Внешний генезис науки Фейерабенда
Фейерабенд выделяет 4 позиции в теории рациональности:
1) наивный рационализм (Кант, Поппер, Лакатос);
2) контекстуально-зависимый рационализм (относит всех мыслителей, привлекающих при каждом удобном случае так называемый исторический контекст для рассмотрения какого-либо вопроса, предложения, решения;
3) наивный анархизм, отрицающий всякие правила и масштабы, к которому причисляются всякие экстатические религии и политический анархизм;
4) методологический анархизм, который он обозначает в качестве своей собственной позиции.
Выступает с критикой позитивизма. Позитивистский язык наблюдения основывается на метафизической онтологии. Называя позитивистскую теорию интерпретации "наивной", подчеркивает, что сам язык наблюдения определяется теорией, которая разъясняет, что мы наблюдаем, и меняется вместе с изменением теории. Он отвергает существование автономного, независимого от теории эмпирического языка: каждая теория создает свой собственный язык для описания наблюдаемых ситуаций. Без теории показания измерительных инструментов ничего не значат. В принципе вообще не существует теории, которая была бы в полном согласии со всеми фактами.
Возражая позитивистам, Фейерабенд отмечает, что:
1) наука редко основывается на полностью готовой физической теории;
2) даже полностью достроенные теории никогда не бывают до конца формализованными и используют в большей или меньшей степени интуитивные приемы;
3) не существует единого языка наблюдения, используемого для разъяснения или проверки какой-либо теории.
Наука — это не серия взаимно согласующихся, а океан взаимно несовместимых альтернатив. Поэтому единицей методологического анализа должна быть не отдельная теория, а совокупность альтернативных теорий. Альтернативы, по его мнению, существуют в науке всегда, а не только в период научных революций; их борьба является движущей силой прогресса. Ученый должен стараться улучшать, а не отвергать представления, которые, как кажется, проигрывают в состязании идей. По Фейерабенду, периодов так называемой нормальной науки вообще не существует. Разнообразие мнений выступает неотъемлемым свойством науки (и философии). Умножение теорий выгодно для науки, тогда как единообразие лишает ее критической силы, приводя к застою, поскольку в данном случае возникает вера в уникальность принятой теории, попытки отступничества караются, а факты, потенциально опровергающие теорию, устраняются.
Ученый формулирует этот тезис в виде принципа плюрализма: открываются и развиваются теории, противоречащие существующему представлению, даже если оно основательно подтверждено и общепризнано. Такие теории называются Фейерабендом альтернативными данному представлению. Принцип плюрализма означает не только открытие новых альтернатив, но и устранение из науки старых теорий. Именно такого рода конкуренция создает возможность для развития новых теорий.
Альтернативные идеи, пишет Фейерабенд, должны черпаться буквально всюду.
Альтернативные идеи могут быть также взяты из прошлого.
История идей является существенной составной частью научного метода.
Принципы пролиферации (размножения) и постоянства (упорства). Пролиферация означает, что не нужно отбрасывать даже самые странные результаты деятельности человеч.мозга и каждый должен следовать своему мнению. Принцип постоянства призывает к поощрению не только следовать собственным новациям, развивать их, но и с помощью критики поднимать их уровень артикуляции, так чтобы защита подобных новаций осуществлялась на более высокой ступени осознания. Взаимодействие пролиферации и постоянства означает продолжение биологической эволюции видов на более высокой ступени и в тенденции, возможно даже, требование необходимых биологических мутаций. По мнению Фейерабенда, это, может быть, единственное средство удержать наш вид от стагнации.
Противоположность между наукой и литературой не столь велика, как иногда кажется. Не существует ни одной научной идеи, которая не была бы откуда-нибудь "украдена" в прошлом.
Исследование внутреннего генезиса науки в работах А. Койре
Для него особенно важно проанализировать, как влияние экстранаучных факторов — общего духовного климата эпохи, философии, религии и т.д. — воплощается в процессе генезиса науки в ее внутренней понятийной структуре. Этой цели служит историко-критический анализ генезиса концептуальных структур науки.
Главным предметом исследования являются работы ученых, сыгравших решающую роль в становлении экспериментального математизированного естествознания, —Декарта, Галилея, Коперника, ИКеплера, Ньютона и др.
Койре постоянно обращается к предыстории, сравнивая концептуальные схемы, например, физики Аристотеля, средневековой и галилеевой физики, апеллирует к Платону и Архимеду в поиске их влияний на научные теории Нового времени.
В центре внимания находится научная революция XVII в. Он ставил перед собой масштабную задачу проследить основные направления научно-философской мысли вплоть до современности.
Главным его свершением стало исследование идейных предпосылок и хода научной революции ХVI-ХVII вв. до Ньютона включительно. Его концепция науки была ориентирована на анализ внутреннего генезиса научного знания, что особенно хорошо видно на примере классически проведенного им историко-критического исследования концептуальных схем ньютоновской физики.
Метод историко-критического анализа концептуальных схем науки основан на анализе исходных историко-научных текстов, чтобы обнаружить точный смысл понятий, который вкладывал в них тот или иной ученый. Для этого Койре обращается к сравнительному анализу различн.изданий, корректности их переводов, эволюции взглядов ученого в процессе отработки этих текстов, к ранним, неопубликованным работам, интерпретации тех или иных понятий учениками.
Койре подчеркивает, что ньютоновская научная картина мира состоит не из двух (протяжение и движение), а из трех компонентов: материи, движения и пространства. Материя —бесконечное число отдельных и изолированных друг от друга, твердых и неизменных частиц.Движение —транспортация данных частиц в различных направлениях в бесконечной гомогенной пустоте, которую представляет собой пространство, где двигаются корпускулы. Койре подчеркивает, что Ньютон никогда не рассматривал тяготение как "физическую силу". Он повторял, что это "математическая сила", поскольку не только для материи, но и для самого Господа Бога невозможно действовать на расстоянии.
Для Ньютона Бог является активным и постоянно наличествующим существом. Он присутствует всегда и везде. Он не только снабдил мировую машину (универсум) динамической силой, но и запустил ее в соответствии с данными им миру законами.
Ньютон был не философом, а ученым-специалистом.
Бог Ньютона - не "философский" бог. Это библейский Бог, эффективно действующий Господин и Мастер созданного им мира. Мир, по Ньютону, есть Бог, и мы находимся в божественном времени и в божественном пространстве, в котором содержатся все вещи и происходят все движения. Ньютон объясняет, что он ограничивает свое исследование видимыми феноменами, а не скрытыми свойствами и магическими причинами. Для него Бог является необходимой достоверностью, благодаря которой должны быть объяснены все явления.
Таким образом, кажущийся нам сегодня научно значимым чисто физический спор о пустом пространстве, твердых атомах и абсолютном движении играет гораздо более важную роль. Он предстает как борьба за истинное господство Бога в созданном им мире. Для Койре это означает реконструкцию оснований и механизмов реального генезиса концептуальных структур ньютоновской физики и — в конечном счете — современной науки в целом. Койре действительно анализировал именно генезис научной теории, а не ее эволюцию и развитие.