Рис.18. Интеллектуальный терапевт
|
Первый шаг для терапевта-клиента - точно распознать, как он формулирует самоупреки. " Ты тупица ". " Да ты не сможешь никому помочь! ". " Почему у Джона получается с этим пациентом намного лучше, чему меня - он же всего лишь ассистент! ". Следующий шаг - взять эти упреки под контроль, поняв, что они не "записи в мозгу",
Рис.19. Внутренняя эгограмма самокритичного терапевта
не "сволочные родители", "людоеды" или что-нибудь еще неподвластное самоконтролю. " Я использую эти слова, чтобы упрекать себя ". Затем клиент может мысленно вернуться в детство и попробовать понять, кто первоначально сказал эти слова, и принять новое решение, что эти слова ничему не помогают и ничему не соответствуют.
После этого для прекращения самопреследования применяются "смехометоды". Человек может сделать из своих упреков пародию, сильно их преувеличивая или перекладывая на музыку, или разыгрывая из них пантомиму. Клиенты используют эти методы в группе. Например, один из наших любимейших психологов, присутствуя на нашем четырехнедельном семинаре, провел два дня, распевая самоупреки на мотивы известных арий. Он начинал обычно с баритональной партии " Сейчас-то все хорошо, но скоро они у тебя, придурок, умрут от скуки! "
Другие пользуются любимым методом Боба: " Собираясь себя упрекать, лучше предайтесь сексуальным фантазиям ". Еще кто-то открыт всему, что видит, чувствует или слышит в настоящий момент.
Джон Ховард: В следующий раз, когда вы дадите себе негативное поглаживание, встаньте и извинитесь перед собой.
Клиент: Я не понимаю.
Джон: Посмотрите (Встает). Я извиняюсь перед собой. Прости меня, я только что сказал, что я дурак. Извини за все, что я сказал... Ни с кем я так плохо не обращаюсь, как с собой, и я не прав. Я очень славный парень.
Клиент: Значит, вы хотите, чтобы я так делал, когда критикую себя?
Джон: Абсолютно верно.
Мы даем такие задания: " Сегодня перед сном качайте свои ступни туда-сюда, пока не поймете, что ваши ступни - очень интересный и достойный любви объект. Затем скажите: "Ступни, я люблю вас". Потом подвигайте локтями и скажите то же самое локтям. Проделайте это со всем телом и, если захотите, повторите еще раз ".
Иногда мы делаем упражнение со всей группой: " Посмотрите в окно. Окиньте взглядом мир перед вами ". Мы даем минуту или две, затем просим рассказывать. Обычно люди видят наши горы, холмы, деревья, цветы, птиц и коров. Иногда в вышине парят ястребы, а поля покрыты красным маковым ковром. Затем мы говорим: " А теперь представьте, что вы в зеркальной комнате. Вы разделись и смотрите на себя. Что вы видите? ". Слишком часто мы слышим только о недостатках: лишний жир, отвислые зады и груди, морщины, отвратительная осанка. Мы говорим: " Посмотрите снова на пейзаж, на этот раз глазами, которыми вы только что рассматривали себя. И заметьте недостатки, о которых вы рассказывали ". В конце мы говорим: " Зайдите снова в зеркальную комнату и на этот раз смотрите на себя так, как вы рассматривали пейзаж за окном в первый раз. Посмотрите, какая красота! "
|
Рис.20. Внутренняя эгограмма Эби
Клиентам, не имеющим опыта общения с любящими родителями, мы придумываем упражнения, в которых они представляют себя родителями, о которых всегда мечтали:
Эби: Я чувствую огромную печаль, когда другие рассказывают о грустных событиях своего детства. Я не знаю, что с этим делать.
Мэри: И каковы ваши предположения? Совершенно необязательно четко знать, что с этим делать. (Это говорится потому, что Эби - человек, стремящийся к совершенству, перфекционист.)
Эби: Ну... я никогда не чувствовал близости с отцом. Я думаю» что по большому счету в его жизни не было для меня места.
(Эби уже работал над некоторыми аспектами своего прошлого, поэтому он решает не возвращаться к конкретным сценам с отцом.)
|
Рис.21, Внутренняя эгограмма Эби после того, как он сам себе побыл отцом. Впечатление Боба.
Мэри: Вот что я вам скажу. Сделайте себе нового отца.
Эби: Что?
Мэри: Встаньте и поговорите с Эби. Будьте тем отцом, которого вы сейчас хотите.
Эби: (Встает). Он... я... э-э... Меня очень волнует, что ты чувствуешь. Я не злюсь на тебя. Я не выслеживаю все время что-нибудь неправильное в том, что ты делаешь. Мне нравится то, чем ты занимаешься. Ты классный инспектор. И у тебя все в порядке. (Поворачивается к Бобу и Мэри). Как-то неловко.
Боб: Продолжайте, вы отличный новый отец.
Эби: Меня интересует то, что интересует тебя. Я понимаю, что ты хочешь делать, и одобряю это. И я запрещаю тебе ругать себя. Это будет единственной ситуацией, в которой я буду тебя критиковать. Ты... ты мне нравишься. Вот так. Ты мне нравишься. (Начинает плакать и садится на свой стул).
Боб: Может, побудете отцом еще немного? Скажите, Эби, что вам в нем нравится.
Эби: (Встает). Я думаю, ты веселый.
Мэри: Отец, когда ты это говоришь, ты откидываешься назад и засовываешь руки в карманы.
Боб: Как вы можете сказать руками то, что говорите сейчас словами?
Эби: (Обнимает себя). Я думаю, ты славный. Я всегда хотел, чтобы ты был таким. (Всхлипывает). Ты мне нравишься. Нет, не просто нравишься, я люблю тебя. (Возвращается к своему стулу). Я и не знал, как долго этого хотел, как долго этого ждал. Как я надеялся, что придет день, если я буду достаточно хорош... и я почувствую, что любим.
Мэри: Отлично. Будете продолжать так с собой обращаться? Восхищаясь собой и любя себя.
Эби: Буду. Я совершенно удовлетворен.
Позже Эби сообщил: " Я понял, что то, что я делал, имело и иной аспект. У меня есть сын. Я буду с ним обращаться так, как сам хотел, чтобы обращались со мной ".
На этой стадии внутренняя эгограмма Эби смещается с рис. 20 на рис. 21.
Когда клиент переключается с самопреследования на самоприятие, он учится радоваться себе. Он собирает вместе раздавание поглаживаний, принятие поглаживаний и самопоглаживания и переполняется ощущением собственной приятности. "Я единственный в своем роде". Это высказывание - философское основание для ТА-утверждения "Я в порядке".
6. ЭМОЦИИ
Несчастье и поиски счастья универсальны. Клиенты обращаются к психотерапевтам прежде всего потому, что они несчастны. Их терапевты по той же самой причине обращаются к другим терапевтам. Люди женятся, разводятся, заводят или не заводят детей, тратят или копят деньги, много работают, исповедуют религию или порывают с ней - и все в надежде добиться счастья. Кто-то жаждет немедленного счастья, кто-то хочет научиться смиряться с несчастьем, если им дадут гарантии, что в будущем, в этой или последующей жизни, они, в конце концов, станут счастливы.
Работая с людьми разных культур и национальностей, мы заметили, что представитель любой группы считает именно ее наименее счастливой. У некоторых даже есть групповая гордость за свою несчастливость. Так предубежденные белые обвиняют черных в том, что те более счастливы, и объясняют это инфантильностью негров, их невежеством и более низким моральным развитием. В семьях фундаменталистов провозглашается: " Не чувствуй себя слишком хорошо! Чувствовать себя хорошо - значит грешить ". Ребенок получает это сообщение, когда его ловят на сексуальной игре или на развлечении вместо напряженного труда. В еврейских семьях мы слышим: " Если тебе будет слишком хорошо, обязательно случится что-нибудь плохое! "
Психолог из Израиля училась плавать в нашем бассейне. Когда, отбросив страх, она наслаждалась своей победой, то сначала облегченно засмеялась, а потом, внезапно заплакав, бросилась прочь от бассейна. Боб побежал за ней и спросил: " Что случилось? ". Она ответила, что неожиданно вспомнила погибшего на войне племянника. Боб громко спросил, почему она подумала о племяннике именно в момент сильной радости. Смущенно улыбаясь, она сказала: " Думаю, я знаю. Когда он был убит, я как раз была на конференции в Дании и совершенно изумительно проводила там время. Вот как сейчас. Звучит глупо, но я боюсь. Боюсь, что если буду слишком счастлива, с Израилем что-нибудь случится ". Как будто детским волшебством, она слезами своими оберегала Израиль.
Младенцы не рождаются счастливыми или несчастными. Внутренние и внешние причины управляют периодами их удовольствия или недовольства. В период недовольства предписание " Не будь счастлив " передается через болезнь, пренебрежение, наказание, однако наша культура ориентирована на родительскую любовь к младенцам, поэтому большинство младенцев все-таки любимы. Мир воркует над ними, и они копируют окружающее их счастье.
