Интервью Тома Хиддлстона Бенедикту Камбербетчу




 

 

Какое хорошее время для жизни – особенно, если вам случилось быть неким Томом Хиддлстоном, выпускником престижной школы Дракона, Итонского колледжа, Кэмбриджа и Королевской академии драматического искусства; этот Том Хиддлстон – звезда сцены и экрана, недавно разорвал отношения с девушкой-мегамечтой - Тейлор Свифт.

Для Хиддлстона жизнь настолько хороша, что наталкивает на несколько «слишком хороших, чтобы быть правдой» теорий заговора, лучшая из которых выглядит так: Хиддлстон в 35 лет является наиболее вероятным претендентом на замену Дениэла Крэйга в качестве следующего Джеймса Бонда, и пиар-команды инсценировали его отношения со Свифт для того, чтобы поднять звездный рейтинг. Как будто это было необходимо.

Звездный блеск Хиддлстона по его собственной воле и подпитываемый его обильными талантами находился в постоянном росте с тех пор, как он был утверждён на роль мифологического злодея Локи, возвращающийся персонаж в продолжающейся Марвел-версии фильмов, в «Торе» (2011) Кеннета Брана. Киноманы могут помнить актёра более нежным, как столетнего вампира-рок-н-рольщика в фильме Джима Джармуша «Выживут только любовники» с Тильдой Суинтон. Но разведчики талантов заметили работу Хиддлстона гораздо раньше, во множестве театральных и телевизионных ролей, - рядом с Брана в «Валландере» производства BBC, например, - платформ, где он продолжал процветать, весь путь «до» и включая мини-сериал Сюзанны Бир этого года, являющийся адаптацией книги Джона ле Карре «Ночной администратор», где он снялся в качестве полевого агента, шпионящего за самым опасным в мире продавцом оружия.

В следующем году, благодаря выходу двух мегаблокбастеров («Тор: Рагнарёк» и «Кинг Конг: Остров черепа») – и, возможно, ну хорошо, этим громким взаимоотношениям, - звезда Хиддлстона, вероятнее всего, поселится в верхних небесных сводах, где живут актёры класса А. Так или иначе, это восхождение приведёт его к Бонду или выше, интриги, скорее всего, будут следовать за ним, куда бы он ни пошёл. В августе, во время съёмок в Австралии, Хиддлстон поговорил со своим другом и партнёром по вселенной Марвел Бенедиктом Камбербетчэм о риске и потенциальной силе, которая появляется с приходом известности.

 

БК: Как и все интервьюеры, я должен поблагодарить тебя, Том, за то, что уделил время.

ТХ (смеется): Спасибо, Бенедикт. Мы должны благодарить друг друга за наше время. До конца жизни.

БК: И теперь, в типичной британской манере, мы должны также попросить прощения за всё.

ТХ: Прости, что отвлекаю тебя.

БК: Я сожалею сильнее, чем ты.

ТХ: (смеясь) Как ты чувствуешь себя…

БК: …В роли журналиста?

ТХ: Я себя чувствую противоречиво (смеётся).

БК: Я чувствую, что моя роль, как лучшего друга, гораздо важнее, нежели роль журналиста. Не будет никаких финтов, я обещаю. Но давай начнём, итак, каково это надевать парик и рога, снова работать с Крисом (Хемсвортом) и Тайка Вайтити, твоим режиссёром?

ТХ: Это так волнительно, ведь я не играл Локи на протяжении четырёх лет. Последний раз я надевал этот костюм на Комик-Кон в Сан-Диего в 2013 году.

БК: Ты шутишь!

ТХ: Самое приятное во всём этом – снова работать с Крисом. Впервые я встретил его в доме Кеннета Брана в Англии в 2009 году. Мы были всего лишь детьми в нашем актёрском путешествии. Между нами мгновенно установился контакт, и было очень необычно разделить с ним поездку – это сумасшедшее путешествие с Марвел. На этой неделе на съёмочной площадке был Энтони Хопкинс. И Тайка Вайтити великолепен. Он нашел способ почтить всё, что было до этого, но при этом делая всё по-своему. И он такой смешной. Его фильмы – если до этого вы их не видели, то обязательно найдите: «Реальные упыри», «Охота на дикарей» - у них есть комбинация беззаботности, хорошего юмора и эмоций. Они очень подвижные. Все действительно счастливы. Конечно, это только начало.

БК: Сколько ещё недель ты здесь пробудешь?

ТХ: Я буду здесь до начала ноября.

БК: Попался, тебе предстоит еще много работы. Таким образом, ты увидишь австралийскую зиму, которую я представляю себе чертовски восхитительной по сравнению с английской.

ТХ: (смеётся) Это то, что они продолжают говорить. Мы были на побережье Квнисленда, и, кроме того, что солнце здесь садится быстро и рано, небо здесь голубое, и ярко светит солнце. Их лето предпочтительней для моей кельтской комплекции. Я был на том же самом месте в январе, снимаясь в «Конге», здесь было хорошо, но невероятно жарко.

БК: Аккуратный переход. Давай поговорим об этом, учитывая, что это был твой последний выход. У тебя были довольно жесткие условия, я думаю, это была поездка во Вьетнам, где ты снимался в джунглях, а потом очень горячее австралийское лето.

ТХ: Вьетнам был невероятен. Я настолько счастлив, что мне пришлось принимать участие в этой постановке, быть частью странствующего цирка такого большого фильма, как этот... Мы снимали в Оаху, Гавайи. Мы снимали в Австралии. И мы снимали в северном Вьетнаме, внутри и вокруг Ханоя, Бухте Халонг и Ниньбинь. Самое захватывающее это то, что есть во Вьетнаме места, которые видели всего лишь несколько человек. И люди, которых я встретил во Вьетнаме, в подавляющем большинстве случаев были в восторге. С той минуты, как я приземлился – Джордан Вот-Робертс, режиссёр, Бри Ларсон, Сэм Джексон, Алекс Гарсиа (исполнительный продюсер) и я провели пресс-конференцию в Ханое, которая была организованна послом США во Вьетнаме. Это был очень большой момент для страны. Многие люди, которых мы встретили, никогда не видели съёмок в таких масштабах. В определённых местах мы помогали строить дороги, чтобы доставить оборудование в четыре на четыре грузовиках «в» и «из» необходимых точек. В первый день Сэм появился для очень простой сцены с очень маленьким диалогом, и были тысячи людей, которые пришли посмотреть. А затем, примерно через час, им стало скучно, и они решили: «О, это не очень захватывающе. Вернёмся к своим занятиям». Но все мы были подвержены этой захватывающей дух красоте такой необычайной страны.

БК: О, Боже, я не должен записывать это, верно?

ТХ: Ты запишешь это позже?

БК: Я вроде как смотрю на очень европейский ландшафт, представляя то, что ты описываешь, очень далеко от карандаша и бумаги. Я чувствую, словно нахожусь во вьетнамских джунглях. Но до тех пор, пока кто-то другой пишет, и это не моя редакционная обязанность, я буду очень счастлив. Итак, Том, ты в равной степени красноречивый писатель и актёр. Я помню, как читал отрывок, который ты написал, описывающий встречу с иконой кино – Кинг Конгом. Знаешь, ты получил отличную репутацию как знаток и любитель кино. Но мне интересно, есть ли область кинематографа, если бы у тебя была машина времени, в которую ты хотел бы вернуться и принять участие? Это были бы мюзиклы или неореализм в Италии после Второй Мировой или, возможно, фильмы Спилберга в 80-х?

ТХ: Есть две великие эры, которые я до сих пор уважаю. Я испытываю трепет и восхищение перед беспрерывными плясками Фреда Астера, Джинджер Роджерс и Джина Келли. Там нет «Мы собираемся исправить это позже». Я смотрел клип от Свинг Тайм (1936) и… Как его зовут в «Поющие под дождем» (1952)? «Заставь их смеяться»? Дональд О’Коннор! Я с трепетом смотрел эти фильмы. Это был совершенно другой вид представления. А второй в 70-х.

БК: Когда парни Восточного побережья захватили Лос-Анджелес и студии? Скорсезе?

ТХ: Да. Эмоциональная непосредственность, реализм и серьезность кино тогда. «Таксист» (1976), «Бешеный бык»(1980), «Апокалипсис сегодня» (1979)…

БК: Я полностью согласен. Они были весьма актуальными, борьба с массами, важные проблемы политики того времени. Им удалось найти золотую середину между развлечением и искусством.

ТХ: Также, когда Стэнли Кубрик создал свои лучшие работы. «Космическая одиссея 2001-го года» вышла в 1968. До того, как на Луну высадились в 69-м, они почувствовали, что уже были там, благодаря тому, что Кубрик дал им, как опыт в кино. Они на самом деле изобрели материалы с НАСА, костюмы и реквизиты, чтобы у них были вещи, опережающие время. Я имею ввиду, это научно-фантастическое вождение лодки. И фильмы, которые мы создаём сейчас, проинформированы теми фильмами, той экстраординарной эрой. Хотя мы виновны в мышлении Золотого Века – в идее «Полночи в Париже».

БК: Также мы признаём, что последние десять лет жили в Золотом Веке долгосрочной формы телевидения, частью которой ты являешься. Когда «Ночной администратор» ворвался в Соединенное Королевство, все люди вокруг не могли не говорить об этом. Это было очень захватывающе, и просто еще один драгоценный камень в короне BBC. Каково было работать с Сюзанной Бир?

ТХ: Мне понравился подобный опыт. Всегда ощущалось, словно мы создавали шестичасовой полнометражный фильм. Мы сделали раскадровку и расписали его как 360-ти страничный сценарий с одним режиссёром. Сюзанна была нашим капитаном. Мы снимали в Швейцарии, Лондоне, Девоне, Морокко и на Майорке, именно в таком порядке. Было ощущение, что львиная доля серии проходила в Марокко в Марракеше, где были представлены наши интерьеры Каира, и где мы снимали беспорядки Арабской весны. Мы провели семь недель в Марракеше, и мы должны были пройти настолько огромное количество страниц в день, в которых я был занят в каждом кадре, перескакивая между персонажами – я был Джонатаном Пайном, и Эндрю Бёрчем, и Томасом Квинсом, и Джеком Линденом. Кто-то спросил меня недавно, каково было вернуться на телевидение, и это не было похоже на те чувства. Разница гораздо больше для телезрителей, чем была очевидна для нас, я думаю. И достаточно странно, говоря о 70-х, «Ночной администратор» был первым вариантом выбора для Сиднея Полака (в начале 90-х), и он заказал киносценарий Роберту Тауну. В конце концов, права вернулись Ле Карре и его сыновьям, Саймону и Стивену Корнуэллу. Но, возможно, существует мир, где такая история лучше более чем на шесть часов, чем на два. Я не знаю. Как ты себя чувствуешь? Ты тот, кто на протяжении многих-многих лет одновременно снимался на телевидении и в полнометражных фильмах. Мы скакали на лошадях через день после выхода первой серии «Шерлока» на BBC – ты падал с лошадей, тренируясь для «Боевого коня» (2011). Я помню, когда Шерлок стал экстраординарным феноменом, каким он стал. И с тех пор, ты сделал три сезона?

БК: Мы сделали четыре сезона. И один Рождественский выпуск…

ТХ: И «12 лет рабства» (2013), и «Игра в имитацию» (2014), и миллион других вещей, о которых я не думаю. Все это просто не прекращается.

БК: Я с благодарностью теперь останавливаюсь, и у меня есть время поговорить с тобой, мой друг, что действительно мило, даже если наши слова записываются и печатаются. Нам следует пообщаться после того, как мы разъединимся. Извини за это, но некоторые вещи находятся за границами интервью. Я чувствую, что ТВ и кино хорошо подпитывают друг друга. Это более в восприятии смотрящего, чем от актёра. Существует очень специфичные требования, даже на телевидении, и ты замечаешь сокращения бюджета. Это ограничение времени и денег, более чем что-либо другое, что ты заметил. Но стремление написанного, и, хотелось бы надеяться, его доставка, становятся лучше и лучше, потому что мы хотим превзойти самих себя, чтобы быть впереди ожидающей и голодной публики.

ТХ: Что ты думаешь о пересмотре персонажа – такого как Шерлок или Локи – в противоположность от создания персонажа в первый раз?

