ЗАПЕСОЦКИЙ А.С. – Здравствуйте, уважаемые коллеги. У нас сегодня круглый стол «Человек в информационно – коммуникационных сетях». Мы проводим эту встречу вместе с очень ярким российским научным журналом Академии наук, журналом «Человек». И ряд приглашенных здесь наших московских коллег из Москвы, приглашены не только как крупные ученые, но и как постоянные авторы этого журнала. Ну, и ряд присутствующих является петербургскими авторами этого журнала.
Спасибо большое за то, что мне предоставили право открыть заседание стола. Я выйду к трибуне, если можно, с тем, чтобы потом уйти, к сожалению большому. Уважаемы коллеги! Я вас хотел…. Так слышно, да? Я вас хотел поприветствовать от имени Университета. Прошу прощения за то, что некоторым коллегам уже доставил неудобство, Леонид Васильевич, я Вас имею в виду. Спасибо. Извините, что я немного запоздал. Но я, как всегда, самый несчастный из вас человек, из присутствующих, потому, что вы занимаетесь умственным делом, а я занимаюсь, как всегда, крышами, унитазами, мне страшно обидно, я очень завидую. Ну, уважаемые коллеги, если по существу, то я вас, конечно, хотел поприветствовать, пожелать успеха в работе очередному нашему Круглому столу, выразить большое удовлетворение в связи с тем, что уже довольно таки давно, несколько лет назад возникшая традиция проведения таких Круглых столов с журналом «Человек» гуманитариев Петербурга. Традиция, для которой мы предоставляем площадку и имеем, конечно, в результате возможности создать такие удобства для наших студентов - в своих стенах побывать на таком форуме интеллектуалов. Вот эта традиция, она продолжается и приносит, по-моему, очень хорошие результаты. Вот только что вышел очередной номер журнала «Человек», в котором большое место уделено нашему предыдущему Круглому столу. Я надеюсь, что мы будем продолжать и дальше, поскольку журнал «Человек» - это очень яркий, очень интересный философский журнал ярко выраженной такой позитивной гуманитарной направленности, находящийся в гуще интеллектуальной жизни, можно сказать России, можно сказать мира, как кому больше понравится, для меня даже России вполне достаточно. И Борис Григорьевич, я хотел бы поблагодарить и Вас и Ваших коллег по журналу, и всех приглашенных петербуржцев, кто сегодня здесь находится. Я не сомневаюсь, что получится очень яркий интересный разговор. Я, к сожалению, не готовил специально сообщение, но, все-таки, мое слово такое вступительное от Университета скорее, так сказать, организатора, как бы хозяина площадки, то есть человека больше организационных функций. Но, все-таки, несколько слов я скажу. И потом, может быть, когда будет уже готова стенограмма, я и письменно добавлю несколько слов. Я должен сказать, что я не вмешивался в процесс подготовки вопросов, но, Борис Григорьевич, мне вот представляется, что у нас с Вами получилось так, что 6 вопросов есть основных, из которых 5 посвящены интернету, а один стоит несколько особняком – медийные образы и мифы массовой культуры. Может быть, имело бы смысл чуть больше и сосредоточиться, все-таки, на интернете, иначе надо объять необъятное. Но это мое такое ощущение. Что касается медийных образов и мифов массовой культуры, отдельный, но очень большой и серьезный вопрос. И, вы знаете, мне кажется, что будет какой-то иной тур обсуждения вот этой проблематики, когда медийные образы начнут реально жить в интернете. Вот пока этого не происходит. Конечно, технически мы можем посмотреть ролики, мы можем посмотреть какие-то движущиеся изображения, у кого-то из пользователей есть более легкий способ к этому, у кого-то совсем нет, но пока еще, конечно, отсутствие полноценных движущихся образов вот таких, какие существуют на телевидении, может быть, не позволяет нам в полном смысле говорить о медийных образах. Но, в том смысле, в котором существуют образы в литературе, можем говорить, но вряд ли в интернете существуют, все-таки, сегодня полноценные, именно медийные образы. Вот это такое замечание, с ним можно соглашаться, не соглашаться. Я думаю, пройдет 2-3 года и интернет по своим возможностям будет уже сопоставим с цифровым телевизионным вещаниям, тогда вот, конечно, посмотрим, что там происходит. Но это частное замечание. Теперь, что касается интернета, как среды социализации и коммуникативного пространства. Ну, коммуникативному пространству большой респект. Среда социализации, ну, наверное, да. Особенно, если иметь в виду, что интернет стал средой социализации для наименее культурных слоев молодежи. Ну, прежде всего, разных стран, конечно, жителей разных стран. Потому, что весьма культурные, продвинутые в культурном развитии слои, они, все-таки, имеют другую среду социализации. И вот, на что я обратил бы особенное внимание – интернет пока нельзя оценить вот с таким знаком плюс, как коммуникативную среду, если мы говорим об интернете, как о среде инкультурации. Вот с инкультурацией явно огромная проблема. Невероятная проблема, когда говорится об интернете. Я думаю, здесь дело в том, что мы, конечно, прекрасно знаем, что по мере развития научно-технического прогресса, очень мало находится выдающихся достижений техники, которые входили бы в культуру мирового сообщества однозначно со знаком плюс. Как правило, открытия несут в себе огромные плюсы и огромные минусы, и возможности положительного использования и возможности отрицательного использования. Что угодно возьмите, возьмите там атом, он может быть и мирный, это может быть и ядерное оружие, вот, и так далее. Все время с открытиями вот так. Генная инженерия, там допустим, будем говорить огромные проблемы, так сказать, и огромные плюсы видны и так далее, и так далее. Вот примерно тоже самое и с интернетом. Я думаю, что в отношении каждого открытия человечество должно вырабатывать определенный подход, линию, политику использования с тем, чтобы свести к минимуму негативные проявления и поддержать позитивные. Вот с интернетом пока эта работа проделана явно недостаточно. Я бы даже не взялся бы сказать, вот позитивные и негативные факторы влияния интернета на культуру, что перевешивает. Меня больше всего интересует, как интернет влияет на развитие культуры. Вот на инкультурацию, на мой взгляд, пока что, влияет скорее отрицательно, нежели положительно. Образовательного потенциала я в интернете не усматриваю вообще. Вот обучающий потенциал, да. Но образование, все-таки, это воспитание плюс обучение. Воспитание, ну скорее, так сказать, отрицательное. Потому, что, если мы посмотрим на среду в целом, которая сформировалась, это среда, интернет среда совершенно чудовищна по своим культурным характеристикам. Ну, я лично вошел в интернет, благодаря своему сыну. Мне, в общем, было очень малоинтересно, что там происходит. И, когда я начал смотреть, что там, про что пишут, я увидел это море агрессии, это совершенное такое засилье ненормативной лексики, это проявление в массовом количестве деятельности людей, которые обладают в громадном большинстве, в подавляющем большинстве чрезвычайно низкой культурой. И вот интернет оказался питательной средой для размножения людей с крайне низкой культурой. Если сравнить с уровнем там иных сфер жизни культурных, интернет проигрывает необычайно. Другое дело, конечно, что люди, которые уже воспитаны, люди, которые уже обладают достаточно высоким культурным уровнем, они могут использовать интернет для поисков нужной информации, но это не образование, это возможности самообучения, скажем так. И к этому же вопросу, ну информационные плюсы, они, конечно, очевидны. Хотя здесь есть определенные моменты, о которых тоже хотелось бы так тезисно высказаться. А возможны ли моральные кодексы обитателей интернета. Он возможен, он существует. Но сегодня он сводится к тому, что в интернете возможно абсолютно все. Вы знаете, никаких запретов. При этом я бы сказал бы, что запретов в интернете меньше, чем в боях без правил. Вот в боях без правил человека можно бить … определенными образами, ногами, руками, там по лицу. Но, все же, некоторые ограничения есть. В ряде случаев ограничения на то, как нельзя бить лежачего, в ряде случаев нельзя бить локтем, нельзя там бить по глазам определенным образом, нельзя бить по половым органам. То есть правила есть. В интернете правил человеческого, гуманитарного общежития, выработанных цивилизацией, абсолютно никаких. Кто угодно может, кого угодно оскорбить как угодно. Кто угодно может про кого угодно распространить ложную информацию. И, вы знаете, когда у нас вот в стране стало ощущаться особая возможность интернета, как средства такой неформальной внесистемной консолидации общества зачастую в противовес действующей власти, у меня сложилось глубокое убеждение, что Кремль совершенно специально выступил за отмену любых ограничений в интернете, любых ограничений. Вот мы знаем, что есть два полюса. Один полюс – Китай, который очень строго регламентирует, что можно делать в интернете, чего нельзя делать. А другой полюс – это Россия, полная вседозволенность и отсутствие законодательной ответственности за все, что угодно. Вы можете в интернете сейчас на