Многократный чемпион мира и Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Геннадий Анатольевич Моисеев — один из самых ярких представителей советского мотоспорта.
В этой книге Г. Моисеев рассказывает о своем пути к вершинам спортивного мастерства, о наших ведущих тренерах и спортсменах — всех тех, кто помог ему стать в ряд сильнейших мотокроссменов мира.
К ЧИТАТЕЛЮ
Наверное, у каждого наступает в жизни момент, когда неудержимо начинает притягивать к себе чистый лист бумаги. Но, задумав эту книжку, я вдруг засомневался. А есть ли у меня, что сказать людям? Ради чего я берусь за непривычное для меня дело?
Более полутора десятилетий отдано мною мотоспорту. Много это или мало? Если соразмерить с нашим стремительным веком, 15 лет - не такой уж большой отрезок времени. Но в пределах человеческой жизни это и не так уж мало. За полтора десятилетия я вырос от новичка до мастера спорта международного класса. Вот и выходит, не такой уж это малый срок - целых 15 лет... Так о чем же мне рассказать людям, тем сотням, тысячам молодых ребят, влюбленных в мотоспорт, который - и я этому очень рад - становится все популярнее у молодежи?
Когда я задумался над этим, вспомнились почему-то свои первые шаги в спорте. Тогда я и сотни подобных мне парней жадно искали в газетах и журналах сообщений о гонках, рылись в библиотеках в надежде найти книги о любимом виде спорта, но, к сожалению, находили их не так уж часто. А если бы было побольше таких книг, умных, добрых советчиков, мудрых учителей, может быть, более - нет, не легким, спортсмены легких путей не ищут, - а более прямым что ли оказался бы путь многих из нас в большой спорт, а другие - и таких тоже немало - не бросили бы им заниматься после первых неудач?..
Вот и решил я посвятить этот скромный труд мотоциклетному спорту с тем расчетом, чтобы он помог юным энтузиастам узнать что-либо новое, почерпнуть те знания, которые не найдешь в обычных технических учебных пособиях, чтобы они яснее себе представили не только лицевую, но и обратную сторону медали победителя, на которой в любом виде спорта незримо начертаны только два слова — упорство и труд. Да, любой спорт - это упорство и труд, труд, как говорится, до седьмого пота, без жалости к себе.
Разумеется, книжка моя - не история отечественного мотоспорта и, тем более, не автобиография. Но я постараюсь обрисовать основные этапы мотоспорта и свой путь в нем, проследить, как советские спортсмены неуклонно совершенствовали свое мастерство, как, наконец, довели его до уровня мирового класса.
И еще одно замечание: если кто-то из начинающих спортсменов надеется найти здесь рецепты, как стать чемпионом мира по мотокроссу,- ему придется разочароваться. Не потому, что я держу их в строгой тайне. Просто их не существует. У каждого, кто отважится покорить вершину спортивного мастерства, должен быть свой путь. И отыскать его он должен сам. Однако в трудном и долгом процессе становления спортсменов есть и общие закономерности. Рано или поздно каждый открывает их для себя. Об этих обязательных правилах, порой маленьких, но очень важных «секретах» я обещаю рассказать читателю.
Да, я люблю мотоспорт и страстно желаю, чтобы его полюбили другие. И если моя книга поможет кому-то сориентироваться в огромном мире профессий, специальностей и увлечений, значит, писалась она не зря.
Автор
ВСЕ НАЧИНАЕТСЯ С ДЕТСТВА
В пятидесяти семи километрах от Ленинграда есть небольшая железнодорожная станция - Вырица. Вдоль тихой речки Оредежи - притока Луги - вытянулся наш поселок, сам такой же тихий, что-то среднее между маленьким городком и большим селом. Бревенчатые домики, за ними - огороды с рублеными баньками, поленницы колотых дров, у щелястых заборов бродят куры. А вечерами, когда нежаркое солнце садится за дальний лес, идет по улице стадо, и хозяйки ласковыми голосами зовут от ворот и калиток своих буренок и пеструх. Клубится над улицей пыль, вся пронизанная золотыми лучами. А кругом, насколько глаз хватает, стоят задумчивые леса, сиренево светятся заросли вереска. И все это будто бы накрыто сверху по-северному неярким куполом неба.
Так уж сложилась судьба, что привелось мне много поездить по белу свету. Бывал и в Соединенных Штатах Америки, и на Кубе, во Франции и в Испании, в Италии и Бельгии... Сколько же красивых мест на земле! Но краше вот этого уголка для меня нет. Это - моя родина. Здесь я родился и вырос, отсюда ушел в жизнь.
