Вместо предисловия
Эта книга рассказывает о произведениях народного искусства в собрании Государственного Русского музея. То, что они представлены в музее, естественно и закономерно: ведь народное творчество является почвой и основой любой национальной культуры, от него тянутся нити ко всем видам художественной деятельности людей.
В залах отдела народного искусства вас окружают вещи, назначение и смысл которых не всегда сразу понятны современному человеку, особенно городскому жителю. Прялки и вальки, лукошки и туеса, подзоры и кокошники, пряничные и набивные доски, дуги и квасники - все это уже ушло из жизни и стало достоянием музеев. Но зато все чаще сегодня мы говорим о вологодском кружеве, хохломской росписи, дымковской игрушке, лаковой миниатюре Палеха - о художественных промыслах наших дней, наследниках народного искусства прошлого.
На свадьбе, например, на столах стояли огромные долбленые расписные ковши в виде плывущей птицы или ладьи, в них гостям подавали пиво, брагу, квас. Красный угол избы украшали полотенца с длинными вышитыми или ткаными концами. Самый нарядный костюм женщина из народа надевала один раз в жизни - на свадьбу, а хранила и берегла весь свой век, иногда завещая дочери и внучке.
Мы почти не знаем имен народных мастеров. Но история не предала забвению анонимных творцов народного искусства - крестьян, сельских и городских ремесленников, чьим трудом и талантом созданы совершенные произведения. Свое мастерство они передавали от отца к сыну, от деда к внуку, буквально "из рук в руки". Из поколения в поколение отбирались и совершенствовались удачи и находки одних, выдумки и новшества других. Время отбрасывало все случайное, несовершенное, шлифуя и сохраняя только ценное и высокохудожественное. Так поиски и достижения отдельных мастеров соединялись в коллективной сокровищнице народного творчества, непрерывно пополняемой многими династиями ремесленников.
Украшая быт, произведения народного искусства жили и умирали вместе с поколениями людей. В них отражались эпоха, жизненный уклад, вкусы и идеалы людей определенного времени.
Как правило, народные мастера создавали вещи для себя и ограниченного круга односельчан. Использовали их в крестьянской семье и хозяйстве. Так делали многие предметы деревянной утвари, орудия труда, игрушки, ткани, вышивки.
Мастер вкладывал в изделие всю свою любовь и талант. Произведения народного искусства порой наивны, но искренни и простодушны. В них выражена мудрая простота взглядов, дум, чувств и чаяний народа.
Другие вещи производились в организованных центрах художественного ремесла, возникавших вблизи природных источников сырья: гончарные промыслы у залежей глины; изделия из металлов в местах разработок различных руд; резьбой по кости занимались на Севере, где добывали "рыбий зуб" - моржовый клык, издавна служивший основным материалом русским косторезам. Произведения художественных промыслов шли на продажу и славились не только в России, но и за рубежом. На них больше сказывались веяния времени, капризы моды, вкусы заказчиков. Крестьянское же искусство развивалось в русле традиций, обусловленных устойчивым, размеренным укладом народной жизни, который во многом определил и специфический художественный строй народного творчества, особенности его формы и содержания.
Едва ли не самая существенная черта народного искусства - это гармония прекрасного и полезного, сочетание практической целесообразности вещи с красотой ее внешнего облика. Дом, очаг, мебель, орудия труда, одежда, утварь, игрушки - ко всему прикасались руки народных мастеров, превращая обыденное в произведение искусства. "От добрых рук ничего не уходит" - говорит народная пословица. Каждый предмет обретал форму, удобную и наиболее целесообразную в его прямом назначении и в то же время художественно выразительную, образную. Красоту формы дополняли декоративные украшения в виде орнамента, изображений людей, зверей, птиц, сюжетных сценок. Но декор лишь помогал выявлению формы предмета, подчеркивал особенности его строения. Природный вкус и удивительное чувство меры позволяли мастерам находить равновесие в соотношении целого и частного, не перегружая вещь ненужными деталями.
"Не то дорого, что красно золото, а то, что доброго мастерства". Так сам народ определил еще одну важную черту своего искусства. Народу не были доступны драгоценные материалы, поэтому он использовал то, что давала ему сама природа - дерево, глину, кость, железо, лен, шерсть. В руках крестьян и ремесленников изделия из этих простейших материалов превращались в подлинные драгоценности искусства. В народе хорошо знали природные свойства материалов, тонко чувствовали особенности и возможности каждого из них. Подчас сама структура, форма, цвет костяного или деревянного бруска подсказывали мастеру художественный образ.
Для миниатюрных, хрупких, изящных предметов применялись кость, твердые породы дерева. Вязкая, пластичная глина позволяла лепить из нее всевозможные фигурки, делать разных форм и размеров посуду. Но самым универсальным материалом в России было дерево, из которого и дома строили, и ложки вырезали.
Народное искусство - это не только мир вещей, реальных предметов, но также мир самобытных образов, своеобразных, подчас неприметных, но важных для народа тем.
Жизнь народа была слита с жизнью природы. От земных даров зависело благополучие крестьянского хозяйства. Природа предоставляла материалы. Природа же служила источником содержания народного искусства. В древности, не умея объяснить себе ее явления, народ обожествлял силы природы, населял все вокруг добрыми и злыми духами. Отголоски этой давней поры остались в народном искусстве на долгие времена в мотивах орнамента, некоторых повторяющихся образах и символических изображениях. Женская фигура с поднятыми руками или ведущая под уздцы коней со всадниками олицетворяла Мать сыру-землю - всю Природу. Круги-розетки, изукрашенные узорами, означали некогда солнце - источник тепла, света и радости на земле. Часто повторяются изображения коней и птиц - друзей человека, помощников крестьянина в труде и хозяйстве. Эти вечные образы народного искусства находили множество вариантов своего воплощения.
Однако, отражая жизнь людей и природы, мастера никогда не копировали ее буквально. Озаренная народной фантазией реальность приобретала черты сказочности и служила основой своеобразного поэтического мира народного творчества, мира, в котором быль и вымысел слиты воедино. Крутогривый конь, птица-пава с пышным хвостом, фантастические барсы, львы, единороги, сирины с женской головой и птичьим торсом, нарядные терема - все эти изображения правдоподобны и в то же время сказочны, выдуманы. Даже обычные тройки, катанья в санях, чаепития, хороводы - любимые темы народного искусства - предстают в нем важными событиями, полными величавой торжественности и обрядовой значительности.
Само призвание народного искусства - украшать быт и труд - определило его оптимистический настрой, который выражается как в выборе положительных явлений для тем и сюжетов произведений, так и в нарядной декоративности, орнаментальной узорчатости, яркости цветовых сочетаний. Символом добра и красоты был когда-то излюбленный в России красный цвет.
В народном искусстве соединились древность и современность, реальность и сказочность, малочисленность и устойчивость тем, предметов, форм и неисчислимость их вариантов, а в каждом отдельном произведении - глубина и обобщенность содержания, выраженные лаконично, с помощью нескольких ярких и точных деталей. Именно художественные достоинства произведений, удивительная выверенность их форм и содержания заставляют художников всех времен обращаться к народному искусству как к неиссякаемому творческому источнику.
В наши дни народное искусство живет не только в тишине музейных залов. Оно развивается в произведениях современных художественных промыслов. На основе старых традиций во многих районах нашей страны в 1920-1930-е годы возродились или возникли вновь центры народного ремесла. За полвека в них выросло много талантливых мастеров, творчество которых вошло в историю советского прикладного искусства. Ее нельзя представить себе без лаковой миниатюры Палеха, Мстеры, Холуя и Федоскина, хохломской и городецкой росписи, дымковской и богородской игрушки, гжельского фарфора и скопинской керамики, холмогорской и тобольской резной кости, вологодского кружева и владимирской вышивки и многих других видов современного народного искусства. Сегодня возросла декоративная роль изделий, далеко не все они имеют практическое применение. Но исчезло былое снисходительное отношение к вещам из народного быта; мы стали больше ценить их художественные достоинства, видеть в них проявление настоящего искусства.
В сувенирах, произведениях, созданных для музеев и выставок, современные мастера сохраняют поэзию ручного труда, драгоценное мастерство, местные народные традиции.
Работа на самых совершенных машинах никогда не возместит людям потребности творить своими собственными руками. И мерилом вкуса и мастерства всегда будет служить традиционное народное искусство и то тепло человеческих рук, которым согрета любая вещь, созданная народным мастером.
В век технического прогресса и ускоренных темпов жизни мы с особым чувством обращаемся к искреннему, непосредственному и глубоко человечному народному искусству.
Коллекция Русского музея сложилась не сразу. В нее вошли дореволюционные собрания музеев и частных лиц. Многими ценными памятниками она пополнилась из научных экспедиций, которые проводились в разных районах и областях европейской части России.
О некоторых видах народного искусства, интересных коллекциях и находках расскажут очерки этой книги. Она может служить своеобразным путеводителем и посетителю музея, и читателю, решившему совершить экскурсию в историю народного творчества. Поэтому очерки расположены в соответствии с хронологией произведений, созданных с XVII века по наши дни.
Кузнечных дел мастера
Русское кузнечное ремесло имеет давние традиции. Сложилось оно еще в глубокой древности. Веками накапливался опыт, совершенствовалась техника кузнечного дела. Нехитрыми, но требующими определенных значительных навыков способами из кованого железа изготовляли различные предметы: гнули толстые пруты для светцев и воротных колец, ключей и сечек, ковали и вытягивали железные ленты для сундуков и ларцов.
Проследить развитие кузнечного дела как одного из видов народного творчества во всей полноте и последовательности трудно - до нас дошло ограниченное число памятников. Определить время и место их производства бывает также довольно сложно, поскольку сходные по своему характеру и приемам орнаментации изделия встречаются в разных районах.
На протяжении многих веков в России существовали промыслы по обработке железа. История их возникновения и развития связана с источниками сырья, с ростом добычи руды и выплавки железа.
Спрос на изделия кузнечного художественного ремесла был большой, сбыт их обеспечивала широкая торговля. Развозились они по всей России. В XVI-XIX веках значительные кузнечные производства были сосредоточены в Москве, Устюжне Железнопольской, Великом Устюге, Туле, Ярославле, Нижнем Новгороде. В каждом из этих центров складывались свои традиции, были свои талантливые и умелые мастера.
В жизни городов и сел ремесло кузнеца играло значительную роль. Мастера могли подковать лошадь и сделать плуг, выковать ограду и изготовить новый замок. Но безвозвратно ушли в прошлое имена тех, кто умелыми руками выполнял удивительные по красоте изделия.
Ларцы-теремки. XVII в. Великий Устюг
Испокон веков на Руси почиталось ремесло кузнеца. Отношение к нему было особенное. Занятие это всегда вызывало в народе затаенный интерес, труд мастера окружала некая дымка таинственности и загадочности. Не зря, наверное, в русских сказках и песнях самым хитрым и умным был мужик-кузнец. Вероятно, поэтому умение выплавить руду, верно угадать добавки к железу, температуру нагрева признавалось чуть ли не чудодейственным. И, быть может, по праву кузнецов можно считать первыми металлургами и химиками.
Подголовник. XVII в,
На Руси рано было налажено производство "кричного" железа, называемого так от слова "крица" - куска металла, получаемого при обработке руды. После того как механическим путем из него удаляли шлак, раскаленную болванку подвергали ковке.
Помещения для кузниц были всегда прочными и надежными. Находились они обыкновенно за пределами селения или города. Ведь кузнечное дело связано с огнем, поэтому часто кузницы ставились ближе к озеру или реке на случай пожара. Иногда они были просто земляными. Но выстроенные из сухих крупных бревен служили восемьдесят-сто лет. Не зря в народе говорили: "Две избы переживешь, а кузницу пережить трудно".
Навершие хоругви. XVIII в.
Необходимую принадлежность любой кузницы составлял горн - кирпичная печь с отверстием для воздуховодной трубы - мехов. Оборудование мастерской несложно: наковальни, молотки различной величины и веса, напильники и зубила, клещи и щипцы для держания раскаленных болванки и подковки. Мастер редко работал один. Только при ковке мелких изделий он мог обойтись без помощника. Подручный обычно подкладывал угли и раздувал огонь, приводил в движение мехи. Кузнец же бросал в огонь кусок железа и накаливал его добела. Если кусок железа был невелик, то одной рукой кузнец вынимал его клещами и клал на наковальню, а другой ударами молота выковывал предмет желаемой формы. Эта операция требовала немалых физических усилий и сноровки. Если ковался большой кусок, то подручный оставлял мехи, брал молот и работал вместе с кузнецом. Несколько раз переходило железо из огня на наковальню, а затем снова возвращалось в огонь для дальнейшего накаливания. По окончании ковки мастер опускал изделие в воду. Затем следовали операции по сборке и отделке изделия. Это труд сложный и кропотливый. Еще с древнейших времен мастерам были известны такие приемы, как сварка, обточка, резка, полировка, пайка. Знание этих приемов обработки давало возможность изготовлять различные инструменты, оружие, предметы быта.
В коллекции художественного металла музея наиболее ценными являются изделия русских кузнецов XVII-XVIII веков. Их в музее около ста. Здесь представлены самые разнообразные по назначению, и формам бытовые вещи - сундуки, светцы, сечки, ключи, личины замков и др. Они позволяют судить о высоком мастерстве безымянных ремесленников.
В XVII-XVIII веках кузнецы использовали различные способы украшения изделий. Они пробивали сквозные узоры на железных полосах, покрывали гладкие поверхности насечкой и гравировкой.
Замок-секира. XVIII в.
Чертами определенного стилистического единства обладают изделия мастеров Великого Устюга. Исстари славился город искусными ремесленниками, но особенно знаменит он был своими кузнецами. До сих пор названия городских улиц (Кузнечная, Кузнецовский переулок) хранят память о местных мастерах. Здесь делали прочные и надежные сундуки, окованные металлическими пластинами, благодаря которым они выглядели нарядными и красивыми; выполняли замки, кованые решетки, различные мелкие и крупные декоративные украшения.
Личина замка. XVII в. Север (?)
Но особенно высоко ценились великоустюгские сундуки, которые изготовляли на заказ и преподносили в качестве подарков. В них хранили ценности и документы, поэтому часто в деревянный остов врезали хитроумные замки.
Известны сундуки двух типов - ларцы-"теремки" и "подголовники". Самой распространенной и характерной формой был "теремок" - ларчик с четырехскатной крышкой. "Подголовники", которые ставили в изголовье, имели прямоугольные основания и с лицевой стороны покатые крышки. Наружные стенки сундуков окрашивали краской, обтягивали кожей, покрывали слюдой, а поверх околачивали просечными железными листами. Часто весь сундук сплошь опоясывали железными пластинами. В обоих случаях они подчеркивали форму и пропорции вещи.
Кронштейн. XVIII в.
Навершие хоругви укрепляло полотнище знамени. Место производства представленного в музее образца неизвестно, но в его оформлении применены сходные с великоустюгскими ларцами приемы орнаментации. В треугольную форму органично вплетен узор из симметричных волнистых побегов с мелкими завитками. Мотивам придаются мягкие, плавные очертания. Характерна повторяемость одинаковых элементов, сложность рисунка переплетающихся стеблей, листьев. Растительные формы обобщены. На просвет орнамент напоминает легкую ажурную ткань.
Иногда просечную технику использовали в комбинации с гравировкой. К интересным и немногочисленным изделиям этого вида относится врезной замок XVIII века. Его наружный щиток по форме напоминает секиру. Контуры предмета определили расположение награвированных насечек и прорезного узора. В рисунке растительных завитков много общего с орнаментами железных полос для оковки сундуков. Массивный щиток замка украшен ажурным прорезным узором. Мелкие завитки на фоне слюдяной подкладки выглядят легкими и изящными. Чтобы оттенить сквозной орнамент, мастер покрыл гладкую поверхность щитка мелкими углублениями в виде точек, которые выполнены с помощью специального инструмента - острого чекана. Рисунок, намеченный точками, контрастирует с пластически обработанным сквозным узором.
Прорезные орнаменты были разнообразными. В украшении железных лент и замков они мелкоузорные, обобщенно растительного характера. В оформлении же личины замка мастер использовал крупный растительный мотив. В причудливом узоре личины, обрамлявшей отверстие для ключа, широкое и плавное движение стебля подчеркнуто пышными формами цветов. Обобщенный характер орнамента достигается плоскостной трактовкой деталей, а сквозной фон выявляет рисунок, его линейность, четкий силуэт.
В убранстве интерьеров соборов и церквей немаловажную роль играли подвесы и кронштейны для светильников и паникадил. Подобные украшения получили особое распространение в XVII-XVIII веках. Эти произведения дают возможность высоко оценить технические достижения мастеров, их художественное чутье в создании предметов объемных, рассчитанных на обозрение в пространстве.
Кованые кронштейны с деталями, выполненными из листового железа, укреплялись в стенах. Крупные, с изрезанными острыми краями листья скрывали изогнутый прут, к которому подвешивали лампаду. Цветы и побеги приклепаны к стержню в разных направлениях, поэтому кронштейн как бы парит в воздухе, напоминая растение с пышными цветами. Закругленные края бутонов и отогнутые листики четко обрисовываются светотенью.
Динамичность, собранность композиции можно отметить в подвесе для паникадила. Упругие, обращенные в разные стороны завитки и тонкие железные пластинки-листики симметрично расположены по сторонам витого стержня и подчеркивают направленность закручивающихся внутрь спиралей. С помощью простых лаконичных средств достигается декоративная выразительность предмета.
Рассматривая изделия кузнецов, мы встречаем вещи, очень близкие по формам и орнаментам, но в ряду похожих предметов не найдем абсолютно одинаковых.
Стремление к организованности и четкости композиций и форм орнамента заметно и в художественном оформлении повседневных предметов быта XVII-XVIII веков.
Подвес паникадила. XVII в.
Рукоять сечки для рубки капусты украшена конскими головами. Их изображения связаны с древними магическими представлениями людей. Образ коня в народном искусстве наделен силой и смелостью. Он был символом-"оберегом", охраняющим от всего дурного и горестного. Гибкие головки животных и крупные завитки по сторонам сечки придают предмету красивые очертания. Ритмическая повторяемость спиралевидных завитков объединяет украшение верхней части сечки с мягким овалом лезвия. Здесь господствует пластическое равновесие масс, симметрия, лаконичная ясность силуэтов.
Сечка. XVII в.
Руками кузнецов создавались и светцы - некогда распространенный предмет домашнего обихода, своеобразное приспособление для освещения помещения. Без лучины, медленно сгоравшей и падавшей в корытце с водой, трудно представить себе деревенскую избу. Ни один дом не обходился без подобной "светильни". Березовые или сосновые щепки вставлялись в железные светцы. При этом металлический стержень, к которому крепились держатели, внизу заострялся так, чтобы его можно было вставить в специальную подставку или закрепить в бревенчатую стену дома. В отдельных случаях стержни приваривались к круглым кольцеобразным основаниям. Своими пропорциями и силуэтами светцы вызывают ассоциацию с легкими расцветшими бутонами на высоких ножках. Застывший цветок в своих фигурных побегах скрывает держатели для лучин. Обычная высота светцев не превышает 1 -1,3 метра, но они всегда кажутся выше, напоминая цветы, стремительно растущие ввысь. Этому впечатлению во многом способствует соразмерность завитков, попарно закрепленных по всей высоте стебля.
Светец. XVII в.
На одном из светцев верхняя часть решена в виде стилизованной женской фигуры. Подобное изображение - явление исключительное среди предметов нашей коллекции. Возможно, фигура эта олицетворяет Мать сыру-землю, образ, символизирующий природу. При всем лаконизме, декоративной выразительности силуэта изображение сохраняет отголоски своего древнего содержания.
Светцы. XVII-XVIII вв.
Произведения из кованого железа XVII-XVIII столетий имеют историческую и художественную ценность. В них оригинальность художественных образов получила мастерское воплощение в материале. Использование различных способов орнаментации, богатство и разнообразие узоров, чувство формы предмета позволяют отнести их к лучшим достижениям русского художественного металла.
Северное искусство
Предметы резной кости - гребень, веер, шкатулочка, какая-нибудь изысканная безделушка - воспринимаются современным человеком как редкость. А ведь в прошлом столетии эти вещи были довольно широко распространены в быту горожан. В XVII-XVIII веках домашний обиход людей Архангельского Поморья нельзя себе и представить без костяных предметов, казавшихся, наверное, особенно хрупкими рядом с прочной и массивной деревянной мебелью и утварью, коваными светцами и шандалами, медными ендовами и братинами.
В народном сознании предмет из кости - это произведение драгоценное уже по своему материалу, требующему к себе бережного отношения, высокого мастерства обработки, произведение, исполненное особой красоты. Именно таким предстает творение костореза в русских былинах:
"Стоит подворотенка - дорог рыбий зуб,
Мудрены вырезы вырезано,
А и только в вырезу мурашу пройти..."
Все здесь по-сказочному преувеличено. Это уже не обиходная вещь, а целое архитектурное сооружение. Тонкость украшающей его резьбы такова, что только муравей может пройти в ее лабиринтах. Но поэтический образ отражает реальность. Искусство резьбы по кости на Руси действительно стояло высоко.
В X-XIII веках художественная обработка кости была распространена и в южных, и в северных районах. Об этом говорят памятники археологии и письменные свидетельства. Иностранные авторы уже тогда расценивали резьбу по кости как самобытное явление русской культуры, называя ее "резьбой руссов".
Постепенно это искусство все более сосредоточивалось на севере, поближе к основным местам добычи кости. В древнем Новгороде из кости резали драгоценные иконы, кресты, посохи, а также всевозможные бытовые вещи, например шахматы, ложки, гребни, пеналы для хранения письменных принадлежностей.
С XVII века резьбой по кости занимались главным образом в Поморье: в Холмогорах и окрестных селениях в низовьях Северной Двины, в Архангельске, Сольвычегодске.
Благоприятные условия для развития здесь косторезного промысла сложились исторически. Крестьяне занимались по преимуществу не земледелием, а различными ремеслами и торговлей. Добыча моржовых клыков составляла исконный промысел поморов и жителей северных рек Пинеги, Мезени, Печоры. Зверя били у острова Вайгач и у берегов Новой Земли. В тундре добывали ископаемую кость - "голубую", то есть бивни мамонтов, ценившиеся наравне с клыками моржей. Северная Двина - исконный район скотоводства и торговли скотом, мясом и салом. Зимою санным путем холмогорцы и двиняне везли свой товар к Архангельску, Москве, а с XVIII века - в Петербург. Трубчатые кости рогатого скота - цевку - использовали в косторезном промысле. Ее обезжиривали, распиливали на узкие пластинки, которые хорошо поддавались гравировке, подцветке. Из цевки делали гребни, шла она и на облицовку ларцов.
Для изготовления наиболее ценных предметов и пластинок-вставок применялся "дорог рыбий зуб" - белоснежная полупрозрачная кость моржовых клыков и мамонтовая. Из моржовой и мамонтовой кости резали кружки, кубки, гребни и т. д.
Холмогорские резчики виртуозно владели многими техническими приемами: гравировкой, ажурной резьбой "на проем", высокорельефной и низкорельефной резьбой, умели окрашивать кость в коричневый и зеленый цвета. Они применяли различные пилы, рашпили, сверла, резцы, буравчики, позволявшие делать в кости тончайшие прорези, создавать миниатюрные рельефные композиции с детальной проработкой формы.
То, что промысел обработки кости получил на Холмогорской земле ярко выраженную художественную направленность, объясняется следующими обстоятельствами. На Северной Двине к XVII веку сложились богатые традиции северной русской художественной культуры. Здесь возводились великолепные деревянные и каменные здания и храмы. Здесь работали резчики по дереву, иконописцы и мастера декоративных росписей, кузнецы, посудники, ювелиры, книгописцы украшали страницы рукописей красочными миниатюрами и травными пышными орнаментами. В конце XVII - начале XVIII века Холмогоры стали одним из крупнейших культурных центров, сосредоточивших значительные художественные силы.
Резьба по кости развивалась в общем русле и во взаимосвязи со всеми другими видами декоративно-прикладного искусства края.
О признанном мастерстве резчиков по кости свидетельствовало то, что в XVII веке с Холмогор, из Курцева посада, где они жили, их постоянно вызывали в Москву, в Оружейную палату - средоточие многих "знатных" искусств и ремесел. Здесь холмогорские косторезы наравне со столичными мастерами должны были делать гребни, уховертки, указки, шахматы, кубки, братины, ларцы, посохи, костяной резьбой украшать ложа парадных ружей. Потребность в костяных изделиях при дворе в XVII веке была так велика, что из Москвы часть заказов направлялась в Курцев посад. В 1669 году царь Алексей Михайлович велел изготовить там "10 гребней добрым мастерством, а в рези б были у гребней травы и в травах птицы".
Подобный травный орнамент с включениями фигурок птиц и животных, архитектурных элементов и вазонов, из которых растут пышно раскинувшиеся побеги фантастических растений, был типичен для декоративного искусства XVII века. Особую сложность и изощренность этот орнамент обретал в произведениях живописцев, серебряников, резчиков по дереву. В таком же характере работали и холмогорцы. Они были прекрасно осведомлены о направленности и формах столичного прикладного искусства. Это вошло у них в традицию.
Когда в 1711 году все мастерские Оружейной палаты были переведены в Петербург и уже новая столица стала средоточием культуры и художественной жизни страны, холмогорские резчики не вызывались туда, но они считали своим долгом поддерживать связи с Петербургом (крупнейший косторез второй половины XVIII века Осип Христофорович Дудин даже переселился в Петербург). Теперь на берегах Невы косторезы впитывали все новшества русского и европейского декоративного искусства. Мастера постигали особенности больших общеевропейских стилей барокко, рококо, прихотливые требования моды. По-видимому, немаловажное значение имели для них местные северные источники художественных впечатлений, такие, как работы архангельских мебельщиков, барочная корабельная резьба, которой в XVIII веке украшали парусники, строившиеся на архангельских верфях.
Ларец-теремок. XVIII в. Холмогоры, Архангельская губ
На становление искусства резьбы по кости в XVIII веке особое воздействие оказали лубочные картинки, распространявшиеся в народной среде (лубки "лепили" на стенах изб "ради пригожества"), и книги с гравированными иллюстрациями и украшениями.
Осваивая новые декоративные элементы и художественные принципы, мастера творчески переносили их в иной материал, в свои работы по кости. Вместе с тем в резьбе холмогорцев органично проявлялась любовь к узорочью богатой вязи "трав разметных", сохранялась память о традициях, идущих от XVII века. Соединение новых и традиционных начал определило самобытные черты того искусства, которое и известно нам под названием холмогорской резьбы по кости. Это яркое явление русского народного творчества оформилось именно в XVIII веке.