БК: Я думаю, что следует подходить к персонажу с тем же уровнем изобретения. Есть определенные вещи, которые являются данностью, те, которые ты уже установил, и, очевидно, визуально, определённые знаковые вещи, которые не могут быть полностью удалены, как определённая шляпа или определенное пальто в моем случае. Я знаю, что ты сражался с рогами, и я хочу поговорить с тобой об этом, если тебе можно говорить об этом. Все это умирает, если ты не чувствуешь повторного открытия. Это интересно. Я искренне наслаждаюсь этим. Я думаю, что не стал бы, если бы сценарий не был настолько хорош, если бы меня не просили делать разные вещи с моим персонажем. Все это в действительности зависит от того, что является препятствиями и целями. Если они очень интересны, тогда ты можешь привнести новую тактику для игры. И я думаю, что персонажи должны быть открытой книгой, пустыми холстами. С Локи, меняющим форму богом озорства, может быть множество вещей. И детектив-консультант, который внезапно может сделать приёмы кунг-фу и говорить на другом языке, или говорить на языке знаков… Есть множество нетронутых ресурсов… Так далеко, как ты заходишь, чтобы сделать ежедневную работу, я люблю узнаваемость этого. Я задаюсь вопросом: будет ли такое же ощущение от подобного пересмотра классической роли на сцене. Подобно тому, если бы я собирался снова сыграть Гамлета где-либо ещё, каким было бы это чувство? Потому что это те же самые строки, те же самые затруднения, те же самые персонажи, с которыми ты играешь. Ничего не изменилось, лишь контекст поменялся. Чувствуешь ли ты духовное измерение твоей повседневной жизни? Если ты борешься с проблемами днём, есть ли у тебя рутина? Мантра или что-нибудь ещё?

ТХ: Ты должен что-нибудь сделать, даже если дать старт дню. Я использую музыку. И бег. Я обнаружил, что когда я работаю, когда я начинаю день с пробежки на улице, не в зале, а только я там в основе, с моими собственными ногами, несущими меня вперёд… Это что-то общее с существованием в мире и выходом из моей собственной головы.

БК: Ты дисциплинированно ложишься спать также, как и встаёшь рано утром, чтобы сделать это упражнение?

ТХ: Ты должен быть. Ты не можешь функционировать. И это меняется от работы к работе. На съёмках «Острова Черепа» мы всё время были на открытом пространстве. Мой персонаж - бывший военный, служивший в SAS, так что он был из ряда абсолютных атлетов – я всё время был способен просто бегать вокруг и увеличивать кровообращение, если чувствовал себя вялым.

БК: Я читал, что Хью Лори молился за тебя небесам, говоря, что твоя энергия временами сохраняла весь эпизод тикающим. Но у тебя когда-нибудь были неприятности с костюмом и гримом? Я помню видел картинку вашего с Крисом бега где-то в Исландии. И, черт возьми, только эта английская улыбка и шарм, которыми ты обладаешь, помогли избежать убийства, которое просто обязаны были совершить с тобой гример и костюмер.

ТХ: (смеётся) Я не знаю, просто это не для всех. Я так делаю. И по поводу бега, если бы я бежал утром перед работой, я бы чувствовал, что я впереди дня. Какую бы работу я ни делал в период подготовки, изысканий, размышлений о сцене или персонаже, всё это своего рода кристаллизуется в это утро. А иногда в этот период у меня возникают самые лучшие идеи. Я помню, как исполнял первую часть Генриха IV для «Пустой Короны» – сериал, в котором ты также снимался, блестяще!, - у нас было мало времени, и мы уже почти снимали центральную сцену между Генрихом IV и принцем Хэлом, где Хэл был вызван на отцовский суд, публично отруган и принижен за то, что находился вдали с Фальстафом. Два исключительных героя. И у короля Генриха IV была большая часть реплик – в этом случае у Джереми Айронса. И я помню, как после определенной реплики подумал, что он должен ударить меня. Это был январь 2012, и это было во время бега через снег в пять утра, когда мне в голову пришла эта идея: он должен просто хлопнуть меня по лицу. И это буквально тот момент, в который Хэл проснулся под весом своей обязанности будущего короля. Всем весом этой поэзии и шекспировских слов. Но речь шла о пощечине.

БК: Это замечательный момент. Но, я думаю, это та же вещь, выберешь ты дыхание, медитацию или йогу. И бег – это великолепный выбор. Есть что-то живое в тебе. Не только физически, не только в беге, а ты очень внимателен к тому, что перед тобой. У тебя есть страх того, что что-либо может помешать этому? Я имею ввиду, это как спрашивать кого-либо, кто визуально неуязвим, чего он боится больше? Не чувствовать бремени за ответ. Вели мне отвалить, если хочешь. Ты можешь, потому что я твой друг.

ТХ: Спасибо, друг!

БК: Должен ли я рассказать тебе о своих (страхах) пока ты размышляешь над ответом?

ТХ: Расскажи о своих, а я о своих.