Все это может поменяться самым драматическим образом, когда младенец начинает ходить. В этот момент родители внезапно решают, что их "беби" уже стал "ребенком", а значит тем, кого можно наказывать. Ребенок играет с половыми органами, разбивает вазу, внезапно визжит, и неожиданно его наказывают. Кричат, шлепают, щипают. Люди, которых он так любит и которым доверяет, на время становятся чудовищами. Это "случается", "сваливается с небес" и "пугает или печалит". Все слова, которые взрослые используют, чтобы отрицать независимость, для зависимого ребенка - реалии. И ребенок "своим нутром", еще не умея говорить, принимает решение против счастья, чтобы избежать в будущем подобную боль. Когда ребенок вырастет, он или она может помнить только травму, совершенно забыв воспитательную цель этой травмы. " Я помню, как отец бил меня... не помню за что". Человек может подавить травму, "загнав" ее себе в мускулы. И не будет понимать, почему он напрягается, когда радуется или занимается сексом, или почему давится, когда смеется.
Мы уверены, что дети продолжают быть счастливыми, даже несмотря на периодическое деструктивное поведение родителей, если родители учат их счастью на собственном примере. Младенцам и детям необходим кто-то, с кого они могли бы брать пример счастья и с кем они могли бы быть счастливы. Если же их родители захвачены собственным несчастьем, несчастье становится в доме моделью поведения. Чтобы подчеркнуть, как семейные образцы поглаживаний усиливают счастье или несчастье, мы используем следующее упражнение:
"Вы маленький и видите дом, в котором жили. Поместите вашу семью в дом. Вы снаружи. Вы собираетесь вбежать в дом и показать и рассказать, что чувствуете.
Первое: вы упали и разодрали колено. Капелька крови стекает по ноге. Даже если вы никогда бы не сделали этого, вбегите в дом, всхлипывая от боли. Покажите им кровь. Теперь посмотрите на выражение лица каждого. Что они чувствуют? Что они говорят вам... и что друг другу? Что они делают с вами? С вашим коленом? А в следующий раз, когда вы пораните коленку, как вы думаете, что будете чувствовать... говорить... делать?"
Мы повторяем упражнение, используя разные чувства.
"Вбегите в дом, плача. Вам очень горько, потому что вы потеряли футбольный мяч".
"Вы очень рассержены и кричите, захлебываясь от гнева. Большой мальчишка отнял у вас печенье".
"Вы так же злы, как в предыдущем случае. В этот раз вы злитесь на маму. Она забыла положить вам печенье в коробку для ленча".
"Вы, в страхе, врываетесь в дом. Вам кажется, что за деревьями прячется большой зверь".
"Вы говорите, что завидуете соседской девочке, потому что ей подарили новые прыгалки, и вы хотите точно такие оке".
"Вы шепчете родителям на ушко, что вам очень стыдно. Вы намочили штанишки, и большие мальчишки смеялись над вами".
"Вынесетесь, хохоча и смеясь. Вы очень счастливы, потому что заработали золотую звезду за классную работу".
"Вы мчитесь, счастливая, смеющаяся, не зная почему. Вам просто хорошо".
Большинство клиентов все еще подавляют эмоции, запрещенные в доме их детства. В качестве заменителей счастья они используют те эмоции, которые либо поощрялись, либо разрешались. И, делая описанные упражнения, некоторые из них обнаруживают, что счастье было в числе таких эмоций. Обычно эти клиенты знают, как быть счастливыми.
Родители моделируют и учат специфическим несчастливым чувствам. Так семья, смеясь и повторяя: "Весь в отца!" - может поощрять сына быть злым. Когда мать использует печаль, чтобы манипулировать семьей или не мыслить самостоятельно, дочь может вырасти ее ноющей копией или стать печальной сиделкой всех матерей мира, в надежде сделать их счастливыми.
В нашей культуре предполагается, что мужчины приходят домой "усталыми после тяжелого рабочего дня", даже если они и сидели целый день за письменным столом. Они скопировали "усталость" со своих отцов, которые скопировали ее со своих отцов, которые действительно уставали, рубя лес и вспахивая вручную землю.
Как только ребенок понимает, как демонстрировать несчастье, он использует этот тип шантажа, чтобы манипулировать другими:
Мэри: Может быть, нажим и гнев были важны... исправно служили вам в детстве?
Марта: О, да. Я получала многое из того, что хотела. Поверьте мне, это был единственный путь получить, что хочешь. Я не могла просто попросить и получить. За все надо было бороться. Мама начинала дергаться, но если я этого действительно желала, например, пойти на день рождения к подружке... Господи, а когда я выросла и захотела получить права! Мне пришлось шесть месяцев биться в истерике!
Боб: Вот почему вы сейчас ищете людей, чтобы сказать "Нет ". Чтобы сохранять ваш старый гнев и продолжать давить на людей. Хорошо, вы можете планировать истерику на весь оставшийся месяц, но я не собираюсь менять правила относительно курения в спальнях.
Если ребенок достаточно убедительно демонстрирует несчастье, он может, подобно Марте, получить разрешение поводить родительскую машину. Он может убедить своих родителей не уходить, перестать ссориться, не разводиться или даже снова сойтись после развода. И хотя большинство детей демонстрацией своего несчастья не добиваются столь ощутимых результатов, они продолжают воображать, что, демонстрируя свое несчастье, они могут изменить родителей или, по крайней мере, навязать им чувство вины.
80-летние родители и их 50-летние сыновья и дочери продолжают использовать несчастье в бесплодных попытках изменить друг друга. Они и по сей день живут прошлым, надеясь изменить его своими сегодняшними чувствами. Никому из нас, когда мы выросли, нет дела до проблем нашего детства, и тем не менее клиенты могут годами находиться в тупике, скорбя о том, что уже невозможно изменить. Волшебное желание изменить прошлое используется для раздувания сегодняшнего несчастья.
Ребенок учится, что, если он достаточно плохо себя чувствует, его прощают за неделание того, что он должен делать. Если отец приходит домой усталым, ему не надо чинить стиральную машину, играть с детьми или разговаривать с женой. Несчастная жена имеет уважительную причину вместо приготовления ужина поехать в ресторан. Откладывающий психиатр, описанный в предыдущей главе, может не писать статью, пока чувствует себя за это виноватым.
Принимая предписание "Не будь счастливым", наши клиенты копировали недовольство своих родителей, принимали поглаживания за то, что были несчастны, заучивали, какие именно несчастливые чувства надо испытывать, обнаруживали, что могут манипулировать другими и прощать себя, используя эти чувства... и, в конце концов, несчастье становилось привычкой.
Джейн: Я не знаю, стоит ли бороться. Возвращение на работу. Вы знаете, я люблю работать. Я просто ненавижу ссоры.
Мэри: А кто вызывает ссоры в вашей семье?
Джейн: Ну, когда я... если я вернусь на работу, дети должны подтянуться. Я не могу работать, когда они в таком состоянии.
Мэри: Поставьте их перед собой и скажите им.
Джейн: (Она то гневно, то слезливо-жалобно перечисляет все, что они должны делать, чтобы освободить ее от домашней работы и дать ей возможность ходить на службу.)
Мэри: Я не понимаю. Сколько денег прибавится в вашем хозяйстве, когда вы начнете работать?
Джейн: У меня будут дополнительные расходы. Если вычесть все траты и налоги, что-то около 800 долларов в месяц.
Мэри: Так какого рожна вы не собираетесь на эти деньги пригласить прислугу и покупать готовую еду?
Мэри знает, какого рожна. В детстве Джейн научили не быть счастливой. В этом случае было бы честным сказать, что с самого начала ее мать "сделала ее несчастной". Джейн ныла, потому что она была несчастным ребенком в несчастливом доме. Так как она верила, что быть матерью -значит быть недовольным и злым критиком, она и выросла женщиной, мечущейся между родительским гневом и детским нытьем. Если она перестанет быть несчастной, сидя дома, когда ей хочется работать, или перестанет винить детей в своем "безвыходном" положении, ее может подстерегать страшная "опасность": получить то, что она так страстно хочет и чего почти никогда не испытывала - счастье.
У Эйприл, как и у Джейн, в данный момент нет реальной причины быть несчастной. Она участница нашего семинара. Вокруг изумительная природа, в доме чудесная еда и интереснейшие люди. Но вместо того, чтобы наслаждаться, она в понедельник сообщает Мэри, что провела "ужасные выходные", что "недовольна собой... испортила выходные".
Мэри: Хорошо. Возьмем воскресенье. Расскажите, как вы его провели. Эйприл: Я ничего не завершила. Я начала писать и бросила. Пошла поплавать, но решила, что на плавание нет времени, потому что кое-что не сделала. (Говорит зло, отрывисто, часто вздыхает) В общем, я проплыла пару метров и вылезла, и решила заключить контракт на поглаживания. А потом ко мне кто-то пристал с разговорами, и я об этом позабыла. Еще я ужасно хотела послушать пленки» которые я записала... но так и не добралась до них. В конце дня я была совершенно разбита и абсолютно в себе разочарована.
Мы безрезультатно работаем 20 минут. Эйприл не знает, что хочет изменить в себе, не понимает, как доводит себя до такого недовольства собой, и вся ее энергия направлена в первую очередь на самоупреки.
Мэри: А давайте попробуем что-нибудь другое? Представьте, что вы -самый счастливый на свете человек. И расскажите про свое воскресенье снова... в настоящем времени... и с позиции счастливейшего человека. Делающего ровно то, что вы делали.
Эйприл: (Упирается немного, просит повторить инструкции, затем начинает). Ладно. Так, хорошо... я беру книжку по гештальт-терапии, начинаю читать, читаю... потом понимаю, что совершенно не хочу ее читать... (Хихикает). Такая скукотища не для воскресенья... Я вскакиваю и иду гулять. Встречаю кого-то, и мы славно болтаем. А потом я вижу, что все в бассейне, и вдруг понимаю, какая жара, поэтому прыгаю в бассейн и ощущаю полный кайф! (Смеется). В общем, я плаваю, а затем говорю себе, что, пожалуй, кое-что должна сделать. Так много дел. Но здесь так приятно, все разошлись, и осталось совсем немного народу. Поэтому все, чем мы занимаемся - совсем неплохо. И... я забыла о пленках... и это ужасно...
Боб: Как здорово, что я забыл свои пленки и не испортил ими такой чудный день.
Эйприл: Вы правы! Если б я засела в своей комнате, в полном одиночестве, не с кем было бы поговорить... делала бы все эти проклятые дела, которые должна делать. Вместо этого я провела великолепный день с удивительно приятными людьми.
Члены группы: (Смеются и аплодируют).
Эйприл: Я просто невозможна... Абсолютно невозможна. Чудесно проводила время, а чувствовала себя ужасно почти весь день. Я чудесно провела время. На этом и остановлюсь. (Смеется, качает головой в недоумении).
Мы очень рады, что она получила послание. К следующим выходным она перестала доставать себя упреками и начала наслаждаться происходящим. Ее походка стала упругой, молодой, разговор - оживленным.
Наша терапевтическая цель заключается в том, чтобы клиенты ощутили давно похороненные чувства, а затем использовали их для решений и поступков. Мы считаем, что клиенты хотят быть счастливыми, и поэтому желают свести к минимуму время, когда чувствуют себя неблагополучно. Чтобы этого добиться, они должны выбросить на помойку свои хронические, стереотипные ощущения несчастья, которые мы зовем шантажом.
Гнев
Мы с большим удовольствием вспоминаем одного умного, гневного человека, посещавшего наши семинары в Нью-Йорке. Билл верит в праведность своего гнева и готов с пеной у рта защищать свою позицию. Он зол на правительство, на бывшую жену и в данный момент он особенно зол на нашу теорию об ответственности людей за свои чувства. Когда Билл говорит это, Мэри падает на пол, притворяясь рыдающей: " О, Боже, вы правы. Посмотрите, что вы со мной сделали! " Он смеется, но остаток дня он более молчалив, чем обычно.
На следующий день он объяснил, что злился всегда, и мы соглашаемся с тем, чтобы он видел себя таким. Билл находится в тупике третьей степени, потому что ощущает злость как врожденную и неотъемлемую часть себя. Мы говорим: "Где вы жили, когда были маленьким?" "В Бруклине". "Хорошо, подойдите к двери и посмотрите на улицу. На что вы злитесь?" Он обнаруживает, что не злился тогда так, как сейчас, но пугался гнева, проявляемого родителями и родственниками. " Они невозможные... ужасные, ужасные люди. Бросались кастрюлями друг в друга, матерились, были постоянно злы как черти... " Билл работает, находясь в сценах своего детства, и отделяет себя от семейного гнева.
На третье утро Билл докладывает: " По дороге сюда со мной случилась сумасшедшая штука. Я ехал, как всегда, по той же самой дороге, и движение было, как и всегда, отвратительное. И я сказал себе: я не должен злиться на это чертово движение. А потом увидел этого полицейского и сказал себе: я не должен злиться на этого чертового полицейского. И почти сразу же случилась эта безумная штука. Я увидел на зеленом холме красивую белую лошадь. Я видел этот холм тысячу раз... но ни разу не видел его до сегодняшнего утра. Внезапно мне стало так хорошо оттого, что я вижу все эти чудесные веши, которые раньше не замечал ". Он далеко продвинулся в работе над новым решением жить счастливой жизнью и любить себя.
