Механизмы взаимопонимания в процессе общения

ОБЩЕНИЕ КАК ВОСПРИЯТИЕ ЛЮДЬМИ ДРУГ ДРУГА

(перцептивная сторона общения)

Понятие социальной перцептии

Процесс общения может быть эффективным только в случае взаи­мопонимания между его участниками. Само взаимопонимание может быть здесь истолковано по-разному: или как понимание целей, мотивов, установок парт­нера по взаимодействию, или как не только понимание, но и при­нятие, разделение этих целей, мотивов, установок. Однако и в том, и в другом случаях большое значение имеет то, как воспри­нимается партнер по общению, иными словами, процесс воспри­ятия одним человеком другого выступает как обязательная состав­ная часть общения и условно может быть назван перцептивной стороной общения.

Часто восприятие человека человеком обозначают как «социальная перцепция ». Этот термин впервые был введен Дж. Брунером в 1947 г. для обозначения социальной де­терминации перцептивных процессов. Позже социальной перцепцией, стали называть процесс воспри­ятия социальных объектов, под которыми подра­зумевались другие люди, социальные группы, большие социаль­ные общности. Именно в этом употреблении термин закрепился в социально-психологической литературе. Поэтому восприятие че­ловека человеком относится, конечно, к области социальной пер­цепции, но не исчерпывает ее.

Процессы социальной перцепции включают в себя различные варианты не только объ­екта, но и субъекта восприятия. Когда субъектом восприятия вы­ступает индивид, то он может воспринимать другого индиви­да, принадлежащего к «своей» группе (1); другого индивида, при­надлежащего к «чужой» группе (2); свою собственную группу (3); «чужую» группу (4). Когда в качестве субъ­екта восприятия интерпретируется не только отдельный индивид, но и группа, Тогда процессы соци­альной перцепции включают еще: восприятие группой своего собственного члена (5); восприятие группой представителя другой группы (6); восприятие группой самой себя (7), наконец, воспри­ятие группой в целом другой группы (8). Каж­дый из обозначенных «случаев» исследуется в социальной психологии, но не все из них имеют отношение к проблеме взаимо­понимания партнеров по общению (Андреева).

В ин­тересующем нас плане, целесообразно говорить не вообще о соци­альной перцепции, а о межличностной перцепции, или о восприятии человека человеком. Однако формирование представления о другом человеке, не уклады­вается в традиционное описание перцептивного процесса, как он дается в общей психологии. Многие исследователи предпочитают в этом случае обратиться к французскому выражению «connaissanse d'autrui», что означает «познание другого». В отечественной литературе также весьма часто в качестве синонима «восприятие другого человека» употребляет­ся выражение «познание другого человека» (Бодалев, 1982).

Это более широкое понимание термина обусловлено особенностями восприятия другого человека, к которым от­носится восприятие не только физических характеристик объекта, но и его поведенческих характеристик, формирование представле­ния о его намерениях, мыслях, способностях, эмоциях, установках и т.д. Кроме того, в содержание этого понятия включается представления об отношениях, которые связывают субъект и объект восприятия. Селективность (избирательность) восприятия здесь проявляется в том, что в процесс общения включаются це­ли познающего субъекта, его прошлый опыт и т.д. То, что новые впечатления об объекте восприятия категоризуются на ос­нове сходства с прежними впечатлениями, дает основание для стереотипизации.

В транзактной психологии подчеркнута мысль, что ожидания, желания, намерения, прошлый опыт субъекта восприятия являются специфическими детерминантами перцептивной ситуации, и познание другого человека является основанием не только для понимания партнера, но и для установления с ним согласованных действий и отношений.

В самом общем плане можно сказать, что восприятие дру­гого человека означает восприятие его внешних признаков, соот­несение их с личностными характеристиками воспринимаемого индивида и интерпретацию на этой основе его поступков.

Механизмы взаимопонимания в процессе общения

Рубинштейн говорил, что на основе внешней стороны поведения мы как бы «чи­таем» другого человека, расшифровываем значение его внешних данных. Впечатления, которые возни­кают при этом, играют важную регулятивную роль в процессе об­щения потому, что от меры точнос­ти «прочтения» другого человека зависит успех организации с ним согласованных действий.

