Шёл обычный испанский день. Мы лежали с тётей в номере и смотрели телевизор, по которому часто показывали хоть и русскую рекламу, но всё же не ту, что на родине. И тут тётя задала один из самых пожалуй (на мой взгляд) глупых вопросов в моей жизни:
-Игорь, а как ты думаешь зачем рекламируют водку?
Меня этот вопрос сильно удивил и в то же время ещё сильнее, как ни странно, прибавил ненависти к тёте. Ведь порой когда начинаешь не любить человека, всё в нём начинает раздражать, даже его голос и то, как он говорит. Даже её вечный кашель, нет это даже не кашель, а какое-то кряхтение в горле, подобное тому, которое человек издаёт, поправляя голос, даже оно раз 50 за день очень сильно раздражает меня. Я и сам иногда не понимаю, отчего происходит эта раздражительность во мне, но, во всяком случае, я пытался её не показывать.
-Я не знаю ответа на этот вопрос, я что вам работник рекламного агентства? - с неохотою ответил я.
-Нет, ну а кто тебя знает? Может быть ты тайный агент,- пошутила тётя.
Её шутка не показалась мне смешной и не вызвала у меня ничего.
**
Вечером я нашёл тётю сидящую в холе отеля с нашим гидом. Она выбирала экскурсии. И тут речь пошла об экскурсии в Париж на один день. Тётя говорила: «Уж лучше сейчас съездить посмотреть, чем потом когда-нибудь ехать». Затем она спросила меня: «Поеду ли я?». Честно, я никогда и не думал, что попаду в Париж. Я даже и никогда не мечтал об этом, и это всё было для меня крайне неожиданным. И раз уж мне выпал такой шанс, то не воспользоваться им было бы глупо.
Глава 8. Путь во Францию.
Ранним утром, в 5 часов, мы встали и начали собираться на экскурсию. Спустившись в холл, ещё спящего отеля, мы стояли возле стойки ресепшена и заказали себе «холодный» завтрак. Мужчина, в обслуживающей березовой форме отеля отправился собирать нам продукты в дорогу. На стойке были видны экраны камер наблюдения, в которых мелькали тёмные и безлюдные в это время места отеля.
Подъехал наш автобус, и, не дождавшись нашего пакета с завтраком, мы побежали к автобусу. Только мы подбежали к нему, как с крыльца выбежал наш мужчина с пакетом.
-Да ладно поехали уже - сказала тётя.
Но я не послушал её.
«Ведь что он зря ради нас в 5 утра собирал этот несчастный завтрак? И в последний момент, когда он всё уже собрал, взять и уехать перед ним? Это как то неправильно»,- подумал я и быстро сбегал, забрал пакет и сел в автобус рядом с тётей. В пакете было: несколько бутербродов, пару яблок и апельсинов, шоколадка и небольшая бутылка с водой. В целом-всё необходимое, чтобы перекусить.
На улице, как и в отеле, было ещё темно, тихо и безлюдно. Нас подобрали в автобус одними из самых первых, и мы сели в пустой автобус. И затем мы ездили из отеля в отель и собирали всех людей, которые, как и мы летели в Париж. Наконец, после этой долгой езды по отелям мы поехали в аэропорт. Проезжая по набережной улице, вдоль моря, возле которого находился скалистый пляж, и возле которого били чисто-голубые волны, мы завернули за угол и поехали по узким улочкам дальше.
**
Мы подъехали к аэропорту. Это был уже другой, не Барселонский аэропорт, со своей характерной особенностью: там никогда не было звуковых оповещений и потому его называли «тихим» аэропортом. И в связи с тишиной аэропорта нам приходилось самим за началом нашего рейса на многочисленных экранах, расположенных по всему аэропорту. Ждать посадки нам было недолго, и сразу, пройдя регистрацию, а затем и таможенный контроль мы поспешили на посадку.
В очереди на посадку возле нас стояла группа французских девушек, которые болтали без умолку на своём мурлыкающим французском языке. Вообще я, готовясь к поездке, учил только испанский, но никак не был готов к французскому языку (да и сейчас услышал в речи его впервые), поэтому без языка во Франции я почти беспомощен, нежели в Испании, где хоть как то могу говорить.
Мы прошли контроль билетов и сели уже в другой самолёт «Аэробус А320», который был немного меньше того, на котором мы прилетели в Испанию. Мне опять досталось место у окна, только уже справа, прямо у самого крыла. Над этим крылом, виднелось бледно-лазурное небо, которое только начинало заливаться первыми солнечными лучами и приобретать свои яркие, восторгающие душу черты…
Самолёт резво подкатил к полосе, мгновенно прибавил тягу своих мощных двух двигателей, разогнался и оторвался от земли, неся нас в любимый многими людьми Париж…
Часть 3. Франция.
Глава 1. День в Париже.
Через тридцать минут нашего полёта, самолёт сел в южном аэропорту Парижа. В котором нас ждала удивительная, уже в возрасте француженка, которая почти безупречно, но всё же с незначительными ошибками говорила по-русски. Она и была нашим экскурсоводом на этот предстоящий сегодняшний день. Нас посадили в очередной автобус, только уже с французским водителем, и мы поехали в утренний, уже ожидавший нас, хотевший быстрее показать нам свою элегантность и величественность город.
Этот огромный и знаменитый во все времена город был действительно каким-то неповторимым даже в это довольно хмурое и серое утро. Проезжая в пробках многочисленных машин города (что, в общем-то, и не удивительно для такого города), мы направлялись к так называемому «Дому инвалидов», называние которого происходило от того, что раньше когда-то там была лечебница. И в этом «Доме инвалидов» по сей день, и сейчас похоронен сам Наполеон. И всё же, даже проезжая по дороге, к этому дому, на улицах было немало удивительного и интересного, даже сами дома, с украшенными на балконе цветами, были уникальны и свойственны только Парижу.
Когда мы приехали к этому небольшому коробочному зданию с большим позолоченным куполом, я всё же искал глазами саму Эйфелеву Башню; ведь она где-то здесь, именно здесь, в этом городе, где сейчас нахожусь и я. Но, не найдя её глазами на сером горизонте, мы с тётей по очереди сфотографировались на фоне «Дома инвалидов». Внутрь мы не заходили, а лишь поехали дальше к самой Эйфелевой Башне…
И увидя её издалека, после того как мы вышли на какой-то парковке перед огромным садом, я сразу же начал фотографировать. Башня открывалась в девять, но не смотря на то, что мы пришли в восемь, была уже значительная очередь. Стоя рядом с башней, она если честно казалась в то же время большой, и в тоже же время небольшой одновременно. Словно она могла бы быть и больше. Больше, чем на романтических картинках с ней. В жизни многое выглядит совсем по-другому, в том числе и она выглядела для меня по-другому в этот момент.
В очереди я увидел элегантную и молодую девушку-француженку. Она была в тоже время проста и изящна. Её лицо было в косметике, которое не портило красоту её лица, а лишь подчёркивало её. Жалко лишь то, что через пару минут она бесследно растворилась, и навсегда ушла в эту бесчисленную толпу людей, пытающихся попасть на знаменитую Эйфелеву Башню.
**
Спустя время, когда подошла наша очередь, мы поднялись на огромном двойном лифте на второй ярус башни. Оттуда открывались четыре неповторимых, таких разных вида на сам Париж. Вдалеке можно было увидеть многочисленные небоскрёбы новой части города, виднелся и тот «Дом инвалидов», где мы были, внизу виднелась и сама река Сена с её многочисленными мостами, и даже вдали уже виднелся силуэт самой Триумфальной арки. Словом, чего только там было не видно с Эйфелевой Башни, можно было даже за 1? посмотреть в специальную обзорную трубу, и разглядеть в ней всё, вплоть до каждого человека.
Но тётю видно ничего уже не впечатляло, ведь она многое уже повидала в мире; во многих странах побывала; и на эту башню лишь говорила: «Большая железяка».
На башне встречался уже не привычный мне испанский, а там можно было услышать французский, русский, распространённый английский, и даже корейский, словно все народы мира съехались на эту башню, так же как и мы, посмотреть на все красоты Парижа.
Напоследок, перед тем как вернуться на землю с этой башни, я купил небольшую статуэтку Эйфелевой Башни за 9?, и мы спустились вниз. Там нас ждал обед на самой реке, в одном из плавучих французских кораблей.
**
Мы набрали то, что посчитали самым вкусным для себя, и сев за центральный столик, принялись за еду. В окне корабля-ресторана открывался вид на саму Эйфелеву Башню, но покраску которой, как нам говорил экскурсовод, ежегодно уходит 40 тонн краски.
Когда я всё доел, ко мне подошла официантка-француженка и предложила кофе, от которого я и не отказался. Оно было хоть и самым крепким кофе в моей жизни, но и самым вкусным, которое я когда-либо пил из такой маленькой чашечки. Да, французский кофе оказался действительно прекрасным, хотя поначалу из-за его крепости я думал, что не смогу его пить, но затем потихоньку привык и всё-таки выпил.
Затем, после обеда, нас ждала речная прогулка по самой Сене. Пока мы стояли в очереди на наш огромный катамаран, я увидел группу французских детей с женщиной, которая видимо была их школьным преподавателем. Одному мальчику из этих детей что-то не нравилось и он с недовольством выпендривался перед преподавательницей и обидчиво сел возле забора с недовольной физиономией. Глядя на него и на них в голову приходили мысли, что эти дети ещё не понимают как им повезло жить и бывать в этих местах, в самом Париже, и что несмотря на всё это они ещё и чем-то недовольны. Ведь они не видели нашей жизни, и если бы показать этому недовольному маленькому французу эту жизнь, в сравнении с его жизнью, то всё бы его недовольство в миг бы исчезло, и он бы понял, насколько хороша его жизнь.
Продолжая стоять в очереди, у тёти выходило терпение и она начала надоедать другим людям из нашей группы:
-Вот ещё и эта бессмысленная очередь, что они там так долго? – говорила она им.
-Да вон, они ещё наводят порядок на катамаране после других людей,- отвечали те люди ей.
-Ещё и этот дурацкий обед, зачем его вообще было делать? Завели ещё нас на этот корабль… - продолжала выражать своё недовольство тётя.
Но люди в ответ молчали, было видно, как их раздражали эти бессмысленные выходки тёти. Как же я их понимал в этот момент, так и хотелось им сказать: «А ведь мне приходиться это терпеть каждый день, поэтому не обращайте на неё внимания, её всегда что-то не устраивает».
Когда же катамаран был готов принять нас и увести в небольшое плаванье, мы поднялись на его борт и заняли два крайних места, чтобы лучше разглядеть всю красоту Парижа. Плавая по Сене, нас встречало бесчисленное множество всей архитектуры Парижа. Архитектуру, всю которую было просто невозможно сосчитать и запомнить. Не сосчитать этих разнообразных мостов над Сеной, бесчисленных музеев и галерей искусств, церквей и соборов, правительственных зданий и всяких прочих памятников архитектуры. Казалось, что им не будет конца, но вскоре мы вернулись назад к Эйфелевой Башне, и оттуда поехали дальше открывать для себя Париж.
Проезжая по самой знаменитой улице в Париже, по Елисейским Полям, мы попали на огромное кольцо машин, расположенное вокруг Триумфальной Арки, на которую мы смотрели через окно автобуса. Да, в этом и был большой минус нашей экскурсии, что многое мы смотрели только через окно автобуса. Затем из-за очередного угла перед окном встал и сам Лувр с его садом и стеклянной пирамидой. Тот самый Лувр, где и находиться та самая знаменитая «Мона Лиза», нарисованная самим Леонардо да Винчи. Перед Лувром было нескончаемое и несочетаемое число людей. Автобус постоял перед зданием минуты 2, и поехал дальше. Затем в поле зрения появился этот знаменитый и старинный на весь мир Нотердам де Пари, он же и Собор Парижской Богоматери, который также был виден еще тогда с реки, когда мы плавали по Сене. Но с улицы его было видно намного лучше.
Затем нас привезли в парфюмерный магазин, знаменитых французских духов. Зайдя туда, меня мало что там привлекало, ведь там, в основном были женские духи. Поэтому зря потратив время, мы с тётей вернулись в автобус, где наш экскурсовод бесплатно подарил нам большой пробник французских духов.
**
Через полчаса мы были уже в аэропорту. Мы сидели в зале ожидания и ждали нашу посадку на самолёт. Напротив нас сидела молодая девушка со светлыми волосами, которая была из нашей группы и о чём-то разговаривала с мужчиной, который был значительно старше её. Немного погодя, объявили посадку, и мы пошли в другой конец аэропорта, где уже выстроилась очередь. Я занял место в очереди и тут тётя мне говорит:
-Иди, посиди и отдохни, всё равно пока все пройдут, это будет нескоро.
-Нет, успеем ещё насидится в самолёте,- ответил я тёте на её предложение ко мне.
-Как хочешь,- сказала тётя и уйдя устало села на один из железных стульев.
Время шло. Очередь продвигалась, а тётя неподвижно сидела на стуле, словно уснувшая. Какой-то мужчина начал требовать билеты и расписывался на них. Когда же он дошёл до меня, билета у меня не оказалось (он был у тёти), и я окрикнул её. Но она не реагировала и продолжала сидеть неподвижно. Извиняясь перед мужчиной я в раздражённости на тётю подошёл к ней и сказал:
-Вы что лететь не собираетесь?
Тётя действительно заснула, и очнувшись от моих слов сердито, и в тоже время удивлённо ответила:
-Как это я не собираюсь? Собираюсь конечно, без нас не улетят.
-Так уже очередь наша подошла и с меня билеты требовали.
-Ну и что? Всё равно улетим. Всё равно пока ещё там все рассядутся, я лучше тут посижу, чем там в духоте сидеть.
Я понимал, что тётя тоже в чём-то была права, ведь она летала уже много раз и привыкла, не боялась и знала, что всё равно улетит. А я же наоборот боялся, да и хотел быстрее уже сесть в самолёт и расслабится, избавиться от этого волнения и беспокойства. Поэтому я уговорил тётю, и она с неохотой пошла со мной в самолёт. Мы прошли по самолёту и заняли свои два места из трёх в нашем ряду. На третьем месте у окна сидела та самая девушка со светлыми волосами, которая сидела рядом с нами в аэропорту. Похоже она меня тоже узнала. И только увидев меня она сказала:
-Это опять вы,- сказав это, она немного улыбнулась.
-Да, видимо нас сводит судьба,- заметил я.
-Это точно,- подтвердила она.
-Как вам Париж, понравился?
-Да, очень красивый город, я вообще не думала что, поеду куда-либо за границу, просто я с дядей путешествую, - ответила она и продолжала чуть заметно улыбаться.
-Я тоже полетел только благодаря тёте. А вы откуда летели в Испанию?
-Из Самары, мы 5 часов летели. А вы?
-Мы из Новосибирска около 8 часов.
-Ого, долго же вам пришлось просидеть в самолёте, - заметила она и после чего спросила:- а из какого вы отеля?
-Мы из «Best Maritim».
-А я знаю этот отель, я видела его, когда мы проезжали мимо,- с неожиданным для меня удивлением заявила она, - а мы живём в «Best Cambrils», не так уж в принципе и далеко от вас. По-моему эти короткие перелёты, когда самолёт взлетает и сразу же садиться ещё тяжелее чем длинные.
-Да, организм не успевает адаптироваться,- согласился я.
Далее мы молчали. Просто я стеснялся особо говорить при тёте, я чувствовал себя немного виноватым перед ней, и глядя на неё чувствовалась её обида на меня. Она, укутанная своей шалью, сидела и казалась одинокой и больной старушкой, болеющею этой невыносимой для неё духотой. Кряхтя и глубоко дыша она старалась преодолеть это чувство тяжести и закладывания ушей при взлёте. По сравнению с другими здоровыми и молодыми людьми было даже немного смешно смотреть на такую больную старушку и слышать её дыхание, подобное шуму мощного насоса, поглощающего воздух. Но в то же время она вызывала у меня чувство жалости и сострадания.
Часть 4. Вновь Испания.
Глава 1. Возвращение.
Самолёт летел обратно уже в знакомую нам Барселону. Скоро мы должны приземлиться. Девушка, сидевшая рядом, с большим удивлением смотрела в иллюминатор и ждала посадки. И вот вновь самолёт подлетает к аэропорту и садиться на промежуточную полосу, этого играющего своим ночным освещением Барселонского аэропорта.
Мы вышли из самолёта на ночную, ярко освещённую площадь аэропорта, где нас забрал специальный автобус и отвёз в само здание аэропорта. Так как было четыре часа ночи, то в аэропорту было почти безлюдно, были только люди с нашего самолёта, а другие люди почти не встречались. Мы вышли во внутреннюю парковку над открытым небом, которая была в самом аэропорту, и где стояло очень много уже знакомых чёрно-жёлтых Барселонских такси, пройдя через ряды которых мы сели в испанскую газель. Девушка из самолёта сидела на два места впереди одна, в отличие от нас сидящих на последнем четырёхместном месте слева. Она сидела одна. Так и хотелось сесть с ней рядом, получше познакомиться и сказать всё, что хотел сказать ещё в самолёте. Но не желая сильнее злить тётю, а то она ещё сильнее обидится, что я её брошу одну в газели, поэтому я остался сидеть на месте и стал смотреть в окно.
Высоко в небе стояла яркая луна и освещала город, который ночью был ещё удивительнее и загадочнее дневного. Яркие и бесконечные маленькие огоньки озаряли этот большой город и сливались с необучаемой величественностью изобильных гор, озарённых лунным светом. Всю дорогу мы с тётей ехали и молчали, ни говоря друг другу ни слова. Постепенно людей развозили обратно по отелям и в газели становилось всё меньше и меньше людей. Когда же остались только мы, девушка со своим дядей, мы подъехали к нашему отелю и вышли, а девушка осталась в автобусе и поехала дальше в другой отель, в «Best Cambrils». Мы зашли в наш номер, быстро расстелили постель и от усталости прошедшего дня упали в неё, и мгновенно уснули.
Глава 2. День без тёти.
Уром я проснулся от стука в дверь. Тёти не было, она уехала на экскурсию в Монсеррат. А я не поехал, потому что экскурсия начиналась в 9 часов, и я хотел выспаться и восстановить силы после поездки в Париж, тем более после того как мы приехали в 5 часов ночи в отель. Я бы просто не смог встать в 9 часов. Перед сном я попросил тётю повесить мне табличку на ручку двери, на которой было написано: «Не беспокоить» на пяти разных языках. Но всё равно кто-то додумался нарушить мой покой. После стука я быстро поднялся, накинул на себя одежду и открыл дверь, но никого уже не было.
«Что за люди? Написано же: «не беспокоить!». Зачем было стучать, не понимаю»,- подумал я, закрыл дверь и вернулся в номер.
Я открыл шторы и дверь на балкон, и запустил в комнату поток свежего морского воздуха. Я вышел на балкон и начал смотреть по сторонам. Во дворе играла весёлая песня, которую я слышал каждый день, и я так хотел узнать её название, но я понимал, что вероятно уже никогда его не узнаю. Стоя на балконе, я глядел вокруг. Я понимал, что буду очень скучать по Испании когда уеду и буду хотеть вернуться, но я старался не думать об этом, и довольствоваться всем, пока я ещё здесь. Я знал, что буду ценить дома каждое мгновение, проведённое здесь. Но когда я был здесь, то я не придавал значения этим мгновеньям.
К сожалению так бывает, что люди часто не ценят то, что у них есть, и осознают всю ценность и значимость того что у них было, только тогда, когда они потеряли это. Я понимал всё это, но не хотел принимать.
Я собрался и пошёл в бассейн. На улице было ясно. На небе не было ни одного облачка. Несмотря на утро на улице было уже довольно жарко. Я положил вещи на лежак, и пошёл босиком по пляжу, чтобы окунуться в море. Море было чистым и прозрачным с золотистым песком на дне. Ныряя и плавая в нём в спину ударяли небольшие тёплые волны, в которых отражался слепящий свет солнца. Выйдя из моря я ополоснулся в одном из душей, стоявших по всей территории набережной, а затем вернулся обратно к лежаку. Немного полежал, обсох и пошёл купаться в бассейн, народу в котором было немного. С разбега я нырнул в бассейн. Вода была естественно ещё теплее, чем в море, поэтому плавать было одно удовольствие. Плывя, на дне я увидел резиновый маленький мячик, который был размера обычного настольного теннисного мячика. Нырнув в очередной раз я достал его со дна двухметровой зоны бассейна и, вынырнув, вышел из бассейна, лёг загорать и положил его рядом с собой.
Лежав и загорав в другой стране, всё казалась другим. Вроде бы всё также как и дома, то же небо, то же солнце, тот же воздух, которым ты дышишь. Но всё в другой стране всё кажется тебе другим; и небо другое, и солнце по-другому светит, и воздух не такой.
На улице, несмотря на большое количество отдыхающих людей, было на удивление не шумно, даже немного тихо. Лёжа и загорая в этой слабой тишине, а также мечтая и думая о своих мыслях я придремал, и чуть было не уснул полностью. Открыв глаза и придя в себя, я сел на лежак и решил немного погулять по набережной. Солнце всё припекало моё уже немного красное от загара тело. Вдоль всего пляжа было также много отдыхающих людей, среди которых ходили негры и продавали разные вещи: сумочки, очки и прочие безделушки. Среди загорающих людей редко встречались голые загорающие девушки с обнажённой грудью. Одна из них даже совершенно, без малейшего стеснения играла в бадминтон. Хорошо что со мной не было тёти в этот момент, мне было бы неловко глядеть на всё это перед ней.
Вернувшись с небольшой прогулки, я вновь немного поплавал в бассейне и опять лёг загорать. Только я лёг, как ко мне подошла тётя.
-Как прошла ваша экскурсия? - спросил я её, когда она подсела рядом и начала смотреть куда-то вверх.
Тётя что-то невнятно ответила своим обычным спокойным голосом, было видно, что ей не особо хочется говорить со мною. Мы немного посидели в молчании, а затем вмести пошли в наш номер…