официально зарегистрированном как СМИ – средства массовой информации, там сайте, опубликовать любую дезинформацию про кого угодно, самую злостную клевету и так далее, и никто не будет отвечать по закону. И, когда я с этим столкнулся, я разговаривал довольно таки государственными деятелями, я, конечно, не имею в виду Путина, Медведева, но я задал вопрос «А что происходит?». Вы знаете, в подтексте я почувствовал такое – чем быстрее общество начнет относиться к интернету, как к информационной помойке, чем быстрее общество начнет относиться, ну, серьезные люди начнут относиться, интеллигентные, интеллектуальные к этому с брезгливостью, тем нам будет лучше. Ну вот, так сказать, один путь – это ввести контроль за интернетом, другой путь – это дискредитировать данную сферу, дав там разгуляться, ну, откровенно мерзавцам и негодяям, что у нас, собственно, и происходит. Вот я спрашиваю молодежь: «А кто такой Навальный?». Мне отвечают: «А это человек, который с крайней категоричностью всех ругает, всех поносит, всех там обличает и так далее». «Что он сделал хорошего? Вы нашли хотя бы одну его интересную яркую мысль?». Мне никто ничего назвать не может. Это любопытно. Поэтому на сегодня этот моральный кодекс существует, а может ли существовать другой моральный кодекс, вот это вопрос. Социальные последствия манипулятивных стратегий в информационно-компьютерных технологиях. Если говорить об интернете, то я хотел бы сказать, что это удивительно на сегодня структурированная управляемая среда. Вот сегодня утром мы говорили с одним моим коллегой на эту тему. Вообще-то, до появления интернета порядка там 70-80 % новостей производились в Соединенных Штатах примерно пятью информационными компаниями. Я имею в виду новостей во всем мире. На сегодня тремя информационными компаниями Соединенных Штатов Америки производится 95 % всей информации в мире, всех новостей, не информации, новостей, простите. Это делается через огромную сеть корпунктов и это делается через специальную систему распространения информации. Ну, во-первых, там было 5 компаний и стало 3. ну, это процесс монополизации, вот. Во-вторых, конечно, я думаю, что интернет определенным образом повлиял. Попробуйте сделать яркую новость в интернете. Вы убедитесь насколько это сложно, если вы не контактируете с определенного образа информационной машиной. На мой взгляд, интернет – очень серьезно контролируется и очень серьезно управляется. Есть исключения? Есть. Вот какой-нибудь там Джастин Бибер в США. Мама выложила там в YouTube. Да, есть, конечно. Но эти исключения, они тоже проявляются, находят себя, реализуют себя через определенную, очень хорошо контролируемую систему. Я думал бы на примере вот нашей российской системы массовых информацией показать, как сейчас происходит оболванивание массового сознания в интернете. К сожалению, времени нет, но примеры есть, очень много и очень ярких. Как формируется общественное мнение очень целенаправленно, как меняются понятия общества о том, что такое хорошо и, что такое плохо. Вот, посмотрите, протест против фальсификации выборов. Вы понимаете, вот для избирательной комиссии некорректно провести выборы – это очень плохо, против этого надо протестовать. А, если один из участников выборов президентской гонки фальсифицирует, подтасовывает полмиллиона подписей в свою защиту – это нормально, это очень хорошо, об этом даже никто не говорит. Вот вы заметьте, посмотрите интернет, кто сказал, что фальсифицировать полмиллиона голосов – это недопустимо человеку, который хочет быть нашим президентом? Посмотрите в интернете, кто вот что-нибудь такое сказал? Сколько людей обрушились на Единую Россию заодно, вот, и в первую очередь на избирательную комиссию, и сколько людей обрушились на избирательный штаб и самого кандидата Явлинского, допустивших фальсификацию, подтасовку четверти ими поданных бюллетеней. Хотя бы один человек сказал, что фальсификатор не должен идти в президенты? Нет. Писатель Быков, замечательный писатель, вы знаете, он дважды выступал у нас в Университете, он мне очень нравится. Остроумный очаровательный человек, которого теперь вдруг записали в столпы нашей морали и нравственности, вот в граждане, как там сейчас говорится в прессе, имеющие особый моральный вес, моральные авторитеты, вот. Моральный авторитет Быков. Ну, во-первых, что это за моральный авторитет на одной трибуне с Ксенией Собчак, стоящий с ней в одном ряду. Я вас уверяю, завтра Ксения Собчак будет объявлена нашим моральным авторитетом, уже почти объявлена. Вот, хороший да, моральный авторитет. Ну, дальше, вот вы посмотрите, опубликованы матерные, нецензурные, омерзительные по своей сути высказывания Немцова о своих товарищах по протестному движению. Что мы вдруг слышим, и в интернете все внимание вот сюда направлено: нехорошо подслушивать и публиковать чужие записи. А кто сказал, что человек, который так себя проявляет, как он себя проявил в этих записях - это аморальный человек, идти на демонстрацию с которым, стоять с которым на одной сцене – это дело не достойное? Никто. Нормально? Вот вам лидер наш общественный – Немцов, которого мы теперь должны восхвалять, и за которым мы должны идти на многотысячные демонстрации. Что делает Быков, наш моральный авторитет? Ни одного слова с осуждением, хотя бы употребления мата. Он публикует, я вот только что видел в каком-то журнале, по-моему, с немецкими учредителями, на предпоследней странице, насмешки, что вот, дескать, Немцов разговаривает матом, там такое литературное произведение очень смешное, а вот рядом вымышленные им разговоры чиновников Кремля, которые так благостно без мата разговаривают. Читаешь, смеешься, конечно. И первая мысль: ну, они там все ругаются матом. Ну, я бы разочаровал бы Быкова. Кремлевские чиновники, аппарат президента в общении между собой мата не используют. Ну, уж хотелось бы, вы знаете, чтобы осудило интернет-сообщество и тех и других, и тех, кто подслушивает, и тех, кто безобразно высказывается о своих товарищах и ругается матом. Но этого не происходит. Общественное мнение фокусируется в совершенно определенное направление. Вот посмотрите, вроде бы совершенно свободная среда, а вот интернет-сообщество, он сфокусировано в то направление, которое кому-то очень нужно. И мы уже не замечаем, что Путин не был главой Единой России на этих выборах. И, посмотрите, как интересно происходит, вдруг подмена лозунгов. Вот сегодня лозунг недовольный был за честные выборы, а завтра лозунг за выборы против Путина. Клиповое сознание нашей молодежи используется для этого и некоторые очень специфические механизмы управления интернетом. Здесь надо, конечно, очень серьезно подумать. Вот здесь вопросы об интернет культуре, интернет сленге. Я думаю, что интернет выступает сейчас фундаментальным средством, инструментом, скорее всего, разрушения классической культуры. Я думаю, что уже огромная пропасть в нашей стране между культурой нового поколения молодежи и культурой моего поколения, интернету здесь принадлежит особенная роль. Если дети тех, кто сидит в этом зале, заговорят на совершенно уже ином языке, нежели говорил Лев Толстой, Чехов и Достоевский, я думаю, что интернету будет принадлежать выдающаяся роль. Вот я бы даже сегодня в ряде отношений поставил бы настолько жирный минус перед интернетом, перед словом интернет, как, так сказать, средство влияния на культуру. Тут о многом стоит задуматься. Ну, я надеюсь, что я подлил, так сказать, масло в огонь, да. И здесь меня и опровергнут и, так сказать, покритикуют. Ну, я думаю, что у нас очень интересная дискуссия. Еще раз спасибо всем. Я желаю вам успехов. Всего доброго.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
ЮДИН Б.Г. – Я рад приветствовать коллег. Это у нас уже традиционные, я даже не могу сказать, какие по счету совместные заседания Круглого стола. Университет профсоюзов и журнал «Человек». И, в общем-то, по моим представлениям, мы какие-то обсуждаем очень живые и горячие темы. И обсуждения бывают содержательные и в высшей степени осмысленные. Вот тема, которая на сегодня сформулирована, она казалась даже, может быть, в каких-то отношениях чересчур такой живой и острой. В частности, какие-то последние события политической жизни заставляют задуматься о роли вот этих вот информационно-коммуникационных технологий, как фактора, в том числе, и политического. Как фактора, влияющего на политическую жизнь общества, поскольку, может быть, встает необходимость задуматься о том, как должна структурироваться эта политическая жизнь в современных условиях, в условиях распространения этих вот информационно-коммуникационных технологий, социальных сетей и так далее. Актуальность этой темы я, вот вы понимали, я еще хотел бы оттенить таким обстоятельством, что вот буквально сейчас это происходит, в Европейском союзе, Европейском сообществе есть разные структуры, которые занимаются научно-технической политикой. Есть среди них такая структура, которая называется «Европейская группа об этике в науке и новых технологиях». Это группа экспертов из разных стран Европейского союза, там их человек 15, по-моему. И они вот периодически, время от времени, … такие тексты, которые называются «мнения» - «opinion». Тексты эти посвящены там той или иной проблеме. И вот последний, который еще не опубликован, последнее «мнение», еще не опубликованное вот это европейское по этике, оно касается как раз информационно-коммуникационных технологий. И я вот хочу, значит, наверное, так сказать, в аудитории то нет этого вопросника, который, значит, мы готовили к Круглому столу. Я просто эти вопросы вам сейчас, наверное, зачитаю, много времени не займет. А потом немножко скажу про те проблемы, которые поставлены в этом и обсуждаются в этом «мнении» европейской группы по этике. Итак, что касается проблем, сформулированных на сегодняшнем обсуждении это: интернет как среда социализации и коммуникативное пространство молодежи, первая; вторая – информационный и образовательный потенциал интернета, плюсы и минусы; третья – медийные образы и мифы массовой культуры, то есть, значит, медиа современные и уже остальные, источники мифологии(?); следующая тема – возможен ли моральный кодекс обитателей интернета. Я обращу ваше внимание на эту тему, поскольку совсем, буквально на прошлой неделе наш министр связей и коммуникаций, вот как раз эту тему ставил, говорил о том, что есть смысл задуматься о таком вот международном глобальном кодексе, значит, которым мы пользовались, которого, значит, придерживались пользователи интернета. Следующая тема – социальные последствия императивных стратегий информационно-коммуникационных технологий; последняя – интернет культура и интернет сленг. Теперь я хочу некоторые сказать данные, вам представить, может быть, они вам известны. Но, в общем, они сами по себе впечатляют, какими темпами вот развиваются в сегодняшнем мире информационно-коммуникационные технологии. Ну вот, значит, уже в 2010 году количество пользователей интернетом в мире превзошло отметку 2 млрд., оно удвоилось за период, за 3 года с 2008 по 2010. Значит, таким образом, посетителем всемирной паутины стал каждый третий житель планеты, каждый третий. В России, значит, такие есть данные, может быть, это нестыковка данных какая-то, но, тем не менее, есть данные, что по оценкам международного общества, которое веб - статистикой занимается, значит, в марте прошлого года 40 % россиян были пользователями интернета, а по нашим оценкам в прошлом году число пользователей интернета в России превысило 50 %. То есть, вполне возможно, что меньше, чем за год вот такой произошел скачок. Дальше, значит, вот, в 2010 году в мире было более 5 млрд. обладателей мобильных телефонов, при этом во многих странах их количество превосходило число жителей. И еще одно вот явление, которое, ну, в России пока еще не получило распространение, но я не сомневаюсь, что нас это ожидает в близком будущем, сейчас все больше становится устройств, приборов, которыми человек пользуется в быту, которые сами по себе без, так сказать, участия человека взаимодействуют с интернетом. В 2008 году количество этих устройств превзошло число жителей Земли. И по некоторым оценкам, уже в конце 2011 года, прошлого, значит, года интернет трафик 20-ти типичных домохозяйств, снабженных такими устройствами, превысило весь мировой интернет трафик 2008 года. Вот, значит, тут у меня есть, к сожалению, нельзя показать, я расскажу. Такая картинка, значит, как это работает. Вот некто живет в загородном доме, значит, он, чтобы на работу ему поехать, он должен с утра встать, сесть в автомобиль, доехать до железнодорожной станции, сесть на поезд и уже приехать в город. Так вот, значит, он использует различные вот эти устройства, которые работают, подключены, значит, к интернету, и он за ними никак не следит, не наблюдает. Значит, одно из этих устройств получает информацию о том, что заседание, на которое он собирается, начнется на 45 минут позже, второе устройство сообщает, что автомобиль, значит, должен будет заправиться по дороге на железнодорожную станцию, это займет 5 минут, следующее устройство, значит, оно говорит о том, что произошло столкновение на шоссе, и на 15 минут задержится, вот, движение задержится на 15 минут. Следующее, значит, устройство говорит о том, что поезд придет с опозданием на 20 минут. Все это, значит, сообщается на будильник, который у изголовья постели вот этого нашего гражданина. И этот будильник, значит, вычисляет и, значит, определяет, что может этот человек 5 лишних минут поспать. А, кроме того, значит, подается сигнал, который говорит о том, что, значит, автомобилю надо будет 5 минут потратить на то, чтобы растопить лед, который, в ходе ночного снегопада, там скопился, и, значит, следующее устройство говорит, что машина для приготовления кофе должна включится на 5 минут позже. Вот эти все приборы, эти все устройства работают через интернет. Значит, единственное, что он просыпается на 5 минут позже. Вот теперь о тех проблемах, которые, значит, были представлены для обсуждения в этом «opinion», в этом «мнении» европейской группы по этике. Это проблема, значит, идентичности, человеческой идентичности. Значит, пользователи интернета, они, вот, могут иметь, как мы знаем, не одну, а даже, так сказать, добавочную идентичность, помимо такой вот, которой обладали, так сказать, от рождения. Много там, сколько угодно, выступать там под разными ник-неймами и так далее. Значит, и эти идентичности, они, вот, как они связаны с этой исходной идентичностью, это большой вопрос. И, значит, то есть человек может … совершенно разные модели поведения в рамках каждой из этих идентичностей. Вторая проблема – это проблема собственности. Вот рассуждают авторы этого мнения таким образом: что, значит, я покупаю в магазине книгу, я знаю, что эта книга моя, а, если я, значит, электронную версию книги, значит, скачиваю, то вот в какой мере я являюсь собственником вот этого. Собственник не только читатель, тут не очень понятно. Значит, следующий круг проблем довольно обширный – это защита персональных данных. Сейчас уже, вы, наверное, слышали, немало историй, как в базу данных попадают и пользуются далеко не всегда с благими целями. И про каждого из нас, значит, какая-то информация хранится в этих базах данных, и, в общем, как то нам не всегда хочется, чтобы кто-то имел несанкционированный доступ к этим данным. Следующий круг проблем, это касается прав человека, это в известной мере связано с защитой персональных данных. И еще одна проблема, которая ставится, это проблема, значит, автономии. Автономия, она там так понимается, что каждый человек волен выбирать, с кем ему, значит, интересно общаться. Он может общаться через интернет с тем, кого он ни разу в жизни не видел и не увидит. И, с другой стороны, он, значит, может исключать из своего круга общения тех, кто рядом с ним живет. Получается, что вот такие, значит, социальные образования формируются, да, которые друг о друге не то, что не знают, а просто и знать не хотят. Вот, автономия, значит, в таком смысле. Вот это тоже целый пучок новых проблем. И еще в этом докладе, в этом, прошу прощения, «мнении» обозначены проблемы более отдаленного будущего, которые касаются, значит, когнитивного улучшения человека. То есть, значит, речь идет о трех векторах такого вот мышления человека. Первый вектор – это применение там фармацевтических препаратов,..терапии и так далее, для того, чтобы вот совершенствовать там умственные способности, там память, там остроту восприятия. И не только умственные, там физические, может быть, способности и так далее. Второе направление – это киборгизация, то есть это, значит, использование таких устройств, типа, значит, каких-то нанороботов и так далее. Значит, чипов, которые будут, это самое, ну, насчет чипов, это даже есть такая уже реальность, что какая-то информация просто, значит, в виде этого чипа вводится в тело человека. Вот киборгизация – когда, значит, в тело человека вставляются какие-то такие вот устройства. И еще один вектор – это, значит, машинный разум, машинный ум, значит, вот, создание таких компьютеров и роботов, которые будут обладать человеческими эмоциями, человеческими познавательными способностями. То есть я это все к чему рассказываю, потому, что вот эти вот информационно-коммуникационные технологии, они сегодня оригинальнейшим образом меняют мир, в котором мы живем. И они не могут не воздействовать на нас. Я вот, понимаете, до сих пор меня, больше меня, так сказать, волновали, интересовали биомедицинские технологии. Когда вот, но это непосредственно вмешательство там, в человеческую телесность, да. Но сейчас я начинаю понимать …, что вот эти информационные технологии в смысле силы, мощности воздействия на человека, они, хотя они не обязательно совсем в биотелесность вторгаются, но они, в общем-то, могут вызывать последствия ничуть не менее основательные, ничуть не менее глубокие и серьезные. Вот я предполагал бы, что можно было бы обменяться мнениями по этим проблемам, какие-то проблемы я, естественно, не обозначил. Но проблемное поле, по крайней мере, информационные технологии и человек в сетях этих технологий.
МАРКОВ А.П. – Вначале позвольте сказать несколько слов о замысле круглого стола. Журнал «Человек» первоначально предложил для обсуждения более широкое проблемное поле, которое концентрировалось вокруг медиапространства как «второй культуры». Потом мы вместе с журналом «Человек» сделали тему более компактной - «человек в информационно-коммуникационных сетях». Однако в сегодняшнем звучании прослеживается, в основном, отрицательная энергетика в отношении к тому пространству, о котором пойдет речь. Быть в сетях, в плену, наверное, не очень хорошо, но, с другой стороны, смотря какие сети. Сети любви (или плен любви), смысла жизни, сети работы - это не самые худшие из возможных вариантов пленения.
Месяца два тому назад мы с Борисом Григорьевичем собирались круглый стол построить по следующей схеме: доклад, а потом свободные суждения по поводу его содержания. Но в и итоге мы отказались от этой идеи, потому что трудно, наверное, найти сегодня специалиста, который взял бы на себя функции сделать концептуальный доклад по данной проблематике.
И Александр Сергеевич, и Борис Григорьевич в своих вступительных докладах обозначили авторское видение проблем круглого стола. Мне чрезвычайно интересна та постановка проблемы, которая прозвучала в выступлении Бориса Григорьевича, потому что я ее воспринимаю не только как его личную позицию, но и как позицию лучшего гуманитарного журнала России, – журнала, который все время держит руку на пульсе современной антропологии.
Позвольте и мне, как ведущему круглого стола от Гуманитарного университета, обозначить в формате вступления те проблемы, которые имеют отношение к философско-культурологической проблематике.
Проблематика медиа-пространства чрезвычайно интересна. Сегодня это динамично развивающееся коммуникативное поле, новый социальный институт, ресурсы воздействия на сознание и поведение которого огромны. Не случайно в язык внедрились концепты, фиксирующие этот пласт культуры: медиареальность, медиасфера, медиа-культура, медиаиндустрия, медийное лицо, медиазависимость, медиафобия и т.д. Развитие информационных технологий повлекло качественное изменение статуса информации в современном мире. Поэтому проблематика медиа сегодня активно обсуждается различными науками. В частности, психология изучает зависимые виды человеческого поведения в сети. Социология анализирует новые формы организации социальной жизни и гражданского общества. Например, технологии мобильной связи порождают эффект «умной толпы» (мы помним, как «умная толпа», организованная с помощью sms, свергла в 2001 году президента Филиппин. Флэш-моберами направлялись события в Египте. Декабрьские акции в Москве тоже подготовлены не без помощи информационных технологий. Проблемой социологии является также феномен новых «лузеров», своеобразных информационных изгоев, оказавшихся в силу своего жизненного статуса за границей медиа-пространства (речь идет о пожилых людях и слабо обеспеченных слоях населения). Для социологов интерес представляет феномен нового типа власти – в своей книге «Новая правящая элита и жизнь после капитализма» Бард Зодерквист назвал эту власть нетократией. Начинает активно обсуждаться проблема воздействия медиареальности на нашу жизнь в ее реальных аспектах. А возможности такого влияния огромны. В качестве примера воздействия виртуального мира на мир реальный можно привести всем памятные события 11 сентября в США. «Реальным» событиям разрушающихся от теракта небоскребов и башен Всемирного торгового центра предшествовал их кинематографический вариант, при этом транслируемый СМИ «с места событий» видеоматериал был практически неотличим от кинематографических спецэффектов. В эпизодах с такого рода катастрофами происходит реализация виртуального проекта жизни. Да и терроризм во многом является эффектом медиа, продуктом СМИ: его реальность – это исключительно медийная реальность. Как отмечают специалисты, мотивом терактов являются не взрывы и не смерти сами по себе, а их красочное появление на экране. Теракт свои социально-коммуникативные функции реализует в момент трансляции сообщения о нем, в момент многократного усиления с помощью технических средств события, образ которого через реальность экрана оживает в многомиллионном сознании аудитории, превращаясь затем в инструмент политической власти, становясь предлогом для выделения бюджетных средств, введения особого положения и т.д.
Интересны ракурсы исследования феномена массмедиа в контексте философского и культурологического знания, внутри которого сейчас происходит рефлексия понятий и осмысление принципиально нового класса проблем, а именно: на наших глазах происходит «сращивание» человека с современными средствами связи, порождающее ряд психологических, социокультурных и экзистенциальных проблем. Мир столкнулся с «хищными технологиями века» - происходит агрессивная интервенция технологий в биологию, когда мобильный телефон становится «виртуальным ошейником», держащим нас на поводке. В результате экспансии информационно-коммуникативных технологий происходит катастрофическое разрушение зоны приватности. Московский философ культуры П.Гуревич с развитием медиа-технологий связывает проблему деантропологизации человека, которая происхолит в результате тотальной виртуализации человеческого существования.
Славой Жижек в своей книге «Добро пожаловать в пустыню Реального» отмечает патологические симптомы проявления «страсти Реального», в частности, в форме непреодолимого желания определенной группы людей (их называют «каттерами») резать себя бритвами и наносить себе телесные повреждения. В данном случае нанесение себе ран не является результатом суицидальных склонностей или мазохизма - этот феномен представляет собой «отчаянную стратегию возвращения к реальности тела. Таким болезненным способом люди хотят сорвать «декорации», убрать иллюзорность мира.
Действительно, «высокие технологии» сделали человека своим придатком, сделав возможным доступ к любой информации, уничтожив простраственно-временные границы и предельно расширив пространство жизнеего деятельности. К сожалению, технологические инструменты не «одухотворяют человека, а, напротив, обслуживают архаические и инстинкты и примитивные и формы деятельности. Так, японские ученые Исследовательского института приматов и университета Осаки выпустили книгу: «Обезьяны с мобильными телефонами», основная мысль которой состоит в том, что современные средства связи повернули эволюцию вспять, фактически «превратив молодых японцев в стаю приматов». Пафос книги: «человек - это инфантильная обезьяна с нарушенной функцией внутренней секреции».
В узком смысле сегодня можно говорить о двух вещах. Во-первых, об Интернете как особом мире со своим пространственно-временными границами, «жителями», особенностями, правилами поведения, законами игры и т.д. Во-вторых, о «виртуальной реальности», которая из области метафор перешла в символ современной действительности, прочно вошла в жизнь и язык, захватила мир потребления (туризм, моду, компьютерные игры, рекламу, межличностные отношения и т.д.). Основное место ее пребывания – Интернет-пространство.
Явление «вирутальной реальности» неоднозначное. Интернет – это огромные информационные и социально-коммуникативные возможности, его информационное пространство основывается на виртуальных симуляциях, игре. Но это еще и виртуальный мир, который забирает человека в плен, тащит его в символическое Зазеркалье, лишая его права вернуться обратно.
Гуманитарии демонстрируют разное отношение к феномену виртуальности разное. С одной стороны, мы видим неизбежность экспансии этого пространства. Виртуализация – закономерный этап развития современной глобальной культуры и технологий. Виртуализация «прорастает» сквозь ткань культуры, заказ на виртуализацию исходит от общества, и этот заказ чувствуют специалисты виртуальных миров. Значимость мира мыслимого, в отличие от мира ощущений, нарастала в ходе истории. Главный вектор эволюции - преодоление биологической природы человека. Как известно, человек разумный – это человек виртуальный (или символический, как когда-то сформулировал Кассирер). Человек всегда стремился к созданию виртуальных миров – с помощью религии, искусства. В основе виртуализации - базовая для человека способность к воображению, идеализации, интеллектуальной деятельности, основанной на продуцирование абстрактных моделей и образов. Выходит, что виртуализация - неизменный спутник и продукт культуры как таковой. Еще на заре становления философского рационализма Платон сформулировал принцип: мир идеальных сущностей обладает большей степенью реальности, чем мир материальных предметов. С другой стороны, обнаруживается деструктивное влияние фиртуального пространства на мир культуры и личности. Девиз виртуальной реальности: все продается и покупается. Виртуальная реальность манипулятивна, а потому можно лепить любые формы, которые «оживают» в мире реальном, модифицируя его до неузнаваемости.
