Другой способ подачи имплицитной информации рассмотрим в рамках анализа обычного диалога жены и мужа:
− Ты придешь сегодня с работы пораньше?
− Мы с мужиками машину собирались сегодня разбирать…
Придет сегодня муж домой пораньше? Нет. Откуда это можно узнать, ведь он этого не произнес? Явно (эксплицитно) было произнесено другое, но именно потому, что это другое было произнесено, любой слушающий сможет сделать некоторое умозаключение, позволяющее трактовать ответ мужа как отрицание факта раннего возвращения домой с работы.
В подобного рода коммуникативных ситуациях слушающий самостоятельно домысливает связь между первой и второй репликой. Это домысливание и есть импликатура – идея, непосредственно не высказываемая в тексте, но с обязательностью выводимая из него.
На основании чего осуществляется подобное «домысливание»? Всякое социальное поведение регламентируется правилами – не составляет исключения и речевая деятельность. Нормы речевого поведения относятся к сфере молчаливых соглашений между всеми, вступающими в коммуникативное взаимодействие, коммуниканты подчиняются требованиям принципа коммуникативного сотрудничества (Принципа Кооперации), сформулированного Г.Грайсом: «Твой коммуникативный вклад на данном шаге диалога должен быть таким, какого требует совместно принятая цель (направлением) этого диалога » [Грайс, 1985, с. 221]. Данный Принцип предопределяет существование четырех постулатов (или максим) общения (постулаты здесь – это «общие закономерности общения, которыми бессознательно руководствуются все участники коммуникации, на каком бы языке они ни говорили» [Санников, 2002, с. 386]):
· Постулат количества (максима полноты информации): Говори столько (т.е. не меньше и не больше), сколько нужно, чтобы тебя поняли;
· Постулат качества (максима качества): Говори только то, что ты считаешь истинным;
· Постулат релевантности / отношения к делу (максима релевантности): Говори то, что относится к делу (Не отклоняйся от темы);
· Постулат способа передачи информации (максима манеры): Говори четко, однозначно, не сумбурно.
Для лучшего понимания роли этих постулатов Г.Грайс приводит следующие аналогии:
1. Количество. Если вы помогаете кому-то чинить машину, то этот человек естественно ожидает, что ваш вклад будет не больше и не меньше того, который требуется: например, если в какой-то момент ему потребуется 4 гайки, то он рассчитывает получить от вас именно 4, а не 2 или 6 гаек.
2. Качество. Человеку естественно ожидать, что ваш вклад будет искренним, а не фальшивым. Если вы помогаете кому-то стряпать торт и тому человеку потребовался сахар, то он не ожидает, что вы подадите ему соль. А если кто-то попросит хлеба, то он не ожидает, что получит камень.
3. Отношение. На каждом шаге совместных действий человеку естественно ожидать, что вклад партнера будет уместен по отношению к непосредственным целям данного шага. Так, когда он замешивает тесто, то не ожидает, что вы подадите ему духи или книгу.
4. Способ. Человеку естественно ожидать, что партнер даст ему понять, в чем состоит его вклад, и что он выполнит свои действия с нужной скоростью.
Данные постулаты позволяют говорящему воплотить свое коммуникативное намерение, не прибегая к вербальному выражению того, что может быть выведено («вычислено») слушающим при помощи этих постулатов из прямого смысла высказывания: «Не все, что слушатель извлекает для себя в том или ином высказывании в контексте речевого акта, входит в собственно смысл предложения, т.е. в смысл какого-то слова или конструкции: некоторые компоненты содержания не заложены в смысле, а восстанавливаются слушателем, притом достаточно однозначно, исходя из контекста и коммуникативных постулатов» [Падучева, 2001, с. 43].
Постулаты Грайса призваны объяснить, каким образом то, что говорящий имеет в виду, может включать нечто большее, чем буквальное значение предложения (как в случае косвенных речевых актов), как оно может отклоняться от буквального значения (как в случае метафоры) или даже быть противоположным ему (как в случае иронии).
