Литературная герменевтика(ЛГ)- наука толкования текстов, учение о принципах их интерпретации. Применительно к системе «литература» процесс этот протекает в рамках подсистемы -«произведение—читатель—традиция». Первоначально роль Г сводилась к толкованию прорицаний оракула. В дальнейшем сфера ее применения расширилась и включила толкование свящ.текстов, законов и классич. поэзии. Тогда и зародилась филологическая дисц-на, которая в 20в. получила название ЛГ. Ее развитию способствовали школы риторов и софистов, разрабатывавших правила интерпретации текстов. Этими правилами пользовалась александрийская филология, которая, собирая и изучая пис.памятники, накопила большой опыт в деле истолкования произведений худ.л-ры. В Ср.века ЛГ сущ-ла в составе классич.филологии, интерес к которой резко усилился в эпоху Возрождения. Он не угас и в период Реформации, когда разгорелась полемика между протестантскими и католическими теологами, расходившимися в толковании Свящ.Писания. На рубеже Ср.веков и Нов.времени сложилось понимание того, что развивавшиеся параллельно филологическая Г и библейская Г пользуются общими способами интерпретации и что обе они едины в своей сущности. В Г стали усматривать ед-во иск-ва понимания, иск-ва истолкования и иск-ва применения. Так сложились предпосылки для построения в 19в. теории универсальной Г, фундаментом кот-й должна была послужить универсальная же теория понимания. Современная, включая и новейшую, справочная л-ра определяет герменевтику как иск-во истолкования.
Первая универс.теория понимания была предложена Шлейермахером (проф-р теологии и философии).После его смерти на основе лекционных тетрадей были изданы трактаты «Диалектика», «Герменевтика» и «Критика». Видя в герменевтике иск-во избегать недоразумения, он считал необходимым исследовать суть процесса понимания. В тексте любого произведения, по мнению Ш., могут сочетаться два начала-следование существующим правилам и отклонение от них, обусловленное тем, что гений сам создает образы и задает правила. Поэтому знание правил необходимо, но недостаточно для понимания произведения. Свободную от правил гениальность следует постигать непосредственно, как бы превращая себя в другого. В концепции Ш. понимание не сводится к единичному акту, а представляет собой процесс с неоднократно повторяющейся на разных уровнях понимания дивинацией, герменевтический круг. Причина кругообразности этого процесса виделась ученому в том, что ничто истолковываемое не м.б.понято за один раз. Процесс понимания мог длиться вплоть до момента, когда интерпретатору вдруг все становится ясным до деталей. Созданная трудами Ш. теория понимания не превратила герменевтику из иск-ва в науку.
Вторая половина 19в. была знаменательна для Г появлением фундаментальной теории понимания, разработанной Вильгельмом Дильтеем (1833—1911)-профессор философии. Д. внимательно изучал наследие Ш. и написал книгу «Жизнь Шлейермахера» (1870). Методу «объяснения», применимому в «науках о природе», где возможно рассудочное проникновение в сущность вещей, Дильтей противопоставил метод «понимания», присущий гуманитарным «наукам о духе». Он исходил из того, что понимание собственного мира достигается путем интроспекции (самонаблюдения), понимание чужого мира — путем интуитивного «вживания», «сопереживания», «вчувствования», а понимание явлений к-ры прошлого — путем истолкования их как проявлений целостной духовной жизни истор.эпохи. Реконструкцию жизни этой эпохи он строил по принципу соединения множества биографий. Его перу принадлежит классическое эссе «Происхождение герменевтики». Отношение «автор—произведение» он рассм-л в связи не с «традицией», как это делал Ш., а с «реальностью», что соответствовало постулатам созданного им варианта философии жизни. Выполнить условие непосредственного «вживания» во внутренний мир «автора» «читатель»-интерпретатор не мог, потому что связь, идущая от «читателя» к «автору» опосредована элементом «реальность», который к тому же представлял не саму реальность, а ее реконструкцию. Теория понимания, детально разработанная Дильтеем, не вывела Г из разряда искусств, но она привела к выделению ЛГ из филологической в особую литературоведческую дисц-ну. Дильтей — не только философ и историк культуры, но и основоположник духовно-исторической школы в литературоведении, применивший положения своей теории понимания в ЛГ. Велика роль Дильтея в разработке понятия «рецепция», ключевого для современной компаративистики. Герменевтика нового времени перенесла из античной риторики в теорию понимания правило, по которому целое надлежит понимать на основании части, а часть — на основании целого. Это правило — по аналогии с логическим кругом в определении через определяемое, — называют герменевтическим кругом, кругом целого и части, или кругом понимания. Сам же герменевтический круг(ГК) определяют как «парадокс несводимости понимания и истолкования текста к логически непротиворечивому алгоритму». ГК присутствовал в трудах Шлейермахера и Дильтея, и оба исследователя прекрасно осознавали это.
