Введение
Торговля людьми является выгодным преступным бизнесом, который осуществляется, как правило, организованными преступными группами. Проблема торговли людьми имеет место во многих странах, и зачастую эта преступная деятельность осуществляется на международном уровне. Все международные организации уделяют особое внимание борьбе с торговлей людьми. В связи с тем, что совершение такого рода преступлений превращается в настоящий преступный бизнес, все чаще торговля осуществляется с пересечением жертвы через государственную границу, с подделкой документов. С тех пор как управление ООН по наркотикам и преступности начало собирать данные о возрасте выявляемых жертв торговцев людьми, среди них постоянно растет доля несовершеннолетних. В настоящее время несовершеннолетние составляют примерно треть всех жертв торговли людьми, выявляемых в мире[1]. Женщины составляют подавляющее большинство жертв торговли людьми, подвергаемых сексуальной эксплуатации. Среди жертв торговли людьми, подвергаемых трудовой эксплуатации, значительно больше мужчин, а женщины составляют около трети. В некоторых же регионах, особенно в Азии, большинство жертв трудовой эксплуатации – женщины[2]. В ходе совершения преступления жертвы зачастую подвергаются различным формам жестокого обращения. Для защиты наиболее уязвимых социальных групп (несовершеннолетних, людей, находящихся в беспомощном состоянии), института материнства и детства, жизни и здоровья людей, ставших жертвами торговли людьми, в ст. 1271 УК РФ выделены в качестве квалифицирующих признаков дополнительные объекты уголовно-правовой охраны, а также наиболее опасные способы совершения такого преступления, за применение которых следует назначить более строгое наказание виновному.
Вопрос о том, что понимается под квалифицирующими признаками, характеризующими объект и объективную сторону состава, актуален в связи с тем, что большинство деяний по торговле людьми совершается либо с использованием определенных средств, что повышает общественную опасность этого деяния, либо в отношении наиболее уязвимых потерпевших. Решение данной проблемы поможет узнать, насколько эффективно квалифицированные составы могут применяться на практике.
В ходе работы мы обращались к работам Л.Л. Кругликова, Л. Б. Егоровой, Г.К. Ищенко и других ученых.
Цель работы – всесторонне исследование объективных признаков квалифицированных составов преступления, предусмотренного ст. 1271 УК РФ.
Задачи исследования:
1) раскрыть особенности квалифицирующих признаков, характеризующих объект уголовно-правовой охраны. Обратить внимание на признаки потерпевшего;
2) раскрыть особенности квалифицирующих признаков, характеризующих объективную сторону квалифицированных составов;
3) выявить проблемные моменты в применении квалифицированных составов торговли людьми, сформулировать предложения по решению возникающих на практике вопросов, в том числе по усовершенствованию законодательства в данной сфере.
К объективным признакам составов относится объект уголовно-правовой охраны и объективная сторона преступного деяния. Рассмотрим признаки квалифицированных составов торговли людьми с данной позиции последовательно.
Особенности квалифицирующих признаков, характеризующих объект преступления
1.1. Квалифицирующий признак «в отношении двух и более лиц» (п. «а» ч. 2 ст. 1271 УК РФ)
В п. «а» ч. 2 ст. 152 УК РФ (утратившей силу) помимо признака аналогичного рассматриваемому был признак «совершенные неоднократно», что создавало определённые проблемы в квалификации и разграничении этих понятий. В ст. 16 УК РФ до 2003 года была такая разновидность множественности как неоднократность. Долгое время шли дискуссии по поводу противоречивости этого признака в составах, проблемах квалификации. В п. «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ также присутствовал такой квалифицирующий признак. Для устранения противоречий в 1999 г. Пленум Верховного Суда РФ принял постановление, где давалась трактовка признака неоднократности убийства. В п. 14 данного постановления указывалось: «в соответствии со ст.16 УК РФ, определяющей понятие неоднократности преступлений, по п. «н» ч.2 ст.105 УК РФ квалифицируются действия виновного, совершившего два или более убийства при отсутствии единого умысла на их совершение и, как правило, в разное время». Такая позиция также ставила в тупик правоприменителя, поскольку весьма сложно было разграничить такие виды множественности как неоднократность и рецидив. Да и наказание нельзя было назвать справедливым: ранее осуждённому за торговлю несовершеннолетними наказание назначалось по п. «а» ч.2 ст. 152 УК РФ, плюс к этому наказание по ч. 3 ст. 68 УК РФ (ред. От 07.07.2003) будет назначено не ниже половины максимального срока. Но в связи с принятием закона от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ[3] ст. 16 УК РФ утратила силу, и проблема с неоднократностью как разновидностью множественности была решена. Появилась новая проблема: как же всё-таки квалифицировать признак «в отношении двух и более лиц». В теории существуют две точки зрения по этому вопросу. Л.Ю. Егорова полагает, что данный квалифицирующий следует вменять лишь при установлении единого умысла на торговлю двумя и более заведомо несовершеннолетними[4].
Стоит отметить, что признак «в отношении двух и более лиц» есть не только в квалифицированном составе торговли людьми, но и в других статьях УК РФ. Самым ярким примером является п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Этот пункт в своей диссертации рассматривает Ш.С. Салихов. Он говорит следующее: «наукой уголовного права был сделан единственно верный вывод, что если убийства не совершены с единым намерением, то имеет место множественность убийств, подлежащих квалификации по совокупности. У данной позиции есть и сторонники, но есть и противники, согласные с тем, что достаточна квалификация нескольких убийств по п. «а» ст. 105 УК РФ вне зависимости от направленности умысла преступника. Нет единства и в практике. Судьи разделились, на тех, кто предпочитает квалификацию по совокупности и тех, кто квалифицирует, совершенные преступления лишь по п. «а» ст. 105 УК РФ»[5].Противоречие разрешил Пленум Верховного Суда РФ путём внесения изменений в постановление Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам об убийстве»[6]. До этих изменений убийство двух и более лиц квалифицировалось по п. «а» ч. 2 ст. 105, если действия виновного охватывались единым умыслом и были совершены, как правило, одновременно. В нынешней редакции в п. 5 постановления Пленума указывается: «убийство двух и более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии к тому оснований также и по другим пунктам части 2 данной статьи, при условии, что ни за одно из этих убийств виновный не был осуждён»[7]. Мы считаем, что эти разъяснения можно применить и к рассматриваемому нами составу торговли людьми: независимо от того, были ли действия по купле-продаже, вербовке, перевозке, передаче, укрывательству, получении совершены с единым умыслом и одновременно или разделены во времени, если лицо ни за одно из них не было осуждено, деяния надлежит квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 1271 УК РФ. Доктор юридический наук А.С. Горелик также считает, что в данном пункте имеется в виду осуществление торговли несколькими лицами, независимо от того, охватывались ли эти действия единым умыслом и совершались ли одновременно[8]. На наш взгляд это не совсем справедливо в отличие от состава убийства. Санкция ч. 2 ст. 105 предусматривает в качестве наказания пожизненное лишение свободы или смертную казнь. Таким образом, в зависимости от количества убитых людей суд индивидуализирует наказание и назначает лишение свободы на такой срок, чтобы наказание было соразмерно содеянному. Основное наказание в санкции ч. 2 ст. 1271 не может превышать десяти лет лишения свободы. Получается, продал виновный двоих за одну сделку или занимается этим делом систематически и продал уже пятьдесят, сто, сто пятьдесят человек – максимальный срок, на который его могут лишить свободы – десять лет. Можно предположить, что при таких оборотах торговли людьми деяния совершаются организованной группой, и в таком случае необходимо квалифицировать по п. «в» ч. 3 ст. 1271 УК РФ с указанием в приговоре на соответствующие пункты части второй данной статьи. Таким образом, мы приходим к выводу, что интересы каждой конкретной жертвы в справедливом наказании торговца при такой квалификации действий виновного не реализуются должным образом. С другой стороны, решить эту проблему весьма затруднительно. На наш взгляд, есть два варианта такого решения. Во-первых, это увеличение санкции ч. 2 ст. 1271 УК. Такой подход представляется нам неприемлемым, поскольку в данном случае будет незначительна разница в санкциях составов, представляющих разный уровень общественной опасности и закрепленных в ч. 2 и ч. 3 ст. 1271 УК. Во-вторых, разделить этот признак и дифференцировать по количеству жертв («в отношении двух и более лиц» - в ч. 2 ст. 1271, «носящие массовый характер» - ч. 3 ст. 1271). Однако в таком случае в Уголовном кодексе появится еще один