Он мужественный человек, с поэтической душой, и мы от всей души желаем ему долгих лет радости от себя и от белых лошадей на зеленых холмах.
Первый шаг в работе с гневным клиентом - помочь ему отделить чувство от поведения, для того чтобы, каким бы злым он ни решил быть, он не проявлял свой гнев в форме, наносящей вред ему или окружающим. " Я могу быть сколь угодно зол, но я контролирую свое поведение ". Гневный, несдержанный человек может обрадоваться, найдя безболезненный способ выплескивать свою злость, например, рубить дрова или швыряться яйцами в дерево.
Следующий шаг - клиент должен понять, что может одновременно и думать и чувствовать, даже в припадке сильнейшего гнева.
Мэри: Хорошо, я понимаю, вы в ярости от начальника отдела... и вы считаете, что вам осталось только бушевать и безумствовать.
Джордж: Я вне себя, я не могу соображать.
Мэри: Э, нет. Вы очень умны и соображать можете всегда. Эксперимент. Разозлитесь как обычно, поставьте табурет перед собой... вот так... а сейчас кричите, пинайте его и одновременно дайте-ка быстро две идеи, как справиться с этой ситуацией.
После того, как он понял, что даже в припадке острого гнева может думать и не наносить вред окружающим, клиент получает разрешение скорее получать от гнева удовольствие, чем заводить им себя.
Боб: Итак, вы страшно злы на него. Представьте, что бы вы сделали с ним.
Мы хотим, чтобы клиенты поняли, что пока фантазии остаются в голове, в них нет ничего плохого. Боб рассказывал клиентам, как одно время он был ужасно зол на Эрика Берна. Он зашел к своему близкому другу Фрицу Перлзу, и у них состоялся следующий разговор:
Боб: Фриц, я вне себя от Эрика, и я с ним разделаюсь!
Фриц: Н-да. И что бы ты с ним сделал?
Боб: Я бы убил его!
Фриц: И каким способом? Поделись-ка своими мечтами.
Боб: О-о... Я бы схватил его за ноги и сунул в котел с кипятком.
Фриц: (Смеется). Замечательно. Ну-ка, еще раз.
Клиенты могут думать, что гнев им нужен, чтобы быть могущественными: " Если бы я не злился, я бы никогда не получал того, что хотел ". Это утверждение верно для семей, где отклик можно получить, только доведя себя до определенного уровня гнева. Это убеждение может быть обнаружено в группе или во время семейной терапии, когда человек учится видеть разницу между утверждением и агрессией.
Уилл зол на свою дочь и убежден, что если разозлится еще больше, то приобретет на нее большее влияние.
Уилл: (Говорит с воображаемой Вики). Вики, я на тебя зол, потому что ты считаешь, что тебе все обязаны. Ты два года назад закончила колледж, а до сих пор валяешь дурака, катаешься на лыжах, то там поработаешь, то сям, теперь опять прикатила домой в поисках работы. А я тебя должен содержать...
Мэри: Итак, с одной стороны, вы говорите ей не расти... содержите ее... с другой стороны, вы злитесь, что она не растет.
Уилл: Совершено верно. Когда я жесток с тобой, я чувствую себя мерзавцем...
Боб: Будьте мерзавцем и скажите ей, что с вами. Решительней!
Уилл: Черт побери, Вики. Я хочу, чтобы ты жила самостоятельно.
Боб: Не говорите о ней. Скажите ей, что с вами.
Уилл: Со мной вот что... Я устал быть кормушкой. Я устал, что от меня ждут больше, чем я хочу дать. И...
Боб: От вас никто не ждет, вы сами от себя ждете.
Уилл: Да, верно. Я заставляю себя давать больше, чем хочу, а потом злюсь и на тебя, и на себя.
Мэри: Это как раз основная проблема с контрактами по гневу. Какая разница, будете вы злиться или нет... деньги-то вы все равно собираетесь ей совать, да? И, поскольку вы решаете помогать ей, пожалуй, имеет смысл найти в этом удовольствие. Я буду рада поработать с вами, чтобы вы были счастливы при любом решении: содержать ее до конца жизни или, наоборот, отказать ей в материальной поддержке. Как я поняла, вы завязли на решении чувствовать себя плохо в любом случае: злиться, если помогаете ей, винить себя, если нет.
Уилл: Хм-м. Да, я хочу перестать чувствовать себя виноватым, отказывая... или злясь...
Мэри: Итак, вы колеблетесь. Хорошо. Эксперимент. Мне хочется, чтобы вы вспомнили себя в возрасте Вики. Добро?
