Практические аспекты Гималайской традиции 8 глава

В то время северо-запад Индии находился во власти мусульманских правителей, намеревавшихся подчинить себе также и юг. Видьяранья организовал сопротивление и вдохновил царей Харихара и Букка на защиту родины и справедливости. Под его руководством два брата стали пра­вить империей Биджая Нагарам. В мировой истории не было случая, чтобы два царя дружно управляли одной страной. Это стало возможным только благодаря тому, что их воспи­тал Видьяранья Яти. Факт культурного превосходства юга Индии над севером можно также отнести к заслугам этого выдающегося ученого.

На протяжении десятилетий Видьяранья регулярно зани­мался духовными практиками. Он понимал, что между интел­лектуальным знанием и духовным опытом пролегает пропасть. В возрасте пятидесяти четырех лет он оставил принесшую ему славу карьеру преподавателя и писателя и получил посвяще­ние в ордене Шанкарачарьи от святого Шанкарананды. С тех пор его стали звать Свами Видьяранья Яти.

После посвящения Видьяранья сосредоточил все свои силы на шраване (изучении), манане (медитации) и нидидхьясане (практическом применении учения веданты). Вместе с тем он продолжал интенсивную практику медитации на гаятри-мантру. Он всегда считал, что ему недостает духов­ного опыта. Его последователи и поклонники думали, что он скромничает, но Видьяранья хорошо знал степень своего собственного несовершенства. Он непрерывно молился, но ему казалось, что Бог отвернулся от него. И Видьяранья Яти стал искать причину проблемы, которая могла быть либо в нем самом, либо в духовной практике. Крайне удрученный, он покинул монастырь.

К тому времени Видьяранья был уже старик. Тело и ум обременяли его. Он не знал, куда идти и что делать, внешний мир его больше не интересовал.

Проходя мимо пустынного места, где кремировали умер­ших, он увидел человека, который, несмотря на ужасающую внешность, выглядел полностью удовлетворенным.

— Я прошу вас о чести быть моим гостем, — сказал незна­комец.

— Почему бы и нет? — ответил Видьяранья. — Мне все равно нечего делать.

— Вы, кажется, чем-то озабочены? — спросил незнако­мец.

— Это неважно, — ответил Видьяранья. — Но кто ты и что делаешь на месте кремации? Отчего ты так весел и счастлив?

Вдруг Видьяранья увидел великолепный шатер (неслы­ханное явление для места кремации) и людей, расстилаю­щих ковры на площадке под ним. Он не мог поверить своим глазам.

— Кто ты? — повторил он свой вопрос. — Фокусник? Как тебе удалось материализовать все это?

— Я знаю тайну духовного пути, который называется агхора марга, — ответил незнакомец. — Место для крема­ции — моя обитель. Разрушение — моя работа. Внешний отвратительный облик лишь подчеркивает мою внутреннюю красоту. Я беру то, что отвергнуто всеми. Все, что ты видишь здесь, — лишь Лила, божественная игра великого Бога Бхайравы, одновременно создающего, поддерживающего и уничтожающего формы проявленного мира. Я есть ТО*. И ты есть ТО.

Вне себя от изумления Видьяранья молитвенно сложил ладони и промолвил:

— О прости меня, если я по своему невежеству был непо­чтителен с тобой. Но у меня к тебе есть единственный вопрос. Я потратил восемьдесят лет жизни, чтобы обрести практиче­ский духовный опыт и подтвердить свои духовные знания, но так и не добился ощутимых результатов. Почему?

— Ты не устранил полностью свои самскары, — ответил мудрец. — Именно поэтому твоя духовная практика не при­несла плодов.

 

*Здесь ссылка на известное изречение «Сохам» — «Я есть То», т. е. «Я есть Брахман».

 

— Но почему за столь продолжительное время я не смог преодолеть силу прежних карм? — продолжал Видьяранья. — Ведь в священных писаниях ясно сказано: чтобы избавиться от прошлой кармы, достаточно прочитать маха-пурашчарат-гаятри-мантру всего лишь один-единственный раз. Я же прочел эту мантру великое множество раз.

Мудрец ответил:

— Поскольку ты родился в семье брамина, ты вычитал эту мантру из книг и повторял ее лишь для того, чтобы следовать обычаю. Ты рано стал учителем, не имея возможности стать учеником. Поэтому процесс самореализации проходит для тебя труднее и медленнее. Оглянись на свое прошлое.

Видьяранья посмотрел туда, куда указывал мудрец, и увидел шесть потухших огней, в то время как седьмой все еще продолжал гореть.

— Это семь периодов твоей жизни, — продолжал мудрец. — Шесть огней потухли. Но гаятри шакти (сила гаятри-мантры) пока не испепелила твою прошлую карму. Поэтому еще горит седьмой огонь. Имей терпение.

— Сколько же мне еще терпеть? — спросил Видья­ранья. — Пожалей меня! Я скоро умру, помоги мне достичь цели прежде, чем я оставлю тело.

— Божественная Воля выше твоего желания, — ответил мудрец. — Совершай то, что в твоих силах, и не более того. Продолжай практиковать, и в свое время ты достигнешь результата.

Видьяранья понял, что нашел своего сатгуру (духовного учителя), и попросил у него не просто посвящения, а шактипат. Мудрец сказал, что для такого посвящения еще не пришло время, но Видьяранья настаивал.

В конце концов, мудрец согласился и произнес гаятри-мантру. Как только Видьяранья повторил ее, пред ним во всем блеске появилась Божественная Мать Богиня Гаятри. Видьяранья замер от восхищения, но вскоре его радость сменилась гневом, и он воскликнул:

— Какая же ты мать, если столько лет не обращала вни­мания на свое дитя и вспомнила о сыне лишь тогда, когда он превратился в дряхлого старика? Ты жестокая, у тебя каменное сердце! Лучше обратись в камень и оставайся там, где сжигают умерших.

После этих слов Видьяраньи Божественная Мать превра­тилась в каменную статую, и Видьяранья понял, что совершил ужасную ошибку. Вне себя от горя он упал к ногам учителя, умоляя простить его.

— Я говорил тебе, что надо иметь терпение, — сказал мудрец. — Но это должно было случиться. Начнем сначала. Предложи теперь ей свое почтение и в течение оставшейся жизни постарайся постичь тайну, превосходящую как двой­ственность, так и недвойственность.

Говорят, что Видьяранья прожил более ста лет и что его учение служило источником вдохновения для многих людей. Ниже мы приводим вопросы и ответы из различных трудов Видьяраньи, дающих представление о его учении.

Ученик: Можно ли постичь истину—Брахмана, Атмана, или чистое «я» — при помощи логики и размышлений или же истина познается только интуицией? А может быть, она постигается и тем, и другим?

Видьяранья: Подлинный опыт чистого «я» приходит посредством «самообнаружения». Истина обнажает себя перед познающим, которого называют риши (провидцем). Это не означает, что риши обнаружил истину, скорее истина обнаружила риши и превратила его в провидца. В этом слу­чае не ум или разум добились просветления, но сама истина взошла как солнце и подарила просветление.

В то же время изучение священных писаний совер­шенствует разум и подталкивает нас к более высокому уровню понимания. Логика и размышления являются прекрасными инструментами, помогающими освоить теоретическое знание. Таким образом, важно обучить разум разбираться в духовных знаниях, запечатленных в откровениях мудрецов и полученных в результате непо­средственного опыта.

Эти откровения называются священными писаниями, и если ты следуешь им, можешь уверенно идти по духовному пути: в конце концов, ты обретешь свой собственный опыт. При помощи логики можно на время преодолеть сомнение, но без правильного руководства могут возникнуть другие, более серьезные заблуждения, перед которыми логика бес­сильна. Поэтому пусть священные писания станут твоим камертоном, и всякий раз, когда ты обнаружишь конфликт между собой и священным писанием, полагайся на священ­ные писания. Но даже тогда тебе понадобится разум, кото­рый поможет приблизиться к цели. Иными словами, разум является тонким инструментом, с которым надо научиться правильно обращаться.

Ученик: Что имеют в виду, когда говорят, что истина только одна — Брахман, Атман, или истинное «я», а внешний мир — иллюзия?

Видьяранья: Внешний мир иллюзорен в том смысле, что в нем нет ничего постоянного. Объекты этого мира пре­ходящи и обречены на разрушение или смерть. Но, даже зная это, мы не хотим верить в неумолимые законы, согласно кото­рым все, чем мы дорожим сегодня, завтра умрет и исчезнет навеки. У всех объектов внешнего мира одна и та же судьба, хотим мы этого или нет. Отрицание этого знания приводит к неудовлетворенности и разочарованию.

Когда мы молоды, мы не думаем о старости, хотя и замечаем, что люди вокруг нас стареют. Когда к нам самим приближается старость, мы начинаем переживать и боимся думать об этом. Мы пытаемся избежать старения при помощи лекарств, косметики или вовлекаемся в лихорадочную дея­тельность, чтобы забыться. Но ничто не помогает. Все, за что мы пытаемся ухватиться, уходит сквозь пальцы, как вода.

В отношениях с другими людьми ситуация складывается еще хуже. Любящие нас сегодня, завтра о нас забудут. Наши дети, которые так нас любили, впоследствии женятся или выйдут замуж и посвятят себя собственным детям. В конце концов, мы останемся один на один с нашим ложным малень­ким «я». Именно на это указывают священные писания, когда утверждают, что мир есть иллюзия. Но нам не следует печалиться по этому поводу, нужно принять это как факт и учиться преодолевать свои разочарования.

Постигая иллюзорную природу мирских объектов, раз­мышляй об истине, которая бессмертна и не подвластна разрушению. Эта истина остается неизменным свидетелем изменяющихся мирских объектов, включая и твое собствен­ное тело и ум. Как только ты постигнешь эту вечную истину, успех и неудачи, потери и приобретения больше не будут тревожить тебя. Ты станешь видеть в потоке жизни не только смерть и разрушение, но и вечное обновление, и это знание будет в корне отличаться от всего, что ты знал прежде. Ты по-новому будешь оценивать процесс изменения и поймешь, что без постоянного обновления мир давно бы застоялся, как болотная жижа.

Ученик: Постигнув эту истину путем непосредственного переживания, сможем ли мы освободиться от рабства рож­дения и смерти и стать бессмертными, как об этом говорят священные писания?

Видьяранья: Конечно. Познавший вечное становится бессмертным. Но это, разумеется, не означает, что ты физи­чески никогда не умрешь; это означает лишь то, что ты пре­взойдешь привязанность к мирским объектам, включая и собственное тело; это означает, что ты сможешь испытывать радость чистого бытия. Тело состоит из различных элементов и потому должно разложиться на составные части.

Пока мы живы, мы действуем, подчиняясь нашим жела­ниям. Большинство наших деяний направлено на вполне определенные цели. Если наши действия приводят к успеху, то мы привязываемся к их плодам. Эта привязанность ведет к опасению утраты того, ради чего мы так тяжело трудились. Желание никогда не оставляет нас. Оно вынуждает нас совершать те или иные поступки, последние вызывают страдание, а страдание вынуждает нас действовать более активно и т. д. Так, в течение жизни формируется психо­логическая зависимость от желаний, что ведет к циклам рождений и смертей.

Чтобы освободиться от этих циклов, следует развивать непривязанность к мирским объектам. Это можно сделать, лишь познав наивысшую истину. Тогда можно устоять перед соблазнами и искушениями мира. После познания высшей истины (пара видья), низшая истина (опара видья) утрачивает свою силу. Свет высокой истины затмевает огонь низкой. Просвещенный человек знает, что внешний мир подобен миражу в пустыне. Кто бежит за этим призраком, надеясь уто­лить жажду, тот напрасно теряет время. Следует отстраниться от этого мира и искать оазис в Брахмане, верховной истине.

Ученик: Я слышал, что, познав Брахман, мы испытываем единство с Ним. Так ли это?

Видьяранья: Если ты веришь в Него, Он является для тебя единственной реальностью. Твои представления об удовольствиях и страданиях, потерях и приобретениях, раб­стве и свободе ограничены твоим частным знанием. В этом крошечном, иллюзорном мире ты формируешь свой образ: то ты беднее кого-то, то ты богаче и т. п. Вследствие ограни­ченного видения истины ты остаешься жертвой бесчисленных комплексов, созданных твоим же воображением.

Считая себя, например, торговцем, ты радуешься тому, что разбогател, и потому твой рай там, где богатство. Другими словами, представления о рае и аде, рабстве и свободе всегда соответствуют тому образу, который ты формируешь на основе законов своего субъективного, ограниченного мира. В этом маленьком мирке человек всегда что-то любит и что-то ненавидит. Он боится утратить самое дорогое. У одного возникает комплекс превосходства, у другого — комплекс неполноценности, кто-то переоценивает себя, а кто-то недооценивает, но, в конечном счете, каждый дорожит тем, что имеет.

С изменением обстоятельств, однако, изменяется и наше самоотождествление; несмотря на все наши усилия, оно раз­валивается. Мы не в силах остановить процесс изменений. Постоянные опасения потерять все, что нам дорого, перед лицом смерти превращают нашу жизнь в пытку. Это и есть низшая реальность, создаваемая теми, кто познал только низшую истину.

Каждый является тем, кем он себя считает. Это простой закон. «Брамавит Брахмайва бхавати» — Познавший Брахмана становится Брахманом. Если ты считаешь, что неотделим от универсального сознания, ты сливаешься с ним. Твое самоотождествление претерпевает изменение. Ты больше не чувствуешь себя лучше или хуже других. Ты становишься свободным от всех комплексов, ибо в тебе гармонично сосуществуют все противоположности. Ты понимаешь, что являешься не «частью коллективного сознания», а самим коллективным сознанием.

Изменения, происходящие в сознании, не затрагивают вечность. Например, в лесу существуют растения, кусты, животные, насекомые, камни и т. д. Изучая отдельные части леса, мы не замечаем самого леса, хотя и не отрицаем его существования. С точки зрения отдельного дерева в лесу, того или иного растения или насекомого смерть может показаться печальным событием, но с точки зрения леса она — часть его роста. Даже если бы весь лес был охвачен пожаром, он продолжал бы существовать, поскольку потенциал для его возрождения не погибает. Лес не умирает, если его отдельные части разрушены.

Отождествив себя с универсальным сознанием, ты испытаешь радость единства со всем сущим. Наблюдая за изменениями, происходящими как во внешнем мире, так и непосредственно с тобой, ты избавишься от страха смерти. Ты полюбишь всех без исключения, поскольку увидишь единство во вселенной, а в других существах — себя самого. В таком состоянии ты начнешь спонтанно излучать любовь, потому что она станет твоей природой.

Ученик: Если Атман, или чистое сознание, есть вечная реальность, которая не рождается и не умирает, не освобож­дается и не порабощается, зачем совершать садхану? Кто должен совершать садхану и кто пожинает ее плоды?

Видьяранья: Атман действительно чист, не рождается и не умирает, не стремится к свободе и не попадает в рабство. Никакой закон не может ограничить Его. Это ум убедил тебя, что он порабощен и стремится к освобождению. Духовные практики (садханы) нацелены на то, чтобы освободить ум, а не Атман. Ум со всеми своими слугами — чувствами и телом — следует садхане, и, если этот процесс продвигается удачно, он получает вознаграждение. Атман, или чистое сознание, остается вечно неизменным и является безмолвным свидетелем игр ума.

Когда-то ум создал понятие зависимости и убедил себя в том, что он зависим; с тех пор он не может успокоиться, пока не освободится. Но убежденность ума настолько сильна, что он должен пройти сквозь трудный лабиринт самоограниче­ний. Это и называется садханой.

Ученик: Зачем нам заниматься духовной практикой? Не лучше ли просто изучать писания, размышлять и убеждать себя в том, что мы есть ТО, и постепенно отождествиться с ТЕМ?

Видьяранья: Действительно, сознание Атмана дости­гается во многом благодаря умозрительному знанию. Учеба и размышление об описанной в Ведах истине помогут тебе превзойти отождествление с ложным «я», и тогда ты почув­ствуешь себя чистой волной сознания Атмана. Но пока ты не освободился от наваждений ума, пока ты не пробудился, не проникся безграничной мощью Брахмана и не раскрыл внутри себя источник величия, мудрости и счастья, следует практиковать садхану.

Допустим, ты — миллиардер, который совершенно забыл, что у него в банке лежит капитал. Как только ты вспомнишь о нем, ты больше не нищий! Но тебе еще нужно разыскать свою банковскую книжку, снять деньги и потратить их должным образом. Все это и совершается благодаря садхане. Ты не в состоянии обрести свое богатство, если не знаешь, что оно существует, где и как его получить. Поэтому тебе необходимо твердое знание — это твоя банковская книжка.

Священные писания, в которых мудрецы подтверждают существование Атмана и его безграничную мощь (атма шакти), и являются такой расчетной книжкой. Твою уверен­ность, основанную на логике, можно сравнить с тем, что ты увидел свое имя в расчетной книжке и наконец успокоился. Поиск местонахождения банка, ознакомление с маршрутами к нему можно сравнить с обучением при помощи правиль­ной садханы. Выбор наилучшего маршрута можно сравнить с руководством наставника. Наконец, достижение самого богатства и получение того, что всегда было твоим, но о чем ты забыл, можно сравнить с самореализацией.

За свою долгую жизнь Видьяранья написал несколько бессмертных работ, включая комментарии к Ведам, ведантические тексты Паньчадаша, Дживан-Мукти-Вивека и Шривидьярнава — энциклопедическое тантрическое руко­водство к Шри Видье. В этих текстах он говорит о глубокой мудрости священных писаний и о том, как с ее помощью разрешить неотложные духовные и философские вопросы повседневной жизни.

 

Глава 8

Мадхусудана Сарасвати

 

Мадхусудана Сарасвати родился в начале шестнадцатого столетия и прославился как блестящий философ. Это был период расцвета философских школ Индии. Ученые и мудрецы писали многочисленные комментарии к священ­ным писаниям и объемные философские трактаты. Среди знаменитых мыслителей того времени мы встречаем имена Рамануджи, Валлабхи, Мадхвы, Нимбарки, а также их последователей, оставивших после себя огромное философ­ское наследие как дуалистической, так и недуалистической направленности.

Примкнувшие к традиции Шанкарачарьи монахи отста­ивали исключительно недуалистическую точку зрения адвайты, превратив ее в схоластическую игру ума. Это при­вело к тому, что практические аспекты великого учения были утрачены, осталась одна лишь интеллектуальная гимнастика.

Одним из таких ученых-схоластов был Мадхусудана. Он принадлежал к аналитической школе, использующей логику в качестве мощного инструмента для опровержения других философских учений. Его система адвайта сиддхи опровергает другие системы как алогичные и обосновывает абсолютное превосходство доктрины недвойственности.

Интеллект — основание, логика — сила, а осознание недвой­ственной истины — цель.

Однако в глубине души Мадхусудана оставался духовным искателем, а не философом. Хотя он формально и принадле­жал к школе Шанкарачарьи, внутренне он был независимым. Читая лекции, обучая студентов, размышляя над истиной, он ощущал внутреннюю пустоту. Мадхусудана часто вспоминал о детстве как о времени, наполненном чистотой и духовнос­тью. Это были дни, когда его родители поклонялись Господу Кришне. Со временем он понял, что образованность и эруди­ция не всегда ведут к счастью и духовному совершенству.

Мадхусудана все более отстранялся от рационализма. Он опять ощутил любовь к Богу Кришне, хотя и продолжал публично преподавать философию недвойственности. По сути, он вел двойную жизнь: в присутствии студентов был философом-адвайтистом, в частной жизни — влюбленным в Бога. Читая лекции об абсолютно недвойственном Брахмане, Мадхусудана в то же время тайно поклонялся Богу Кришне и молил его о непосредственном опыте. Со временем это жела­ние превратилось в страсть к общению с божественным. Он стал меньше уделять внимания своим лекциям и философии, чтобы высвободить время для медитации и созерцания пре­красной формы ишта деваты (личного божества).

Для интенсивного занятия садханой Мадхусудана пере­селился во Вриндаван, место рождения Бога Кришны. Последователи Кришны вели себя здесь так, словно опьянели от божественной любви: они осыпали себя землей, по кото­рой ступали лотосные стопы Бога; как безумные обнимали растения и кусты, словно они были воплощениями Бога. Мадхусудана пытался войти в такое же состояние экстаза, но у него ничего не получалось.

Часто он опускался у ног бхакт (преданных Господа), прося прощения и милости, искал у них благословения, умо­лял, чтобы они помогли ему увидеть Бога. Одни говорили: «Покрой свое тело пылью священной земли, настрой ум и сердце на песни птиц, без устали поющих хвалу Богу. Контакт со священной землей позволит тебе почувствовать контакт с Богом. Слушая пение птиц, ты услышишь Его имена». Мадхусудана следовал советам, но ничего не помогало. Другие говорили: «Иди к священной реке Ямуне, окунись в ее синие воды, которые напомнят тебе о синем цвете лица Бога. Спроси у реки, видела ли она Бога, играющего с друзьями на берегу. Спроси у дерева кадамба, видело ли оно Бога, сидящего на его ветвях. Раскрой свои глаза, о Мадхусудана. Эта земля пропитана Богом. Очищай себя на святой земле Вриндавана. Ты будешь видеть, слышать, обонять и при­касаться к Нему». Третьи говорили: «Открой свое сердце и позволь Богу войти в него. Разбей врата рассудочного знания и увидишь: Он ждет тебя больше, чем ты Его».

Но и эти советы не помогли Мадхусудане. Однажды во сне некий голос велел ему идти в святой город Варанаси и там получить посвящение от мастера, направляющего на путь божественной любви. Так, прикоснувшись к Воле Бога во сне, он отправился в Варанаси.

В священном городе к нему приблизился таинственный святой и предложил свое покровительство. «Я Бхайрава, — произнес он, — разрушитель мира, основанного на иллю­зии». Возникший между ними удивительный диалог отражен в следующей беседе.

Мадхусудана: Почему, несмотря на настойчивые поиски Бога, я так и не смог увидеть его даршан (образ) и ощутить Его реальное присутствие?

Бхайрава: Твоя философия стоит на пути между тобой и Богом. Она противоречит практике. Твоя философия построена на идее абсолютно недвойственного Брахмана, который не имеет имени и формы. Ты убежден, что абсо­лютная истина лишена качеств и определений, что она отличается от проявленного мира и от любого персонифи­цированного Бога (о котором ты, возможно, размышлял). Эта философия подрывает твою садхану, направленную на непосредственное видение не абстрактного, а вполне конкретного Бога.

Бог Кришна, который иногда заполняет твое воображение, имеет форму, имя и вполне определенные качества. Можно сказать, что Он материализуется и становится видимым. Согласно твоей философии, обладающий качествами Бог не тождествен Брахману. Ты не согласен примириться с этим противоречием и превратил свою духовную жизнь в поле битвы, на котором сражаешься по обе стороны. Сначала ты пытаешься заменить Кришну абсолютной безличной реаль­ностью своего Брахмана, а затем хочешь, чтобы Бог Кришна играл для тебя на флейте. Разве такое возможно? Ты сам ввел себя в заблуждение.

Мадхусудана: Как мне преодолеть этот внутренний конфликт, учитель?

Бхайрава: Тебе, Мадхусудана, не хватает наивности и простодушия, и поэтому тебе будет не просто это сделать. У тебя мощный разум, который, однако, сохранил стрем­ление к высшим духовным ценностям. Медитация, раз­мышление, молитва и другие йогические методы не могут победить ум.

Мадхусудана: Стало быть, мой случай безнадежен?

Бхайрава: Нисколько. Ты уже получил благословение Бога, ведь именно поэтому ты пришел сюда. Возвращайся во Вриндаван и продолжай садхану. В священных писаниях эта земля называется Голока Дхама, потому что связывает наш мир с царством Бога. В своем вечном мире Кришна играет со своими шакти*, и счастливые души наслаждаются вместе с Ними.

Как рассвет рассеивает мрак ночи, так и созерцание Бога рассеивает интеллектуальный туман и эмоциональную неустойчивость. Освободившись от внутреннего конфликта, ты сразу же увидишь восходящее солнце — Господа во всем блеске и славе.

 

* Возлюбленными духовными энергиями. — Прим. Ред.

 

Получив благословение своего наставника, Мадхусудана вернулся на землю Вриндавана и занялся интенсивной садханой. С каждым часом его сердце наполнялось все более горячей любовью к Богу. Рациональный ум постепенно уступал преданному сердцу. Майя, которую он всегда считал порабощающей, теперь предстала перед ним как божествен­ная супруга Брахмана. Брахман, который раньше казался таким бездеятельным и абстрактным, теперь излучал волны счастья и красоты.

Опыт Мадхусуданы невозможно передать словами. Он не мог объяснить то, что с ним произошло. Наступил момент оза­рения, и Мадхусудана вошел в состояние транса. В этом состо­янии он испытал единение с Богом. Он сам стал Богом.

И все же он стремился к другому. Он хотел увидеть Бога, но это было возможно лишь при условии, что Бог отделен от него. Он хотел испытать такую же божественную любовь, какую испытывают бхакты. Находясь в трансе, он перешел из состояния единства с Богом в состояние, при котором и он, и Бог были на одном уровне. Но это смутило Мадхусудану, и он опустился на более низкий уровень. Идя навстречу желанию Мадхусуданы увидеть Его не только в своем воображении, но и воочию, Бог сделал так, чтобы у Мадхусуданы снова появилось ощущение своей индивидуальности. Мадхусудана открыл глаза и внезапно увидел Бога, стоящего пред ним. Он вновь вошел в транс, но теперь осознавал себя. Он стоял на коленях со сложенными на груди руками, слова непроизвольно вырывались из глубины души: «Я вижу боже­ственную флейту в Твоих руках, необыкновенную синюю ауру! Твои желтые одеяния излучают неземное сияние! Как мне описать красоту Твоих черт? Как ослепительно невоз­мутим Твой облик, превосходящий обаяние миллиона лун! Какими словами мне передать неземную прелесть Твоих очей? Я не знаю более высокой красоты и истины, чем Ты, мой Бог Кришна».

Внутреннее состояние Мадхусуданы не поддается описа­нию. Его ум и сердце прояснились, его сознание полностью трансформировалось. С тех пор мудрость и любовь к Господу больше не разлучались, а высшая истина нашла свое полное выражение в словах и делах этого великого Мастера. Многие философы и духовные подвижники, даже те, кто не принад­лежал к традиции Шанкарачарьи, стали прислушиваться к Мадхусудане и высоко ценить его наставления.

После опыта глубокого самадхи Мадхусудана без труда увидел недостатки академического обучения, отстаивав­шего исключительно путь знания. Он постиг, что знание без бхакти подобно озеру без воды и не может утолить жажду. Его блестящий комментарий к Бхагавадгите обладает всеми достоинствами гармоничных текстов древних мудрецов: он далек как от чрезмерной рассудочности, так и от чрезмерной эмоциональности. Эта позиция хорошо видна на примере его ответов, касающихся природы Бога:

Искатель: Как может Бог быть одновременно и абсо­лютным, и относительным, да еще отвечать на нашу любовь и преданность? Согласно адвайта-бхакти (философии недвойственной любви и преданности), можно одновременно слиться с Богом и в то же самое время отличаться от Него. Разве это возможно?

Мадхусудана: Абсолютная истина лежит по ту сторону нашей веры или неверия. Будучи абсолютной истиной, Бог пронизывает и объемлет все (Брахман). Будучи относитель­ной истиной, Бог локализован в каждом живом существе (Атман), сохраняя при этом свою абсолютность.

Брахман —это чистое сознание, абсолют, превосходящий все определения, неизменный, вечный и свободный. Но исхо­дящий из Него поток жизни принимает множество форм. В этих разнообразных грубых и тонких формах проявляется сознание различных уровней развития. Существование трансцендентного Брахмана на каждом уровне проявляется по-разному.

Иными словами, наше самоотождествление меняется на разных уровнях сознания. Когда мы живем только нуждами тела, мы воспринимаем себя как тело; когда мы фокусируемся на деятельности ума, мы воспринимаем себя как ум; когда мы отождествляемся с Атманом, нашим индивидуальным «я», мы перестаем считать себя умом, но все еще несем на себе отпечаток индивидуальности. На каждом уровне мы входим в определенные отношения с Брахманом. Тело получает удо­вольствие от физических отношений, ум от психологических отношений, а индивидуальное «я» от личных отношений с высшим «Я». Брахман, однако, превосходит все эти уровни.

Для тех, чье сознание сосредоточено на теле и окру­жающем мире, идея чистой, трансцендентальной истины кажется абстракцией. Для них Бог должен быть осязаемым, занимающим некое положение во времени и пространстве и способным ответить на их запросы. Поэтому трансцендент­ный Бог, являющийся единственным «Я» (Брахман), входит в сознание индивидуального «Я» (Атман), где образуется образ Бога. Этот Бог реален в той же степени, что и наши тела. И действительно: как нельзя обеспечить психическое здо­ровье без физического, так нельзя достичь самореализации, игнорируя этого персонифицированного Бога. С другой стороны, полнота нашего существования не ограничива­ется лишь материальным миром, счастье и удовольствие не сводятся к одному только физическому наслаждению и, подобно этому, поклонение лишь образу Бога не дает полного удовлетворения.