Глава двадцать четвертая. 7 глава




***

Парк аттракционов – был воистину отличной идеей. Мне нужно было отвлечься, пусть и не на долго, забыть о всем том, что произошло. Очнувшись утром в пустом помещении, в луже из собственной крови, я была готова умолять о смерти. Победа, давшаяся мне не легкой ценой, оставила на теле ужасные, рваные раны, а на душе – тревогу и тоску. Боль, продолжала терзать с каждым новым движением.

Я обошла весь склад. Хромая, кривая, сгорая от боли в агонии. Но, так и не нашла матушку. Хранительницу, заточенную в лед, я тоже обнаружить не смогла. А значило это только одно – у нее были сообщники. Впереди меня ждут еще сражения. Я ощущала это нутром. Именно поэтому, мне хотелось отказаться от поездки в Парк. Но, благо Кристиан не позволил мне совершить ошибку.

Колесо обозрения было первым пунктом путешествия по парку, стартом, потому что, жутко нервничая, я, вцепившись в ладонь Кристиана своей рукой, как бультерьер смыкает челюсти на шее жертвы, таскала его от одного аттракциона к другому. С одной стороны, мне жутко не хотелось, чтобы происходящее походило на свидание — потому что явно Вэйланд, чтоб его, звал меня на прогулку в огромной компании, а не на романтичные посиделки. С другой стороны, именно что от свидания сейчас я бы не отказалась, но для этого мне нужно было все выяснить точно, а не предположить своим крохотным и малоразвитым мозгом, но спросить в лоб и превратить происходящее в еще более нелепую и неловкую ситуацию у меня не хватало смелости. Мы, конечно, не молчали, но... но, честно говоря, мои сбивчивые монологи мало походили на нормальный диалог.

— Слушай, если я тебя напрягаю, то ты можешь просто об этом сказать. Знаешь ли, я вообще по жизни всех напрягаю, и меня надо останавливать и затыкать, — наконец, выдавила я, пытаясь отдышаться после поездки на американских горках.

Момент был вполне подходящий: сердце у меня все равно не колотилось бешено от страха, как было положено, после такой поездочки и я пыталась выбраться из вагончика, не свалившись. Мне даже захотелось побыть взрослой и самостоятельной женщиной (три раза ха-ха) и попробовать совершить этот подвиг без помощи вполне себе галантного Кристиана, но от этой идеи пришлось почти сразу отказать — моя ловкость сегодня явно была не в зените.

— Хорошо, — согласился Вэйланд, протягивая мне уже не одну руку помощи, а сразу обе. — Тогда я выбираю следующий аттракцион.

Я, наконец, преодолела гравитацию и встала на обе ноги, выдохнув.

— Блин, не думала, что это, — я кивнула на горки, — так страшно.

— По-моему, нормально, — хмыкнул Кристиан.

— А что тогда страшно? Ну, по-твоему.

Он задумался и, кажется, даже чуть помрачнел, будто я случайно коснулась какой-то взрывоопасной темы — ну, вроде погибшего родственника, чудовищной аварии или чего-то в таком же духе. Во всех фильмах после подобных неловкостей всегда извиняются и смущаются, словно от этого кому-то станет легче и проще. В смысле, нельзя же изменить прошлое, как ни пытайся, и просить прощения за вопрос, или слово, или случайно оброненную фразу — верх идиотизма; а не делать этого — верх невоспитанности и эгоизма. Я бы лучше сошла за грубую эгоистку, честно говоря. Мертвым простительно. Не думаю, что вампир обративший меня, извинился после этого перед моей матушкой.

— Ну, например, твоя манера вождения, — улыбнулся Вэйланд буквально мгновение спустя. — Уж точно пострашнее обычных горок.

— Да иди ты, — пробурчала я в притворном недовольстве. — Я отлично вожу. Лучше всех!

— Не беги так. — Он чуть дернул меня за руку, притормаживая. — Мы никуда не торопимся.

Вообще, выпаливая свою малосвязанную тираду, я имела в виду несколько иной способ меня заткнуть: дать мне там пару пинков или тычков. Наверное, я сама по себе жесткая, и от любых нежностей мне становится неловко — по сравнению с моими вариантами, то, что Кристиан просто держал меня за руку и медленно шел, замедляя и меня заодно, было именно нежностью.

— Действительно, не торопимся, — медленно произнесла я. — Хорошо, веди меня, мой командир! К новым свершениям и берегам!

Кристиан в ответ только неопределенно хмыкнул. Кажется, я его вводила в состояние зависания своими внезапными фразами и всем таким подобным; ну, тем, за что люди меня не очень-то любили, по сути. Нет, серьезно, кому понравится дружить с бракованной коробкой петард, способных взорваться в любой — даже самый неожиданный — момент, а потом за это даже не извиниться?

О, иногда я так мечтала быть похожей на своего отца — спокойного, как тысячи слонов, адекватного и ответственного, а не на мать с бабушкой и всем ее треклятым родом разом — и так сильно расстраивалась, понимая, что этого, черт возьми, никогда не произойдет! Каждый раз, когда я пытаюсь быть серьезной и спокойной, то становлюсь похожей на ледяное лезвие. Слова, ранящие душу вырываются сами по себе. На самом деле, я говорю подобные фразочки постоянно, но люди обижаются только тогда, когда швыряю им их в лицо с холодным выражением лица и мертвым голосом…

— Смотри, тут даже гадалка есть, — сказал Кристиан, вырывая меня из мыслей о собственной неидеальности.

А что? Лучше уж думать о придуманных — ну ладно, не совсем придуманных, но какая кому разница? — проблемах, чем о реально существующих и нависающих огромной свинцовой тучей над моей распрекрасной Страной Чудес. Например, о том, что действительно случилось на складе? С кем я так отчаянно дралась? Кто такие Хранители? И сколько их еще мне предстоит встретить? Почему меня обозвали полукровкой? Почему, черт меня подери, ранения, нанесенные той водной мразью, до сих пор не зажили? Даже после того, как я выдула три пакета с кровью. Где мне искать матушку? Жива ли она? И как скоро произойдет новое нападение? На все вопросы был в запасе только один ответ – ни черта я не знаю!

— Зайдем, а? — поспешила я. — Это должно быть забавно!

На самом деле, мне бы не помешало реально узнать свое будущее. Ближайшее. Хотя, я и без того знаю, что трачу свою жизнь на что-то бесполезное. На парки аттракционов с парнями, на шесть сотен лет меня младше, например. Кристиан Вэйланд, конечно, был очень симпатичным и милым, и забавным, и даже заботливым, вопреки моим ожиданиям, но он в первую очередь самый обыкновенный человек из крови и плоти, а я – вампир, питающийся этой самой кровью. Не лучшее «комбо». И пусть рядом с ним, я начинала чувствовать себя самой обыкновенной девчонкой, — это здорово, мне этого не хватало, честно! — однако, я отлично понимала, что на самом деле все это, все при все, самый настоящий, крупномасштабный самообман. Ведь, это совсем не то, что мне нужно. Да, временами мне хочется почувствовать себя человеком, это у всех вампиров бывает (я называю это вампирским кризисом), но при этом я также отлично знаю, что меня вполне устраивает моя жизнь такой, какая она есть. И единственное, чего мне действительно не хватает — это семьи. Возможно это звучит старомодно, но мне до чертиков плевать, потому что в этом вся я. Мне просто необходимо быть окруженной родными людьми. Их у меня не так уж и много, чтобы так просто терять.

Мне нужна матушка. И мне нужен Морган.

Да, скорее всего со стороны я выгляжу глупо — жалкая маменькина дочка, брошенная парнем так давно, что за это время сотни стран успели распасться и сменить названия, но тем не менее по-прежнему сохнущая по нему. Но, я не боюсь себе в этом признаться и, опять же, повторюсь — мне плевать, потому что пока я занимаюсь этим самообманом моя матушка где-то далеко, и она нуждается в моей помощи. Мне нужно со всем этим заканчивать, пока я не разрушила жизнь еще и Кристиану.

Я должна все это остановить. Как-нибудь.

Мне нужен крутой план и много информации. И, кажется, я знаю, что делать.

Кристиан кивнул. Его голос вывел меня из раздумий.

— Я видел тут недалеко еще палатку с мороженым, — заметил он.

— Вперед! — командным тоном сказала я, и потянула юношу за руку.

Глава двенадцатая.

Внутри шатра гадалки — реального шатра! — царила таинственная полутьма, и, вопреки правилам пожарной безопасности, горели расставленные по полу свечи: то есть, обстановка доверия не внушала; с другой стороны, она же и интриговала — ну что за идиотизм должен быть в голове, чтобы так распорядиться всякими горящими вещами?

Стол, за которым сидела гадалка — причем я так и не разобрала, была ли это женщина в очень свободных одеждах или мужчина, замотанный в ткань с головы до ног, — располагался точно посередине помещения.

— Садитесь.

Голос у гадалки — наверное, все же это была женщина, но говорила она все равно слишком низко — прозвучал так внезапно, что я опять вцепилась в руку Кристиана. Что ж, учитывая, что тот на меня не посмотрел, он ничего не имел против.

— Садитесь, — повторила гадалка. — У меня не так много времени. Как и у вас.

Я почувствовала, как ладонь будто в тисках зажали — похоже, Вэйланда странная фраза насторожила куда больше, чем меня. Неужели он не понимает, что это просто, ну, прием, чтобы настроить людей на нужный лад? Маркетинговый ход. Фишка. Как у телеведущих скандальных шоу есть свои собственные коронные фразы, так и у гадалок в парке аттракционов есть подобные приемы для заманивания аудитории.

— Ты. — Гадалка махнула рукой в сторону Кристиана; видимо, она решила не дожидаться, когда мы решимся присесть. — Мало думаешь головой, еще меньше — сердцем. Слишком много злобы для такого молодого человека. Злобы и ярости, которые не принесут тебе ничего хорошего. Но вместо с этим у тебя есть и преданность, но ты почему-то постоянно об этом забываешь. Пренебрегаешь этим. Если ты будешь постоянно делать людям больно, то они не перестанут делать больно тебе в ответ. В конце концов, если ты не попробуешь измениться, то потеряешь еще больше, чем успел.

Я порывисто вздохнула, приоткрыв рот в удивлении.

— А ты... — Гадалка перевела свой взгляд на меня. — Ты — не лезь не в свое дело. Ты думаешь, что твои неприятности — это худшее, чем может случиться, но, поверь, то, что вот-вот грядет, окажется куда ужаснее, чем есть сейчас. Твои раны затянуться. Не переживай. Но, помни, что духовные раны всегда будут преследовать тебя. Если ты не отпустишь его, как должна была еще очень и очень давно, то будешь расхлебывать последствия очень и очень долго.

Что? Что она вообще говорит?

— Они еще вернуться, чтобы уничтожить тебя.

— Кто? — спросила я, хотя мысленно и так понимала, о чем говорила гадалка. Она кивает мне так, словно прочитала мои мысли. — Откуда? Откуда вы знаете?

Я не понимала ровным счетом ничего, но чувствовала, что каждое слово, произнесенное гадалкой, было правдой — только каждое слово можно было растолковать по-своему. Она говорила о чем-то серьезном, о чем-то опасном, о чем-то... уже почти предрешенном.

— Пошли отсюда, — тихо произнес Кристиан, буквально таща меня за собой из шатра наружу — к свету, шуму, аттракционам и мороженому.

— Подожди. — Я попыталась притормозить, но получилось не очень-то удачно: Вэйланд был куда сильнее меня. Сильнее меня — вампира! — это заставило меня насторожиться. В конце концов, я просто решила не сопротивляться и только напоследок сказала: — Я хочу еще заглянуть к вам. Потом. Я хочу знать, о чем вы говорили!

Мне показалось, что гадалка улыбнулась — под всеми своими тряпками, скрывающими ее лицо.

— Не получится уже, — отозвалась она.

Снаружи атмосфера напряженности схлынула, словно ее и не было — даже дышать стало как-то легче, — но Кристиан все равно упорно тащил меня прочь от шатра, вцепившись до боли в мою руку и даже не оглядываясь.

— Эй! Успокойся! Ничего плохого не произошло! Ты не понял? Это был всего лишь спектакль! Шоу! Она специально так говорила. Она за это получает деньги! — протараторила я.

Кристиан остановился внезапно и так же внезапно обернулся. Я лишь чудом не вписалась в него, переставляя ноги на автомате.

— Мы ушли, не заплатив, а она даже не попыталась нас остановить, Сицилия, — сказал он. Я прекрасно понимала, что это действительно странно. Говорила гадалка о реальных вещах.

На мгновение мне почудилось, что его глаза изменили цвет, а сам Кристиан вот-вот на меня набросится. Я сделала шаг назад, но так и не отпустила его руки.

***

Пышные облака, заполонившие небо, были подобны тайной, странствующей мечте. На одном из таких сидел юноша, задумчиво смотрящий на вздымающийся в небе раскаленный, солнечный диск. У него мерцающая бледная кожа и короткостриженые белые, как молоко, волосы. Серые глаза, обремененные тяжелыми мыслями, устало и сосредоточенно искали в цветах утра что-то, чего раньше не видели.

- Аластар. - Прошелестел теплый ветер, пробравшийся сквозь облако, чтобы преобразоваться за спиной своего предводителя в виде хрупкой девушки в длинном струящемся платье.

- Вы нашли хоть что-нибудь? - с надеждой в голосе, спросил юноша.

Обладательница белых длинных волос с притягательным лиловым отливом, учтиво поклонилась и отрицательно покачала головой.

- Ничего. Никаких следов или зацепок. Такое ощущение, будто Суйдзин дралась сама с собой.

- Сама себя, она, в сигиллический лед заточить не смогла бы. Для такого требуется сила иного рода. - Отчеканил Аластар, по-прежнему не оборачиваясь.

- Сигиллический лед?

- Да, лед, высвобожденный из сигиллы. Его способен снять лишь тот, кто наложил.

- Но, кому может быть под силу использовать силы сигилл на таком уровне? - обеспокоенно спросила девушка.

- Сигиллы — это печати, заключающие в себе чистую энергию. Для того, чтобы их использовать нужно уметь в совершенстве контролировать энергию, подобного рода, заключенную в собственном сознании. Это мысли, чувства, ощущения. - Аластар тихо вздохнул. - Эту силу обычные люди называют телепатией. Для нас же - это стихия Духа.

- Твоя стихия! - серые глаза девушки широко распахнулись от удивления. - Выходит, что Суйдзин билась против другого Хранителя?

- Исключено. - Сказал, как отрезал. Уверенно и строго, как и полагается лидеру. - Хранителей всего пять. Я бы знал, будь это иначе.

- Шесть, - голос ее сделался сдавленным, непривычно глухим и холодным, как если бы она таила в душе давнюю обиду, наконец выскользнувшую наружу по случайной неосторожности.

- Райдэн мертва.

- Но, это вовсе не значит, что мы должны не считать ее.

На мгновение Аластару показалось, что легкий ветерок, так непринужденно теребящий облака, изменился. Стал таким же ледяным и пронзительным, как и голос его хранительницы.

- Прошло уже слишком много времени, - терпеливо ответил хранитель разума.

- Для нас время – ничто.

- Довольно! – отрезал он, раздосадованный таким поведением девушки.

Она нарочито громко фыркнула.

