Следующая неделя прошла на удивление тихо. Глеб потихоньку развивал вновь приобретенные способности и теперь совершенно не понимал, как он без них жил раньше. Окружающий мир приобрел совсем другой вид: он весь был пронизал нитями и полями различнейших видов энергий. Что называется, протяни руку и пользуйся. Глеб воспринял это спокойно. В конце концов, включал же он свет в комнате нажатием клавиши! Или музыкальный центр - через пульт, даже из другого конца комнаты. А воля человеческая...
Женька Савченко продолжал осторожно приглядываться к нему, но с расспросами почему-то не лез. Глеб чувствовал: боялся. И прекрасно понимал почему: он сам боялся.
Тем более, единственным недостатком его новых возможностей было постоянное присутствие в эти секунды прямо таки кипящего от злости испанца. Мальчик с огромным трудом сдерживал его, не позволяя полностью гасить собственное сознание.
Глеб до сих пор не знал точно: КТО из них... ну, пусть колдовал. Педро, пытавшийся воспользоваться моментом и захватить власть над телом, или он, Глеб Поляков. Уверен был в одном: не давая минимума свободы испанцу, сам он ничего не мог сделать. Не умел. Пока.
Глеб перестал толком высыпаться. Ложиться в постель ему тоже было страшно. Даже во сне Глеб теперь контролировал неистового Педро, загоняя его подальше, запирая в неведомых глубинах сознания. И дремал вполглаза, мгновенно просыпаясь, как только в его быстрые, лихорадочные сны вторгалась тема Испании. И успевал ловить отчаяние и ярость Педро. И торжествовал очередную победу, ломая чужую, враждебную ему волю.
Временами уставший от постоянной борьбы с самим собой, Глеб ловил себя на мысли: сжечь проклятую маску и таким образом избавиться от кошмаров, но... Не мог! Часами валялся на диване и смотрел на антресоли, не в силах заставить себя хотя бы достать коричневую коробку.
Глебу не хотелось расставаться с полученными способностями! Своими или Педро, неважно. И мальчик утешал себя мыслью, что он - сильнее. Что это продлиться недолго, и Педро скоро исчезнет. Сольется с ним. Растворится в нем. Станет его, Глеба, продолжением. Пусть, недобрым. Он справится!
ХХХ
Женька покосился на приятеля: тот на удивление быстро написал сочинение и теперь старательно перемигивался с Маринкой Лебедевой и Нелькой Кузнецовой.
С Маринкиного стола перекинули записку. Женька нахально перехватил ее и развернул: "Слушай, завтра в семь вечера в нашей школе дискотека. Для десятых-одниннадцатых классов. Пойдешь, нет? Я обычно хожу. Марина."
Женька хмыкнул:
-Держи, ловелас!
Глеб возмущенно прошипел:
-Чего хапнул?! Не тебе писано!
-Скажите, тайны Мадридского двора! Глазоньки разуй, рыжий: на записке не указано - кому она.
-Будто ты и так не знаешь!
-Знаю. Но надежда, везучий ты наш, умирает последней. Вдруг Маринка прозрела? Пересчитала твои веснушки, прикинула твой росточек в сантиметрах-миллиметрах, сопоставила с моим, и... Я - видный пацан, не находишь, рыжий?
Глеб фыркнул:
-Видный! Как фонарный столб, что ли?
Женька тихо присвистнул и тут же старательно склонился над тетрадью: в их сторону с явным раздражением смотрела Луиза Ивановна, литераторша. Дождавшись, пока она отвернется, он прошептал:
-Здорово наловчился языком трепать, убогий ты наш! Откуда что берется...
-При таком-то учителе,-ехидно отозвался Глеб.
Урок литературы был последним. Когда мальчики сдали тетради, Женька небрежно спросил:
-Так что с дискотекой? Пойдешь, нет?
Глеб пожал плечами.
-Не знаю пока. Сам слышал: она для десятых-одиннадцатых.
-И что? Маринку же пускают.
-Маринку! Она девчонка. И красивая девчонка.
-Значит, не пойдешь?
-Говорю - не знаю.
Женька недоверчиво хмыкнул. Глеб настороженно посмотрел на друга.
-А ты что, собрался идти?
-Один - точно нет. А если ты рискнешь...
Глеб бросил быстрый взгляд на Маринку, весело болтающую с подругами и неохотно протянул:
-Вообще-то можно. Вот только одеть что?
-Нашел проблему! Джинсы, само собой. С черной рубашкой, например, я помню: у тебя есть такая.
-Думаешь?
-А то! Не на бал пойдем, на дискотеку.
Глеб забросил в сумку расхристанный дневник и с любопытством спросил:
-А с чего это тебя вдруг туда потянуло? Или девчонка какая появилась?
-Пока нет. Это у тебя медом намазано. А я мальчик простой, сама невинность...
-Спешишь потерять?
Женькины глаза округлись, и он изумленно выдохнул:
-А ты, сельдь ржавая, делаешь успехи! Скоро язык гастучком завязывать сможешь. Перед дискотекой, например. Эдакая рыбка в кружавчиках. Неплохо, да? Девчонки штабелями сыпаться будут, остроумный ты наш!
-Куда мне до тебя!
-Не скажи.-Женька перебросил сумку через плечо.-Ты домой?
Глеб покосился на Маринку, старательно копавшуюся среди своих тетрадей. Девчонки практически все уже ушли.
Савченко фыркнул:
-Все понятно. Ты провожаешь Лебедеву, чтобы на нее какая собачка не гавкнула, ворона сверху сюрпризик не скинула.
Глеб сдвинул брови. Савченко поспешно сказал:
-Ни-ни! Я со всем моим уважением! Сделай скидку на зависть черную, на молодость глупую, на гормончики играющие... И забудь!- Он сделал шаг к выходу и обернулся.-Кстати, что ты там насчет дискотеки решил?
-Созвонимся,- буркнул Глеб.
-Тогда, пока!
И Женька звучно хлопнул дверью.
ХХХ
Мальчишки встретились у самой школы. Сдавая в раздевалку куртки, они придирчиво осмотрели друг друга.
Глеб послушался совета Савченко и явился в новых черных джинсах и черной же рубашке с подвернутыми почти до локтей рукавами. Рыжие кудри были старательнейшим образом расчесаны и даже уложены в подобие прически. Женька фыркнул:
-Елки! Писанный тушью восклицательный знак!
-Молчи уж, ворона разряженная!- парировал Глеб.
И смерил презрительным взглядом белоснежную шелковую рубашку с узеньким черным галстуком. Высоченный Женька смотрелся много солиднее большинства старшеклассников, болтавшихся по вестибюлю.
-Класс! Ударами обменялись, теперь скажи, где Маринка?-усмехнулся Савченко.
-В зале договорились встретиться,- буркнул Глеб, невольно ежась под насмешливым взглядом рослой девушки из одиннадцатого класса.
-Тогда пошли,-кивнул Женька.
Ребята побродили немного по школе, привыкая к обстановке и стараясь не обращать внимания на группки ребят из старших классов. Затем Глеб посмотрел на часы и потянул друга на второй этаж. Именно там, в актовом зале, устраивались дискотеки. И именно оттуда уже доносилась музыка.
У входа в зал подростков ждало неожиданное припятствие: четверо дежурных. И вся четверка - высоченные лбы из одиннадцатого математического, баскетболисты. Даже Женька на их фоне смотрелся мальчишкой.
Как-то сразу стало видно, что Женьке вряд ли больше четырнадцати, несмотря на его рост. Уж слишком тоненькой выглядела длинная шея, слишком худыми плечи, слишком гладенькими и розовыми щеки.
Явно скучающие на своем посту парни встретили их появление с плохо скрываемым восторгом. Они переглянулись и самый накачанный из них, Петька Соломин, шумно потянул носом:
-Кажется или действительно молочком запахло?
-Это которое на губах у некоторых не обсохло?-радостно поддержал его Гришка Карасев, так же старательно втягивая воздух длинным носом.
-Елки,-угрюмо рявкнул бесхитростный Ромка Иванов,-скоро из яслей на танцульки начнут таскаться!
-Заметь, на НАШИ танцульки!-насмешливо протянул Васька Куценко.
Мальчишки растерянно притормозили. Глеб сжал кулаки, а Женька увещевающе бросил:
-Да ладно вам, ребята, нас там девчонка ждет.
-Девчонка? Ты сказал - девчонка, или я стал туг на уши?
-Не, Петюнчик! Со слухом у тебя - порядок!
-Ага!- обрадовался двухметровый Петюнчик.-Это хорошо, а то я было забеспокоился.-Он потер громадные ручищи и заговорческим шопотом поинтересовался.-Так кого из вас, парни, ждет фемина?
Мальчишки переглянулись, и Глеб угрюмо буркнул:
-Ну, меня. Вам-то что?
-Ай-ай-я-яй!- расстроился Соломин и даже укоризненно покачал головой.-Разве можно...
-Чего-чего?-влез Васька, любовно погладив свои перетянутые резинкой длиннющие волосы.
-Как чего, Васек?-удивился Петька.-Ты ж посмотри на мальчишечку! Разве в его возрасте можно о девчонках думать, а? Это ж вредно, Васек! Я точно тебе говорю - вредно.
-Ага,-рассматривая багрового Глеба как в бинокль через сложенные в трубку ладони, прогудел Ромка Иванов.-То-то, я смотрю, он такой маленький!
-Дружка его девчонки не ждут, так вон как вымахал.
-Точно, мужики! Это как у собак. Сами знаете, у меня полуторагодовалый боксер, здоров уже, зараза! Так вот, в клубе сказали: раньше двух лет его к сучкам не подпускать. Прямо: ни-ни, мужики! Говорят: рост, стати, все к чертям полетит. Вон, как у этого рыжего сморчка.
-Серьезно, Гришка?
-А то! Стал бы я врать!
Возле растерянных мальчишек начали собираться старшеклассники. Каждую наиболее удачную реплику дежурных встречали хохотом. После последних полетели советы. Большинство сошлись на мнении: всему поможет сон.
-Святое дело!- одобрил Васька.
-Малышам сон, как рыбке - водичка, а нашему Петюнчику - хорошее пивко!-жизнерадостно заорал Гришка.
Петюнчик гордо расправил плечи и потребовал, чтобы Глеб как следует оценил его рост.
-Два метра одиннадцать сантиметров!-заявил он.- Точно, как в аптеке. А все почему? Да потому что баиньки всю жизнь ложился в положенное времечко!
-Это ж какое положенное, Петюнчик?-с жарким любопытством влез какой-то недомерок из собравшейся толпы.
Петюнчик хмыкнул:
-Тебе это уже не поможет, Косарев, так что не суетись!
Косарев покраснел и спрятался за чужими спинами, а Петюнчик посмотрел на часы:
-Как раз это, мужики! Восемь, то есть. Самое детское время! Во сне, чтоб вы знали, сопливчики растут. Клянусь, аж кости трещат. Сам сколько раз по ночам слышал!
Толпа захохотала. Плечистый Петюнчик еще раз взглянул на часы и рассердился:
-Вы-то чего ржете, как кони, болваны?! А ну, марш в зал! Давно паркетины пора подошвами протирать! Чистый детсад, ей Богу!
И он быстренько пропихнул одноклассников через двустворчатые двери. А сунувшихся было за ними мальчишек, моментально ухватил за воротники:
-А вы куда, мелкотня?! Сказал же вам добрый дяденька - спатеньки пора! Не поняли, что ли?
-Слушай, пропусти, а? Чего прицепился?-прохрипел Глеб, беспомощно дергаясь в его руках.
Женька молниеносным движением ткнул пальцем Соломина куда-то в предплечье и, отбежав чуть в сторону, насмешливо наблюдал, как тот трясет мгновенно онемевшей рукой. Мрачный Глеб тоже наконец вырвался и отошел к подоконнику. Ромка Иванов изумленно присвистнул:
-А щенки-то царапаются, други!
-Ага,-кивнул Васька и, набычившись, начал рассматривать угрюмых мальчишек.-Хорошего отношения, блин, не понимают.
-Приемчики разные, понимаешь, выучили,- возмущенно поддержал Гришка.
-А вот мы их сейчас понянчим на кулачках!- хищно улыбнулся побледневший Петюнчик, недоверчиво ощупывающий собственную руку.
-Точно. Раз слово доброе до сопляков не доходит,-грозно прорычал Ромка, демонстративно засучивая рукава.
Женька с тревогой взглянул на прямо-таки пылающее лицо друга детства и воскликнул:
-Может хватит, а, парни? Поразвлекались немного, кровь погрели, теперь успокоились, а?
Глеб вытер рукавом выступившую на лбу испарину. Женька поспешно сказал:
-Чего вы на тех дверях костьми-то ложитесь? Пропустили бы. А то ведь мы не соврали: действительно девчонка ждет. Неудобно же, не находите?
Старшеклассники переглянулись. Васька с любопытством протянул:
-Так кого ждут-то? Тебя?
-Да нет. Полякова. Хотя бы его пропустите. Я, если что, внизу подожду.
-Вот это друган!-заржал Васька.-Это я понимаю!
-Да погоди ты!- оборвал его Гришка.-Пусть вначале скажет: кто ждет? Может, врет все.
-Очень надо!- фыркнул Женька.-Да Маринка Лебедева из нашего же класса. Ее-то вы пропустили?
Парни снова переглянулись. Петька недоверчиво покрутил головой:
-Маринка Лебедева ждет этого сморчка?!
-Эй,-возмутился Ромка,-она же с Геркой ходит, с Карапетяном! Я их сотни раз вместе видел!
-Ага. А Герка сейчас в больнице отдыхает. Что-то он там сломал, не помню точно что.
Парни помолчали, обдумывая ситуацию. Затем Петюнчик длинно сплюнул и сложил пальцы в огромнейшую фигу:
-Вы эту выразительную фигурку из трех пальчиков хорошо знаете?
-Ты прав, дружище!- хлопнул его по плечу Ромка.-Чтобы мы позволили какому-то недомерку смущать девчонку нашего Карапетянчика? Да еще пока он в больнице? Да ни в жизнь!
-Парни,-трагическим шопотом воззвал Васька,-я даже согласен пойти на кое-какие жертвы!
-Это какие ж?- с любопытством поинтересовался Гришка.
Ромка фыркнул и с большим сомнением уставился на приятеля. Петька сдвинул брови. Васька скорчил самую умильную рожу:
-Командируйте меня, други! Я лично попасу малолетку на дискотеке! Чтоб никто и близко не сунулся, мало ли...
-Молоток!-хохотнул Петюнчик.-Нашел-таки повод смыться на танцы! Не растерялся.
-Ну, зараза,-восхищенно выдохнул Ромка.
-Так как, мужики? Лечу, нет? Нельзя же бросать такую кралечку без присмотра! И Карапетяну спокойнее!
-Давай уж,-тяжело вздохнул Гришка.-Проныра!
Васька моментально нырнул в зал, и Гришка тут же прикрыл за ним дверь, приглушая несущиеся с уже начавшейся дискотеки звуки музыки.
Глеб смертельно побледнел. Глаза его сначала вспыхнули, затем превратились в кусочки льда. Он мертвой хваткой вцепился в подоконник и еле слышно прошептал:
-Ах так...
Женька испуганно приоткрыл рот, но спросить ничего не успел. В зале что-то оглушительно рвануло, и тут же раздались пронзительные крики. А секундой позже двери распахнулись, и оттуда с перепуганными лицами начали выбегать старшеклассники. А за их спинами бушевало нешуточное пламя.
Какая-то тощая девчонка с личиком крысы пронзительно завизжала:
-Горим!!!
Кто-то крикнул дежурным:
-Вызывайте пожарных и скорую, быстро!
Петька Соломин, мгновенно забыв про мальчишек, бросился вниз по лестнице в учительскую. Гришка, пропуская мимо себя охваченную ужасом толпу, злобно заорал:
-Да что случилось-то?!
Какой-то парень на бегу бросил:
-Откуда мы знаем? Рвануло что-то!
-Проводка, наверное,- донеслось уже откуда-то снизу.
В эту секунду погас свет, и только языки пламени за спинами бегущих кое-как освещали вестибюль, делая происходящее совершенно нереальным: рвущиеся к летнице старшеклассники; ожесточенные, перекошенные лица; сумасшедшие глаза; разинутые в крике рты; и топот множества каблуков по ступеням.
Глеб еле слышно рассмеялся, и это сразу же привело Женьку в чувство. Он развернулся к приятелю и заорал:
-Прекрати! Сейчас же прекрати! Немедленно!
Стоявший рядом мальчишка усмехнулся:
-Ты о чем?
-О пожаре!!!-рассвирепел Женька.
Он схватил Глеба за плечи:
-Поляков! Поляков!!! Ты слышишь меня, скотина ты рыжая?!
В бесстрасных глазах Глеба что-то мелькнуло, и Женька затряс его еще энергичнее:
-Да вернись же ты, кретин!!! Слышишь, нет?! Мы же сейчас поджаримся тут! Глебыч!!!
Глеб попытался вырваться, но Женька держал мертво. Он тряс друга детства, как грушу, и лихорадочно выкрикивал:
-Поляков! Поляков! Поляков!
Будто произносил заклинание. И это помогло. Глеб заморгал, из его глаз ушел лед, и он изумленно воскликнул, осматриваясь:
-Черт! Что тут происходит?!
Женька всхлипнул от облегчения и прорычал:
-Идиот!!! Давай туши огонь, быстро!!!
Из горящего зала по прежнему выбегали старшеклассники. Из последних. Те, кто пытался тушить пожар. Эти уже не орали. Лишь кто-то невидимый тоненько поскуливал от боли.
Глеб испуганно пролепетал:
-При чем тут я?
-Потом!-рявкнул Савченко.-Вначале пожар! Да быстрее, болван!!!
Глеб растерянно посмотрел на него, затем кивнул, зажмурился и, когда снова приоткрыл глаза, Женьке вдруг захотелось шарахнуться в сторону. Взгляд Глеба стал отстраненным, мерцающе холодным, в нем засветилась какая-то сумасшедшинка. Савченко простонал:
-Поляков?
-Я тут. Погоди. Не мешай. Не отвлекай меня.
Глеб стиснул зубы, протянул руку ладонью вверх, затем резко сжал пальцы, будто выхватывая что-то невидимое из воздуха, и тут же швырнул это нечто себе за спину. И сполз по стене на пол.
Женька приоткрыл рот, а потом неуверенно обернулся: в вестибюле была полнейшая темнота, пожар потух. Потух в какую-то долю секунды.
Женька громко икнул, затем едва ли не первый раз в жизни выругался. Неумело и несвязно. И как в чудеснейшую музыку начал вслушиваться в изумленные вопли старшеклассников и в пронзительный вой сирен: к школе спешили пожарники и машины скорой помощи.
Он толкнул Глеба в бок и пробормотал:
-Слышь, Глебыч...
-Ну, чего еще?-глухо отозвался друг детства.
-Сматываться нужно, вот что! Танцульки твои все равно накрылись.
-Давай,-безразлично буркнул Глеб.
Женька с большим трудом поднялся на ноги и посмотрел вниз: Глеб даже не шевельнулся. Женька возмутился:
-Ты что, рыжий? Прилип к стене, что ли? Вставай!
-Ага.
-Да что ага-то, пироман зачуханный?! Вставай, говорю!
А так как Глеб по прежнему не шелохнулся, Савченко одним движением поднял его за воротник рубашки и потащил вниз по пустующей уже лестнице, приговаривая:
-Нет, с этим что-то нужно делать! Свихнемся же. Оба свихнемся. И этот засранец рыжий. И я, любимый. Хватит с нас! Завтра же... Нет, сегодня же вечером! Как только до дома доберусь...
-Ты о чем?-пролепетал откуда-то снизу Глеб.
-Молчи, недоразумение рыжее! Навязался на мою голову... Растратчик хренов! Денежки он, видите ли, на маску ухнул... Ладно бы на что путное. Теперь вот зажили весело. Аж ветерок в ушах свистит. Ну погоди у меня, любитель танцулек! Бабник, блин...
Женька прислонил безразличного, будто выжатого друга к стене и пошел в гардероб на поиски курток. На творившееся вокруг, он не обращал ни малейшего внимания. Лишь порадовался громадному прожектору, включенному одной из подъехавших пожарных машин: свет облегчал поиски.
Затем Женька втолкал приятеля в плащевку и вытащил на улицу. И волоча его к остановке, истово поклялся:
-Ну, я твоего испанца... Ублюдка ископаемого... Заразу средневековую... В могилу загоню! Где ему и место!
ГЛАВА 16.
НОВАЯ СТРАШИЛКА.
Следующая неделя превратилась для Женьки Савченко в настоящую каторгу. Он искал выход из сложившейся невероятной ситуации. Чтобы особо не мучиться, подросток заставил себя принять за аксиому: все случившееся с Глебом - правда. Раз сам Глеб в это верит. А уж сходит он с ума или нет, дело десятое.
Осторожные расспросы домашних ни к чему не привели. Мать просто пожала плечами и заявила, что она терапевт и вопросами психологии никогда не увлекалась. Танька же просто восхитилась его фантазией и посоветовала взяться за перо. То есть, сесть к компьютору и постараться накропать что-нибудь забавное. Вдруг у него действительно способности?
Просмотренная литература помогла мало: на похожую историю Женька наткнуться не смог. От мистическоих триллеров, которые он за эту неделю перетаскал из пункта проката, свихнулся бы любой, кроме него. Женька, по счастью, не вдумывался. Видя, что ситуация в фильме расходится с настоящей, он просто переключался на другой. И разочарованно откладывал в сторону очередную касету с видиком.
В четверг Женька почти сдался. И от отчаяния, наверное, решился на следующее: распечатал на принтере с десяток листовок, где очень кратко пересказал случившуюся с приятелем историю, и подошел за завтраком к сестре.
-Слушай, раздай своим сокурсничкам, а? Тем, что психологией интересуются.
Таня отставила в сторону стакан с соком и с любопытством спросила:
-А что это?
-Да так. Считай, тест.
Девушка взяла из его рук лист и быстро просмотрела. Затем разочарованно протянула:
-Опять ты со своей сказочкой!
Женька вспыхнул, но сдержался. Сел за стол, налил себе чая и сердито посмотрел на сестру.
-Тебе-то что? Я сам, может, психологом стану. Или психиатром. Это же не одно и то же? А тут как раз на эту проблему наткнулся...-Он стукнул ладонью по столу.-Должна же она иметь решение! Хоть какое-то!
-Но ведь это выдумка!- возмущенно воскликнула Таня.
-И что? Если больной в нее верит?
-Какой больной?!
Женька устало сказал:
-Да теоретический! Теоретический, непонятно, что ли? Это тест такой. Задача. Ее нужно как-то решить.
Таня еще раз прочла текст и пожала плечами.
-Ну, если так... Отдам, ладно. У меня как раз есть знакомый, он всем этим увлекается. Только...
-Что-только?
-Странный тест какой-то. Больше на сюжет для триллера похож.
-Любой шизик,-буркнул Женька,-сюжет для триллера. Разве нет?
-Наверное,-Таня сунула листы в свою сумочку и недоверчиво покосилась на брата.-А с чего это тебя вдруг в эти дебри потянуло? Ты же никогда медициной не интересовался.
-Ну и что? Медицина и сейчас меня мало волнует. Я имею в виду все ваши трупики в моргах.-Женьку передернуло.-А это совсем другое.
-Да-а?-насмешливо протянула девушка.
-Вот именно!-отрезал Женька.
Таня испытывающе смотрела на младшего брата. Женька вскочил из-за стола.
-Слушай, только не тяни! Отдай сегодня же с утра, а в конце дня опроси ребят, может, кто чего и скажет.
-К чему такая спешка?-удивилась Таня.-Горит, что ли?
-Вот именно!-огрызнулся мальчик.
Сестра нахмурилась, и он поспешно пояснил:
-Понимаешь, зациклился я на этом! Даже спать толком не могу. Думаю, думаю, и все по нулям. Ну не вижу решения и все!
-Забавно...-пробормотала Таня.Она какое-то время помолчала, затем посмотрела на младшего брата.-Слушай, а где ты на этот тест наткнулся? Ну, если меня спросят?
-В Интернете как-то шарил,-с тяжелым вздохом ответил Женька, быстро прикидывая, что на обычную литературу ссылаться никак нельзя: слишком легко проверить.
-Понятно. Кто-то подшутил, а ты...
-Слушай,-разозлился Женька,-даже если кто пошутил, все равно эта задачка должна иметь какое-то решение! Как и любая другая. Если сам человек в это верит...
-Шизик, ты хочешь сказать,- угрюмо уточнила девушка.
-Пусть! Но он верит, понимаешь? Считай, он обратился к врачу. Тот должен что-то предложить, разве нет?
-Наверное,-Таня внимательно посмотрела на младшего брата.-Надеюсь, этот шизик - не ты?
-Ага. Я. Как догадалась?
Таня улыбнулась:
-Ну ладно. Жди теперь вечера. Может тебе и повезет.
ХХХ
Женьке Савченко действительно везло. Он с самого понедельника практически не видел Глеба. Тот как раз загрипповал и поэтому уже четвертый день сидел дома. Так что не нужно было присматриваться к нему и медленно сходить с ума.
Пару раз Женька забегал к другу после занятий, подкидывал свои тетради с классными работами и давал перечень пройденных тем. Глеб вел себя образцово: валялся в постели, осторожно пытался шутить и ни разу не вспомнил о проишедшем на дискотеке.
Женька тоже молчал. Ему легче было признать себя сумасшедшим, чем ДЕЙСТВИТЕЛЬНО поверить в совершенно нереальные, невозможные события.
Мальчик убедил себя: все - невероятная случайность. И его собственная фантазия, разбуженная внезапным пожаром. И Глеб "тушил" огонь просто чтобы успокоить его. Тот сам погас. Внезапно. Как и разгорелся.
Что же касается самого Глеба и его странных снов... Обычнейшая шизофрения! А раздвоенность сознания и вера в средневекового пришельца спровоцированы той таинственной маской, страшной грозой в вечер ее покупки и опасным возрастом. И это пройдет! Нужно просто что-то сделать. Вот только что?
И тут Женьке и в самом деле помогла Татьяна. Она сегодня вернулась домой не одна, а с невысоким, крепким пареньком, очень просто, неброско одетым.
Женьку сразу же поразило несоответствие между грубоватыми чертами лица гостя и проницательными глазами. Они с парнем с интересом рассматривали друг друга, а Татьяна весело возмутилась:
-Что, так и будете торчать у порога?
Женька проворчал:
-Ладно тебе. Лучше скажи, как мои тестики?
-А никак. Единственное попадание в десятку.
Женькины глаза округлились. Он гулко сглотнул и переспросил:
-В десятку?
-Ну да. На твою сказочку нашлась другая, она и будет решением для больного. Ну, по-моему.
-Если он действительно верит в эту историю,-хрипловатым голосом поддержал ее гость.
-Верит! Еще как верит!-выкрикнул Женька.
-Тогда пошли,- скомандовала Таня, подталкивая младшего брата в спину.-Вначале мы с Федькой выпьем кофе, а потом...
-Может, вначале расскажете?-взмолился Женька.
-Эгоист!- возмутилась сестра.-У меня с самого утра ни крошки во рту не было!
Женька удивился:
-Почему это? Ты же деньги на буфет брала.
-Ну, брала! А сходить не сходила. Иначе когда бы, интересно, я твои тесты пристраивала? На лекциях, что ли? Еще каждый с вопросиками приставал!
Женька обреченно вздохнул и с надеждой посмотрел на молчаливого Федора:
-Ты тоже голодный?
Тот фыркнул. Татьяна закричала:
-Ну ты, братец, и нахал! Кто же гостей о таком спрашивает?!
-Подумаешь,-проворчал слегка покрасневший Женька.-Просто если он есть не хочет...
Федор снова фыркнул и успокоил его:
-Не волнуйся. Я и за кофе не онемею!
Затем Женька терпеливо ждал, пока сестра переоденется, умоется и окажется наконец на кухне. И лишь когда кофе был в чашках, а сестра со своим гостем умяли уже по паре бутербродов с ветчиной и сыром, он не выдержал. В упор уставился на Федора и потребовал:
-Ну начинай, что ли! У меня ведь тоже нервы есть!
Тот кивнул, поспешно проглотил откусанное, запил кофе и выдохнул:
-Ты прав. Сейчас. Только обдумаю с чего начать.
Татьяна показала брату кулак, но ничего не сказала. Схватилась за свою чашку и с любопытством уставилась на товарища.
Федор усмехнулся:
-Ладно, слушай. Только пока не перебивай. Я говорить не очень-то умею, больше молчать привык.
Так вот, сам я из деревни. Вологодская область, слышал? Деревушки там есть, тебе и не представить. В лесах затеряны, с миром практически не связаны. Телевизор и то - редкость. Простая антенна не берет, а спутниковая откуда? Так что там свой телик - бабкины сказки. Была у нас одна такая...
Федор помолчал и криво улыбнулся:
-Прочитал я сегодня твою шпаргалку, вспомнил кое что. В детстве сколько ночей из-за этой историйки не спал, кошмары мучили. Верил тогда - правда все. И сестренка моя верила. На пару тряслись. Короче, слушай.
В давние времена в соседней веси,-это в старину так у нас деревни называли!- ведьма жила. Травы собирала, людей да зверей лечила. И места наши от злых духов охраняла. Сильная была, ей верили и с любой бедой к ней шли. И будто бы тогда же в наших местах девчонка народилась. Злая-презлая. С пеленок весь мир ненавидела.
А как подросла, людишки прямо взвыли. Скотину домашнюю изводила запросто, любо ей было смотреть, как тварь живая мучилась. А потом и детишки малые исчезать начали. К вечеру с прогулки не возвращаются и все. С собаками найти не могли. Следы словно в воздухе таяли.
Федор потер затылок и глухо сказал:
-Ну, я тебе все те страсти пересказывать не собираюсь, которыми нас бабка Марфа сна лишала. Я коротко.
В общем, выяснили: это Аксютки вина.
Поймали ее деревенские, связали накрепко, да к ведьме притащили. Спасай, мол.
Убивать боялись, верили - вернется завтра и тогда окончательно деревню погубит. Одна была надежда - на мудрость предков.
Ведьма не подвела. Трое суток колдовала в специально поставленной для этого избе. Ее мужики из сухой осины срубили. Затем вышла одна, а в руках кукла тряпочная. Показала ее деревенским и сказала:
-Здесь теперь Аксютка. В вечном заточении.
А дом приказала сжечь. Вместе с телом пакостной девчонки. И что удивительно, оттуда даже крика ни разу не раздалось...
Женька слушал, приоткрыв рот. Забывшая про свой кофе Таня завороженно смотрела на сокурсника.
Федор вздохнул:
-Это начало истории. Затем, через много-много лет, когда старая ведьма собралась помирать, позвала она к своей постели приемницу. Та много слабее была, ее уже и ведьмой-то никто не звал, просто знахаркой. Так вот, позвала и велела из подпола шкатулку деревянную выкопать. И куклу показала. Страшную, жуть. Не лицо у ней, прямо таки морда звериная. Из под верхней губы клыки торчали, иной волчара бы позавидовал, глаза угольками светились.
Показала и говорит:
-Слабею я. А она, Аксютка, с каждым годом все сильнее становится. Вот-вот из клетки своей вырвется. И ведьмой, не человеком. Многое умеет из того, что русичи и забыли давно. Плохая мысль была ее сюда упрятать.
Мол, слепой слышит прекрасно, пальцы чувствительны, и обоняние у него развито. Безрукий ноги к делу приспосабливает. А Аксютка... Ей, мол, теперь и рук-ног не надобно, чтобы пакостить. А уж коли на свободе окажется... В общем, держись!
И строго-настрого наказала за людишками в деревне внимательно наблюдать. А как почует знахарка, что кто-то из них внезапно переменился... Особенно, в худшую сторону... Тут же куклу эту страшную сжечь! И тем закрыть Аксютке дорогу в мир этот. Мол, кукла - уже не только тюрьма, но и дом, и единственное пристанище. Исчезнет она, исчезнет и злодейка.
Испуганная знахарка предложила спалить зловещую игрушку сразу же, но ведьма лишь головой покачала: нельзя. Куклу, пока там Аксютка, никак не уничтожить. А вот только та ее оставит...
Федор покосился на потрясенные лица слушателей и грустно улыбнулся:
-А дальше... Дальше ведьма умерла. И буквально через пару дней из деревни ушла молодая девка. Куда, никто не ведает. И кукла исчезла. Как ни искали ее, не нашли. Так что бродит она где-то по свету, людей губит. Сжечь бы, да Аксютка больно хитра оказалась. Как в кого переселится на время, куклу эту сразу же прячет. Вот и вся сказка.
Таня протяжно вздохнула. Федор повернулся к побледневшему Женьке:
-С твоей историей, как видишь, совпадает почти один к одному. Кукла, маска, сам понимаешь, без разницы. Только твоему мифическому больному почему-то повезло. Он все-таки борется, его не сломали. И пришелец заперт, как в ловушку попал. Теперь бы только маску сжечь.
Таня вскочила со стула, подбежала к мойке и побрызгала в лицо холодной водой. И с облегчением рассмеялась:
-Ну и сказочка, брррр... Пострашнее твоей истории, Женька, будет. Садистка ваша бабка Марфа, вот что. Такое детям рассказывать! Так и с ума свести недолго.
Федор пожал плечами.
-А она сама в эту сказку верила. И передала ее на случай: а вдруг судьба кому из нас на ту страшную куклу наткнуться? Считала: Аксютка со временем обязательно в наши места вернется. И игрушка при ней будет. Вот только обличье...-Он грустно улыбнулся.-Не будешь же на каждую подозрительную незнакомку бросаться!
-Почему -незнакомку?-возразила Таня.- А вдруг это будет мужчина?
-Бабка Марфа считала - обязательно женщина. Не знаю, почему.
Таня какое-то время ошарашенно смотрела на однокурсника, затем махнула рукой и воскликнула:
-Елки, но ведь это же сказочка! А ты так серьезно говоришь!
-Антураж должен соответствовать!-спокойно заявил Федор.-Иначе какой смысл рассказывать, вся соль пропадет.
Таня кивнула:
-Ты прав.
Женька пробормотал, не сводя внимательного взгляда с Федора:
-Значит, маску нужно сжечь? Просто сжечь?
-Ну да. Во всяком случае, так в легенде говорится. Ты ее сжигаешь, и пришелец исчезает. Тут же. Как и не было. Я так понял: сожжение куклы эквивалентно смерти. То есть, пришелец гибнет, а твой больной совершенно свободен и может наконец забыть о маске. Ведь в твоей истории маска, не кукла, я правильно запомнил?
-Да. Маска.-Женька долго обдумывал что-то, затем спросил.-А ты веришь в эту историю?
Федор, уже пивший следующую чашку кофе, поперхнулся от неожиданности и долго кашлял. Потом неохотно проворчал:
-Сейчас - не знаю. А вот в детстве точно верил. Скажу одно, если бы столкнулся с такой ситуацией, как в твоем тесте, маску непременно сжег бы. На всякий случай. Даже если это просто сказка.
Таня укоризненно посмотрела на младшего брата и воскликнула:
-Так и можешь передать. Если тебе адрес оставили. А от нас отстань. Мне Федька обещал еще курсовую по химии помочь сделать. Понял, нет?
Женька спорить не стал. Думая о своем, встал и медленно вышел из кухни.
ГЛАВА 17.
ГИБЕЛЬ МАСКИ.
В пятницу после уроков Женька сразу же пошел к другу. Зачем, сам точно не знал. Надеялся как-то добраться до маски.
Никакого четкого плана у подростка не было. Хотя в уме он перебрал их чуть ли не с десяток. Все грешили одним: прекрасной концовкой, когда проклятая маска сгорала без остатка, и смутным, неопределенным началом.
Женька не представлял, как же ему добраться до коричневой коробки. Он почему-то совершенно не верил, что Глеб отдаст ему свою страшную покупку добровольно.
Запросто заявит, что именно он, Женька, сошел с ума, понавыдумывал страстей всяких, а его маска тут не при чем. Обычнейшая безделушка и дорогая, кстати. А дальше? Драться с ним, что ли? Выкручивать пальцы? Нет, тут надо что-то придумать!
Но придумать ничего не получалось. Как попасть в квартиру, когда Глебыча не будет дома? Дождаться его выздоровления, выманить вечерком куда-нибудь и подкатиться к его матери? Мол, можно я подожду Глебыча в его комнате? А потом? В самой комнате костра не разложишь, а тащить маску с собой...
Женька помотал головой: ну уж нет! Не то, чтобы он окончательно поверил в эту историю...
Да и где жечь-то? На улице? Вот картинка будет, еще в милицию загребут, пока он с тем костром возится. И дождь сейчас постоянно, отсырело все, никакой огонь не возьмется.
А вот в ванной, в Поляковской ванной, - запросто можно. Газеты старые поджечь, а потом и маску туда же сунуть. Она не хуже бумаги гореть должна. И дверь запереть нужно обязательно, чтобы до самого конца никто не вошел. Когда же все кончится... Да пусть тогда его Глебыч хоть шизиком объявляет!
Женька притормозил у самого дома Полякова и бросился к ближайшему газетному киоску. Изумленная продавщица, совсем молоденькая девчонка, неверяще переспросила:
-Старых, сухих газет? С десяток, не меньше?
-Ну да!-нетерпеливо бросил странный покупатель.
Девушка растерянно осмотрела свой прилавок. Женька раздраженно пояснил:
-Сухие, это чтобы горели получше!
-Г-горели?
-Ну да! Как порох!-А поймав испуганный взгляд продавщицы, Женька досадливо махнул рукой. -Да не пироман я! Мне... мне на дачу нужно! Чтобы э-э... листья жечь! Они сейчас влажные, а вот если для начала газеты запалить...
-Ясно,- с некоторым облегчением прошептала девушка, поспешно выкладывая перед подростком целую стопку макулатуры.-Листья, что ж... Их все осенью жгут.
ХХХ
На лестничной площадке Женька замер и растерянно посмотрел на груду газет, зажатых в правой руке. Затем растегнул молнию на своей спортивной сумке и стал поспешно вталкивать в нее бумагу. А закончив, прикрыл на секунду глаза. Женьке было страшно.
Он попытался посмеяться над собственной нерешительностью и не смог. В эти секунды мальчик перебрал в памяти все странные и необъяснимые события, проишедшие с момента покупки таинственной маски. Их было не так уж много, но...
Страшная гроза тем сентябрьским вечером. Черная птица, рвущаяся в теплую комнату. Воздух, вдруг ставший густым и вязким, и запах мокрого пепла. Собственный ужас и безмятежное поведение Глебыча. Тоскливое ожидание катастрофы, едва ли не первое в его жизни обращение к Богу, и струйка крови, бегущая из ноющего уха.
А потом? Потом невнятный рассказ Полякова о его снах, его странные припадки, когда он на себя становился непохож. Случай в автобусе, пусть Глебыч в самой аварии и не был виноват, это глупости, конечно, но он смеялся. И как смеялся!
Дальше... Дальше спортзал, Герка Карапетян, повисший в воздухе, словно попавшая в невидимую паутину муха, и... и... Появившиеся непонятно откуда деньги! Интересно, этот самый Голубев выздоровел, нет?
Женька поежился, будто на лестнич