Я сидел на крыше своего шалаша, и все также с интересом наблюдал за морем. Где-то там строил свои коварные планы Пэлл, представляя, как он сотрет своими водами пески этого острова. С того дня, как он уволок меня на дно я к морю не ходил, и также запретил всем местным приближаться к нему на близкое расстояние. В последнее время я все острее чувствовал ответственность за их жизни, однако с чем это было связанно я так и не смог понять.
С Антоном мы не виделись, но скорее потому, что я не хотел ему рассказывать о случившемся. Что-то в нем изменилось, как и в моем отношении к нему, и мы оба это почувствовали, однако не говорили этого друг другу, а предпочли не видеться. С учетом того, что он не покидал свой продвинутой норы, не видеться с ним предпочел я, зная, что он будет терзаться догадками, наблюдая за мой со своей пещеры.
Эллирия пришла в себя спустя пару дней. Она еще не могла встать на ноги, однако выглядела как человек, идущий на поправку. Когда мы остались с ней наедине она рассказала, что в ту ночь ей приснился сон о том, что на море начался шторм, что волны его стали топить деревню, и что меня никак не могли найти. Проснувшись, она пошла к морю, и когда вышла на берег, то увидела меня, сидящего у его вод. Сначала она обрадовалась, что я нашелся, хоть я и не куда не пропадал в действительности, а потом услышала шум надвигающейся волны, после чего волной накрыло меня, а потом и ее. Как она выбралась она не помнит.
- Аника сказала, что море давно не выходило из штиля. – сказал я.
- Этого не происходило очень давно. Когда я была совсем маленькой, я слышала рассказы о том, что море только успокоилось. Тогда только-только закончилось противостояние стихий, Немий пал, воды отступили, и начался период спокойствия. Старики рассказывали, что перед уходом Немий сказал, что не успокоится, пока не уничтожит нас и Тенериса.
- И Тенериса? – удивленно спросил я.
- Да, именно так. Мне самой непонятно, почему так. Возможно, в этой истории что-то со времени напуталось, но насколько мне помниться, звучало это именно так. Можешь спросить у Анары, она должна помнить. – слабо ответила она.
- Эллирия…- тихо начал я свой вопрос, - Анара- это…? – закончил я на полуслове вопрос, который терзал меня несколько дней.
- Это моя мать. – ответила она. – И первая из близняшек, появившихся на этом острове.
- Могу я поговорить с ней? – также тихо спросил я.
- Только если она захочет говорить с тобой, - еще слабее, почти засыпая ответила она.
- Если не отстанешь от нее сейчас же – выпровожу вон без всяких разговоров! – послышалось грозное бурчание Анары, после чего обладательница грозных интонаций вошла в комнату.
- Эх, молодежь, все вам нужно, и сразу, до чего дочку мою довел? Измотал совсем своими вопросами, - причитала она, а я уже поспешил встать и направился к выходу.
- Могу я…- попробовал я спросить, но резкий ответ оборвал меня на полуслове.
- Да можешь, можешь, снаружи подожди! – рявкнула она, и я не посмел ей перечить.
Выйдя на крыльцо шатра, я стал ждать, размышляя, какие вопросы смогу задать и на какие она осмелиться ответить, однако додумать до конца свою стратегию не успел, так как на пороге появилась Анара.
- Спрашивай, чего хотел? – сразу начала она.
- Бабушка Анара, Эллирия сказала, что Вы первая из близняшек, которых родила…Эмма? – неловко начал я, однако глаза старушки изменились, и вместо повседневной смиренной серости в них заплясал огонек интереса.
- Имя моей матери тебе сказала Эллирия? – спросила она, однако я почему-то был уверен, что Эллирия этого имени не знала.
- Нет, - спокойно ответил я, гладя ей прямо в глаза. – Мне приснился сон, в котором я видел этот остров еще во время становления, когда на нем жили только Ваши отец и мать…- добавил я, чуть слукавив. Не говорить же мне, что ее отец жив и живет в пещере под этими песками?
- Эх, сколько лет прошло с тех времен. Да, мою мать звали Эмма, и она та, которую сотворил Тенерис для своего друга. Как ты сказал, тебя зовут? – игриво спросила она, хотя прекрасно знала, что я не называл ей своего имени. Интересная она особа, эта Анара.
- Меня зовут Алексис. – с интересом ответил я.
- Нет, так тебя зовут здесь. – отмахнулась она. – Какое у тебя настоящее имя, странник? – чуть прищурившись, спросила она и уставилась своими цепкими глазами в мои. Врать не имело никакого смысла.
- Мое имя Александр. – сказал я, не отводя взгляд.
- Хм… Так звали и моего отца. – внезапно сказала она, и с удовольствием заметила мой раскрытый от удивления рот. – Однако Тенерис называл его Алексис, одному ему ведомо почему. А после того, как отца не стало, на коре Тенериса, в его Храме, появилось сказание, что Алексис однажды вернется. – спокойно закончила она.