На основании постулатов, сформулированных Г.Грайсом, из содержания высказывания извлекается такая разновидность имплицитной информации, как импликатуры общения, или речевые импликатуры, которые «связаны с лингвистическим содержанием высказывания только косвенным образом. Они действительно выводятся из содержания предложения, но обязаны своим существованием тому факту, что участники речевого акта связаны общей целью коммуникативного сотрудничества» [Булыгина, Шмелев, 1997, с. 251].
«Говорящий эксплуатирует некоторый постулат, если он формулирует свое высказывание таким образом, что Слушающий извлекает из него бóльшее содержание, чем в нем непосредственно выражается – благодаря тому, что Слушающий полагает про Говорящего, что тот соблюдает принцип кооперации. Заключения, использующие презумпцию кооперативности Говорящего, и есть импликатуры» [Падучева, 2001, с. 42].
Таким образом, под речевыми импликатурами понимаются идеи, непосредственно не высказываемые в тексте, но выводимые из него на основе общих законов речевого общения (постулатов Г.Грайса).
«Импликатуры – это заключения, которые делает Слушающий, принимая во внимание не только само содержание предложения S, но и то обстоятельство, что Говорящий вообще произнес S в данной ситуации, и то, что Говорящий не сделал вместо высказывания S некоторого другого высказывания S’. <…> Иными словами, импликатуры дискурса порождаются не структурой конкретных языков и ее конвенциональными свойствами, а вытекают из общих условий успешности коммуникации» [Падучева, 2001, с. 42].
Импликатуры общения извлекаются на основании формального нарушения какого-либо из постулатов: слушающий, исходя из презумпции их соблюдения говорящим, толкует это видимое нарушение как целенаправленное средство дать понять нечто без слов.
Ход рассуждения при извлечении импликатуры следующий.
Разговаривают X и Y. Y очевидным образом нарушает какой-то из постулатов. Но у X нет причин считать, что Y уклоняется от соблюдения Принципа Кооперации. Значит, подобное нарушение можно объяснить только исходя из предположения, что Y думает что-то еще по поводу предмета разговора, но не произносит это вслух. Следовательно, чтобы Принцип Кооперации не был нарушен, необходимо к высказанной мысли добавить еще нечто – не произнесенное, но подразумеваемое Y. И тогда X делает извлекает невербализованную мысль Y, т.е. импликатуру.
Общая схема вывода речевой импликатуры выглядит так: «Он сказал, что p; нет оснований считать, что он не соблюдает Принцип Кооперации; он не мог бы сказать p, если бы не считал, что q; он знает, что я могу понять необходимость предположения о том, что он думает, что q; он хочет, чтобы я думал, что q: тем самым он имплицировал, что q».
Если на вопрос А: «Говорят, что это короткая, но содержательная статья, как вы считаете?» – Б ответит: «Это действительно короткая статья», то А сделает вывод, что Б не считает статью содержательной (в противном случае был бы нарушен постулат количества).
Другой пример. X, с которым Y до сих пор был в дружеских отношениях, передал секрет Y его конкуренту. Это знает и Y, и тот, с кем он разговаривает. Y говорит: «Х – настоящий друг!». И для Y, и для его собеседника совершенно очевидно, что Y сказал нечто, в ложности чего он уверен; кроме того, слушающий знает, что Y знает, что это для него, слушающего, очевидно. Тем самым, чтобы не считать высказывание Y совершенно бессмысленным, приходится предположить, что Y пытается выразить некоторую пропозицию, отличную от той, которую он реально высказывает. Это должна быть пропозиция, самым очевидным образом связанная с данной; такой пропозицией, наиболее очевидным образом связанной с данной, является ее отрицание. Y выражает пропозицию, являющуюся отрицанием той, которую он только делал вид, что выражал: Y имплицирует мысль, что не считает X настоящим другом и – шире – порядочным человеком вообще.
Аналогичным образом в высказывании И Запад готов в этом помочь? Скажите еще, что там все обрадуются, если мы вновь станем великой, конкурентоспособной державой… имплицируется мысль о том, что, по мнению говорящего, Запад устраивает отсутствие величия и неконкурентоспособность России.
Сознательное подталкивание слушающего к извлечению определенных речевых импликатур является одним из манипулятивных приемов (провокация ложной импликации).Этот прием речевой демагогии состоит в том, что внушаемое утверждение прямо не содержится в тексте, но вытекает из содержащихся в нем утверждений как речевая импликатура.
Так, в высказывании Стало историей время Горбачева, Ельцина. Пришло время людей, способных брать ответственность на себя адресату навязывается мысль, что во времена Горбачева и Ельцина во власти не было ответственных людей, а в высказывании Не могут трубы и прочие коммуникации, проложенные еще коммунистами, жить вечно. За 20 лет демократии можно было и что-нибудь новое построить, окромя вертикали власти имплицируется тезис, что за 20 лет прошедших лет, по мнению говорящего, в стране не создано ничего, что улучшало бы жизнь людей.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Апресян Ю.Д. Исследования по семантике и лексикографии: в 2 т. Т. I. Парадигматика. – М.: Языки славянских культур, 2009. – 568 с.
Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. – М.: Наука, 1988. – 339 с.
Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика: учеб. пособие. – М.: Флинта: Наука, 2007. – 592 с.
Болинджер Д. Истина – проблема лингвистическая // Язык и моделирование социального взаимодействия / сост. В.М.Сергеев и П.Б.Паршин; общ. ред. В.В.Петрова.– М.: Прогресс, 1987. – С. 23-43.
Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). – М.: Языки русской культуры, 1997. – 576 с.
Веселова Н., Орлицкий Ю. Заметки о заглавии [Электронный ресурс] // Арион – 1998. – № 1. – URL: https://magazines.russ.ru/arion/1998/1/vesel114-p.html (дата обращения: 27.12.2013).
Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. – М.: Наука, 1985. – 228 с.
Галяшина Е.И. Комментарий эксперта ГЛЭДИС: Судебные лингвистические экспертизы в контексте рекомендаций Пленума ВС РФ № 3 от 24.02.2005 г. // Спорные тексты СМИ и судебные иски: Публикации. Документы. Экспертизы. Комментарии лингвистов / под ред. проф. М.В. Горбаневского. – М.: Престиж, 2005. – С. 185-197.
Голев Н.Д. “Герой капиталистического труда” – оскорбительно ли это звание? (о двух стратегиях прагматического анализа текста как объекта юрислингвистической экспертизы) // Юрислингвистика-1: Проблемы и перспективы: межвуз. сб. науч. тр. / под. ред. Н.Д.Голева. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. – С. 105-117.
Голев Н.Д. Юридизация естественного языка как юрислингвистическая проблема // Юрислингвистика-2: Русский язык в его естественном и юридическом бытии: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Н.Д. Голева. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. – С. 8-35.
Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. – Вып. 16: Лингвистическая прагматика. – М.: Прогресс, 1985. – С. 217-237.
Губаева Т.В. Обсуждение доклада А.А.Карагодина «Утверждение о факте в прагматическом аспекте[Электронный ресурс]// Материалы интернет-конференции по юрислингвистике «Право как дискурс, текст и слово» / Сибирская ассоциация лингвистов-экспертов, 2010. – 2011. – 8 января. – Сообщение № 9. – URL: https://konference.siberia-expert.com/forum/7-21-1 (дата обращения: 27.12.2013).
Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания / под ред. К.Киселевой и Д.Пайара. – М.: Метатекст, 1998. – 447 с.
Доронина С.В. Сведение и мнение: проблемы экспертной оценки переносных и экспрессивных значений // Юрислингвистика-9: Истина в языке и праве: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Н.Д.Голева. – Кемерово; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2008. – С. 268-276.
