Итак, во-первых, мы должны подготовить свое сердце к молитве, как и написано: "Если ты управишъ сердце свое, и прострешь к Нему руки твои" (Иов. 11:13). Эта подготовка нашего сердца достигается посредством святых мыслей и воздыханий. Музыкант всегда вначале перед игрой настраивает свой инструмент.
Во-вторых, мы должны воодушевлять свое сердце непосредственно в процессе молитвы. Молитва – это состояние, когда наш ум и наша душа возносятся прямо к Богу, поэтому молитва не может совершаться правильно, если человек не прилагает усилия в отношении самого себя. Названия, данные в Священном Писании молитве, подразумевают употребление усилия. Она названа борьбой (см. Быт. 32:24) и изливанием души человека перед Господом (см. 1 Цар. 1:15), – оба эти названия подразумевают горячее состояние молящегося. Чувства так же необходимы в молитве, как и способность человека ее изложить. Апостол говорит об эффективной горячей молитве, что по смыслу предполагает приложение усилий.
УВЫ, как далеки от приложения усилий к себе в молитве те, кто приносит Богу мертвую, бесчувственную молитву. Бог никогда не принял бы в жертву слепое (см. Мал. 1:8). Принести в жертву слепое – это то же самое, что принести мертвое. Некоторые наполовину спят, когда молятся, а сможет ли когда-нибудь спящая молитва разбудить Бога? Есть и такие среди молящихся, которые сами не помнят своих собственных молитв, – почему же они думают, что Бог будет помнить их? Богу больше всего нравятся те молитвы, которые горячо кипят чувствами и изливаются из искреннего сердца.
Как далеки от приложения усилий те молящиеся, кто приносит Богу отвлеченную молитву! Молясь, они думают о своем бизнесе и своей торговле. Однако, как может хорошо выстрелить тот, кто смотрит мимо цели? ". ..Сердце их увлекается за корыстью их" (Иез. 33:31). Многие возносят в своих молитвах свои финансовые счета, как Хирам (царь Тирский) однажды жаловался относительно себя. Как это может понравиться Богу? Потерпел бы король, чтобы его подчиненный, передавая ему прошение и разговаривая с ним, играл бы перышком?
Когда мы направляем наши сердца с определенной целью к небесам, то как часто они мешкают и отвлекаются по дороге? Если это так, мы должны краснеть от стыда. Для того чтобы мы могли прилагать по отношению к себе усилия и своим рвением оперить крылья молитвы, то, о чем мы молимся, должно иметь надлежащую ценность для нас.
Задумайтесь о величии Бога, с Которым мы имеем дело. Он видит, как мы ведем себя в молитве, – глубоко ли мы взволнованы тем, о чем мы молимся. Б притче сказано: "Царь, вошед посмотреть возлежащих, увидел там человека" (Матф. 22:11). Точно так же, когда мы идем молиться, Царь славы приходит, чтобы посмотреть, в каком мы находимся состоянии. У Него есть окно, с помощью которого Он смотрит внутрь сердца человека, и если Он видит мертвое сердце, то Он может стать глухим, чтобы не слышать молитвы такого человека. Ничто не может разгорячить Божий гнев быстрее, чем холодная молитва.
Молитва без рвения и усилия – это не молитва; скорее это простой разговор, а не молитва. Безжизненная молитва является молитвой не более, чем изображение человека – человеком. Произнести молитву – не значит помолиться; Асханиус научил своего попугая молитве "Отче наш". Амброуз хорошо сказал о молитве: "Жизнь и чувство долга окрестили ее и дали ей имя". И именно усилия и борьба чувств делают обращение человека к Богу молитвой, в противном случае – это не молитва. И тогда человек может сказать, как некогда сказал фараон: "... Мне снился сон..." (Быт. 41:15).
Рвение и сила чувств в молитве больше соответствуют природе Бога, чем холодное равнодушие. Он есть Дух (см. Иоан. 4:24), и, безусловно, что молитва, полная жизни и духа, является приятной для Бога жертвой, которую Он любит вкушать, как и написано: "духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом" (1 Петр. 2:5). Духовность и рвение в исполнении наших духовных обязанностей подобны парам вина, которые составляют более изысканную часть напитка. Телесные упражнения приносят мало пользы. Не увеличение объема легких, а страстность желания составляют музыку, приятную для Божьих ушей.