Представление о другом человеке тесно связано с уровнем соб­ственного самосознания. Связь эта двоякая: с одной стороны, бо­гатство представлений о самом себе определяет и богатство пред­ставлений о другом человеке, с другой стороны, чем более полно раскрывается другой человек (в большем количестве и более глу­боких характеристик), тем более полным становится и представле­ние о самом себе. Этот вопрос в свое время на философском уров­не был поставлен Марксом, когда он писал: «Человек сначала смот­рится, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к челове­ку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку». По существу ту же мысль, на уровне психологического анализа, находим у Л.С. Выготского: «Личность становится для себя тем, что она есть в себе, через то, что она представляет собой для других» (Выготский, 1960. С. 196). Сходную по форме идею высказывал и Мид, введя в свой анализ взаимодействия образ «генерализованного другого».

В ходе познания другого человека одновременно осуществляется несколько процессов: и эмоциональная оценка этого другого, и попытка понять строй его поступков, и основанная на этом стра­тегия изменения его поведения, и построение стратегии своего собственного поведения.

Однако в эти процессы включены как минимум два человека, и каждый из них является активным субъектом. Следовательно, сопоставление себя с другим осуществляется с двух сторон: каждый из партнеров уподобляет себя другому. Значит, при по­строении стратегии взаимодействия каждому приходится прини­мать в расчет не только потребности, мотивы, установки другого, но и то, как этот другой понимает мои потребности, мотивы, уста­новки. Все это приводит к тому, что анализ осознания себя через другого включает две стороны: идентификацию и рефлексию.

Термин «идентификация» выражает установленный эмпирический факт, что одним из самых простых способов понимания другого челове­ка является уподобление себя ему. В реальных ситуациях взаимодействия предположение о внутреннем состоянии партнера строится на основе попытки поставить себя на его место.

Другим, близким по содержанию способом понимания другого человека является эмпатия. Только здесь имеется в виду не ра­циональное осмысление проблем другого человека, а аффективное «понимание». Ситуация партнера по общению, не столько «продумывается», сколько «прочувствуется». Механизм эмпатии сходен с механизмом идентификации: и там, и здесь присутствует умение поставить себя на место другого, взглянуть на вещи с его точки зрения. Однако взглянуть на вещи с чьей-то точки зрения не обязательно означает отождествить себя с этим человеком. Если я отождествляю себя с кем-то, это значит, что я строю свое поведение так, как строит его этот «другой». Если же я проявляю к нему эмпатию, я просто при­нимаю во внимание линию его поведения (отношусь к ней сочув­ственно), но свою собственную могу строить совсем по-иному. И в том, и в другом случаях налицо будет «принятие в расчет» поведения другого человека, но результат наших совместных действий будет различным: одно дело — понять партнера по общению, встав на его позицию, действуя с нее, другое дело — понять его, приняв в расчет его точку зрения, даже сочувствуя ей», но действуя по-своему.

Впрочем оба случая требуют решения еще одного вопроса: как будет тот, «другой», т.е. партнер по общению, понимать меня. От этого будет зависеть наше взаимодействие. Иными словами, про­цесс понимания друг друга осложняется явлением рефлексии. Вот­личие от философского употребления термина, в социальной пси­хологии под рефлексией понимается осознание действующим ин­дивидом того, как он воспринимается партнером по общению. Это уже не просто знание или понимание другого, но знание того, как другой понимает меня, своеобразный удвоенный процесс зеркаль­ных отражений друг друга.

