Реформа избирательной системы. Первый и Второй Съезды.




Введение

Понятие “перестройка” весьма спорно: каждый подразумевает под ним нечто, соответствующее его политическим взглядам. Я понимаю под словом “перестройка” как совокуп­ность общественно-политических процессов в период 1985-1991 годов.

В середине 80-х руководство КПСС провозгласило курс на перестройку. По масштабу вызванных ею перемен в Европе, да и во всем мире ее справедливо сопоставляют с такими историческими событи­ями, как Великая французская революция или Октябрь 1917 года в России. Итак, термин “перестройка” появился в нашей политической лексике в 1985 году. Но чем была тогдашняя “перестройка”? Что она дала стране и чего она её лишила?

 

 

Предпосылки перестройки.

Апрель 1985 года положил начало медленным, осторожным реформам, направленным на частичное обновление существующей системы. Перемены, происходившие на протяжении примерно трех последующих лет, отдаленно напоминали ситуацию, сложившуюся в России в конце 50-х годов прошлого века. Сто тридцать лет назад потребность в частичной модернизации режима была осознана в результате поражения в Крымской войне, которая проде­монстрировала всему миру, как далеко отстала Российская империя от других европейских держав за время, прошедшее после триумфальной по­беды ее над наполеоновской Францией. Теперь же причиной начавшегося “ремонта” стало отставание от США в гонке космических вооружений: неспособность в силу экономических причин дать ответ на программу “звездных войн” убедила правящие круги СССР в том, что соревнование в сфере высоких технологий уже почти проиграно (о близости экономи­ческого кризиса говорит хотя бы такой факт: с 1971 по 1985 гг. налицо была отрицательная динамика роста по важнейшим экономическим показа­телям.

Речь шла вовсе не о том, чтобы изменить систему - существующая впол­не устраивала правящие верхи. Систему эту стремились лишь приспосо­бить к новым - прежде всего международным - условиям.

Напротив, в первоначальном проекте перестройки во главу угла ставилась технология, а не человек - ему отводилась непонятная роль “человеческого фактора”.

 

Первые реформы.

Причины наступившего кризиса в экономике, надо искать в уродливой структуре народного хозяйства страны и отсутствии серьезных стимулов к труду. Все это следует умножить на серьезные ошибки в управлении, допущен­ные в начале перестройки.

Первоначально, на XVII Съезде КПСС вопрос ставился пра­вильно: повернуть производство лицом к потребителю и активизировать человеческий фактор. Но как добиться поставленной цели? Горбачев из­брал вполне марксистский метод - метод проб и ошибок.

Сначала было “ускорение” - наивная попытка с помощью идеологи­ческих заклинаний и призывов к “каждому на своем рабочем месте” заставить проржавевший хозяйственный механизм крутиться быстрее. Но одними уговорами было не обойтись: на выпуск товаров народного пот­ребления была задействована только одна седьмая часть основных про­изводственных фондов. И правительство затеяло малую индустриализацию - с тем, чтобы в конечном итоге модернизировать отсталую легкую про­мышленность. Все это, однако, закончилось провалом уже на первом этапе: миллиардные госкапвложения в базовые отрасли бесследно раст­ворились во всеобщем бедламе - нового оборудования, материалов, тех­нологий легкая промышленность так и не дождалась.

Тогда сократили закупку ширпотреба и бросили валютные средства на закупку техники за рубежом. Результат - минимальный. Часть обору­дования так и осталась на складах и под открытым небом - нехватка производственных площадей. А то, что удалось в конце концов смонти­ровать, то и дело давало отказы. Целые поточные линии простаивали из-за неправильной эксплуатации, отсутствия запчастей, низкого ка­чества сырья.

Наконец поняли, что при отсутствии стимулов у производителей ни­чего в экономике не повернешь. Решили дать предприятиям хозрасчетную самостоятельность. Но ограниченная свобода обернулась лишь правом бесконтрольного расходования государственных средств и привела к вздуванию цен, сокращению объемов производства и резкому росту де­нежной массы в наличном обращении.

Рост заработков при этом никак не повлиял на выход конечной пот­ребительской продукции, поскольку деньги выплачивались не только производителям товаров, но и всем остальным без исключения.

Желание власти выглядеть хорошо без всяких на то оснований сыг­рало с ней плохую шутку. Не сокращая прежних расходов, в центре и на местах разрабатывали бесчисленные социальные программы, закачивали в экономику инфляционные деньги. В конце концов раздутый плате­жеспособный спрос начал потихоньку раздавливать и торговлю, и потре­бительский сектор промышленности.

Потери народного хозяйства от реформ Горбачева росли. рублей. Второе дыхание к социализму так и не пришло - началась агония...

Реформа избирательной системы. Первый и Второй Съезды.

Первым конкретным шагом на пути политической реформы стали реше­ния внеочередной двенадцатой сессии ВС СССР (одиннадцатого созыва), состоявшейся 29 ноября - 1 декабря 1988 г. Эти решения предусматри­вали изменение структуры высших органов власти и государственного управления страны, наделение вновь учрежденного Съезда народных де­путатов и избираемого им ВС СССР реальными властными функциями, а также изменение избирательной системы, прежде всего введение выборов на альтернативной основе.

1989 год стал годом радикальных изменений, особенно в полити­ческой структуре общества. Состоявшимся в 1989 году выборам народных депутатов СССР (март - май) предшествовала невиданная в нашей стране избирательная кампания, начавшаяся еще на исходе 1988 г. Возможность выдвижения нескольких альтернативных кандидатов (на 2250 депутатских мест было выдвинуто 9505 кандидатов) наконец-то давала советским гражданам действительно выбирать одного из нескольких.

Треть народных депутатов избиралась от общественных организаций, что позволило коммунистам, как наиболее массовой “общественной орга­низации” на Съезде иметь большинство, или, как говорят в цивилизо­ванных странах - лобби. Об этом было заявлено, как о достижении: до­ля коммунистов среди народных депутатов оказалась 87% против 71.5% предыдущего созыва, на основе чего делался громкий вывод о том, что в условиях свободы выбора был подтвержден авторитет партии.

В выборах, проходивших 26 марта 1989 г. по 1500 территориальным и национально-территориальным округам, участвовала 89.8% включенных в списки избирателей. Эти выборы стали заметным сдвигом общества в сторону демократии, по крайней мере, как тогда казалось. За работой Съезда следила вся страна - повсеместно зафиксировано снижение про­изводительности труда.

Первый Съезд народных депутатов СССР (25 мая - 9 июня 1989 г.) стал весьма крупным политическим событием. Никогда еще не было тако­го в истории этой страны. Конечно, сейчас можно с иронией смотреть на те баталии, что происходили по Съезде, но тогда это выглядело по­бедой демократии. Практических результатов Съезда было немного, в частности был избран новый ВС СССР. Было принято несколько общих постановлений, например Постановление об основных направлениях внут­ренней и внешней политики СССР.

Дискуссии на втором Съезде народных депутатов СССР (12-24 декабря 1989 г.) носили более деловой характер по сравнению с первым Съез­дом. Второй Съезд принял 36 нормативных актов, в т.ч. 5 законов и 26 постановлений. Одним из центральных вопросов повестки дня второго Съезда народных депутатов было обсуждение мер по оздоровлению эконо­мики. Был обсужден вопрос о борьбе с организованной преступностью. Съезд рассмотрел доклады, посвященные как внешнеполити­ческим проблемам так и внутриполитические.

Когда открылся Первый Съезд народных депутатов, многие возлагали на него свои надежды на лучшую жизнь. Но, как и многим надеждам на­шего народа, им не суждено было оправдаться. Первый Съезд называют теперь “игрой в демократию”, каковой он, собственно, и являлся. Ко Второму Съезду интерес людей уже заметно поутих. Народу уже стало ясно, что нельзя одним волшебным махом сделать жизнь лучше. Реформа избирательной системы являлась делом необходимым, но конкретного, насущного она народу дала немного.

Первый президент.

Избрание Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС вовсе не было предопределено расстановкой политических сил. Был, по признанию самого Михаила Сергеевича, и другой кандидат. Но в результате скрытой, недоступной простому смертному аппаратной игры победу одержала именно его команда.

Естественно, Горбачеву нужно было укрепиться у власти. А для

того, чтобы идеологически обосновать свою борьбу со старой партийной гвардией, он вынужден был провозгласить курс на обновление социализма с его ведущей и направляющей силой - КПСС. Поначалу, в апреле, когда народ скорбил по поводу алкогольной кампании, начались кадровые перестановки. Один за другим отправлялись на заслуженный отдых партийные вожди областей и республик. Чисткой аппарата руководил теперь уже подзабытый Егор Кузьмич Лигачев, и за два года справился со своей задачей - рассадил преданных людей на все ключевые посты. На этом все партийные «перестройки» до Горбачева, как правило, заканчивались, но влияние Лигачева в партии возросло настолько, что генсек почувствовал дыхание конкурента в затылок. И не успела новая номенклатура припасть к кормушке, как Горбачев объявил о том, что перестройка продолжается.

Однако «свалить» Лигачева на партийной арене оказалось не так-то просто, и Горбачеву в конце концов пришлось создавать альтернативные структуры в виде Верховного Совета и Съезда народных депутатов, чтобы держать аппаратчиков в постоянном напряжении. В сидении на двух стульях сразу Горбачев нашел для себя несомненную пользу: партократов всегда можно было припугнуть демократами, а демократов - славой КПСС.

Наконец, на XVIII Съезде задача была выполнена: Горбачев окончательно подмял под себя партаппарат, который даже смирился с переходом к рынку и потерей европейских колоний. Но оказалось, что борьба за власть не закончена, напротив - вступает в новую стадию. Инициативу перехватили демократы во главе с Б.Н.Ельциным.

Итоги перестройки

К концу 1991 года мы имели гибрид бюрократи­ческого и экономического рынка (преобладал пер­вый), имели почти законченый (именно за счет принципиальной юридической неопределенности в отношении формальных прав собственности) номенклатурный капитализма. Господство­вала идеальная для бюрократического капитализ­ма форма - лжегосударственная форма деятель­ности частного капитала. В политической сфере - гибрид советской и президентской форм прав­ления, республика посткоммунистическая и преддемократическая.

Теперь коснемся вопроса, непосредственно связанного с экономическими итогами перестройками и той экономической обстановки, которая была непосредственно после нее.

Перед новой независимой Россией стояли очень труд­ные и масштабные задачи. Первоочередной и самой на­сущной была экономическая реформа, призванная вы­вести страну из кризиса и обеспечить россиянам достой­ный уровень жизни. В экономике для этого виделся единственный путь — переход к рыночным методам хо­зяйствования, пробуждение предпринимательской ини­циативы частных собственников.

За годы «перестройки» было сделано удивительно ма­ло для реального реформирования хозяйственного меха­низма. Принятые союзным руководством законы расши­ряли права предприятий, разрешали мелкое частное и кооперативное предпринимательство, но не затрагива­ли принципиальных основ командно-распределительной экономики. Паралич центральной власти и, как следст­вие, ослабление государственного контроля за народным хозяйством, прогрессировавший распад производствен­ных связей между предприятиями разных союзных рес­публик, возросшее самовластье директоров, недально­видная политика искусственного, за счет дополнитель­ной денежной эмиссий, роста доходов населения, как и другие популистские меры в экономике — все это при­вело к нарастанию в течение 1990—1991 гг. экономи­ческого, кризиса в стране. Разрушение старой экономи­ческой системы не сопровождалось появлением на ее месте новой. Эту задачу предстояло решать уже новой России.

Предстояло продолжить процесс формирования сво­бодного демократического общества, успешно начатый «перестройкой». В стране уже была реальная свобода слова, выросшая из политики «гласности», складыва­лась многопартийная система, проводились выборы на альтернативной (из нескольких кандидатов) основе, по­явилась формально независимая пресса. Но сохранялось преимущественное положение одной партии — КПСС, фактически сросшейся с государственным аппаратом. Советская форма организации государственной власти не обеспечивала общепризнанного разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную ее вет­ви. Требовалось реформировать государственно-полити­ческую систему страны, что оказалось вполне по силам новому российскому руководству.

К концу 1991 г. экономика СССР оказалась в катас­трофическом положении. Ускорялось падение производ­ства. Национальный доход по сравне­нию с 1990 г. уменьшился на 20%. Дефицит государст­венного бюджета, т. е. превышение государственных рас­ходов над доходами, составлял, по разным оценкам, от 20% до 30% валового внутреннего продукта (ВВП). На­растание денежной массы в стране грозило потерей кон­троля государства над финансовой системой и гиперинф­ляцией, т. е. инфляцией свыше 50% в месяц, которая могла парализовать всю экономику.

Ускоренный рост зарплат и пособий, начавшийся с 1989 г., увеличил неудовлетворенный спрос, к концу го­да большинство товаров исчезло из государственной тор­говли, но зато втридорога продавалось в коммерческих магазинах и на «черном рынке». За период с 1985 г. по 1991 г. розничные цены выросли почти в три раза, го­сударственный контроль за ценами не мог остановить инфляцию. Неожиданные перебои в снабжении населе­ния различными потребительскими товарами вызывали «кризисы» (табачный, сахарный, водочный) и огромные очереди. Вводилось нормированное распределение мно­гих продуктов (по талонам). Люди опасались возможного голода.

Серьезные сомнения возникли у западных кредито­ров в платежеспособности СССР. Суммарный внеш­ний долг Советского Союза к концу 1991 г. составлял более 100 млрд. долларов, с учетом взаимных долгов чистая задолженность СССР в конвертируемой валюте в реаль­ном выражении оценивалась около 60 млрд. долларов. До 1989 г. на обслуживание внешнего долга (погашение процентов и др.) уходило 25—30% от суммы советского экспорта в конвертируемой валюте, но затем в связи с резким падением экспорта нефти Советскому Союзу для приобретения недостающей валюты пришлось продавать золотой запас. К концу 1991 г. СССР уже не мог выполнить свои международные обязатель­ства по обслуживанию внешнего долга. Экономическая реформа становилась неизбежной и жизненно необходимой.

 

 

Заключение

Рассмотрев основные экономические и политические преобразования в эпоху перестройки, можно преступить к рассмотрению её итогов и результатов, чего добивался Горбачев, и что в реальности мы получили.

Рассмотрим сначала проблемы перестройки с точки зрения частной собственности номенклатуры или бюрократической машины советского государства. То есть для чего нужна была перестройка номенклатуре и что в действительности она получила?

Наиболее активная часть либерально-демократической интеллигенции или так называемые «прорабы перестройки» в большинстве своем это были люди, так или иначе связанные с властью.

Массовые отряды собственно номенкла­туры - и хозяйственной и даже политической - вполне спокойно и достаточно сочувственно от­неслись к «антикоммунистической революции». Поэтому она и произошла так легко, бескровно в то же время осталась «половинчатой», а для многих обернулась обманом их социальных ожиданий и надежд.

Ну и, наконец, совершенно очевидным стал характер номенклатурно - антиноменклатурной революции, когда все увидели, что именно но­менклатура (и ее «дочерние отряды» вроде так называемого комсомольского бизнеса) прежде других обогатилась в ходе раздела собственнос­ти. Получили права гражданства термины «но­менклатурная приватизация», «номенклатурный капитал (капитализм)», «номенклатурная де­мократия».

В 1990-1991 годах у нас, безусловно, произо­шла мировая геополитическая катастрофа. Она была неожиданной для большинства советских людей. Так, в середине 80-х годов известные историки А. Некрич и М. Геллер пи­сали: «Приближаясь к своему 70-летию, государ­ство, рожденное в октябре 1917 года, завершает восьмое десятилетие XX века как последняя ми­ровая империя. Над советской зоной - от Кубы до Вьетнама, от Чехословакии до Анголы - ни­когда не заходит солнце... Успехи системы оче­видны». Именно таким было мироощущение Запада, панически боявшегося советской агрес­сии.

Несмотря на такие мироощущения, крах коммунистической системы все-таки произошел. 1985-1991 годы - конец коммунизма. Начинается открытая номенклатурная приватизация, част­ная собственность узаконивается, о реально-го­сударственной (тоталитарной собственности) уже и речи нет. Номенклатура открыто превра­щается в капиталистическую. К концу этого пе­риода строй похож уже не на «империализм» в классически - ленинском описании, а на что-то переходное к «западной» модели, к рыночной экономике, к открытому обществу и свободному капитализму. По­литически все это идет на фоне тотального раз­грома государства, полностью проигравшего психологическую и холодную войну как во внеш­нем мире, так и внутри страны. Поражение за­канчивается распадом, исчезновением прежне­го могущественного государства СССР.

 

ИСПОЛЬЗУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА:

 

 

Егор Гайдар «Государство и эволюция».

С.Рябикин «Новейшая история России (1991-1997)»

Михаил Геллер «Седьмой секретарь: 1985-1990»

Михаил Геллер «Россия на распутье: 1990-1995»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-04-01 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: