Есть вещи, в которые можно поверить, только создав вокруг человека подходящую ситуацию, подготовив его принять эту правду или неправду, о которой он, благодаря сложившейся ситуации уже начал задумываться. Вы его как бы заранее настраиваете в это поверить, чем бы оно не было. К примеру, одно дело услышать о призраках или зомби на улице или в кино. Улыбнетесь и только. Совсем другое дело оказаться в полночь на кладбище, одному, в поисках пьяного друга, позвонившего и попросившего о помощи, после чего выслушать от него историю о приведении и, проследив его полный ужаса взгляд и дрожащий указательный палец, увидеть что-то прозрачное не так далеко от вас. Потом вам будет наплевать, что друг был не так уж и пьян, что «прозрачным» оказалась какая-нибудь белая шаль, привязанная к ветке дерева, на то, что вся ситуация была дурацкой шуткой чокнутого друга, даже на то, что вы чуть не обделались в штаны. На тот момент вы готовы были в это поверить. Также и с любой версией, про которую обычно люди говорят «не верю» или «невозможно». Ну какие параллельные миры?Какие перемещения в пространстве? О чем вы говорите, юноша? У доктора-то давно бывали, а то видимо пора!
Так вот оказалось не пора! Я слышал, наверное, самую нелепую и фантастическую историю в своей жизни, однако в глубине души я ликовал! Это не обман моего зрения и не шизофрения! Я не болен, не сошел с ума и не сплю. Это все взаправду! Хотя, чему радоваться, я пока не определился.
- Так сложилось, что иногда на Земле появляются люди, отчаявшиеся, но не падшие духом. – рассказывал Антон, разлива по рюмкам взявшуюся откуда-то водку. – Этим людям дается возможность все изменить, но только не в своем мире, где они родились, а в другом, в новом. И в этом мире ты выступаешь как бы в роли Творца. Ты сам определяешь, что и как там будет. Что брать эталоном доброты, чести, любви. Какая погода будет считаться хорошей – ясный день или ливень, снег или жара. Все зависит только от того, что тебе близко по душе. Ты можешь создать огромную империю, или маленький поселок, придумать свою веру, или вообще обойтись без нее. Ты можешь все, чего не мог в своем прошлом.
- Но как такое возможно, Антон? – все еще не верил я. Хотя скорее делал вид, что не верил. – И тогда почему я появился в твоем мире? А не в своем? – все не унимался я.
- Первый вопрос не ко мне. Я не знаю, как такое возможно, однако как видишь все же возможно. А вот на второй вопрос ответить я пока не могу, потому как сам не понимаю. – задумчиво протянул он.
- Так получается, что весь этот поселок, это твое творение? – все с теми же нотками удивления спросил я.
- Ну, только отчасти. – грустно улыбнулся он. – Эллирия тебе наверняка уже рассказала историю этого острова?
- Да, рассказала. Очень даже интересная история. Не выйди ты из-за укрытия, я бы и подумать не мог, что за всем этим стоит человек. Кстати, а что из этой истории правда?
- Почти все, как и в любых историях, тянущихся через года. – грустно ответил он. – Я попал сюда, когда мне было двадцать три. Я был молод, как и ты, и во мне также играл максимализм. Я жил с родителями в деревне, на дворе стоял 1993 год. Жили мы не богато, держали скотину, но при развале Советов вся стабильность покачнулась. Я был единственным сыном в семье. Спустя год отец умер от истощения. Мать прожила после этого полгода, и сдалась, а я понял, что кроме меня самого мне помочь никто не сможет, и ушел. Скитался по селам и деревням около недели, а затем понял, что не хочу жить в мире, где нет любви к людям, что с большей радостью подохнул бы под забором, чем дышал бы этим воздухом, пропахшем несправедливостью и жестокостью. Однако наложить на себя руки не смел, и ждал чуда. В глубине души я все-таки надеялся, что мир не так плох, как он мне представился. А потом ко мне пришел Миррилиус. Я встретил его на дороге, когда переходил от одного села в другое. Он вышел из Москвича, представляешь?Усадил меня, а затем отвез к себе домой и предложил уйти, но только не в царствие мертвых, как я хотел, а туда, где еще не ступала нога человека, и где все будет зависеть от меня. Я не поверил, но согласился. Терять мне было нечего. И вот я проснулся на пляже. Я и моря то не видел никогда, но, наверное, в моей голове засело выражение «на необитаемом острове», вот и появился этот мир. Тут росло одно единственное дерево, да и остров был небольшим. Под тенью дерева я прятался от жары и дождя. В самом начале трудно управлять процессами природы. Мешает это делать мысль «невозможно», что сидит в твоей голове. Я это понял, когда, умирая от жажды лежал под деревом и увидел высоко под макушкой собранную дождевую воду в огромных листах. Я даже не пожелал, а скорее подумал, что долезть туда мне сил не хватит, и что дереву нужно склонится, чтобы я попил воды. Так оно и получилось. Ствол наклонил ко мне свою листву, и я напился воды, после чего решил, что старик Миррилиус не врал и что этот мир действительно подчиняется моим желаниям. После этого на острове появилась пещера, где я спал. Единственное, чего я никак не мог контролировать, это было море. Иногда оно так штормило, что заливало пещеру. Потому и пришлось растить остров, чтобы волны не докатывались до моего жилища. Следующие лет пять я тренировался и обустраивался. Вокруг острова теперь росли деревья, с которыми я обнаружил связь. Не скажу, что вышло это случайно, скорее желанно, но не осознанно. Когда я уходил спать и спускался в пещеру, мне хотелось смотреть на море. Я люблю море, и люблю смотреть на его бескрайнюю синь, на горизонт, вливающийся в воды спокойного синего моря. После очередной ночи я понял, что могу видеть глазами деревьев. Мне кажется, что и глаза то у них появились для того, лишь бы я мог видеть ими. А потом мне стало скучно, и я решил попробовать создать компанию. И создал Эмму, мою жену. Она была ослепительной красоты, и я полюбил ее как никогда в жизни не любил никого. Мы стали обустраивать этот остров. Я не открылся ей, хотя думаю, что она бы приняла меня. Я сказал, что тут правит божество, Тенерис, и что он создал ее по моей просьбе. Так мы стали жить. Потом мне пришла в голову идея наделить море душой, и дать ему жизнь, чтобы можно было сидеть у его берегов и слушать не шелест волн, а голос друга. Так появился Немий, мой бывший друг и самая моя большая ошибка. Я ему открылся, рассказал ему все. Мне хотелось иметь друга, знающего правду. Эмме я открываться не хотел, потому что боялся, вдруг она разозлится и разлюбит меня? Впрочем, меня предал друг. Немий не смог стерпеть, что он реализация чьего-то желания. Он отрекся от меня, и стал пытаться затопить остров. Когда я попытался отказаться от своего желания и захотел, чтобы Немий исчез – этого не случилось. Так я понял правило – ты можешь создать живое существо, но после ты над ним власти не имеешь. Немий меня предал. Поняв, что не может уничтожить остров, он ударил по самому дорогому для меня – по Эмме. Я сотворил ее из песка и воды, наделив жизнью. Однако Немий подарил ей смертность, не забыв предупредить меня об этом. Мы прожили пятьдесят лет. Она состарилась и умерла, а я нет. Она подарила мне сына и двух дочерей, которым было суждено состариться на моих глазах и также кануть в небытие. Я хотел умереть, но не смог бросить своих наследников. Я не поддался крику души, на радость Немию, и стал жить скрытно, под именем Тенериса. Детям я рассказал историю, которую тебе поведала Эллирия. Вот собственно и все. – печально закончил он.
Я не знал, что сказать. История меня шокировала. Это была не самая грустная история, которую мне приходилось слушать, однако история человека, реализующего свою мечту, свое счастье, допустившего ошибку и страдающего до сих пор, меня впечатлила.
- Извини. – тихо сказал я. – Посте того, как я тебя увидел, мне показалось, что легенда Эллирии всего лишь слух.
- В каждом слухе есть доля истины. Мне непонятно только одно. – также тихо сказал Антон, - как в этом мире появился ты. Я, как бы почувствовал, что что-то изменилось, а потом увидел тебя.
- Да уж... – скептически сказал я. – Я появляюсь на острове, где только песок, море и странные деревья, меня ведут голого две красивые воинственно настроенные девушки через преимущественно женский поселок, где мне рассказывают, что я спаситель. Потом со мной хочет поговорить правящее божество – дерево, и тут появляешься ты. Даже не знаю, стоит ли удивляться? – закончил я то, что накопилось в моей голове.
- Да ты расслабься. Все будет хорошо. Главное понять, на кой фиг тебя сюда занесло, а там видно будет. Кстати, моя скромная обитель в твоем распоряжении. – сказал Антон и развел руками, пытаясь охватить его огромную роскошную обитель.
- Спасибо за приглашение, но пока меня интересует только один вопрос: туалет нормальный есть?
Во всех фильмах и увлекательных книгах автор всегда старается упустить такой важный момент, как нужда. И в принципе, я бы с ними согласился, не окажись я в такой ситуации, как главный герой происходящих событий. Антон провел меня через несколько помещений, и мы оказались в просторном санузле. На полу лежала красная резная плитка. Стены также были облицованы плиткой, только нежно голубого цвета с непонятными мне узорами.
- Интересный у тебя вкус. – заметил я, и увидел смущение на лице Антона.
- Ну тогда может быть повелителю Песков уместнее отправлять нужду в ведерко в его шатре, чем в этом безвкусном месте? – переиграл Антон.
- Да нет уж. Повелители в ведерко нужду не справляют! – гордо ответил я и посмотрел на Антона.
- Ты будешь меня придерживать за руку или все-таки позволишь сделать свои дела? – терпение мое уже было на исходе, впрочем, как и силы.
- Прости, ухожу. – быстро ответил он и ушел. – Я в кабинете, - послышался крик за дверью.
Спустя пару минут, я, с довольной улыбкой счастливого человека вернулся в кабинет и застал своего нового друга спящим за его столом. Чтоже, даже боги устают и нуждаются в отдыхе.
Не без труда отыскав путь назад, я все же дошел до огромного зала, где еще недавно преклоняла колени Эллирия. Тенерис стоял также неподвижно, свет тускло освещал пещеру, а из центра также доносились ритмичные звуки ударов сердца этого острова. Я направился к лестнице и начал бесконечный и изнуряющий подъем вверх, к пескам.
Я останавливался три раза. Во-первых, я, как человек курящий, не отличаюсь сильными легкими и такие нагрузки для меня непривычны. Во-вторых, я все-таки был пьян, и это мне мешало. Но наконец, спустя каких-то пол часа я вышел в центральную комнату шатра Эллирии, встретил ее удивленный взгляд. Она сидела в одном из кресел, с интересом наблюдая за мной.Честно сказать, я, наверное, выглядел не очень привлекательно. К тому же еще и пьяный, однако, насколько мне могло показаться, именно то, что я был пьян ее насторожило.
- Добрый вечер, Эллирия. Вы не спите в столь поздний час? – как мог трезво спросил я.
- Да вот уж не спится мне, Алексис. Вы долго разговаривал, однако о чем – меня не касается. Я надеюсь, Тенерис убедил тебя в том, что в тебе здесь давно нуждались. Иди отдыхай. Твоя охрана у входа. – мягко закончила она.
- Зачем мне охрана? Я же Повелитель! Кто осмелиться поднять на меня руку - канет в Песок! – гордо молвил я, однако моей шутки она не оценила.
- Если бы так он и было…-грустно прошептала она.
Выйдя на улицу, я заметил неизменно скучающую парочку атлетов, которые то ли дремали стоя, то ли просто потеряли бдительность. Адреналин в крови кипел, требуя выхода, а алкоголь только его подогревал. Я, как мог тихо подкрался сзади к одному из них и нежно, на ушко в пол голоса сказал: «БУ». Видели бы вы, как он подскочил! В его сонных глазах читалась растерянность, однако реакцией я остался доволен. Его копье сначала обратилось в мою сторону, а потом, видимо проснувшись до конца и осознав, кто перед ним стоит, он, что есть мочи рухнул на колени. При этом его друг так до конца и не проснувшись, продолжал нести свою сонную службу.
- Доложить о происшествиях за время несения караула! – грозно гаркнул я. Первый сильнее припал на колени, а второй начал просыпаться. Я с интересом наблюдал, как его глаза округляются, по мере того, как он осознает происходящее. Вот он увидел друга на коленях, с вопросительным взглядом на него посмотрел, затем перевел взгляд на меня, и несколько секунд таращился. Затем, как и первый, рухнул на колени. Довольный реакцией, я прошел мимо них, злобно посмотрев на обоих по очереди.
Впервые мне предстояло идти к своему шатру одному. Ранее меня сопровождали дамы. Кстати, о дамах. Меня же ждала Аника! Мы же договорились с ней о прогулке, а я в это время, пока она ждала - пил. Жалко, но будем считать, что это было важное дело. Ведь отказаться я не мог? Нет. Как откажешь божеству, от которого зависит вся жизнь на этом острове? Ладно, завтра все объясню. Я посмотрел на небо, на темную пелену, которую не украшала ни одна звезда. Как такое небо могло родиться у молодого человека из новорожденной России? Звезды то ему что сделали? Жалко, что ли?
Так я рассуждал всю недолгую дорогу до своего шатра, где у входа обнаружил таких же полусонных воинов. Да, дисциплина расшатана. Однако эти атлеты оказались то лизорче своих соплеменников, то ли просто спали не так крепко, что увидели меня уже подходящим к ним. Ни оба преклонили колени, и один и них сказал.
- Повелитель, вас долгое время ожидала Аника. Она в центральном зале вашего шатра, все еще ждет. – тихо молвил один и склонил голову. Значит все-таки ждет, до сих пор. Я почти вбежал в шатер после слов охранника, и увидел, что в одном из кресел спит, склонив голову к плечу, Аника. Спящей она выглядела еще прекрасней. Пряди ее волос нежно ложились на плечи, а выражение ее лица с уверенностью показывало, что ей сниться что-то приятное. На ее губах застыла слабая улыбка, такая теплая и нежная, что мне не хотелось ее будить, однако с желанием прикоснуться к ее губам своими мне было сложно бороться. Я подошел ближе, и рассмотрел на ее лице улыбку, потерянную, но искреннюю. Она что-то мурлыкала и продолжала улыбаться, пока не приоткрыла глаза и не увидела меня. Ее взгляд сфокусировался на мне, однако улыбка стала только шире. Это было очень приятно. Я подошел ближе, протянул руку и смахнул локон с ее лица, заправив его за ушко Аники, однако ее голова последовала за ладонью, и я невольно зарылся рукой в ее волосы, присел рядом и посмотрел в глаза. Этот бездонный океан, этот голубой колодец затягивал меня, приковывал к себе. Блеск ее глаз слепил меня, но я не решался отвести взгляд. Она все еще смотрела на меня, когда я интуитивно потянулся к ней, закрыл глаза, и нашел ее губы своими губами. Словно электрический заряд прошел через мое тело, настолько это было непередаваемо.
- Мне как раз только что снился твой поцелуй…-тихо прошептала она, улыбаясь – только ты целовал меня у себя в покоях, - еле слышно добавила она.
Я аккуратно взял ее на руки и также тихо прошептал – тогда давай сделаем твой сон вещим, - и тоже улыбнувшись, начал подниматься наверх.
***
Утро наступило внезапно и мучительно. Вот уж чего не ожидал я встретить в чужом мире, так это похмелья. Льющийся из окон солнечный свет больно бил в глаза, как бы подчеркивая всю неприязнь этого мира к алкоголю. Я попытался сесть на кровати, однако голова, казалось, увеличилась в четыре раза и стала одним очагом дикой боли. Такого сильного похмелья в моей жизни еще не было. Даже после выпускного, после огромного количества водки, коньяка, пива и вина, запитого каким-то коктейлем, желание жить не пропадало. А тут вроде и водка хорошая, и закуска какая-никакая была, и количество выпитого не зашкаливало за пределы допустимых и уже осиленных за жизнь рекордов, однако плохо было ужасно. Во рту пересохло, и чувство, что если прямо сейчас я вдоволь не напьюсь воды, то высохну прям на кровати, все крепло в моей больной, но трезвеющей голове. Не без труда, я все-таки открыл глаза. Справа от меня стояла кружка из этих чудных листьев Тенериса, явно поставленная не мной в пьяном бреду. Я потянулся, в голове каждое сокращение мышц отзывалось болью, но пить хотелось ужасно. Ухватив кружку, приподнявшись на локтях, я залпом выпил ее содержимое, однако это была не вода. Уже запоздало я почувствовал запах незнакомых мне трав, каких-то цветов и соцветий, однако панике не поддался. Лег обратно на кровать и приготовился болеть весь день. Неужели повелитель не имеет права отдохнуть после тяжелого разговора с Тенерисом? Думаю, имеет. Однако спустя несколько минут, уже настроившись отвечать Эллирии печальным голосом, что не смогу поднять головы, боль потупила, а еще через пару минут прошла вовсе. Я осторожно встал, приготовившись к новой вспышке боли и уже готовый рухнуть обратно на кровать, однако боль все не наступала. Ай да чудо отвар мне оставили! Мне тут начинает нравится. Запоздало оглянувшись, я не заметил ни единого намека на то, что ночевал не один, и немного расстроился. Конечно, в деревне начнутся пересуды, да и перед Антоном неудобно, все-таки родственница, но вот что я с собой могу сделать, если меня к ней тянет? Более детально осмотрев комнату в надежде найти хотя бы записку, я расстроился и ничего не нашел. Ну что ж, не всем быть романтиками. Может, сегодня она уже жалеет, что вчера согласилась подняться. Самое обидное, что помнил я только одно – как сильно я ее хотел внизу, как поднял на руки и понес наверх, а вот всего, что было после – не помню! Да и могло ли что-либо быть с мужчиной, как правильно говорят «в состоянии не стояния?». Хотя я бы, наверное, смог. А может и смог. В таких обнадеживающих раздумьях я надел уже привычную повязку на бедрах и спустился вниз.
На первом этаже все было также одиноко и безлюдно. Следов того, что Аника провела со мной ночь не было, да и не могло быть. И что я ожидал увидеть? Забытые трусики или кружевной лифчик? В принципе невозможно в силу того, что она их не носит. Как и не суждено мне было найти использованный презерватив, разбитую посуду и прочие следы бурной и прекрасной ночи, проведенной в компании прекрасной девушки, которую я, возможно, полюбил.
Постояв в нерешительности перед выходом, я вдохнул полной грудью, и вышел в деревню.
Солнце клонилось к зениту, и в деревне полным ходом шла оживленная повседневна жизнь. К своему удивлению, мимо меня пробежали трое детишек: мальчик лет десяти, и две черноволосые голубоглазые девочки лет пяти. На бегу они что-то громко кричали, однако увидев меня, остановились как вкопанные. Первым на колени рухнул мальчик, затем, последовав его примеру, на колени опустились и девчата.
- Добрый день, повелитель. – сказал мальчуган в песок. – Мы просим прощения, что разбудили Вас своим криком, - добавил он. Это уже не шло ни в какие ворота!
- А ну-ка быстро поднялись с колен и марш играться! – с грозной улыбкой сказал я. – Чего колени протираете? Заняться больше нечем? Бегом играть, я сказал! – прикрикнул я, и получил в ответ веселый детский смех, мерно удаляющийся от меня.
Посмотрев по сторонам, я все же решил пройтись по деревне, однако в какую сторону пойти решить не успел. Запоздало посмотрев назад, на вход в свой шатер, я заметил охранников-атлетов, стоявших на коленях. Развернувшись к ним, я мягко сказал:
- Так ребята, вставайте!
После некоторой паузы, они все же встали передо мной.
- Слушай мою команду! Отставить падание на колени!
- Но господин, так принято выражать свое уважение и подчеркивать высокий статус господина…- робко сказал один из них.
- А я сказал – отставить! Увижу, что вы еще раз упадете передо мной на колени – брошу в море на тонущей лодке, ясно? – молвила моя светлость, и не дожидаясь ответа продолжила: - Теперь выражать уважение будем иначе. Сомкнули руки ладонями у груди, вот так, а теперь немного поклонились. Вот молодцы! Все понятно? – на всякий случай спросил я, и также, как и они, сложил ладони у груди и немного поклонился.
Я не знаю, откуда во мне взялось такое издевательское отношение над моими предками (или потомками?), однако мне надоело смотреть, как они стирают свои колени, причем мы с ними одного возраста. А вот откуда пришло такое интересное приветствие – так это помесь Китая и Тибета. Так, во всяком случая, мне будет приятней с ними здороваться.
- Кстати, - поинтересовался я, - вы случайно не видели Анику? – упершись взглядом в одного их атлетов спросил я. Спустя небольшую паузу, в которой угадывалась противоборство между необходимостью ответить честно, и нежеланием отвечать вообще, мне все-таки сказали, что Аника с утра на тренировочном поле. Сделав вид, будто я знаю, что это и где оно находится я отправился вглубь деревни.
Вокруг меня мерно текла самая обыкновенная деревенская жизнь, если не считать, что эта деревня не находилась на твоей планете, в ней не держали скотину и из строительного материала присутствовали лишь листья загадочного Тенериса, волшебным образом образующие то, что тебе было необходимо. Вокруг бегали дети и играли то лив догонялки, то ли в казаков разбойников. Беспокоить их своим присутствием я не стал, и направился прочь от шатров к песчаному полю на противоположном от моря крае деревни. Подходя к нему, я заметил странные сооружения, более походившие на атлетические снаряды. Тут были и турники, и брусья, трамплины, батуты, шесты,и разнообразные препятствия. Подойдя ближе, я понял, что зрение меня не подвело. Песчаное поле выступало неким стадионом для занятий легкой атлетикой, только без трибун и современных снарядов. По всему стадиону, со скоростью, которой позавидовал бы даже самый натренированный спортсмен, бегали с копьями наперевес самые красивые на свете брюнетки! Их было примерно тридцать, и все они были прекрасны. Та грация, с которой они подпрыгивали на запредельную для простого человека высоту, выполняя всевозможные акробатические приемы, совмещенные с использованием копья и направленных на атаку, просто невозможно передать, не видя этого своими глазами. Я стоял с раскрытым ртом, и меня переполняло сразу два чувства – умиление их красотой и страх перед ними. Я понял, что даже в самой хрупкой, на первый взгляд, девушке таится способная постоять за себя и за своих близких боевая единица, которая при необходимости заберет у другого человека жизнь ради общего блага. На этой мысли около моей ноги что-то воткнулось в песок, и я невольно отвлекся от размышлений. Опустив взгляд, я увидел, что около моей правой ступни в песке торчит копье, запущенное в меня кем-то из девчонок. Посмотрев прямо перед собой, я увидел остановившихся от тренировки девушек, которые все смотрели в мою сторону.
- Повелитель, - монотонно молвила толпа в унисон, после чего все преклонили колени. Вперед вышла лишь одна из них, и направилась в мою сторону. К моему великому сожалению, это была не Аника, а ее сестра Кира.
- Ее здесь нет, Повелитель. – ровным тоном сказала она, однако в этой ровности читалась угроза. – Сегодня она не пришла на тренировку. Впервые за всю ее жизнь. Так же, как и впервые она не ночевала в своем шатре. Эллирия говорит, что ваше появление сулит нам победу над Пэллом и принесет процветание нашему народу, однако уже за несколько дней ты умудрился испортить мою сестру!
- Но… - попытался возразить я.
- …Ее безответственность проявляется по твоей вине! Я не узнаю свою сестру! Она влюбилась в чужака, принесенном к нам непонятно какими ветрами, взявшегося неоткуда и не умеющего ничего, кроме как пудрить мозги наивной девчонке!
- Кира…
- …И каким бы ты повелителем не был, для меня ты навсегда останешься чужаком, которого я вместе с сестрой подобрала голым на пляже! – злобно добавила она.
- Так, стоп! – резко сказал я. – Во-первых, никто не пудрит твоей сестре голову!
- Пудришь! – попыталась перебить она, но меня уже нельзя было остановить.
- Стоп, я сказал! Ты высказалась? Теперь слушай! Я не пудрю твоей сестре голову! Я полюбилее, как только увидел, и мне плевать, веришь ты мне или нет! Насколько я мог заметить, я ей тоже понравился, и мне от этого безумно радостно, нравится тебе это или нет! И последнее! Я в повелители не набивался, а всего на всего хотел вернуться домой…
- В том то и дело, что хотел тогда, но сейчас уже не хочешь! – спокойно ответила она, все-таки перебив меня. Эти слова меня отрезвили. Я понял, что она права. Что я действительно привязался к этой деревне, хоть и пробыл тут всего несколько дней. Что я поверил в свое предназначение, каким бы глупым оно мне не казалось. Я понял, что действительно полюбил Анику, и что за несколько часов уже безумно по ней соскучился! Я будто бы открыл глаза после сумбурного сна, и мозаика в моей голове сложилась!
- Спасибо, - тихо сказал я Кире, после чего потянулся и снял с шеи причудливый талисман, поднесенный мне Эллирией. – Спасибо тебе, Кира, что помогла мне понять. Я действительно чужак в твоей деревне, но уйти я уже не смогу, извини. Я люблю твою сестру, чтобы ты ни сказала по этому поводу.
После этих слов я намотал на торчащее около моей ноги копье медальон Повелителя, посмотрел в глаза Кире и понял, что не смогу еще одной минуты прожить без Аники. По телу пробежали мурашки. Я стал превращаться в песчаную статую самого себя, и в глазах Киры появился страх. Она сделала шаг назад, и в этот момент я разлетелся на тысячи песчинок, которые, как в моем сне, подхватил свободный ветер. Я поднимался вверх над песчаным полем, и меня провожали двадцать девять пар удивленных, красивых газ. Только одна пара столь же ослепительно красивых глаз таила в себе страх и сомнения – глаза Киры.
Покружив немного над полем, и пытаясь не боятся собственных ощущений, я направился к деревне. Ощущения, кстати сказать, были двоякими. Умом я понимал, что на самом деле это невозможно, ведь я по-прежнему ощущал свое тело, находящее в свободном полете. Однако стоило мне только на себя посмотреть, как я понимал, что тело мое превратилось в нескончаемое множество песчинок, которые несутся в воздухе в том направлении, в котором я пожелаю.
Направив свое мнимое тело к деревне, я стал понемногу снижаться, чтобы можно было разглядеть лица находящихся на песке людей. Проплывая по деревне, я всматривался во все лица, однако Аники нигде не было. Я полетел к морю и стал двигаться над пляжем вокруг границы деревушки. Практически сразу я заметил силуэт девушки, сидящей на берегу моря. Устремившись к ней, я скорее сердцем, чем глазами, почувствовал, что это она – моя Аника.
Она сидела на песке, в своей уже привычной для меня набедренной повязке, которая больше походила на платье из листвы, и смотрела в даль, на горизонт, блестящими от слез глазами. Ноги ее ласково омывались накатывающими волнами, а руками она опиралась на песок за своей спиной. Ее черные, как ночь, волосы были стянуты в хвост на затылке маленьким кусочком все того же древесного дара – листка Тенериса. В лучах солнца она выглядела превосходно! Ее блестящие глаза меня сначала насторожили, однако через мгновение на ее лице появилась улыбка, и я улыбнулся в ответ, хоть она и не могла этого увидеть. Мне не хотелось ее тревожить, но выдержать без нее еще хоть сколько-нибудь времени я не мог. Не придумав ничего лучше, я сложился из песчинок рядом с ней, нежно приобняв за хрупкие плечи…и только тут я понял, что это решение было поспешным.
- Аааааа! – спокойствие и идиллию пляжа нарушил крик Аники. Однако она, не растерявшись, схватила еще не до конца сформировавшегося меня за руку, что лежала на ее уже не хрупких плечах, после чего с такой скоростью и сноровкой вывернула мне руку, что здесь уже от боли закричал я.
- Аааа! Аника! Прекра... – докричать до конца мне не удалось, так как Аника на автомате провела комбинацию до конца и уткнула меня уже полностью сформировавшимся лицом в песок, после чего села на меня сверху, удерживая мою руку в захвате. Осознав, что причиной ее испуга был я, она поспешно отпустила мою руку, которая теперь была выгнута под неестественным углом. Мыча от боли, я перевернулся и сел на песок, смотря на плачущее лицо Аники.
- Не реви… - прохрипел я. – Я сам виноват. – после чего я попробовал превратить свою сломанную руку в песок, и с огромным усилием она все же стала песчаной. Боль прошла. Я пошевелил только что сломанной рукой и вправил ее на место, после чего она вновь стала обыкновенной.
- Аника, прости. – начал было я, но Аника кинулась мне на плечи и стала реветь. Мне ничего не оставалось делать, как тихонько гладить ее по спине, периодически успокаивая шепотом.
***
День неминуемо клонился к концу, напоминая об этом постепенно окрашивающимся красными красками небом. Солнце, подходившее к границе моря, что прослеживалась на горизонте, уже совсем покраснело, и окрашивало не только небо, но и водную гладь, пребывающую в спокойном полном штиле. Принесенные невесть откуда ветерок дарил приятную и освежающую прохладу, которая даже после не самого жаркого дня была наградой для тела.
Мы лежали на песке, под прощальными лучами заходящего солнца. Где-то неподалеку были брошены предметы одежды, какими щедро одарил этот народ Тенерис. И надевать их сейчас не было никакого желания. Я смотрел Анике в лицо: в ее выразительные глаза, в которых тонул с каждой секундой все глубже и глубже; на ее губы, что были желаннее всего на свете. Капельки морской воды покрывали наши обнаженные тела, и при одной мысли о том, что рядом со мной лежит обнаженная Аника мое желание достигало апогея. Словно почувствовав мое напряжение, Аника улыбнулась, после чего наши губы слились в долгом поцелуе, однако после того, как мои руки бесконтрольно стали гладить ее тело, она отстранилась, и все с той же улыбкой, с ноткой грусти сказала:
- Алекс…нам пора возвращаться. Хоть мне и не хочется сдвигаться отсюда ни на метр, ни на секунду оставлять тебя, но нам пора возвращаться в деревню.
Я думал о том же, однако уходить никуда не хотел.
- Сегодня был прекрасный день, милая Аника. – прошептал я. – Мне никогда не доводилось чувствовать такой умиротворенности, находясь рядом с тобой. Я каждую секунду хочу обнять тебя покрепче, прижать к себе и никуда не отпускать.
- Но нам пора возвращаться, Повелитель… - так же грустно сказала она.
- Я не повелитель, - ответил ей я. – Сегодня я отдал Кире медальон Повелителя. Я не хочу им быть. Я хочу быть простым человеком, который по своим заслугам стал жителем этой деревни. Я хочу сам заслужить уважение, доверие, дружбу и преданность. Мне не нужны почести и преклонение! Мне нужна ты, Аника. Без тебя мне не жить.
Она поднялась на локте, и так пронзительно посмотрела на меня, что я сразу отрезвел от своего слезно-романтического настроя. Лицо ее сделалось серьезным, после чего столь же серьезным голосом она сказала:
- Нет ничего постыдного в том, что ты Повелитель. Пусть не по своей воле, но тебе выпала огромная честь и не менее огромная ответственность за всех нас, за всю деревню. И я уверена, что ты всего этого достоин. Ты справишься с возложенными на тебя обязанностями. И преодолеешь все трудности, что встанут у нас на пути. Как бы это не нравилось моей сестре, я с тобой и я буду рядом с тобой, что бы ни случилось. – тихо добавила она.
- Спасибо, - только и ответил я. – Мне очень хорошо с тобой, Аника. Меня так не тянуло ни к одному человеку на моей планете, как тянет здесь к тебе. И пусть хоть вся деревня возразит моему желанию быть с тобой, я буду рядом с тобой! – приподнявшись, прошептал я.
- Пойдем, - тихо произнесла она, после чего улыбнулась своей милой и красивой улыбкой, от которой все тревоги в моей душе исчезли.
Мы поднялись, и только сейчас я заметил, что солнце уже совсем погрузилось в глубины моря, оставив о себе лишь напоминание на небесном ковре красно-оранжевыми полосами.
Мы шли не спеша, по мокрому, уже остывающему от дневного солнца песку, то и дело утопая в накатывающих волнах теплого моря, держась за руки и застенчиво улыбаясь. Не знаю, как у нее, но у меня внутри поселилось чувство, присущее девятикласснику, который идет за руку с девушкой, которую любит с первого класса, и не знает, о чем ему с ней поговорить. Однако тот факт, что она идет рядом с ним и держит его за руку безусловно поднимал меня на седьмое небо от счастья.
- Расскажи мне про свой мир, - нарушила она тишину тихой просьбой.
- Ну, даже не знаю, с чего начать. – растерялся я. – В моем мире все по-другому. У нас большая планета, на которой проживает много людей разных народов, говорящих на разных языках, хранящих свои традиции. У нас есть автомобили, на которых мы передвигаемся по городу и между городами.
- Постой, не так быстро, - чуть улыбнулась она. – Что такое автомобили и по кому вы на них передвигаетесь?
- Автомобили – это такие…как бы объяснить…технические средства из металла с колесами, которыми ты управляешь и перемещаешься с большой скоростью туда, куда тебе необходимо, - с улыбкой ответил я. Никогда не мог себе представить, что буду когда-нибудь объяснять любимой девушке, что такое автомобили. – Ну а города, это не кто, а что. Вот на вашем острове есть деревня, в ней живут, к примеру, сто человек…
- Сто сорок семь, - поправила меня Аника.
- …сто сорок семь человек. Вы живете в шатрах, а в городе тысячи и миллионы жителей, которые живут в домах. Дома – это такие коробки из бетона, с квартирами, имеющие несколько этажей. Некоторые дома поднимаются на сотни этажей вверх, почти касаясь небес… - сказал я, и увидел в ее глазах настоящее, детское удивление. Ей было интересно, но она и представить не могла, что такие вещи существуют где-то далеко.
- У тебя красивый мир, - прошептала она, и ее взгляд как-то потух. В нем поселилась грусть и страх. Я остановился, повернул Анику к себе лицом, и посмотрел в ее бездонные глаза:
- Аника, мой мир далеко не прекрасен, как кажется. В нем нет даже капли того единства и доброты, что есть у вас. В нем преобладает циничность и злоба, недоверие и война. И я бы ни за какие драгоценности или золото, ни за что бы на свете не вернулся назад…потому что здесь у меня есть более дорогое, чем все сокровища всех планет вселенной – ты, Аника. Здесь я обрел любовь и счастье. Здесь я понял, что люди бывают добрыми, честными, отзывчивыми и простыми. Здесь я обрел свою любовь…
После таких слов по обыкновению сценария всех романтических фильмом и книг должен был последовать долгий и страстный поцелуй, который бы сопровождался крепкими объятиями и ласками, однако Аника устремила свой взгляд в сторону деревни, и я последовал за ней. Со стороны деревни к нам на встречу двигались два силуэта, в которых легко угадывалась Эллирия, укутанная в свою очередную провидческую шаль. Рядом с ней шла еще одна девушка, и это могла быть только Кира. В правой руке у нее было копье, которым она ток ловко орудовала на сегодняшней тренировке.
- Уж не так я планировал закончить наш романтический вечер…-тихо прошептал я, и посмотрел на Анику, которая мне улыбнулась.
- Не волнуйся, все будет хорошо, - сказала она, и снова взяла меня за руку. Мы двинулись навстречу Эллирии и Кире.
Спустя минуту мы встретились с ними все на том же, уже темном и пустынном пляже. Эллирия была озабочена, но не рассержена, а вот на Кире лица не было от злости. Однако при всем при этом она опустилась на колено и приветствовала меня как Повелителя.
- Добрый вечер, Эллирия. – поздоровался я. – Кира, мне кажется я сегодня ясно дал понять, что передо мной не стоит преклонять колени? Я оставил тебе медальон Повелителя, так что встань пожалуйста.
Кира посмотрела на Эллирию, которая грозно бросила на нее взгляд, после чего тихо, еле слышно прошептала:
- Я прошу Повелителя простить мое недостойное поведение сегодняшним днем и принять медальон обратно. – не поднимая головы прошептала Кира, протянув мне на вытянутой руке медальон.
- Кира, - позвал я ее, присев перед ней на корточки и заглянув в глаза, - я не собираюсь обижать твою сестру, и уж тем более не собираюсь у тебя ее забирать. Нам хорошо вдвоем, вместе. Но я не хочу из-за этого рушить вашу дружбу. Я прошу только одного – относись ко мне как человеку, а не как к Повелителю. Я ценю преданность и уважение твоего народа, но ее необходимо заслужить, а этого я еще пока не сделал. А сейчас вставай, - закончил я, и взял Киру за запястье, в котором она держала медальон и помог подняться на ногу.
- Девочки, подождите нас в деревне, - сказала Эллирия, после чего упершись в друг друга взглядами, полными взаимных упреков Кира и Аника направились прочь от нас.
- Пойде