Д.С. Лихачев
Золотое слово русской литературы
Около восьми веков назад, в 1187 году, было создано «Слово о полку Игореве» — гениальное произведение древней русской литературы. Протекшие столетия не приглушили его поэтического звучания и не стерли красок. Интерес к «Слову о полку Игореве» не только не уменьшился, но становится все более и более широким, все более и более глубоким.
Почему же так долговечно это произведение, столь небольшое по своим размерам? Почему идеи «Слова» продолжают волновать нас?
Любовь к Родине вдохновляла автора «Слова о полку Игореве». Она как бы водила его пером. Она же сделала его произведение бессмертным — равно понятным и близким всем людям, подлинно любящим свою Родину и свой народ.
«Слово о полку Игореве» проникнуто большим человеческим чувством — теплым, нежным и сильным чувством любви к Родине. «Слово» буквально напоено им. Это чувство сказывается и в том душевном волнении, с которым автор «Слова» говорит о поражении войск Игоря, и в том, как он передает слова плача русских жен по убитым воинам, и в широкой картине русской природы, и в радости по поводу возвращения Игоря.
Значение «Слова» особенно велико для нас еще и потому, что оно является живым и непререкаемым свидетельством высоты древнерусской культуры, ее самобытности и ее народности.
Русь времени «Слова о полку Игореве»
«Слово о полку Игореве» создано в годы, когда процесс дробления Руси достиг своей наибольшей силы. Множество мелких княжеств — «полугосударств» — враждует между собой, оспаривая друг у друга владения, старшинство, втягиваясь в братоубийственные войны во имя эгоистических княжеских интересов. Падает значение Киева как центра Русской земли.
Распад единого Киевского государства начался уже при Ярославе Мудром, в первой половине XI века, когда обособилась Полоцкая земля. Смерть Ярослава Мудрого повела к дальнейшему разделению Русской земли. По завещанию Ярослава, основные русские города того времени: Киев, Чернигов, Переяславль, Владимир-Волынский, Смоленск, с окружающими их областями, были распределены между его сыновьями. В конце XI века Черниговское княжество окончательно закрепляется за внуком Ярослава — Олегом Святославичем и его потомством. Этого Олега Святославича автор «Слова о полку Игореве» прозвал Олегом Гориславичем, правильно указав в нем одного из тех князей, от которых «сеяшется усобицами» Русская земля.
Обособление отдельных земель как наследственных княжеских владений было признано при Владимире Мономахе на Любечском съезде князей в 1097 году. Одно из решений этого съезда гласило: «Каждо да держит отчину свою», то есть «Пусть каждый владеет землею отца».
Любечский съезд, признавший разделение Русской земли, не привел князей даже к временному соглашению, его решения были тотчас же нарушены. Один из князей — Василек Теребовльский — был вероломно схвачен двумя другими и ослеплен. Снова начались княжеские раздоры. Призывая к единению, народ киевский обратился к Владимиру Мономаху с просьбой не «погубити Русьскыя земли» своими раздорами, напоминая, что враги Родины — половцы — «имуть радоватися и возмуть землю нашю». Призыв заканчивался прямым укором князьям, которые своими усобицами хотят «погубити землю Русьскую». Этот призыв народа к князьям был на устах у каждого поколения русских людей, в каждом княжестве, в каждом городе.
Галич, Рязань, Смоленск, Владимир-Волынский, Владимир-Залесский, Ростов, Новгород — все эти областные центры решительно стремятся к политической самостоятельности, уходят из-под влияния слабеющего золотого киевского стола, замыкаются в своих эгоистических местных интересах; князья вступают в борьбу друг с другом, про малое говорят «се великое» и погрязают в бесконечных братоубийственных войнах.
Междоусобная борьба князей была трагически осложнена нависшей над Русью половецкой опасностью. Половцы заняли еще в середине XI века степи между Волгой и Днепром, Крым и проникли на Балканский полуостров. Они представляли собой такую мощную военную силу, что не раз грозили существованию Византийской империи, и последняя постоянно обращалась за помощью к русским князьям. Русским князьям в начале XII века удалось одержать крупные победы над половцами, однако половцы продолжали разорять мирное население русских сел и городов: они грабили сельское население, сжигали города, избивали и угоняли в рабство жителей. Быстрая степная конница не знала естественных преград на бесконечных, открытых, необозримых южных и юго-восточных границах Руси, которые было трудно оберегать. Кочевники из бескрайного «дикого поля», из «страны незнаемой» неожиданными походами стремились глубоко проникнуть в Русскую землю. Волны степных набегов разбивались о стойкое сопротивление разрозненных княжеств. Часть половцев оседала на пограничных землях и под именем «ковуев» и «своих поганых», то есть «своих язычников», постепенно проникалась мирным влиянием русской культуры. Но раздоры русских князей создавали возможность для новых вторжений. Враждуя между собой, князья призывали половцев себе в помощь, расшатывая тем самым веками слагавшееся здание русской государственности.
Культура Руси времени «Слова о полку Игореве»
Упадок политического единства Руси не был, однако, связан с ее культурным упадком. Самый распад Киевского государства вызывался развитием хозяйственной жизни на местах и сопровождался ростом его отдельных частей, образованием новых областных центров, подъемом активности городских масс населения.
Рядом с Киевом, Новгородом и Черниговом в этот период растут и крепнут многочисленные новые очаги русской культуры: Владимир-Залесский и Владимир-Волынский, Полоцк и Смоленск, Туров и Галич. Местные литературные школы, глубоко своеобразное зодчество каждой из областей, живопись и прикладное искусство развиваются и крепнут именно в этот период. Воздвигаются многочисленные каменные здания в Киеве, в Чернигове, во Владимире-Волынском, в Галиче, в Новгороде, в Смоленске, во Владимире-Залесском и в других городах обширной Русской земли.
Об одном из зданий этого времени летописец писал, что оно было «измечтано» «всею хитростью», доступною человеку. Сохранившиеся во Владимире-Залесском белокаменные постройки этой поры богато украшены снаружи рельефными изображениями львов, барсов, грифонов, кентавров, всадников и т.п. В живописи создаются превосходные фрески, то есть стенные росписи водяными красками по особым образом подготовленной штукатурке. Остатки таких росписей сохранились в Пскове, в Старой Ладоге, в Новгороде.
О высоком уровне русской культуры времени «Слова о полку Игореве» ярко свидетельствует и прикладное искусство. Художественные ремесла в XII веке представлены роскошными рукописями, тончайшими ювелирными изделиями из золота и серебра с эмалью и чернью, изделиями из железа, резьбой по кости, камню, дереву и т.п. До нас дошли сорок два названия различных ремесленных специальностей этого времени.
Особенного развития в XII веке достигает искусство слова. Большинство древнерусских письменных произведений XII века до нас не дошло в результате истребления врагами, пожарами; но даже то немногое, что сохранилось, свидетельствует об общей высокой литературной культуре XII века, о наличии нескольких литературных школ, о многочисленности жанров, о самой потребности в литературе, о привычке к литературному чтению. Летопись в это время ведется почти в каждом городе, во многих монастырях, нередко — при дворе местного князя.
Исключительно быстрое развитие русской литературы XI–XII веков связано с ростом древнерусского литературного языка — сжатого, выразительного, гибкого, богатого словами, обильно насыщенного синонимами, способными отразить многочисленные оттенки мыслей и чувств. Русский язык этой поры ответил потребностям чрезвычайно усложнившейся русской действительности и создал богатую политическую, военную и техническую терминологию, смог в полной мере воплотить в себе изощренное ораторское искусство, передать сложное историческое содержание всемирной и русской истории, воспринять в переводах лучшие произведения общеевропейской средневековой литературы. Развитие древнерусского литературного языка отражало общий высокий уровень древнерусской культуры, еще не подвергшейся разрушениям монголо-татарского нашествия.
Древнерусский письменный литературный язык вырос на основе устного русского литературного языка — высокоразвитого языка устной народной поэзии и языка политической жизни. Речи, которыми русские князья перед битвами «подавали дерзость» своим воинам, были великолепны по своему лаконизму, образности, энергии и свободе выражения. Особым лаконизмом, выработанностью словесных формул, образностью отличались речи, произносившиеся на вечевых собраниях. То же можно сказать о речах на пиршествах, на судах, на княжеских съездах, о речах, произносившихся послами. В русский литературный язык влились отдельные слова и выражения древнеболгарского языка, использовавшегося в церковной письменности и в богослужении и известного под названием языка церковнославянского.
Однако грамматический строй русского языка остался русским, а отдельные церковнославянские слова не разрушили основного словарного фонда русского языка. Русский язык переработал в себе элементы церковнославянского языка и стал еще богаче и выразительнее.
Словарный состав древнерусского языка в XII веке был уже очень богат.
Язык русских летописей, язык русских договоров и грамот и многих других произведений русской письменности, а в первую очередь язык «Слова о полку Игореве» — это древнерусский письменный литературный язык. Богатый и выразительный, он был одним из главных достижений русского народа того времени.
События русской истории, предшествовавшие походу Игоря Святославича новгород-северского
Большинство феодальных усобиц XII века было связано с враждой потомства Мономаха и потомства его противника Олега Святославича — Олега Гориславича. И мономаховичи, и ольговичи постоянно пользовались половецкой помощью в своих походах на соседние русские княжества. Особенно часто прибегали к помощи половцев черниговские ольговичи, искавшие мира и союза с беспокойным населением смежных им степей. И эта половецкая «помощь», как и самостоятельные походы половцев, стала с конца XI века жестоким народным бедствием. Особенно усиливаются набеги половцев в 70-х годах XII века, когда, по выражению летописца, начинается «рать без перерыва».
Русские князья имели к этому времени опытных и закаленных в боях профессиональных воинов, составлявших основное ядро их войска — дружину. Кроме этих дружин, князья могли в случае необходимости собрать многочисленное войско из крестьян и горожан. На границах со степью стояли заставы; в самой степи находились русские «сторожа» — разведчики, следившие за передвижениями кочевников.
Русское войско было в XII веке в основном конным; оно было очень быстрым в передвижениях, выработало искусную тактику борьбы с кочевниками. Русские походы в степь предпринимались по преимуществу весной, когда истощенные на скудном зимнем подножном корму кони половцев оказывались гораздо слабосильнее коней русского войска. В бою русские войска умели действовать сложными построениями, были стойки и бесстрашны. Чувство воинской чести и любовь к Родине отличали и профессионалов-дружинников, и простых воинов, набранных из народа. Вооружение дружинников составляли мечи, сабли, луки, иногда шестоперы (особые палицы с шестиреберными наконечниками). Кроме того, дружинники имели копья — оружие, хотя и легко ломавшееся, но незаменимое в первой стычке с врагом.
Дружинники имели прочные стальные (булатные) шлемы и брони, то есть кольчуги, появившиеся на Руси раньше, чем в Западной Европе. Вооружение простых воинов было проще — здесь чаще встречались копья и топоры. Тяжелые, накалявшиеся на солнце шлемы и брони надевались обычно перед самым сражением.
Однако общерусского войска с единым командованием на Руси в то время не было. Союзные походы русских князей собирались с трудом, а каждое из войск того или иного русского князя было гораздо малочисленнее войска половцев.
Начавшийся в 70-х годах XII столетия особенно сильный натиск половцев разбивается об ответные походы русских. После ряда поражений половцы объединяются под властью хана Кончака. Половецкие войска получают единую организацию и хорошее вооружение; у них появляются и сложные метательные орудия, и «греческий огонь», и огромные, передвигавшиеся «на возу высоком» луки-самострелы, тетиву которых натягивало более пятидесяти человек. Разъединенная раздорами Русь лицом к лицу столкнулась с сильным и, главное, единым войском кочевников.
Под влиянием половецкой опасности, как впоследствии под влиянием опасности монголо-татарской, даже в княжеской среде зреет идея необходимости единения. В 80-х годах XII века делается попытка примирения ольговичей и мономаховичей. Сами ольговичи рвут со своей традиционной политикой союза со степью, и замечательно, что в истории этого перелома политики ольговичей очень важную роль играет герой «Слова о полку Игореве» — ольгович Игорь Святославич, князь Новгород-Северский.
В начале Игорь — типичный ольгович. Еще в 1180 году половцы деятельно помогали Игорю Святославичу. Наголову разбитый Рюриком Ростиславичем киевским у Долобска вместе со своими союзниками — половцами, Игорь Святославич вскочил в ладью со своим будущим злейшим врагом, а теперешним союзником ханом Кончаком и успел скрыться от киевского князя.
Одержав победу, киевский князь Рюрик своеобразно воспользовался ее плодами. Не чувствуя в себе достаточно сил, чтобы удержать в своей власти Киев, он оставил на великом княжении киевском ольговича — Святослава Всеволодовича, будущего героя «Слова о полку Игореве», а себе взял остальные города киевской области. Киев был уступлен Рюриком Святославу киевскому на условиях, о которых мы можем лишь догадываться: по-видимому, Святослав обязался отказаться от союза с половцами и условился действовать против них в согласии со всеми русскими князьями. В ближайшие годы Рюрику и Святославу удается широко организовать союзные походы русских князей на степь.
Обязательства главы всех князей ольговичей — Святослава киевского — распространились и на Игоря Святославича новгород-северского, его двоюродного брата, находившегося у него в подчинении. Прямодушный и честный, Игорь решительно рвет со своей прежней политикой; он становится яростным противником половцев. Однако Игорю Святославичу не сразу удалось доказать свою преданность новой для него политике единения, совместной борьбы с половцами.
В 1184 году объединенными усилиями русских князей под предводительством Святослава Всеволодовича киевского половцы были разбиты. Захвачены были военные машины, отбиты русские пленники; попал в плен «басурменин», стрелявший «живым огнем». Половцы были устрашены, и опасность, казалось бы, надолго устранена от Русской земли. Однако Игорь Святославич новгород-северский не смог участвовать в этом победоносном походе: поход начался весной, и гололедица помешала его конному войску подоспеть вовремя. По-видимому, Игорь Святославич тяжело переживал эту неудачу: ему не удалось доказать свою преданность союзу русских князей против половцев, его могли заподозрить в умышленном уклонении от участия в походе, как бывшего союзника Кончака. Вот почему в следующем 1185 году Игорь, «не сдержав юности» — своего молодого задора, без сговора со Святославом и Рюриком бросается в поход против половцев.
Он ставит себе смелую задачу — собственными силами «поискать» старую черниговскую Тмуторокань, находившуюся на берегу Черного моря и когда-то принадлежавшую черниговским князьям. Высокое чувство воинской чести, раскаяние в своей прежней политике, преданность новой — общерусской, ненависть к своим бывшим союзникам — свидетелям его позора, муки страдающего самолюбия — все это двигало им в походе.
Смелость, искренность, чувство чести столкнулись в характере Игоря с его недальновидностью, любовь к Родине — с отсутствием ясного представления о необходимости единения, совместной борьбы. Игорь в походе действовал с исключительной отвагой, но он не подчинил всю свою деятельность интересам Родины, он не смог отказаться от стремления к личной славе, и это привело его к поражению, которого еще не знали русские. Впервые за всю историю борьбы с половцами русские князья — Игорь и его брат Всеволод-«буй тур» — оказались в плену. Впервые русское войско потерпело такое страшное поражение. В этом черты особого трагизма похода Игоря Святославича — трагизма, приковавшего к этому походу внимание и автора «Слова о полку Игореве», и летописцев, составивших о нем в разных концах Русской земли свои повести, самые обширные и, может быть, самые живые из всех повестей о степных походах русских князей.