Традиция исследования рефлексии в социальной психологии достаточно стара. Еще в конце XIX века Дж. Холмс, описывая ситуацию диадического общения неких Джона и Генри, ут­верждал, что в действительности в этой ситуации даны как мини­мум шесть человек: Джон, «каким его сотворил Господь Бог»; Джон, каким он сам видит себя; Джон, каким его видит Генри. Соответственно три «позиции» со стороны Генри. Впоследствии Т. Ньюком и Ч. Кули усложнили ситуацию до восьми персон, добавив еще: Джон, ка­ким ему представляется его образ в сознании Генри, и соответст­венно то же для Генри. В принципе, конечно, можно предполо­жить сколь угодно много таких взаимных отражений, но практи­чески в экспериментальных исследованиях обычно ограничива­ются фиксированием двух ступеней этого процесса.

Г. Гибш и М. Форверг обозначают участников процесса взаимодействия как А и Б. Тогда успех общения будет макси­мальным при минимальном разрыве в линиях А – А' - А" и Б - Б' - Б". Если оратор (А) имеет неверное представ­ление о себе (А'), о слушателях (Б") и, главное, о том, как его вос­принимают слушатели (А"), то его взаимопонимание с аудиторией будет исключено и, следовательно, взаимодействие тоже. Прибли­жение всего комплекса этих представлений друг к другу — сложный процесс, требующий специальных усилий. Одним из средств явля­ется здесь разновидность социально-психологического тренинга, ори­ентированного на повышение перцептивной компетентности.

Содержание и эффекты межличностного восприятия

Все исследования в об­ласти познания людьми друг друга можно разделить на два больших класса: 1) изучение содер­жания межличностной перцепции (характеристики субъекта и объ­екта восприятия, их свойств и пр.); 2) изучение самого процесса межличностной перцепции (анализ ее механизмов, сопровождаю­щих ее эффектов).

Содержание межличностного восприятия зависит от характе­ристик как субъекта, так и объекта восприятия потому, что они включены в определенное взаимодействие, имеющее две стороны: оценивание друг друга и изменение каких-то характеристик друг друга благодаря самому факту своего присутствия. Интерпретация поведения другого человека может основываться на знании причин этого поведения, и тогда это задача научной психологии. Но в обыденной жизни люди сплошь и рядом не зна­ют действительных причин поведения другого человека или знают их недостаточно. Тогда, в условиях дефицита информации, они начинают приписывать друг другу как причины поведения, так иногда и сами образцы поведения или какие-то более общие ха­рактеристики. Приписывание осуществляется либо на основе сход­ства поведения воспринимаемого лица с каким-то другим образ­цом, имевшимся в прошлом опыте субъекта восприятия, либо на основе анализа собственных мотивов, предполагаемых в анало­гичной ситуации (в этом случае может действовать механизм иден­тификации). Но, так или иначе, возникает целая система способов такого приписывания (атрибуции ).

Особая отрасль социальной психологии, получившая название каузальной атрибуции, анализирует именно эти процессы (Г. Келли, Э. Джонс, К. Дэвис, Д. Кенноуз, Р. Нисбет, Л. Стрикленд). Исследования каузальной атрибуции направлены на изучение по­пыток «рядового человека», «человека с улицы» понять причину и следствие тех событий, свидетелем или участником которых он является. Это включает также интерпретацию своего и чужого по­ведения, намерений, чувств, качеств личности, что и выступает составной частью межличностного вос­приятия. Сам фено­мен приписывания возникает тогда, когда у человека есть дефи­цит информации о другом человеке: заменить ее и приходится процессом приписывания.

Мера и степень приписывания в процессе межличностного восприятия зависит от двух показателей: от степени уникальности или типичности поступка и от степени его социальной «желатель­ности» или «нежелательности». Типичное поведение предписано ролевыми образцами и потому оно легче поддается однозначной интерпретации. Уникальное же поведение допускает мно­го различных интерпретаций и, следовательно, дает простор при­писыванию его причин и характеристик. Точно так же и во втором случае: социально «желательное» поведение со­ответствует социальным и культурным нормам и поэтому сравни­тельно легко и однозначно объясняется. При нарушении таких норм (социально «нежелательное» поведение) диапазон возмож­ных объяснений расширяется.