- Но…-начал было я, - простите мне мою любопытность, а как ушел Ваш отец?
- Любопытность…- словно бы пробуя на вкус слово, повторила она. – Отец ушел, когда мы с сестрой Идой уже были в осознанном возрасте, а подрастающий братец Кинат только освоил копье. Отец просто ушел, и больше не вернулся. – грустно сказала она.
- И все? – удивленно спросил я. – Вы его не искали?
- Молодой человек, вы считаете, что мы его не любили и сразу смирились, что его не стало? – укоризненно ответила она мне, и я пришел в себя. Передо мной сидела настрадавшаяся в детстве женщина, прожившая жизнь на острове и достойная уважения, а я гружу ее такими вопросами.
- Простите, Анара, я не хотел Вас обидеть. Мне действительно интересно, как все было. – поспешил извиниться я и с радостью заметил, как разгладились ее нахмуренные брови и подобрели черты.
- Ох уж эта юность. Все спешите и спешите, все хотите и сразу, а жить не успеваете. Думаете потом поживем, а потом вот она – старость, и уходит сразу суета. У нас стариков по-другому мозги работают, мы не спешим, потому что все самое главное уже успели. – наставительно молвила она, но я не смел ее перебивать. – Мы искали отца очень долго, наверное, еще до того, как он пропал. – продолжила она, и мне на секунду показалось, что старушка выжила из ума. Однако она спокойно продолжила:
- Однажды отец со своим другом ушли, и через некоторое время началась буря. Лил сильный дождь, ветер терзал Тенериса, что есть мочи. Мы с мамой, сестрой и братом укрылись в пещере, однако отца с другом так и не было. Спустя день буря прошла, выглянуло солнце, и на порог пещеры ступил один из них, назвавшись Александром. Мать поверила ему, а мы не спешили, потому что это был не наш отец, каким мы привыкли его видеть. Он рассказал, что его друг ушел в море и не вернулся, однако причин открывать не стал. О своих догадках мы не стали рассказывать матери, однако сами с сестрой ходили по берегу и звали отца. Иногда мы видели, как на наш зов к нам направлялась волна, однако она всегда не докатывалась до берега, растворяясь в водной массе. А спустя год пропал и он, назвавший себя Александром. Я с сестрой его не искали, но мама не сдавалась. Она любила его, и ее безграничная любовь не дала заметить подмены. Спустя потом много лет не стало и мамы, затем брата, затем сестры. Осталась я, единственная хранительница семейной тайны, которую теперь знаешь и ты.
- И что мне теперь с ней делать? – растерянно спросил я.
- Ты поймешь, - ответила она. – Я думаю, что ты уже все понял, Алексис, просто не разложил все в голове. Я только об одном тебя прошу, - наклонившись к мне она прошептала, - не рассказывай эту историю раньше времени никому, хорошо?
- Хорошо, - не задумываясь ответил я. Эту историю я никому и не собирался рассказывать. По крайней мере пока.
***
Солнце клонилось к закату, медленно опускаясь в объятия красно-синего моря. Небо было раскрашено всеми оттенками розового и фиолетового, и такие нежные тона не резали глаз, а наводили на мысли и размышления.
Я решился, и спустился на берег, нарушив свой же запрет. Что поделать, но не думается мне так хорошо нигде, как у моря. Пусть оно и пыталось меня убить, и может повторить попытку, не важно. Значит погибну осмысленно, с ясной головой.
А в голове моей порядок никак не наводился. Все перемешалось, перепуталось и смешалось. Эмма, Антон, Александр, Тенерис, Немий, вдобавок еще и Пэлл. Но странно было не то, что в голове моей был бардак, ведь я не сомневался, что общая картинка сложится и все усядется на свои места. Странно было поведение Антона, хоть бы в том, что он мне данной истории не рассказал, и в общих чертах, зная, что среди населения живет твоя дочь, единственная из оставшихся прямых родственников – прятаться в Храме? Вот этого я понять не мог. Да, он следит за всеми посредством камер, глаз в стволах деревьев и прочих премудростей, но избегать встречи с родной дочерью? Вот это не давало мне покоя.
Таким же непонятнымдля меня оставался вопрос моего появления на этом острове. Миррилиус рассказывал про новый мир, однако этот остров новым для меня не стал. Тут была своя история, своя загадка и тайна. Да, у меня появились способности, о которых в моем мире с удовольствием сняли бы блокбастер, но цель ведь была не в приобретении способностей? Да и невзгоды, которые я, по словам Миррилиуса превозмог, не являлись по истине уж непереносимыми. Да, не стало родителей, тяжело, но таков уж мир, все мы смертны. Да, ушла любимая, но с этим также сталкиваются многие. Уж больно мое появление здесь походит на ошибку, однако кто ее допустил и что теперь делать мне?
Солнце уже совсем скатилось к горизонту, и медленно, прямо на моих глазах погружалось в глубины моря. Небо постепенно темнело, приобретая темные оттенки взамен розовых. Сзади послышались шаги, однако я не оборачивался. Я знал, что он ко мне придет. Возможно, именно поэтому я и пришел сюда сразу после того, как закончил разговор с Анарой.
- Садись, Тоха. – тихо произнес я, и через мгновение рядом со мной присел Антон, который представился мне пришельцем из далекой и уже кажущейся сном Роднины, а на деле оказавшийся простым обманщиком.
- Зачем? – только и спросил я. Между нами словно протянулась нить, и мы с ним понимали друг друга с полу слова. Я чувствовал его волнение и тревогу, он понимал мое недоверие, но в его чувствах я разглядел надежду. Надежду на то, что я смогу его понять, и, наверное, простить.
- А ты бы смог жить с мыслью, что ты создан служить развлечением? – горько и злобно ответил он.
- Мы все для чего-то созданы, Антон. Но не только же это тебя побудило на то, чтобы избавиться от Александра? – также тихо спросил я. Я понимал его, и от этого становилось труднее решиться сделать то, чего от тебя требовали. Требовали инстинкты справедливости и морали, чести и доброго имени.
- Я любил ее! – срываясь на крик, вскакивая на ноги, прокричал он, тот, кто был обижен на создателя и весь мир. – Я любил ее сильнее и крепче! Ты бы смог так жить? Знать, что любимая делит ложе с другим? Что называет любимым и единственным только его? Что ты никогда не сможешь найти такой же любви, потому что вокруг больше никого нет! – продолжал кричать Антон. – Ты бы смог?
И правда, смог бы? Знать, что ты состоишь не из плоти и крови, что ты не рожден женщиной и не зачат в любви, как все. Знать, что ты не индивидуален, а лишь копия, отражение того, кто пожелал себе друга в минуты одиночества. Я бы смог?
- Смог. – твердо ответил я, вставая. Ибо ответить по-другому - значит простить. Простить предательство друга, который всецело доверял и погиб. Простить похищенные способности и семью, которые лишились любимого человека. Простить зло, ненависть, обиду и корысть, что затуманили песчаное сердце, которое оживили любовью.
- Ты убил его, Антон. – глядя ему в глаза, произнес я. – Ты предал друга, предал его любовь и доверие. Ты предал его любимую и лишил ее мужа. Ты предал меня. А самое ужасное, ты предал весь этот мир, который приютил тебя и дал тебе жизнь. Я не знаю, как ты убил Сашу, но знаю, что Немий, и в последствии Пэлл – твои сообщники, которых сплотила злоба и зависть. И мне известно одно – ваше время прошло. Уходи, если тебе есть куда идти, но в этом мире вашей власти пришел конец. Я не позволю вам истребить и уничтожить этот остров.
Лицо Антона потемнело от досады, но злость и ярость мерцали в глазах. Он стал пятиться к морю, мелко и медленно перебирая ногами, погрузившись в него почти поколено.
- Тебе не хватит сил, Повелитель Песков. Со мной сила Тенериса и сила моря, ты не справишься с нами, никак. Я истреблю весь род Алексиса, всю память о нем, а молодой Пэлл и его ненависть поможет мне сделать это быстрее.
- За что же ты его так ненавидишь? – поинтересовался я. – за то, что он тебя создал? За то, что пожелал друга на необитаемом острове? Или за то, что не создал тебе девушки? Неразделенная любовь, корысть, зависть – достойная причина для обиды, но не для истребления стольких людей. Что же такого он тебе сделал?
- Он…- начал было отвечать Антон, однако за его спиной послышался шум, и булькающий голос прокаркал- произнес:
- Он убил нашего отца, - произнес Пэлл, поднявшись за спиной Антона и принявший очертания человека.
- О, обиженный малыш Пэлл, здравствуй. Так вы братья? –это уже походило на семейную интригу, и отчего то это меня забавляло. Я был уверен, что они ничего не смогут мне сделать, однако я и не знал, что от них можно ожидать. Иногда выжидать и не ходить первым – тоже шаг.
- Алексис сделал меня из воды и песка! – резко ответил Антон. – В моих жилах течет морская вода, а значит и частичка Немия.
_ А Алексис, отдавая свою кровьморю отдал и смертность моему отцу! – пробулькал Пэлл.
- Значит не нужно было требовать чужой крови, мальчики. – спокойно ответил я. – Я не отдам вам этот остров. Уходите оба, и живите спокойно, либо…
- Либо что? – удивленно поднял брови Антон. – Что ты с нами сможешь сделать, странник? – все ухмылялся Антон, а я тем временем собирал свою уверенность в кулак. Раз решился, значит надо делать. Если решил стрелять – стреляй не раздумывая, решил бить – бей. Как только начинаешь угрожать перед выстрелом – значит не решился и струсил.
- Ну ребятки, сами виноваты. – спокойно произнес я, развернулся к ним спиной и начал уходить в сторону деревни. Я не видел их лиц, но мог предположить, что такого они не ожидали.
- Ты струсил? – недоуменно спросил Антон, делая шаг за мной. Я спокойно шел в сторону деревни, прочь от этого испорченного злостью моря, а в спину мне продолжал кричать Антон, видимо еще таящий в себе надежду на то, что я его пойму.
- Ты, случайное стечение обстоятельств, появившееся на этом острове. – продолжал Антон, выходя из воды и следуя за мной. – У тебя нет никакой власти над нами, а свой медальон Повелителя можешь поместить себе знаешь куда? – продолжал издеваться он, полностью выйдя из воды и ни о чем не подозревая.
Ночь постепенно окутывала сумерками остров и море, и тьма накатывала со всех сторон, принеся с собой прохладу и свежесть. Я остановился, однако слова Антона меня никак не рассердили и не тронули. Я принял решение бить, и говорить ничего не стану. Он стоял в нескольких десятках метрах позади и не ожидал от меня стремительной атаки, однако сам того не подозревая сделал то, чего я от него ждал – вышел на песок.
Я рассыпался песчинками по пляжу, уже не превращаясь в песчаный колос, а просто обрушившись на него горой.Мне не нужно было подниматься в высь, я налетался вдоволь по этому небу. Я стал частью этого пляжа, частью этого мира, в который меня ошибочно закинуло непонятно что. Мира, где я обрел любовь, где я почувствовал, что от меня что-то зависит, где я могу что-то поменять. Где я встретил людей, живущих простой спокойной жизнью, боготворя Тенерис. Людей, которые чтили свои корни и историю, но не знавшие истины.Это мой мир, ибо я есть песок этого острова, песчаное дно этого моря, опора этого неба. Я стал всем песком сразу, в том числе и той его частью, в которую зарылись ноги Антона.
- Нет, иди назад! – послышалось бульканье за его спиной. Не так глупа эта амеба.
- Я не могу, Пэлл. Помоги! – панически кричал Антон. Но было поздно. Пэлл не мог выйти на песок, Тенерис был далеко в деревне, а ноги Антона плавно погружались в песок, растворяясь в нем. Я не убивал его, если это слово применимо к созданиям из песка и воды. Я просто брал то, что принадлежит мне. Я Повелитель Песков, и песочная плоть Антона принадлежит мне. Я принял решение, а значит пришло время отдавать долги.
Пэлл недоуменно наблюдал, как Антон все глубже погружался в песок. Над побережьем разлился его дикий крик не то боли, не то отчаяния. Может, крик с мольбой прощения? Я не слушал, и не смотрел. Он мне нравился, этот парень, который хотел быть человеком, и который на время для меня все-таки им стал, но слабости на войне места нет. Когда Антон погрузился в песок с головой, я снова материализовался на берегу, обретя прежнюю форму.
- Ты…- пробулькатил Пэлл.
- Я. – твердо ответил емуя. – Уходи, или ты последуешь его примеру.
Пэлл еще мгновение смотрел на меня, не веря тому, что только что увидел, и произнес, - Не радуйся раньше, чем пройдет твое горе. Завтра от острова не останется и песчинки, - после чего рассыпался каплями и упал в море. Ох уж эти эффекты.
***
Все-таки интересное создание человек. Несколько освоившись на новом месте, отойдя от шока и удивления, он с уверенностью начинает считать новую, открытую им территориюсвоей. И никто его в этом не переубедит. Кто я такой, чтобы решать за всех этих людей, живших тут еще до моего рождения? Кто я, чтобы занимать сторону в древней войне, длящейся невесть сколько времени? Да, я простой человек с обычным набором моральных ценностей и пониманием что хорошо, а что плохо, но почему мне вздумалось, что я имею право решать за всех? Потому что сильнее? Нет, не то. Мне кажется, я имею право решать за всех потому, что именно все, в лице Эллирии решили так. Они назвали меня Повелителем Песков, Алексисом спасителем, повесив на меня этот медальон, который я должен хранить, как сказал Антон, где? Жаль, что он не закончил.
Возвращаясь в деревню, вопросы в моей голове, на которые я, пусть и не так долго, но упорно искал ответы, разрешались сами собой. Картинка сложилась, и каждыйпробел не сложенного пазлаобретал свой кусочек. Антон предал Александра, присвоив себе его имя и прожив некоторое время с догадывающейся, но не осмеливающейся ничего сказать Эммой. Затем его стала мучить совесть, и он нашел убежище в пещере, отказавшись ото всех, с легкостью бросив тех, кто не являлся ему родней. Оставить Эмму ему было сложнее всего, но рано или поздно она бы его раскусила. Вопрос в том, как он наладил связь с Тенерисом? И откуда все эти технические штучки в его логове? Об этом нужно еще поразмыслить.
Таким же открытым вопросом оставался Пэлл. Что с ним делать? Я не сомневался, что смогу его уничтожить, но вот хотел ли я это сделать? Увы, в себе ответа я пока не находил.
Подойдя к воротам деревни, я остановился. На меня смотрела вся деревня, и взрослые, и дети, и все как на подбор красавицы девчата. Эллирия стояла, опираясь на плечо Киры, всматриваясь в меня испуганным взглядом. Рядом с ними стояла, опершись на подобие трости, Анара, таким же удивленным взглядом рассматривая меня. Что-то было не так. Да, я снова появился перед ними не в лучшем свете, что уж поделать, коль изготовителем не предусмотрена функция сохранения одежды после превращений, но не это было причиной их смущенных и отчасти грустных взглядов. Кого-то в этой компании не хватало, причем этот кто-то сильнее бы всех радовался моему появлению.
- Аника, - тихо спросил я, уже понимая, что что-то произошло. – Где Аника? – более твердо спросил я, но на мой вопрос все жители только опустили глаза. Все, кроме печальных глаз Эллирии, на которых были слезы.
- Нет. – прошептал я, и рассыпался на месте. Еще мгновение я слышал крик Эллирии, которая звала меня, но остановиться я уже не мог. Я понесся по деревне, одновременно заглядывая по пути по все шатры, на все поляны для тренировки, везде, где бы мог поместиться человек, но ее нигде не было. Последним шатром был шатер Эллирии, и я ворвался в него песочным смерчем, застыв на пороге. Посередине шатра, в кресле, в котором раньше сидела Эллирия, сидела моя Аника, живая, здоровая, улыбающаяся. Она трогала свой плоский живот и что-то шептала, улыбаясь и лучась радостью. Не замечая перехода, я осел на ковер, уже в человечьем обличье, и снова ее напугал.
- Алекс! – радостно вскрикнула она и бросилась мне на шею. Я не шевелился, только обнимал ее так крепко, насколько мог, и не хотел отпускать ни на секунду. Жива, все в порядке.
- Что случилось, Алекс? Что с тобой? Чем ты напуган? – всматриваясь в мое лицо прошептала она.
- Уже ничем. – на выдохе ответил я, зарывшись лицом в ее волосы. – Все хорошо, милая.
- Алекс, - шепотом позвала она меня, и я оторвался от ее волос и посмотрел в искрящееся радостью лицо моей возлюбленной.
- Да, милая?
- Алекс, - словно не решаясь, повторяя мое имя как заклинание, сказала она, - Алекс, у нас будет ребенок! – воскликнула она, и стала внимательно наблюдать за моей реакцией.
- Это чудесная новость, милая! – также радостно ответил я, однако в глубине души я понимал, что возможно у моего ребенка не станет отца, если он проиграет предстоящий бой. Но ей об этом я говорить не стал, а лишь обнял ее покрепче и поцеловал.
Спустя несколько минут в шатер вбежали атлеты, которые на руках внесли Эллирию. Выражение ее лица было крайне напуганное, а цвету ее лица позавидовали бы японские девицы, отбеливающие их для красоты. Увидев нас, она также осела на ковер и велела отлетам выйти. Следом зашла Кира, и уселась рядом с ней.
- Мы слышали крики на берегу, - тихо сказала Эллирия, - но Анике говорить ничего не стали. Ты уже сказал ему? – спросила она дочь, однако не дожидаясь ответа произнесла, - Конечно сказала, вон как светишься. Алексис, что случилось? – посмотрела она на меня.
- Эллирия, скажи, можно было мне как-то дать понять, что с Аникой все хорошо? – чуть злобно спросил я.
- Я не успела. – спокойно ответила она, - Ты слишком быстро все надумал. Я тебе кричала!
- Да? – продолжал я гнуть свою линию, - А слезы на твоих глазах – это радость моего возвращения и предвкушение того, что ты станешь бабушкой?
- Ты сама проницательность, мой будущий родственник. – с иронией ответила Эллирия. – Что случилось? – требовательно спросила она.
- И что за крики, о которых вы мне не сказали? – спросила Аника, с укором обведя глазами всех присутствующих, остановив свой взгляд на мне. Вот всегда так, за всех отдуватьсяименно мне.
- Я пока не могу рассказать, пока полностью не разберусь сам. – насколько мог серьезно ответил я. – Мне понадобится ночь, после чего я все расскажу.
- Но Алексис, - начала было давить на меня Эллирия, однако я поднялся, тем самым дав понять, что разговора не состоится.
- Алекс, - сказала Аника, тоже вставая. – Что был за крик и почему меня держат в неведении? – спросила она, уперев руки в бока. Нахмурив лоб, она стала сверлить меня своим прекрасным взглядом, но поддаться этому симпатичному натиску я не мог.
- Прости, - сказал я, и направился к лестнице. У меня была лишь ночь, чтобы найти ответы на те вопросы, что оставались открыты.
- Куда ты? – спросила Кира.
- К Тенерису, - ответил я, ожидая, пока сформируется лестница в Храм, где я и планировал найти ответы.
Спуск уже на казался мне таким долгим, а лампы со светящимися насекомыми такими причудливыми. Отполированный камень не внушал трепет, а сам Храм не казался уже таким большим. Первое впечатление всегда самое сильное, и зачастую обманчивое. Мы предаемся эмоциям, преувеличивая поражающее нас с первого взгляда окружение. Сколько времени прошло с того дня, как я впервые спустился сюда? Не более месяца, недели три может быть. Сколько раз я проходил этим Залом к Антону? Около 10. Вот и примелькалось величие Храма Тенериса, и сердце его, кажущееся огромным и неестественным, сейчас не вводило меня в страх и ступор.
Я стоял перед бьющимся в свой неведомый такт сердцем этого острова, сердцем божества, которому поклонялись жители этой деревни, которого благодарили за кров, предметы быта, одежду и все прочее, что только он мог дать. Они благодарили его за защиту перед морем в эпоху штормов, за защиту от палящего солнца в периоды зноя. Все жители знали, что, если не станет Тенериса – им не выжить.
- Здравствуй друг. – тихо сказал я сердцу божества, но мой голос эхом прокатился по Залу. – Как же так вышло, что ты не смог его отличить от того, что был тебе всецело благодарен и предан? – спросил я единственный вопрос, который планировал задать тому, кто жил на этом острове до появления Александра, и был создан скорее всего лишь для того, чтобы помогать ему. Я не ожидал увидеть ожившей, кок во время моей первой встречи, фигуры человека, состоящей из корней. Это были шуточки Антона. Сейчас я обращался к Тенерису напрямую, и ни на миг не сомневался, что этот мудрый разум мне ответит.
Послышался шорох корней, переплетающихся друг с другом тысячью корешков и корневищ. Темнота Храма стала наполняться голубоватым свечением, исходившим ярким светом от сердца, пульсирующим теперь несколько быстрее обычного. Ко мне потянулись корни. Со всех уголков Храма, отовсюду, с потолка и стен. С пола стали подниматься внушительных размеров плиты, и из-под них также в мою сторону тянулись корни, слабо светящиеся синеватым светов. Я мог превратиться в песок и не опасаться за свою жизнь. Что могут корни сделать с песком? Только прорости, однако они уже во вне, они уже проросли да самого центра острова – до моего сердца. Я ждал атаки, я ждал ответа на заданный вопрос.
Прикосновение корней Тенериса не подарило мне, как в первый раз, ощущений безопасности, однако тогда я боялся, а сейчас нет. Я пришел за ответом, и не уйду отсюда, не получив его. Корни окутывали меня полностью, все плотнее закрепляясь на моем теле, стягивая грудь, удерживая ноги и руки, пока один корешок, самый тоненький и яркий тянулся к моей голове от самого сердца Тенериса. Я не сопротивлялся, и в тот миг, когда он коснулся моего лба я упал в забытье.
Мне снова снился сон с островом. Такой, уже ставший традиционным для меня сон на этой песчаной местности. Безмятежное и безоблачное небо, спокойное синее и бескрайнее море, желтый яркий песок, и одинокое дерево с серой кожей корой по его центру. Этот сон мне уже снился, однако сейчас все было по-другому. Я слышал шорох листьев Тенериса, шелест накатывающих волн, перекатывание песчинок по пляжу. У дерева сидел человек с бородой, прижавшись загорелой спиной к коже коре и что-то повторяющий себе под нос. Я подошел ближе, однако человек меня не замечал. Все правильно. Меня нет, не было в это время и не могло быть. Он был здесь один. Это ответ на мой вопрос, который сейчас давал мне Тенерис. Присев рядом, я вслушался в бурчание и заметил на глазах мужчины слезы. Он постоянно повторял «снова один, почему же снова я один», и не переставал ронять слезы. Спустя минуту он вскочил на ноги, и в небо стал звать «Миррилиус!». В его крике слышалась безнадежность и боль, досада и сожаление человека, кто доверял и был предан.
- Это не то, о чем ты говорил! – продолжал надрываться он, после чего рухнул на колени, прижав к ним голову. Мне хотелось его пожалеть, похлопать по плечу и успокоить, но меня здесь не могло быть, а значит я могу лишь наблюдать.
У ноги мужчины, поднявшись из песка, показался корешок, который аккуратно коснулся его лодыжки, и мужчина сразу затих. На его лице отразилось удивление, и он посмотрел на водную гладь моря. В его взгляде читалась надежда. Надежда умирающего от жажды странника, следующего по пустыне на то, что за этим барханом будет оазис. Надежда на то, что он не продолжит свое одинокое существование на этом острове, а сможет обрести друга.
Тут же, в водах моря стал воплощаться силуэт человека, однако он не спешил выходить на берег.
- Кто ты? – спросил у него мужчина.
- Меня зовут Немий, - ответил ему булькающий голос. – Я – море. Тенерис попросил меня отдать тебе часть вод, чтобы сотворить из песка и воды тебе подобного, и я пришел узнать, что ты можешь отдать мне взамен. – закончил он.
- У меня ничего нет, - досадно ответил мужчина, устремив свой взгляд вниз.
- В твоих жилах течет живая кровь. – вдруг снова заговорил Немий, - Мне бы тоже хотелось иногда гулять по песку, ощущая под собой твердую почву, но мне не дано этого сделать. – с намеком сказал он, продолжив, - Но, с ее помощью я могу продолжить свой род и обрести сына. – закончил он.
- Но отдав тебе свою кровь, я умру. – грустно ответил мужчина Немию.
- Ты не умрешь. – спокойно сказал Немий. – Я отдам тебе свои воды, и они потекут по твоим венам вместо крови. Также, я отдам часть своих вод для твоего друга. – закончил Немий.
- Я отдам тебе свою кровь, - твердо сказал Александр, - однако если я умру, вместе с моей кровью ты получишь смертность, и рано ли поздно поплатишься за свой обман.
- Недоверчивый человек, обмана нет – лукаво ответил Немий. – Наш обмен результат доверия друг другу, а также факт окончания войны воды и песка. Примешь мое предложение – будешь жить в компании друга, а возможно и любимой женщины. Откажешься – проведешь остаток своих дней под тенью Тенериса, проклиная себя за то, что отказался. – подытожил Немий.
- Бери мою кровь, владыка вод, - ответил Александр, ступая к морю и заходя в него с головой. Корешок Тенериса уполз обратно, спрятавшись в песок. Спустя мгновение, из воды показался Александр, а рядом с ним силуэт, сотканный водами моря. На глазах силуэт обретал формы человеческого тела. Ноги, секунду назад состоящие из воды, обтягивались кожей, плечи распрямлялись, и спустя каких-то пару мгновений на берегу стояли два бородатых мужчины, похожие друг на друга как братья близнецы.
Затем картинка померкла, переместилась в пространстве и времени, и я оказался в ночи, на берегу. Оглядевшись, я заметил в отдалении несколько деревьев, а также знакомую фигуру у самой границы воды. Мужчина склонился перед ней и о чем-то разговаривал. Подойдя ближе, я успел услышать: «Если любишь, то это не предательство. Раз любишь, значит она твоя, и не может принадлежать никому другому. Забери ее». Голос, казалось исходил из самих вод, потому что фигуры Немия видно не было.
- Я не могу, - грустно отвечал мужчина, - Он мой брат, мы одной плоти. – продолжал он.
- Я твой брат, - отвечало ему море. – Это с тобой мы одной плоти! Разберись с ним и заполучи свою любовь раз и навсегда! – сердилось море.
- Но Тенерис…- начал было мужчина.
- Он тебе не помеха. – спокойно отвечало море. – Он вас не отличает, поэтому будет подчиняться и тебе. Иди! – наставительно закончило море, и голос затих.
Мужчина, теперь мне уже ясно, что это был Антон, продолжил сидеть на песке, обхватив голову руками и качаясь вперед-назад. Затем он встал, и по его взгляду я понял, какое решение он принял. Он направился к виднеющимся деревьям, однако я не пошел за ним следом. Мне не хотелось видеть Эмму, так похожую на мою Анику. К тому же там была маленькая Анара с сестрой и братом. Я знал, что случиться потом, поэтому видеть их мне было тяжело. Я присел на песок и стал ждать, почему-то не сомневаясь, что Антон приведет Александра к морю. Так и вышло. Спустя минут пять со стороны деревьев в мою сторону двигались две мужские фигуры, однако понять, кто из них кто я сразу не смог. Лишь подойдя ближе, я заметил, что на шее Александра висит медальон, тот, что вручила мне Эллирия! Я опустил свой взгляд к груди, и убедился, что он на месте, и полностью совпадает с тем, что висел на груди Александра.
- Что случилось, Антон? – встревоженно спросил Александр.
- Я что-то видел там в воде! – воскликнул озабочено Антон. – Что-то двигалось вдоль берега!
- Что именно? – озадаченно, и одновременно с надеждой спросил Александр. – Оно живое? Рыба? – переспросил он, и тут мне стала понятна его надежда. Если в море водились животные, значит можно было на них охотиться и питаться ими.
- Да, что-то на нее похожее! Я наступил на нее, и она осталась на дне! – продолжил свой обман Антон.
Александр, ничего не подозревая, направился к воде и зашел в нее по пояс, после чего стал всматриваться на дно, однако в силу того, что была ночь разглядеть чего-либо отчетливо не мог. В этот момент на него сзади напал Антон, и они оба повалились в воду. Я уверен, что Александр не подозревал о возможном предательстве друга, и скорее всего был растерян. Этим Антон и воспользовался. Я старался усидеть на месте, однако всеми клетками тела рвался на помощь, хотел оттащить этого предателя от Александра и помочь ему выбраться, однако понимал, что меня здесь нет и все мои попытки успеха не принесут. Антон тем временем просто встал на горло Саше и продолжил так стоять, пока тот не перестал сопротивляться. После того, как его глаза погасли, он стал медленно превращаться в песок, оседая на дно моря. Антон нагнулся, осторожно поднял что-то со дна, после чего направился к суше. В руках у него был медальон.
- Мне очень жаль, что я расправился с тобой так легко. Если бы я мог, второй раз, я бы убивал тебя медленно. – сказал я ему вслед. К моему удивлению, он остановился, обернулся и посмотрел в мою сторону. Он всматривался так долго, так внимательно, что я уже было решил рассыпаться песком, однако посмотрев назад я увидел волну, надвигающуюся к острову быстрыми темпами. Антон замер в оцепенении, а от вод уже слышался разъяренный голос Немия.
- Что ты наделал, глупец? – вещал он. – Во мне течет его кровь! У нас с ним был уговор! Теперь я стал смертен! – трепетал он.
- Я…я не знал этого, - робко отвечал Антон.
- Ты меня погубил! – продолжал Немий, - Я уничтожу вас всех, что бы мне это не стоило, и клянусь, покуда эти воды не высохнут до последней капли, я буду атаковать это остров! – сказал он. Антон пустился в бегство, а на берег опустилась огромная волна. Благо, в этот миг картинка пропала.
Я находился в белой комнате, где стены, потолок и пол были совсем неразличимы, а ориентиры верха и низа определялись лишь по направлению тела. в комнате не было ничего и никого, кроме меня.
- Я не узнал его. – услышал я голос, показавшийся мне смутно знакомым. Голос был взрослый, умудренный годами, резкий, но не пугающий и противный. Также в этом голосе слышались нотки сожаления и обиды, однако обиды на себя самого, своя вина, которую обладатель этого голоса никак не мог себе простить. - Я не замечал замены вплоть до того дня, пока ты не появился на этих песках. – досадно сказал он. Это был Тенерис, божество этого острова. – После того, как ты появился, я стал присматриваться, однако понял не сразу. Я не слышу, что происходит вокруг, пока не коснусь человека корнями. Сны, которые ты видел посылал тебе я. Я хотел, чтобы ты во всем разобрался сам, поэтому сначала показал тебе то, что знал я, а потом ответил на твой вопрос. – закончил Тенерис.
- Спасибо, Тенерис. – ответил я. – Спасибо тебе за эту истину.
- Истина приходит лишь тогда, когда настает ее время. – ответил он. – Пэлл не виноват в своей злости. Он в ней рос и вырос, и другого не видел. Не суди его. – сказал милосердный Тенерис. Мне бы твою мудрость.
- Я постараюсь, но он однозначно попробует напасть. – пытался оправдать перед Тенерисом уже принятое мной решение на счет Пэлла. – Я не стану нападать первым, но и жителей в обиду не дам. – добавил я.
- Иногда выжидание и не делание первого хода – тоже ход, - ответил Тенерис моими мыслями, и я не мог с ним не согласиться. – Будь осторожен, друг.
- Спасибо тебе, друг. – в тон ему ответил я, и комната стала темнеть.
Мгновение, и я стою в Храме Тенериса под звуки сокращающегося сердца, гоняющего невесть что по сложной системе корней и деревьев острова. Корни медленно меня отпускают, и я понимаю, что это были необходимые меры предосторожности, чтобы я не повредил тот единственный корешок, через который мы с ним общались. Ответ как всегда прост. Но не слышит происходящего и не распознал подмену. И все тут. Можно сказать, Эллирии, чтобы не молилась попусту, потому что ее божество все равно ее не слышит, а скорее всего еще и терзается загадкой, почему взрослая женщина бросается на пол и сидит на нем.
Подойдя к трону Тенериса, который при первой моей встрече красочно ожил и отодвинулся в сторону, я просто двинул его рукой и прошел в образовавшееся отверстие. Мне оставалось найти ответ на единственный вопрос – откуда Антон черпа