В УК РФ данный состав сформулирован в ст. 330 следующим образом: "Самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред..."[15]. В ч. 2 данной статьи указаны квалифицирующие признаки самоуправства - применение насилия или угроза его применения.
По своей конструкции состав самоуправства - материальный, т.е. для наступления последствий необходимо наступление существенного вреда.
Родовым объектом самоуправства являются отношения в сфере осуществления государственными органами и органами местного самоуправления совокупности полномочий, реализуемых в результате государственной управленческой деятельности, то есть государственной власти; видовым объектом самоуправства выступают отношения, складывающиеся по поводу компетенции и порядка деятельности органов власти и местного самоуправления, организаций в их отношениях между собой и отдельными гражданами[16]. Данная позиция основана на расположении ст. 330 УК РФ в системе Особенной части и в целом не вызывает сомнений.
Основным непосредственным объектом является установленный порядок реализации человеком и гражданином своих прав. Дополнительный объект альтернативен, он зависит от того, каким интересам причинен вред в результате совершения преступления. Это могут быть законные права и интересы граждан, свобода, честь, достоинство личности, отношения собственности, нормальная деятельность организаций[17].
Существуют и иные точки зрения на этот счет. Например, Г.Ф. Поленов определяет объектом самоуправства и порядок реализации прав гражданами, а в отдельных случаях - личные имущественные и неимущественные права[18]. По мнению В.Д. Иванова, непосредственным объектом рассматриваемого преступления является нормальная деятельность государственных и общественных учреждений, а также охраняемые законом интересы и права граждан[19].
П.С. Елизаров пошел еще дальше, объединив в объекте самоуправства порядок реализации гражданами их прав, нормальную деятельность органов управления, а также интересы государственных и общественных предприятий, учреждений, организаций и отдельных граждан[20].
В.Н. Малинин в объект этого преступления включает порядок реализации своих прав и обязанностей не только гражданами, но и организациями, что весьма спорно, так как субъект в уголовном праве - только физическое лицо, т.е. гражданин[21].
На наш взгляд, непосредственным объектом самоуправства являются отношения в сфере государственного и местного управления, посредством которых обеспечивается реализация гражданами их субъективных прав и совершение юридически значимых действий.
В настоящее время существуют разногласия среди ученых и практиков относительно размещения законодателем ст. 330 в гл. 32 УК РФ. А.С. Феофилактов высказал мнение об обоснованности закрепления самоуправства в УК РФ вообще[22]. Анкетирование практических работников правоохранительных органов показало, что каждый четвертый из них (26%) считает необходимым перенести ст. 330 в другую главу УК РФ либо вообще декриминализировать предусмотренное ею деяние[23].
На наш взгляд, состав самоуправства должен быть сохранен в российском уголовном законе. Многолетний опыт применения ст. 330 УК РФ показал, что она вполне эффективно обеспечивает защиту прав и законных интересов общества и государства. Состав самоуправства был известен еще Русской Правде; последующие источники уголовного права сохранили данную норму. Интересен опыт и уголовного законодательства зарубежных стран в этой сфере.
Формулировка ст. 330 УК - "совершение каких-либо действий" позволяет практически любое деяние, осуществляемое вопреки законной процедуре, рассматривать как самоуправство. Как известно, именно объективная сторона является "видимой" составляющей преступления, в связи с чем суды нередко смешивают самоуправство с вымогательством, похищением человека, разбоем и другими преступлениями. С другой стороны, учитывая более мягкую санкцию ст. 330 УК РФ, преступники имеют возможность оправдать свои общественно опасные действия желанием защитить собственные или чьи-либо еще интересы, хотя в действительности их умысел был направлен на совершение иного преступления[24]. Большинство юристов полагают, что самоуправство может совершаться только в форме действия. Так, Н.Г. Иванов прямо указывает, что "объективная сторона деяния может быть выражена только в действиях. Такие деяния, как, например, неисполнение судебных решений (пассивное поведение) самоуправством не являются"[25]. Аналогичного мнения придерживается и З.А. Незнамова, которая пишет, что "деяние при самоуправстве характеризуется только активными действиями. Самоуправство в форме бездействия невозможно"[26]. Другие авторы (М.П. Журавлев, А.Г. Кибальник и И.Г. Соломоненко) хотя и не употребляют категоричных утверждений, но говорят о "совершении действий"[27]. На наш взгляд, с данной точкой зрения можно согласиться.
Объективная сторона рассматриваемого состава, по нашему мнению, следующие элементы общественно опасного деяния:
1. Самовольное действие.
2. Оспариваемость действия.
3. Наступление последствий в виде причинения существенного вреда.
4. Причинная связь между самовольным действием и последствиями.
Таким образом, объективная сторона преступного самоуправства заключается в самовольном (т.е. вопреки установленному порядку) совершении каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, причиняющих им существенный вред. Перечень таких действий должен быть установлен законом или иным нормативным правовым актом.
Обязательным признаком объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ, является причинение потерпевшему существенного вреда, и это обстоятельство в силу ст. 73 УПК РФ подлежит доказыванию при производстве по уголовному делу.
Т. и М. осуждены по ч. 2 ст. 330 УК РФ за совершение самоуправства, т.е. самовольное, вопреки установленному законом порядку совершение действий, правомерность которых оспаривается гражданином, повлекшее причинение существенного вреда, с применением насилия.
Как установлено судом Т. и М., подозревая Б. в совершении кражи их имущества, действуя совместно и согласованно, придя к потерпевшей, потребовали возврата похищенного. Получив отказ Б., М. схватила ее за волосы, а Т., применяя насилие, нанес Б. не менее 3 ударов по голове и другим частям тела, высказывая угрозу применения насилия в случае невыполнения их требований. Потерпевшая согласилась передать им находящуюся в доме металлическую печь стоимостью 2 000 рублей. В результате действий осужденных Б. причинены телесные повреждения, не повлекшие вреда здоровью, но причинившие физическую боль.
Суд в соответствии с предъявленным обвинением признал, что существенный вред выразился в причинении потерпевшей телесных повреждений, не причинивших вреда здоровью, оставив без внимания, что применение насилия предусмотрено в качестве квалифицирующего признака частью 2 ст. 330 УК РФ.
Обвинительное заключение и приговор не содержат каких-либо данных о том, что в результате действий Т. и М. потерпевшей был причинен иной, чем насилие и побои, существенный вред. В ходе осмотра места происшествия металлическая печь находилась в доме потерпевшей, повреждена не была.
Судебной коллегией приговор изменен, действия осужденных квалифицированы по ч. 1 ст. 116 УК РФ, как нанесение побоев и совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, при этом учтено мнение потерпевшей, которая настаивала на привлечении Т. и М. к уголовной ответственности[28].
Рассмотрев два обязательных признака объективной стороны самоуправства, необходимо проанализировать и третий - причинную связь между деянием и преступными последствиями. Причинная связь как обязательный признак состава преступления устанавливается между противоправным деянием лица и указанными в законе преступными последствиями в виде определенного существенного вреда[29]. Когда мы говорим о причинной связи, то имеем в виду, что в объективной действительности наступившие вредные последствия вызваны данными преступными действиями, а не действиями третьих лиц. Совершенное виновным деяние становится преступным и может быть вменено ему в вину именно потому, что породило вредные последствия, предусмотренные данным составом преступления.
Признаки объективной стороны самоуправства, указанные в ст. 330 УК РФ, являются предельно общими по сравнению с диспозицией ст. 200 УК РСФСР, где под самоуправством понималось осуществление своего действительного или предполагаемого права с нарушением установленного порядка.
Аналогично (и, на наш взгляд, более удачно) сформулирована диспозиция административно наказуемого самоуправства в ст. 19.1 КоАП РФ, где также нет указания на оспариваемость самовольных действий[30].
В УК Монгольской Народной Республики, УК Латвии диспозиция указанной нормы также более проста в применении, ввиду отсутствия признака оспариваемости.
Следует отметить, что на практике суды и следственные органы, как правило, оставляют без внимания такой признак самоуправства, как оспаривание действий преступника заинтересованной стороной. По изученным нами уголовным делам за последние годы ни в одном приговоре не указывалось, в чем выражается оспаривание совершенного самоуправства.
Например, Благовещенский городской суд Амурской области 27 июля 2007 г. осудил гражданина К. по ч. 1 ст. 330 УК РФ, признав его виновным в том, что он подошел к потерпевшему П. и, действуя самовольно, вытащил из чехла, висящего у потерпевшего на поясе, сотовый телефон, стоимостью 4500 рублей, которым он завладел в целях понуждения потерпевшего к возврату долга.
На предварительном следствии действия К. были квалифицированы как грабеж (ч. 1 ст. 161 УК РФ), но суд переквалифицировал содеянное им на самоуправство. На наш взгляд, это было сделано неверно[31].
Результаты изучения практики Верховного Суда Российской Федерации показывают, что объективная сторона самоуправства не была предметом его рассмотрения. Поэтому представляются вполне уместными предложения об изменении конструкции состава рассматриваемого преступления таким образом, чтобы признак оспариваемости деяния был исключен из диспозиции нормы.
Сегодняшнее определение самоуправства позволяет считать таковым многие действия, квалифицируемые по другим статьям УК РФ. Если исходить из буквального толкования нормы ст. 330 УК РФ, то она является общей по отношению едва ли не ко всем умышленным преступлениям. Действительно, правомерность кражи, убийства, изнасилования, вне всякого сомнения, оспаривается потерпевшим, совершаются подобные деяния явно вопреки закону, а причиняемый при этом вред несущественным назвать нельзя. Но ясно, что такой подход не соответствует воле законодателя. Он является следствием неудачно сформулированной диспозиции нормы.
Следует также разобраться в тонкостях понимания таких дефиниций, как "действительное" и "предполагаемое" право, коль скоро именно они составляют сущность преступного посягательства, предусмотренного ст. 330 УК РФ.
Г.Ф. Поленов полагал, что действительное право - "это право, принадлежащее субъекту на законном основании"[32]. В.В. Сташис и М.И. Бажанов сходились во мнении о действительном праве как "праве, принадлежащем лицу в силу закона, договора или иного основания"[33]. А.И. Коробеев излагает следующее определение действительного права: "Действительным является право, которым лицо обладает на основании закона или иного нормативного правового акта. Однако при осуществлении права лицо нарушает установленный порядок его реализации"[34].
Мы полагаем, что понятие действительного права, представленное Г.Ф. Поленовым, следует принять без каких-либо оговорок, так как оно в полной мере сочетает в себе точность и лаконичность.
Более спорным является вопрос понимания уголовным правом категории предполагаемого права. По мнению Г.Ф. Поленова, "предполагаемое право - это право, фактически не принадлежащее субъекту, но на которое он рассчитывает, ошибочно считая его своим, законным". В.В. Сташис и М.И, Бажанов считали, что "предполагаемое право... лицу принадлежит, однако лицо ошибочно считает, что таким правом оно располагает". А.И. Коробеев под предполагаемым правом понимает "право, которое в действительности у лица отсутствует, однако оно ошибочно считает, что обладает таким правом, либо когда это право может быть за лицом признано в установленном порядке".
Нам представляется, что предполагаемое право должно отвечать следующим признакам:
- во-первых, очевидно, что данное право в действительности не существует;
- во-вторых, виновный заблуждается, считая, что это право у него имеется. Однако если виновный полагает, что у него возникло право требования к потерпевшему, но это предположение не основано на юридических мотивах либо они играют незначительную роль (служат поводом), следует говорить о том, что виновный не реализовывал никакого права и его действия в связи с этим представляют собой не самоуправство, а иное преступление (к примеру, вымогательство).
Еще один существенный аспект уголовно-правового анализа самоуправства касается закрепления в ст. 330 УК РФ диспозиции формулировки "...правомерность которых оспаривается гражданином или организацией" (речь идет о действиях виновного лица).
В литературе высказано несколько точек зрения относительно оспариваемости самоуправных действий. С.В. Максимов пишет по этому поводу следующее: "Под оспариванием следует понимать объявление в той или иной форме заинтересованным лицом (организацией) о нарушении своего (чужого) действительного или предполагаемого права самоуправным деянием (заявление или жалоба, поданные в суд, прокуратуру, орган внутренних дел или иной орган, призванные обеспечить защиту права заявителя, и иные установленные формы объявления своих прав)"[35].
А.В. Галахова, не давая определения оспариваемости, указывает, что "оспаривать действия можно в судебном, административном, дисциплинарном порядке. Это возможно в момент совершения самоуправных действий, после их совершения"[36].
А.Н. Гуев при комментировании содержания ст. 330 УК РФ также ограничивается подобным утверждением[37]. А.С. Феофилактов, критикуя действующую диспозицию ст. 330 УК РФ, делает достаточно смелый вывод о том, что "представляется необоснованным его закрепление в новом УК, поскольку любое преступление против порядка управления опасно для государства в силу его совершения, а не в связи с оспариванием действий"[38].
Буквальное толкование правовой нормы приводит к выводу, что оспаривается правомерность совершаемых действий. А.Р. Саруханян справедливо указывает на нелогичность подобного построения состава, утверждая, что либо действие должно совершаться и в этот же момент оспариваться, либо оно уже свершилось и после этого оспаривается[39].
Совершенно очевидно, что нельзя оспаривать то, что еще не произошло. Отсюда несостоятельными выглядят комментарии, допускающие факт оспаривания "до совершения действий, в процессе их совершения и после их совершения". Думается, что по смыслу закона должны оспариваться не сами по себе действия (бездействие) виновного лица, а то, по поводу чего они совершаются (право, вещь и т.п.).
Преступление окончено с момента причинения существенного вреда (например, дезорганизация деятельности какого-либо органа, учреждения, организации, нарушение конституционных прав граждан и т.п.).
Существенный вред - понятие оценочное. Вопрос о признании вреда таковым зависит от конкретных обстоятельств дела. Существенность вреда может определяться его размером, характером, а также особой для потерпевшего ценностью нарушенного блага, т.е. может выразиться в материальном ущербе, моральном вреде, нарушении прав граждан (например, лишении гражданина возможности пользоваться жилой площадью) и т.п. Решающее значение для квалификации самоуправства имеет не сумма ущерба, а ощутимость его для потерпевшего. В ряде случаев вред может быть неисчислим, например, при нарушении жилищных прав, нормальной работы организации, деловой репутации и т.п. При оценке вреда принимается во внимание та объективная оценка подобного рода ущерба, которая существует в обществе и, в конечном счете определяется судом (судьей)[40].
Например, по делу Г. существенность вреда проявилась в том, что осужденная заменила входную дверь квартиры, самовольно лишив тем самым И. возможности пользоваться комнатой. Однако судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ было отмечено, что самоуправство Г. выразилось в том, что она вынесла личное имущество И. из общего помещения и, заменив входную дверь в квартире, лишила И. возможности пользоваться общим помещением, т.е. самовольно захватила площадь размером 8,2 кв. м. и в связи с малозначительностью состава преступления не образует[41].