М. Калашников: Здравствуйте, дорогие друзья. Что напоминает сегодняшняя внешняя политика Российской Федерации? Знаете, у меня такое впечатление, что это уже упавший человек, которого бьют. Человек уже не сопротивляется, он просто принимает соответствующую позу эмбриона, пытается защитить голову и уязвимые части, так сказать, внизу живота. Потому что кроме слов Маши Захаровой на все выпады, на все внешние атаки, кроме безпомощных законопроектов и контрсанкций в наказание за пособничество американским санкциям мы ведь по сути ничего не видим.
Что же происходит во внешней политике? Исчерпание, пассивность? Об этом мы говорим с Игорем Ивановичем Стрелковым, он сегодня гость нашей студии.
Игорь Иванович, добрый день.
И. Стрелков: Здравствуйте.
М. Калашников: Ну, что ж, действительно, если так подытожить. Историю с «Нордом», с сейнером «Норд», замяли, фактически экипаж-то не выручили. На днях арест главы корпункта РИА Новости — демонстративный арест. Американцы бьют санкциями, а адекватного ответа нет. Я уже не говорю про Сирию, где Израиль наносит удары по союзникам, как они сказали, по иранским и по сирийским. А в это время Нетаньяху шествует во главе процессии Безсмертного полка! Как вообще это назвать? Что, действительно конец сказки о вставании с колен?
01:53
И. Стрелков: Да нет, сказки-то нам будут рассказывать ещё очень долго. Нам будут показывать Крымский мост и говорить, что мы ответили Крымским мостом на все выпады американского империализма. На самом деле, если противник наглядно демонстрирует свою способность воплотить в жизнь ранее произнесённые угрозы, то мы такой способностью не обладаем. А сотрясать воздух откровенно просто боятся.
Тем более, что у нас на носу этот чёртов мундиаль — иначе его никак не назвать, — священная корова нашего президента, для которого все свершения на самом деле умещаются во всякого рода увеселительные мероприятия около спорта. Ну, как можно в такой ситуации, с его точки зрения, ссориться с уважаемыми партнёрами?
Кроме того, что Вы назвали, можно ещё сказать о том, что газета Вашингтон пост фактически призвала уничтожить Крымский мост. Там много ещё, Евросоюза осудил строительство Крымского моста, и США… На всё это отвечать-то нечем, на самом деле.
03:15
М. Калашников: Ну, что, вылезают просто-напросто последствия того головотяпства, которое было совершено, Игорь Иванович, вот и всё.
И. Стрелков: Вылезают последствия не только того головотяпства, которое было совершено в 2014 году. Вылезают последствия всего…
М. Калашников: С 2000-го.
И. Стрелков: С 2000-го, и даже раньше, с 1991-го, а с 2000-го — в особенности. Вылезают последствия уничтожения собственной экономики, оборонной и прочей промышленности, тяжёлой.
М. Калашников: Я пожалел просто, не сказал о Ельцине, ладно, Бог с ним.
И. Стрелков: Ну, делить там не надо. Человек, которому отгрохали за несколько миллиардов Ельцин-центр в качестве памятника… То есть, по сравнению с мавзолеем это, можно сказать, мега-сооружение, и по стоимости, и по размеру, и по всему остальному.
М. Калашников: Стоимость — это два годовых бюджета Академии наук нынче.
04:11
И. Стрелков: Ну, нормально. Но мы не об этом говорим. Мы говорим о том, что реально в той деиндустриализированной стране, которую мы можем наблюдать сегодня, когда президент едет на Камазе, практически вся ходовая часть которого, включая двигатель, производится не в России — в такой стране разве можем мы адекватно отвечать на санкции и на угрозы партнёров? Нет. И похоже, просто Москва действительно, как Вы сказали, отказалась от какого-либо сопротивления, по крайней мере, в лучшем случае, не готова стоять на коленях и умолять, но и ничем не отвечать.
М. Калашников: Уже не обсуждается, потому что вот эти идиотские т. н. контрсанкции — им есть альтернатива, протекционизм. Как Трамп делает: поднимай пошлины, нарушай нормы ВТО, чтобы было выгодней производить здесь. Они не идут на это.
05:21
И. Стрелков: Путин оставил всё как есть. Главная задача нашего президента — это досидеть либо до конца срока, либо до момента, когда удастся выдвинуть вместо себя преемника. И после этого благополучно свалить, а потом, когда его спросят: «Скажите, пожалуйста, Владимир Владимирович, что случилось с Российской Федерацией?», ответить с улыбкой: «Она утонула».
М. Калашников: Да, и, к сожалению, параллели сейчас нехорошие напрашиваются. Ведь совершенно логически следующий шаг, кроме санкций, — это, что называется, ударить там, на Донбассе, руками киевского режима. Благо приближается мундиаль. А мы все прекрасно помним начало 2014 года. Ведь нет ничего важнее для нашего руководства, чем эти увеселительно-помпезные мероприятия, эти мега-проекты. Когда надо было шевелиться и вообще-то действовать на Украине, они занимались чисто Сочинской олимпиадой.
Сейчас мундиаль приближается, очень тревожная дата по всем параметрам. Своего рода 22 июня.
06:27
И. Стрелков: Ну, насчёт 22 июня не скажу, дело в том, что, в принципе, атаки украинских войск ждали под выборы, и, в принципе, они готовы. Но сейчас действительно обстановка на Донбассе откровенно предвоенная, даже не предвоенная, а военная уже. Если судить по российским СМИ, то ничего не изменилось. А если судить по сообщениям с мест и, в том числе, сообщениям живых свидетелей, которые там находятся, участников событий, — на ряде направлений возобновились полномасштабные боевые действия.
Это, в первую очередь, район Желобка, Бахмутская трасса — это на территории Луганской республики, район Дебальцево — позиции 7-й бригады, это район Ясиноватой и Донецкого аэропорта, и Докучаевска, и Горловки. За последние дни наиболее серьёзные бои происходили под Горловкой и Докучаевском. Вот буквально вчера «наши дорогие украинские партнёры» продвинулись на два километра южнее Докучаевска, продолжая обхватывать город в полукольцо…
07:45
М. Калашников: Донецк, имеется в виду.
И. Стрелков: Южнее Донецка, Докучаевск на мариупольском направлении.
М. Калашников: А Дебальцево — это сверху.
И. Стрелков: Дебальцево — сверху, и Горловка — сверху.
М. Калашников: Это намёк на клещи.
И. Стрелков: Это намёк на то, о чём я писал не так давно. О том, что вряд ли украинская сторона начнёт полномасштабное наступление на конечное поражение, то есть, на выход к границе. А, допустим, «под мундиаль», так сказать, как под дичь, откусить несколько существенных и очень важных для Донбасса кусков и потом посмотреть с интересом, а что сделает на это Москва, оставив нашему дорогому президенту возможность для того, чтобы «случайно не заметить» — я думаю, в этом заключается их замысел.
08:35
Почему? Потому что сосредоточение войск идёт именно вот под этими точками, ещё раз повторяю: Желобок, Горловка, Дебальцево, Докучаевск. Также шевеление происходит в районе Петровского района Донецка. Тоже очень неудобный для обороны выступ, очень слабо обороняемый, слабо защищённый.
Сейчас прямо сообщают, что в прифронтовой зоне под Горловкой происходит зачистка. То есть, население, которое находится непосредственно в прифронтовой зоне (там же всё рядом: Майорск, Дзержинск, Южное) обходят бойцы нацгвардии, и дали им четверо суток на то, чтобы оставить свои квартиры. Не объясняя ничего, просто со словами, что, если вы в течение 4-х суток не покинете свои квартиры, то мы вас выкинем вместе с вещами или без вещей за дверь.
09:36
Соответственно, о чём-то это говорит. Это говорит в первую очередь о том, что, конечно, готовится либо наступление, либо подготовка к наступлению. Плюс за последнее время огромное количество техники и людей разгрузилось как раз в районе Красногоровки, в районе Южного и Артёмова, это тоже рядом с Горловкой, и сосредоточено.
Под Докучаевском наступление противника в серой зоне сопровождалось и обстрелами, там уже до РСЗО дошло, до Градов с обеих сторон. На Бахмутке в районе Желобка идут пехотные бои, едва ли не каждый день, с взаимными потерями по 3, по 4 человека в день (убитыми, имеется ввиду). Ну, пока не масштабные, но попытки продвижения силами взвод, два взвода.
10:30
Всё говорит о том, что противник не просто объявил о переходе АТО в военную стадию, а реально собирается ограниченно наступать. Противопоставить этому, на самом деле, армия ДНР ничего не сможет, поскольку в лучшем случае она может обороняться. Но она может обороняться, только пока противник атакует силами до роты.
Когда противник начнёт наступление своим вторым эшелоном, где у него сосредоточены батальонные тактические группы при поддержке огромного количества артиллерии, фронт может рухнуть в течение нескольких часов. И тогда без российских войск в руки противника перейдут важнейшие (со всех точек зрения: и с моральной, и со стратегической, и с промышленной) районы ДНР и городские пункты.
11:21
М. Калашников: Но тогда всё логично. Волкер Сурков о чём-то говорили накануне — ну, в начале 2018 года. Возможно, Волкеру сказали: «Ну, старик, ну не надо перед выборами, сам понимаешь, не осложняй ситуацию. Давай, после выборов…»
И. Стрелков: Здесь мы можем гадать, Максим, на самом деле, сколько угодно. Мы можем демонизировать наших кремлёвских, скажем так, небожителей. Можем, наоборот, их считать гномами по разуму. Можем считать и тем, и другим, в причудливой смеси. Но мы не можем сказать однозначно, о чём говорили Волкер с Сурковым, тем более, что Сурков, по достоверным достаточно уже данным, подтверждающимся, в ближайшее время уйдёт в отставку со своего поста — очень вовремя, я считаю.
М. Калашников: Ну, дело-то сделано.
И. Стрелков: Ну, дело сделано, да, республики, в принципе, загублены.
М. Калашников: Как говорил очень хорошо один из наших знакомых, кто воюет там, что скоро ВСУ будет знать расположение чуть ли не каждого конкретного бойца ополчения…
12:29
И. Стрелков: Они уже и так знают. Там их не так много, на самом деле, чтобы не знать. Учитывая, что у корпусов нет второй линии обороны вообще как таковой, — просто нет, отсутствует, а на передовой в пехотных ротах по 30-40 человек, там в общем-то особого ума не надо. Никаких блокпостов толком нет.
Я уже делал расклад у себя на странице в жж, как я бы провёл операцию с украинской стороны. И первое, что я бы сделал, как специалист, — это перед ударом забросил бы на территорию ДНР большое количество ДРГ.
М. Калашников: Правильно, ударить, подождать…
И. Стрелков: Не ударить, подождать. А во время удара эти ДРГ, учитывая полное отсутствие блокпостов на дорогах, в том числе, на важнейших развязках, просто занимают эти развязки и долбят всё, что там по ним движется. Гражданское, военное — без разницы. То есть, фактически, полностью парализуют…
М. Калашников: Их задача — выманить «Северный ветер» сюда.
13:41
И. Стрелков: Если «Северный ветер» вообще подует. Сценарий примерно следующий. Допустим, они наносят удар. Естественно, они сметают слабые заслоны корпусов, которые стоят у них на пути. Там не только корпуса есть, там разные республиканские гвардии ещё есть, батальоны Захара Прилепина, всякие спецназы министерства налогов и сборов — и такое тоже есть, у них тоже какой-то свой участок фронта есть под Донецком.
Всё это дело они, естественно, сметают и занимают то, что им нужно. После этого окапываются и ждут, кто к ним приедет, их выбивать. Будучи при этом прикрыты своей артиллерией со стационарных позиций, опираясь на заминированные фланги — то есть, в удобной для себя конфигурации.
И вот тут они могут вполне предоставить нашим властям такую замечательную возможность: типа, вы входите, нарывайтесь на новые санкции, на отмену чемпионата. А потом лейте кровь, чтобы выбить нас с удобных позиций.
М. Калашников: Да, очень удобно.
И. Стрелков: Причём, санкции-то будут сразу ого-го какие. Сразу включатся такие санкции, которых мы раньше ещё не видели. Всё к этому.
М. Калашников: Логически рассуждая, ведь если был разговор такой, что, давайте после выборов Донбасс мы как-нибудь решим, отдадим его. Ах, не отдаёте?
15:08
И. Стрелков: Максим, это версия. Вариант вот именно такой: ну, проглотите сдачу Горловки, проглотите сдачу Дебальцево, какого-нибудь Желобка, Докучаевска. Ну, что вам сто́ит? Что вам сто́ит сдать там какой-то район? А мы с вами за это «минск-3» ещё месяца на три замутим, до следующего мундиаля, когда мы всё остальное оторвём. Так и будем откусывать, пока вам не будет смысла вообще что-то там удерживать.
М. Калашников: Американцы ничего не теряют…
И. Стрелков: Никто ничего не теряет. Москва загнала сама себя в капкан, о чём мы много раз говорили, в полный абсолютный тупик. Из которого фактически она не видит выхода. Выход в этой ситуации — это только полномасштабная война. Её наши нувориши боятся как огня, больше всего. Сдать Донбасс просто так они тоже как бы… Ну, неудобно.
16:04
М. Калашников: Они понимают, что смысла нет. Дальше Крым начнётся.
И. Стрелков: Да, смысла нет, дальше Крым начнётся. Но поскольку им оставлен только один узкий проходик, назад, пока ещё есть, куда пятиться, они теоретически могут попятиться под следующим лозунгом: «Вот посмотрите, эти ленивые донецкие шахтёры, мы им столько помогали, мы их так поддерживали, а они… Смотрите, как их украинцы разбили. Это почему? Потому, что они не захотели защищаться».
М. Калашников: Так я специально зрителям скажу, что мы-то знаем, и к Вам сколько приезжают, и сколько Вам пишут, что та техника, которая идёт в Донбасс, она разукомплектована. Приходится искать запчасти, ЗИПы, там, шлемофоны — чего угодно не хватает. Чего сто́ит эта помощь. А во-вторых, над позициями ополчения висят глобал хоки — разведывательные безпилотники США. И если Москва поставляет в Сирию С-300 сирийской армии, вооружает её так, то…
17:03
И. Стрелков: Максим, понимаете, самое плохое — это даже не техника. И даже не алкоголики-советники…
М. Калашников: Муштровики и уставники ещё…
И. Стрелков: Это хорошо, если бы муштровики и строевики. Пьянь подзаборная. Реально, не все, конечно, но значительная часть — подзаборная пьянь, откровенная совершенно.
М. Калашников: Туда «залётчиков» посылают…
И. Стрелков: «Залётчиков», не «залётчиков» — я не знаю. Может, на повышение, наоборот, их двигают, собутыльников своих. Мне откуда знать. Вопрос в другом: самое страшное не в этом. Самое страшное в том, что посмотрите, какие назначения провёл Путин. Глава правительства у нас кто? Медведев.
М. Калашников: Первый его зам — либерал чубайсист Силуанов, клейма негде ставить.
И. Стрелков: Учитывая, что у нас на носу война, это что, правительство военного времени?
М. Калашников: Нет, конечно.
И. Стрелков: То есть, в принципе, возможность военных действий — она исключена самим составом нашего правительства.
М. Калашников: Это знак. Это сигнал, как нынче говорят.
18:16
И. Стрелков: Это сигнал не только того, что Путин намерен продолжать дальше либеральный курс в прежнем направлении, так сказать, тонуть по плану. Но он не собирается воевать. Это очень серьёзный знак. Он не собирается воевать серьёзно, а нас ставят перед условием: капитуляция или серьёзная война.
Капитуляцию можно провести в разных вариантах. Можно сделать вид, что не заметили атаки украинской стороны. Можно сделать так, что типа вот они же сами, всё сами, а мы здесь ни при чём. Они сами разбиты, а мы им теперь поможем, или не поможем.
М. Калашников: Ну так что далеко ходить за примером? Вот мы когда с Вами записываем эту передачу, бои в указанных Вами точках идут уже несколько дней, а СМИ ничего не сообщают, совершенно.
И. Стрелков: Нет. Ну, в интернете, конечно, всё есть, а в СМИ — нет.
М. Калашников: Понятно. И я понимаю их логику: да, это ленивые хохляцкие шахтёры, мы им помогли, они не удержали, их разгромили. Ну, всё, с нас-то какие взятки?
И. Стрелков: Ну, да, действительно, это же не россияне.
М. Калашников: А может, и надежда: может, всё-таки они не решатся на Крым…
И. Стрелков: Тем более, мы мост открыли такой замечательный…
М. Калашников: Может быть, у них такая надежда.
19:42
И. Стрелков: Может быть. Дело в том, что, начав однажды отступать, остановиться очень сложно. Тем более, когда «наши дорогие партнёры», которые собаку съели на подобного рода вещах (огромнейший опыт у них с предыдущими маразматиками, которых они довели до ручки) партнёров-то подталкивают потихонечку, не разносят, не говорят же: «ребята, вот вам в пропасть».
Нет, отступите ещё на шаг, и ещё на шаг — ничего же страшного нет, ничего же не изменилось, миллиардики ваши по-прежнему остались. А если не отступите, мы не только Вексельберга прищучим с Дерипаской, а примемся и за следующих. И при том, что они-то будут и дальше новых дерипасок и вексельбергов разорять, раз за разом. Но они будут это делать медленно.
20:32
Когда я сказал фразу о том, что лягушку будут варить медленно? Года три назад? Вот её варят, варят, варят… А эти всё вот… Но теперь они даже не дёргаются. Вот теперь, как Вы правильно сказали, они сжались и ждут: а вдруг они займутся чем-то другим? Ираном, например. А вдруг они нас оставят?
Последняя надежда на Йеллоустоун, на этот вулкан американский. Вот я замечаю, что количество публикаций про Йеллоустоун в российских ХПП-шных СМИ начинает возрастать, как только нам в очередной раз, что называется, надо принять какое-то серьёзное решение, и как только нас сильно бьют. А, всё равно Йеллоустоун взорвётся. Правда, он может через 20 000 лет взорваться, но всё равно взорвётся же, правильно?
М. Калашников: Да, искусство управлять миром, Игорь Иванович, не пропьёшь. Как ни деградировала американская элита, здесь она, конечно…
21:28
И. Стрелков: Максим, у нас сегодня обсуждалась, или вчера, я уже не помню…
М. Калашников: На днях.
И. Стрелков: Обсуждалась тема… Что-то вспомнил обсуждение одной из моих статей, и вспомнил Аустерлиц. О том, как Наполеон разгромил австро-русскую армию, которая попёрлась в наступление (заметьте, в наступление!), придя на невыгодные позиции, что он сделал. Наполеон считал это своим величайшим сражением.
Но, на самом деле, 90% всей победы Наполеона сделали его противники. Которые, находясь на превосходящих позициях, имея превосходящие силы, и имея стратегическую ситуацию, когда генеральное сражение было позарез нужно именно Наполеону, они полезли его атаковать и были разгромлены.
И на самом деле, 90% наших поражений — это не следствие талантов «наших дорогих западных партнёров», это следствие маразма и продажности наших властителей.
22:40
М. Калашников: Умение использовать чужой маразм — тоже искусство.
И. Стрелков: Ну, когда на блюдечке с голубой каёмочкой — сложно, согласитесь.
М. Калашников: Ну, понятно. Если ты сунешься помогать… Если сейчас вступишь в войну с бывшей УССР, с Украиной нынешней, то у тебя риск того, что тебе пережмут снабжение сирийской группировки, или там что-нибудь другое сделают.
И. Стрелков: Да, абсолютно колоссальнейший, мы об этом говорили уже с Вами. В принципе, сирийская группировка является заложником ситуации на Донбассе. Стоит российским войскам масштабно войти на территорию Донбасса для того, чтобы помочь спасти эти республики от разгрома, и американцы могут легко перекрыть Дарданеллы.
А «наши дорогие турецкие друзья», которые сейчас по всей линии Идлиба расставили свои наблюдательные посты, о чём наши СМИ тоже не сообщают. То есть, вся занятая «зелёными» террористами территория в провинции Идлиб, она сейчас вся как колечком окружена турецкими охранными постами, чтобы не дай Бог, сирийская армия больше там не продвинулась. То есть, на турок тоже надежды никакой. В лучшем случае, они не поддержат американцев. Но противодействовать они американцам не будут.
23:54
М. Калашников: Самая для них выгодная ситуация — сработать как раз в период чемпионата мира. Чемпионат мира — это всё, это святое…
И. Стрелков: Никто не знает. Возможно, накопление сил, такая демонстрация угрозы, она нацелена на получение уступок, без боя. Возможно, что Москву заставят угрозой войны согласиться на введение миротворцев на линию границы.
М. Калашников: То есть, сейчас это давление с целью получения от Москвы согласия?
И. Стрелков: Может быть. Но если это давление не сработает, они вполне могут атаковать. Тут гадать можно сколько угодно. Факт в том, что войска сосредотачиваются, факт в том, что они создали 5-6-кратное превосходство на всех основных направлениях над корпусами, и в людях, и в технике, и во всём остальном. И факт в том, что купировать это превосходство, если оно будет запущено, можно только с помощью вооружённых сил РФ, причём, в силах тяжких, как это принято говорить.
25:00
М. Калашников: Да, сейчас я просто могу сказать от себя, что сейчас на Украине началась забастовка (вот, 14 мая) железнодорожников, машинистов локомотивов. Приднепровская железная дорога, кстати, в районе боевых действий, сейчас почти парализована. Хороший был бы асимметричный ответ, но Москва как всегда, ушами… Не заметила. Скорее всего, конечно, эту забастовку подавят.
И. Стрелков: Естественно, её подавят, учитывая, что это все железные дороги, по которым идёт снабжение украинского фронта. Это Волноваха, это Красногоровка, это Краматорск, Константиновка, Артёмовск. То есть, если эти все дороги встанут, ни о каком наступлении конечно речи быть не может. Поэтому, если исходить с точки зрения украинских военных, то задавят любыми способами, в кратчайшие сроки.
25:56
М. Калашников: Ну, вот, а с другой стороны, если бы эта забастовка набрала силу, а там действительно очень озлобленные люди на железной дороге, можно было парализовать экспортные поставки Киева: металлургия, химия, уголь…
И. Стрелков: Максим, мы с Вами, по-моему, уже говорили, что до 80% российского экспорта через Чёрное море идёт по украинским дорогам на Одессу. Ещё не факт, что наши уважаемые дипломаты, которые свято блюдут интересы так называемого российского бизнеса, сами не будут активно уговаривать железнодорожников прекратить забастовку, чтобы не срывать поставки необходимого в обе стороны.
М. Калашников: Да, партнёры-то уважаемые в Киеве. Это и Вальцман-Порошенко, и Гройсман…
И. Стрелков: Лучший выбор Украины. Ну, Владимир Владимирович же сам лично сказал, Вы же не будете ставить под сомнение слова нашего президента? Человека, который никогда не ошибается и всегда прав, и одерживает только одни победы. Не будем же, правильно? Значит, он действительно лучший выбор Украины, в его глазах.
27:07
М. Калашников: Ну, что ж, Игорь Иванович, июнь надвигается…
И. Стрелков: Июнь надвигается опасный, очень опасный. И не факт, что не начнётся даже раньше. Но, допустим, в июне. Если эта реперная точка будет пройдена без войны, то… Значит, война будет позже. Но то, что война неизбежна, и в ней есть только два выхода: либо победа, либо капитуляция, — собственно, это так и остаётся с 2014 года, начиная с апреля месяца.
М. Калашников: Ну, а мы, как хорошо информированные, осведомлённые оптимисты, должны всё-таки рассматривать варианты, когда события пойдут по самому неблагоприятному пути. И сейчас самый удобный момент ещё раз напомнить всяким промышленным кругам, патриотически настроенным силовикам…
И. Стрелков: А они есть?
М. Калашников: Ну, Вы знаете, Игорь Иванович, вы знаете, говорят, следы наблюдают. Это как йети на Тибете: следы все видели, самого снежного человека — пока нет.
28:06
И. Стрелков: Максим, знаете, мы же с Вами оба застали 1991 год в вполне сознательном состоянии. Вы немного постарше, я тоже уже был не мальчик, как раз заканчивал вуз. Ну, и тогда же патриотов было много, опыта не было. А нынче во власти просто патриотов нет, она их всех зачистила. Понимаете? Либо такие патриоты, которые патриоты с 9 вечера до 9 утра. То есть, дома они, возможно, на кухне — патриоты, а как только они приходят на службу, они становятся патриотами Владимира Владимировича.
М. Калашников: Ну, что ж, Игорь Иванович, одно можно сказать, что мы всё равно с Вами руки не опустим.
И. Стрелков: Пока не протянем ноги, руки не опустим (смеются).
М. Калашников: Вот на этой ноте позвольте пока завершить передачу, дорогие друзья. Но не тему. Ждите продолжения.
И. Стрелков: До свидания.
М. Калашников: До следующей встречи.