изображении в романе. «Чтобы понять тайну русского народа, его величие, нужно хорошо и глубоко узнать его прошлое: нашу историю, коренные узлы ее, трагические и творческие эпохи, в которых завязывался русский характер», — писал А. Н, Толстой. И мы можем сказать, что писатель внес своим замечательным романом весомый вклад в дело познания Петровской эпохи и, через призму тех событий, — в дело постижения русского национального характера.
ЛИЧНОСТЬ И ЕЕ РОЛЬ
В СУДЬБЕ СТРАНЫ
(по роману А. Н. Толстого
«Петр Первый»)
Искусство выполняет работу памяти: оно выбирает из потока времени наиболее яркое, волнующее, значительное и запечатлевает это в кристаллах книг.
А. Н. Толстой
Начиная работу над романом «Петр Первый», Алексей Николаевич Толстой признавался: «На «Петра» я нацеливался давно. Я видел все пятна на его камзоле, я слышал его голос, но Петр оставался для меня загадкой в историческом тумане». Позже центральную проблему своего романа писатель определял как «становление личности в эпохе».
В начале книги рисуется допетровская Русь. Нищая, темная, разоренная бунтами, воровством и непомерными налогами. «Над Москвой, над городами, над сотнями уездов, раскинутых по необъятной земле, кисли столетние сумерки — нищета, холопство, бездолье». «Ни ремесел, ни войска, ни флота... Одно — три шкуры драть, да и те худые...» Все слои населения недовольны существующим порядком жизни. Необходимость коренных преобразований понятна и «мужику с поротой задницей», и бедному дворянину, и князю Василию Голицыну.
Стране был необходим реформатор. Сама
история выбирает для этой миссии Петра, который явился выразителем не только своей личной воли, но и требований эпохи. В первых главах юный Петр весьма далек от предназначенной ему великой миссии. Его целиком поглощает борьба.за власть, увлекает яркий, шумный, лишенный скуки мир Кукуйской слободы, жестокие потехи, вино, женщины. «Кукуйский кутилка» начинает осознавать необходимость перемен, когда видит настоящие морские торговые корабли в Архангельске и «гордое презрение иностранцев, прикрытое любезными улыбками». Оглянувшись на прошлое, он думает: «А что сделано за эти годы — ни дьявола: баловался!» Петр осознает необходимость «замахиваться на большее»: воевать за выход России к Черному и Балтийскому морям — без этого России не быть! Неудача и позор под Азо-вом «бешеными удилами взнуздали его». Кончились потехи, начались великие дела на благо России.
Личная судьба Петра теснейшим образом переплетается с судьбой России. Как наиболее ценную черту его личности Толстой отмечает безотказное служение Отечеству. Он без ханжеского высокомерия признает справедливость речей иностранцев и учится у Европы торговать, строить корабли, плавать по морям. Без преклонения и самоуничижения учится ремеслу сам и заставляет учиться других, нанимает учителями лучших европейских специалистов. Сурово и решительно расправляется он с личными врагами (Софья, восставшие стрельцы, бояре), но не столько из личной мести, сколько из-за того, что они стали тормозом на пути преобразования России. Заставляет бояр брить боровы, чистить зубы, одеваться в иноземное платье, собираться на ассамблеи, знать «политес», учить языки. Петр озабочен развитием культуры, образования, а значит — процветанием России.
Любое начинание, направленное на пользу России, встречает безоговорочную поддержку государя, воспринимается им как личная победа, вызывает гордость за то, что русские становятся на ноги и успешно могут конкурировать с европейцами. Трудолюбивый и неприхотливый, Петр ценил людей по уму, таланту, деловым и нравственным каче-
ствам, а не по знатности рода. Он выдвигал и приближал к себе только тех, кто так или иначе послужил России.
Алексей Толстой изображает царя как талантливого военачальника, реформатора армии, умеющего даже из поражений извлечь полезные уроки. Проезжая по полю, где когда-то случилась «нарвская конфузил», Петр с беспощадной откровенностью говорит: «Здесь погибла моя армия... На этих местах Карл нашел великую славу, а мы — силу. Здесь мы научились — с какого конца надо редьку есть, да похоронили навек закостенелую старину, от коей едва не восприняли конечную погибель...» Войну он считает исторической необходимостью, «нуждой государственной», в отличие от Карла, которого война интересует ради войны. Шведский король не думает о своей стране, о своей армии, которой рискует, он ничего не желает от жизни, кроме «грохота и дыма пушек, лязга скрещенного железа, воплей раненых солдат и зрелища истоптанного поля, пахнущего гарью и кровью». Как отличается от него Петр, когда, готовясь к решающему штурму Нарвы, говорит Меншикову: «Второй раз отступить от Нарвы нельзя... Нарва — ключ ко всей войне... Город брать нужно быстро, и крови нашей много лить не хочется...» А при взятии Юрьева приказывает Шереметеву: «Сам делай свое дело, для Бога только не теряй людей напрасно...» Здесь Пётр изображается как истинный гуманист, мудрый военачальник.
Писателю удалось воссоздать многогранную личность Петра, сформированную определенной средой и исторической эпохой. Жестокость, грубость, деспотичность сочетаются в нем с талантливостью, жизнелюбием, упорством, широтой души, патриотизмом. Эта двойственность Петра объясняется реалиями русской жизни. Петр действует так, как диктует взрастившая его эпоха, он в огромной степени — сын своего времени. Сначала — влияние исторических событий на Петра, затем — все увеличивающееся влияние самого Петра, его реформаторской деятельности на события эпохи — такова логика развития образа царя в романе. В центре повествования оказывается мощный процесс возрождения России, движимый умом и во-
34 Зак. 269
лей центрального героя романа, обеспечивший политическую, экономическую и национальную независимость государства, ставшего из отсталой страны европейской державой.
ОБРАЗ ПЕТРА I
(по роману А. Н. Толстого «Петр Первый»)
Сегодняшний день — в его законченной характеристике — понятен только тогда, когда он становится звеном сложного исторического процесса.
А. Н, ТОЛСТОЙ
Образ Петра I поражает своей силой. Она чувствуется, во всем: в росте, в физической мощи, в размахе чувств, в работе и разгуле. Петр мало похож на европейского государя: он своими руками пытает и казнит, бьет приближенных (хотя и за дело!), непомерно пьет, устраивает дикие забавы. Но ведь он сумел сделать Россию передовой державой, привить стране европейскую культуру.
Писатель почти не дает развернутых описаний внешности царя, рисуя его как бы штрихами. Вот Петр — юноша: «У Петра все шире округлялись глаза от любопытства. Но он молчал, сжав маленький рот. Почему-то казалось, что, если он вылезет на берег — длиннорукий, длинный, — Лефорт засмеется над ним». А вот в зрелые годы после взятия Нарвы: «Петр стремительно вошел в сводчатую рыцарскую залу в замке... Он казался выше ростом, спина была вытянута, грудь шумно дышала...» И лишь глазами иностранца писатель дает развернуто его описание: «Это — человек высокого роста, статный, крепкого телосложения, подвижный и ловкий. Лицо у него круглое, со строгим выражением, брови темные, волосы короткие, кудрявые и темноватые. На нем был саржевый кафтан, красная рубашка и войлочная шляпа».
Толстой часто подчеркивает нервозность царя: дрожащие ноздри, выкатившиеся глаза, дергающаяся в гневе голова, пропущен-
ные буквы во время письма, когда он торопится, пропущенные слова, когда, «горячась, он начинал говорить неразборчиво, захлебывался торопливостью, точно хотел сказать много больше того, чем было слов на языке». Петр всегда торопился, потому что с ранней юности понял, что перед ним стоит великая задача: сделать Россию такой же богатой и сильной, как европейские государства. Ночи царь проводит без сна, думая: «Удивить-то он удивил, а что из того? Какой она была — сонной, нищей, неповоротной, такой и лежит Россия. Какой там стыд! Стыд у богатых, сильных... А тут непонятно, какими силами растолкать людей, продрать им глаза...» И тут же мыслит, как человек далекой нам и страшной в своем варварстве эпохи: «Указ, что ли, какой-нибудь издать страшный? Перевешать, перепороть...» И он порол, вешал, етриг бороды, гнал людей на каторжные непосильные работы. Все это так — надо помнить, какой ценой России вошла в Европу. Но ведь и до Петра пороли и вешали... А он, хотя, по словам Пушкина, и писал указы, точно кнутом, действовал во благо державы.
Петр Алексеевич понял также, что учиться надо всем, и ему первому. С наивностью он говорит немецкой принцессе: «Знаю четырнадцать ремесел, но еще плохо, за этими сюда приехал... У вас королями быть — разлюбезное дело... А ведь мне, мамаша, мне нужно сначала самому плотничать научиться».
Самая поразительная черта характера, которая удивляла и иностранцев, и своих, — это то, что Петр не гнушался иметь дело с простыми, «подлыми» людьми. Мало того, ради дела ему незазорно было подчиняться ремесленникам, которые называли его запросто по имени. Петр учился не только ремеслам, но и наукам, искусствам, особенно военному делу. Знал он и несколько иностранных языков, лично экзаменуя людей, посланных за границу. Пушкин писал о нем: «То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник...»
Почти все его царствование прошло в войнах. Сами преобразования служили прежде всего достижению победы над Швецией. Каков же Петр в бою? Толстой показывает нам, что этот герой не стремится, подобно
Карлу XII, постоянно подчеркивать свою храбрость. После поражения под Нарвой царь уезжает, не боясь, что его обвинят в трусости. Он выше этого. В этот период особенно наглядно проявляется характернейшая его черта: неудачи и трудности не только не могут заставить его изменить цель, но побуждают еще решительнее бороться за ее достижение. «Конфузил — урок добрый, — говорит он, узнав о разгроме русской армии, для создания которой положил чуть ли не десять лет жизни. — Славы не ищем... И еще десять раз разобьют, потом уж мы одолеем...»
А. Толстой в конце романа подчеркивает, что Петр считал войну делом тяжелым и трудным, будничной «страдой кровавой», государственной нуждой, противопоставляя его шведскому королю, который воюет ради славы. Противопоставление это видно и в полководческих дарованиях обоих монархов: талантливый Карл, увлеченный победами, в конце концов терпит поражение от Петра, для которого победа и судьба своей державы неразделимы.
Невозможно целиком охватить образ Петра Великого. Алексей Николаевич Толстой не сумел этого сделать за всю жизнь, оставив роман неоконченным. Но мы знаем, что в первую четверть XVIII века император пережил славу победы под Полтавой, на море, мира с побежденным врагом, возвышения России. Многое в Петре непонятно нам сегодня. Но его любовь к стране, умение учиться у других — качества, которые мы не можем не ценить...
ЦАРЬ ПЕТР I
В РОМАНЕ А. Н. ТОЛСТОГО
(по роману А. Толстого
«Петр Первый»)
Действие романа разворачивается на необозримом географическом пространстве: от Черного моря до Архангельска, от Балтийского моря до Урала; из России оно переносится в европейские столицы и города. Читатель побывает при дворе шведского короля Карла XII и польского короля Августа,
курфюрста Саксонского, турецкого султана, увидит поля сражений и морские походы, военные лагеря и неприступные крепости, крестьянскую избу, топящуюся по-черному, раскольничий скит, роскошный менши-ковский дворец и богатое купеческое подворье. Романное время охватывает целую эпоху, ограниченную, однако, рамками деятельности центрального героя — Петра I, которого писатель показывает на протяжении 25 лет.
«Первое десятилетие XVIII века являет собой удивительную картину взрыва творческих сил, энергии, предприимчивости. Трещит и рушится старый мир. Европа, ждавшая совсем не того, в изумлении и страхе глядит на возникающую Россию...» — такой видится писателю эпоха, изображаемая в «Петре Первом».
Первоначально Алексей Толстой предполагал довести повествование о Петре до Полтавской битвы, но смерть писателя остановила работу над рукописью, и роман завершается победой русских войск под Нарвой. Таким образом, историческая судьба главного героя определила композицию романа.
В первом томе А. Н. Толстой рисует детство и раннюю молодость Петра. Исторически это очерчивается возвращением Петра из первого заграничного путешествия и событиями стрелецкого бунта.
Во втором томе воссоздается первый период преобразовательной деятельности Петра, включающий в себя начало Северной войны и основание Петербурга.
Третья книга романа написана в последний период творчества писателя и осталась незавершенной. Алексей Толстой утверждал, что «третья книга — самая главная часть романа», так как она относится к наиболее интересному периоду жизни героя и в ней будут осуществлены все основные задачи, которые писатель ставил перед собой, приступая к созданию «Петра Первого».
По словам А. В. Алпатова, несмотря на то, что Толстому не удалось реализовать полностью намеченного им плана третьей книги, шесть написанных глав развертывают перед нами богатое содержание.
В повествовании обозначаются новые горизонты, проступают новые сюжетные ли-
нии. Гораздо большую завершенность и яркость приобретает образ Петра.
Основу содержания третьей книги составляют темы крепнущей военной мощи России и культурного подъема русского общества, победы нового в патриархальном укладе старой Руси. Все разнообразные эпизоды, сюжетные линии располагаются вокруг этих двух центров, притягивающих к себе весь материал третьего тома.
Три книги, составляющие роман, связаны воедино и развитием сюжета — постепенное становление нового русского государства и личности Петра — и общими для всех трех книг героями. Личная судьба царя-реформатора крепко спаяна в романе с исторической судьбой России.
Чутко улавливая назревшую потребность коренных изменений жизни Российского государства, царь начинает действовать решительно. Толстой показывает, как сама эпоха выбирает Петра, как исторические обстоятельства формируют те качества его личности, которые помогают ему пробудить Россию от вековой спячки, вывести ее на новый этап развития. И уже не призраки торговых кораблей, а настоящий российский флот выходит в море, и русские закрепляются на Балтийском побережье, где начинается строительство города-крепости.
Таким образом, композиция романа связана с главной творческой задачей писателя — показать «становление личности в эпохе». Этой художественной задаче подчинены все компоненты произведения. Особенно значительно с точки зрения художественного раскрытия толстовской концепции роли личности в истории, сопоставление образов Петра и Василия Голицына.
Просвещенный мечтатель, Голицын так же, как Петр, осознает необходимость решительного общественного и государственного преобразования России, но личная слабость, пассивность, нерешительность приводят его в лагерь реакционных сил. В систематическом противопоставлении Голицыну и Софье писатель рисует Петра в развитии, в неуклонном движении его личности вперед.
Принцип контраста выдерживается Толстым и в последующих главах романа. Петр
постоянно, но ненавязчиво противопоставляется королю Августу, грубому и ограниченному солдафону Карлу, твердокаменному коменданту Нарвы Горну, а также ближайшим сподвижникам Францу Лефорту и Александру Меншикову.
В характере Петра и его деятельности ярко проявились главные устремления эпохи, ее сущность. Алексей Толстой сумел оценить историческое место своего героя, правдиво изобразить масштабы его деятельности, дать художественное исследование целой эпохи. Из множества эпизодов и картин складывается достоверный художественный мир, в центре которого царь-преобразователь и его деятельность. Противоречивый образ государя становится связующим звеном всех событий и судеб в романе.
М. А. БУЛГАКОВ
ОПАСНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
(повести М. Булгакова «Собачье сердце» и «Роковые яйца»)
Сатирические повести М. Булгакова занимают особое место как в его творчестве, так и во всей русской литературе. Если бы они были широко напечатаны и оценены в свое время, то, возможно, смогли бы послужить предостережением от многих ошибок — но, увы, именно поэтому им и суждена была такая нелегкая судьба.
Действие в повести «Роковые яйца», написанной в 1924 году, происходит в недалеком будущем. Сытая и беспечная Москва «светилась, огни танцевали, гасли и вспыхивали». Ученый Персиков, «специалист по голым гадам», открывает красный луч, с помощью которого можно увеличивать живые организмы до небывалых размеров. Газеты трубят о том, как преобразится жизнь страны. Увы, при проведении эксперимента вместо мирных и столь полезных кур размножаются и вырастают всем на ужас всякие
гады — змеи, крокодилы и прочие опасные для жизни звери. И спасает от них не Красная Армия, а чудо — 18-градусный мороз среди августа.
Повесть была написано так легко, с таким блестящим юмором, что до критики не сразу дошла параллель с главным красным экспериментом, проводимым в стране: тоже ведь хотели, как лучше, а размножались и прибирали к рукам невиданную власть в основном какие-то гады. И спастись от них с каждым годом было все труднее. И мороз их, увы, тоже не брал.
«Злая сатира», «откровенное издевательство», «прямая враждебность» — так в конце концов оценила рапповская критика повесть.
В дальнейшем власть учла свои ошибки — следующая повесть Булгакова, «Собачье сердце», написанная в 1925 году, увидела свет только в 1987.
Тема та же — непродуманный эксперимент и его результаты. Несчастная бродячая собачка, вечно голодная и униженная, вдруг превращается в человека — ив результате не бросается почему-то осваивать, например, человеческую культуру, не хочется ей, обретя права человека — паспорт и прописку — сотворить что-нибудь полезное для человечества, даже элементарной благодарности к благодетелям своим не испытывает — ни к профессору Преображенскому за сытое и пристойное существование и за попытки как-то облагородить, ни к духовному наставнику Швондеру, столь рьяно отстаивающему права «угнетенного» создания. Ну не верил Булгаков, что провозглашение каких-либо идей, даже самых распрекрасных, вместе с чтением Маркса, сделает из алкоголиков и тунеядцев, развращенных бездельем, приличных людей — не говоря уже о идеальном человеке будущего, «сознательном строителе социализма». Генетика генетикой, но кто знает, без вмешательства Швондера, может, и удалось бы Преображенскому держать Шарико-ва в рамках приличий. Постепенно — но очень не скоро — глядишь, и впрямь на человека стал бы походить, слегка. Если б знал свое место. Да Швондер позаботился, чтобы «просветить» насчет прав. И получилось нечто дикое и нелепое. Наглое, агрессивное,
в то же время трусливое до потери всякого соображения, лишенное малейших признаков добрых чувств, жадное, безнадежно тупое — но при этом хитрое. И вдобавок с неумеренной тягой к спиртному.
В повести все кончается хорошо. Ну, разбил кучу всякого, ну, устроил небольшое наводнение, потрепал, разумеется, хорошенько нервы, сорвал несколько приемов, секретаршу шантажировал увольнением с работы... Вовремя спохватились — и превратили мерзкого недоделанного человека обратно в очаровательного пса, благодарного и всем довольного. Котам, правда, не повезло.
В жизни все обстояло сложнее. Толпы шариковых, развращенных неожиданно свалившейся на них властью, творили, что хотели. «Души ли -душили,..»
В повести много милой житейской мудрости. Когда вся страна была загипнотизировас на красивыми словами и в разрухе грезила о построении чего-то небывало великого, каким диссонансом звучали слова профессора Преображенского о том, что разруха — это когда поют хором вместо того, чтобы выполнять свои обязанности — чинить ли трубы, оперировать ли. Разруха — когда говорят о революции и воруют галоши. Есть дело, и есть болтовня, есть «разруха в головах», от которой все беды.
Повесть Булгакова дошла до нас после шестидесятилетнего эксперимента, проводимого со страной. Мы видим, как он был прав — еще в самом начале. И как жаль, что прочли мы эти книги так поздно!
ШАРИКОВ И ШАРИКОВЩИНА
(по повести М. Булгакова «Собачье сердце»)
Тема дисгармонии, доведенной до абсурда из-за вмешательства человека в законы развития общества, с блестящим мастерством и талантом раскрыта Михаилом Булгаковым в повести «Собачье сердце». Эта идея реализуется писателем в аллегорической форме:, незатейливый, добродушный пес Шарик превращается в ничтожное и агрессивное чело-
векообразное существо. Именно этот эксперимент профессора Преображенского и положен в основу повести.
Профессор Преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрасной благоустроенной квартире. Гениальный хирург занимается прибыльными операциями по омоложению. Но профессор задумывает улучшить саму природу, он решает посоревноваться с самой жизнью и создать нового человека, пересадив собаке часть человеческого мозга. Для этого эксперимента он выбирает уличного пса Шарика.
Вечно голодный горемычный пес Шарик по-своему неглуп. Он оценивает быт, нравы, характеры Москвы времен нэпа с ее многочисленными магазинами, трактирами на Мясницкой «с опилками на полу, злыми приказчиками, которые ненавидят собак», «где играли на гармошке и пахло сосисками». Наблюдая жизнь улицы, он делает умозаключения: «Дворники из всех пролетариев самая гнусная мразь»; «Повар попадается разный. Например, — покойный Влас с Пречистенки. Скольким жизнь спас». Увидев Филиппа Филипповича Преображенского, Шарик понимает: «Он умственного труда человек...», «этот не станет пинать ногой».
И вот профессор совершает главное дело своей жизни — уникальную операцию: он пересаживает псу Шарику гипофиз человека от скончавшегося за несколько часов до операции мужчины. Человек этот — Клим Петрович Чугункин, двадцати восьми лет, судился три раза. «Профессия — игра на балалайке по трактирам. Маленького роста, плохо сложен. Печень расширена (алкоголь). Причина смерти — удар ножом в сердце в пивной». В результате сложнейшей операции появилось безобразное, примитивное существо, целиком унаследовавшее «пролетарскую» сущность своего «предка». Булгаков так описывает его внешность: «Человек маленького роста и несимпатичной наружности. Волосы у него на голове росли жесткие... Лоб поражал своей малой вышиной. Почти непосредственно над черными ниточками бровей начиналась густая головная щетка». Первые произнесенные им слова были ругань, первое отчетливое слово: «буржуи».
С появлением этого человекообразного су-
щества жизнь профессора Преображенского и обитателей его дома становится сущим адом. Он устраивает дикие погромы в квартире, гоняется (по своей собачьей сущности) за котами, устраивает потоп... Все обитатели профессорской квартиры в полной растерянности, о приеме пациентов даже речи быть не может. «Человек у двери мутноватыми глазами поглядывал на профессора и курил папиросу, посыпая манишку пеплом...» Хозяин дома негодует: «Окурки на пол не бросать — в сотый раз прошу. Чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова. В квартире не плевать! С Зиной всякие разговоры прекратить. Она жалуется, что вы в темноте ее подкарауливаете. Смотрите!» Шариков же говорит ему в ответ: «Что-то вы меня, папаша, больно утесняете... Что вы мне жить не даете?»
«Неожиданно появившееся... лабораторное» существо требует присвоить ему «наследственную» фамилию Шариков, а имя он себе выбирает — Полиграф Полиграфович. Едва сделавшись неким подобием человека, Шариков наглеет прямо на глазах. Он требует от хозяина квартиры документ о проживании, уверенный, что в этом ему поможет домком, который защищает «интересы трудового элемента». В лице председателя домкома Швондера он тут же находит союзника. Именно он, Швондер, требует выдачи документа Шарикову, утверждая, что документ самая важная вещь на свете: «Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками?» Вскоре Шариков предъявляет хозяину квартиры «бумагу от Швондера», согласно которой ему полагается в профессорской квартире жилая площадь в 16 квадратных метров.
Швондер также снабжает Шарикова «научной» литературой, дает ему на «изучение» переписку Энгельса с Каутским. Человекоподобное существо не одобряет ни того, ни другого автора: «А то пишут, пишут... Конгресс, немцы какие-то...» Вывод он делает один: «Надо все поделить». Причем он даже знает, как это сделать. «Да какой тут способ, — отвечает Шариков на вопрос Бормен-таля, — дело не хитрое. А то что же: один
в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках пропитание ищет».
Полиграф Полиграфович быстро находит себе место в обществе, где «кто был ничем, тот станет всем». Швондер устраивает его заведующим подотделом очистки города от бродячих животных. И вот он предстает перед изумленным профессором и Борменталем «в кожаной куртке с чужого плеча, в кожаных же потертых штанах и высоких английских сапожках». По всей квартире разносится вонь, на что Шариков замечает: «Ну, что Ж, пахнет... известно: по специальности. Вчера котов душили-душили...»
Нас уже не удивляет, что он взялся за преследование бродячих собак и кошек, несмотря на то, что сам вчера принадлежал к их числу. Последовательно «развиваясь», он пишет донос-пасквиль на своего создателя — профессора Преображенского. Ша-рикову чужды совесть и мораль. У него отсутствуют нормальные человеческие качества. Им движет лишь подлость, ненависть, злоба...
В повести профессору удалось обратное превращение Шарикова в животное. Но в реальной жизни шариковы победили, они оказались живучими. Именно поэтому мы говорим сегодня о таком явлении, как шари-ковщина. В основе этого социального слоя — самоуверенные,' наглые, убежденные в своей вседозволенности, полуграмотные люди (если они вообще достойны звания людей). Этот новый социальный класс стал опорой тоталитарного государства, в котором поощрялись клеветничество, доносы, просто серость. Воинствующая посредственность — вот -основа шариковщины. В повести Шариков вновь превращается в собаку, а в жизни он прошел длинный и, как ему казалось, славный путь, и в тридцатые — пятидесятые годы продолжая травить людей, как когда-то, по роду службы, — бродячих котов и собак.
Собачье сердце в союзе с человеческим разумом — главная угроза нашего времени. Именно поэтому повесть, написанная в начале века, остается актуальной и в наши дни, служит предупреждением грядущим поколениям.
ПОЧЕМУ ЭКСПЕРИМЕНТ
ПРОФЕССОРА ПРЕОБРАЖЕНСКОГО
МОЖНО НАЗВАТЬ НЕУДАЧНЫМ?
(по повести М. Булгакова
«Собачье сердце»)
Повесть Михаила Булгакова «Собачье сердце» можно назвать пророческой. В ней автор, задолго до отказа нашего общества от идей революции 1917 года, показал тяжелейшие последствия вмешательства человека в естественный ход развития, будь то природа или общество. На примере провала эксперимента профессора Преображенского М. Булгаков пытался сказать в далекие 20-е годы, что страну необходимо возвратить, по возможности, в ее прежнее естественное состояние.
Почему же эксперимент гениального профессора мы называем неудачным? С научной точки зрения этот опыт, напротив, весьма успешный. Профессор Преображенский совершает уникальную операцию: пересаживает псу человеческий гипофиз от скончавшегося за несколько часов до операции мужчины двадцати восьми лет. Человек этот — Клим Петрович Чугункин. Булгаков дает ему краткую, но емкую характеристику: «Профессия — игра на балалайке по трактирам. Маленького роста, плохо сложен. Печень расширена 1(алкоголь). Причина смерти — удар ножом в сердце в пивной». И что же? В появившемся в результате научного эксперимента существе задатки вечно голодного уличного пса Шарика соединяются с качествами алкоголика и уголовника Клима Чу-гункина. И нет ничего удивительного в том, что первыми произнесенными им словами была ругань, а первое «приличное» слово — «буржуи».
Научный результат получился неожиданным и уникальным, но в бытовом, житейском плане он привел к самым плачевным последствиям. Появившийся в доме профессора Преображенского в результате операции тип, «маленького роста и несимпатичной наружности», перевернул отлаженный быт этого дома. Он ведет себя вызывающе грубо, самонадеянно и нагло.
Новоявленный Полиграф Полиграфович
Шариков надевает лакированные ботинки и галстук ядовитого цвета, его костюм грязный, неопрятный, безвкусный. При помощи домкома Швондера он прописывается в квартире Преображенского, требует положенные ему «шестнадцать аршин» жилплощади, даже пытается привести в дом жену. Он считает, что повышает свой идейный уровень: читает книгу, рекомендованную Щвонде-ром, — переписку Энгельса с Каутским. И даже делает по поводу переписки критические замечания...
С точки зрения профессора Преображенского — все это жалкие потуги, которые никоим образом не способствуют умственному и духовному развитию Шарикова. Но с точки зрения Швондера и ему подобных Шариков является вполне подходящим для того общества, которое они создают. Шарикова даже взяли на работу в государственное учреждение. Для него же стать хоть и небольшим, но начальником — значит преобразиться внешне, получить власть над людьми. Теперь он одет в кожаную куртку и сапоги, ездит на государственной машине, распоряжается судьбой девушки-секретарши. Его наглость становится беспредельной. Целыми днями в доме профессора слышны нецензурная брань и балалаечное треньканье; Шариков является домой пьяным, пристает к женщинам, ломает и крушит все вокруг. Он становится грозой не только для обитателей квартиры, но и для жильцов всего дома.