Ситуация резко изменилась после издания книги Ханса Георга Гадамера «Истина и метод. Основы философской герменевтики», в которой много внимания было уделено проблеме понимания и связанному с ней вопросу о ГК. Развивая мысль М. Хайдеггера о том, что предвосхищающее движение предпонимания постоянно определяет понимание текста, Гадамер установил связь, существующую между процессом понимания и ГК: «Круг имеет не формальную природу, он не субъективен и не объективен, - он описывает понимание как взаимодействие двух движений: традиции и истолкования. Предвосхищение смысла, направляющее наше понимание текста, не является субъективным актом, но определяет себя из общности, связывающей нас с преданием. Эта общность, однако, непрерывно образуется в нашем взаимодействии с преданием. Она не изначально заданная предпосылка — мы сами порождаем ее, поскольку мы, понимая, участвуем в свершении предания и тем самым определяем его дальнейшие пути. Круг понимания, таким образом, вообще не является «методологическим» кругом, он описывает онтологический структурный мом-т понимания». Вывод, сделанный Гадамером применительно к системе «литература», означает, что процесс понимания протекает в рамках подсистемы «произведение—читатель—традиция». Справедливость этого толкования слов Гадамера подтверждается тем, что, во-первых, он последовательно воздерживается от всяких суждений о тексте, отсылающем к какой-либо действительности, кроме самого текста, и что, во-вторых, он налагает запрет на сведение смысла текста к его замыслу, т.е. как раз на то, на что в конечном итоге была направлена традиционно-герменевтическая стратегия. Ограничивая поле действий «читателя»-интерпретатора подсистемой «произведение—читатель—традиция», Гадамер установил пределы, в которых применимы методы, выработанные герменевтикой. Элемент «читатель» присутствует и в подсистеме «читатель—произведение—реальность», но в ней объектом понимания служат отношения между разнородными предметами «произведением» (не реально существующим, исправленным и поврежденным текстом!) и реальностью. О применении правила целого и части здесь не может быть речи. Иное дело подсистема «произведение—читатель—традиция», где традиция — «:это сохранение того, что есть, сохранение, осуществляющееся при любых исторических обстоятельствах», а сохранение «суть акт разума, отличающийся, правда, своей незаметностью». Здесь речь идет о предметах однородных, и герменевтическое правило оказывается применимым. Между элементами подсистемы «произведение—читатель-традиция» существуют прямые и обратные связи, которые образуют замкнутый круг: произведение читатель традиция. Присутствие такого круга в подсистеме «произведение—читатель— традиция» свидетельствует о том, что не применение правила целого и части порождает круг понимания, а, напротив, наличие круга понимания позволяет использовать правило целого и части. Замкнутость круга понимания является предпосылкой бесконечности процесса интерпретации, если речь идет о тексте лит.произведения. Мысль Гадамера о том, что «подлинный смысл текста или худ.произведения никогда не может быть исчерпан полностью» и что «приближение к нему — бесконечный процесс», соответствует принципу множественности описаний каждой системы. Этот принцип исключает возможность дать одно единственно верное описание, которое стало бы конечной точкой в процессе интерпретации литературного произведения, но допускает возможность существования множества одинаково верных, хотя и не исчерпывающих описаний: смысл системы «произведение» сам оказывается системой, как только мы начинаем описывать его аспекты (уровни) в конкретном литературном произведении. Сделав теорию понимания более строгой, Гадамер «реабилитировал» правило целого и части, лежащее в основе герменевтического метода. Но в свете новой теории понимания правило потребовало существенного дополнения, которое философ назвал «предвосхищением совершенства», или «презумпцией совершенства», «доступно пониманию лишь действительно совершенное единство смысла»: «Мы всегда подходим к тексту с такой предпосылкой. И лишь если предпосылка не подтверждается, то есть если текст не становится понятным, мы ставим ее под вопрос. Например, мы начинаем сомневаться в надежности традиции, пытаемся исправить текст и т.д.». Иначе говоря, правило целого и части можно применить лишь в том случае, если смысл произведения действительно представляет собою целое. Усматривая в смысле систему, нужно будет признать, что «презумпция совершенства» предполагает целостность этой системы как условие понимания и интерпретации. Это означает принципиальную несводимость смысла целого к сумме смыслов составляющих его частей и невыводимость из смысла частей смысла целого и зависимость смыслов частей от их места в смысле целого и их отношения к этому смыслу. В связи с этим важно заметить, что «понимание текста всегда предопределено забегающим вперед движением предпонимания». С точки зрения системного подхода, круг понимания — это движение от предпонимания целого к пониманию целого и от понимания части к новому шагу в предпонимании целого.
В России западный опыт соединяется с русской философской и лингвистической традицией. Именно в этом направлении развивалась мысль Г.Шпета. В своей философии он исходил из «абсолютной реальности» идеального. Он верил в «абсолютную реальность потустороннего», полагая, что «разумный дух» становится реальным лишь ч/з воплощение идеального в действит-сти. При этом заряд идеального проникает в действительность, превращая ее в «духовную историч.реальность». Историю он понимал как «непрерывное движение». Она представлялась ему осуществленной, но в то же время «осуществляющейся» и «подлежащей осуществлению» реальностью. «Злым делом» считал философ попытки «осуществлять историю», опираясь на частное и частичное уразумение ее смысла. По мнению Г.Г. Шпета, такое вторжение в развитие означало бы его «прекращение», поскольку история живет собственным «свободным и непосредственным тв-вом». Одно только лишь «поучение» можно извлечь из ее хода: нельзя, чтобы какое-то мнение выступало как бесспорное «знание», «стесняя свободу всех остальных». В этом и заключается, по мнению Г.Г. Шпета, «чистота» философии. Эта мысль имеет универсальный характер. Она касается науки, искусства и самой жизни. Эта ключевая идея лежит в основе понимания Г.Г. Шпетом герменевтики. В пределе философия и герменевтика для него — синонимы. Последняя связана с «принципиальной проблемой понимания», то есть с уразумением «самого духа». К этим вопросам ученый обращается во всех основных работах — книге «Явление и смысл» (1.914), серии очерков «Герменевтика и ее проблемы» (1918), а также знаменитых «Эстетических фрагментах» (1922). При этом очень важным для Г.Г. Шпета является анализ «семасиологических проблем». Г.Г. Шпета сближает с учеными ОПОЯЗа протест против психологизма. Комментируя труды немецкого исследователя Э. Шпрангера, он подчеркивает знаковый характер произведения. Выраженный знаками «внутренний смысл» произведения, первоначально возникает в душе поэта, однако, в дальнейшем «отрешается» от него. «Отрешенная связь» свидетельствует о наличии собственной жизни произведения. «Понимание» при этом не сводится к индивидуальной психологии автора. Оно включается в истор.процесс, который немыслим без общности и общения. Очевидно, что эти идеи перекликаются с теориями М.М. Бахтина, которые возникают в том же историко-культурном контексте. В «Эстетических фрагментах» Г.Г. Шпет подчеркивал, что слово прежде всего — сообщение и средство общения. В этой своей функции оно есть «архетип к-ры». Слово способно выступать в этой роли, поскольку оно представляет собой стр-ру. Другими словами, понимание слова как «архетипа культуры» опирается на идею структурности. Под «структурой» Г.Г. Шпет понимает органическое, глубинное «расположение» отношений в слове. С т.зр. Ш, структурно прежде всего то, что невещественно и оформлено. Поэтому дух и культура принципиально структурны. В вещественном и общественном мирах структурой наделены лишь оформленные образования. «Систему структур» представляет собой организм человека. Разъясняя свое положение о «системе структур», Г.Г. Шпет подчеркивал, что «каждая структура в системе сохраняет конкретность в себе». Эта идея философа представляется принципиальной. На примере макросистемы «литература» можно видеть, что каждое звено этой системы не утрачивает своей собственной системности, то есть «конкретности». Сохраняя свои собственные свойства, подсистемы «произведение—читатель», «традиция— произведение» и т.д. включаются в общую «систему систем». Шпету принадлежит важнейшее пояснение, согласно которому в структурной данности «все моменты, все члены структуры всегда даны, хотя 147 бы in potentia». При этом рассмотрение «...не только структуры в целом, но и в отдельных членах требует, чтобы не упускались из виду ни актуально данные, ни потенциальные моменты структуры». Именно эта идея Г.Г. Шпета наилучшим образом разъясняет понимание категории «художественный мир», предложенное в этой книге. Следуя традиции В. фон Гумбольдта и А.А. Потебни, Г.Г. Шпет рассматривает «внутреннюю форму» в качестве важнейшего элемента структуры слова. «Внутренняя форма» является глубинной моделью возникновения поэтического начала.
Основные понятия рецептивной эстетики.
РЭ(лат.принятие,прием)-одно из направлений современной западной философии и эстетики,сформировавшееся в конце 60-х гг 20в. Первым текстуальным документов РЭ считаются тезисы Г.Р.Яусса, опубликованные в 1967г.,в кот-х утвержд-ся,что иск-во нельзя понять,обращаясь только к худ.произведению как рез-ту тв-ва. Для понимания худ.смысла необходимо установить протяженность м/у двумя началами – худ.произведением и воспринимающим его субъектом(рецепиентом),отказавшись от идеи жесткой и однозначной «сращенности» худ.смысла и произведения.
Свое завершенное выражение концепция РЭ получила в работах исследователей т.н.Констанцской школы,возникшей в сер.20 века в ФРГ(Яусс,Изер,Варнинг,Вайнрих,Г.Гримм).Констанцская школа стремилась изменить литературоведч.анализ путем введения в схему лит.-историч.процесса новой самост.инстанции- читателя. В РЭ на первый план выдвигается подсистема «произведение—читатель». РЭ нацелена в первую очередь на изучение предшествующего «литературного опыта» чит-ля.
В РЭ выделяют 2 направления:
1)работы,посвященные исследованию индивидуальных актов чтения(Изер)
2)герменевтике обществ.отклика на текст(Яусс)
Исследование рецепции опирается на работы Романа Ингардена (основатель феноменологии).Он видел в тексте потенциальный план,конкретизируемый читателем,а чтение рассм-л как процесс соотнесения текста с внелитер.нормами и ценностями, с помощью кот-х чит-ль осмысливает свое переживание текста.
Одно из осн.понятий его эстетики- понятие интенциональности,это направленность,устремленность сознания на предмет, позволяющая личности создавать, а не пассивно принимать окр.мир.
Изер воспользовался этой моделью для анализа процесса чтения. Он также рассм-т текст как потенциальный план, на основе кот-го читатель в ходе взаимодействия с ним выстраивает связный,целостный объект.
Изер выдвигает теорию «перехода текста в произведение». Текст в процессе его восприятия чит-лем стан-ся произвдением. До немецкой рецептив.школы дифференциация понятий текста и произведения не имела теоретич.закрепления. Изер разводит эти понятия: текст-это то,что произведено автором, произвед-е-это то,что произведено чит-лем в процессе восприятия. Смысл-это переживаемое чит-лем воздействие.
По мнению Изера в каждом тексте есть мн-во точек неопределенности, «дыр и локун»,кот-е заполняются и разрешаются чит-лем в ходе восприятия.Хотя произвед-е стабильно и производит впечатление объективной стр-ры,оно допускает мн-во конкретизаций.
Изер выдвигает мысль о наличии чит-лей двух типов — «имплицитного» и «эксплицитного», внешнего читателя. «Эксплицитный читатель», как и конкретный биографич.автор, занимает крайнее положение в цепи «автор- произведение-читатель» и мало интересует классич.герменевтику.
Важнейшим понятием стало понятие имплицитного(невыраженного)чит-ля. По Изеру-это текстуальная конструкция,воспринимаемая реальным чит-лем как принудительное правило. ИЧ предлагает реальному читателю такую модель,кот-я помогает собрать воедино смысл текста. Акт чтения, в основе кот-го-ИЧ, сост-т в конкр-ции схематич.установок в тексте.
Яусс обосновывает открытость текста, т.е.настроенность на множеств.смысл.реализацию.Текст рассм-ся не в кач-ве замкнутого самоценного объекта,а в кач-ве феномена,открытого для чит.тв-ва,поддающегося переосмыслению,подвижного и вариативного в смысловом отн-и.Однако при всей открытости текст способен регулировать чит.восприятие и направлять его в нужное русло.Это кач-во Яусс назвал стратегией текста, т.е.содерж-ся в нем самом модель его собств.смысловой реализации.
Процесс восприятия Яусс опис-т как процесс двух горизонтов ожидания. Горизонт ожидания -это требования,кот. читатель предъявляет к тексту.ГО возникает на основе существующего эстетического опыта чит-ля,исходя из тех представлений о хорошо известных формах,образах,жанрах,которые вошли в его сознание.Напр.,когда чит-ль сталкив-ся с ранее неизвестной ему худ.формой,то его ГО меняется,иногда разрушается.
РЭ предлагает свой метод ан-за:выделить те особ-ти худ.произвед-я, кот.выпадают из ГО чит-ля.Именно на них,в первую очередь,обратит внимание воспринимающий,выстраивая в своем сознании образ лит.произведения.
Яусс рассм-т жанр как схему восприятия,чит.компетенцию,подтверждаемую или оспариваемую каждым новым текстом. Лит.жанр как некий код,комплекс норм и правил сообщает чит-лю как он должен подходить к этому тексту.
