Одной из знаменитых дихотомий Ф. де Соссюра является противопоставление внешней и внутренней лингвистики. Внешняя лингвистика изучает отношения языка к общественным установлениям и историческим условиям его существования. Но эти аспекты находятся за пределами языка как системы чистых отношений ("нет никакой необходимости знать условия, в которых развивается тот или иной язык", так как "язык есть система, подчиняющаяся своему собственному порядку".) И именно в этом последнем понимании язык составляет предмет внутренней лингвистики ("внутренним является все то, что в какой-либо степени видоизменяет систему").
К внешней лингвистике прежде всего относится все то, в чем лингвистика соприкасается с этнологией, все связи, которые могут существовать между историей языка и историей нации и цивилизации. Эти две истории переплетаются и взаимно влияют друг на друга... Обычаи нации отражаются на ее языке, а с другой стороны, в значительной мере именно язык формирует нацию.
Далее, отношения между языком и политической историей. Великие исторические события имели неисчислимые последствия для целого ряда лингвистических фактов. Н/р, колонизации, переносящие язык в иную среду, что приводит к заимствованиям из одного языка в другой и к смешению языков. Внутренняя политика государства играет не менее важную роль в жизни языков; некоторые государства, как например Швейцария, допускают сосуществование нескольких языков (французский, немецкий, итальянский); другие, как например Франция, стремятся к языковому единству, единому национальному языку. Высокий уровень культуры благоприятствует развитию некоторых специальных языков (юридический язык, научная терминология и проч.).
Отношения между языком и такими установлениями, как церковь, школа и проч., тесно связаны с развитием литературных языков. Литературный язык во всех направлениях переступает границы, поставленные ему литературой (более того, понятия «литературный язык» и «язык литературы» не тождественны); достаточно вспомнить о влиянии на французский литературный язык салонов, двора, академий. С другой стороны, вполне обычна острая коллизия между литературным языком и местными диалектами. Лингвист должен также рассматривать взаимоотношения книжного языка и обиходного языка, ибо развитие всякого литературного языка, продукта культуры, приводит к размежеванию его сферы со сферой разговорного языка.
К внешней лингвистике относится и вопрос географического распространения языков и их диалектного дробления. Хотя географический фактор тесно связан с существованием всякого языка, в действительности он не затрагивает внутреннего организма самого языка (наречия или говора).
В дососсюровском языкознании утверждалось, что все эти вопросы невозможно отделить от изучения языка в собственном смысле. Соссюр признавал важность и плодотворность изучения внешних лингвистических явлений, однако он выступил против ошибочного утверждения о том, будто, минуя их, нельзя познать внутренний организм языка. Н/р, заимствованные слова обычно рассматривают в связи с их происхождением. Но легко можно установить, что заимствование не является постоянным элементом в жизни языка. В некоторых уединенных долинах есть такие говоры, которые не приняли извне ни одного искусственного термина и тем не менее нормально развиваются. Главное в том, что заимствованное слово уже не рассматривается как таковое, как только становится объектом изучения внутри системы, где оно существует лишь в меру своего соотношения и противопоставления с ассоциируемыми с ним словами, подобно всем другим словам языка. Вообще говоря, «нет никакой необходимости знать условия, в которых развивался тот или иной язык... это нисколько нам не мешает в изучении их изнутри...»
Разделение двух точек зрения – внешней и внутренней лингвистики – неизбежно, «и чем строже оно соблюдается, тем лучше». Наилучшее этому доказательство в том, что каждая из них создает свой особый метод. Внешняя лингвистика может нагромождать одну деталь на другую, не чувствуя себя сжатой тисками системы. Например, каждый автор по-своему будет группировать факты, относящиеся к распространению языка за пределами его территории; здесь... всегда можно применять простое перечисление.
В отношении внутренней лингвистики дело обстоит совершенно иначе; язык есть система, подчиняющаяся своему собственному порядку. Уяснению этого поможет знаменитое сравнение с игрой в шахматы. Тот факт, что эта игра пришла в Европу из Персии, - внешнего порядка; напротив, внутренним является все то, что касается системы и правил игры. Если заменить деревянные фигуры фигурами из слоновой кости, такая замена безразлична для системы, но если уменьшить или увеличить количество фигур, такая перемена глубоко затронет «грамматику» игры. При решении вопроса о природе явления нужно придерживаться следующего правила: «внутренним является все то, что в какой-либо степени видоизменяет систему».
Разделение лингвистики на внутреннюю и внешнюю прочно вошло в языкознание. Отдельные проблемы, указанные Соссюром, составляют предмет разных языковедческих дисциплин: диалектологии, истории языка, истории литературного языка и социолингвистики. Основным же объектом изучения теоретического языкознания в ХХ в. стало исследование внутренней организации языковой системы.