Наверное, была все-таки закономерность в том, что я стал мотоспортсменом. Отец мой, Анатолий Павлович, ветеран Великой Отечественной войны, работал шофером, а оба моих брата, старший - Виктор, и младший - Шурик, как и я, с самого детства бредили машинами, мотоциклами. Как и у меня, это определило их дальнейшую жизнь. Виктор стал шофером, Шурик механиком, а теперь и тренером команды Ленинградского спортивного клуба армии по мотокроссу. С самого раннего возраста отец приучал нас к труду. Ни он, ни мама, Анна Михайловна (она медицинская сестра), никогда не сидели без дела и нам находили занятия. Вместе с родителями мы вскапывали огород, а потом окучивали картошку, задавали корм и поили корову, кололи дрова, топили печь, ходили на сенокос, часто бывали на рыбалке, совершали вылазки в лес по грибы и ягоды... На игры времени оставалось не так уж много. Помнится, любимым нашим развлечением был велосипед. Эксплуатировали мы его нещадно, поскольку был он у нас один на троих. Сейчас, с теплотой вспоминая этот старенький, изрядно потрепанный «велик», я прихожу к выводу, что именно с него и начался для меня путь в мотоспорт. От велосипеда, пожалуй, берет свое начало та одна, «но пламенная страсть» - любовь к двухколесным машинам.
В школе любимыми предметами были - физика, география, геометрия, физкультура и уроки труда. И как же мне все это пригодилось позже! Без точных наук в технике далеко не уедешь. География будоражила фантазию, манила посмотреть мир своими глазами. В спортзале я учился управлять своим телом, не бояться физических нагрузок, а в столярной мастерской мои руки привыкали управляться с инструментами, обретали умение делать полезные вещи. И то, и другое стало потом хорошей основой для моих занятий мотоспортом.
Когда мне исполнилось тринадцать, в доме появился мотовелосипед - отец купил его, чтобы ездить на работу. Это было уже совсем близко к мотоциклу - ведь что там ни говори, у этой машины был пусть слабенький, но самый настоящий двигатель. Когда отец возвращался домой, мы выпрашивали у него мотовелосипед. Сразу за нашим домом начиналась большая поляна, вся в кочках и рытвинах. Мы с братьями по очереди штурмовали эту природную трассу. Скатывались с косогоров и взбирались на них, перебирались, не слезая с седла, через небольшие овражки, крутили «змейки» по извилистым тропкам. Это было подобием будущих кроссовых трасс. Впрочем, тогда мы ровным счетом ничего не знали о существовании мотокросса. Просто нам нравилось на скорости преодолевать различные препятствия, и даже умудрялись совершать небольшие прыжки, намеренно отыскивая на тропинке естественные трамплины.
Бедный наш мотовелосипед! Он, конечно, не был рассчитан на подобную езду и, наверное, скоро бы рассыпался, если бы не наши дружные усилия: большая часть времени, которое мы посвящали ему, уходила, на ремонтные работы. Лучше всего это получалось у Шурика, уже в детстве руки у него были «золотые». К великому горю, велосипед вскоре украли. Тогда и родилась у нас мечта о покупке настоящего мотоцикла. Старший брат Виктор после окончания восьмого класса пошел работать слесарем, и из его зарплаты каждый месяц стали откладываться небольшие суммы на мотоцикл. Наконец-то в один прекрасный день - это был и в самом деле один из прекраснейших дней в моей жизни - отец с Виктором ввели во двор мотоцикл, самый обыкновенный «Ковровец».
Сколько же счастья доставил он нам! На нем мы исколесили все окрестности нашего поселка. Ребята, глядя на нас, тоже стали покупать мотоциклы, и по вечерам мы собирались большой компанией за речкой, где было много воронок от бомб. Мы проложили там коротенькую трассу метров в двести и тренировались, учились брать подъемы и спуски. Особенно трудно было преодолевать небольшой ручей, за которым начинался крутой подъем.
Хотя увлечение техникой и захватило нас всех, о серьёзных занятиях мотоциклетным спортом мы не очень-то задумывались. Но однажды приходит вечером с работы Виктор и говорит, что в воскресенье в Юкках состоится чемпионат мира по мотокроссу.
- Самые лучшие гонщики из многих стран будут соревноваться. Поедем?
- Поедем!
Юкки - предместье Ленинграда, где проложена трасса для «адских водителей». Знать бы мне тогда, что спустя несколько лет каждый бугорок, каждая самая малая выемка будут мне знакомы на этих зеленых холмах! Тысяч двести зрителей, а может быть, и больше собралось здесь в тот памятный день. И не только ленинградцы. Народ съехался чуть ли не из всех республик Союза. Кто на мотоциклах, кто на автомобилях, а кто на поездах приехал, на самолетах прилетел — с женами, с детьми... Мы расположились, как нам показалось, вблизи самого интересного участка трассы - у крутого подъема на холм. Отсюда же были хорошо видны и старт-финиш, и закрытый парк с разноцветными палатками и машинами.
С утра была тренировка, а потом парад-открытие соревнований. Гонщики в ярких костюмах и разноцветных шлемах с козырьками, в мотоботах, туго обтягивающих икры, каких-то особых, невиданных до сих пор мною, перчатках, выезжая на мотоциклах, держали в руках флаги своих стран, приветствуя болельщиков. Были исполнены гимны всех государств - участников соревнований. Сколько уже лет прошло после первого того кросса, в котором я участвовал в роли зрителя, а до сих пор не могу вспоминать о нем без волнения. Я не оговорился, именно участвовал. Уверен, каждый, разумеется, не случайный свидетель гонки, а истинный любитель мотоспорта не просто наблюдает за разворачивающейся на трассе борьбой, а вместе с гонщиками, пусть мысленно, преодолевает трудную дистанцию, радуется успеху, переживает неудачи, испытывает счастье победы. Помнится, мне даже страшновато стало, когда я увидел, как в клубах дыма и пыли выровненные на старте в линеечку гонщики вдруг сорвались с места, смешались и плотной разноцветной массой помчались по все суживающемуся коридору - каждому хотелось первым вырваться на трассу. Но сделать это удалось лишь одному, и внимание болельщиков сразу переключилось на гонщика в бело-зеленой майке. Казалось, что изрытая колдобинами и рытвинами, круто взлетающая на склоны холмов и ныряющая в овраги трасса превратилась вдруг, по крайней мере для этого отчаянного парня, в ровное и гладкое шоссе - так легко и непринужденно шел он по ней.
На наших глазах свершалось какое-то волшебство. Там, где многие сбрасывали газ, притормаживали, с натугой преодолевая препятствие, этот гонщик словно бы порхал на невидимых крыльях. Трудно было уловить, когда он переключает передачи, прибавляет или замедляет скорость. На крутых поворотах он не опускал ногу на землю, ища опоры, а лишь изящно «работал» корпусом, заваливая машину внутрь виража, потом, как на стременах, приподнимался на подножках и шел стоя, слегка расслабив колени. А то вдруг вздыбливал мотоцикл, и он мчал его на заднем колесе. На трамплинах его будто выстреливала высоко в воздух невидимая катапульта, и он буквально парил в воздухе. А когда приземлялся, машина не грохалась тяжело и шумно о грунт, а все с той же скоростью стремительно мчалась вперед.
Нет, это был не случайный лидер, а настоящий мастер дела. «Лидирует бельгиец Жоэль Робер»,— объявили по радио. Он пришел на финиш первым и досрочно выиграл чемпионат мира.
Мне удалось тогда протиснуться сквозь толпу и поближе разглядеть чемпиона. Он только что стянул со взмокшей головы шлем и очки и теперь пил прямо из горлышка минеральную воду. Потом стал лить ее на разгоряченное, покрытое слоем пыли лицо. Струйки воды бежали по лбу и щекам, а он совсем не был похож на какого-то особого героя — обыкновенный парень. Коротко подстриженный мальчишеский чуб, смешно оттопыренные уши, по-девичьи полные губы. На какое-то мгновение он задержал на мне свой взгляд, озорно подмигнул и тут же отвернулся. Я смутился и отошел.
А потом был второй заезд. Собственно, Роберу делать в нем было уже нечего, он досрочно завоевал почетное звание чемпиона мира, но он вышел на старт и добросовестно «открутил» положенные круги трассы. На финиш на этот раз он пришел вторым, вслед за спортсменом в красной майке - Виктором Арбековым. Впрочем, тогда мне эти имена ничего не говорили, но одно я понял хорошо: раз эти ребята могут так здорово ездить, почему бы не попробовать и мне? Если могут они, значит, смогу и я.
В тот день я твердо решил стать мотогонщиком.
ЛИХА БЕДА НАЧАЛО
Стремясь осуществить свою мечту, я отправился в Ленинградский Дворец пионеров и школьников. Обратился к тренеру. Он посмотрел на меня удивленно - откуда, дескать, такой взялся - и ответил, что я опоздал, что группы уже укомплектованы. Сильно я тогда расстроился. Мне все как-то не верилось, что придется ни с чем уезжать домой, и я, как неприкаянный, бродил по внутренним дворикам Аничкова дворца, подолгу простаивал на набережной Фонтанки, ревниво вслушиваясь в рокот мотоциклетных моторов, что прорывался на улицу из-за старинных колонн. Набравшись смелости, подходил к дверям мастерской, где ребята возились с мотоциклами. Но переступить порог стеснялся. И тут я снова попался на глаза тренеру Кириллу Александровичу.