- Она спасла Небесный Остров. - Отчеканила хранительница, и голос ее дрогнул. – Игнорируй это сколько хочешь, но именно благодаря Райдэн каждый из нас еще на что-то способен. Хотя спасать нас должен был ты. – Тут, она резко замолчала, сделала глубокий вдох и уже более спокойно продолжила: - Я больше не произнесу ни слова о ней, если тебе так угодно. Но, и ты не жди от меня искренности, Аластар. Если ты знаешь, кто упек Суйдзин в ледышку, то просто скажи об этом, договорились?

Он вздохнул.

- Духом считают элемент, лежащий в основе всего, что ты видишь, слышишь или ощущаешь – немодулированная энергия. Это редкий, крайне редкий дар, и владеть им могут лишь единицы, - сухо отчеканил Хранитель разума. – Помимо меня властью над духом владеет лишь один человек. Вернее не человек, а чистокровный вампир. Морган Валентайн.

- Морган не стал бы этого делать, - уверенно сказала девушка. – Как бы сильно он не пылал к нам ненавистью за содеянное нами, как бы сильно не хотел истребить нас за то, что мы заставляли его делать поневоле, он не стал бы запечатывать Суйдзин. Я не понаслышке знаю о его могущественном даре, ведь именно он поймал, - тут, она поморщилась, словно от боли, - а после сломил, меня и Райдэн. И для этого ему вовсе не понадобились стрелы, помеченные сигиллами.

- Стрелы? – удивленно переспросил Хранитель. – Ты уверена?

- Именно. Так, что нет, - строго сказала Хранительница воздуха, - для Моргана это слишком мелко. Если бы он решил прикончить Суйдзин, это было бы куда страшнее того, что с ней стало. И куда мощнее обычной сигиллы льда.

- Тогда, есть у меня одна догадка.

- Какая?

- 1333 год. Иорксое графство. - Аластар поморщился, словно от боли. Слишком ясно, слишком сильно, он помнил события этого года.

- Первое нападение чистокровного вампира на человека после заключенного перемирия. - Кивнула девушка.

Аластар снова тяжело вздохнул. Все было так ясно, как черным по белому, просто. Он отлично понимал, что долго в сигиллическом льду Суйдзин не протянет. Иса будет медленно вытягивать жизнь из тела Хранителя.

- Ты ведь что-то видел. В ее воспоминаниях, верно? - заинтересованно спросила девушка, не решаясь шагнуть ближе к Хранителю. - Что-то, что напомнило тебе происшествие в том году. Дай подсказку. И мы обязательно отыщем того, кто посмел так злостно поступить с Суйдзин. Кого ты видел там?

Повисла тишина, которую, спустя несколько долгих секунд, нарушил Аластар.

- Полукровку.

Хранительница, за его спиной, часто заморгала, пытаясь таким образом отогнать жуткое видение прошлого. Она отшатнулась. В ее серых глазах сгустился страх.

- Какая полукровка? - собравшись с силами, спросила девушка.

- На половину вампир, на половину хранитель, - сухо выдавил Аластар, отлично понимая, что сейчас ответит девушка.

Негодование, злость и обида вспыхнула в ее глазах. Ветер, нетерпеливо и злостно, своими порывами сметал вокруг облака.

- Что за смесь? Такого не может быть! - завопила Хранительница. Спокойствие тихо покидало ее тело, заставляя ветер становиться все яростнее и ненастьем обрушиться на новое облако.

- Так, или иначе, я видел ее в воспоминаниях Суйдзин.

- Кто она?

- Та самая девочка, ставшая жертвой чистокровного вампира в 1333 году. - Аластар был подавлен. Казалось все вокруг, в один миг, растворилось в его смешанных чувствах.

- Невозможно. Ты говорил, что та девочка погибла. Вампир покалечил ее на столько, на сколько смог. Как? Как?!

- Она жива, потому, что я позволил ей выпить своей крови. - Ответил Аластар, мысленно возвращаясь в тот ужасный день. Воспоминания накрыли его сознание, как цунами. - Я расскажу, как все было. - Сказал Аластар, и поднявшись на ноги, ловко перебрался на соседнее облако. Хранительница воздуха охотно последовала за ним.

