Трос не рассказывал, он, словно вкачивал нам свои мысли, подкреплённые размытыми видениями, и оттого монолог получился жутким и вызывающим тошноту. К горлу подступил комок, и мне с большим трудом удалось его подавить, запив изрядным количеством кофе.
Артефакты ещё не закончили свои дела и лежали на своих ложах покрытые туманной завесой. Говорить не хотелось, и в зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь лёгким потрескиванием прогорающих в камине дров. После увиденного не то, что говорить, жить не хотелось. Не выдержав давящего напряжения, я вскочил и принялся ходить вдоль камина туда-сюда, пока Соньке это не надоело:
— Кончай мельтешить.
Пришлось вновь сесть на диван и закурить. Пальцы мелко подрагивали. Да уж, наше путешествие в прошлое, встреча с шаманом и «хетами» просто приятное развлечение по сравнению с тем, что пришлось испытать Тросу, видя как его же руки, к нему же в рот отправляют ещё тёплое мясо разорванных людей.
Немного отпустило только после второй сигареты. К тому времени и Артефакты начали приобретать чёткие очертания, и я приготовился выслушать их рассказ, надеясь, что он отгонит мрачные картины, а так же задать свои вопросы, кои остались у меня ещё в избытке.
— Ситуация прояснилась. — Сразу рванул с места в карьер Второй. — Отколовшаяся часть находится…
— Погоди. — Остановил я его. — Ты обещал ответить ещё на пару вопросов, прежде чем мы приступим к новому заданию.
— Ну хорошо. — Согласился Второй. — Спрашивай.
— Только короче. — Вставил Третий. — Время не терпит.
— Это уж как получится. — Хмыкнул я. — Вот вы сами того не желая, породили у меня лишний вопрос. Почему время не терпит, если вы управляете этим самым временем? Ну, отправьте нас на два дня раньше, чем планируете, на неделю. Какая разница, сколько мы просидим в этом времени, если в прошлое попадём всё равно в определённый день и час?
|
|
— В прошлое, да не то. — Мне показалось Второй Вздохнул. — Время не изменится, изменится вероятность. Чем раньше путешественник по времени отправился из исходной точки, тем более высока у него будет удача в выполнении плана там, и если вы отсюда отправитесь намного позже «странников», то хоть на год раньше там окажИтесь, всё равно не сумеете взять часть Первого. Вас или поймают и посадят в концлагерь или любое другое препятствие возникнет на пути, но «странники» добудут его первыми.
— Понятно. — Потёр я виски. — Ладно, постараюсь ограничить свой интерес. Вопрос первый — при стычке с минотавром час назад я в падении пролетел сквозь стену. Как такое возможно?
— К сожалению, я подоспел к самому концу. — Медленно начал Второй. — И не видел этого происшествия, но могу кое-что предположить, только сперва опиши подробней, как всё было.
Я рассказал, честно попытавшись вспомнить каждую мелочь.
— Что ж. — Подвёл итог Второй. — Всё понятно. Ты уже видел, что оружие минотавра представляет собой некий артефакт. Не нами созданный, но, тем не менее, вполне работоспособный и имеющий свои свойства. Так вот, одно из свойств его секиры — это прохождение сквозь стены и возможность в этот момент проводить через них любые другие предметы…
— Я не предмет. — Вставил я.
— …Видимо в тот момент, когда ты должен был удариться о стену, его секира, пролетев над твоей головой, начала проход сквозь стену, — Не обратил на моё замечание Второй. — Ведь коридоры там сам видел, достаточно узкие, ну и ты вместе с ней прошёл сквозь стену и вылетел в соседнем коридоре.
|
|
— Хм. — Я прислушался к себе. Нет, эта версия отторжения у меня не вызывала, всё достаточно стройно и логично, кроме одного — в болоте ведь никакой секиры минотавра не было, а я там вытворял такие вещи, что самому не верится. — Ну, хорошо, допустим.
Но прежде чем я успел задать следующий вопрос, влезла Сонька.
— Ответьте тогда уж и на мой вопрос, а то как-то несправедливо.
— Задавай. — Согласился Второй.
— Почему, если раньше у меня и мысли не возникало о том, чтобы прекратить быть сталкером и вернуться к нормальной жизни, то после посещения прошлого я словно прозрела. Это всё — Она обвела рукой вокруг. — Оказывается мне не нужно. Что случилось?
Я хмыкнул. Этот вопрос терзал меня ещё на болоте, а вот оказывается не только меня. Только я про него уже забыл, а Сонька помнила. Ну что ж, интересно будет узнать, есть ли этому логическое объяснение.
— Здесь ничего сложного. — Начал отвечать как ни странно Третий, имеющий форму ананаса, Артефакт. — Эффект привыкания действительно есть. Он наступает, как только сталкер берёт в руки свой первый артефакт. Это неотъемлющая составляющая Зоны и нашей безопасности.
— Но это же жестоко! — Возмущённо оборвала его Кулачок. — У человека должно быть право выбора!
— Да, мы знаем вашу религию. — Спокойно произнёс Третий. — У человека есть право выбора не соваться на запретную территорию.
На это Соньке не нашлось что ответить, но я не закрыл тему, решив выяснить всё до конца:
|
|
— А почему у нас привыкание прошло?
— Вы принудительно оказались вне Зоны, и потенциалы выровнялись, избавив вас от потребности искать всё новые артефакты. Стоит вам здесь подобрать какой-нибудь артефакт и всё начнётся по новому.
— Учтём. — Буркнула недовольная Сонька.
— Ты всё? — Тихонько спросил я у неё. Она кивнула, о чём-то задумавшись. — Тогда я продолжу. — Я повернулся к Разумным Артефактам. — Если срывов было минимум три и сейчас мы едем за второй отколовшейся частью в сорок третий год прошлого века, то почему я не помню ни одной мало-мальски похожей по масштабам катастрофы в том времени?
— На самом деле срыв у Первого произошёл несколько раньше, чем ты думаешь. — На этот раз рассказывать вновь принялся Второй. — Но тут вновь всё упирается в нашу физиологию, если можно так выразиться. Тебе это знать вовсе не обязательно, но раз уж ты спросил… Каждый последующий срыв происходит с куда менее разрушительными последствиями, нежели предыдущий, поэтому и начинать легче всего с первого срыва, так как он наиболее заметен. Второй срыв тоже сопровождался потрясениями, но по мощности с тунгусским кризисом их, конечно, сравнивать нельзя. Вполне возможно, что третий срыв вообще мало кто заметил и походил он, скажем на взрыв гранаты. Утрированно конечно, но надеюсь, мысль понятна.
Я кивнул, ожидая продолжения, но Второй замолчал, видимо считая, что на мой вопрос он ответил.
— Ну, тогда главный вопрос. — Хлопнул я себя по коленям и, поднявшись, вновь принялся ходить по комнате, не в силах сдержать волнения. — Что со мной было на болоте?
— А что с тобой было на болоте? — Вроде бы я уловил удивление, в посылаемых образах Второго, но опыта не хватало и я не понял, на самом деле он удивлён, или играет. Пришлось объяснять, хотя чувствовал я себя при этом довольно глупо. Впрочем, я всё равно обещал рассказать Соньке эту историю, так что как говорится одним выстрелом двух зайцев. Правда, отреагировали эти «зайцы» совершенно по разному: Сонька молча сидела и с ошарашенным видом смотрела на меня, а вот разумные артефакты синхронно заявили, что это бред.
— Как это бред? — Настала моя очередь удивляться. — А как я, по-вашему, избавился от пули, ведь Сонька выстрелила в меня практически в упор. — Я повернулся за поддержкой к виновнице, и она утвердительно кивнула.
— А след от пули есть? — Мне показалось или Второй действительно надсмехается?
Крыть мне было нечем — Кроме моей и Сонькиной памяти ничто не могло подтвердить действия, разыгравшегося на болоте, но память к делу не пришьёшь.
— Максим, Сонька, — Мягко, словно беседуя с детьми начал вещать Второй. — Вы просто угодили в одну из аномалий или на вас так подействовал «болотный град», но под влиянием какого-то фактора вы начали воспринимать реальность не совсем адекватно. Затем вы совместно или по раздельности, это уже не важно, дошли до входа в лабиринт, где наркотическое воздействие на ваш организм закончилось.
— Складно. — Легко согласился я. — Но не бывает так, что двоим померещилось одно и то же.
— Ну, во-первых, у вас общего было только то, что она в тебя выстрелила, всё остальное я так понимаю у каждого своё, а во-вторых, кто тебе сказал, что в Зоне чего-то не бывает? — Второй вновь надсмехался, теперь я в этом был уверен.
— Хорошо. — Сдался я, не зная, что ещё можно выставить в качестве аргумента. Остался я конечно при своём мнении, но какое-то зерно сомнения он во мне конечно посеял. — Говорите тогда уж, что вам удалось выяснить по поводу второй отколовшейся части.
— Это означает, что с вопросами мы покончили?
— Оставлю маленько на потом, чтобы было чем вас доставать. — Съязвил я. — Давайте уже о деле.
— Ну, зачем ты так? Мы с удовольствием ответим на все ваши вопросы, но раз ты настаиваешь «о деле»… Третий, начинай.
— Мы раньше не знали, — Мигнув лиловым начал вещать артефакт в виде ананаса. — Но оказывается Первый уже много лет назад начал какой-то эксперимент, не посоветовавшись предварительно с нами. Задуманное он выполнял в районе Бермудского архипелага. Мы сейчас не знаем, в чём был смысл эксперимента, но привёл он к тому, что в этом районе стали терпеть крушение корабли и пропадать люди с исправных судов. Вы, я имею в виду человечество, назвали это место бермудским треугольником и стали обходить стороной. После тунгусского инцидента наш коллега вернулся к архипелагу и продолжил свой эксперимент, но ничего не проходит бесследно и вот, спустя почти тридцать лет после первого срыва у него случается второй. Тогда в архипелаге произошло крупное землетрясение, и высота волн в эпицентре достигала сорока метров, правда в связи с тем, что это явление было не природного характера, до берега материка они так и не дошли. Первый сразу покинул место срыва, оставив в воде свою отколовшуюся часть, и больше туда никогда не возвращался.
— Так бермудский треугольник до сих пор бередит людей. — Перебил я его. — Суда ведь до сих пор вроде время от времени пропадают?
— Эксперимент продолжает жить и без его основателя. — Охотно ответил Третий. — Это довольно странно, обычно эксперименты умирают с исчезновением своего основателя.
— Так может, он не исчез. — Вставила Сонька. — Не умер?
— Это исключено. — Отрезал третий и, ничего не объясняя, продолжил свой рассказ. — Так вот, спустя пару месяцев эту отколовшуюся часть нашего коллеги подбирают представители иных миров, проще говоря — инопланетяне, зафиксировавшие аномальную природу артефакта. Дальше им толи просто не повезло, толи они попытались провести с найденным артефактом какой-нибудь эксперимент, вышедший из под контроля, но их корабль терпит крушение в районе города Фрайбург, в Германии. С этого момента история третьего рейха делает крутой поворот.
— Вы хотите сказать, что фашисты сотрудничали с инопланетянами? — Не поверил я.
— Сотрудничали. — Подтвердил Третий. — Другой вопрос, на сколько плодотворно, но то, что они пытались строить летающие тарелки — достоверный факт.
— Я, кстати, что-то подобное читала. — Вставила Сонька.
Я ничего подобного не слышал, но раз уж Сонька подтверждает сей факт, то придётся поверить.
— Продолжим? — Учтиво уточнил Третий и, дождавшись моего кивка, возобновил рассказ. — Немцы добились от инопланетян согласия в военной поддержке в обмен на обещание в содействии построения нового летательного аппарата. Началась массовая подготовка к войне. На том уровне технического прогресса и состояния заводов Германии было невозможно воплотить планы пришельцев в жизнь, поэтому под видом изобретений создавалось новое оборудование, и строились военно-промышленные предприятия. Параллельно создавалось и новейшее вооружение. Первые результаты совместных трудов фашистов и пришельцев появились в конце тысяча девятьсот сорокового года, когда уже полным ходом шла война и Европа прогибалась под тяжелым сапогом немецкого солдата.
Пришельцы воспряли духом — пока они видели только созданное с их помощью оружие, и вот их мечта попасть домой немного приблизилась. Испытание провели в феврале сорок первого года, но закончилось оно полным крахом — изготовление агрегатов корабля по-прежнему оставалось далеко от идеала. Сменили инженеров, и на место Шривера и Хабермоля пришёл Циммерман, добившийся улучшения качества поставляемых узлов и создавший в конце сорок второго года свой шедевр, испытанный на полигоне Пенемюнде. Но и это оказалось не то, «блин циммермана» постигла та же участь, что и аппарат его предшественников.
Инопланетяне хоть и жаждали попасть домой, сильно боялись обмана и поэтому раскрывали свои секреты неохотно и дозировано, но после второй неудачи фашисты мягко надавили на пришельцев, и тем пришлось рассказать практически всё. После этого был создан шедевр авиастроения — «диск белонце». Испытания прошли успешно, и дело оставалось за малым — подготовить летающий корабль к космическим перелётам. Вот тут-то и выяснилось, что фашисты не собираются отправлять инопланетян домой. Они посадили их в камеру и стали использовать в роли дойной коровы, выбивая различные технические решения.
К вашему счастью пришельцы оказались крепкими ребятами с пониженным болевым порогом, о чём естественно не сочли нужным сообщить немецким врачам, их обследовавшим, а потому изображали мучения и стоны, но выдавать сведения, связанные с особенностью космических перелётов, отказались. Немцам пришлось работать с тем, что у них уже было и с конфискованным у инопланетян артефактом, а именно — с отколовшейся частью нашего коллеги, которую вам и предстоит забрать.
— Они их убили? — Тихо спросила Сонька.
— Нет. — Успокоил её Третий. — Потерпевший аварию корабль пришельцев хоть и имел серьёзные повреждения, всё равно представлял огромный интерес с научной и военной точек зрения, а потому немцы не оставляли надежды завладеть исходным экземпляром. Пришельцы если и не предвидели обман, то, по крайней мере, не исключали такой вариант развития событий, а потому поставили какой-то биоблокиратор и пригрозили, что со смертью хотя бы одного из них корабль немедленно самоуничтожится, прихватив заодно с собой всех в радиусе десяти километров.
— А сколько вообще там инопланетян? — Я уже прикидывал, не сможем ли мы их вытащить и использовать в своих интересах.
— Четверо. — Коротко ответил Третий. — Изначально было пятеро, но один погиб при аварии.
Немного помолчали, словно отдавая дань памяти погибшему иномирянину. Впрочем, его сюда никто не звал. Пожинают плоды нашего «гостеприимства».
— Хорошо. — Я поднялся и подошёл к рюкзакам, размышляя, что мы можем использовать из собственных вещей. Выходило, что ничего. — Давайте подробности, а после мы скажем, что нам нужно от вас в дорогу.
— Вам предстоит отправиться в июль 1943 года в местечко под названием Навля, где располагалась одна из многочисленных секретных военных баз Германии и где в тот период содержались инопланетяне с найденным ими осколком Первого. Они их тащили за собой по всей Европе вслед за наступающими войсками, чтобы постоянно вводить в производство новые технологии, раскрытые инопланетянами, и задействовать их в военной машине. Это же касается и летающих тарелок, как собственного производства, так и внеземного. К этому моменту советские войска готовили наступление, которое впоследствии будет названо Курской битвой, и Навля оказывалась в непосредственной близости от линии фронта, а потому германское правительство готовило базу к эвакуации. Царящая там и сопутствующая всем эвакуациям неразбериха должна оказаться вам на руку, но напомню, что возможно сопротивление со стороны «странников», так же охотящихся за этим артефактом. Они тоже просчитывают варианты и наиболее вероятные точки изъятия отколовшейся части, а потому ваша встреча оценивается нами практически в сто процентов.
— Летающая тарелка там же? — Задумчиво поинтересовался я. Терзала меня смутная мысль, но никак не могла оформиться во что-то существенное.
— Была там же, но к моменту вашего появления уже будет эвакуирована в глубь территории и довезена, кстати, до этих мест, где и стоит до сих пор.
Мы с Сонькой переглянулись. Вот что мне не давало покоя всё это время — мы же видели эту тарелку! Ну, может и не эту, но вероятность, как говорит Третий, практически стопроцентная. Впрочем, что нам до этой тарелки?
— А вы знаете, где именно? — Бросил я пробный камень.
— До недавнего момента мы не знали конкретного места, а только чувствовали её присутствие. — В разговор вновь вступил Второй. — Но благодаря вашим скитаниям и зорким глазам нашего рыжего помощника мы запомнили то место, где вы на неё наткнулись.
— Как-нибудь использовать её в своих целях можно? — Влез Трос.
— Если починить, то попробовать можно. — Второй, как мне показалось, сам не знает ответа на поставленный вопрос. — Но чтобы починить, нужны знания, которыми не обладаете ни вы, ни мы. Давайте лучше вернёмся к захвату второй отколовшейся части.
— Захватить с наскока её не получится. — Сразу продолжил свой рассказ Третий. — База очень хорошо защищена как техникой, так и людскими ресурсами, поэтому вам придётся ориентироваться по обстоятельствам. Могу подкинуть идею.
Я кивнул, может действительно что стоящее предложит?
— Можно дождаться начала действий «странников», после чего перехватить у них инициативу и добраться до артефакта первыми, как вы это сделали в деревне эвенков. Тут главное не дать им завладеть отколовшейся частью, иначе, как мы уже упоминали, придётся атаковать их башню, которую они укрепляют и защищают с каждым днём всё сильнее.
— Опасно. — Задумчиво потёр я подбородок. Лезть толпой в башню «странников» мне категорически не хотелось, тем более, что Второй ясно говорил, что там поляжет очень много народа. — Там, в тайге, всё случайно получилось, спонтанно, и надеяться на ещё одно везение было бы неразумно. Ты прав, подумаем на месте, что можно сделать, а пока давайте-ка собирать нас в дорогу.
Надежда рейха
Мы вновь стояли на просёлочной дороге, но в отличие от сибирской тайги здесь нас окружали лиственные деревья, едва перемежаемые невысокими елями. Слегка сбоку от колеи поблёскивал на солнце шикарный чёрный «БМВ–326», который я затребовал у трёх Разумных Артефактов. Сперва я хотел заказать какой-нибудь современный танк, но затем отказался от этой идеи, вовремя поняв, что даже с самым новым вооружением мы ничего не сделаем против хорошо вооружённой военной базы. Тем более что мы не знали точно ни сколько там военных, ни сколько штатских, которые при нападении, безусловно, тоже возьмутся за оружие, ни уровень их вооружения. Действительно, а вдруг у них на складах какое-нибудь инопланетное оружие?
Поэтому после недолгих размышлений решено было действовать хитростью. Для этого на заднем сиденье автомобиля лежала стопка белья, положенного только высшим чинам «СС». Более того, на правом рукаве каждой формы причудливым узором красовался меч, взятый в петлю тройной линией и опоясанный надписью «deutsches ahnenerbe». Рядом с формой лежали документы, подтверждающие, что мы уполномочены рейхсфюрером «СС» Генрихом Гиммлером заниматься эвакуацией данной базы и весь личный состав, включая офицеров, поступает в наше полное распоряжение. Рядом лежали и паспорта: Мария Отте — контактёр, Отто Ран — штурмбанфюрер «СС» и Вагнер Штольц — водитель.
Роль водителя досталась естественно Тросу. Впрочем, кто-то же должен им быть? Сонька отпадает по половым признакам, а я по причине необычной чувствительности к отколовшимся частям Первого. Мы быстро переоделись, при этом Трос неодобрительно покосился на сестру, которая не стала жеманиться и искать кусты, чтобы укрыться от нас. Видимо Второй не счёл нужным посвящать его в наши с Сонькой отношения. Впрочем, мне было всё равно, мне у него благословления не спрашивать. Рассовали документы по карманам. Бельгийский «Браунинг» на десять патронов как влитой лёг в ложе кобуры, а на поясе в небольших ножнах удобно расположился узкий кинжал. Я одёрнул форму и повернулся к остальным:
— Ну, как?
— Вылитый Отто Ран — Буркнул недовольный ролью водителя или Сонькиным поведением Трос.
— Нормально. — Тоже закончила одеваться Сонька. — А я?
— Тоже ничего. — Полюбовался я на новенькую форму, аккуратно сидящую на девушке. Впрочем, на мой взгляд, конечно же, мужская форма у немцев была гораздо элегантней, нежели женская. — Давайте грузиться в машину и по-русски больше ни слова.
Сказал и сам непроизвольно дотронулся до нагрудного кармана, где лежал артефакт «язык». У каждого из нас там притаился подобный артефакт в форме небольшого, раздвоенного на конце язычка. Никто из нас троих раньше не видел подобной вещи, да и откуда нам её взять, если их сделали всего три штуки специально для этого задания. Теперь, если артефакт находился в непосредственной близости, например в любом из карманов, мы могли свободно говорить и даже думать на немецком языке. Впоследствии, как нам было обещано Вторым, артефакт полностью передаст нам свои возможности, как это было с «огурцом», отдавшим нам ночное зрение и потребность носить его с собой отпадёт. Надеюсь только, что побочных эффектов больше не будет, а то действительно язык станет раздвоенным, то-то немцы посмеются. Приблизительно передача возможностей должна пройти за шесть часов, а пока мы вынуждены были постоянно проверять, не потерялся ли небольшой артефакт.
Впервые увидев «язык» Сонька восхищённо «ойкнула» и поинтересовалась, специально ли они сделали артефакт, передающий знание языка в соответствующей форме, на что получила полное недоумение со стороны разумных артефактов. После дальнейших уточнений выяснилось, что они не просто не управляют формой получаемого артефакта, но и представить себе не могут, что подобное зачем-то нужно и возможно. В их мировоззрении подобный факт не укладывался. После попытки выяснить «почему?» нам привели пример, что мы же не делаем иголки в форме куба. На этом мы свои расспросы по данной теме закончили, боясь натолкнуться на ещё более чуждую логику, нежели пример с иголкой.
Помимо небольшого артефакта, без которого было просто не обойтись, мы решили довольствоваться вещами и оружием исключительно данной эпохи, чтобы не вызвать излишнюю подозрительность — итак по лезвию ножа ходить придётся. Исключение составили разве что серебряные пули в нашем оружии, но кто их видит? Да ещё одно техническое решение двадцать первого века, которое должно было обеспечить лояльность начальника базы.
Я вдруг вспомнил о своих способностях, полученных во время ранения на болоте, и решил проверить кто прав — я или разумные артефакты. Всё же не смотря на логичность объяснений Второго, меня не оставляли сомнения в нереальности произошедших событий. Слишком яркими и осязаемыми они были для бреда. Попросив подождать меня, я под удивлённые взгляды Соньки и её брата отошёл на несколько метров, улёгся на спину и нашёл взглядом парящую в небе птицу.
На опыты я позволил себе потратить всего пять минут, всё же у нас была общая цель, и ставить под удар операцию в целом я не имел права. Если бы место было глухое, возможно я бы позволил себе поэкспериментировать дольше, а на дороге, куда нас поместили артефакты, отправив в прошлое, в любой момент могли появиться немцы. Не сомневаюсь, что прежде чем нас выкинуть на этот участок Второй убедился, что вокруг никого нет и определённый запас времени был, но всё же излишне рисковать не стоило.
Поднявшись, я отряхнул налипшие на форму травинки и разочарованно вздохнул — как я ни старался дотянуться до разума птицы, ничего не вышло. Птица не отозвалась, добавив аргументам Второго дополнительную весомость и оставив меня в сомнениях. Как говорится: «А был ли мальчик?»
— Что за цирк? — Недовольно бросил Трос, поправляя форму.
Ему я не ответил, а вот вопросительный взгляд Соньки не мог оставить без внимания:
— Проверял, что с нами было на болоте. — Буркнул я.
— Судя по недовольному виду, Второй прав? — Хмыкнула Сонька. — И все наши видения действительно бред, навеянный «болотным градом»?
Конечно, ей так думать было проще и выгодней, ведь это означало, что она в меня не стреляла, а значит, совесть её чиста. А вот мне очень хотелось бы, чтобы то, что я помню, оказалось правдой, ведь это так здорово, чувствовать себя птицей и с лёгкостью перебрасывать людей на расстояние и создавать некое подобие жизни.
— Не знаю. — Проворчал я. — Не уверен. Тихо! Ничего не слышите?
До нас донёсся приглушенный расстоянием, но всё нарастающий гул. Мы посмотрели на север и долгим тяжелым взглядом проводили пять низко идущих истребителей с квадратными крестами на крыльях, направляющихся на восток и прикрывающих двух бомбардировщиков. Война не стоит на месте. Грохот канонады до нас не доносился — линия фронта была достаточно далека, но засиживаться на месте не стоило и мы, устроившись в машине, осторожно тронулись вперёд.
Первую проверку мы прошли на «ура» буквально через пять километров. Я не сомневаюсь, что чем ближе мы будем подъезжать к базе, тем дотошнее будут проверки, но то, как немцы начали суетиться при виде наших «аусвайсов» внушало оптимизм. Конечно, теперь вперёд нас по телефонным проводам понеслись доклады о прибытии высокопоставленной комиссии и глава секретной базы, некто Вольфганг Краузе — заместитель начальника отдела рунологии и символистики, обязательно уточнит в штабе наши полномочии, но тут его ждёт огромный сюрприз — кое-что из технологий будущего мы с собой всё же прихватили.
А пока машина плавно и величественно плыла по накатанной земляной дороге, оставляя за собой долго стоящий в воздухе пыльный след, и впереди ждала нас новая застава с проверкой уже куда серьёзней предыдущей. Это стало ясно, как только наша машина затормозила перед шлагбаумом. Если раньше было достаточно документов, поданных Тросом, то в этот раз задние двери автомобиля распахнулись и нас вежливо попросили выйти и предъявить документы. Как ведёт себя высшее руководство «СС» в подобных ситуациях я не знал, а потому приходилось импровизировать. Я степенно вылез и молча подал документы молоденькому унтер офицеру. Примерно лейтенант — перевёл я для себя мысленно и хмыкнул, рядовых здесь вообще не наблюдалось.
Проверка затягивалась. Унтер словно проверял моё терпение. Ну и допроверялся — я стянул одну перчатку и, покачивая ей, словно собираясь бросить в лицо оппоненту, рявкнул:
— Уснул, солдат?
Унтер вздрогнул, и лицо его стало пунцовым от гнева. Конечно, какому офицеру, пусть и младшего состава, понравится, что его называют простым солдатом. Я демонстративно усмехнулся самыми уголками губ и протянул ладонь. Проверяющий вложил в неё мои документы и вытянулся в струну, вскинув руку:
— Хайль!
Я потрепал его по щеке и сел в машину, успев заметить, как перекосилось его лицо. Следом уселась Сонька. Офицеры закрыли двери автомобиля, и шлагбаум поднялся — мы прошли второй периметр охраны.
К моему удивлению на третьей заставе нашу машину даже не остановили, лишь проводив долгими взглядами.
— Так и должно быть? — Забеспокоилась Сонька, но оглядываться в заднее окошко не стала, чтобы не вызвать подозрений.
— Кабы знать. — Задумчиво потёр я гладко выбритый подбородок. — Будем надеяться, Краузе захочет сперва посмотреть на непрошенных гостей лично и лишь затем будет звонить в вышестоящие инстанции. Мы к тому времени успеем подцепиться к его телефону.
Машина въехала в ничем не примечательный хуторок. Обычные дома, крытые самодельной черепицей, обычные палисадники и обычные улочки. Разве что по двойному ряду колючей проволоки вокруг деревни можно было догадаться, что здесь дело нечисто, но сверху её не разглядеть, а вблизи никто кроме проверенных людей не появлялся. По крайней мере, до сегодняшнего момента.
Нас встречали. К воротам высыпала целая делегация: сам начальник секретной базы, несколько чинов поменьше и пять автоматчиков. Сонька, было, нервно заёрзала, но я всех успокоил, указав на доброжелательные и местами заискивающие лица ожидающих. По крайней мере, мне очень хотелось, чтобы это оказалось правдой и нас не расстреляли сразу, как только мы выйдем из машины. По спине предательски пробежал холодок. Нацепив на лицо самое надменное выражение, я сам открыл дверцу и медленно выбрался наружу.
Сонька последовала моему примеру, а вот Трос остался сидеть в машине: во-первых, и прикрытие если что обеспечит, а во-вторых, вроде как и не по рангу водителю, хоть и с расширенными полномочиями, принимать участие в обсуждениях плана эвакуации.
Я подождал пока Сонька обойдёт машину и встанет рядом, и только после этого вскинул в приветствии руку. Делегация отреагировала мгновенно, и по двору разнеслось громоподобное «Хайль»
— Не так громко. — Я поморщился. — Русские могут услышать.
Каменные лица и лёгкое недоумение были мне красноречивым ответом. С юмором здесь туго. Ладно, учтём.
— Хорошо господа, — Сделал я вид, что устроил проверку. — С дисциплиной у вас полный порядок. Позвольте представиться: Отто Ран, а это моя помощница Мария Отте.
Эвакуация данной базы будет проводиться под нашим контролем. — Я оглядел встречающих тяжелым взглядом, ожидая реакции и, не дождавшись, протянул сопроводительные документы Вольфгангу Краузе.
То, что это он, я не сомневался, перед отправкой в прошлое Второй показал нам его фотографию. На остальных мы зацикливаться не стали, разумно рассудив, что больше мы никого знать и не обязаны.
— Вольфганг Краузе. — Назвался в ответ немец и принял из моих рук документы. — Комендант.
Я про себя хмыкнул, поскромничал Краузе, его чин звучал куда как длиннее короткого «комендант»
— Но я слышал, — Тем временем продолжил немец, глядя прямо мне в глаза и буквально сверля своим пронзительным взглядом. — Что вы пропали ещё в самом начале войны.
— Ещё Вы наверняка слышали, — Ответил я ему не менее тяжелым взглядом. — Что мы единственные разумные существа во вселенной. Надеюсь не надо Вам напоминать, кто у вас сидит под замком?
— Прошу прощения, штурмбанфюрер. — Смутился немец и я записал себе очко. — Не хотел вас оскорбить…
— Без чинов, прошу вас. — Сделал я вид, что оттаял. — Просто Отто и Мария.
Краузе кивнул, подтверждая, что всё понял, убрал наши сопроводительные документы в карман и сделал приглашающий жест:
— Я так понимаю, вы устали с дороги. Мой заместитель Вильгельм Рауц проводит вас в ваши комнаты. Располагайтесь, отдыхайте, а в восемнадцать ноль-ноль прошу ко мне в кабинет на ужин. Буду рад принять у себя столь высоких гостей. — Краузе посмотрел на гостей и теперь ему явно не терпелось добраться до телефона и проверить их полномочия.
— Если не возражаете, мы хотели бы сперва убедиться в надёжности вашей системы безопасности. — По вытянувшемуся лицу коменданта я понял, что задел его за живое. — В частности это касается охраны периметра и телефонного узла. Главное — не допустить утечки информации.
— Поверьте, Отто, — Попытался уйти от проверки Краузе. — Всё абсолютно надёжно, никакой утечки быть не может. Русские не знают об этой базе.
— Я надеюсь. — Холодно заметил я. — Что так оно и будет впредь. Именно поэтому я рекомендую Вам усилить существующие посты по периметру и ввести дополнительные точки, укомплектованные двумя бойцами для скрытого наблюдения. Я надеюсь, завтра всё будет устроено, а пока давайте пройдём в узел связи. Надеюсь там ситуация лучше, чем то, что я видел на дороге.
— Но господин штурмбанфюрер! — Вновь перешёл на официоз комендант. — У меня не хватает людей! Кто будет заниматься эвакуацией?
— Для эвакуации выделено сто солдат, которые прибудут сюда по моему звонку, — Авторитетно заявил я. — Но будет это лишь после того, как я удостоверюсь в абсолютной безопасности этого места.
Краузе вздохнул и, повернувшись к помощнику, бросил: «Вильгельм, займитесь периметром». Рауц кивнул и, по военному чётко развернувшись, быстро зашагал по улице к зданию казарменного вида.
— Прошу за мной, господа. — Комендант ещё раз вздохнул и направился к ничем не примечательному серому домику.
— Минутку. — Остановил я его. — Ещё одна просьба, господин комендант. Нужно разместить нашего водителя и по возможности сделать это вблизи наших комнат, сами понимаете, обязанности у него разные. Пока мы ходим, он перенесёт наши вещи.
— Фельдфебель, проводите господина… — Краузе сделал паузу.
— Штольц. — Подсказал я.
— Господина Штольца до сектора «С» и проследите, чтобы не возникло никаких недоразумений. — Закончил комендант и один из автоматчиков вытянулся в струну, согласно щёлкнув каблуками.
Я махнул рукой Тросу и «господин Штольц» выбрался из машины.
— Господин фельдфебель покажет тебе наши комнаты и проследит, чтобы не возникло никаких недоразумений — Передразнил я коменданта, но с таким лицом, что Краузе принял всё за чистую монету. — Захвати наши вещи, мы скоро будем.
Трос так же, как совсем недавно фельдфебель попытался вытянуться в струну и щёлкнуть каблуками, но до вышколенного солдата ему было далеко.
— Вот теперь можно идти. — Разрешил я коменданту и нас повели к серому каменному строению, а фельдфебель с Тросом отправились в другом направлении.
Первым шёл Краузе, за ним мы с Сонькой, а замыкала процессию поредевшая свита. Каменный домик оказался на поверку вовсе даже не домиком, а просто прикрытием лифтовой шахты. Краузе повернул рычаг, и унылое серое помещение заполнил гул работающих двигателей, потянувших с лязгом и скрежетом железную клетку наверх. Я поморщился. Ждать пришлось минут пять, толи лифт слишком медленно поднимался, толи лаборатория находилась слишком уж глубоко. Наконец, скрипнув напоследок наиболее противно, лифт доехал до нас и, дернувшись, остановился. Я осторожно ступил на выглядевшее не очень надёжно транспортное средство, буквально ощущая под ногами многометровую бездну. За мной зашли все остальные, один из автоматчиков закрыл дверь из металлических прутьев и кабина, противно скрежеща, поползла вниз.
Стен у лифта не было, только небольшие перильца, и перед нами поплыли однообразные бетонные блоки. Я приготовился к пятиминутному ожиданию, но кабина, спустя буквально минуту дёрнулась и остановилась, открыв нам проём с тяжелой металлической дверью. Солдат открыл дверцу лифта и Краузе, подойдя к бронированной преграде, нажал на едва заметную кнопку. Из-за двери раздалось негромкое гудение, спустя несколько секунд открылось небольшое круглое окошечко, забранное толстым и наверняка тоже бронированным стеклом и нашу компанию оглядела чья-то физиономия. Щёлкнули запирающие замки, и дверь на удивление легко и бесшумно распахнулась, впуская нас в многочисленные коридоры секретной военной базы третьего рейха.
Краузе целенаправленно зашагал по коридору и мы, старательно делая вид, что перевидали таких баз не менее сотни и потому не смотря по сторонам, отправились следом. Свита неотрывно следовала за нами, и я размышлял, как бы ещё нескольких человек отправить по каким-нибудь поручениям, чтобы Сонька спокойно подцепилась к германскому аппарату телефонной связи. Ничего на ум не приходило, и я покосился на Соньку: в глазах спокойствие, в движениях уверенность, молодец!
Комендант запетлял по бетонным коридорам, словно стараясь нас запутать и через время у меня начало возникать ощущение де-жа-вю, словно я иду не по секретной базе немцев, а по лабиринту минотавра. Впрочем, ещё неизвестно, откуда лабиринт берёт свои стены, может как раз из таких вот баз, бункеров и сооружений различных временных эпох и вырывает фрагменты, создавая нагромождение тупиков и перекрёстков.
Вопреки заверениям Второго, что эту отколовшуюся часть их собрата я буду чувствовать намного сильнее первой, я ничего не ощущал. Никаких позывов, намёков или отголосков. Абсолютно. Может его уже вывезли? Впрочем, это нонсенс, такого ляпа наблюдатели в лице Второго, Третьего и Четвёртого не допустили бы. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, пока нам надо незаметно подцепиться к телефонному узлу.