- Вот что, парень,- сказал он мне тогда. - Приходи-ка через месяц. Может быть, что-нибудь придумаем. Через месяц я снова был во Дворце.
- Пока ничем не могу тебя порадовать,- вздохнул Кирилл Александрович. - Загляни еще через месяц. Глядишь, и повезёт тебе, освободится местечко. Записываются в секцию много, но не все выдерживают до конца...
И снова этот холодный осенний месяц я самостоятельно постигал азы мотоциклетной науки. Ведь ничего не знал толком, - какой режим задавать мотору в различных ситуациях, как «работать» корпусом, ногами. Мною руководило тогда лишь страстное желание испытать ни с чем не сравнимое чувство радости при быстрой езде. Ездить-то я, конечно, научился в общепринятом смысле этого слова, но, разумеется, понимал: это далеко не то, что требуется от спортсмена. О каких-нибудь кружках или курсах ДОСААФ, которых сегодня предостаточно, я тогда и понятия не имел (возможно, они и были у нас), поэтому в начале ноября вновь отравился в Ленинградский Дворец пионеров и снова предстал перед Кириллом Александровичем. Видимо, его и удивляло и радовало мое фанатическое стремление попасть в секцию, и хотя он снова отказал мне, но уже с изрядной ноткой сожаления в голосе.
- Знаешь, парень, давай еще через месяц. Видишь, как все получается...
Ладно, через месяц, так через месяц. Явившись во Дворец в очередной раз, я наконец услышал:
- Завтра мы выезжаем в Озерки на тренировку. Наши новички в первый раз попробуют себя на трассе. Если хочешь, приезжай, посмотри...
«Если хочешь»... Еще бы не хотеть! Нет, мне не сказали, что завтра испытают меня на трассе. «Приезжай, посмотрим...» Но и это было счастьем.
Назавтра я одним из первых оказался во Дворце. Помогал ребятам грузить мотоциклы в грузовик и все не мог дождаться, когда же поедем.
Трасса в тот зимний денек встретила нас изрядным морозцем и сильным ветерком. Ребята сжимались от холода, а я, кажется, начисто забыл о нем. Стоял и смотрел, жадно впитывая все, что происходит, пытаясь во всём разобраться самостоятельно, да так закоченел, что зубы начали морзянку выбивать. В душе надеялся, что мне тоже разрешат проехаться по трассе и что сделаю я это - с моим-то опытом! - лучше многих ребят. Во всяком случае, лицом в грязь не ударю, и Кирилл Александрович, тренер, сразу увидит, от какого таланта он столько времени отказывался. Но серенький зимний день уже клонился к вечеру, ребята один за одним «откатывали» свою программу, а мне никто ничего не предлагал. И вдруг... Одна из спортсменок - позже я узнал, что это была Галя Иванова, уже довольно известная гонщица,- обратилась к Демянскому:
- Целый день мальчик стоит на холоде, смотрите, как замёрз! Пусть проедется, согреется...
- Не торопись, Галя,- улыбнулся Демянский.- Сам все вижу. Сейчас настанет и его очередь. Шахов,- поманил он пальцем одного из ребят.- Отдай новенькому мотоцикл. Как тебя зовут? - обратился он ко мне.- Геннадий Моисеев. Прекрасно. Пусть Геннадий Моисеев покажет нам свое искусство.
Как я волновался целый день, пока дожидался своей очереди, хотя мне никто ничего не обещал, а тут вдруг и волнение улетучилось, и про холод позабыл. Мигом сбросил пальто. Ребята подали шлем и краги. С каким удовольствием натягивал я на себя эту амуницию! Вот только мотобот не было и, конечно же, кожаных брюк - мечты всех начинающих гонщиков. Сел я на еще горячий мотоцикл, и у меня хватило хладнокровия тронуться с места спокойно. А вот потом не выдержал. Знал, что все на меня смотрят, что, может быть, решается моя судьба, и не удержался, захотелось показать все, на что способен. А впереди по трассе шел Борис Столяров, который уже выступал по группе взрослых. В сравнении со мной - мастер. Но что мне тогда было до этого? Я вдруг подумал, что легко его могу догнать и обойти, прибавил газу, мотоцикл взревел и так стал бросать меня по рытвинам, что я еле держался в седле. Борис был все ближе и ближе, а кочек на трассе почему-то все больше. На обледеневшем участке заднее колесо машины занесло, я не удержал ее и упал. Но быстро поднялся на ноги, поставил мотоцикл на колеса, завел двигатель, поехал... Закончив круг, подъехал к финишу. Кирилл Александрович с тревогой в голосе спросил первым делом, не ушибся ли я, а потом ободряюще похлопав меня по плечу, добавил:
- Считай, что экзамен выдержал. Приходи в секцию. Толя Коптев передаст тебе свой мотоцикл, поможет наладить. Одним словом, приступай к занятиям. Вот так начал я заниматься мотоспортом в Ленинградском Дворце пионеров имени А. А. Жданова, который стал для меня и до сих пор остается вторым домом.
ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ
О гонщиках, которые в своем мастерстве доросли до участия в чемпионате мира, порой приходится слышать: «А чего им не кататься? Садись на готовенькую машину, надевай белые перчатки и жми на всю железку...» Действительно, за каждым из нас закреплены высококвалифицированные механики, которые занимаются подготовкой мотоциклов к соревнованиям. Можно быть уверенным, что с учетом особенностей очередной трассы они подберут и оптимальное сочетание передаточных чисел в трансмиссии, отрегулируют карбюратор и зажигание, одним словом, сделают все необходимое и самым наилучшим образом. Кроме того, не следует забывать, что и фирмой, которая выпускает мотоциклы, употребляются все имеющиеся в её распоряжении средства, чтобы машина была на уровне лучших образцов.
Но в то же время я знаю, что самые титулованные кроссмены не хуже своих механиков разбираются во всех тонкостях подготовки мотоцикла к состязаниям, по едваприметным признакам могут определить неполадки в работе двигателя. Всё это приходит к ним в процессе многолетнего труда, после неудач и поражений, после многих бессонных ночей, проведенных в мастерской наедине со своей машиной.
Мой путь в мотоспорт в этом отношении ничем не отличался от того, которым шли сотни тысяч таких же ребят, полюбивших мотоцикл.
После восьмого класса я пошел работать учеником электромонтажника. В шесть утра садился в Вырице на электричку и ехал на работу в Пушкин. А вечером - в Ленинград, во Дворец пионеров, или же на трассу в Озерки. И там уж до самой поздней ночи, лишь бы успеть на последнюю электричку. Часто случалось так, что в ней я засыпал, и будили меня где-нибудь на последней остановке. Домой приходилось добираться пешком. Поспишь часа два, поешь наспех и опять в дорогу. А перед соревнованиями порой и ночевать оставались в мастерской, Спать укладывались прямо на верстаках.
С первых же дней занятий в секции у меня появились хорошие друзья - Анатолий Долинкин, Владимир Воскресенский, Владимир Аксель, другие ребята. С ними я проходил азы мотоциклетной науки, учился мастерству, терпению, всем тем большим и малым премудростям, которые так необходимы мотогонщику.
Впервые в официальном зачете К. А. Демянский разрешил мне участвовать зимой 1965 года. Ушел я со старта десятым. В середине заезда обнаружил неполадку в работе двигателя. Как ни пытался вращать рукоятку газа, сбрасывая обороты, ничего не получалось. Но сходить с дистанции не стал, так и ехал на полном газу, притормаживая на самых опасных местах. На финиш пришел шестым. Для первого выступления это было хорошо, если еще учесть, что гонщики с большим опытом, чем у меня, оказались за мной. Стал разбираться, почему так странно вел себя мотоцикл. Оказалось, замерз дроссель карбюратора. Вывод сделал сам: надо лучше готовить машину к соревнованиям.
Раньше я, бывало, удивлялся: как это большие шахматисты помнят все свои партии, которые привелось когда-либо сыграть? Теперь же, когда сам много лет отдал спорту, мне не кажется это странным. Во многих сотнях соревнований привелось участвовать за эти годы. Разные трассы, различный состав участников, каждый раз совершенно новые ситуации. Но каждую гонку помню от начала до конца, до мельчайших подробностей. Взять хотя бы первенство Ленинграда в 1966 году. Разумеется, выступал я тогда еще в группе юношей, но старт нам давали общий с мужчинами. Только дистанция была покороче. С Кириллом Александровичем мы договорились, что если я успешно выступлю в группе юношей, то буду продолжать гонку со взрослыми. Правилами это разрешалось.
Себе я поставил тогда такую цель: постараться выиграть гонку у своего друга Анатолия Долинкина. Для меня это была своеобразная ступенька на длинной лестнице совершенствования мастерства — ведь Толя считался лучшим кроссменом среди моих ленинградских сверстников. После старта впереди Долинкина оказалось несколько спортсменов взрослых. Вскоре я догнал Долинкина и пристроился за ним. На каждом казавшемся мне удобном месте я пытался его обойти, но никак не удавалось. И только на самом финише мой мотоцикл на полколеса опередил его машину. Победа! Но ведь это означало, что я должен продолжать гонку уже со взрослыми. Кирилл Александрович энергично махал мне рукой: «Давай дальше!» Значит, еще двадцать минут борьбы. А впереди шли Сидоренко, Севостьянов и Сироткин. Имена это были достаточно громкие, но я решил дерзнуть и на финише был первым. Так я впервые стал чемпионом Ленинграда среди юношей и среди взрослых.
