Первая обязанность тех, кто хочет искать «путей к человеческому счастью» - не морочить самих себя, иметь смелость признать откровенно то, что есть.
Ленин
Коллективизация и голод 1932-1933 гг. в СССР являются одними из тех переломных событий в нашей новейшей истории, которые до сих пор остаются предметом острейшей идеологической борьбы в Украине и России после распада Советского Союза.
По отношению к голоду, который имел место 80 лет тому назад, можно мгновенно и безошибочно определить политическую позицию и идеологические пристрастия любого вашего политического оппонента.
Если имярек считает, что голод был сознательно спланированным коммунистическим режимом геноцидом украинского народа – перед вами стопроцентный украинский националист.
Если же он придерживается того мнения, что причиной голода является неурожай, кулацкий саботаж, мелкобуржуазная психология крестьянства да «отдельные перегибы на местах», которые осудил сам Сталин в статье «Головокружение от успехов», то вы, понятное дело, имеете счастье общаться со сталинистом.
Если же ваш знакомый утверждает, что причина голода заключается в ликвидации свободного предпринимательства и демократии, утверждении аморального, преступного большевистского тоталитарного режима повсеместно: в Украине, России, Казахстане… – вы имеете дело с либералом.
Всех троих будет объединять трогательное единство в отношении сталинского режима, по крайней мере, в одном отношении: и националист, и сталинист, и либерал единодушны в том, что это был большевистский, советский, коммунистический режим. Националисты и либералы не жалеют черной краски для его характеристики; сталинисты описывают его в героических, державных, возвышенных тонах, но в том, что это был именно большевистский, советский, коммунистический режим, и те и другие нисколько не сомневаются.
Да и какие тут могут быть сомнения? Как называлось государство, в котором имела место сплошная коллективизация, в ходе которой погибло от голода и репрессий несколько миллионов крестьян? Правильно – Союз советских социалистических республик. А как называлась правящая партия в этом государстве? Верно – Всесоюзная коммунистическая партия большевиков. А какую идеологию исповедовала и проповедовала эта партия? Действительно – марксистско-ленинскую. Все сходится. Дальше большинство националистов, сталинистов и либералов вопросов себе не задают. Они самозабвенно, с пеной у рта отстаивает свою идеологическую установку, и поколебать их убеждения, заставить проанализировать свою позицию и исторические факты – невозможно.
Наша группа «Против течения» не принадлежит ни к первым, ни ко вторым, ни к третьим и у нас есть серьезные основания, в отличие от наших оппонентов, сомневаться в том, что сталинский режим был, во-первых, коммунистическим, во-вторых, советским, в-третьих, большевистским, а сталинская эпоха, эпоха коллективизации и индустриализации, соответственно, была эпохой строительства социализма в СССР.
Для начала выясним позицию марксизма, т.е. научного пролетарского социализма, по отношению к крестьянству после завоевания власти пролетариатом.
В своей работе «Карл Маркс» (1914 г.), раздел «Социализм», Ленин приводит следующую недвусмысленную цитату из работы Энгельса «К аграрному вопросу на Западе»: «Когда мы овладеем государственной властью, мы не будем и думать о том, чтобы насильственно экспроприировать мелких крестьян (все равно, с вознаграждением или нет), как это мы вынуждены будем сделать с крупными землевладельцами. Наша задача по отношению к мелким крестьянам будет состоять прежде всего в том, чтобы их частное производство и частную собственность перевести в товарищескую, но не насильственным путем, а посредством примера и предложения общественной помощи для этой цели. И тогда у нас, конечно, будет достаточно средств, чтобы доказать крестьянину все преимущества такого перехода, преимущества, которые и теперь уже должны быть ему разъясняемы» (См. Ленин В.И. Т.26, с. 76-77).
О том, что Ленин полностью разделял позицию классиков по данному вопросу не только до, но и после революции, свидетельствует его работа «О кооперации» (1923 г.), написанная им незадолго до смерти. В ней Ленин отмечает: «Теперь мы вправе сказать, что простой рост кооперации для нас тождественен… с ростом социализма, и вместе с этим мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм. Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т. д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную организационную «культурную» работу» (Ленин В.И. Т.45, с.376).
В связи с этим мы вправе поставить следующий вопрос: «Является ли советским, коммунистическим режим и марксистско-ленинской партия, которые спустя 12 лет после Октябрьской революции развязали настоящую гражданскую войну в деревне, пошли на сплошную насильственную экспроприацию и огосударствление собственности мелкого крестьянства, вызвавшие голод и эпидемии, в результате которых погибли миллионы людей?
Для нас ответ очевиден: не являются.
Наши оппоненты могут нас спросить: «Но вы хоть согласны с тем, что коллективизация и голод 1932-1933 гг. дело рук большевиков, большевистской партии и большевистского режима?
Нет, не согласны. Беспристрастный исторический анализ показывает, что большевизм (ленинизм) как относительно единое течение политической мысли и как политическая партия существовал с 1903 г. (II съезд РСДРП) до 1922 г. (XI съезд РКП(б)). С 1918 по 1923 г. в ходе внутрипартийной борьбы в РКП(б) большевизм постепенно разделяется, дифференцируется на следующие политические течения: сталинизм, троцкизм и левый коммунизм («рабочая оппозиция», «децисты» – фракция демократического централизма, выступавшая против нарастания тенденций бюрократического централизма в партии, государстве, на производстве).
Уже XII съезд РКП(б), (первый съезд, в работе которого из-за болезни не принимал участия Ленин), состоявшийся в апреле 1923 г., показал, что гегемонию в партии и государстве захватили и прочно удерживают сторонники Сталина, опирающегося не на пролетариат и не на старую ленинскую партийную гвардию, которая начала переходить к нему в оппозицию, а на бюрократический аппарат, партийную номенклатуру.
Для справки. В 1920 г. при ЦК и губкомах РКП(б) были созданы учётно-распределительные отделы. В их задачу входил учет, выдвижение и перемещение освобожденных партийных работников. После того, как в 1922 г. Сталин был избран Генеральным секретарем ЦК, таковых уже насчитывалось более 15 тыс. человек. Только в 1922 году учетно-распределительный отдел ЦК произвел более 10 тысяч назначений. В докладе XII съезду партии Сталин заявил: «Доселе дело велось так, что дело Учраспреда ограничивалось учётом и распределением товарищей по укомам, губкомам и обкомам... теперь Учраспред уже не может замыкаться в рамках губкомов и укомов... Необходимо охватить все без исключения отрасли управления». Что и было незамедлительно проведено в жизнь. В 1923 г. в этом отделе было создано 7 комиссий по учету и распределению руководящих работников основных государственных и хозяйственных органов.
Что касается руководящих должностей в партийных комитетах, то, по уставу партии, они были выборными. Чтобы обойти этот пункт, сталинская номенклатура использовала следующий прием: вышестоящие партийные органы «рекомендовали» нижестоящим партийным органам кандидатуры, подлежащие избранию. Так, кандидатуры секретарей волостных (районных на селе) комитетов РКП(б) рекомендовал губернский комитет, а кандидатуры секретарей губкома рекомендовал Секретариат ЦК. Только в 1922 году были переведены с одного места работы на другое 37 секретарей губкомов, а 42 новых секретаря были «рекомендованы».
Независимость освобожденных, руководящих партийных, государственных и хозяйственных работников от партийных масс в частности и от трудящихся масс в целом, и их зависимость от вышестоящих руководящих органов, создавали идеальные условия для развития карьеризма, чинопочитания, вождизма, культа личности первого руководителя. Они превращали трудящихся из субъекта исторического процесса в пассивный объект приложения воли бюрократов, инертную и податливую массу, основным уделом и назначением которой впредь, было покорно и беспрекословно выполнять директивы и указания начальства.
О том, какие порядки возобладали в партии уже в этот период, красноречиво свидетельствует «Заявление 46-ти» видных большевиков в Политбюро ЦК РКП(б) от 15 октября 1923 г., в котором, в частности, отмечалось:
«В наше время не партия, не широкие ее массы выдвигают и выбирают губернские конференции и партийные съезды, которые в свою очередь выдвигают и выбирают губкомы и ЦК РКП. Наоборот, секретарская иерархия, иерархия партии все в большей степени подбирает состав конференций и съездов, которые все в большей степени становятся распорядительными совещаниями этой иерархии. Режим, установившийся внутри партии, совершенно нестерпим; он убивает самодеятельность партии, подменяя партию подобранным чиновничьим аппаратом».
Прежде, чем осуществить насильственную экспроприацию миллионов мелких крестьян и загнать его в колхозы, Сталину и его команде пришлось создать соответствующее орудие, способное выполнять подобного рода исторические преобразования, - свою партию, - партию бюрократов, партию начальства – ВКП(б), а ленинскую партию пролетариата, партию революционеров-большевиков ему пришлось сначала оттеснить, отстранить от власти, а затем и полностью физически уничтожить.
Накануне сплошной коллективизации большинство старых большевиков, левые коммунисты и троцкисты уже находились в ссылках и тюрьмах, а непосредственный руководитель восстанием пролетариата в Петрограде в октябре 1917 г. и ближайший соратник Ленина Л.Троцкий был выдворен из СССР.
За период с 1935 г. по 1939 г., только за контрреволюционные (политические) преступления было осуждено Коллегией ОГПУ и тройками НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами к высшей мере наказания более 500 тыс. чел., включая большинство старых большевиков, вступивших в партию еще до революции.
В связи со всем вышеизложенным возникает вопрос: «Если сталинский режим не был ни большевистским, ни советским, ни коммунистическим, а коллективизация и индустриализация не были строительством социализма в СССР, то чем же они тогда были?»
Наш ответ таков: «Сталинская эпоха была эпохой строительства государственного капитализма в СССР, а сталинизм, прикрывавшийся и маскировавшийся под марксизм-ленинизм, - являлся идеологией, то есть ложной формой самосознания этого строительства».
Это очень хорошо понимали левые коммунисты, в частности лидер децистов Тимофей Сапронов. Вот, что он писал в 1931 г. находясь в ссылке: “ Сточки зренияисторического развития капитализма наш государственный капитализм не только не является высшей формой развития капитализма, а скорее его первичной формой, формой – в своеобразных условиях – первоначального капиталистического накопления, он является переходным от пролетарской революции к частному капитализму.Как в Англии (в 16-17вв.) мелкий производитель путем огораживания был лишен средств производства (см. “Капитал”, первый том), так и у нас так называемая “коллективизация” отделила мелкого производителя – крестьянина от его средств производства. Хотя если в Англии “овцы поели людей”, у нас бюрократические “колхозы” поели и овец, и крестьян ” (Сапронов Т. Агония мелкобуржуазной диктатуры).
Открываем по совету Т.Сапронова первый том «Капитала», гл. 24, которая называется «Так называемое первоначальное накопление» и читаем: «Процесс, создающий капиталистическое отношение, не может быть ничем иным, как процессом отделения рабочего от собственности на условия его труда, — процессом, который превращает, с одной стороны, общественные средства производства и жизненные средства в капитал, с другой стороны, — непосредственных производителей в наемных рабочих. Следовательно, так называемое первоначальное накопление есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства. Он представляется «первоначальным», так как образует предысторию капитала и соответствующего ему способа производства… И история этой экспроприации вписана в летописи человечества пламенеющим языком крови и огня» (Маркс К. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.23, с.726-727).
Отсюда вывод: сталинская коллективизация и индустриализация так относятся к современному постсоветскому капитализму как первоначальное накопление капитала к его развитию на своей собственной основе, т.е. как его предыстория к его современной истории. Вначале 90-х мы шагнули не из социализма (коммунизма) в капитализм, а перешли от государственного капитализма к частному и государственно-монополистическому (олигархическому) капитализму. Если рабочий класс в бытность Советского Союза продавал свою рабочую силу государству оптом, то сейчас в розницу, - вот и все различие. Ни эксплуатация, ни отчуждение трудящихся от власти и от собственности, никуда не исчезли. Изменились формы, методы эксплуатации, - только-то и всего.
Конечно, коллективизация и голод таких масштабов, как в 1932-1933 гг., с тех пор больше не повторялись, но и огораживание в Англии, когда «овцы поели людей» или прямое рабство в британских американских колониях после его отмены также больше ни разу не повторялись.
Этот узел социально-экономических вопросов и проблем предпочитают обходить стороной и националисты, и сталинисты, и либералы. Их мысль почти никогда не выходит за пределы морально-правовой плоскости. Они спорят о том, был ли голод 1932-1933 гг. геноцидом или нет (См. полемику украинского историка профессора Станислава Кульчицкого с российским специалистом по голоду 1932-1933 г., профессором Виктором Кондрашиным). Они выясняют меру ответственности за голод местных и центральных властей, была ли в это время засуха или нет, напряженно толкуют, сколько именно погибло миллионов крестьян от голода: 3, 5, 7 или больше, но о том, что коллективизация и голод 1932-1933 гг. вполне вписываются в логику первоначального накопления капитала, через которую в свое время прошла Англия и другие капиталистические страны, предпочитают помалкивать. Оно и понятно: ведь таким образом может выясниться генетическое родство сталинских и современных «либерально-демократических» порядков, общность российского, украинского, английского, американского… капитализма, что согласитесь, для наших чиновников, буржуазии и их идеологов было бы крайне нежелательно.
«Против течения», октябрь 2013