Доронина С.В. Факт: семантика и прагматика [Электронный ресурс] // Материалы интернет-конференции по юрислингвистике «Право как дискурс, текст и слово» / Сибирская ассоциация лингвистов-экспертов, 2010. – URL: https://konference.siberia-expert.com/publ/doklad_s_obsuzhdeniem_na_sajte/fakt_semantika_i_pragmatika/2-1-0-31 (дата обращения: 27.12.2013).
Жельвис В.И. Распространение порочащих слухов: поиски путей уклонения от судебного преследования // Юрислингвистика-5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Н.Д.Голева. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. – С. 138-144.
Иваненко Г.С. Объективная и субъективная информация в контексте лингвистического исследования по процессам о защите чести и достоинства // Юрислингвистика-10: Лингвоконфликтология и юриспруденция: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Н.Д.Голева и Т.В.Чернышовой. – Кемерово; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2010. – С. 191-197.
Иваненко Г.С. Утверждение о факте: форма и содержание [Электронный ресурс] // Материалы интернет-конференции «Юрислингвистика: судебная лингвистическая экспертиза, лингвоконфликтология, юридико-лингвистическая герменевтика» / Сибирская ассоциация лингвистов-экспертов, 2012. – URL: https://konference.siberia-expert.com/publ/konferencija_2012/doklad_s_obsuzhdeniem_na_sajte/utverzhdenie_o_fakte_forma_i_soderzhanie/5-1-0-132 (дата обращения: 27.12.2013).
Иссерс О.С. Свобода слова: две стороны медали (Оскорбление в зеркале юриспруденции и лингвистики) // Юрислингвистика-1: Проблемы и перспективы: межвуз. сб. науч. тр. / под. ред. Н.Д.Голева. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. – С. 91-105.
Как провести лингвистическую экспертизу спорного текста? Памятка для судей, юристов СМИ, адвокатов, дознавателей и экспертов / авт.-сост.: Е.И.Галяшина, М.В.Горбаневский, Б.Н.Пантелеев, Ю.А.Сафонова; отв. ред. М.В.Горбаневский. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Юридический мир, 2006. – 112 с.
Карагодин А.А. Утверждение о факте в прагматическом аспекте [Электронный ресурс] // Материалы интернет-конференции по юрислингвистике «Право как дискурс, текст и слово» / Сибирская ассоциация лингвистов-экспертов, 2010. – URL: https://konference.siberia-expert.com/publ/konferencija_2010/doklad_s_obsuzhdeniem_na_sajte/2-1-0-56 (дата обращения: 27.12.2013).
Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. – М.: Едиториал УРСС, 2000. – 352 с.
Кустова Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – 472 с.
Осетрова Е.В. Слухи в речевой и языковой действительности // Русский язык сегодня. Вып. 2: Активные языковые процессы конца XX века / ИРЯ РАН. – М.: Азбуковник, 2003. – С. 493-501.
Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). – 2-е изд. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 288 с.
Понятия чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и средств массовой информации / авт.-сост.: А.А.Леонтьев, В.Н.Базылев, Ю.А.Бельчиков, Ю.А.Сорокин; науч. ред. А.Р.Ратинов; отв. ред. А.К.Симонов – М.: Права человека, 1997. – 128 с.
Понятия чести, достоинства и деловой репутации: Спорные тексты СМИ и проблемы их анализа и оценки юристами и лингвистами / под ред. А.К.Симонова и М.В.Горбаневского. – 2-е изд, перераб. и доп. – М.: Медея, 2004. – 328 с.
Поппер К. Открытое общество и его враги: в 2 т. Т. 1: Чары Платона / пер. с англ., под ред. В.Н.Садовского. – М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. – 448 с.
Постановление Пленума ВС РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // «Бюллетень Верховного Суда РФ». – 2005. – № 4.
Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. – М.: Ваклер, К.: Рефл-бук, 2001. – 656 с.
Русская грамматика: в 2 т. Т. 1 / гл. ред. Н.Ю.Шведова. – М.: Наука, 1980. – 783 с.