В том же шестьдесят шестом мне посчастливилось стать призером чемпионата страны среди юношей. На этот раз я выступал в классе мотоциклов 175 куб. см. Спор решался в трех гонках, по сумме результатов которых и должен был определиться победитель. Первая гонка началась для меня счастливо - я лидировал. Но, когда оставался всего один круг, после прыжка я врезался в мотоцикл Саши Голошевича, который упал и не успел убрать машину с трассы. От столкновения я вместе с мотоциклом полетел в сторону от наезженной трассы, попал в болото и, выбравшись оттуда, финишировал лишь пятым.
В следующем заезде не выдержал нагрузки мой «Ковровец» — «покатался на мне, теперь меня покатай». Пока я толкал мотоцикл в закрытый парк, совсем поостыл. И стал прикидывать в уме, а есть ли у меня шансы выполнить поставленную тренером задачу — стать призером? Получалось, что еще не все потеряно. Но надо было хорошенько потрудиться в третьей решающей гонке. И вот последний старт. Приведенная в порядок машина выполняет все мои желания. Вскоре я возглавляю гонку и прихожу на финиш первым. По сумме же результатов всех гонок я занял третье место. Это была первая моя «бронза» на чемпионате страны, и, следовательно, задачу, поставленную передо мной тренером, я выполнил.
После соревнований Михаил Иванович Кедров, руководивший в ту пору подготовкой кроссменов страны, объявил, что меня включат в состав кандидатов в сборную команду СССР и осенью придется ехать на тренировочный сбор в Сухуми. Нечего и говорить, сколько радости доставили мне эти слова. Значит, тренеры усмотрели в моих выступлениях какое-то рациональное зерно, значит, эти скромные успехи не случайность и можно надеяться со временем войти и в сборную.
Сколько нового, интересного было на сборах! Мне выдали новенький «Чезет» и амуницию гонщика. Нас обучали самым современным техническим приемам езды на мотоцикле. А главное, каждый день мы выходили на трассу вместе с такими признанными мастерами мотокросса, как Григорьев и Драугс, Калькис и Клявиньш, Казаков и Шинкаренко... Здесь я познакомился с замечательным спортивным педагогом Юрием Игнатьевичем Трофимцом, с которым и по сей день нас связывает крепкая дружба.
В заключение сборов проводились две гонки - своеобразный экзамен. Я выступал со взрослыми спортсменами и оба раза приходил на финиш всего лишь десятым. Настроение сразу испортилось: вряд ли с такими результатами можно рассчитывать на включение в сборную. Однако моя езда и результаты, видимо, оказались удовлетворительными: в список членов сборной попала и моя фамилия. Домой ехал радостный и необычайно гордый таким успехом. Едва переступил порог родного дома, мать протянула повестку в военкомат. Итак, военная служба, которую я ждал с нетерпением. Она манила меня еще с детства романтикой боевых традиций наших славных Вооруженных Сил. Запомнились мне и рассказы отца - ветерана Великой Отечественной. Да и какой мальчишка не мечтает стать воином! И игры-то у нас самые любимые были — «в войну», и фильмы больше всего нравились те, что показывали героизм советского солдата. А разве спорт, который так увлек меня, не был подготовкой к этой важной и ответственной поре в жизни каждого гражданина нашей страны? Он придал мне физической силы, закалил волю, научил разбираться в устройстве механизмов, владеть современной техникой. Вот только как быть со спортом? Но тревожился я, как оказалось, напрасно; командование, хорошо зная о моём увлечении и первых успехах, вовсе не собиралось отлучать меня от мотокросса. Ведь владение спортивной техникой позволяет быстро освоить военные машины, помогает стать отличными водителями гусеничных и колёсных тягачей, бронетранспортеров. Мне предоставили возможность продолжать занятия мотокроссом в спортивном клубе Армии (Ленинград).
Меня и прежде восхищало мастерство армейских спортсменов: хоккеистов и баскетболистов, мастеров кожаного мяча... Но, конечно, более всего я преклонялся перед искусством гонщиков, которые выступали в алых рубашках с пятиконечной звездой на груди. Именно в армейских клубах выросло целое созвездие замечательных мастеров скорости - людей беспредельно смелых, блестяще владеющих техникой, обладающих большим опытом участия в самых ответственных состязаниях. А сколько среди них чемпионов страны, призеров и победителей крупнейших международных соревнований!