Аластар снова видел ее - ту самую девушку - как в первый раз. Не долго думая, Хранитель начал свой рассказ.

...Хрупкая, обессиленная и израненная на столько, что почти не дышала. Боль тяжестью сдавливала ее грудь. Кровь, струившаяся из многочисленных, поразительно глубоких, почти рваных, укусов по всему телу, стекала наземь, образовывая густую, почти багровую, лужу. Странные, хлюпающие звуки доносились из ее горла, когда она из последних сил вбирала губами воздух. Боролась, даже сейчас, после всего того, что ей пришлось перенести. Казалось, словно боль, которую она испытывала, отражалась даже в тяжести воздуха, который девушка так старательно выпивала. После такого, даже яд вампира не способен будет поставить на ноги. Судьба девушки была предрешена. От этого на душе Хранителя становилось тошно и противно.

Чистокровный вампир неподвижно лежал на земле, сдерживаемый силой Духа. Его судьба также была решена.

Аластар не помнил, что именно заставило его, с такой уверенность опуститься на согнутых коленях у слабеющего с каждой секундой все больше, тела девушки. Он хотел всего лишь облегчить ее страдания. Подняв девушку на руки, Аластар прыгнул так высоко, словно хотел шагнуть в пропасть. Лицо ласкал холодный ветер, девушка приоткрыла тяжелые веки, чтобы взглянуть ему в лицо. Они парили между облаков, словно птицы.

- Ангел. - Прошептала одними губами. Он заглянул ей в глаза и улыбнулся.

- Шшш, потерпи еще немного.

Тихо опустившись где-то посреди леса, Аластар аккуратно положил ее на землю, словно пушинку. Не хотелось заставить ее ощутить еще больше боли, чем она уже испытала. Юноша опустился на согнутых коленях и зарывшись пальцами в холодную землю, мысленно воззвал к своей стихии. Он заберет ее боль.

К девушке потянулись травинки, словно веревки, обвивая в кокон, заполоняя ее холодеющее тело теплом. Оставив острым лезвием тонкий порез, Аластар поднес свое запястье ко рту девушки, и, словно поцеловав, прижал его к ее губам. Он смотрел на нее, не в силах сдержать грусть.

- Прости, что опоздал. - С горечью в голосе прошептал Аластар. Девушка слабо улыбнулась, как в последний раз, а потом ее глаза, словно остекленевшие, закатились наверх. Сердце бешено заколотилось в груди, готовясь совершись свой последний, судьбоносный, удар. Жизнь почти покинула ее тело.

Аластар отдернул руку от ее губ и выпрямился во весь рост, ощущая неподдельную тоску, сгустившуюся в груди. Тогда, в небе блеснула вспышка, светом озаряя свинцовые тучи. Над головой громыхнув гром и первые капли дождя упали на ее мертвенно-бледное лицо. Аластар больше не слышал биение ее сердца...

Выслушав рассказ Хранителя, обладательница властью над стихией воздуха, неоднозначно кивнула. Ей приходилось многое слышать и видеть, но то, что она узнала, привело ее к чему-то смешанному между негодованием, жалостью и пониманием. Злится уже казалось непозволительным. Странные, и в одно время, такие противоречивые чувства. Она сжала руки в кулаки, пытаясь таким образом, сдержать порыв ветра за спиной. Нужно быть спокойной и уверенной.

- Яд вампира и кровь хранителя. - Подвел итог Аластар, продолжая неторопливо шагать по облаку. - Превратили ее в полукровку. На тот момент, я понятия не имел, что подобное возможно.

- А, что стало с вампиром?

- Его публично казнили, сожгли на солнце, чтобы сохранить перемирие. С того времени, больше, ни один вампир не рискнул напасть на человека.

- Не вини себя в том, что случилось с ней. В конце концов, ты хотел помочь.

- И вот, чем все закончилось. - Грустно протянул Аластар.