Уилл: Да. Я учился в мединституте.
Мэри: Замечательно. А ваш отец был жив?
Уилл: Да.
Мэри: Представьте себе отца и скажите ему: " Я решил повалять дурака пару лет; лыжи, прочая ерунда. Я знаю, ты меня будешь содержать ".
Уилл: (Смеется).
Мэри: А почему вы смеетесь?
Уилл: Отец бы этого не потерпел. Он мне после моего шестнадцатилетия ни гроша не дал. (Пауза). Если бы я был похож на отца, моя дочь, вероятно, зарабатывала бы себе на жизнь сама. Или вышла бы замуж. Сейчас я не злюсь. И нет причины быть виноватым.
Мэри: Ладно, Уилл, вы не одиноки. Многие из нас, терапевтов, оказались там, где мы сидим, купившись на послание " Не будь ребенком ". Прекрасное послание, правда. Мы должны быть благодарны своим старикам. А затем происходит следующее: мы все тайно мечтаем остаться детьми, а потому проживаем наше детство через своих детей. Мы говорим своим отпрыскам: "Не волнуйтесь! Я обо всем позабочусь. Катайтесь на лыжах, мне-то этого не удавалось делать, делайте все, чего я не мог...", и они растут, не взрослея, а мы со временем перестаем их уважать.
Уилл: Точно. Именно так. Мои дети очень умные и способные.
Мэри: Мне кажется, что, как только вы увидите в своей дочери не девочку, а взрослую женщину, она найдет способ содержать себя.
Боб сначала следовал в направлении, указанном Уиллом, чтобы создать фон, на котором Уилл прочувствует и выразит свой гнев. Конечно, это редко приводит к решению проблемы. Уилл больше был бы доволен разрешением проблемы своей двойственности, нежели выплескиванием гнева. Подобно клиенту, который не должен был писать статью, пока он чувствует себя несчастным из-за того, что никак не может заставить себя писать, Уилл не должен выталкивать дочь из гнезда, пока он злится, что она сама не улетает.
Некоторые клиенты используют гнев, чтобы оправдать свое поведение, которого без этого чувства они бы себе не позволили. В ТА это называется сбором марок для покупки свободного от вины ухода с работы, свободного от вины развода, свободного от вины запоя. Первым делом в работе с такими клиентами мы просим их понять, что они могут бросать работу, разводиться, пить, не собирая при этом марки.
Мэри: Послушайте, а что плохого в вашем решении больше с ним не жить? Почему вы злитесь при мысли об уходе?
Гвен: Это было бы бессмысленно... Вы не можете уйти от мужа без веской причины...
Мэри: (Проигрывает ее слова на магнитофоне). Прислушайтесь к "вы". " Вы не можете уйти от мужа ". Это программирование. "Вы не можете уйти", - говорит одна ваша половина. Другая половина говорит: "Но, мама, у меня есть веская причина: он такой плохой! Сейчас я тебе докажу, что я должна на него злиться!"
Гвен: Хм-м. Да, похоже. Никто из нашей семьи не разводился. По правде говоря, я уже написала маме о нем в письме, надеясь, что она скажет: " Разводись ". Вместо этого она посоветовала: " Постарайся ". (Улыбается). Я сейчас поняла кое-что забавное. Когда она говорит: " Постарайся ", я стараюсь отыскать в нем еще больше гадостей.
У нас, у людей, есть много способов заставить себя выполнять те или иные жизненные задачи, однако гневливый клиент убежден, что ему в качестве спускового крючка для собственных поступков необходим гнев. Мы предлагаем таким клиентам всякий раз, когда они злятся, задавать себе следующие вопросы:
Ситуация, из-за которой я злюсь (грущу, чувствую вину и т.д.) -
она реальна или вымышлена? Если вы злитесь из-за чего-то в будущем,
ситуация вымышлена. Если вы злитесь в ответ на интерпретацию или
предположение, которые делаете о чьем-нибудь поведении, она опять-
таки является вымышленной, пока вы не проверите реальные факты.
Сара: Моему мужу все равно, что я думаю, и это сводит меня с ума.
Мэри: Расскажите ему, что вы думаете, и узнаете, действительно ли ему все равно, что вы думаете. Может быть да, а может нет. Пока не спросите, вы можете только гадать.
Я могу что-нибудь предпринять? Если Сара обнаружит, что мужу
ее мысли не интересны, она может развестись с ним, перестать рассказывать ему о своих мыслях, поразмышлять, а что же его интересует,
или плюнуть на все и продолжать ему все рассказывать - но уже не
злясь, что ему не интересно.
Я выбираю этот подход? Составив список возможных подходов,
Сара может решить либо следовать одному из них, либо не делать ни
чего. Каким бы ни был выбор, ее гнев уже потерял для нее всякую ценность.
Когда клиент думает, что в этой ситуации гнев - единственно возможная, а посему неизбежная реакция, он верит, что это люди и ситуации заставляют его чувствовать. Мы часто используем воображение, чтобы доказать, что каждый человек сам выбирает себе чувства:
" Закройте глаза. Представьте, что вы ведете машину. Вы превысили скорость. Машина, едущая перед вами, внезапно останавливается, и вы резко тормозите. Машины столкнулись, но вы не пострадали. Задержитесь в машине на минутку. Что вы чувствуете? Выйдите и осмотрите обе машины. Ваш бампер и решетка смяты. Что вы чувствуете? Что вы бормочете про себя?"
Когда группа клиентов проводит этот эксперимент вместе, они видят, что у каждого из них возникают разные чувства, и эти чувства обусловлены не событием, но тем, что они говорят сами себе. Боязливые люди рассказывают истории на тему " Я могла бы погибнуть ". Виноватые ругают себя и предсказывают, что страховку не выплатят, потому что они якобы превысили скорость. Грустные могут решить, что в этом году отпуск пропал, ведь все деньги уйдут на ремонт машины. Гневные концентрируют свое внимание на мерзавце, который затормозил без предупреждения.
Если клиент продолжает верить, что это люди и ситуации делают его злым, терапевт может соблазниться капитуляцией, особенно если сам на такие ситуации отвечает гневом и в глубине души верит, что его гнев оправдан. Игнорируя патологию клиента, терапевт с клиентом могут втянуться скорее в "совещательный", нежели терапевтический контракт, начав учиться решать проблемы. Этот подход может помочь клиенту решить его сиюминутные внешние проблемы, но, решив их и оставшись в состоянии гнева, клиент обязательно создаст себе новые неприятности для оправдания собственного гнева.
Давным-давно, когда мы только начинали вести группы, у нас были клиенты по имени Рут и Сай. Любимой темой Сая было обсуждение отказа Рут убирать две сдаваемые внаем квартиры, которыми они владели. Через три месяца после отъезда последних жильцов Сай все еще не мог сдать эти квартиры, потому что они все еще не были убраны. Рут металась между самобичеванием и жалобами, что Сай видит в ней только уборщицу. Однажды, прервав обычную гневную тираду Сая, Боб попросил его назвать несколько цифр и написал их на доске:
Потери от простаивания квартир: $ 150 х 3 месяца $450
$ 200 х 3 месяца $600
Стоимость терапии: $15x6 приемов
х 2 человека $180
$1230
|
Затем Боб спросил, сколько часов займет уборка квартир и написал:
Рис.22. Стена Рутины
Одна уборщица $3 х 40 часов $120
$1230-$120 = $1110
Боб сказал: " Ваш гнев для вас необычайно важен. Вы готовы потерять 1110 долларов, только чтобы иметь причину злиться на свою жену ".
Есть несколько подходов в работе с такими парами. Антитерапевтический метод - терапевт и группа решают, кто из партнеров более виноват, и требуют, чтобы тот изменился. Нетерапевтический метод -терапевт и группа помогают решить проблему. У каждого члена группы может найтись подходящее решение, или же паре будет предложено найти решение самостоятельно. В любом случае, эти двое гневных людей решат одну проблему только для того, чтобы на следующей неделе появиться у нас с другой. Они и в дальнейшем будут друг друга обижать, отдаляться друг от друга, лишь бы сохранить привычную жизненную позицию.
Чтобы не застрять на проблеме уборки, Боб продемонстрировал очевидное решение и быстро переключился на патологию мужа: его нефункциональный гнев. Мы также указали на игру " Поддай мне ", которую ведет жена. В этой игре она просит пинков, обещая убрать квартиры, а затем не убирая их. Мы сфокусировались на их трудностях в сфере эмоциональной близости. На следующей встрече мы показали им их Стену Рутины:
Боб: Сай, вы говорите, что злитесь на нее за то, что она отказывается заниматься сексом по утрам.
Рут: Конечно, отказываюсь. Дети встали. Тебе дети до лампочки. Честно говоря, я думаю, что тебе не до лампочки только твой проклятый телевизор и твои квартиры.
Сай: Безнадежно! (Говорит громко и раздраженно):
Боб: (Рисует на каждого три кружка, затем два кирпичика с надписью "секс", см. рис.22.) Вы оба злитесь и