Подумайте о жизненной необходимости для нас всего того, о чем мы просим Бога в молитве. Мы приходим, чтобы просить благосклонности у Бога, но если мы не испытали Его любви, то все, в чем мы находим удовольствие, является проклятием для нас. Мы молимся о том, чтобы наши души могли быть омыты кровью Христа, но если Он на самом деле не омывает нас, то мы не имеем части в Нем. Эти Божьи милости так важны для нас, что если Бог откажется от нас, – то мы погибли навеки. Какие же, в таком случае, мы должны прилагать усилия, чтобы молиться! В каком случае еще человек может быть таким искренним, как не тогда, когда он умоляет Бога о даровании ему жизни?
Давайте будем побуждать себя к тому, чтобы прилагать усилия в молитве, будучи убежденными в том, что Бог желает нам дать то, о чем мы просим. Если бы сын просил у отца только то, что отец хотел бы дать ему, то он был бы более горяч в своих просьбах. Мы идем к Богу для того, чтобы получить прощение грехов, и для Него нет более приятного труда, чем ставить на нас печать прощения. Он любит миловать (см. Мих. 7:18). Мы молимся Богу, чтобы наше сердце было святым, – и эта молитва соответствует Его воле, "Ибо воля Божия есть освящение ваше" (1 Фес. 4:3). Мы молимся о том, чтобы Бог дал нам сердце, которое любило бы Его. Как, должно быть, приятна такая просьба Богу!
Таким образом, если есть что-то, что могло бы побудить человека к молитве и что могло бы перенести эту молитву в огненной колеснице к небесам, то это знание того, что мы молимся о том, что Бог желает нам дать с большей готовностью, чем та готовность, с которой мы просим об этом Бога.
Милость Божия может быть дарована нам только через молитву. Эта милость куплена кровью Иисуса Христа, но она может быть передана нам через молитву. Все обетования Божьи являются Его обязательствами, данными нам, но молитва делает эти обязательства доступными для нас. Господь сказал Израилю, какими богатыми милостями Он осыплет их; Он пообещал привести их в родную землю и дать им новые сердца (см. Иез. 36).
Но это дерево Божьих обетовании не уронит своих плодов до тех пор, пока рука молитвы не потрясет его. ".. .Вот, еще и в том явлю милость Мою дому Израилеву, умножу их людьми, как стадо" (Иез. 36:37) [В английском переводе Библии этот стих звучит так: "Я также позволю дому Израилеву просить Меня, чтобы Я умножил их людьми, как стадо" (прим. ред.)]. Грудь Божьей милости переполнена, но молитва должна привлечь расположение Бога. Конечно, если все другие пути закрыты, то без молитвы ничего хорошего не получится. Как же, в таком случае, мы должны налегать на это, образно говоря, весло нашей молитвы и с помощью святого усилия побуждать себя привлечь внимание Бога к своей нужде!
Только усилие и ревность духа в молитве присоединяют к ней обетование милости: "... Стучите, и отворят вам" (Матф. 7.7). Стучать – это связанное с употреблением силы действие. Эдилы [Эдил – должностное лицо в Древнем Риме, ведавшее надзором за строительством, содержанием храмов, водопроводом, раздачей хлеба и др. (прим. ред.)] в Римской империи всегда держали свои двери открытыми для того, чтобы все, у кого было какое-либо прошение, имели свободный доступ к ним. Сердце Бога всегда открыто для горячей молитвы. Давайте же воодушевимся святым рвением и вместе со Христом будем молиться еще более искренне. Именно усилие в молитве распахивает небесные врата и проливает те милости, в которых мы нуждаемся.
Задумайтесь о том, какое огромное ответное действие Бога влечет за собой наша сильная молитва. Голубь, посланный Ноем из ковчега на волю, дважды приносил оливковую ветвь в своем клюве (см. Быт. 8:11). "Сей нищий воззвал – и Господь услышал и спас его от всех бед его" (Пс. 33:7). Молитва, сопровождаемая сильным воплем, достигает своей цели. Даниил, находясь во львином рву, молился, – и одержал победу. Молитва закрыла пасть львам и отворила львиный ров. Некто сказал, что усиленная молитва содержит в себе всемогущество.
Созомен сказал об Аполлониусе, что в течение всей его жизни не было такого случая, чтобы он просил что-то у Бога и не получил просимого. Слейден пишет о Лютере, что, осознавая, что интерес людей к вере в Бога низкий, он удалился для молитвы; и, в конце, встав со своих коленей, он с торжествующим вредом вышел из своего кабинета, говоря своим друзьям: "Vicimus, vicimus" [Латинское выражение (прим. ред.)], то есть "Мы победили; мы победили". В то время, когда это происходило, вышла декларация короля Карла V, запрещавшая преследование за публичную проповедь Евангелия. Как сильно это может ободрить нас и заставить поднять паруса молитвы, если другие святые имели такой хороший ответ со Святой Земли!
Для того, чтобы мы могли прилагать это святое усилие в своей молитве, необходимо, чтобы в нашей жизни был возобновлен источник благодати. Если человек не имеет благодати, то неудивительно, что его молитва неискренняя. Если тело мертво, то в нем нет тепла, – когда человек мертв во грехе, то он не имеет рвения в служении.
Для того, чтобы мы могли быть более сильными в молитве, нам надлежит молиться, остро ощущая наши нужды. Нищий, страдающий от нужды, будет более ревностен в настоятельных просьбах о милостыне.
Христианин, пересмотри свои нужды; ты нуждаешься в смиренном, духовном расположении сердца; ты нуждаешься в свете лица Божьего; чувство нужды оживит твою молитву. Тот человек, который молится без чувств, никогда не сможет молиться, исполненным сильных чувств. Как искренне жаждал Самсон воды, когда он был готов уже умереть! И тогда он воззвал к Господу, говоря: "... а теперь умру я от жажды" (Суд. 15:18).
Для того чтобы быть горячим в молитве, давайте будем молиться о сильном веянии Духа Святого, ибо Дух Божий похож на несущийся сильный ветер (см. Деян. 2:2). Мы будем исполнены горячих чувств, когда этот благословенный ветер наполнит наши паруса, как и написано: "молясь Духом Святым" (Иуда 20).
Будем помнить, что если хоть какой-то огонь присутствует на нашей молитвенной жертве Богу, то он приходит с небес.
Глава 6. Необходимо прилагать усилия посредством наших правильных размышлений
Четвертая обязанность, при исполнении которой мы должны прилагать усилия по отношению к самому себе – это наши размышления. Правильно размышлять является той обязанностью, которая является самым сердцем и источником жизненной силы истинной веры. Святой Бернард называет размышления animae viaticum [Латинское выражение (прим. ред.)], то есть, "привалом во время пути". Размышление можно описать таким образом: это святая практика для ума, во время которой мы стараемся запомнить Божьи истины, серьезно размышляем о них и применяем их к себе. В святом размышлении присутствуют следующих два момента.
Во-первых, необходимо, чтобы во время размышления христианин погрузился в себя, закрыл себя от внешнего мира. Размышление – это такой труд, который нельзя совершать в толпе.
Во-вторых, это серьезное рассуждение о Боге. Это не просто несколько мимолетных мыслей, которые быстро проходят, а фиксированная, постоянная работа ума относительно небесных ценностей. Она не может совершаться без стимуляции всех сил нашей души и без усилия, прилагаемого к самому себе.
Мы должны еще больше побуждать себя к исполнению этой обязанности по следующим причинам.
1) Святое размышление с большой силой противостоит действию плоти и крови. По своей природе мы избегаем святого размышления. Без малейшего усилия над собой мы можем размышлять о мирских светских вещах даже на протяжении всего дня, но мы обнаруживаем, насколько тяжело нам сосредоточить свои мысли на Боге! Как враждебно настроены наши сердца к этой обязанности! Какие предлоги и оправдания мы находим для того, чтобы отложить ее! Естественная нерасположенность людей к исполнению этой их обязанности показывает, что для того, чтобы исполнить ее, мы должны прилагать по отношению к самому себе серьезные усилия.
2) Сатана делает все возможное для того, чтобы препятствовать нам в исполнении этой обязанности. Дьяволу небезразлично, много или мало мы слышим Слово Божие и размышляем о нем. Слышание производит знание, а размышление порождает религиозное рвение. Размышление придает устойчивость сердцу и делает его внимательным, в то время как сатана трудится над тем, чтобы помешать сердцу человека быть внимательным. Насколько же, в таком случае, нам необходимо прилагать усилия к себе, чтобы исполнить эту обязанность!
Но мне кажется, что я слышу, как некоторые люди говорят, что когда они остаются наедине, то не знают, о чем им размышлять. Для таких людей я предоставлю несколько тем для размышления.
* * *
Размышляйте серьезно о порочности вашей природы. Мы потеряли то чистое строение души, которое когда-то имели, потеряли ее квинтэссенцию. В нас присутствует море греха. Наша природа является источником и началом всякого зла, как полотно апостола Петра, в котором находились дикие звери и пресмыкающиеся (см. Деян. 10:12). Грех липнет к нам, как проказа. Присущее нам по нашей греховной природе осквернение делает нас виновными перед Господом, и даже в том случае, если мы фактически никогда не совершаем того или другого греха, – мы заслуживаем ада.
Размышление об этом было бы хорошим средством для того, чтобы вырвать с корнем нашу гордость. Даже те, кто имеет благодать, должны жить смиренно, так как они имеют в себе больше порочности, чем благодати; их темная полоса шире, чем светлая.
* * *
Размышляйте серьезно о смерти и страданиях Иисуса Христа. Его душа была опечалена облаками скорби, когда Он столкнулся с гневом Своего Отца. Мы должны были понести это наказание, но "Он изъявлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши" (Ис. 53:5). Как сказал Давид: "...Вот, я согрешил,...а эти овцы, что сделали они?" (2 Цар. 24:17). Точно также и мы согрешили, но этот Агнец Божий – что Он сделал?
Серьезные размышления над этим приводят к покаянию. Как можем мы смотреть на Того, Которого мы пронзили, – и не скорбеть о Нем? Когда мы задумаемся о том, как дорого стоили Христу наши грехи, то как мы можем снова и снова проливать кровь Христа по причине наших грехов, ибо грехи людей проливают кровь Христа?
Размышления о смерти Христа зажгли бы наши сердца любовью к Нему. Какого еще друга мы можем любить, если не Того, Кто умер за нас? Любовь Христа к нам заставила Его быть жестоким по отношению к Себе. Как Ревекка сказала Иакову: "...На мне пусть будет проклятие твое" (Быт. 27:13), так и Христос сказал: "На Мне пусть будет проклятие твое" для того, чтобы бедные грешники могли наследовать благословения.
* * *
Размышляйте над доказательствами того, что вы будете на небесах. Если бы вы умерли этой ночью, то могли бы вы предъявить что-либо во свидетельство того, что вы принадлежите небесам?
1) Испытало ли ваше сердце в полной мере обличение во грехе? Сознавали ли вы себя заблудшим грешником, когда вы были без Христа? Обличение во грехе является первым шагом к обращению человека к Богу (см. Иоан. 16:8).
2) Давал ли Бог вам когда-нибудь желание принять сердцем своим Христа в соответствии с Его собственным определением: "... Он...будет и священником на престоле Своем" (Зах. 6:13)? Желаете ли вы, чтобы Христос действительно восседал на троне вашего сердца и руководил вами – так же как и того, чтобы Он был священником у алтаря и ходатайствовал за вас? Желаете ли вы отречься от тех грехов, к которым ваше сердце имеет естественную склонность? Можете ли вы расположить эти грехи, как некогда был размещен Урия (см. 2 Цар. 11:15), на передовой линии сражения, для того чтобы сразить их? Хотите ли вы принять Христа в целом, – со всем тем, что есть в этом акте: радостью во Христе и страданиями за Христа? Хотите ли вы принять Его вместе с Его крестом и необходимостью оставаться с Ним в самые тяжкие времена?
3) Ощущаете ли вы в себе постоянное присутствие Духа Святого? Если да, то что Дух Божий совершает в вас? Сделал ли он вас человеком другого духа – кротким, милостивым, смиренным? Является ли Он Духом, преобразующим вас? Поставил ли Он на вас печать Своей святости?
Все перечисленные выше аргументы – хорошие доказательства того, что вы будете на небесах. По ним, как по духовным пробным камням, вы можете определить – имеете ли вы благодать, или нет. Остерегайтесь ложных доказательств. Никто не находится дальше от истинной жемчужины, чем тот, кто довольствуется фальшивкой.
* * *
Размышляйте о непостоянстве всех земных утешений. Творение наслаждается, испытывая свои приливы и отливы. Как часто солнце мирского великолепия и роскоши в полдень начинает опускаться. Ксеркс был вынужден спасаться бегством на маленьком суденышке, – он, который немногим ранее хотел иметь гавань для своего военно-морского флота. Мы говорим, что все меняется, но кто задумывается над этим?
Этот мир похож на "стеклянное море, смешанное с огнем" (Откр. 15:2). Стекло скользко; оно не может быть надежным основанием; а стекло, смешанное с огнем – это то, что поглощает человека. Все творения подвижны и изменчивы. Что стало со славой Афин и богатством Трои? "Мир проходит..." (1 Иоан. 2:17). Он ускользает, как парусник на полных парусах. Как быстро меняются сцены в театре жизни и низкий отлив достигает высокой воды! Ничему нельзя доверять. Здоровье может обернуться болезнью; друзья могут умереть; богатство может приделать крылья. Мы всегда в горячей зоне.
Серьезные размышления обо всем этом не допустят того, чтобы мы были так обмануты этим миром. Бывает, что мы уже готовы расположиться здесь, то есть на земле, на отдых: "В мыслях у них, что домы их вечны" (Не. 48:12). Мы склонны думать, что наша гора стоит твердо. Мы мечтаем о земной вечности. УВЫ, если бы только мы задумались о том, как случайны и изменчивы эти вещи, то мы бы не обманывались так часто. Разве мы уже не испытывали огромные разочарования, и там, где мы надеялись полакомиться медом, нам приходилось пить горькую полынь?
Размышления об изменчивости всего того, что находится под солнцем, в значительной степени ослабит нашу привязанность к ним. Почему мы с такой страстью стремимся к изменчивому? Многие заботятся о том, чтобы приобрести побольше имущества; сомнительно, однако, смогут ли они удержать его. Огонь может ворваться туда, куда не сможет проникнуть вор; или же, если они и смогут удерживать его, то возникает вопрос, смогут ли они иметь утешение от него. Они откладывают сбережения для ребенка, но этот ребенок может умереть или же, если он и живет, то окажется им в тягость. Если обо всем этом серьезно задуматься, то можно излечиться от водянки жадности, и это заставит нас не держаться крепко за то, что висит так непрочно и готово отвалиться от нас.
Размышления об этой изменчивости заставляют нас искать уверенности в чем-либо ином, а именно – в приобретении благодати. Это то святое помазание, которое пребывает (см. 1 Иоан. 2:27). Благодать – это цветок вечности. Non fertur ad umbras inclyta virtus [Латинское выражение (прим. ред.)], то есть, "эта прекрасная добродетель не увлекает нас в сторону смерти". Смерть не уничтожает благодать, а пересаживает ее и дает ей возможность расти в лучшей почве. Человек, имеющий истинную святость, может потерять ее не более, чем ангелы, которые являются неизменными звездами в славе.
* * *
Размышляйте о Божьей строгости относительно греха. Каждая стрела в колчане Бога – это выстрел против него. Грех сжег Содом и потопил старый мир. Грех разжигает пламя ада. Если так ужасно чувствовать, как искорка Божьего гнева влетает в совесть человека, то что же будет тогда, когда Бог возбудит против греха всю ярость Свою (см. Пс. 77:38)? Размышления об этом способны произвести в нас чувство страха по причине наших грехов.
В грехе не может быть много сладости, так как в нем всегда есть жало смерти. Как ужасен гнев Божий! Кто знает силу Его гнева (см. Пс. 89:11)? Всякое земное пламя по сравнению с огнем гнева Божьего – это только рисунок и воображение. Вот, если бы каждый раз, когда мы выбираем грех, мы говорили бы себе: "Мы отдаем предпочтение этой ежевике, но из такой ежевики выйдет огонь, чтобы поглотить нас!"
* * *
Размышляйте о вечной жизни. Апостол говорит: "Обетование же, которое Он обещал нам, есть жизнь вечная" (1 Иоан. 2:25). Жизнь приятна сама по себе, а слово "вечная" делает ее еще приятней. Эта сладость жизни вечной заключается во всем том, что Бог незамедлительно предусматривает и осуществляет для человека.
1) Это – духовная жизнь: она противоположна той грубой жизни, которой мы живем сейчас. В теперешней жизни мы испытываем голод и жажду, но там "не будут уже ни алкать, ни жаждать" (Откр. 7:16). Это будет брачный пир Агнца, который не только утолит голод, но и предупредит его. Эта благословенная жизнь, которая придет, заключается не в чувственных наслаждениях, пище, питье, или музыке; не в утешении, исходящем от наших родственных отношений, – а в том, что душа будет полностью поглощена Богом и подчинится Ему с бесконечной удовлетворенностью. Точно так же, как при появлении солнца гаснут звезды, – так же, когда появляется Бог в Своей славе и наполняет Собой душу человека, тогда все земные чувственные наслаждения такой души меркнут.
2) Это прославленная жизнь. Тела святых будут облечены во славу; они будут подобны прославленному телу Христа (см. Фил. 3:21). Если для выполнения оправы использовалась такая тонкая искусная работа, то как дорог сам драгоценный камень, который будет положен в нее! Аналогично – как осыпана будет славой спасенная душа! Каждый святой будет одет в белые одежды и будет восседать на своем троне. Затем Бог возложит часть Свой личной славы на святых. Эта слава не только откроется для них, но и будет в них (см. Римл. 8:18). И эта жизнь в славе будет увенчана вечностью. Какой ангел мог бы выразить это! О, давайте, будем часто размышлять об этом!
Размышления о вечной жизни заставят нас трудиться ради успеха духовной жизни. Ребенок должен родиться, прежде чем он сможет надеть корону. Мы должны родиться от Духа прежде, чем будем увенчаны славой.
Размышления о вечной жизни утешат нас и в связи с осознанием кратковременности нашей естественной жизни. Наша жизнь, которую мы имеем сейчас, уносится прочь, как тень; она названа цветом полевым (см. Пс. 102:15) и паром (см. Иакова 4:14). Иов очень тонко представляет хрупкую жизнь в трех элементах: земля, вода и воздух. Подойдите к земле, – человеческая жизнь подобна быстрому гонцу. Подойдите к воде, – человеческая жизнь подобна легкой ладье под парусами. Посмотрите на воздух, – человеческая жизнь подобна летящему орлу (см. Иов. 9:25-26).
Мы торопимся к могиле. Когда наши года умножаются, то наша жизнь идет на убыль. Смерть постепенно подкрадывается к нам. Когда наше зрение слабеет, то смерть подкрадывается к глазам. Когда наш слух становится хуже, то смерть подкрадывается к ушам. Когда под нами дрожат наши ноги, то смерть разрушает основные опоры нашего дома.
Но вечная жизнь утешает нас относительно кратковременности естественной жизни. В той жизни, которая придет, не будет места немощам, она не знает приступов боли и заболеваний. Мы будем подобны ангелам Божьим, которые не подвергаются изменениям или переменам.
* * *
Таким образом, вы увидели шесть важных тем для ваших мыслей, над которыми вы можете размышлять.
Но где же он – размышляющий христианин? Я могу только сокрушаться о недостатке святого размышления у христиан. Большинство людей живет в спешке. Они настолько отвлечены заботами этого мира, что не могут найти времени задуматься или хотя бы спросить свою душу, как она себя чувствует.
Мы не похожи на святых прошлых веков. Давид размышлял о Божьих заповедях (см. Пс. 118:15). Исаак прогуливался вечером для того, чтобы поразмыслить (см. Быт. 24:63). Он действительно прогуливался с Богом. Какие мы читаем благоговейные размышления Августина и Ансельма! Но это считается слишком старомодным среди наших современных христиан. Terras Astraea reliquit [Латинское выражение (прим. ред.)], то есть "Астрая, богиня правосудия, покинула эти земли".
По закону Моисея те животные, которые не жевали жвачку, были нечистыми. Те из христиан, кто не пережевывает, образно говоря, жвачку посредством святого размышления, должны также считаться нечистыми.
Но я лучше обращу свой плач в убедительный аргумент, призывающий христианина приложить в отношении самого себя усилия, чтобы исполнить эту необходимую для нас обязанность – размышлять. Пифагор уединился от общества и жил в пещере целый год для того, чтобы поразмышлять о философии. Насколько больше мы должны удаляться и уединяться хотя бы один раз в день для того, чтобы мы могли поразмышлять о славе небес!
Размышление делает проповедуемое нам Слово Божие полезным, – оно совершает работу над нашею совестью. Как пчела высасывает нектар из цветка, так и посредством размышления мы высасываем сладость истины.
Размышление – это не тот процесс, когда мы кладем в рот нашу пищу, а, скорее, это – процесс переваривания этой пищи, благодаря чему она делается питательной.
Размышление – это не тот процесс, когда мы воспринимаем ухом самые восхитительные истины, которые питают душу, а переваривание их посредством размышления. Вино, наливаемое в решето, растекается. Многие истины теряются, потому что служители наливают свое вино в решето – в дырявую память или же в слабый ум своих слушателей. Размышления подобны питательному дождю, который доходит до корня дерева и заставляет его приносить плод.
Святое размышление оживляет чувства христианина. Давид говорит: "Как люблю я закон Твой! Весь день размышляю о нем" (Пс. 118:97). Причина того, что наши чувства так холодны в отношении небес, заключается в том, что мы не согреваем их огнем святого размышления. Точно так, как мысли о предмете любви разжигают огонь похоти, а воспоминания о нанесенных ранах разжигают огонь мести, – так и размышления о превосходящих все земное совершенствах Христа заставят нашу любовь ко Христу гореть еще ярче.
Размышления заключают в себе изменяющую нас силу. Слышание Слова может оказать на нас определенное воздействие, а размышления над ним меняют нас. Размышление оставляет отпечаток божественной истины на наших сердцах. Когда мы размышляем о святости Бога, наша святость возрастает. Точно так, как скот Иакова от одного только взгляда на прутья зачинал потомство, по окраске похожее на прутья, так и мы, размышляя и смотря на чистоту Бога, становимся подобными Ему, то есть становимся сопричастниками Его Божественной природы.
Размышление производит преобразование нашей жизни. Давид говорит: "Размышлял о путях моих, и обращал стопы мои к откровениям Твоим" (Пс. 118:59). Если бы только люди размышляли об отвратительности греха; если бы, согрешая, они думали лишь о том, что в конце греховного пути находится петля, вечно нависающая над адом, – то они оставили бы пути греха и стали бы новым творением.
Пусть все, изложенное нами, побудит вас к святому размышлению. Я осмелюсь быть дерзким и скажу, что если бы люди проводили хотя бы четверть часа каждый день, размышляя о горнем, то это оказало бы на них огромное влияние и, благодаря Божьему благословению, это могло бы оказаться началом благословенного обращения к Богу.
Но как мы можем заставить себя размышлять?
Учитесь любить духовные вещи. Мы обычно размышляем о том, что мы любим. Сластолюбивый человек может размышлять о своих удовольствиях; жадный человек – о своих мешках с золотом. Если бы мы любили небесные вещи, то мы бы больше размышляли о них.
Многие говорят, что они не могут размышлять из-за плохой памяти; но разве это не происходит из-за недостатка любви? Если бы они любили то, что от Бога, то это заставило бы их постоянно учиться и размышлять.
Глава 7. Необходимо прилагать усилия в осуществлении самоисследования
Пятая обязанность, при исполнении которой мы должны прилагать по отношению к самому себе усилия – это самоисследование, обязанность огромного значения. Это разговор со своим собственным сердцем, как и написано: "Я беседую с сердцем моим" (Пс. 76:6). Давид на самом деле задавал себе вопросы. Самоисследование – это учреждение суда в своей собственной совести и проведение переучета своего сердца, чтобы в результате строгой проверки человек мог знать, как у него обстоят взаимоотношения между Богом и его собственной душой.
Самоисследование – это наша собственная духовная инквизиция; это – принесение самого себя на суд. Хороший христианин начинается с того момента, когда в его собственной душе наступает день суда. Самоисследование – это анатомия сердца. Как хирург, совершающий вскрытие тела, обнаруживает кишечник, внутренние части, сердце, печень, артерии, так и христианин анатомирует себя; он ищет – что такое плоть и что такое дух; что такое грех и что такое благодать. Псалмопевец говорит: "... Дух мой испытывает" (Пс. 76:7).
Мы должны исследовать самих себя подобно женщине в Евангелии, которая зажгла свечу и искала утерянное серебро (см. Лук. 15:8). Так и совесть человека является светильником Господа (см. Прит. 20:27). Христианин, используя свет этого светильника, должен исследовать свою душу для того, чтобы увидеть, может ли он найти там хоть немного Божьей благодати.