- Мы не должны отчаиваться. - Борясь с желанием обнять Хранителя, пролепетала девушка, и резко схватив того за руку, заставила обернуться юношу к себе лицом.

- Фудзин...

- Мы воины. Всегда ими были и всегда останемся. Каждый раз, сталкиваясь с угрозой, мы преодолевали ее. Поверь в нас, в нашу силу. Обещаю, - девушка склонила голову, - что сделаю все, что в моих силах, чтобы найти полукровку и заставить ее ответить за содеянное!

Глава тринадцатая.

Я откинулась в сугроб, от чего сухой снег под моим весом принял новую форму. Моя кожа была так же прохладна, как и воздух вокруг, и крошечные частички льда под ней казались бархатом. Небо надо мной было ясным, оно искрилось от звезд, некоторые из которых сверкали синим, другие желтым. Звезды выглядели величественно, образовывая водоворот образов в черном космосе - необыкновенное зрелище. Исключительная красота. Или точнее должна быть исключительной. Должна, если б я была способна по-настоящему ее увидеть.

Лучше не становилось. Прошло шесть дней, шесть дней я пряталась здесь в необитаемой пустыне Аляски, но я не стала ближе к той самой разгадке, с тех пор как матушка бесследно исчезла.

Когда я посмотрела наверх, на небо, будто бы украшенное драгоценными камнями, показалось, что есть препятствие между моими глазами и этой красотой. Препятствием было бесчисленное количество вопросов, ответы на которые я не могла найти.

Я услышала приближение еще до того, как услышала шаги, сопровождавшие их. Звук передвижения был лишь слабым шелестом по мягкому снегу.

Я не была удивлена тем, что Бастиан последовал за мной сюда. Я знала, что он обдумывал эту беседу последние несколько дней, откладывая ее до тех пор, пока не будет уверен в том, что именно хочет сказать.

Он появился в поле зрения на расстоянии 60 ярдов, прыгнув на склон выходящей на поверхность черной скалы и балансируя там босыми ногами. Кожа Бастиана была серебристой в звездном свете, и его светлые кудри тускло сияли, приняв почти розовый с клубничным оттенком цвет. Его янтарные глаза сверкнули, когда он заметил меня, наполовину погребенную в снег, и его губы медленно растянулись в улыбке.

Исключительный. Если б я была по-настоящему способна видеть его. Я вздохнула.

Он склонился к острому выступу камня, кончики его пальцев касались скалы, его тело изящно изгибалось.

- Пушечное ядро, - прошептал он.

Он взметнулся в воздух, его силуэт стал темным, сливаясь с тенью, в то время как он изящно крутился между мной и звездами. Он принял форму кольца, когда врезался в занесенный сугроб за мной. Вокруг меня образовалась снежная буря. Звезды стали черными, и я была глубоко погребена под легкими ледяными кристаллами.

Я вновь вздохнула, но не сделала ничего, чтобы избавиться от погребшего меня снега. Темнота под снегом не препятствовала и не улучшала осмотр. Я все еще видела знаки вопросов, повисшие над моей головой.

- Сицилия?

Затем снег вновь полетел во все стороны, так как Бастиан быстро откапывал меня. Он очистил мое неподвижное лицо от снега, не встречаясь со мной взглядом.

- Прости, - прошептал он. - Я просто пошутил.

- Я знаю. Было забавно.

Его рот искривился.

- Даррен сказал, что мне следует держаться от тебя подальше.

- Тебе следует его послушаться.

Повисла тишина. Бастиан напрягся.

- Ты собираешься домой, ведь так? - тихо спросил он.

- Я...пока... не решила еще.

- Но ты здесь не останешься. - Его голос звучал тоскливо, печально.

- Послушай, ты хороший. В тысячу раз лучше любого. Конечно, ты уже хорошо в этом осведомлен. Не позволяй моей неуступчивости подрывать свою уверенность. – Мне стало смешно оттого, как неправдоподобно это звучало.

- Я не привык к отказам, - проворчал он, и его губы красиво искривились от досады.

- Конечно, нет, - согласилась я.

Я знала, что обычно он предпочитал человеческих женщин – с одной стороны, их было намного больше, и их преимущество в том, что они были мягкими и теплыми. И они всегда, безусловно, желали его.

- Инкуб, - поддразнила я.

Он усмехнулся, сверкнув зубами.

- Самый настоящий.

В отличие от нас, Бастиан и его дядя Даррен постепенно раскрывали в себе свою совесть. В конце концов, любовь к женщинам заставила их больше не убивать. Теперь женщины, которых они любили… оставались в живых.

- Когда ты здесь появилась, - медленно произнес Бастиан. - Я подумал, что…

Я понимала, о чем он подумал. И я должна была догадаться, что он будет чувствовать. Но в тот момент я не была в состоянии аналитически мыслить.

- Ты подумал, что я изменила свое мнение.

- Да. - Он нахмурился.

- Я ужасно себя чувствую оттого, что играю с твоими ожиданиями, Бастиан. Я не хотела - я не подумала. Это все потому, что я уехала… в спешке.

- Может, ты мне скажешь почему?

Я села и обхватила ноги руками, приняв оборонительную позу.

- Я не хочу об этом говорить.

Бэйлы очень хорошо справлялись с жизнью, которой были привержены. В чем-то даже лучше меня и Розалии. Несмотря на безумную близость, они признавали для себя, кто должен быть - и был когда-то - их жертвой, они не совершали ошибок. Мне было бы слишком стыдно сознаться Бастиану в своей слабости.

- Ты искала Моргана, верно? - угадал он, игнорируя мое нежелание. Я холодно усмехнулась.

- Не то, о чем ты подумал.

Затем он утих. Я слушала его ровное дыхание, в то время как он, видимо, делал разнообразные догадки, пытаясь разобраться в значении моих слов.

- Не знаю, о чем ты говорила с Дарреном, но теперь вы оба ведете себя странно. Меня это напрягает.

— Понимаю, — вздохнула я.

— Не хочешь рассказать?

Я усмехнулась, в попытках успокоить разбушевавшиеся нервы.

- Ты не должен волноваться. Вас это не тронет.

— Я привык, что Даррен раздражителен. Вообще, иногда мне кажется, что это его нормальное состояние. Но, сейчас он действительно зол. Зол на тебя. И я хочу знать, что произошло?

— Спроси у Даррена, — сухо ответила я.

— Ты же знаешь, что он не ответит, а просто пошлет меня.

— Потому, что это самый разумный вариант.

- Что-то произошло с Розалией? – все не унимался Бастиан.

Он замолчал, все еще размышляя. Я игнорировала его, тщетно пытаясь любоваться звездами.

— Если тебе интересно, то Морган был здесь. Недели две назад. О чем-то разговаривал с Дарреном, — едва слышно заговорил Бастиан, а я, делая вид, что мне совершенно не интересно, внимательно вслушивалась в каждое его слово: — Кстати, после этого Даррен тоже был взвинчен. И тоже отнекивался на каждый мой вопрос, а после просто исчез на целую неделю. Подозреваю, что Морган добился своего.

Я напряглась.

— Ты еще слишком молод, чтобы лезть во все это.

- А ты, разве, нет? Вот скажи, куда же ты пойдешь, Сицилия, когда уедешь? Обратно? Или продолжишь поиски?

- Не думаю, - прошептала я.

С того дня, когда мы посетили Парк, с того момента, как я поняла, что — возможно — больше никогда не увижу матушку, жизнь превратилась в одно большое неразборчивое пятно. Еще и слова гадалки засели так глубоко, будто под самую кожу.

Я не могла нормально спать. Потому, что каждый сон напоминал мне о моей слабости. Потому, что, просыпаясь, я кричала и заливалась горькими слезами. В холодном поту. До того момента, пока окончательно не отказалась от сна.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-11 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: