В современной социологии отсутствует однозначное мнение о формах и механизмах социализации. Все теории, однако, сходятся на том, что к важнейшим механизмам относятся идентификация и типизация. Первая из них предполагает имитацию ребенком поведения взрослых представителей своего пола, а вторая — активное участие взрослых в процессе воспитания, т.е. применение принципа поощрения и наказания. При этом мальчики поощряются за те поступки, которые в данном обществе принято считать мужскими, и осуждаются за женские («Ну что ты плачешь, ты же мальчик, а не девчонка!»). В свою очередь, девочки получают поощрение за то поведение, которое считается женским: к таковому относится аккуратность, внимание. Воспитанная в девочках с раннего детства привычка заботиться о других становится впоследствии отличительной чертой большинства женщин и потому представляется как бы врожденной. Известная феминистка К. Гиллиган в книге «Этика заботы» пишет, что женщины в Америке чаще жертвуют на благотворительность, покупают большую часть подарков и поздравительных открыток, и даже чаще улыбаются[7].
Социализация начинается раньше, чем мы привыкли считать. Чтобы доказать это, американский социолог Энтони Гидденс провел следующий опыт. Группе женщин был показан маленький ребенок, одетый в розовый чепчик и завернутый в розовое одеяло. Комментарии женщин записывались на пленку. Чаще всего среди них звучали такие: «какая миленькая!», «какой нежный голосок!», «просто красавица!». Затем этой группе женщин был показан ребенок, одетый в голубой чепчик и голубое одеяло. Среди записанных комментариев преобладали: «Сразу видно, будет сильный мужчина!», «Плачет смотрите как, басом! Добьется своего!». Удивлению женщин не было предела, когда после окончания эксперимента им объявили, что оба раза им был показан один и тот же ребенок[8].
Идентификация по принципу пола — одна из первых и наиболее устойчивых из всех, которые делает человек. Это происходит с 18 месяцев до трех лет. В 3-4 года ребенок определяет пол окружающих его людей по телесным признакам и поведенческим свойствам, но верит в его обратимость. В 6—7 лет происходит окончательное осознание своей половой принадлежности.
Существует множество теорий социализации. Одни не уделяют большого внимания различию в социализации мальчиков и девочек, в то время как другие ставят различия в приобретении мужской и женской идентичности в центр своего внимания.
Одна из наиболее известных теорий мужской и женской социализации — теория австрийского психолога Зигмунда Фрейда, подчеркивающая большое значение биологического фактора. По его мнению, на ранних этапах развития ребенка можно выделить три наиболее важные стадии, которые будут определять его психическое развитие и социальную адаптированность: оральную (до 1 года), анальную (1—3 года) и генитальную (4—6 лет). Основным психологическим механизмом усвоения гендерной роли является идентификация ребенка с родителями, а центральное место в формировании гендерной идентичности играют события генитальной стадии, когда мальчик начинает ассоциировать себя с отцом (на основании внешнего строения половых органов — наличия пениса). Мальчик в этом возрасте испытывает бессознательное половое влечение к матери и стремится устранить родителя одного с ним пола («Эдипов комплекс»). Девочка в это время осознает отсутствие пениса, с чем связывается ее ощущение ущербности (комплекс кастрации). Девочка понимает, что никогда не сможет уже стать такой, как отец, и должна поэтому смириться с ролью будущей матери. Мальчик, в свою очередь, тоже переживает комплекс кастрации — ощущение некой опасности, могущей лишить его существенного преимущества перед женщиной. Переживания генитальной стадии вызывают и у мальчиков и у девочек чувство вины и приводят к бессознательному конфликту. Разрешение этого конфликта ведет к формированию «правильной» гендерной идентичности.
Теория Фрейда подверглась обстоятельной критике как со стороны представителей других направлений в психологии, так и со стороны так называемого феминистского психоанализа. Так, например, было показано, что следование традиционным моделям поведения не является гарантией психологического благополучия ни для мужчин, ни для женщин: по данным Е. Маккоби и К. Джеклин, высокая феминность у женщин часто коррелирует с повышенной тревожностью и пониженным самоуважением. Дети, поведение которых строже всего соответствует требованиям их половой роли, часто отличаются более низким интеллектом и меньшими творческими способностями[9].
Другие подходы к проблеме приобретения гендерной идентичности были сформулированы в рамках теории социального научения французского психолога Жана Пиаже. Особое значение она придает механизму типизации — формированию «правильных» представлений о своем поле в результате активного воздействия родителей: выбор имени, различия в одежде и игрушках, поощрения и наказания. Однако и эта концепция оставляет в стороне множество моментов, представляя ребенка лишь как объект влияния родителей, не имеющий своего внутреннего мира и полностью изолированный от социального окружения (друзья, СМИ, другие взрослые и т.д.).
В последнее время разработаны новые теории гендерной социализации, стремящиеся преодолеть недостатки более ранних теорий. Американский психолог Нанси Чадороу, например, создала на базе психоанализа свою теорию с акцентом на том, что на генитальной стадии развития наибольшие сложности и страдания испытывают мальчики, а не девочки. Это связано с тем, что первоначально все дети идентифицируют себя со своей матерью, лишь в возрасте 4—6 лет мальчики оказываются вынужденными, сменить идентификацию, что приводит к таким проблемам, как их гиперактивность, неусидчивость, большая подверженность заболеваниям. В то же время развитие девочек, которые постепенно лишь укрепляются в первоначально выбранной идентификации, оказывается более спокойным и стабильным.
Сандра Бем предположила, что усвоение гендерной идентичности происходит успешно не только в том случае, если приобретается идентичность, соответствующая «своему» (биологическому) полу, но и когда в результате социализации индивиды, как женщины, так и мужчины, приобретают смешанные, андрогинные черты (успешное сочетание как традиционно мужских, так и традиционно женских качеств). В 1974 г. она предложила тест измерения максимального психологического благополучия, исходя из) соответствия личности маскулинному, феминному или андрогинному типу. В результате проведенных экспериментов было выяснено, что наиболее благополучными являются индивиды обоего пола с высокой степенью маскулинности, меньшее подтверждение получила андрогинная модель[10].
Несмотря на невозможность в настоящее время сделать однозначные выводы о содержании этапов приобретения женской или мужской идентификации, очевидно, что процесс этот сложен и многообразен. На сроки и формы его протекания влияет неповторимое в каждом отдельном случае сочетание внешних по отношению к индивиду факторов — институтов социализации.
Институты социализации
Группы или отдельные личности, которые оказывают преобладающее влияние на формирование норм и ценностей подрастающего человека, называются институтами социализации. К ним относятся семья, школа, внешкольные детские общественные и религиозные организации, сверстники, средства массовой информации.
Семья. Многочисленные современные исследования мальчиков и девочек подтверждают важность первых (и часто неосознанных) установок родителей по отношению к ребенку в зависимости от его пола. Именно в семье закладываются основные группы гендерных стереотипов. К таким стереотипам относят те или иные психологические характеристики (качества), которые приписываются ребенку в зависимости от его/ее биологического пола (например, мужчины агрессивны, независимы, самоуверенны; женщины — эмоциональны, покорны, нежны). Еще одной группой стереотипов является закрепление семейных и профессиональных ролей в соответствии с полом (для женщин признаются важными семейные роли, а для мужчин — профессиональные)[11].
Выше мы уже приводили пример различного отношения к девочкам и мальчикам начиная с первых дней жизни. Еще один пример приведен в работе Людмилы Поповой, исследовавшей проблемы одаренных девочек:
«В ходе социализации с момента рождения, начиная с маминой реакции на крик, с постоянного желания держать дочку как можно ближе к себе, на вербальном и невербальном уровне девочке внушается неуверенность в своих возможностях справиться с ситуацией, необходимость в опоре, поддержке другого человека... Таким образом, уверенность в себе, внутренний контроль не становятся значимыми ценностными ориентациями: девочка, девушка, женщина часто сомневается в том, что она может и должна делать»[12].
Исторически во многих европейских культурах считалось, что мать должна уделять максимальное внимание ребенку в первые годы его жизни, в то время как отец в большей степени отвечает за социализацию более взрослых детей. Также известно, что чаще всего матери предпочитают непрямые формы воздействия, а отцы в большей степени ориентированы на физические наказания. Пример родителей, их экономические и эмоциональные взаимоотношения друг с другом, формы распределения домашних обязанностей также влияют на процесс идентификации, способствуя формированию сложной, а нередко и противоречивой картины представления о своем и «не своем» гендере.
Однако сколь неизбежной ни казалась бы передача гендерных стереотипов в семье, именно здесь заложены огромные возможности для формирования благополучной и сбалансированной в гендерном отношении личности. Например, имеются данные о том, что и в течение двух первых лет жизни у мальчиков развивается! устойчивая привязанность к отцу, если он проявляет заботу о сыне.[13] Увеличение разнообразия игрушек у девочки, замена части кукол развивающими конструкторами и играми способствуют улучшению ее логического мышления, а следовательно, и повышению уверенности в себе, увеличению возможностей профессиональной го роста.
Необходимо обратить внимание и на тот факт, что выводы западных авторов строятся на основе исследований семьи, включающей в себя преимущественно представителей двух поколений — детей и родителей. При обращении к российской действительности необходимо учесть и такой (к сожалению, малоизученный) фактор семейного воспитания, как бабушка. Более чем в половине российских семей оба родителя работают, поэтому роль бабушки весьма) специфична: она оказывается транслятором народной культуры[14].
Школа. Несмотря на существование единой школьной системы, с едиными общими требованиями к знаниям и поведению мальчиков и девочек, можно заметить значительные различия в предлагаемых в школьной литературе образцах поведения для мальчиков и девочек, а также в конкретном отношении педагогов к представителям двух полов.
Так, Л. Попова на основании проведенного исследования показала, что у большинства педагогов существуют базирующиеся на культурных стереотипах установки в отношении таких присущих девочкам качеств, как «усидчивость», «внимательность», «стремление к зазубриванию материала», и в свою очередь уверенность в том, что мальчикам присущи такие качества, как «небрежность», «сообразительность», «склонность к построению логических цепочек». Следствием этого является меньшая требовательность к дисциплине мальчиков в сочетании с предоставлением им больших возможностей для обдумывания ответа. От девочек обычно ожидается повышенная аккуратность в письменных работах, им предоставляется меньше времени на обдумывание при ответе на устные вопросы[15].
Не меньшее значение имеет сама организация учебного процесса в школе (кому — мальчикам или девочкам чаще поручают раздавать тетради или мыть пол) и особенно оформление школьных учебников. Казалось бы, подача материала в школьных учебниках является гендерно-нейтральной, однако даже в учебниках по точным наукам можно встретить стереотипные представления о женских и мужских ролях. В статье Л. Поповой и Н. Орешкиной, проанализировавших в 1995 г. российские учебники для начальной школы, говорится:
«На иллюстрациях в 66% изображены только мальчики и мужчины, тогда как только девочки и женщины присутствуют на 13,6% картинок....В подавляющем числе иллюстраций, рассказов, упражнений женские персонажи наделены стереотипными характеристиками — их спасают, защищают, поучают»[16].
Сверстники. Данному фактору гендерной социализации пока уделяется меньшее внимание, чем влиянию семьи и школы. Вместе с тем очевидно, что девочка/мальчик стремится быть принятой(ым) не только родителями, но и сверстниками, а это принятие непосредственно связано с усвоением распространенных в той или иной группе гендерных норм и стереотипов.
В подростковом возрасте, когда авторитет родителей несколько меркнет, наиболее важными субъектами для подражания и определения «норм» жизни становятся сверстники. Нередко многие мальчики мечтают стать «крутыми», на деле утверждая себя в этой Роли употреблением спиртного и курением.
В результате взаимодействия указанных выше институтов социализации к 17—18 годам формируется индивид, который не просто идентифицирует себя с мужчиной или женщиной, но и уверен в том, как он должен вести себя в различных обстоятельствах (и как должны относиться к нему представители противоположного пола) в качестве мужчины или женщины. Иными словами, в результате социализации индивид приобретает определенный набор гендерных ролей и стереотипов. По мнению большинства современных социологов, социализация человека на этом не заканчивается, она продолжается, правда с меньшей интенсивностью, в течение всей жизни. По мере приобретения жизненного опыта мужчины и женщины могут в значительной степени изменить свои представления о маскулинности/феминности и скорректировать свое поведение. Большую роль в этом процессе, называемом процессом ресоциализации, могут сыграть такие факторы, как путешествия, вступление в брак, членство в политической или общественной организации. Ярким примером подобной ресоциализации может служить массовое изменение представлений о женской судьбе, отраженное в советских фильмах 30-х годов, главные героини которых совершают головокружительный скачок от покорной мужу неграмотной крестьянки к руководителю колхоза или депутату.
[1] Кон И. С. Введение в сексологию. М., 1991. С. 42—61.
[2] Кон И. С. Введение в сексологию... С. 59-60.
[3] Здравомыслова Е., Темкина А. Социальное конструирование гендера как фе министская теория // Женщина. Гендер. Культура. М., 1999. С. 54.
[4] Мид М. Культура и мир детства. М., 1988.
[5] Кон И. С. Лунный свет на заре. М., 1997. С. 93.
[6] Кон И. С. Ребенок и общество. М, 1988. С. 172.
[7] Цить. по: Смелзер Н. Социология. М., 1984. С. 328-340.
[8] Giddens A. Sociology. N.Y., 1995. P. 157-160.
[9] См.: Клецина И. С. Г ендерная социализация. СПб., 1998. С. 10.
[10] Клецина И. С. Указ. соч. С. 18.
[11] Клецина И. С. Указ. соч. С. 19.
[12] Попова Л. В. Г ендерный анализ концепций психологии творчества // Мате риалы первой российской летней школы по женским и гендерным исследованиям. М., 1997. С. 138-139.
[13] Клецина И. С. Указ. соч. С. 22.
[14] Семенова В. Бабушки: семейные и социальные функции прародительского поколения // Судьбы людей: Россия XX век. СПб., 1996. С. 326-355.
[15] Попова Л. В. Гендерные аспекты самореализации личности. М.,1996.
[16] Попова Л., Орешкина И. Как школа может способствовать реализации спо собностей одаренных девочек // Педагогическое обозрение. 1995. № 3.