Русская грамматика: в 2 т. Т. 2 / гл. ред. Н.Ю.Шведова. – М.: Наука, 1980. – 714 с.
Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Языки славянской культуры, 2002. – 552 с.
Спорные тексты СМИ и судебные иски: Публикации. Документы. Экспертизы. Комментарии лингвистов / под ред. проф. М.В.Горбаневского. – М.: Престиж, 2005. – 200 с.
Столнейкер Р.С. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. – Вып. 16: Лингвистическая прагматика. – М.: Прогресс, 1985. – С. 419-438.
Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / Б.А.Серебренников, Е.С.Кубрякова, В.К.Постовалова [и др.]; отв. ред. Б.А.Серебренников. – М.: Наука, 1988. – С. 173–203.
Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. – М.: Языки славянской культуры, 2002. – 496 с.
Шостак М.И. Репортер: профессионализм и этика. – М.: РИП-холдинг, 2001. – 165 с.
Словари
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: ок. 41000 слов. – М.: Азъ, 1992. – 908 с. (в тексте – СОШ).
Словарь русского языка: в 4 т. / под ред А.П.Евгеньевой. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Русский язык, 1981-1984. – 4 т. (в тексте – МАС).
Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д.Н.Ушакова. – М.: Астрель: АСТ, 2000. – 4 т. (в тексте – ТСУ).
Полезные ссылки
Библиотека Центра экстремальной журналистики. – URL: https://library.cjes.org (дата обращения: 27.12.2013).
ГЛЭДИС Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам. – URL: https://www.rusexpert.ru (дата обращения: 27.12.2013).
Региональная общественная организация Алтайского края Ассоциация лингвистов-экспертов и преподавателей «Лексис». – URL: https://lexis.webservis.ru (дата обращения: 27.12.2013).
Сайт конференций СИБАЛЭКС. – URL: https://konference.siberia-expert.com (дата обращения: 27.12.2013).
[1] Языковая картина мира и системная лексикография / В.Ю.Апресян, Ю.Д.Апресян, Е.Э.Бабаева [и др.]; отв. ред. Ю.Д.Апресян. – М.: Языки славянской культуры, 2006. – 912 с.
[2] Во всех цитируемых материалах, в том числе газетных публикациях, сохраняется орфография и пунктуация оригинала.
[3] Невозможность верификации оценочного суждения обусловлена тем, что один и тот же факт может оцениваться разными людьми по-разному, именно в этом смысле говорят о субъективности оценочных суждений.
[4] Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 72500 слов и 7500 фразеол. выражений. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Азъ, 1995. – 907 с.
[5] В постановление о назначении экспертизы был включен следующий вопрос: «Возможно ли из контекста статьи «Так кто же кого обидел» …Заместитель иркутского мэра Юрий Волков, облагораживая могилы собственных родителей, залез на соседнее захоронение сделать вывод о том, что указанная фраза содержит утверждение о том, что Юрий Волков залез - поднялся, взобрался на соседние захоронения в прямом смысле указанного слова».
[6] Вопросы, сформулированные в реальных постановлениях о назначении лингвистической экспертизы, приводятся в аутентичном виде.
[7] Термин из [Иссерс, 1999].
[8] См. там же.
[9] Термин из [Баранов, 2007].
[10] Далее в круглых скобках нумеруются рассматриваемые фрагменты, которые могут представлять собой как отдельные предложения, так и целые абзацы.
[11] Значения слов, если это не оговаривается особо, приводятся по: Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П.Евгеньевой. – М., 1981-1984. Значения оформляются ‘марровскими кавычками’.
[12] Это мнение приводится со слов М.Кутузовой, подтвержденных адвокатом В.Трофимовым.
[13] Здесь и далее значения слов и выражений даются по: Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П.Евгеньевой – М., 1981-1984.
[14] Здесь термин эмотивность не связан непосредственно с представлениями об эмоциях и эмоциональности. Эмотивность может подразумевать как эмоциональную, так и рациональную оценку.