Это делать прибыль, не попадая в тюрьму

Лесли Уоллер, «Банкир»

Еще видел я под солнцем:

место суда, а там беззаконие;

место правды, а там неправда

Екклезиаст, или Проповедник

Предисловие автора

Эту книгу писал я для умных людей. Поэтому буду избегать нравоучений и избитых фраз типа – «Ах, как нехорошо обманывать!». Это понятно, известно, но, увы, часто невыполнимо. Люди обманывали, обманывают и будут в различных ситуациях обманывать друг друга: в бизнесе, в международных отношениях, в политической борьбе, на войне, в работе спецслужб, в PR-акциях, в рекламе, в спорте - везде, где люди общаются между собой.

Разумеется, это не означает, что люди лгут друг другу всегда и во всем. Упаси Бог утверждать такое, в том числе и по отношению к бизнесу. Ведь предприниматели каждой страны по отношению друг к другу попеременно являются покупателями и продавцами сырья, произведенных товаров и услуг. Прибавочная стоимость предпринимателей также не может постоянно являться результатом обмана, так как обман, хотя и может обогатить одного человека за счет другого и одну фирму за счет других, но обман не может увеличить общую сумму стоимостей, которой располагают бизнесмен-лжец и его жертва (жертвы); следовательно, обман не может увеличить всю вообще сумму находящихся в обращении данной страны стоимостей. Всё бизнес-сообщество страны в целом не может наживаться за счет самого себя.

Тяжелые вопросы, непростые ответы, нелегкие решения. Прежде всего, потому, что в различных ситуациях общения и деятельности людей предоставление ложной информации поощряется, а иногда прямо предписывается обществом и

Человеческое общество не может быть основано на тотальной лжи. Наоборот, сама жизнь, многочисленные научные данные, в том числе и мои исследования, неопровержимо доказывают, что большинству людей ложь отвратительна. Вместе с тем, в определенных обстоятельствах ложь бывает привлекательнее правды. Почему? И почему в бизнесе ложь в ее различных проявлениях (мошенничество, обман, фальсификация товаров и услуг) распространилась в масштабах, угрожающих всему бизнес-сообществу?

 

 

государством. Иначе говоря, во многих ситуациях взаимодействия людей ложь конвенциальна, то есть соответствует принятым традициям, обычаям, правилам и нормам поведения.

П. Экман в своей «Психологии лжи», анализируя Уотергейтский скандал в США, пишет: «С моей точки зрения, проблема заключается не в том, что Никсон солгал, поскольку я считаю, что руководитель государства иногда вынужден лгать; дело в содержании этой лжи, ее мотивации и в том, кому она была адресована. В этой ситуации не было попыток ввести в заблуждение правительство другой страны – Никсон лгал всему народу Америки. Такую ложь нельзя оправдать необходимостью достижения определенных внешнеполитических целей» 1.

Но ведь хорошо известно, что политика – концентрированное выражение экономики. Следуя логике П. Экмана, можно утверждать, что руководители компаний не могли бы делать

Что это? По-моему, типичный случай объяснения и оправдания ложной информации как конвенциальной, социально одобряемой конструкции общения; это также оправдание существования организационных систем, принципиально допускающих использование ложной информации: в данном случае – политика, международные отношения, дипломатия.

 

свое дело, если бы им не разрешалось лгать ни при каких обстоятельствах. Мировая бизнес-практика систематически подтверждает эту логику. И об этом я размышляю в своей книге.

Другая проблема заключается в том, что истина – по утверждению Гегеля – не есть отчеканенная монета, которая может быть дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в кар­ман. А это уже проблема понимания истины как категории логики и понимания правды – категории нравственной и психологической. Ведущий российский специалист в психологии понимания правды Виктор Владимирович Знаков показал, что «традиция отнесения правды к миру духовных ценностей восходит к понятиям и представлениям наших предков, весьма распространенным на Руси» 2. Психология понимания правды тесно связана с проблемой распознавания и верификации ложной информации в деловом и личном общении.

В этой книге предпринята попытка ответить на некоторые вопросы психологии лжи в бизнесе. Вопросы сложные, ответы непростые. Интуитивно многие люди понимают, что ложь – это неправда; частичная ложь все равно – ложь; неполная правда все равно – правда (в том смысле, что у коммуникатора просто нет другой информации, а имеющуюся информацию он не искажает). Потому что несущая конструкция, системообразующий признак истины – истина, лжи – ложь.

Почему же люди лгут? Ведь этические и философские доктрины утверждают, что ложь отвратительна, омерзительна и недопустима в отношениях между людьми. Или все-таки ложь – смазка механизма социального общения, которая облегчает, улучшает, преобразует деловые и личные взаимоотношения, их «рисунок» и соотношение? Ложь укрепляет авторитет человека или ослабляет, размывает его? Ложь улучшает взаимодействие людей или разрушает его? На что люди реагируют чаще всего и вернее всего – на содержание ложной информации или на то, кто и как информацию предъявляет, на суть лжи или ее проявления, внешние признаки и свойства?

