Первые дни войны на советско-германском фронте были отмечены значительными успехами вермахта. Особенно неблагоприятно для Красной Армии складывалась ситуация в Беларуси. Немецкая группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала Ф. фон Бока нанесла сокрушительный удар по войскам Западного фронта, которые не были приведены в состояние боевой готовности.
26 июня 1941 г. немецкие механизированные части уже подступили к столице Беларуси. Началась битва за Минск. Войска 13-й армии (командующий – генерал-лейтенант П. М. Филатов) сдерживали рубежи до 28 июня. Героически сражались воины 100-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора И. Н. Русиянова, которые в боях за Минск уничтожили более 100 танков и бронемашин противника.
Однако положение защитников Минска ухудшалось. С юго-запада к столице прорвался 47-й моторизованный корпус танковой группы Гудериана. 28 июня для войск 13-й армии возникла угроза окружения. Судьба Минска в военно-стратегическом отношении была решена, хотя бои в городе и его пригородах продолжались еще несколько дней.
С потерей Минска сначала в районе Белостока, а затем Новогрудка в окружение попало большое количество частей Красной Армии. Противнику удалось отрезать пути отхода отступающим группам 11 дивизий 3, 4, 10 и 13-й армий. Окруженные войска с боями прорывались в северо-восточном и юго-восточном направлениях, сковывая своими действиями более 25 немецких дивизий. Как сообщалось в сводке германского командования, в результате ликвидации этих двух окруженных группировок в германском плену оказалось 328 898 человек.
Со 2 по 6 июля упорные оборонительные бои велись на реке Березина и в Полесье. Трое суток курсантские батальоны Борисовского танко-технического училища и полки 1-й Московской Пролетарской мотострелковой дивизии отбивали атаки танковых и пехотных частей противника. За три дня боев враг потерял до 70 танков и более 2 тыс. солдат и офицеров. В боях на Березине вновь проявили себя воины 100-й стрелковой дивизии отличившейся в оборонительных боях под Минском. В течение нескольких дней дивизия отражала массированное наступление немецких войск, а затем, оказавшись в окружении, с тяжелыми боями прорвалась на восток и, выйдя к Днепру, соединилась с основными силами фронта.
|
|
Южнее Борисова от Березино до Бобруйска борьбу вели части 4-го воздушно-десантного и 20-го механизированного корпусов, 155-й стрелковой дивизии. Они не дали возможности противнику с ходу форсировать реку в районе Березино и задержали его дальнейшее продвижение. Тем самым, на рубеже р. Березина частям и соединениям Западного фронта удалось временно задержать передовые колонны немецкой группы армий «Центр». Лишь после того, как все соединения 2-й и 3-й танковых групп достигли реки, используя свое численное превосходство в технике, удалось ее форсировать и устремиться к Днепру.
2–11 июля силами 19, 20, 22-й армий Западного фронта и народным ополчением велась оборона Витебска. Здесь превосходство вражеских войск было подавляющим. Так, на двухсоткилометровом участке от Себежского укрепленного района до Витебска против 6 дивизий 22-й армии наступало 16 немецких дивизий. Чтобы ослабить давление противника на Витебском направлении, был предпринят контрудар советских войск силами 7-го и 5-го механизированных корпусов 20-й армии в направлении Сенно и Лепеля. Этот контрудар, начатый утром 6 июля 1941 г., в литературных источниках преподносился как одно из крупнейших танковых сражений начального периода войны, в котором с обеих сторон участвовало не менее 1,5 тыс. танков. На самом деле, начатый спонтанно, без какой-либо серьезной подготовки, без артиллерийской и авиационной поддержки, он завершился провалом. В ночь на 10 июля противник захватил Витебск. В ходе пятидневных боев войска продвинулись на 30–60 км в район Сенно, разгромили два моторизованных полка, нанесли большой урон войскам противника. Однако цена оказалась значительно более высокой. 5-й и 7-й механизированные корпуса потеряли 832 танка.
|
|
По мнению военных историков – авторов новейших работ по истории Великой Отечественной войны – контрудар под г. Сенно в сочетании с контрударами войск на других участках позволил задержать наступление противника и создать к 9 июля фронт обороны по линии рек Западная Двина и Днепр.
Смоленское сражение. Боевые операции на территории Беларуси со второй декады июля – августа 1941 г. являются составной частью Смоленского сражения, которое вошло в историю Великой Отечественной войны как важнейший этап срыва немецкого плана молниеносной войны против СССР. Оно началось 10 июля и продолжалось более 60 дней и ночей.