В армейском клубе мне было чему поучиться у моих старших товарищей. Да и моим наставником стал здесь замечательный спортивный педагог Сергей Максимович Сергеев - в прошлом известный гонщик. Он требователен и порой суров, но за всем этим кроются огромная любовь к мотоспорту и редкое умение воспитать из подающего надежды спортсмена истинного мастера. И сегодня мотоциклетная команда спортивного клуба Армии (Ленинград) — одна из лучших в стране.
Забегая вперед, скажу, что и по сей день я в рядах наших Вооруженных Сил. Когда закончил срочную службу, не смог расстаться с полюбившимся мне военным укладом жизни, с его порядком и дисциплиной, высокой организованностью. В армии я вырос от рядового до прапорщика, а теперь стал офицером. Радостно сознавать, что вместе со мной здесь несут службу друзья по Дворцу пионеров - Павел Рулев, Анатолий Бочков, братья Опатович и мой брат, механик Александр Моисеев. Как и прежде мы вместе переживаем неудачи, радуемся успехам друг друга, совершенствуем свое спортивное мастерство.
СОВСЕМ НЕМНОГО ИСТОРИИ
Сегодня трудно себе представить городскую улицу, шоссе и даже проселок без мотоциклов. А между тем всего лишь несколько десятилетий отделяет нас от того времени, когда этой машины не существовало даже в замыслах конструкторов. Но вот что интересно: лишь только появившись в обиходе, машины сразу же были использованы в состязаниях. Правда, первое применение их в спортивных целях было необычно. В самом начале нынешнего века в Англии поклонники технической новинки решили доказать, что мотоцикл ничуть не хуже лошади. Произойди состязание на дороге, кто знает, быть может, его и выиграли бы мотоциклисты. Но спор был особый: гнали лису. В погоне участвовали десятка три охотников. Половина - на лошадях, половина - на мотоциклах. Конечно же, рыжая помчалась, спасаясь от преследователей, напрямую через поле - по рытвинам и ухабам. Уже через несколько минут авторитет нового «чуда XX века» был основательно подорван - все машины из-за различных поломок вышли из строя.
А ведь это, по сути, был первый мотокросс. Вскоре, конечно, о нем позабыли. И только много лет спустя, когда инженеры сконструировали мощные моторы, сделали легкой, но очень прочной ходовую часть машины, снабдили ее эластичной подвеской, стало возможным возвращение к мотокроссу. А о том злополучном состязании мотоцикла с лошадью мы вспоминаем сегодня, лишь когда называем двухколесную машину «стальным конем», а мотокросс «высшей школой верховой езды». Конечно, меня можно заподозрить в пристрастии, но ведь мотокросс и впрямь «высшая школа» мотоциклетного спорта. Он содержит в себе элементы чуть ли не всех видов соревнований. Здесь есть и скорость, характерная для шоссейно-кольцевых гонок, и преодоление бездорожья, которым отличаются многодневные соревнования, а головокружительные виражи кроссовых трасс вовсе не уступают трековым.
Я вспоминаю сейчас многих и многих наших великолепных гонщиков, которые в разное время достигли вершин спортивной славы в том или ином виде гонок. И убеждаюсь, что все они начинали с кросса: двадцатикратный чемпион Советского Союза знаменитый кольцевик Николай Севастьянов, чемпионы мира по мотогонкам на ледяной дорожке Габдрахман Кадыров и Сергей Тарабанько и многие другие.
Было у мотокросса поначалу одно уязвимое место. Его трасса прокладывалась по гигантскому кольцу протяженностью порой до 25—30 километров, так что зрители видели гонщиков лишь на старте и финише. Но потом устроители соревнований решили проводить состязания по кольцу на укороченной до полутора-двух километров трассе. И хотя дистанция осталась достаточно длинной, вся борьба теперь проходит на глазах у болельщиков. Двадцать - двадцать пять «витков» приходится делать сегодня в одном заезде гонщику. Вот он вырвался со старта вперед, возглавил гонку. Вот его настигли преследователи, обошли. Но и нового лидера кто-то догоняет и пытается обойти на крутом вираже, но не вписывается в поворот, падает. Что ж, риск тоже не должен переходить границу благоразумия. А лидер тем временем в гордом одиночестве мчится к финишу, и теперь уж совсем близко эта желанная черта. Но что там у него случилось с двигателем? Заглох. И вот уже неудачник соскакивает с седла и тащит за собой своего строптивого «стального коня». А первым финиширует тот, кто не очень-то рисковал, сумел сберечь и мотоцикл, и собственные силы. Закономерный финал гонки? Да, конечно же, нет. Все могло быть иначе. Могла бы до конца выдержать нагрузку машина недавнего лидера. Мог бы и не упасть тот смельчак на повороте. Могло быть еще много других вариантов. Тем-то и интересен мотокросс. И все это происходит на глазах у тысяч зрителей. Вот что такое современная короткая трасса. Вот почему сегодня у мотокросса столько приверженцев.