Характер атрибуций за­висит и от того, выступает ли субъект восприятия сам участником какого-либо события или его наблюдателем. Г. Келли выделил три таких типа: личностную атрибуцию (когда причина приписы­вается лично совершающему поступок), объектную атрибуцию (ког­да причина приписывается тому объекту, на который направлено действие) и обстоятельственную атрибуцию (когда причина со­вершающегося приписывается обстоятельствам). Было выявлено, что наблюдатель чаще использует лич­ностную атрибуцию, а участник склонен в большей мере объяс­нить совершающееся обстоятельствами. Эта особенность отчет­ливо проявляется при приписывании причин успеха и неудачи: участник действия «винит» в неудаче преимущественно обстоя­тельства, в то время как наблюдатель «винит» за неудачу прежде всего самого исполнителя. Многочисленные экспериментальные исследо­вания атрибутивных процессов позволили сделать вывод, что они составляют основное содержание межличностного восприятия.

Процесс этот определяется и особенностями субъекта восприятия: одни люди склонны в большей мере в процессе межличностного восприятия фиксировать физические черты, и тогда «сфера» приписывания значительно сокращается, другие воспринимают преимуществен­но психологические характеристики окружающих, и в этом случае открывается особый «простор» для приписывания. Выявлена так­же зависимость приписываемых характеристик от предшествую­щей оценки объектов восприятия. В одном из экспериментов ре­гистрировались оценки двух групп детей, даваемые субъектом вос­приятия. Одна группа была составлена из «любимых», а другая — из «нелюбимых» детей. Хотя «любимые» (в данном случае более привлекательные) дети делали (намеренно) ошибки в исполнении задания, а «нелюбимые» выполняли его корректно, воспринимаю­щий приписывал положительные оценки «любимым», а отрица­тельные — «нелюбимым».

Это соответствует идее Ф. Хайдера, который сознательно ввел в социальную психологию правомерность ссылок на «наивную» психологию «человека с улицы », т.е. на соображения здравого смыс­ла. Согласно Хайдеру, людям вообще свойственно рассуждать та­ким образом: «плохой человек обладает плохими чертами», «хоро­ший человек обладает хорошими чертами» и т.д. Поэтому припи­сывание причин поведения и характеристик осуществляется по этой же модели: «плохим» людям всегда приписываются плохие поступ­ки, а «хорошим» — хорошие.

Правда, наряду с этим в теориях каузальной атрибуции уделя­ется внимание и идее контрастных представлений, когда «плохо­му» человеку приписываются отрицательные черты, а сам воспри­нимающий оценивает себя по контрасту как носителя самых по­ложительных черт. Все подобного рода экспериментальные иссле­дования поставили чрезвычайно важный вопрос более общего пла­на — вопрос о роли установки в процессе восприятия человека человеком. Особенно значительна эта роль при формировании пер­вого впечатления о незнакомом человеке, что было выявлено в экс­периментах А.А. Бодалева. Двум группам студентов была показана фотография одного и того же человека. Но пред­варительно первой группе было сообщено, что человек на предъявленной фотографии является закоренелым преступником, а вто­рой группе о том же человеке было сказано, что он крупный уче­ный. После этого каждой группе было предложено составить сло­весный портрет сфотографированного человека. В первом случае были получены соответствующие характеристики: глубоко поса­женные глаза свидетельствовали о затаенной злобе, выдающийся подбородок — о решимости «идти до конца» в преступлении и т.д. Соответственно во второй группе те же глубоко посаженные глаза говорили о глубине мысли, а выдающийся подбородок — о силе воли в преодолении трудностей на пути познания и т.д.

При восприятии людьми друг друга возникают различные «эф­фекты».

Сущность «эффекта ореола » заключается в формировании спе­цифической установки на воспринимаемого через направленное приписывание ему определенных качеств: информация, получае­мая о каком-то человеке, категоризируется определенным обра­зом, а именно — накладывается на тот образ, который уже был создан заранее. Этот образ, ранее существовавший, выполняет роль «ореола», мешающего видеть действительные черты и проявления объекта восприятия.

Эффект ореола проявляется при формировании первого впе­чатления о человеке в том, что общее благоприятное впечатление приводит к позитивным оценкам и неизвестных качеств воспри­нимаемого и, наоборот, общее неблагоприятное впечатление спо­собствует преобладанию негативных оценок. В эксперименталь­ных исследованиях установлено, что эффект ореола наиболее явно проявляется тогда, когда воспринимающий имеет минимальную информацию об объекте восприятия, а также когда суждения ка­саются моральных качеств. Эта тенденция затемнить определен­ные характеристики и высветить другие и играет роль своеобраз­ного ореола в восприятии человека человеком.

Тесно связаны с этим эффектом и эффекты «первичности » и «новизны ». Оба они касаются значимости определенного порядка предъявления информации о человеке для составления представ­ления о нем. В одном эксперименте четырем различным группам студентов был представлен некий незнакомец, о котором было сказано: в 1-й группе, что он экстраверт; во 2-й группе, что он интроверт; в 3-й группе — сначала, что он экстраверт, а потом, что он интроверт; в 4-й группе — то же, но в обратном порядке. Всем четырем группам было предложено описать незнакомца в терми­нах предложенных качеств его личности. В двух первых группах никаких проблем с таким описанием не возникло. В третьей и четвертой группах впечатления о незнакомце точно соответство­вали порядку предъявления информации: предъявленная ранее возобладала. Такой эффект получил название «эффекта первич­ности» и был зарегистрирован в тех случаях, когда воспринимает­ся незнакомый человек. Напротив, в ситуациях восприятия знако­мого человека действует «эффект новизны», который заключается в том, что последняя, т.е. более новая, информация оказывается наиболее значимой.

В более широком плане все эти эффекты можно рассмотреть как проявления особого процесса, сопровождающего восприятие человека человеком, а именно процесса стереотипизации. Впервые термин «социальный стереотип» был введен У. Липпман ом в 1922 г., и для него в этом термине содержался негативный оттенок, свя­занный с ложностью и неточностью представлений, которыми оперирует пропаганда. В более же широком смысле слова стерео­тип — это некоторый устойчивый образ какого-либо явления или человека, которым пользуются как известным «сокращением» при взаимодействии с этим явлением. Стереотип в общении возникает на основе достаточно ограниченного прошлого опыта, в результате стремления строить выводы на базе ограниченной информации. Очень часто стереотип возникает относительно групповой принадлежности человека, например при­надлежности его к какой-то профессии. Тогда ярко выраженные профессиональные черты у встреченных в прошлом представите­лей этой профессии рассматриваются как черты, присущие всяко­му представителю этой профессии («все учительницы назидатель­ны», «все бухгалтеры — педанты» и т.д.). Здесь проявляется тен­денция «извлекать смысл» из предшествующего опыта, строить заключения по сходству с этим предшествующим опытом, не сму­щаясь его ограниченностью.

Стереотипизация в процессе познания людьми друг друга мо­жет привести к двум различным следствиям. С одной стороны к определенному упрощению процесса познания другого человека; в этом случае стереотип не обязательно несет на себе оценочную нагрузку: в восприятии другого человека не происходит «сдвига» в сторону его эмоционального принятия или непринятия. Остается просто упрощенный подход, который, хотя и не способствует точ­ности построения образа другого, заставляет заменить его часто штампом, но, тем не менее, в каком-то смысле необходим, ибо по­могает сокращать процесс познания. Во втором случае стереоти­пизация приводит к возникновению предубеждения. Если сужде­ние строится на основе прошлого ограниченного опыта, а опыт этот был негативным, всякое новое восприятие представителя той же самой группы окрашивается неприязнью. Возникновение та­ких предубеждений зафиксировано в многочисленных экспери­ментальных исследованиях, но естественно, что они особенно от­рицательно проявляют себя не в условиях лаборатории, а в усло­виях реальной жизни, когда могут нанести серьезный вред не только общению людей между собой, но и их взаимоотношениям. Осо­бенно распространенными являются этнические стереотипы, ког­да на основе ограниченной информации об отдельных представи­телях каких-либо этнических групп строятся предвзятые выводы относительно всей группы (Стефаненко, 1987).