оценочный признак, который потребует пояснения. Что понимается под массовостью? В ст. 212 УК «Массовые беспорядки» не дается определения массовости. Уголовно-правовая наука не связывает понятие массовости с какими-либо количественными критериями[9]. Однако в советской практике массовыми правоприменителем признавались такие беспорядки, в которых принимало участие не менее 300 человек[10]. Такое преступление является более общественно опасным и за его совершение должна быть санкция выше, чем до пятнадцати лет лишения свободы. Это приводит нас к выводу о том, что для такого признака необходимо выделить еще одну часть в ст. 1271 УК, с более высоким максимальным размером санкции. Но, по нашему мнению, нет необходимости «загружать» Уголовный кодекс оценочными категориями, которых и без этого немало. Мы считаем, что необходимо оставить всё как есть и следить за развитием практики. Вероятно, при таких оборотах торговля людьми идет не отдельно, а в совокупности с другими преступлениями у виновных, и при их обнаружении и осуждении вполне реально назначить им справедливое наказание за содеянное.
1.2. Квалифицирующий признак «в отношении несовершеннолетнего» (п. «б» ч. 2 ст. 1271 УК РФ)
Несовершеннолетний – в праве РФ лицо, не достигшее 18 лет.
В УК РСФСР 1960 г. с 1995 г. года в главе 3 «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности» содержалась статья 1252. «Торговля несовершеннолетними». Ранее в Уголовных кодексах РСФСР и в российском дореволюционном уголовном законодательстве такой нормы не было. Введение уголовной ответственности за это деяние является ответом законодателя на сложившуюся реальность, когда несовершеннолетние в ряде случаев становятся «вещью», «товаром», приносящим прибыль различного рода преступникам.
В первоначальной редакции УК РФ[11], принятого 13.06.1996 года эта статья была помещена в главу 20 «Преступления против семьи и несовершеннолетних».
В своей статье «Некоторые вопросы квалификации преступлений – торговля людьми и использование рабского труда» 2005 года С.В. Громов отмечает: «После криминализации в России торговли несовершеннолетними стало очевидно, что сделки совершаются не только в отношении их. Появились случаи продажи и удержания людей любого возраста в целях использования их для выполнения различных работ или оказания услуг. Требовались уголовно-правовые средства для борьбы с этими проявлениями рабства в современных условиях (…). Очевидно, что нормы, закрепленные в УК 1996 г., не подходили для привлечения к уголовной ответственности тех, кто различными способами заставлял других лиц выполнять определенные работы. Этот пробел в законодательстве был ликвидирован внесением поправок в УК (Федеральным законом от 8 декабря 2003 г.) Этот же закон отменил действие ст. 152 «Торговля несовершеннолетними»[12]. Таким образом, статья 152 стала фундаментом для конструирования новой уголовно-правовой нормы.
Следует отметить, что «Торговля людьми» по категории (ст. 15 УК РФ) является преступлением тяжким, тогда как «Торговля несовершеннолетними» относилась к категории преступлений средней тяжести. Не стоит забывать, что значение категории преступления достаточно велико. Она влияет не только на границы, в пределах которых суд назначает конкретное наказание, но и на вид уголовно-исправительного учреждения, а также на возможность освобождения от уголовной ответственности, условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания. Кроме того, с категорией преступления связаны сроки погашения судимости. А вот при наличии квалифицирующего признака «в отношении несовершеннолетнего» (п. «б» ч. 2 ст. 1271) преступление также относится к категории тяжких, причем в санкции ч. 2 предусматривается ответственность уже до 10 лет лишения свободы, а также предусматривается возможность назначения дополнительного наказания (в зависимости от конкретных обстоятельств дела).
