глубокий ржавый таз или корыто. Разворачивается и выходит.
Замолкая, наваливаюсь спиной на стену и сползаю вниз. Рыдаю, понимая, что все кончено. Бесполезно молить о пощаде. Бесполезно звать на помощь - никто не услышит.
Остаётся лишь надеяться на чудо.
Умолять не убивать? Предложить ему своё тело? Попробовать перехитрить? Ещё какое-то время обессилено вою, опустив голову на колени, и сотрясаюсь в рыданиях. Потом ложусь обратно на свой вонючий матрас, и моё сознание немедленно проваливается в чёрную пустоту.
Годом ранее
Вот это попадалово...
Я треснула по кнопке «отбой» с такой силой, что внутри телефонного аппарата что-то тотчас громко хрустнуло. Но мне уже было не до этого. Бросила трубку на рычаг и, соскочив со стула, словно ошпаренная, выбежала из рабочего кабинета. Пулей понеслась по коридору.
Если Марк узнает, что натворила управляющая одним из его ресторанов, он точно выдаст мне на орехи. Таких ошибок не прощают. Это настоящая катастрофа! Произошедшее может очень плохо сказаться на репутации ресторана, а моя карьера... вот невезение... она может пострадать еще сильнее. Куда сильнее...
Пробегая мимо кондитерского цеха, я на ходу схватила с подноса десерт и отправила в рот. Даже не знаю, что это было и кому предназначалось, но мне страсть как нужен был сейчас шоколад для поднятия настроения. Вчера в «Контрольной закупке» ведущие говорили что-то про триптофаны, содержащиеся в нем, которые способствуют выработке эндорфинов в организме человека. Темный лес из терминов, но раз сказали, что полезно, значит, сам Бог велел. А с Богом я не спорю.
Побежала по коридору дальше. Чуть не подавилась, пытаясь прожевать плотную начинку из пралине, моментально вставшую комом в горле. Закашлялась. Нужно было срочно придумать, как выпутаться из этой некрасивой истории. Как все исправить.
Думай, думай, Ева, думай!
Но мысли лишь путались, шныряя по уставшим извилинам моего бедного мозга и обреченно раз за разом натыкаясь друг на друга. Я ускорила шаг. Знаю, кто мне обязательно поможет. Митя! Тем более именно он виноват в моей глупой ошибке. Нет, ну, а кто? Не я же.
Завернула за угол и на всем ходу налетела на открытую дверь. Гадство! Впечаталась носом в самое острое ребро дверного полотна, падая, зацепила столик с посудой, успела подхватить два бокала, запнулась и упала на колени. Когда меня накрыло лавиной из плоских белых блюдец и прочей столовой утвари, выругалась и растянулась на полу всем телом. Кто это все здесь оставил? Бездельники!
Тяжелый денек выдался, ничего не скажешь. Эх. Нужно было вставать. Еще секунда, и здесь на шум соберется половина служащих ресторана. Подтянулась, села, осторожно убрала с себя блюдца и попыталась встать. Еще раз выругалась, заметив дыру на колготках. Поднялась на ноги и вздохнула, оглянувшись на оставленный позади себя кавардак.
Надо же, ничего не разбилось. Потрогала свой нос. Тоже, кажется, цел. Смотри-ка, тетушка-удача еще не поставила на мне крест.
- Ира, пожалуйста, пришли кого-нибудь прибраться! - Бросила девушке-администратору, выглянувшей из зала, и побежала на кухню.
Да, здание, в котором располагалось заведение, было старым. Не все продумано, как следует. Служебные помещения и мой кабинет находились слишком далеко от зала и кухни. Каждый раз мне приходилось совершать забеги по коридорам и лестницам, чтобы добраться в нужную точку. Зато центр города. Зато красивый вид на город.
- Хорошо, Ева Евгеньевна, сейчас поищу уборщицу, - крикнула мне в спину Ирочка.
Преодолевая на приличной скорости очередной поворот, я подумала, что она всё ещё, должно быть, стоит с открытым ртом, и усмехнулась. Здесь весь персонал уже давно привык, что их управляющая немножко сумасшедшая. Совсем капельку, конечно, но от этого факта никуда не деться.
Помню день, когда я появилась здесь впервые. Это было ровно полгода назад. Все работники пребывали тогда
в легком шоке. Хозяин привел меня - совсем еще девчонку, юную и растерянную, посадил в кресло управляющего и торжественно вручил бразды правления.