БК: Уходящее время. И это чисто из-за отцовства, желания получать его чуть больше каждый день, иметь что-то вне меня, на чём можно сосредоточиться, и что более важно, чем я. Это было грубое пробуждение, минута, когда он* был рождён. И каждый раз, когда я держу его, чтобы посмотреть на что-то настолько новое и этого сорокалетнего меня в зеркале, происходит: «Вау, я действительно хочу быть рядом, чтобы увидеть твоих детей».

ТХ: Мой аналогичен. Мой – это сожаление. Я боюсь оглянуться назад и желать сделать вещи, которые не сделал. Интересно, я прочитал эту необычайную статью о книге, много лет назад, написанную австралийской медсестрой, которая специализируется на паллиативной заботе. Это было её работой, помогать людям при уходе, чтобы облегчить их боль. Поэтому она потратила очень много времени с людьми в их последние дни и недели. И её так трогал накопленный опыт, потому что она слышала, что люди говорят настолько похожие вещи. Достаточно жутко, что в верхней части списка было: «Жаль, что я так много работал».

БК: Для тебя велика вероятность столкнуться с подобным.

ТХ: Семья полностью исправляет это, но как ты справляешься с этим осознанием в твоей жизни? Ты пытаешься найти больше времени между проектами?

БК: Я уделяю больше времени. И, возможно, это просто взросление, но я не хочу ничего упускать. В нашей работе есть самые необычные привилегии, но иногда, будучи далеко, я чувствую, что я далёк от большей части своей собственной жизни. Я хочу быть лучше, оставаясь целым.

ТХ: Другие пять сожалений в книге австралийской медсестры были: «Жаль, что я так усердно работал», «Я хотел бы иметь мужество прожить жизнь правдиво по отношению к себе, а не жизнь, которую от меня ждали другие», «Я бы хотел иметь мужество выразить свои чувства», «Я бы хотел остаться на связи со своими друзьями» и «Я бы хотел позволить себе быть счастливее». Это необычный список того, как нам идти нашим собственным путем.

БК: Это отличный контрольный список для тебя. И хороший контрольный лист для меня. Я думаю, для любого, кто много работает, и кто часто находится далеко от дома. Я думаю, самое странное в твоей работе, предполагая эти воображаемые обстоятельства в качестве кого-либо в выдуманном мире, о котором ты потом должен будешь говорить и излагать публично. Это форма проекции, которая полностью не показывает тебя – она не может быть тобой, потому что в противном случае просто ничего из того, что ты делаешь не останется, чтобы принести домой. Но как ты возвращаешься к тому человеку, каким ты являешься после того, как был на публике? Есть ли что особенное, что возвращает тебя назад к тому, кто есть Том? Это твой дом? Твоя семья? Друзья? Тренировки?

ТХ: Я просто иду домой. Это настолько буквально и метафорично. В Лондон. Когда я закончил съёмки «Ночного администратора», я осознал, что за 75 дней, я прожил в качестве Джонатана Пайна больше часов в день, чем в качестве себя самого.

БК: Не думаешь ли ты, что это повлияло на тебя?

ТХ: Да. Ты помещаешь себя в чужую шкуру. Лучшее, что я мог сделать было именно тем, что я сделал. Я прилетел домой и отправился на вечеринку по случаю помолвки моей сестры. Я был в окружении моей семьи. И они были настолько обнадеживающими. И затем я просто жил простой скучной жизнью. Я бездельничал, читал книги, которые я хотел прочесть, но не находил на них времени.

БК: Я останавливался в твоем доме, помнишь?

ТХ: (cмеётся). Да. Я бездельничал и навёрстывал упущённое, ходил за кофе и читал газеты, и болтался с мамой и папой.

БК: Ты проделал замечательную работу для ЮНИСЕФ. Я читал, что ты написал о своем опыте о миссии по расследованию обстоятельств около двух- трех лет назад в Гвинее, в Африке, – все это звучит, словно это был очень важный созидательный опыт для тебя. Ты не находишь, что это также и ответственность за то, что сейчас у тебя есть этот публичный голос?

ТХ: Моё персональное вложение в характер Пайна было огромным, и Хью Лори, который любит «Ночного администратора», и любил его на протяжении 20 лет, пошёл на рекорд, идентифицируя Пайна, как потерянную душу, борющуюся за правое дело. И по простой иронии судьбы за неделю до того, как я должен был приступить к съёмкам «Ночного администратора», я ездил в Южный Судан с ЮНИСЕФ, чтобы сделать документальный фильм о последствиях гражданской войны, которая имеет место быть в этой стране даже сейчас. Это влияние на невинных детей. Южный Судан - самая молодая нация на планете. Она объявила о независимости от Судана в 2011 году. В середине декабря 2013 года, президент и вице-президент вошли в очень серьёзные разногласия, и это разделило нацию по этническому признаку. Я сделал документальный фильм, который ещё не вышел, о вербовке детей-солдат, что является нарушением прав человека. И я видел страну, которая была сильно милитаризованной, и я спрашивал себя, откуда это оружие пришло? В Южном Судане так много бедности и отчаяния, и ещё каждая сторона оснащена военной техникой. Как это произошло? И я вернулся из Южного Судана будучи свидетелем из первых рук насилия, от которого люди, подобные Ричарду Роуперу в «Ночном администраторе», получают прибыль. И я помню, что, обедая с Джоном Ле Карре и рассказывая ему о Южном Судане, о том, насколько бессильным я себя чувствовал, насколько беспомощным казалось, что эта бедная молодая страна и её жители были растерзаны гражданской войной. И так, в некотором смысле, моральный гнев Пайна передался также и мне. И Ле Карре наклонился вперёд и просто сказал: «Используй это. Используй это». Мир, в который я проник в этот момент, становится в возрастающей прогрессии более тревожным и беспокойным. Повсюду неравенство, повсюду разделение, и я беспокоюсь об этом. Я думаю, что все беспокоятся. Я бы хотел, чтобы мы были сдержаны по отношению друг к другу. И я много думал о том, имею ли я ответственность защищать то, во что я верю, потому что у меня есть трибуна, потому что у меня есть голос. Есть красная линия, где ты должен встать на защиту этих детей. Они не просят об этом. И, кстати, я очень хорошо знаю о моей несостоятельности создать какую-либо существенную разницу. Я не доктор. Я не могу повлиять на международную политику. Я не могу построить школы. Я не могу химически создать протеиновую пасту, которая поможет людям с острым недоеданием. Но я могу говорить об этом, и ты можешь тоже. Есть невероятный хирург по имени Дэвид Нотт, который ездил в Алеппо в 2013 году, до того как это попало в новости, и лечил детей и жертв войны в Сирии. Было потрясающе услышать о его храбрости, и я полагаю, в качестве человека, которого ЮНИСЕФ попросил быть представителем, что я чувствую ответственность встать на защиту тех детей. Потому что никто не встаёт. Так я это делаю, и это хрупкий баланс, потому что я - актёр. И ещё каким-то образом нам даются эти трибуны, чтобы говорить с них, и я был очень воодушевлен людьми, которые имели храбрость и мужество делать это задолго до меня.

БК: Очень легко быть циничным по любому поводу вмешательства в вещи, которые за пределами нашего набора навыков, как ты сказал. Мы не волонтёры ЮНИСЕФ или персонал в лагерях беженцев. Мы не полицейские или политики. Но, я полагаю, после определённого количества вовлечения или исследования, или соприкосновения с чем-то, мы можем сделать сияющим центром внимания тех людей, которые делают эту работу, подобно людям, которые работают в ЮНИСЕФ на земле. И это значит делать хорошее дело. Я скорее подвергнусь критике за это, чем буду хранить молчание перед лицом настолько экстраординарного страдания, которое болезненно очевидно всем. Где бы это ни происходило: в Сирии или Судане.

ТХ: Я очень горжусь этим.

БК: Ты должен.

ТХ: Единожды увидев очевидные вещи, моральное раскаяние побуждает тебя действовать. И увидев то, что я увидел в Южном Судане, нет способа чтобы я не мог не говорить об этом. Я упоминал тебе об этом ранее, но это напоминает мне о той невероятной речи нобелевского лауреата Гарольда Пинтера, где он говорил о различии между правдой драматурга и правдой гражданина. «Правда в драме неуловима. Ты никогда полностью не найдешь её, но поиск её непреодолим». Он говорит: «Иногда ты чувствуешь, что правда данного момента у тебя в руках, и затем она утекает сквозь пальцы и потеряна». Но как гражданин, ты имеешь обязательство спрашивать где правда, а где ложь. Я помню, как смотрел на него, рассказывавшего это, чувствуя себя очень воодушевленным.

БК: Я согласен. Как ты можешь отрицать этот импульс, засвидетельствовав его из первых рук? Я даже не могу представить, какое влияние он должен иметь на тебя. И у нас иной вес в глазах публики: это предположение, что из-за того, что твоя работа и твоё продвижение очень публичны, твоя личная жизнь также должна быть открытой. И без погружения в огромные споры, я просто хочу сказать, что я не собираюсь задавать вопросы о личной жизни моего друга, просто потому что есть незатребованные фотографии его и кого-то определенного, в отношениях или вместе. Я не собираюсь в это влезать. Так что эта дверь закрыта, дорогой читатель.

ТХ: Спасибо.

БК: Пожалуйста. Я знаю, ты сделал бы то же самое для меня. И, возвращаясь к этой ответственности быть публичным человеком, ты говорил, что чувствуешь настоящую благодарность за те вещи, которые пришли вместе с этой ответственностью, эти невероятные опыты. Есть ли определенные мысли об опыте в твоем детстве, юности, двадцатилетии и сейчас, в твои тридцать, за которые ты благодарен?

ТХ: Я чувствую огромную благодарность к моим маме и папе за счастливое детство. Есть вещи, которые, как я теперь понимаю, они были в состоянии мне дать, которые очень особенные. И я думаю, что ранние годы, первое десятилетие моей жизни является наиболее созидательным до некоторой степени. Кроме этого, я благодарен людям, которые поверили в меня, когда другие не могли.

БК: Есть ли у тебя драматический гуру в школе или ровесник, который снимал тебя, которому ты конкретно благодарен?

ТХ: Был учитель по имени Чарльз Милн. Я участвовал в постановке «Окончание путешествия» на Эдинбургском фестивале «Фриндж» в 1999. Я был как раз перед приходом в Кэмбридж, и он подписал мне открытку после всего, в которой сказал - «Иди в Кэмбридж и наслаждайся. Погружайся и наслаждайся гонкой, опытом этого. Но, может быть, с другой стороны, думай о том, как быть актёром». И в те моменты, когда кто-то поддержит твою веру в себя подобно этому, они очень, очень редки. И я благодарен Кеннету Брана. Он сделал так много для меня. В определённое время моей жизни, он сильно поверил в меня. Я всегда буду благодарен ему за это. Я даже чувствую благодарность за падения.

БК: Это отлично! Но я думаю, ты очень хорошо справился. Я бы хотел увидеть постановку «Окончание путешествия». Я думаю, ты бы убил её.

ТХ: Я думаю, что я видел твою игру до того, как ты даже узнал, кем я был.

БК: Когда это было?

ТХ: «Хеда Габлер». Тесман. Я помню это очень хорошо.

БК: О, боже. Ну, я встретил тебя вскоре после этого, я думаю. Потому что ты уезжал на съёмки первого «Тора», и я помню, что была вечеринка. Я не буду упоминать чья вечеринка, но в любом случае, дело в том, что это была первая встреча в обществе, и я подумал: «Боже, этот парень летает!» Ты как раз закончил «Отелло», я думаю.

ТХ: Что ты чувствуешь, присоединившись к вселенной Марвел?

БК: Я чувствовал, что всё дело было в участии, чем в чём-либо другом. Я был на Комик-Кон, и это очень милый способ отдавать всё это фанатам, которые заставляют двигаться все эти вещи. Это было довольно пугающе. Я чувствовал себя подобно «Пинк Флойд». Это просто словно «Привет, привет», после все фанаты кричат. Та сторона этого просто феноменальна, и это заставляет меня хихикать, и я не знаю, смогу ли я привыкнуть к этому. Я не могу дождаться, каким образом это расширит вселенную. Я также часть твоей команды! Невероятный каст актеров. И это наиболее весёлая тяжёлая работа из тех, что ты когда-либо делал, я думаю, как актёр. Они действительно знают, как правильно тебя уговорить. И материал испытывающий твои способности, остроумный, и есть множество веселых вещей для игры. Доктор Стрейндж – сложный, забавный, но волнующий персонаж.

ТХ: Мой друг, спасибо, что делаешь это.

БК: Не за что. Береги себя.

ТХ: И, с Днём Рождения!

БК: Спасибо большое. Я пожелаю тебе сладких снов там, на далекой стороне мира. Увидимся потом в Лондоне.
_____________________________________________________________________________

*1 июня 2015 года у Софи Хантер и Бенедикта Камбербэтча родился сын - Кристофер Карлтон Камбербэтч.

 

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-11 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: