что вертелось - то и прорвалось
ночью встал и записал, как псих
рубленые фразы вкривь и вкось
страсти нежной азбука, азы:
не спеши-ка стаскивать ты трусы
и вообще покуда вы в одежде
место есть и тайне и надежде
не стелись, не мельчеши ты, не мычи
чем морозить глупости — промолчи
и пускай тебя трясёт в эти дни
ей ты не пиши и не звони
я все эти правила нарушал
словно в душе голой была душа
вился вечно рядом я, аки бес
поняла — утратила интерес
от корней волос, до родимых пятен
стал понятен
но одно усвоил я в своде том:
если «нет» читается даже в «да»
не хватай как рыба ты воздух ртом
уходи не мешкая, навсегда
О любви…
походы в кино
осторожные касание
вздохи на скамейке
романтические поцелуйчики
комплексы из-за внешности
незнания имён
отсутствия денег
и прочего всякого:
да и это было, конечно
только давно и неправда
***
мы старые солдаты
не знаем слов любви
и забываем даты
чужие и свои
на этом чудном шаре
где всё вокруг горит
как минин при пожаре
как добрый айболит
спешит на помощь людям
какой-нибудь из нас
мы были, есть и будем
тянуть за уши вас
из вашего болота
из вашего огня
такая вот работа
такая вот фигня
***
Помнишь, Елена
дни в Ленинграде
Каменный остров
Дом театральный
помнишь, как там я
в комнате нашей — газетой советской
ночью лупил комаров
жирных, мохнатых, балтийских
писком сводивших с ума нас?
Как на Васильевский остров
мы отправлялись с утра
пить свой дешёвый коньяк
в полуподвальном кафе
что на линии, вроде, Кадетской?
Или - канал Грибоедова
дом, тот, в котором убили
вместе с сестрой Лизаветой
жадную, злую старуху
(ей уже было за сорок)?
И те неясные шорохи — вздохи
что потянулись как нитка за нами
и растворились
в воздухе душном
беременном летней грозой?
помнишь, как встретили твой день рождения:
парк царскосельский, где в полночь
мимо нас призрак проплыл?
я почему-то уже не уверен
что это не было сном, или фильмом
что это было со мной…
Август
Все мои юбиляры
поздравлены
Упокойники все
упомянуты
стишки написаны
по полочкам раскиданы
письма отправлены
пряники съедены
чашки вымыты
билеты куплены
пора и честь знать
до осени
Хорошо на море
А поеду-ка на море что бы солнце, чтобы лето
чтобы сосны, чтоб еноты и иная красота
на волнах качаться буду а не в волнах интернета
эта жизнь мне, безусловно, интереснее, чем та
а потом, - прикинь, умора, - через две иль три недели
с гор спускаюсь, словно дикий — ничего не узнаю:
Люди! Как вы, без меня-то — всё разрушить так сумели
превратить всё в ад успели, пока жил я как в раю?
Нет Америки, России, нет Европы и Китая
только небо, только ветер, только радость впереди
Ни покрышки ей, ни дна ей, ни конца уже ни края
и безлюдная планета дальше в космосе летит
Хорошо сейчас на море - очень, очень хорошо
жить в палатке как в кибитке и в мешке и в гамаке
на костре готовить пищу и кормить огонь дровами
звёздной августовской ночью наблюдая ход планет
сладкий дым щекочет ноздри, ветерок ласкает кожу,
и еноты возле сосен копошатся и гремят
этим миром наглядеться, надышаться невозможно
лето медленно сползает в томный омут сентября
Утриш
иду по тропинке
в расщелине гор
в воздухе жирном
раскалённом -
миллиарды стрекоз
бесшумно парят
словно вертолёты
в копполовском «апокалипсисе»
или, может быть - ангелы
нет, не ангелы, всё же:
их жадные, хищные совокупления
в пыли, на камнях, на траве
похожи на взаимопожирания
и пахнут смертью
2
когда я лежал под деревом
в райском саду
глядя на на Черное море
и чёрное небо
с несчётными звездами
слушая ветер
думаю ни о чём
кто-то укусил меня за палец
Змей укусил меня за палец
я глядел в глаза безумия:
в них плескались дельфины
порхали стрекозы и бабочки
падали, сгорая, звёзды
оно говорило языком огня
оно говорило языком ветра
оно говорило языком ночной птицы
в тёмном-тёмном лесу
4
утром умылся солёной водой
соорудил костёр
съел арбуз
приготовил кофе
что-то записал в синей тетради
на всякий случай
скоро исчезну
как и все, знавшие меня
кому я пишу — неизвестно
5
Ни компьютера, ни ванной, ни дивана
рано лёг и встал я тоже рано
развожу костёр, дую на огонёк
варю кофеёк
вдали корабли - левиафаны
море пустыня, волны — барханы
лето кончается, вроде бы, но
время — отменено
6
я люблю своё тело:
скрипящие суставы
изношенное сердце
и прочее
другого тела не будет
надо чаще говорить ему
хорошие слова
благодарить на терпение
сопротивление
саморазрушению
6
Скалы, солнце, море, пляж
молодые женские тела
обнажённые
загорелые
вызывают интерес
без мыслей о соитии
***
Между Большим и Малым Утришом
купаются красотки нагишом
на них мой отдыхает взгляд усталый
хотя вообще то я - спокойный малый
лежу, любуюсь, не впадая в раж
не захлебнусь слюной, умом не тронусь..
мужчины, дети — как-бы антураж
по сути — совершенно лишний бонус
они тут есть, но их как-будто нет
их величины бесконечно малЫ
они присутствуют, как спутники планет
как рыбы-лоцманы и рыбы-прилипалы
Последние дни августа
пересменка
пустой пляж
море в барашках
как в обломках
кораблекрушения
А.Г.
«В глуши бутылочного рая...» (Н.З.)
Горят огни в вечернем баре
войдя во вкус, не дуя в ус
лабает лабух на гитаре
свой ритм-энд-блюз
в углах поцеживает пиво
разнокалиберный народ
и взгляд красотки - как крапива
мне кожу жжёт
когда я высекаю пламя
из зажигалки - прикурить
потом, возникшая меж нами,
едва, мгновенно рвётся нить
и растворяется в тумане
её усталое лицо
а вечер дальше длится, - странен
как будто сцена из «Столбцов»
Объединяет как-то что-то
весь здешний пёстрый клан
старинными заполнен фото
большой экран
одних уж нет, другие — рядом
среди присутствующих здесь
исходят выдохшимся ядом
свою выплёскивая спесь
старик, что твой Савонарола
злой проповедник рокенрола
кричит: «уроды все», - листом
сухим дрожа, грозя перстом
и племя проклятых поэтов
отведав славы пирога
на это всё, на всё на это
глядит, немного свысока
и Вавилон сей покидая
с тобой по Невскому идём
где жизнь колышется ночная -
вдвоём, вдвоём
как брат с сестрою, как два брата
и слышим мёртвых голоса
и как и прежде — шар крылато
над башней рвётся в небеса
2
Имя «Зингер» светится на шаре
что взлетает в гибельном восторге
и парит над нами, как в угаре
освещая тьму полночных оргий
Тут вода и воздух крепко сшиты
как суровой нитью камнем грубым
реки обрамлённые гранитом
рвутся через невские раструбы
в Балтику холодную - на Запад
крутит их на вечном перепутье.
Запах моря. Отложений запах.
На воде и небе — отблеск ртути.
**
Пан вырвался на волю
и удивился нежности
заменившей страсть.
Кто бы мог подумать
***
в каморке, что под самой крышей
я как в ковчеге, в люльке, в нише
встречаю питерский рассвет
(похож на дым он сигарет
такой же лёгкий, хрупкий, сизый
и обволакивающий нас)
гуляет голубь по карнизу
красуясь в профиль и анфас
Сигарета (вариация на тему стиха Патацкаса)
Вот и молодость в Лету ушла навсегда
но не стал я с годами мудрее
осень жизни: октябрь, дожди, холода
сигарета одна только греет
Бабок нет, да и с бабами - полный пролёт
(а недавно ведь были же вроде)
жизнь шепчет: «давай, покури и пройдёт»
и действительно — как-то проходит
Ты не куришь? Бог помощь! Меня же — не трожь
хватит пичкать мой мозг пропагандой
Да идите вы на хрен со всем вашим ЗОЖ
суньте сами себе его в гланды
Бог не фраер, Колумб - старина - не дурак
и не зря он грузил в свои трюмы
и возил через штормы отменный табак
навевающий сладкие думы
и когда смерть прикажет «ложись, помирай»
как копною волос любимой
обовьёт мне лицо, унося меня в рай
синева сигаретного дыма
А. Александрову
Нога-мяч
Ликуя, форвард с разворота
ударил в створ ворот, и вот
тот мяч в ворота гордых скоттов
влетает как ворона в рот
Голкипера, который даром
метался львом, чтобы потом
в момент разящего удара
окаменеть, застыть столбом
глазами мячик провожая
в уме продолжив счёт ворон
Встречая праздник урожая
взревел восторгом стадион...
Шотландцы! Я не вижу смысла
играть вам дальше в нога-мяч
Ужели гордость горцев скисла
под гнётом горьких неудач?
Вы одолели путь не близкий
но ваша кровь не горяча
уж лучше б дома пили виски
с плеча рубили англичан
За то, что всё-таки по скотски
себя вели они и ту
казнили, что воспел И. Бродский
увидев статую в саду.
**
Наконец мы взяли высоту
выяснилось, правда, что не ту
так за часом час и день за днём
всё не те высоты мы берём
жизнь кладя на штурмы тех высот
ни на шаг не сдвинувшись вперёд
***
Голова полна тараканов
мы возимся с ними
кормим, поим, одеваем
разговариваем
вступаем в споры
ругаем, валим на них вину
оправдываем
хвалим за принципиальность
тараканы растут и женятся
размножаются
снисходительно посмеиваются
веря в своё существование
про стишки и не только
Нашёл помойке я детский конструктор
увлёкся - и атомный создал реактор
на вид - неказистый, обшарпанный, мутный
но офигительный — невероятно
И он заработал, но раз, на рассвете
дело закончилось ядерным взрывом...
кроме меня, жаль, никто не заметил
как это было светло и красиво
С тех пор я по разным помойкам, сараям
тёмным чуланам, подвалам, кладовкам
всякие вещи ищу, собираю
что бы потом мастерить из них ловко
разные штуки — реакторы, бомбы
мины, ракеты, шутихи, салюты
всё, что взрывается, всё что могло бы
мир озарить, хоть на четверть минуты
вирус
Сочинял стишки о туманной дали
в этом смысли лучше, когда «не дали»
и истомой движимый половой
ты нырнёшь в «поэзию» с головой
но стишки – стишками, постель - постелью
параллельны, в общем, они, отдельны
друг от друга; ты в осемнадцать лет
не въезжаешь в это и пишешь бред
потому что прёт, потому что очень
сильно как-то что-то внутри клокочет
потому что это, дружок, как вирус
что изменит всё, как тебе не снилось
***
Жил на свете дядя Петя
и стихи писать любил
дядя Петя нас приветил
в гроб сходя благословил
а теперь и мы не дети
стали чем-то вроде Петь
наши песни словно ветер
только лучше их не петь
Насочинял...
Насочинял много стихов плохих -
некуда больше стало складывать их -
ими забит мой комп и голова – полна;
тянут они на дно, туда, где не видно дна.
Что за напасть, зараза - в чувство придя едва,
размусоливать фразы, перебирать слова,
лить из пустого в порожнее? Рукописи, говорят -
в мутной воде не тонут, в адском огне не горят?
2
В старых стихах — голос совсем не мой
их написал кто-то совсем другой
чувство такое — что посреди стиха
ты даёшь петуха и стихи - словно тлен, труха
умирают мучительно, в судорогах, а потом
на глазах рассыпаются, гаснут, что твой фантом
3
Во сне мне часто сносит крышу
и бесы водят хоровод:
то гоголь страшное напишет
то достоевщиной несёт
с глазами чёрными козлищи,
гробы - летят со всех концов
а мачта гнётся, ветер свищет
и сети полны мертвецов
***
кто-то ведь примеряет на себя слово «поэт»
словно одежду
ходит в ней всю свою жизнь
с серьёзным лицом
а я просто пишу
чтобы весело было и страшно
чтобы больно и радостно
чтобы грустно и смешно
***
Второе я — твоё отродье
как жалок вид его сейчас:
второе зрение уходит
словарь замылился и глаз
соблазны, словно многоножки
к которым не был ты готов
как пешеходы неуклюжи
бегут по лужам городов
вслед за тобой. А ты кочуешь
по вечерам глотаешь яд
себя последним матом кроешь
надеясь, всё же, что простят
вручат, иль вручат, денег пачку
за так, без всякого труда
чтобы топил ты ими печку
когда нагрянут холода
зайдешь ты бухту, встанешь в док ты
и бросишь якорь в омут вод
как прописал чудесный доктор
всё предсказавший наперёд
и парк, что осенью раскрашен
и ярок, как павлиний хвост
весь полиняет, станет страшен
и пуст.
всевдоохотничье
в листве заметив краем глаза птичку
ружьё я вскинул, выстрелил в неё
но что за чёрт — ружьё дало осечку
ну ё-моё
в лесу сыром, где с птицей был я рядом
был спуск крючка похож на ветки хруст
и птица вздрогнув, с удивлённым взглядом
с куста слетела, как улыбка с уст
***
Повсюду листики разбросаны
и светят жёлтым фонари
приятно прогуляться осенью
под вечер, что ни говори
такой совсемничемнесвязанный
ты сигареточку куря
Октябрьской улицей, меж вязами
идёшь в начале октября
с деревьев падает исподнее
с небес льёт воду водолей
и с каждым вдохом всё свободнее
и с каждым шагом веселей
по жизни, словно по обочине
куда глаза глядят идти
пока зима, снега и прочее
уже маячат впереди
****
Вот за это вот я и люблю
распорядок земной:
ты болтаешься долго, на самом краю
между тьмою и тьмой
а потом неожиданно выпадет снег
и не взять уже в толк
кто проходит по снегу вдали — человек
или пёс, или волк?
И такая повсюду стоит пелена
и такой над землей открывается вид
перемешаны там времена, племена
и холодная вечность сквозь дыры сквозит
***
Список упущенных в жизни возможностей
болей бед и обид
каждый может составить такой, что
куда там Гомеру со списком его кораблей!
Редкая птица потом долетит до его середины
Редкий корабль не утонет в пучине морской
Плавание
Многолетние поиски
Обетованной Земли
так и не увенчались успехом
открытые земли по своему хороши
но искомый континент не обнаружен
команда уже не бунтует
но и приказы не выполняются, либо
выполняются нехотя
спустя рукава
никто не дружит ни с кем
разве что против кого-то
но и это - большая редкость
как и разговоры между матросами
смертельно надоевшими друг другу
за эти полвека скитаний
капитан продолжает вести свой дневник
вспоминает сирен и русалок
пережитые бури, пиратов
и разных чудовищ морских
в которых мало кто верит
тени ушедших
посещают его иногда
в лунные ночи.
Плавание продолжается.
Из Алкея 2
Корабль
Нам не понять ветров ужасной дури