Зеленая, неопытная, пусть и с высшим образованием. Это ничего для них всех не значило. Мне было
двадцать три, а выглядела я, наверное, на семнадцать.
Стояла перед ними, взрослыми людьми, - поварами,
официантами, администраторами - и старалась выглядеть уверенной,
презентабельной, знающей себе цену. А они смотрели на меня и думали о том, каким образом я получила эту должность. Престижный ресторан, отличная репутация, налаженная схема работы, управление которой требовало настоящей железной хватки.
Да, все их мысли были написаны на разочарованных лицах: она спит с хозяином! Шлюшка!
Хм. Мне нечего было им сказать. Ведь так оно и было. Они все были совершенно правы. Только не знали того, что я была Марку еще и хорошим, верным другом.
Тогда мне предстояла первая в жизни серьезная схватка. Нужно было доказать себе и всем остальным, что я на что-то способна. Никто в это не верил, персонал смотрел с усмешкой и предубеждением, некоторые даже умудрялись хмыкать мне в спину. Но, нужно отдать им должное, хотя бы в лицо не плевали, да и держались достаточно приветливо.
Я тогда не знала, с чего лучше начать преобразования в заведении. Хотелось все переделать, улучшить, удивить их. Неделя ушла на то, чтобы изучить бумаги, положение дел, ознакомиться с особенностями работы и прочим внутренним хозяйством. Также я досконально исследовала резюме и анкеты всех сотрудников, и на следующий день введенные мной инициативы уже имели эффект разорвавшейся бомбы.
Смена шеф-повара. Очень смелый шаг. Участившиеся жалобы на прежнего фронтмена кухни, неспособность его руководить целой командой и рабочим процессом сделали свое дело - бывший «ценный» сотрудник покинул свой пост. Новым шефом отныне становился Митя. Скромный помощник, которому прежний руководитель доверял лишь приготовление соусов и салатов. Боги! Да это чуть не вызвало настоящий бунт.
Но я продолжала твердо гнуть свою линию. Из резюме парня мне удалось узнать, что он, закончив обучение, проходил практику в Петербурге, Праге и даже Вероне. В лучших ресторанах. Работа на кухонной подтанцовке - лишь пустая растрата такого таланта, решила тогда я. И, устроив ему не большой кулинарный тест, лишь убедилась в правильности своих намерений.
Ву-аля: теперь у него была должность шефа, удобный график, широкие полномочия и своя команда, у меня - пара врагов и один новый преданный друг. Власть захвачена!
Мало кто верил, что из этого выйдет нечто стоящее. Но все завистники быстро прикусили языки, когда постоянным посетителям пришлись очень даже по
вкусу кулинарные шедевры Мити, а вскоре, когда весть о талантливом шеф-поваре разнеслась по всему городу. Через месяц нам даже пришлось принять в штат еще пару помощников.
Марк, помнится, тогда вздохнул облегчённо. Понял, что его ресторан со мной в ближайшее время точно не разорится. А я, в свою очередь, подняла Мите зарплату и уравновесила количество рабочих дней, взяв в помощь еще одного шефа.
Тогда казалось, что и ресторан, и меня на этой должности ждет большой успех, но сегодня... упс, вдруг появились сомнения.
И все из-за этого чертового звонка! Будь он неладен!
Я ворвалась на кухню, словно ураган, и направилась прямиком к Мите. Прижала руки к груди, стараясь не
задеть случайно какую-нибудь посуду. Уж кому-кому, а мне ли было не знать, что для него значили порядок и чистота. Дома, конечно, ничего не значили, там он будто был и не знаком с ними. Но на ресторанной кухне действовало главное и железное правило: стерильность. Ни один
волосок, ни одно насекомое не должны были проскочить мимо него в кастрюлю или тарелку.
- Всем доброго дня! - Поздоровалась я.
Работники кухни дружно кивнули, кто-то махнул рукой, не отвлекаясь от дел. Все трудились, словно пчёлки: Ая что-то смешивала, Алёна сдабривала специями
ароматное варево, Коля занимался пиццей. Баба Тася в углу за ширмой старательно вытирала мытые тарелки. Официанты, забегая
на кухню, то и дело выкрикивали названия блюд и подавали чеки.
Во главе всего этого рабочего процесса стоял Митя. Подтянутый, высокий, в белой форме
и белом фартуке, он жарил мясо и одновременно
громко и с серьёзным видом объяснял своим ребятам, как нужно готовить суп так, чтобы угодить ему и не нарваться на отборные матьки.
- И сделай огонь тише, умоляю тебя, Ален. Хочешь, чтобы все
опять выбежало на плиту?! Ты сегодня опять рассеянная, шевелись! - Он обернулся и заметил, что
я пробираюсь к нему. - Ева, дорогая моя, сколько мне
ещё раз нужно повторить, чтобы вбить это в твою хорошенькую
головку? Заходишь ко мне на кухню - надевай модный белый халатик и пре-
красный головной убор. Я их тут специально для тебя при входе развесил.
Колпаки, беретики, косынки. Не надо трясти на моей кухне своими
роскошными волосами, иначе однажды мое терпение иссякнет. Все просто.
- Ты опять забываешь, кто здесь начальник, - я подошла, встала на цыпочки и потянулась губами. Промахнувшись в очередной раз, поцеловала его куда-то в шею. Ну и жираф, блин. - Мить... - Прошептала на ушко. - У меня трабл. Всё очень серьёзно. Мне срочно нужна твоя помощь!
- Тогда весь мир останется голодным, - он выложил готовое блюдо
на тарелку, поставил на стол и повернулся ко мне. - Но я весь твой. Давай рассказывай!
- Ты будешь смеяться, но это катастрофа... - Я села на стул. - Всё
так глупо вышло... Ужас просто. И это случилось только что.
- Что именно?
- Как бы тебе сказать...
- Говори уже.
- Я сидела у себя в кабинете, когда зазвонил телефон. Сняла трубку, говорю: Ресторан «Mandolino». В общем, все как обычно.
- Ну.
- А там мужской голос: «Добрый день. Хотелось бы устроить свадебный банкет в вашем ресторане
восемнадцатого числа. На сто персон».
Я смотрела на Митю. Он стоял и заинтересованно слушал меня. Как, впрочем, и весь персонал, находившийся сейчас на кухне.
- И тут я догадываюсь, что это ты, Митя! Голос один в один. Это ты мне звонишь и
притворяешься, чтобы разыграть!
- Я?
- Лучше бы действительно им оказался ты! - Вздохнула я, заламывая руки.
Митя пожал плечами. Рухнула последняя надежда на то, что это был он.
- Я продолжила: «О, разумеется, это возможно»! Ну, и вошла в роль, ведь хотела подыграть тебе. Перечислила меню:
25 видов пасты, различные блюда из мяса, овощей, морепродуктов, рыбы,
множество десертов, домашнее итальянское вино и ликёры. Не забыла и про живую музыку.
Я смотрела на Митю умоляюще. Пожалуйста, скажи, что это был ты. Ты пошутил. Сейчас посмеемся вместе. Но уголки его губ печально опустились. Друг, кажется, на энергетическом уровне почувствовал мое отчаяние.
- Ну и... - Мой шеф-повар улыбнулся, предвкушая, что дальше
будет еще смешнее.
- Что «ну»? Дальше меня понесло ещё круче. Мужик спросил: «А
сколько это будет стоить? Я слышал, что около трёхсот тысяч. Мой друг у
вас справлял свадьбу месяц назад». На что я ему отвечаю: «А для тебя -
пол-лимона!»
Тут Митя, не сдержавшись, захохотал. Вся его команда смотрела на меня ошарашено.
Мои слезы, словно свора собак на поводках, грозились хлынуть из глаз. Я еле их удерживала. Из последних сил.
- Но я же думала, что это ты-ы-ы меня разыгрываешь!
- Аха-ха! А что бедный мужик? - Митька уже согнулся от смеха.
- Он спросил: «Почему это?» А я ответила: «А по кочан-у-у-у!»
- Обалдеть! - Митя уже просто ржал, как и все, кто находился на
кухне. - Ты жжешь!
- И это не самое страшное... - Я покраснела. - Он ответил:
«Хорошо. Пусть так. Когда мне подойти?» Я говорю: «Приходите сегодня
до восьми вечера. Как ваша фамилия?» Да как назло, ещё так разговаривала,
насмешливо и специально растягивая слова. Я же думала, что это ты!
- А он что?
- Он говорит: «Шишкин».
- И?! - воскликнул Митя.
Я всхлипнула:
- А я его так дерзко спрашиваю: «А может, Марты-ы-ышкин?»
В эту секунду все присутствовавшие на кухне громко расхохотались, даже баба Тася. Митя смеялся громче всех, сгибаясь пополам и утирая слезы. А я смотрела на них и дрожала от страха. Хотя мне тоже было немного смешно. Блин. Почему же это случилось со мной, а не с кем-то другим?
- А он что? - Митя схватился за живот.
- Он говорит: «Нет. Я - Пётр Ильич Шишкин». А я ему снова:
«А может, всё-таки Мартышкин?». - Теперь я уже смеялась вместе со всеми, утирая слезы. - Мужик спрашивает: «Девушка, что происходит? Я что-то ничего не понимаю!» И вот тут до меня доходит, что это не Митя, а потенциальный клиент ресторана...
Все снова расхохотались. Я же встала, потопталась на месте, прикрыла лицо руками и
снова с грохотом плюхнулась на стул.
- Полента, одна порция! П... - Крикнул молодой
официант, появившийся на кухне. Он не понял, почему все бросили свои дела и смеются так, что
даже в зале слышно, но отчего-то тоже сразу заулыбался.
- А дальше-то что? - Митя, отсмеявшись, подошел ближе и погладил меня по
волосам.
- Умеешь ты поддержать! Смешно тебе всё... А дальше я извинилась,
сообщила, что жду его сегодня в офисе, и, испугавшись, положила трубку. Что? Что мне теперь делать? Дайте пистолет, я застрелюсь! Надо же так опозориться! Ещё и вы теперь все в курсе...
- Всё будет нормально, вот увидишь, - Митя обнял меня, похлопал по плечу и тут же поспешил вернуться обратно
к работе. - Шишкин придёт, ты задействуешь всё своё обаяние, и он тебя
простит. Даже не переживай, Ева, ты меня так насмешила, я эту историю
теперь ещё долго буду всем рассказывать. Так, не понял, а почему все стоят?! -
Оглядел всех недовольным взглядом. - Продолжаем работать!
Шевелимся! Шевелимся! Куча заказов висит, да вашу-то мать!
Никто не посмел спорить. Все разбежались по местам, и на кухне снова воцарилась нужная атмосфера. Звенели тарелки, столовые приборы, сопя и ворча, шумела печь, гремели голоса. Повара и официанты маневрировали туда-сюда между столов, втягиваясь обратно в рабочий ритм.
А я сидела на стуле и разглядывала свою коленку.
Митя подал мне горячий кофе. Эспрессо: чёрный, ароматный,
сладкий. Как я люблю. М-м-м...
Он поставил передо мной чашку и тарелку с лазаньей.
- Кушай, начальник, поправляйся!
- Бока уже в брюки не влезают, а ты всё кормишь да кормишь, на убой, наверное. - Попыталась протестовать я.
- Ой, не начинай снова! Ты у нас стройняга! Только вот колготки эти
рваные сними. А домой я тебя отвезу, не замёрзнешь, - заверил он.
- Зато скоро вместо талии у меня будет спасательный круг. Или сама я буду, как круг. И возить меня не нужно будет. Подтолкнул с горы, сама покачусь.
- Брось.
- Каждое утро прихожу к тебе сюда на чашечку кофе. Ты
меня потчуешь и потчуешь произведениями своего кулинарного искусства. Каждый день что-то новое. И от них же
невозможно отказаться!
- В этом весь я.
- И всё приговариваешь, что я стройная. Когда у меня
был сорок четвёртый размер, я вполне была довольна. А сейчас уже сорок
шестой почти! Катастрофа... Нужно срочно остановиться, я же совсем невысокая. Скоро стану, как тумбочка.
- Потчуешь, приговариваешь! Я и слов-то таких не знаю. Я ж необразованный. Повар. Всего лишь, - усмехнулся Митя.
- Не так. Ты - великий повар. Кулинарный Гудини! Маэстро Кухни! Продукты исчезают,
блюда появляются. И все это по волшебному взмаху твоих рук.
- Ага. - Отмахнулся он.
- Ты мне это брось. Из-за кого сюда все идут? Кто изюминка этого ресторана?
- Бла-бла-бла, насрать, забыть. - Покачал головой Митя и улыбнулся. Но по глазам было видно, что комплименты достигли своей цели. Ему было приятно.
- Повар, - продолжала я, - и худой, как жердь.
Он рассмеялся, укладывая куски говядины на сковороду.
- Потому что я ненастоящий повар, я - не правильный.
- Вот бы мне так, - мечтательно закатив
глаза, промурлыкала я.
- Тебе так не пойдет.
- Кстати, ты надел ремень потяжелее? Сегодня очень ветрено.
Берегись, будешь выходить - держись за поручень, иначе сдует! - Я попыталась закрыться от него руками, но все-таки получила щелбан прямо в лоб.
- Я тоже придумаю, как тебя подкалывать. Берегись.
- Пожалуйста, не надо! Боюсь-боюсь, - смеясь, я встала и пошла к выходу. - Лазанья, как всегда, великолепна! Так значит, ты отвезёшь меня домой вечером?
- А у меня есть выбор, босс? - Обернулся Митя.
- Конечно же, нет. Спасибо! Я тебя люблю! Ребята, всем - чао!
Подмигнув поварам, я покинула кухню и бодро зашагала по коридору. Предстояло ещё
встретиться с господином Ма... то есть, Шишкиным. Пожалуй, отнесусь к
этому проще. Нельзя же всего на свете бояться. Наломала дров - разгребай!
Зерна паники дали свои плоды: мои пальцы отбивали по поверхности стола какой-то совершенно дикий ритм. Тело раскачивалось, поворачивая своими движениями мое любимое кресло то вправо, то влево. Тревога пронзала сердце насквозь, а ароматные капли лекарства, холодившие язык, почему-то не спешили приступать к выполнению своей основной задачи - к успокоению меня после пережитого стресса.
Я оттолкнулась на кресле, и оно послушно покатилось к окну. От вида расцветающего города захватывало дух. Мое любимое время года. Весна. Запахи чистоты и свежести в воздухе, врывающиеся сквозь открытые створки окна. Подснежники, просыпающиеся в лесу, первые молодые травы, укрывающие землю в городе ярко-зелеными перинами. Неугомонные воробьи, рассыпавшиеся по деревьям, шумно чирикающие, деловито копошащиеся и устраивающие свои искусные гнездышки на самых макушках водосточных труб.
Время влюбляться. Жить! Время выпорхнуть из холодных оков зимних забот, встать на крыло и двигаться в новое счастливое будущее. Отличное время, чтобы проснуться, встрепенуться, стать добрее, изменить свою жизнь. Чтобы любить...
Ну... нет у меня ее, любви этой. И ничего. Мне, вроде как, и без нее пока хорошо. Зато полно времени на друзей, родственников, на любимую работу. Нужно признаться, никогда прежде мне не приходилось ощущать острой потребности любить кого-то. Но так ли это плохо? Вообще, наверное, это прекрасно, когда тебе хорошо наедине с самой собой. Когда не нужен для счастья кто-то еще. Гармония. Нет?
Конечно, у меня были отношения. Разные. Серьезные и не очень. Но никогда не приходилось убиваться так, как это делали мои подруги. Со слезами и истериками. Ровно так же, как и не приходилось ощущать себя безумно счастливой. Все всегда было ровно. Со всеми мужчинами. Никакого ощущения полета, ненужных волнений, чистого сумасшествия, о котором говорят все вокруг. Тишина и покой.
Через две недели мне будет уже двадцать четыре. Старушка. Самое время осчастливить кого-то предложением взять меня замуж, как говорит мама. Но нет. Спасибо. Это точно не ко мне. Я, наверное, еще лет десять точно не буду готова к такому. Думаю, ничего страшного не случится, если сделаю это после тридцати. Или чуток попозже... На пенсии. Или... Ну, в общем, сейчас ведь все так делают, правда?
Мое мысленное самоистязание было прервано неожиданной трелью телефона. Подкатила стул ближе к столу и сняла трубку:
- Да.
- Госпожа директорша?
- Ага, - закатила глаза, сразу узнав подругу по голосу.
- Это вас беспокоит Петр Ильич. Который Мартышкин, помните? - Она даже хрюкала от удовольствия. - Знаете, мне ваш вариант моей фамилии даже больше нравится. Решено, меняю ее, вместе с ней паспорт и, возможно, даже делаю пластику.
- Вот же бли-и-ин. Мила! Ты-то откуда уже прознала?
- Звонила Мите, чтобы спросить, куда рванем завтра на сейшн.
- И как я сразу не догадалась...
- Да ладно, не куксись, - явно веселилась Мила, - все обойдется! Но я не удивилась. Если кто и мог попасть в такой переплет, так это ты.
- Хоть с этим у меня все стабильно! - Сердито фыркнула я. - Как у тебя на работе?
- Полный запар! Народ прет и прет, точно в Макдональдс, а не в бухгалтерию. Ни минуты отдыха. Только достала салат, опять толпа идет. Пожрать не дали, ладно не подавилась. Даже в дни отчетности так не устаю.
- А что ты хотела? Ты ведь у нас теперь большая шишка!
- Пф, сама уже не рада. Но бабло решает, буду терпеть. - Милка так тяжко вздохнула, что от вибраций в трубке у меня аж в ухе зачесалось. - Поедешь домой, заскочи в магазин.
- Что там?
- Возьми винище, будем с тобой стресс снимать.
- Может, пива?
- Не, лучше тогда ликер.
- Договорились. До вечера. Целую ручки.
- Ага, типа того, - усмехнулась она прежде, чем положить трубку.
Сейчас мы с Милкой живем вместе в ее трехкомнатной квартире недалеко от реки. Жить бы мне с родителями до старости, если бы не настойчивые пинки подруги. Она просто приехала, собрала мои пожитки и перевезла к себе. И, как показала практика, вдвоем, и правда, жить веселее. Но еще легче спиться. И совершенно забыть о том, что ты взрослый адекватный человек.
Мы с Милой вместе учились в университете, там и познакомились. С тех пор не разлей вода. Она из тех людей, у которых большими буквами прямо на лбу написано: самый чудесный, самый добрый, самый искренний, и ниже приписка - человек.
Мы идем рука об руку уже шесть лет, и подруга мне очень дорога. Вообще, она удивительная. Самая-самая. Зная ее историю, удивляюсь, как она умудрилась не обозлиться на весь мир, как сумела сохранить оптимизм и жизнелюбие. Наверное, это благодаря любви, царившей в их семье, несмотря на беспросветное безденежье.
Появившись на свет в семье бедных рабочих, всю жизнь Мила терпела лишения. У неё не было красивых платьев, как у других девочек. Почти каждый день они ели картошку, капусту и макароны, и никогда не пробовали деликатесов. Мать даже не могла дать ей денег на обеды в школу. Всё лето, помогая
родителям, она работала в огороде вместе со старшим братом. Стирала там руки до мозолей. И при этом ощущала себя очень счастливой посреди маленького мирка, умело созданного в доме матерью и отцом.
Но всему когда-то приходит конец. Едва ей исполнилось двадцать,
Мила в момент осталась совсем одна. И в жизни, и в трёхкомнатной квартире. В один из совершенно обычных дней ее мама просто не вернулась домой с работы. Была сбита автомобилем. Прямо на автобусной остановке.
Какой-то пьяный
урод сел за руль и прямо в центре города среди бела дня наехал на
людей, дожидавшихся автобуса. Пять человек - все насмерть.
Когда папа Милы узнал о произошедшем, его унес сердечный приступ. Врачи тогда ничего не смогли сделать. Он ушел вслед за женой, успев сказать лишь: «Дочь, прости, но без нее мне все равно не жить».
Старший брат Милы уже был женат и жил с семьей в собственном доме в деревне. Так что квартира досталась моей подруге целиком. Она закрылась там и
не выходила неделю. Я не знала, что говорят в таких случаях, долго думала, готовила речь, потом просто
пришла и обняла ее. Крепко-крепко.
Мы пили коньяк и плакали навзрыд. Всю ночь.
Она рассказала мне все о своей жизни. Про лишения, бедность, тяжелый труд всей их семьи. И про освещавшую жизнь, словно лучом ярчайшего света, любовь родных друг к другу. Можно иметь маленькое счастье, но очень яркое. Так у них и было.
Мне было очень трудно все это слышать, трудно принять на себя ее боль, но у Милы никого больше не осталось. И я поддерживала ее как могла. Это невероятно тяжело, когда твой мир рушится. Вот так, прямо у тебя на глазах. За мгновение. Просто невыносимо.
Та жизнь, которой ты жила, остается в прошлом навсегда, а лица родных лишь в твоей памяти и на старых выцветших фотографиях. Закрываешь глаза, силясь вспомнить, и понимаешь, что их черты размываются со временем. И только во сне, если очень повезет, получается прикоснуться к ним. Хотя бы на короткий миг, но почувствовать ослепительно острое счастье и такую же острую боль при пробуждении.
Мила отныне училась жить одна. Ушла с головой в работу, чтобы просто выжить. Мало спала, сильно напоминала робота. Совмещала должность бухгалтера и менеджера, успевала учиться, и уже через три года была вознаграждена - получила должность финансового директора филиала столичной компании. Легко ей ничег