Дискурсный анализ.
Дискурс (от discourse – последовательное изложение; беседа, разговор) – это, с одной стороны, практика текстопостроения, процесс создания, развертывания текста во времени и пространстве; с другой – это процедура осмысливания текста в акте худ.коммуникации, когда текст становится объектом чтения. Понятие введено и обосновано структуралистами и активно используется постструктуралистами.
Понятие дискурса приходит в литературоведении на смену понятию «текст» и определяется через сопоставление с текстом. Во-первых, понятие дискурс, в отличие от текста, подчеркивает динамический и диалогический хар-р процессов текстообразования в акте худ. коммуникации. Стихия текста – статика, стихия дискурса – диалогическая динамика. Текст, взятый как объект, как совокупность и система языковых значений, «ускользает» от аналитических методик, принятых в литературоведении, - он может открываться аналитику только в процессе чтения, но коль скоро мы вчитываемся в текст, он «исчезает», и перед нами, в нашем сознании, формируется система смыслов и метасмыслов, осмысленный текст, иными словами - произведение. Поэтому филологическая наука в наст.время в большей мере интересуется не тем, что такое текст, а тем, как он «работает» - динамическим аспектом текста, самими процедурами текстообразования, «текстуальной практикой». Именно эти аспекты поэтики текста изучаются постструктурализмом. Текст для постструктуралиста не статичный пассивный объект, а работа по означиванию смыслов и игра, «не структура, а структурообразующий процесс» (Барт), не система, которую можно описать в виде модели, а принцип систематизации языкового и речевого материала. В современных гуманитарных науках термином «дискурс» именуют коммуникативное событие, т.е. «неслиянное и нераздельное» со-бытие субъекта, объекта и адресата некоторого единого высказывания. Во-вторых, это понятие актуализирует роль внетекстовых структур в практике текстопостроения, создания, развертывания текста во времени и пространстве и его осмысливания. Представляется, что с помощью именно понятия «дискурс» м.б. наиболее адекватно раскрыты механизмы межнациональных лит.контактов, а не понятий «текст» и «произведение», которые обычно использовались при описании логики и механизмов контактных взаимодействий, проникновения худ.текста в иноязычную и инокультурную среду, его адаптации к последней. Когда говорят о дискурсе, то имеют в виду специфический способ организации речевой деятельности, поэтому нередко употребление дискурса как понятия, близкого стилю («лит-й дискурс», «худож-й дискурс», научный дискурс»).
Подходы к дискурсивному ан-зу:
1)текстуальный подход -акцент ставится на рассмотрении пр.всего отдельно взятой единицы ан-за, в кач-ве которой могут выступать слово, предложение, фраза, фрагмент текста или весь текст в целом. При этом считается, что тексты сообщений следует анализировать на различ.ур-нях описания прежде всего с т.зр.их собственной структурной организации, когда в центре внимания исследователя всегда находится прежде всего сам текст и многообразие вариантов его интерпретации, осуществляемых с различных позиций.(у рус.формалистов:В. Б. Шкловский, Ю. Н. Тынянов, Б. М. Эйхенбаум, Б. В. Томашевский и франц.структуралистов:Р. Барт, К. Леви-Стросс, Ц. Тодоров, А. Ж. Греймас, К. Бремон);
2)интертекстуальный подход, пытающийся выявить и проанализировать смысловые взаимосвязи (цитаты, ссылки, аллюзии, реминисценции) между самыми различными текстами (Ю. Кристева, Ж. Деррида, П. Серио, М. Пешё).В рамках данного направления становятся возможны два пути исследований. Первый ориентируется на поиски системы устойчивых значений, инвариантов смысла, присущих всем рассматриваемым текстам, что позволяет решить проблему их переводимости и взаимопонимания. Второй путь, напротив, подчёркивает специфику и своеобразие каждого текста и в каком-то смысле его уникальность, поскольку «всё течёт, всё меняется», а потому даже одно и то же выражение «не может быть повторено дважды», так как постоянно изменяются контексты его порождения и восприятия (понимания).;
3)контекстуальный подход, рассматривающий любое высказывание (текст) как продукт деят-сти соц.агентов, всегда включённых в соц. взаимодействия и структуры, конкретную политическую и культурно-ист. ситуацию(британские социологи М. Малкей и Дж. Гилберт). В тексте и его интерпретациях обнаруживается сама история, поскольку любые высказывания, дискурсы и «дискурсивные комплексы» приобретают определённый смысл только в конкретной исторической ситуации.