Главная ударная группировка противника имела 62 дивизии и 3 бригады. В составе Западного фронта на 10 июля было 66 дивизий. Из них 20 дивизий имели 50 % состава. Оборону успели занять лишь 37 дивизий. В первом эшелоне находилось всего 24 дивизии. Соотношение сил, непосредственно вступивших в сражение, было в пользу противника: в людях – 1,5:1, артиллерии – 1,7:1, в танках – 7:1.
|
|
В период с 10 по 15 июля немецкое командование бросило в наступление против Западного фронта около 30 дивизий, в т. ч. 16 танковых и моторизованных, с целью расчленения фронта советских войск на три части, окружения и ликвидации невельской, смоленской и могилевской группировок Западного фронта и создания условий для беспрепятственного продвижения на Москву. Противнику удалось добиться серьезного успеха. Войска Западного фронта, кроме 21-й армии, вынуждены были отступить.
Дивизии 3-й танковой группы продвинулись на 150 км, овладели рядом городов, в т. ч. Полоцком, Невелем, Демидовом. Тем временем соединения 2-й танковой группы продвинулись на 200 км, захватили Оршу, Смоленск (16 июля), Ельню, а в Могилеве окружили часть сил 13-й армии и взяли Кричев. Дивизии 16, 19 и 20-й армий оказались в окружении и вынуждены были отходить к северо-западу от Смоленска.
Составной частью Смоленского сражения на территории Беларуси были оборонительные бои в междуречье Березины и Днепра, мужественная оборона Могилева, бои за удержание Днепра, оборона Гомеля и юго-восточных районов Беларуси. Вместе с соединениями Красной Армии активное участие в нем принимало население Беларуси.
Уже 7 июля, преодолев упорное сопротивление частей 13-й армии, 2-я танковая группа вермахта начала выходить к Днепру. 10 июля противнику удалось форсировать Днепр в районе Старого Быхова, 11 июля – в районе Копыси и Шклова. Полнокровным бронетанковым дивизиям вермахта в этом секторе противостояли, в основном, изнуренные непрерывными боями части 13-й армии. К тому же острие наступления группы Гудериана было нацелено на стык 13-й и 20-й армий, т. е. в наиболее уязвимый участок линии фронта. Возможно, именно поэтому немецкие войска форсировали реку практически беспрепятственно, натыкаясь лишь на слабое сопротивление частей Красной Армии, и лишь на некоторых участках вспыхнули ожесточенные бои.
Одним из таких участков был г. Орша. Упорные бои под Оршей стали известны тем, что именно здесь Красная Армия применила свое «секретное оружие» – реактивные минометы БМ-13. Батарея этих грозных установок, вскоре получивших широкую известность как «Катюши», под командованием И. А. Флёрова прибыла к оршанскому участку обороны 14 июля и в этот же день произвела свои первые залпы по скоплению живой силы и техники противника.
Героическая оборона Могилева. Необходимо отметить важность и значение Могилева с первых дней войны как фактической столицы Беларуси. С 24 июня 1941 г. в Могилев переехал штаб Западного фронта, аппарат ЦК КП(б)Б и СНК БССР.
Советские войска и ополченцы на протяжении 23 дней (3–26 июля 1941 г.) жестокими боями сковывали крупные силы врага в период Смоленского сражения 1941 г.
Оборона Могилева являлась, по существу, первой организованной обороной, в подготовке которой принимало активное участие местное население. На постройке оборонительных сооружений трудились свыше 40 тыс. горожан и жителей окрестных деревень. Незадолго до начала боев за город было создано и Могилевское ополчение. Его ядром стал комсомольско-коммунистический истребительный батальон, сформированный 26 июня, командиром которого был начальник школы НКВД Н. И. Калугин. Впоследствии, в состав ополчения влились более 12 тыс. человек, принявших участие в боях за Могилев.
Непосредственная оборона города была возложена на 172-ю стрелковую дивизию (генерал М. П. Романов) и части народного ополчения, которых к 2 июля было 14 батальонов. Фактически оборона города началась 3 июля 1941 г., а уже через день разгорелись бои на подступах к городу. Ожесточенный натиск пришлось выдерживать частям 172-й дивизии, занявшей круговую оборону под Могилевом, которой руководил генерал М. Т. Гомаков. Защитники не только сумели остановить, но и отбросить части противника от своих позиций.
Критический момент в обороне Могилева наступил 10 июля, когда враг вышел на ближние подступы к Могилеву, форсировал Днепр и закрепился на левом берегу. Особенно тяжелой была обстановка в районе сел Буйничи и Тимовка, где оборону держали 388-й стрелковый полк и части народного ополчения (в отечественной историографии этот бой часто называют «Битвой на Буйничском поле»). Но, наткнувшись на упорное сопротивление обороняющихся, немцам в этот день пришлось отступать. На поле боя под Буйничами осталось не менее 24 подбитых бронемашин противника.
К 16 июля главные силы врага замкнули кольцо окружения в 100 км восточнее Могилева. Началось сражение за овладение Могилевом.
Непрерывно усиливавшийся нажим на позиции защитников города вынудил войска 172-й дивизии отойти на ближние рубежи обороны. Каждый день последней недели боев за Могилев (21–26 июля), представлял собой непрерывную череду авианалетов, артобстрелов и атак. Однако когда 24 июля в штаб Романова прибыли двое парламентеров из дивизии СС «Великая Германия» с ультиматумом о капитуляции, тот ответил решительным отказом. Тогда немцы предприняли последний, завершающий штурм города. Вражеские войска ворвались в город, и завязались тяжелые уличные бои. 25 июля на военном совете руководители обороны Могилева приняли решение о прорыве из окружения. Это решение было принято не с учетом потери боевого и морального духа воинов, а в связи с нехваткой боеприпасов, питания, наличием большого количества раненых. Но этот прорыв, осуществленный в ночь на 26 июля, удался лишь частично. Многим не удалось выйти из кольца осады. В числе погибших в тяжелом бою при осуществлении прорыва были полковники С. Ф. Кутепов, И. С. Мазалов. Тяжелое ранение получил генерал М. П. Романов. Его укрыли местные жители.
Оборона Могилева была одним из многих свершений Красной Армии, которые вполне заслужили эпитет «героические». Удерживая город до последнего, части генерала Романова сумели надолго сковать крупную группировку противника и нанести ей ощутимый урон. В ходе этой трехнедельной битвы защитникам Могилева удалось уничтожить 179 немецких танков. Были взяты в качестве трофеев 2 танка, 12 минометов, 25 пулеметов противника. В плен попали 600 солдат и офицеров вермахта и СС. Могилевская оборона сыграла существенную роль в замедлении наступления гитлеровских войск на пути к Москве. Была поколеблена их уверенность в реализации планов «молниеносной войны». В ходе вынужденных оборонительных операций в восточной Беларуси советское командование получило время для накопления сил и подготовки новых рубежей обороны.
Гомельское направление. Чтобы отвлечь силы противника от Смоленского направления, командование Западного фронта по указанию Москвы предприняло ряд отвлекающих ударов на отдельных участках фронта. 13 июля войска 21-й армии нанесли по правому флангу противника неожиданный сильнейший удар. Переправившись через Днепр, соединения 63-го стрелкового корпуса генерал-майора Л. Г. Петровского начали наступление на Рогачёв и Жлобин. Бои за два города носили крайне ожесточенный характер, и к исходу 13 июля Жлобин был отбит и очищен от противника полностью, а к вечеру следующего дня части 63-го корпуса овладели Рогачевом. К концу июля корпус вклинился в глубину обороны противника до 30 км. Более месяца (до 17 августа) части корпуса оттягивали на себя силы противника на центральном направлении. Как писал в мемуарах Г. К. Жуков, «этим контрударом войска 21-й армии сковали восемь немецких дивизий. В то время это имело очень большое значение…». 14 августа немецкие войска прорвали оборону и зашли в тыл корпуса, создав угрозу охвата всего 63-го стрелкового корпуса.
Следуя приказу не отступать до особого распоряжения, войска Л. Г. Петровского продолжали удерживать свои позиции, пока сам комкор на собственный страх и риск (к тому моменту связь с командованием армии уже была утрачена) не отдал приказ на отступление за Днепр. Но было поздно. Немцы уже были на подступах к Гомелю, создав для 63-го корпуса настоящий «котел». Разгром 63-го стрелкового корпуса ослабил и без того обескровленные войска 21-й армии, которые упорными боями продолжали сдерживать продвижение противника к Гомелю, нанося ему значительные потери. В боях за Гомель мужественно сражались бойцы Гомельского полка народного ополчения, формирование которого началось 9 июля. Командиром полка был назначен начальник отдела областного Осоавиахима Ф. Я. Уткин, а комиссаром – директор Гомельского областного драматического театра С. Р. Шуцкий. Полк насчитывал 1353 бойца и командира.
17 августа противник нанес удар на участке Семеновка и Свисток, а утром 18 августа немецкие войска обошли оборонительные позиции советских войск и ополченцев с востока, и вышли к юго-восточным окраинам города. На следующий день боевые действия перекинулись в город. Превосходя в живой силе и технике, гитлеровцы смогли ночью с 19 на 20 августа захватить Гомель. На 2,5 года город оказался под вражеской оккупацией.
Сухопутные войска фашистской Германии выиграли приграничные сражения 1941 г., нанесли тяжелое поражение войскам первого стратегического эшелона Вооруженных Сил СССР и за три недели войны продвинулись на северо-западном направлении до 400–450 км, на западном – от 450 до 600 км и на юго-западном – на 300–350 км. Затормозить дальнейшее продвижение немецко-фашистских войск удалось лишь вводом в сражение второго стратегического эшелона. К середине июля фашисты оккупировали территорию Литвы, Латвии, Молдавии, значительную часть Беларуси и бóльшую часть Украины.
Какие же причины привели к такой катастрофе?
1 Советские войска не были приведены в боевую готовность и не заняли определенных им оборонительных рубежей. Установки политического руководства страны требовали одного: не давать немцам оснований для развязывания войны. По этой причине развертывание частей Красной Армии в приграничных районах всячески сдерживалось, войска не были приведены в боевую готовность.
2 Допущены просчеты в определении сроков нападения врага. Гитлер сумел внушить Сталину версию о том, что Германия будет верна пакту о ненападении и не собирается воевать с Советским Союзом, а наоборот – жить в дружбе и значительно увеличить закупки в СССР нефти, угля, хлеба и других товаров. Провокациями считались донесения советских разведчиков о предполагаемом сроке начала военных действий. Сталин не поверил руководителю Коминтерна Димитрову и немецким перебежчикам-антифашистам, которые называли сроки готовившегося вражеского нападения на СССР.
3 Массовое истребление кадровых военных Красной Армии. В 1937–1938 гг. репрессировано около 40 тыс. офицеров, в т. ч. 3 из 5 маршалов Советского Союза, около 600 генералов (почти в 4 раза больше, чем погибло в годы войны). Потери лучших кадров подорвали мощь Красной Армии, и это использовал германский вермахт. Накануне войны только 7 % командиров имели высшее образование, а 37 % – не прошли полного курса обучения даже в средних военных учебных учреждениях. «Если бы не разгром военных кадров, – утверждал генерал А. В. Горбатов, – мы немцев не то что до Волги, до Днепра не пустили бы». Его мнение разделяет маршал А. Н. Василевский, который подчеркивал, что если бы не массовые репрессии командных кадров, то «возможно и не было бы вообще войны в 1941 г.».
4 Новая техника – авиация (штурмовик ИЛ-2), танки (Т-34), артиллерия, не уступавшая немецкой, начала поступать в войска лишь в 1940–1941 гг., а чтобы научить солдат и офицеров обращаться с нею, требовалось время. На практическую подготовку механика-водителя отводилось 5 часов. Многие имели лишь 1,5–2 часа практики управление танком. В то время как механики-водители вермахта готовились не менее 50 часов. Такое же положение сложилось и в авиации. В результате этого войска Красной Армии, имея военно-экономическое преимущество над вермахтом, терпели в 1941 г. одно поражение за другим. В свете новых данных, оказался несостоятельным тезис о многократном преимуществе в 1941 г. немецко-фашистских войск в количестве танков, самолетов и других вооружений. Реальное, правдивое соотношение сил этого периода показывает, что причины неудач крылись не столько в соотношении сил, сколько в неумении и неспособности распорядиться ими.
5 Корни трагедии 1941 г. берут начало и в факторе внезапности. Однако речь идет не о высказанной в свое время Сталиным концепции внезапности как решающего фактора военных неудач. Этот тезис относится лишь к сфере тактической. С точки зрения военно-политической и оперативно-стратегической никакой внезапности не было. Информацией о намерениях противника располагали очень многие – от Сталина до красноармейцев в приграничных округах. Правда, ей не разрешали верить, её распространение каралось. Внезапность скорее состояло в том, что наши войска не были приведены в боевую готовность.
6 Обострению ситуации в начальном периоде войны способствовали и серьезные ошибки в размещении, принципах строительства, вооружения укрепленных районов (УР), недостатки в подготовке железнодорожных и шоссейных дорог, просчеты в размещении складов и баз материального снабжения, госпиталей. Так, строительство на территории БССР четырех новых УР (Гродненского, Осовецкого, Замбровского и Брестского) не было обеспечено необходимыми материалами, транспортом, механизмами. К началу войны план их сооружений был выполнен не более чем на 25 %. Имеющиеся сооружения не были использованы в полной мере.
7 Стратегические просчеты руководства страны и высшего военного командования, которые считали, что гитлеровцы в войне с СССР, в первую очередь, попытаются овладеть Украиной, Донбассом, Кавказом. Поэтому наиболее опасным советскому руководству виделся юго-западный регион – Украина, а не западный – Беларусь. Зная об этом, гитлеровцы сконцентрировали здесь самые мощные сухопутные и воздушные силы.
К сожалению, сталинское руководство не нашло в себе мужества объективно проанализировать причины крупных неудач. Сталин обвинил в этом командование Западного фронта. На основании сфальсифицированных приговоров была осуждена и казнена большая группа генералов. Среди них командующий войсками Западного фронта Д. Г. Павлов, начальник штаба того же фронта В. Е. Климовских, командующий войсками 4-й армии А. А. Коробков и другие военоначальники.