В противовес плану «Кэмп-Дэвид наизнанку» военные предлагали кардинально усилить позиции Сирии в противостоянии с Израилем, проталкивая старую идею создания советских военных баз в Сирии и размещения там зенитных ракетных комплексов. Этим, говорили они, мы не только гарантируем Сирию от израильского вторжения, но и создадим мощный противовес американскому военному присутствию в районе Ближнего Востока.
При этом рисовалась такая мрачная картина. В бассейне Средиземного моря уже активно действует 6-й флот США. В его составе 35 военных кораблей, в том числе 2 авианосца и на борту каждого из них 80 первоклассных боевых самолетов. А в Аравийском море еще 30 кораблей во главе с авианосцем, где 80 боевых самолетов и отряд морской пехоты численностью 1800 человек.
Они опираются на военные базы и пункты материально-технического обеспечения в Италии, Испании, Турции, на Бахрейне, в Омане, Кении, Сомали и на острове Диего-Гарсиа в Индийском океане. Там расположен тыловой пункт сосредоточения: 1856 военнослужащих ВМС, а у причалов 13 полностью нагруженных кораблей, готовых обеспечить всем необходимым вооруженные силы США на Ближнем Востоке. А теперь еще сооружается взлетно-посадочная полоса для приема стратегических бомбардировщиков Б-52, которые смогут совершать оттуда свои спецоперации.
У нас же там баз нет. Поэтому все наши громкие заявления о поддержке национально освободительных движений и защите дружественных стран воспринимаются как пустая болтовня. Здесь судят не по словам, а по делам. Как минимум, нам нужно создать военные базы в Сирии и Южном Йемене.
Интересной была реакция Андропова.
— Политика США, — сказал он, — переходит в область циркового искусства. Вопреки законам физики, они создают силовое присутствие, которое не видно, но физически ощущается. И этому нам стоило бы у них поучиться.
Тут Андропов имел в виду «силы быстрого развертывания» (СБР) США. Базируясь в США, эти силы оснащаются и обучаются переброске по воздуху или по морю в любую беспокойную точку Ближнего Востока по первому сигналу тревоги. Их численность составляет 200 000 человек, включая дивизию морской пехоты, 82-ю и 101-ю воздушно-десантные дивизии и воздушную поддержку.
Новая американская стратегия отвергала традиционную политику создания огромных баз в стратегически важных районах и содержания на них тысяч своих военнослужащих, как это было в Западной Европе, Японии и Южной Корее. Теперь Вашингтон заключает негласные договоренности с рядом арабских государств об использовании их баз и других военных сооружений в случае кризиса. США предоставляют лишь деньги и технический опыт для создания и модернизации этих баз, но присутствует на них лишь небольшое число американцев в военной форме.
Взять к примеру Саудовскую Аравию — наиболее уязвимое и важное из государств Залива. Она активно развивает стратегические отношения с США, но весьма болезненно относится к их афишированию. Саудовцы отклонили заключение каких-либо официальных соглашений относительно использования военных баз, но накапливают огромные запасы американского оружия и техники, которые могут быть предоставлены в распоряжение войск США в случае возникновения угрозы войны.
В Египте США расходуют 91 миллион долларов, модернизируя базу Рас-Банас на берегу Красного моря для использования в случае чрезвычайного военного положения. Однако официального соглашения на этот счет тоже нет. Оман, как и Египет, также готов к самому широкому сотрудничеству с американцами, вплоть до участия в совместных военных маневрах. Однако оба эти государства крайне болезненно отреагировали на широкое освещение в печати маневров «Брайт стар» в 1981 году.
Причина в том, что руководители арабских стран, включая египтян, боятся политических неурядиц, если открыто разрешат американцам создавать свои базы — слишком велика неприязнь к США на Ближнем Востоке. Однако перед лицом угроз со стороны режима аятоллы Хомейни в Иране они хотят прикрыться американцами в случае кризиса.
Устинов не возражал, чтобы «поучиться этому у американцев». Но настаивал, что в сложившихся условиях мы не можем доверить сирийцам строительство советской военной базы. Дело это слишком ответственное. На аэродроме Кандагар в Афганистане находится наша эскадрилья тяжелых бомбардировщиков, способных через 15 минут после взлета бомбить акваторию Персидского залива и Индийского океана. Это наш ответ на появление там американских авианосцев. Но нам нужны надежные опорные пункты в Сирии и на островах Южного Йемена для операций Советского Военно-морского флота.
Вот такая была дискуссия. Громыко в это время был на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, Андропов как-то отстранился от решения международных дел той осенью, а Устинов настойчиво проталкивал свой план. Под его влиянием Брежнев послал президенту Асаду приглашение приехать в Москву и сообщил, что Советский Союз готов направить в Сирию два полка ЗРК.
Когда Громыко вернулся в Москву, это было уже в октябре, и ему доложили ситуацию, он не сказал ни да ни нет. Только заметил:
— Все это мы уже проходили. Еще Эйзенхауэр в далеких 50-х провозглашал Ближний Восток зоной жизненных интересов США и объявлял готовность использовать военную силу для защиты этого региона от коммунистической агрессии. И ничего, пережили и даже расширили там свои позиции. Но дело надо вести архиосторожно. Пожалуй, не было еще в США столь непредсказуемой администрации, как эта.
А вот идеи «Кэмп-Дэвида наизнанку» ему явно пришлись по душе. В них есть рациональное зерно, сказал он, но надо посоветоваться. Однако после разговора с Андроповым пошел на попятный:
— Ваши предложения означают кардинальную смену курса. Сейчас не время. Посмотрим, что привезет в Москву Асад.
А потом принялся рассуждать:
— Американские войска под видом миротворчества уже находятся в Ливане. Видимо вскоре в Сирии появятся советские войска — там будут наши базы и зенитные ракеты. С одной стороны, это вроде бы хорошо — укрепляется стабильность.
Боюсь, однако, что нынешняя ситуация на Ближнем Востоке весьма напоминает положение, которое существовало в Европе накануне Первой мировой войны. Тогда никто из великих держав тоже вроде бы не хотел вмешиваться в конфликт, который возник между Австрией и Сербией. Но пришлось. Так и сейчас между Израилем и Сирией может возникнуть конфликт, который в силу растущих обязательств великих держав может вовлечь их в этот конфликт вопреки их воле.