ИНФОРМАЦИЯ КАК ОБЩЕСТВЕННЫЙ РЕСУРС
В настоящее время утверждение о том, что информация является одним из важнейших экономических ресурсов, можно считать аксиомой. Однако такое признание ценности информации произошло не сразу. Решающим периодом в этом нелегком процессе стали 60-е годы, когда информацию начали рассматривать в качестве положительного фактора в деятельности организаций. В формировании позитивного отношения к информации большую роль сыграли работы американских экономистов, посвященные проблемам производства и распределения знаний[1]. В эти же годы в развитых западных странах появился термин “электронная обработка данных” (Electronic data processing). Наконец, в конце 70-х - начале 80-х годов информация приобрела статус стратегического ресурса, самостоятельного фактора производства, который во многом обеспечивает выживание компаний в острой конкурентной борьбе.[2]
Тогда же стали предприниматься попытки управлять и манипулировать этим ресурсом, в том числе с помощью мер нормативно-правового характера: так, в 1980 г. в США был принят законодательный акт о мерах по сокращению работ по обработке бумажной информации, в котором информация как раз и трактовалась как особый ресурс. В научной литературе появились работы, посвященные исследованию основ экономики принципиально нового типа, основанной на широком использовании информационных ресурсов (“экономики мысли”, по терминологии У.Брукса[3]). В практическом плане такое положение отразилось в изменении структуры управления частными корпорациями, где стали вводиться должности специалистов по информационным ресурсам с функциями управления содержательными аспектами информационных взаимодействий (системы обработки данных, текстовой информации, систем различных видов связей и др.).
Бесспорно, что понятие информации является весьма широким и многоаспектным. Термин “информация”, как известно, буквально означает “разъяснение, изложение” (от лат.- “informatio”). Под информацией в общенаучном смысле понимаются “некоторые сведения, совокупность каких-либо данных, знаний”[4]. Соответственно, под информационными ресурсами понимаются знания, отделенные от человека и превращенные в сообщения согласно классической формуле Шеннона. Общеизвестно, что информационные ресурсы обладают комплексом специфических свойств, что и позволило им в конечном счете занять главенствующее положение в современном общественном производстве. Так, потребление информационных ресурсов не означает их уменьшения, в результате обмена информацией возрастает информационный потенциал всех его участников. Далее, с точки зрения воздействия на потребителей информационные сообщения не подчиняются законам ассоциативности (результат воздействия меняется, если сообщения поступают в различных сочетаниях), коммутативности (результат воздействия меняется, если меняется последовательность поступления сообщений) и отношению аддитивности (сумма поступивших сообщений дает новое качество информации, не эквивалентное простой сумме).
Использование информации различных видов в настоящее время интенсивно переводится на машинную основу, что значительно ускоряет процесс информатизации. Информатизация общества, с одной стороны, ведет к усложнению сферы социальных действий, а с другой - создает новый инструментарий для решения многих сложных социальных проблем. В РФ сложилось понимание информатизации как “сложного организационного, социального процесса, синтезирующего научно-технические, экономические, технологические достижения и возможности общества для обеспечения общественных потребностей в информации на основе новейших технологий”[5]. Естественно, что складывающиеся в результате указанного процесса общественные отношения объективно требуют упорядочения с помощью норм права. Несмотря на обилие нормативно-правовых актов (базовым из которых является Федеральный Закон РФ “Об информации, информатизации и защите информации” от 20 февраля 1995 г.[6]), так или иначе затрагивающих проблемы информации и информатизации, остаются неясными многие вопросы. По мнению специалистов, “важнейший из них - определение правового положения информации как социального ресурса, юридическое закрепление права на информацию и создание правовых гарантий реализации этого права, регулирование отношений, возникающих в сфере информации”[7]
С точки зрения цивилистики, к числу основных следует отнести вопрос об определении места информации в системе объектов гражданских прав. В литературе высказано мнение о том, что информация как продукт интеллектуальной деятельности является объектом интеллектуальной собственности[8]. Встречается и такая точка зрения, согласно которой “объекты интеллектуальной собственности- носители определенной информации... Сама информация носит нематериальный характер, и, лишь будучи воплощенной в объективированную форму (в техническую документацию, текст, графический знак, символы и т.д.), может быть включена в научно-технический или коммерческий оборот в качестве интеллектуального продукта”[9]. В зарубежной литературе отмечается, что информация имеет подвижный и неосязаемый характер и “в современных условиях не выражение информации вовне, а ее использование должно быть узловым моментом при переосмыслении института интеллектуальной собственности”[10]. Указывается также, что информация в чистом виде (“идея”) “сама по себе не может быть объектом присвоения, и правовая охрана может быть обеспечена лишь форме ее выражения”[11]. В ГК РФ 1994 г. впервые в отечественной законодательной практике среди объектов гражданских прав названа информация, причем как самостоятельный их вид, отдельно от результатов интеллектуальной деятельности (ст. 128)[12]. Эта новелла закономерно породила множество вопросов, что отчасти объясняется отсутствием легального определения информации. Так, например, по мнению В.Смирнова, “можно предположить, что к информации законодатель, видимо, относит результаты интеллектуальной деятельности, закрепленные на материальном носителе, рассматривая ее как объект вещного права” и далее, автор высказывается о необходимости дать четкое официальное толкование данной нормы ГК[13]. Возникает закономерный вопрос: чем в таком случае будет являться, например, литературное произведение, закрепленное на материальном носителе (бумажном, электронном и т.д.)? Если следовать логике автора вышеприведенной цитаты, то это - информация, а не объект авторского права (как всегда было принято считать, и что, безусловно, вытекает из действующего законодательства). Что же касается объекта вещного права, то, как известно, любой материальный носитель (книга, дискета и др.) является таковым, что, однако, не препятствует признанию выраженной в нем информации традиционным объектом авторского права. Полагаем, что объединение понятий “информа-ция” и “результат интеллектуальной деятельности” является неверным, исходя из анализа структуры ст.128 ГК РФ. Можно говорить лишь об общности этих двух видов объектов гражданских прав, что выражается в наличии у них ряда общих признаков, а именно: нематериальный характер, способность распространяться в отрыве от своего материального носителя, тиражируемость, а также обязательность какой-либо объективной формы для того, чтобы быть объектом правового регулирования. Вопрос о критериях разграничения указанных объектов не имеет столь же однозначного решения. Полагаем, что решить проблему можно следующим образом. Если рассматривать понятие информации как родовое, а результаты интеллектуальной деятельности (объекты интеллектуальной собственности) как видовое, и использовать “метод исключения”, тогда информация, которая подпадает под определение результата интеллектуальной деятельности (объекта интеллектуальной собственности) будет рассматриваться как объект авторского или патентного права, либо как иной объект интеллектуальной собственности, закрепленный в российском законодательстве. Та же информация, которая остается за пределами понятия объекта интеллектуальной собственности, и будет составлять информацию как самостоятельный объект гражданских прав в смысле ст.128 ГК РФ.[14]
Вне зависимости от рассмотренной выше классификации, информация может выступать в качестве товара (в различных странах рынок интеллектуальных продуктов именуют “пятым рынком” наряду с уже сложившимися рынками потребительских благ, средств производства, рабочей силы и капитала[15]). По мнению специалистов в области информационной технологии, главный резерв прогресса цивилизации на современном этапе находится не на путях дальнейшей технизации и индустриализации, как это было раньше, а на путях интеллектуализации общества, развития массового кумулятивно направленного творчества, информатизации общественных систем”[16]. С этой точки зрения вполне правомерно говорить о становлении в результате указанного процесса социальной организации принципиально нового типа - информационного общества, способного преодолеть, наконец, примат вещественных факторов и достичь сбалансированного сочетания духовного и материального начал. Академик Н.И.Моисеев, в частности, считает, что вступление человечества в информационное общество будет означать формирование общепланетарного коллективного разума (инфосреды, интегрального или всеобщего интеллекта).[17] Суть данной теории можно выразить следующим образом: все субъекты, генерирующие идеи, знания и другую информацию, вступают в сеть коллективного разума; формируется интеллектуальное информационное поле (инфосреда), что позволяет пользоваться информационными ресурсами и создает огромные возможности для установления деловых, образовательных и иных необходимых контактов.
Формирование инфосреды имеет далеко идущие последствия для всех сторон жизнедеятельности общества. Так, в отличие от индустриальной экономики, в которой доминируют вертикальные, иерархические структуры, для информационной экономики характерны сетевые структуры различного типа. Постепенно такой же характер приобретают и социальные структуры, в результате чего возникают новые формы делового взаимодействия, возникает и развивается новая система социальных отношений, неадекватных отношениям, сложившимся в индустриальном производстве. Эти отношения предполагают работника совсем иного социально-психологического склада, с другим типом поведения. Разумеется, становление информационного общества порождает и новые проблемы: в частности, возможность контролировать использование информационных ресурсов в целях экономического доминирования. Вероятно, появятся новые социальные образования, чья власть будет зависеть от обладания знаниями и доступа к информации. Таким образом, доступ к информации и средствам коммуникации со временем может стать основой для новой стратификации общества (подобные выводы встречаются в зарубежной литературе [18]). Отсюда следует закономерный вывод: свободный доступ ко всем видам информации и средствам коммуникации - необходимое условие нормального функционирования любых форм демократии. Очевидно, что простое, формальное обеспечение права на информацию в законодательстве не решает проблему полностью. Для реализации хорошо продуманных правовых норм обязательно наличие развитой информационной культуры, являющейся, в свою очередь, элементом общей культуры общества.
Важнейшим элементом информационной инфраструктуры в современных развитых странах являются так называемые информационные системы общего пользования (mass information utilities), представляющие собой различные системы информационного обслуживания с использованием как общей телефонной сети, так и объединенной компьютерной сети и базы данных. По мнению зарубежных специалистов, именно эти информационные системы общего пользования будут в основе экономической деятельности людей в информационном обществе; они же станут материальной основой для развития новых форм демократии. Контроль над этими системами может сыграть решающую роль в определении дальнейшей эволюции современных общественных систем.
По существу, речь идет о новой парадигме общественного развития, и Россия не должна оставаться в стороне от общемировых процессов, что предполагает комплексное исследование проблем информации, информатизации и информационного общества.
[1] См., напр.: Machlup F/ The Production and Distribution of Knowledge in the United States/-Princeton,
1962.
[2] Zwass V. Management Introduction Systems. N.Y., 1992.-P.68-69.
[3] Brookes W. The Economy of Mind.- N.Y., 1982.
[4] Философский словарь.- М.: Изд-во полит. лит-ры, 1987.-С.172.
[5] Бачило И.Л. Правовое регулирование процессов информатизации//Государство и право.- 1994.- № 12.- С.72.
[6] Вестн. Высш. арбитраж. суда РФ. -1995.-№5.- С.5-17.
[7] Бачило И.Л. Указ. соч.-С.72.
[8] См.: Никулин П. Не терпит отлагательства//Хоз-во и право-.1990.-№ 9.-С.44-49.
[9] Гальперин Л.Б., Михайлова Л.А. Интеллектуальная собственность: сущность и правовая природа\\ Сов.государство и право.-1991.-№12.-С.40.
[10] Кладницкая М.В. Реф.:Рейденберг Дж. Информационная собственность:некоторые аспекты интеллектуальной собственности в условиях мировой информационной экономики// РЖ.
Общественные науки за рубежом.Сер.4 Право.-1989.-№4.-С.113.
[11] Дюма Р. Литературная и художественная собственность.- М.: Междунар. отношения,1989.-С.45.
[12] Гражданский кодекс РФ от 30 ноября 1994 г. и 26 января 1996 г.: ч.1-2.-М.: Контракт,1996.-С.65.
[13] Смирнов В. Читая новый гражданский кодекс// Интеллектуальная собственность.-1995.-№5\6.-С.73.
[14] Подробнее о понятии объекта интеллектуальной собственности см.:Усольцева С.В. Результаты интеллектуальной деятельности как объекты гражданских прав: Автореф. дисс.... канд.юрид. наук.-Томск,1997.
[15] См., напр.: Тамбовцев ВЛ. Пятый рынок: экономические проблемы производства информации. - М., 1993.
[16] Каныгин Ю.М., Панченко В.И. Общественный интеллект и социальная когнитология. - Киев, 1990. - С.27.
[17] Моисеев Н.И. Информационное общество: возможность и реальность// Полис. - 1993. - № 3.
[18] См., напр.: Touraine A. The postindustrial society. - L., 1984.