У нас в стране различные мотогонки с давних пор пользуются большой популярностью у молодежи. Чуть ли не каждая секция, автошкола и спортивно-технический клуб ДОСААФ культивируют этот вид спорта, А ведь у нас их, можно сказать без преувеличения, буквально тысячи. Особенно массовыми мотосоревнования бывают во время Спартакиад народов СССР, когда на старты выходят сотни тысяч спортсменов. Достаточно заглянуть в спортивный календарь, чтобы убедиться - раздел, посвященный мотокроссу, всегда наиболее обширен, насыщен множеством соревнований различного ранга, отличается весьма широкой географией.
Однако на международную арену наши кроссовики вышли далеко не сразу. Для начала попробовали свои силы у себя дома, пригласив в гости ближайших соседей - ведущих гонщиков Германской Демократической Республики, Польши и Чехословакии. Результат этой встречи был неожиданным как для хозяев, так и для гостей. Лишь одна медаль, завоеванная чехословацким спортсменом М. Соучеком в классе мотоциклов 125 куб. см, «уехала» за рубеж. Во всех остальных классах машин победили наши ребята.
Хотя успех и обнадеживал, в первом чемпионате мира в 1962 году наши ребята все же не участвовали. Чемпионом стал швед Торстен Халльман. Но уже на следующий год трое советских спортсменов — И. Григорьев, В. Арбеков и В. Горулько - вышли на старт чемпионата мира. И снова результат превзошел все ожидания. Нет, пока еще никто из советских гонщиков не выбился в чемпионы. Итог выступлений Арбекова и Горулько был более чем скромным - в длинном табеле о рангах мирового первенства они заняли соответственно 22 и 23 места. Но Игорь Григорьев произвел настоящую сенсацию. Он первым из советских кроссменов поднялся на пьедестал почета, правда, пока на его третью ступеньку, и получил бронзовую медаль международной мотоциклетной федерации (ФИМ), на которой по-латыни выбита надпись «За мужество и мастерство».
Об этом замечательном нашем спортсмене и просто человеке мне хочется рассказать особо. И не только потому, что ему принадлежит приоритет в покорении нашими ребятами «мотоолимпа». В пору расцвета спортивного таланта Игоря постигло большое несчастье. Но и в беде, с которой справится далеко не каждый, он остался таким же мужественным, каким всегда видели его на трассе.
Игоря не назовешь баловнем судьбы. В 1951 году он впервые сел на мотоцикл, а золотую медаль чемпиона страны завоевал лишь семь лет спустя и подтвердил чемпионское звание еще семь раз. Но чтобы одолеть следующий рубеж - добраться от первой медали чемпиона СССР до мировой «бронзы»,- Игорю понадобилось шесть лет. В двух следующих чемпионатах мира он неизменно входил в десятку лучших гонщиков планеты. Но на старте очередного сезона его имя вдруг исчезло из протоколов крупнейших состязаний, из газетных репортажей. Заболел, что-то не ладится с машиной? Нет, много хуже. На одной из тренировок, на которых Игорь всегда, как говорится, «выкладывался» полностью, у его мотоцикла заклинило рукоятку газа. На беду, это случилось на крутом подъеме, где трасса проходила по краю крутого обрыва. Надо было бы, наверное, бросить машину, оттолкнувшись от неё, мягко упасть, как это умеют делать опытные гонщики. Но, видно, он пожалел свой боевой мотоцикл и попытался дотянуть до гребня, который был уже совсем близко. Не удалось. Через какую-нибудь секунду вместе с машиной он рухнул в овраг. В результате падения Игорь получил серьезнейшую травму. Вот как ее охарактеризовали медики: перелом позвоночника с полным разрывом спинного мозга, паралич ног, сотрясение мозга, открытые переломы рук, восемь сломанных ребер. Кажется, только смерть может быть страшнее. А может быть, легче было бы умереть? Двенадцать суток врачи вели борьбу за его жизнь. За это время трижды пришлось выводить Игоря из состояния клинической смерти. Искусство врачей, могучий организм спортсмена победили. Смерть отступила, но Игорь потерял способность двигаться. Приговор был жестоким и беспощадным: жить навечно прикованным к постели.
Вот тут-то и проявился истинно чемпионский характер Игоря. В течение трех лет он буквально истязал себя тренировками на специальных снарядах. У него всегда было много друзей, и все эти три года они были рядом с ним, во всем помогали ему, Его недуг неизлечим; сотни, быть может, тысячи людей д