Общаясь, например, с партнером по бизнесу, мы вдруг замечаем (чувствуем), что его сообщение недостоверно, «что-то не так». Но если мы об «этом» не спрашиваем и от нас «это» не утаивают намеренно – это не ложь, это – другое, это – не мое знание, и только. Останавливая часы, – разве мы останавливаем время? Мы останавливаем механизм, который является для нас признаком времени.

Несравненно труднее определиться с ложью, которая часто конвенциальна, социально одобряема. Ложь во многих ситуациях делового и личного общения функциональна и технологична, результативна, хотя и квазиконструктивна; несомненно также, что ложь пугающе часто привлекательна, эстетична и «фотогенична».

Обнаруживая проявление, феномен лжи мы, возможно, разоблачаем лжеца, но не обязательно устанавливаем истину. Иногда истину вообще невозможно установить, усмотреть (речь не о случайной догадке), так как феномен лжи может не иметь никакого отношения к действительному содержанию истины. Давно известно, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна; истина одна, истина одновременно объективна, абсолютна и относительна. Ложь – субъективна и относительна. Феномен ложной информации, лжи объективен, абсолютен и относителен – как истина. Феномен лжи похож на истину и воспринимается как истина. Вот почему ложь во многих случаях результативна. Это прискорбно, но это – так.

Главный герой романа Лесли Уоллера «Банкир» Вудс Палмер рассуждал так: «Нельзя подходить к бизнесу с этическими нормами. Это просто путает все дело. Нереально считать один путь правильным, а другой нет. Единственно правильный путь бизнеса – это делать прибыль, не попадая в тюрьму». И далее банкир разъяснял: если наши конкуренты имеют полное право пытаться перехватить у нас банк, то я имею полное право попытаться помешать им. Любыми доступными средствами, в том числе и не всегда правовыми, в то числе и с помощью лжи.

О названии книги. В названии книги отражено одно из основных свойств лжи – ее вечность и неистребимость, как социально-психологического явления. Мораль и право историчны и преходящи, то есть временны, по своей природе; мораль и право обусловлены конкретно-историческими социально-экономическими и политическими установлениям отдельной страны и нормативно объединенного сообщества стран. Ложь – явление общественной психологии, компонент коммуникативного акта, составная часть общения людей. Это означает, что, общаясь между собой, люди должны устанавливать контакты с партнером по общению, обмениваться информацией между собой, при необходимости защищаться от реальных или мнимых угроз со стороны других людей, пытаться оказать влияние на другого человека и т.д.

Люди всегда будут общаться между собой; общение – это одна из форм существования человека и человечества. И в этом смысле ложь – вечна. Не надо заламывать руки и обвинять меня в идеализации лжи и оправдании мошенников. Я считаю ложь отвратительной, как и большинство нормальных людей. Не забудем только, что и нормальные люди из гуманных, благих побуждений иногда сообщают другому человеку «святую ложь, ложь во спасение»: врач – в утешение безнадежно больному пациенту, офицер – для достижения победы в бою над военным противником. Другие примеры читатель без труда приведет сам.

Говоря о вечности лжи, я лишь констатирую факт ее функциональности, как средства бесконечного – пока будет существовать человечество – общения, нормативно предписывающего ложь представителям некоторых профессий, а также позволяющего нравственно и/или психологически неустойчивому человеку пойти на искажение или умолчание истины, то есть введение в заблуждение других людей для достижения своих ущербных целей. Такова диалектика индивидуальной и общественной психологии: даже те люди, которым ложь всегда отвратительна, соглашаются с необходимостью лгать для сохранения служебной, коммерческой и чужой личной тайны, для сохранения имиджа своей компании и достижения победы в конкурентной борьбе – факт многим хорошо известный и экспериментально подтвержденный в моих исследованиях.

Вечность лжи – это дурная бесконечность. Гегель различает истинную (качественную) бесконечность и дурную бесконечность (как безграничное увеличение количества). Под истинной бесконечностью Гегель понимает снятие1 абстрактного, одностороннего бесконечного как единый процесс взаимоопределения бесконечного и конечного. Бесконечность как простая безграничность, как простое отрицание конечного – это и есть дурная бесконечность. Кстати, чаще всего под бесконечностью понимают именно гегелевскую дурную бесконечность.

В словаре В.И. Даля в определении слова бесконечный читаем: «беспредельный, безграничный, безрубежный, неизмеримый, нескончаемый, вечный, по времени и пространству». Ложь как дурная бесконечность безгранично увеличивается в безгранично растущем количестве мошенников и в появлении все новых и новых мошенников в новых поколениях людей. Бесконечная «дурота» лжи заключается в ее неизменном качественном проявлении – искажении истины и умолчании об истине – двух основных формах обмана.

В этом смысле с ложью все просто и до скуки прозаично.

Все сложно и невероятно запутанно, когда сталкиваешься с конкретной ложью, точнее – с фенóменом лжи как явлением намеренно искаженной или скрываемой истины, составной частью бизнес-общения, которое может стать основой корпоративного поведения. Это звучит поэтично: «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман», а когда опустошаются вполне конкретные банковские счета и рушатся конкретные человеческие судьбы, – лирическое настроение неуместно.