До 2012 года п. «б» ч. 2 ст. 1271 был изложен в следующей редакции: «в отношении заведомо несовершеннолетнего». Многие учёные критиковали такой подход. К примеру, Л. Ю. Егорова в своей диссертации излагала такую позицию: «редакция п. «б» ч. 2 ст. 1271 УК РФ обязывает при квалификации деяния установить факт осознания лицом несовершеннолетия ребенка, поскольку уголовная ответственность наступает за торговлю «заведомо» несовершеннолетнего. Таким образом, если лицо заблуждалось относительно несовершеннолетия потерпевшего, то оно, если отсутствуют иные признаки, квалифицирующие деяние, подлежит уголовной ответственности по ч. 1 ст. 1271 УК РФ»[13]. Однако сейчас эта проблема решена, признак заведомости был исключен из п. «б» ч. 2 ст. 1271 в 2012 году[14]. Вопрос о том, является такой шаг законодателя положительным моментом или отрицательным, спорный. С одной стороны, целью такого изменения было защитить несовершеннолетних как наиболее уязвимой социальной группы. Признак «заведомости» раскрывается только в литературе и судебной практике. Законодательного определения данного признака нет. Если обратиться к постановлению Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам об убийстве», то там в п. 7 заведомость раскрывается как «сознание»[15]. В постановлении Пленума Верховного Суда от 9 декабря 2008 г. №25 в п. 19 дается аналогичный признак заведомости: «…водитель осознавал опасность для жизни и здоровья…»[16]. Исходя из этого, можно сделать вывод, что заведомость подразумевает совершение преступления только умышленно. То есть виновный должен осознавать, что потерпевший – несовершеннолетний. На вопрос, что в данном случае понимается под осознанием нам помогает ответить разъяснение Пленума Верховного Суда, приведенное в постановлении от 15 июня 2004 г. №11, которое сейчас утратило силу. В п. 14 данного постановления говорится, что ответственность за совершение изнасилования или насильственных действий сексуального характера в отношении заведомо несовершеннолетнего лица либо не достигшего четырнадцатилетнего возраста наступает лишь в случаях, когда виновное лицо достоверно знало о возрасте потерпевшего лица (являлось родственником, знакомым, соседом) или когда внешний облик потерпевшего лица явно свидетельствовал, например, о его возрасте[17]. То есть отсюда исключается добросовестное заблуждение. И благодаря формулировке, которая принята законодателем сейчас, расширены рамки ответственности. То есть даже если виновный не осознавал, что потерпевший является несовершеннолетним, но в силу, например, внешнего вида жертвы должен был и мог осознавать, он подлежит ответственности по п. «б» ч. 2 ст. 1271 УК. Однако, на наш взгляд, такой подход порождает ряд проблем. Одна из них – практического плана. Существует неясность в отношении определения судом, должен ли был виновный на момент совершения общественно опасного деяния осознавать, что потерпевший – несовершеннолетний. Кроме того, есть вопрос и в отношении конструирования данного признака в рамках группы преступлений против свободы личности. В составах похищения человека и незаконного лишения свободы закреплен признак «в отношении заведомо несовершеннолетнего». Таким образом, законодатель непоследователен в определении признака в составах одной группы преступлений. Даже санкции у торговли несовершеннолетними и похищения заведомо несовершеннолетнего сопоставимы (до 10 и 12 лет лишения свободы соответственно). Следовательно, такой шаг законодателя представляется нам нелогичным.
В литературе часто можно встретить предложения о восстановлении ответственности за торговлю несовершеннолетними в качестве самостоятельного состава, так как у него есть особая специфика, которая связана не только с объектом посягательства, но и с тем, что в отношении данной категории потерпевших законодатель не совсем последователен в определении юридически значимых категорий[18]. Имеется в виду категория эксплуатации. Примером могут служить приведенные в ст. 2 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» формы эксплуатации: незаконное изъятие у несовершеннолетних органов и (или) тканей (ст. 1), незаконное усыновление (удочерение) несовершеннолетнего из корыстных побуждений[19]. В то же время примечание 2 к ст. 1271 УК РФ таких форм эксплуатации не содержит. Как считает Т.Д. Устинова, «в отношении таких потерпевших законодатель не учел всех возможных форм посягательства на их свободу и нормальное развитие»[20]. Однако сейчас цель эксплуатации не обязательна для квалификации торговли несовершеннолетним с целью усыновления, поскольку купля-продажа и иные сделки в отношении человека могут совершаться без цели эксплуатации.
Существует еще одна проблема квалификации торговли людьми в отношении несовершеннолетнего: при оформлении признака законодатель использует разную терминологию в рамках единого кодифицированного акта – Уголовного кодекса. В частности, в одних нормах он дифференцирует потерпевших на малолетних и несовершеннолетних, а в других случаях обходится только такой характеристикой потерпевшего, как «несовершеннолетний». Последняя ситуация имеет место применительно к ст. 1271. В связи с этим возникает вопрос, кого понимать под несовершеннолетним, охватывает ли понятие «несовершеннолетний» малолетних? Согласно ч. 1 ст. 87 УК несовершеннолетними признаются лица, которым ко времени совершения преступления исполнилось четырнадцать, но не исполнилось восемнадцати лет. Однако следует помнить, что это определение дано для понимания несовершеннолетних как субъектов преступления, а не как потерпевших. Дефиниции малолетнего в Уголовном кодексе нет. Согласно п. 1 ст. 28 ГК малолетние – несовершеннолетние, не достигшие 14 лет[21]. Исходя из этого, можно предположить, что и в УК законодатель, употребляя понятие «малолетний» относит его к несовершеннолетним.
1.3. Квалифицирующий признак «в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости потерпевшего» (п. «з» ч. 2 ст. 1271 УК РФ)
Квалифицирующий признак «в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного» был введён в ч. 2 ст. 1271 УК РФ в 2008 году[22]. Посягать на свободу человека, который по тем или иным причинам не может оказать сопротивление, - низменный поступок. Людей, находящихся в беспомощном состоянии, легче превратить в товар, они в большей степени подвержены посягательствам со стороны преступников. Понятие «беспомощное состояние» оценочное. Поскольку п. «з» ч. 2 ст. 1271 УК РФ введен сравнительно недавно, по поводу этого признака в литературе немного информации. Однако аналогичный признак присутствует в квалифицированных составах убийства и изнасилования. Пленум Верховного Суда РФ в п. 7 постановления 1999 г. даёт разъяснение, что под беспомощным состоянием потерпевшего понимается неспособность в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному. В частности, говорится в постановлении, к лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены тяжелобольные, престарелые, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее [23]. Перечень лиц, находящихся в беспомощном состоянии, открытый, в постановлении только приведены примеры. При этом вовсе не обязательно, что любой тяжелобольной или престарелый будет признан находящимся в беспомощном состоянии. На практике для признания потерпевшего находящимся в беспомощном состоянии необходимо учитывать престарелый возраст, физическое состояние, и также способность защитить себя и оказать активное сопротивление виновному[24]. Как правильно отмечает Т.А. Плаксина: «к категории больных также относится весьма широкий круг лиц, среди которых имеются и те, кто, несомненно, в состоянии оказать сопротивление убийце, поскольку наличие болезни отнюдь не лишает человека способности активно противодействовать преступнику и скрыться от него»[25].
Все эти разъяснения, на наш взгляд, могут быть отнесены и к торговле людьми, находящимися в беспомощном состоянии. От беспомощного состояния также следует отличать другие причины, при наличии которых потерпевший не мог оказать сопротивление. В случае убийства к таковым относится, например, внезапность нападения[26]. Но совершение сделок в отношении человека, а также другие деяния, образующие объективную сторону торговли людьми, не могут быть совершены внезапно для потерпевшего. Возникает вопрос, как квалифицировать ситуацию, когда виновный сам поставил человека в такое положение, что он оказался в беспомощном состоянии. На практике такое поведение виновного расценивается как способ совершения преступления, будь то убийство, изнасилование или торговля людьми[27].
Проблема в том, что аналогичный признак беспомощности потерпевшего в п. 5 постановления «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» Пленум раскрывает иначе: «изнасилование и насильственные действия сексуального характера следует признавать совершёнными с использованием беспомощного состояния потерпевшего лица в случаях, когда оно в силу своего физического или психического состояния (слабоумие или другое психическое расстройство, физические недостатки, иное болезненное или бессознательное состояние), возраста (малолетнее или престарелое лицо) или иных обстоятельств не могло понимать характер и значение совершаемых с ним действий либо оказать сопротивление виновному»[28]. Здесь есть еще условие «не могло понимать характер и значение совершаемых с ним действий», что вполне объяснимо. Нам представляется, что в торговле людьми в подобном случае потерпевшего не следует признавать находящимся в беспомощном состоянии, так как само по себе действие по продаже человека (или же иные деяния, образовывающие объективную сторону торговли людьми) предполагает введение в заблуждение потерпевшего, поэтому в абсолютном большинстве случаев потерпевший не понимает значение совершаемых с ним действий. Тем не менее, это не обязательный признак, и привлечение к ответственности не зависит от согласия или несогласия потерпевшего на совершение сделки. В п. 6 этого же постановления говорится следующее: «При квалификации изнасилования и насильственных действий сексуального характера в отношении потерпевшего лица, которое находилось в состоянии опьянения, суды должны исходить из того, что беспомощным состоянием может быть вызвана лишь такая степень опьянения, вызванного употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих (психоактивных) веществ, которая лишала это лицо возможности понимать характер и значение совершаемых с ним действий либо оказать сопротивление виновному лицу. При этом не имеет значения, было ли потерпевшее лицо приведено в такое состояние виновным или находилось в беспомощном состоянии независимо от его действий». Таким образом, Пленум Верховного Суда приравнивает состояние сильного алкогольного опьянения к беспомощному состоянию. Но и это привязано к признаку «лишает возможности понимать характер и значение совершаемых с ним действий», о чём говорилось ранее. По нашему мнению, применительно к торговле людьми состояние алкогольного опьянения нельзя приравнивать к беспомощному состоянию.
Что касается сна, то как и состояние сильного алкогольного опьянения, это физиологическое состояние лишает возможности понимать характер совершаемых с потерпевшим действий. Сон может наступать и как биологическая потребность организма человека, и под воздействием введённого в организм одурманивающего препарата, действие которого исключает возможность выйти из этого состояния при внешних раздражителях на определённый промежуток времени. А. Вершинин считает, что только во втором случае потерпевшего можно признать находящимся в беспомощном состоянии[29].
Такого же мнения придерживается и Е.Н. Маслова. Она обосновывает свою позицию следующим образом: «беспомощное состояние лица должно быть относительно растянутым во времени, постоянным, а не кратковременным, которое можно без особых усилий устранить (разбудить спящего, развязать связанного, отрезвить пьяного и т.д.), то есть носить постоянный или временный (но длительный) характер»[30].
Судебная практика по делам об убийстве не признаёт сон беспомощным состоянием, поскольку сон – жизненно необходимое и физиологически обусловленное состояние человека, а не физическое или психическое состояние лиц[31]. В свою очередь в постановлении Пленума Верховного Суда сказано: «неспособного в силу физического или психического состояния защитить себя». Мы считаем, что в составе торговли людьми аналогично сон не может признаваться беспомощным состоянием потерпевшего.
Также следует отметить, что в п. «з» ч. 2 ст. 1271 присутствует признак заведомости, то есть виновный при выполнении объективной стороны состава должен осознавать, что потерпевший находится в беспомощном состоянии. Ранее мы рассмотрели, что понимать под заведомостью.
При изучении признака «в отношении несовершеннолетнего» мы выяснили, что малолетний относится к несовершеннолетним. Однако в некоторых квалифицированных составах в УК (например, ст. 105, ст. 111) малолетние приравниваются к лицам, находящимся в беспомощном состоянии. Как квалифицировать деяния по продаже малолетнего? Нам представляется, что малолетний не всегда не способен оказать активное сопротивление виновному. Поэтому в каждом конкретном случае нужно выяснять, мог ли в силу физического развития он защитить себя. Только в этом случае основания для применения двух квалифицирующих признаков будут разные, и можно будет исключить двойное вменение. На практике в случае торговли новорожденными суд вменяет сразу два признака: п. «б» и п. «з» ч. 2 ст. 1271 УК[32]. Виновный не мог не понимать, что потерпевший – несовершеннолетний. Но он беспомощный именно в силу того, что не может оказать активного сопротивления виновному, хотя бы и потому, что не понимает значения совершаемых действий. В данном случае, по нашему мнению, суд верно квалифицировал деяния. В отношении полуторагодовалого ребенка суд также квалифицирует деяния виновного по двум пунктам. Это объясняется следующим образом: «С учетом установленных по делу обстоятельств, суд квалифицирует действия ФИО 1 по ч.3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 1271 УК РФ (в редакции закона от 25.11.2008 года №218-ФЗ), так как он совершил покушение на торговлю людьми, то есть покушение на куплю-продажу человека, в отношении лица заведомо для него находящегося в беспомощном состоянии. Данный квалифицирующий признак суд устанавливает в связи с возрастом потерпевшего, который лишал его возможности противодействовать преступлению в отношении себя, либо осознавать происходящее. При этом подсудимый сознавал беспомощность потерпевшего и сознательно использовал это при совершении преступления»[33].
Зависимость – подчиненность другим при отсутствии самостоятельности, свободы[34]. Признак «в отношении лица, находящегося в материальной или иной зависимости от виновного» в УК РФ присутствует не только в квалифицированной составе торговли людьми, но и в основном составе понуждения к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ). Хотя формулировка немного отличается: согласно диспозиции нормы ст. 133 УК РФ виновный должен использовать эту зависимость для понуждения, в п. «з» ч. 2 ст. 1271 УК РФ нет такого обязательного признака. Также аналогичный признак есть в составе истязания.
При анализе ч. 2 ст. 117 УК РФ Л.Л. Кругликов в своём учебнике даёт следующие определения зависимости: «Под материальной зависимостью принято понимать ситуацию, когда потерпевший находится на полном или частичном иждивении посягающего, проживает на его жилой площади и т.д. Под иной зависимостью понимается служебная зависимость, а также та, которая проистекает из родственных или супружеских отношений, основана на законе или договоре (например, зависимость от опекуна и попечителя, обвиняемого - от работника дознания и т.д.). Во всех случаях зависимость должна быть существенной, т.е. способной серьезно затруднить либо даже подавить волю потерпевшего к противодействию»[35].
В.Б. Хатуев под «зависимым» понимает «всякое состояние, при котором вследствие тех или иных обстоятельств одно лицо подчинено, подвластно другому, уязвимо для него настолько, что использование этого обстоятельства дает виновному возможность легче добиться преступного результата. Зависимость должна быть существенной, она должна достигать такой степени, которая позволяет рассматривать ее в качестве своеобразного варианта беспомощного состояния потерпевшего, ибо только тогда правомерно обсуждать вопрос об увеличении опасности виновного»[36].
Таким образом, зависимость в любом случае означает, что виновный осознает возможность давления на потерпевшего в силу двух факторов: наличие объективных причин (долг, личные, служебные отношения) и осознание второй стороной негативных последствий неподчинения. Эти негативные последствия должны быть настолько значимы для потерпевшего, что он становится жертвой торговли людьми. Это вовсе не означает, что в данном случае потерпевший обязательно соглашается на то, чтобы человек, имеющий на него влияние, совершал преступные действия. Он может и не понимать, что стал жертвой преступления, до его окончания.
1.4. Квалифицирующий признак «в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности» (п. «и» ч. 2 ст. 1271 УК РФ)
Данный пункт был введён также в 2008 году вместе с п. «з» ч. 2 ст. 1271 в связи с тем, что материнство и детство должно находиться под особой охраной государства. Беременность – физиологический процесс, связанный с оплодотворением и развитием плода[37]. Для квалификации по п. «и» ч. 2 ст. 1271 важно установить, что в момент совершения преступления потерпевшая женщина была беременна. В п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ закреплён аналогичный признак в качестве квалифицирующего, однако в постановлении 1999 г. Пленум Верховного Суда не даёт никаких разъяснений этого пункта. Срок беременности не играет в данном случае значения. Если женщина беременна, то квалифицировать следует по п. «и» ч. 2 ст. 1271. Но следует отметить, что проведение операции по купле-продаже человека и других сделок, а также другие действия, указанные в качестве элементов объективной стороны в диспозиции нормы ч. 1 ст. 1271 УК РФ, как правило, занимают определённое время. В то же время на совершение убийства в большинстве случаев много времени не требуется. Это приводит нас к выводу, что за то время, пока виновный исполняет объективную сторону состава торговли людьми, потерпевшая может забеременеть. Для того чтобы разобраться, как квалифицировать совершение общественно опасного деяния в такой ситуации, сначала необходимо обратить внимание на не менее важную деталь квалифицирующего признака, относящуюся к субъективной стороне – заведомость. Виновный в момент совершения преступления должен осознавать, что потерпевшая беременна. Если преступник не знал и не мог знать, что потерпевшая беременна, то это исключает привлечение к ответственности по квалифицированному составу, поскольку субъективная сторона, предусмотренная в соответствующем пункте, не наличествует полностью[38]. Получается, что, закрепив данный признак, законодатель не только охраняет институт материнства и детства, но и борется с опасными преступниками, не имеющими никакого представления о морали и нравственности. Как, в таком случае, следует квалифицировать преступное поведение, когда в период, например, укрывательства с целью эксплуатации с потерпевшей совершают половой акт и она беременеет? Преступление окончено в момент, когда виновный создал все условия, чтобы потерпевший не был обнаружен, с целью его последующей эксплуатации. А само укрывательство не минутное действие, оно занимает определённое время. На наш взгляд, если виновный не знал о беременности женщины, он подлежит осуждению по основному составу торговли людьми (если в его действиях не обнаружено других квалифицирующих признаков). Если же виновный в любой момент совершения преступного деяния узнал о беременности потерпевшей и продолжил преступное поведение, то он подлежит осуждению по п. «и» ч. 2 ст. 1271. Если прекратил осуществление противоправного деяния, то он не подлежит ответственности по квалифицированному составу торговли людьми.
Намного больше проблем возникает с ситуацией, когда виновный осведомлён о беременности потерпевшей, а на самом деле она таковой не является. Вопрос о квалификации деяния решается теоретиками и практиками в отношении состава убийства. Есть четыре варианта квалификации такого деяния. Рассмотрим их поочерёдно.
1. По п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ – как оконченное квалифицированное убийство беременной женщины. Эта позиция основана на квалификации по направленности умысла, чего и требуют правила квалификации. Некоторые авторы обосновывают возможность квалификации анализируемого деяния по названной норме УК РФ, ссылаясь на то, что системообразующим признаком в рассматриваемой ситуации является заведомость в субъективной стороне этого вида убийства[39]. Однако, на наш взгляд, такая квалификация неправильна, так как общественная опасность содеянного не так велика ввиду того, что пострадал один человек – женщина, а закон защищает институт материнства. Законодатель, вводя квалифицирующий признак «в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности», исходил из того, что в данном случае подвергаются преступному посягательству и женщина, и её ребёнок. То же можно сказать и о составе торговли людьми.
2. По ч. 1 ст. 105 – как простое убийство. Данная позиция исходит из того, что фактически потерпевшая не была беременной. Практика шла именно по такому пути[40]. Однако в таком случае игнорируется отношения лица к совершаемому деянию, что также немаловажно для оценки его поведения и назначения ему справедливого наказания. Как отмечает Г.Н. Борзенков, «при таком подходе игнорируется субъективный критерий повышенной степени общественной опасности данного вида убийства»[41]. Поэтому такая квалификация также представляется нам неверной, как в отношении состава убийства, так и в отношении торговли людьми.
3. По ч.3 ст.30, п. «г» ч.2 ст.105 и ч.1 ст.105 УК РФ – как совокупность простого убийства и покушения на квалифицированное убийство. Н. К. Семернёва поддерживает такую позицию: «с учетом особенностей объекта по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК (жизнь не только матери, но и ее будущего ребенка) здесь имеет место идеальная совокупность преступлений, которую в данном с