Русский постмодернизм как эстетическая система




Формула русского постмодернизма:

1) РПМ =РА (М) + МК+СР(?) (А.Генис);

2) РПМ = РА (модернизм) + СР + Ф +М+БК (О.Богданова)

Основные разновидности РПМ (по Липовецкому):

1) Концептуализм (связан с соц-артом, а через него с поэтикой обериутов, особенно Д.Хармса). По мнению, Михаила Эпштейна, это «система знаковых жестов, связанных с советской эпохой, идеологией, массовым сознанием»: Д.Пригов, Т. Кибиров, Рубинштейн, Сорокин. Кякшто: «Развитой социализм» и соцреализм превратился из государственной идеологии в материал, в поле бесконечной концептуалистской и постмодернистской игры, на котором совершается процесс демифологизации, разрушения прежних кумиров, представлений, страхов и обманов».

2) Необарокко (связано с открытиями «другой прозы»: метафорический стиль, шоковая терапия натурализма). Толстая, Попов, Королев, Саша Соколов, Шаров, Нарбикова). Необарочным текстам свойственны: поэтика повторений и перечней, а также т.н. эстетика избытка (телесность и вещность описаний, перевод бытовых явлений в мистериальный ряд).

3) Н.Кякшто считает возможным выделить еще одну разновидность РПМ, связанную с компьютерными технологиями. Компьютерные игры претендуют стать новым видом искусства. Они уже вошли в текст, став элементами содержания, сюжета, предметного вещного мира (В.Пелевин «Принц Госплан», К.Плешаков. kremlinkam.com, В. Тучков «Смерть приходит по Интернету», «Поющие в Интернете», «Танцор»).

Своеобразие РПМ. n/b! Что касается русского постмодернизма, то он имеет некоторую специфику: его тексты, даже самые эпатажные, как правило, более привязаны к действительности и, как показывает практика, полной смерти автора, так же, как и полного его отказа от попыток влиять на общество, быть демиургом, творцом, учителем, не произошло.

Б.Гройс: «РПМ не склонен был бороться с прогрессом, не придерживался установки на прекращение истории хотя и казался предельно политизированным из-за постоянного обращения к советской тоталитарной действительности и эстетической борьбы с ней, с ее идеологией, отношением к культуре». Н.Кякшто: «Характерные для ПМ общие черты – интертекстуальность, игра и диалогизм обнаруживают в русских текстах свою специфику» (с. 63):

1) Интертекстуальность, цитатность обусловлены по преимуществу обращением к отечественным произведениям, кодам эстетической и социоисторической российской жизни и литературы: фольклора, классических произведений 19-20 веков, российской философии, истории и политики. При этом цель интертекстуальной игры не сводилась к развенчанию прежних кумиров, созданных ими духовных ценностей, но к пародированию и отрицанию прежде всего упрощенных штампов восприятия классики, так называемой «российской лит-ры» (А. Битов);

2) Интертекстуальность в русских постмодернистских текстах часто становится жанрообразующим началом в создании романов-музеев, «альбомов для марок», перечней, ремейков, текстов на конфетных фантиках или карточках. Даже при оформлении книг постмодернисты любят использовать старые фотографии, открытки, всевозможные этикетки и марки, ресторанные меню, прейскуранты цен и т.д. (Кибиров «Стихи о любви», Ерофеев «Моска – Петушки» и др.).

3) Теоретически русские постмодернисты разделяют точку зрения М.Фуко и Р.Барта о «смерти автора», но в художественной практике не отказываются от своих прав на выражение собственной позиции, вступают в прямой диалог с читателями, в своих героях раскрывают авторское alter ego. Авторская позиция русских постмодернистов раскрывается в их приверженности к онтологической проблематике, в интересе к темам добра и зла, ада и рая, любви и ненависти, жизни и смерти. Это во многом объясняется ориентацией писателей на русские классические тексты Пушкина, Толстого, Достоевского, а также на высокий мир Библии, духовной литературы (феномен эстетического юродства – Вен. Ерофеев, Е.Попов. В. Пьецух и др.).

4) В свою очередь с поэтикой эстетического юродства связана так называемая постмодернистская телесность. Русские писатели конца 20 – начала 21 века ввели в свои тексты телесность в ее физиологическом, порою чудовищном виде. Акцентируя интерес к паталогическим уродствам (Мамлеев, Сорокин. Королев), к «болезненной телесности сознания», постмодернисты пишут о жизни человеческого низа, деформации плоти, ее расчленении и унижении, видя в боли не только страдание, но и проявление сексуальности и эротизма. Сорокин: «Тело интересует. Я постоянно работаю с пограничными зонами, где тело вторгается в текст».

5) Авторское начало в постмодернистских произведениях раскрывается и в художественной интерпретации мифологических архетипов, таких, например, как Вавилонская башня, и амбивалентных образа хаоса и порядка (Пелевин, Ю.Шаров, Сорокин, Е. Попов).



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-11 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: