Это произошло во времена моей молодости недалеко от малоизвестного городка на севере штата Луизиана, в глухой деревушке. Далёким летом 2017 года, когда мои родители были ещё живы, и я приезжал прямиком из Нового Орлеана погостить на месяц другой и провести тёплые деньки наедине с собой где-нибудь на просторах прерии. Родители часто угощали меня различными вкусностями и пытались свести с очередной красавицей местных авторитетов. Как всегда это оказывалось тщетно. Однако в тот год, абсолютно случайное знакомство пошло на пользу не только всему моему играющему разуму, но и телу в целом. Впервые за долгое общение только лишь с родителями у меня появился настоящий друг. Она понимала с полуслова, нарочно делала глупости, устраивала удивительные баталии с жуками из сада, а лучше всего играла на народной скрипке.
Повторюсь, что наше знакомство произошло по нелепой случайности. На рассвете я как всегда отправился в город за продуктами за место отца. Погода выдалась славной. Я никогда не забуду как ветерок северных лугов безжалостно бил в моё лицо горячими пощёчинами. Город встретил неимоверной тишиной, что казалось странным для густонаселённого штата, особенно с утра. На пустых улицах то и дело можно было услышать эхо собственных шагов, будто на город надели непроницаемый прозрачный купол. Пройдя несколько метров до глухого парка, я посмотрел на часы. Стрелки умерли на циферблате, показывая пять часов. Вот только я вышел из особняка родителей ровно в шесть. Тогда я посчитал, что это из-за моего безответственного отношения к вещам, в часах, или перестала работать пружина, или сломался сам механизм. В тот момент я не придал особой важности этому явлению.
Парк приветствовал меня возмущением сотни птиц, на тот момент это были единственными живыми существами, которых я обнаружил в городе. Какофония ударила по ушам, десятки видов пернатых животных вылетели из густой листвы ближайшего дуба. От шума у меня мгновенно заложило уши. Резко возникло чувство неопределённости и паники. Только через несколько минут я пришёл в себя, и обнаружил, что бегу по неизвестной мне улице прочь от парка, прижимая вспотевшие ладони к ушам.
Тихо.
Больше ни единый звук несмел, перейти границу невидимой стены. С трудом отлепив ладони от головы, я присел на тротуар. Медленно, по капелькам пустоту в сердце начало заполнять холодное одиночество. Помимо этого в душу начинал забираться страх. В голову забрались мысли об опустошении городов. Никого не осталось, кроме ничтожного студента и работника университета из Нового Орлеана.
Однако поток мыслей прервало неугомонное шипение откуда-то из уголков улицы. Любопытство одержала безоговорочную победу над чувством страха. И уже через несколько секунд я всматривался в тени, создаваемые утренним солнцем. Всё это время звук не думал утихать. Но на месте было пусто. Лишь свёрнутый на бок мусорный бак встретил меня с надеждой, что его снова поднимут. Призрачный шёпот усилился, будто некие силы не желали моего вмешательства в судьбу хранителя мусора. Игнорируя предостережения невидимого, я подошёл к баку и заглянул, будто в бездну. Из тьмы контейнера на моё лицо выпрыгнул тот самый призрак. Острые когти намертво впились в виски. Только с пятой попытки мне удалось отодрать от лица это злобное чудо природы. С чуть уловимым писком животное упало на асфальт. Кровоточащие царапины останутся, минимум, на пять дней. Кот тем временем не спешил набрасываться вновь, наглый взор животного устремился сквозь меня.
- Вы не ушиблись? – очаровательный женский голос, донёся из-за спины.
- Всё хорошо…. – машинально ответил я. Но в туже секунду удивился и обрадовался одновременно. Впервые за всю свою жизнь я был рад слушать человеческую речь. Мне захотелось обнять незнакомку, выжать, как губку после мыться посуды, впитать в себя все соки живого.
- Это… ваш кот? – спросил я, делая вид, что мы давние друзья.
- Хотите познакомиться? – неожиданно послышалось из-за спины, я всё ещё не повернулся к собеседнику.
Я не знал что ответить. Единственными людьми кто мог меня застать в врасплох или заставить понервничать это мои родители, в частности мама. Но сейчас мне стало жутко и кошмарно интересно. Неизведанный ранее мною человек захотел со мной познакомиться, не видя моего лица. Такое бывает в наше обыденное время поколения Z? Все ведутся только на красивое лицо. Судя по голосу ей 16, хотя моё чутьё может ошибаться, ведь я успел прожить всего 18 земных лет.
- У вас точно всё хорошо? - голос вновь раздался за спиной.
- Да-да! – ответил я, опомнившись, и обернулся.
Передо мной предстала розововолосая девушка лет 16 в зелёном платье и скрипкой в руках, которую я не сразу заметил. Её маленький носик забавно подёргивался, в то время как глаза увлечённо начали изучать моё далеко не симпатичное лицо.
Я боялся что-либо сказать и спугнуть это создание. Бесконечное множество разрядов поочерёдно ударили по телу. На миг мне показалось, что тысячи вольт сожгли только мою кожу, а не вопреки законам всё тело. И это казалось забавным. Если она рассматривает мою обугленную запёкшуюся кожу, то я из-за стыда превращусь в пирамидку пепла. Но ситуация была иной. Лицо действительно горело. Оно окрасилось в розоватый оттенок за считанные секунды. Вот почему она улыбалась мне, а потом даже хихикнула, кокетливо подмигнув.
Через несколько секунд я нашёл в себе силы выдавить не только слово, а целое предложение:
- Как вас…
- Вы не местный? – перебила она.
- Да – выдохнул я.
- Неважно выглядите, вам больно?
- Нет…. – что-то во мне щёлкнуло и заставило выдавить эту ложь.
В ответ послышалось слабое хихиканье. Её носик вновь задрожал в такт невообразимо милому смеху. Она ловко взяла меня за руку и повела за собой. Обходя кота, который вскоре направился вслед за нами, она направилась прямиком на стену дома в конце улицы. От неожиданности и её бархатной руки меня начало трясти, но ноги сами понесли моё ватное тело за необычайно шустрой спутницей. Девушка ускорила шаг, постепенно переходя на бег, тому же последовал и я. В паре ярдов от стены в моём боку начало неприятно покалывать, дыхание сбилось, а возникшая, будто из иного мира трещина в дорожке для пешеходов заставила меня упасть прямо на спутницу.
- Вы точно не в себе… - насмешливо прошептала розововолосая.
- Простите! – выдохнул я, помогая подняться прекрасной особе.
Больше не произнося ни слова, она не успев, как следует разбежаться, влетела в каменную стену.
«Как же я раньше не заметил, что на поворот надеяться даже не стоит» - эта мысль пронеслась в моей голове в тот момент, когда неожиданно мягкая, но шершавая стена плавно начала поддаваться моей более упругой щеке. В одно мгновенье моё тело прошло через массивную стену, которую казалось пробить можно, если только вызвать бригаду рабочих со спецтехникой. Мысли начали путаться. Разум параллельно с телом не на шутку оторопел от метаморфозы, когда мой взгляд упал на только что появившуюся дверь венецианской эпохи. Выцветшая краска, облезлая серебром тонкая кольцевая ручка, геометрические вырезы, всё это казалось невероятным. Я ни на секунду не сомневался в подлинности двери, на несколько секунд, мне показалось, что моё тело находиться в Италии эпохи Возрождения.
Но мечты побывать в прошлом оборвались вместе с восторженным криком навалившейся на меня совсем недавней знакомой:
- Я дома-а-а-а-а! – прокричала она прямо в моё ухо.
Растерянность во мне всё время росла. Стараясь не обращать внимания на её открытость и подавляя дрожь по всему телу, я начал созерцать всё великолепие «дома». Множество эпох переплетались в интерьере комнаты, начиная от эпохи возрождения и заканчивая нашим временем. Довоенные книжные полки с огромным количеством книг занимали почти всё пространство небольшой комнаты, лишь в середине встал массивный дубовый стол времён СССР. Стены казались невероятно тонкими, а пол отсвечивал яркие лучи утреннего солнца. В воздухе вместе с пылью чувствовалась некая атмосфера детства. Все хрупкие стены были разрисованы цветами и лианами, потолок усеяли ярко-зелёные бумажные кривоватые звёзды, а ковёр под столом, казалось, был испачкан, будто небрежный маляр разлил на него все свои краски так, что на абсолютно белом ковре не осталось не испачканного участка. Появилось сосущее чувство, что я попал в дом взрослой Алисы, которая только-только вернулась из очередного похода в страну чудес Чарльза Лютвиджема Доджсонома (Льюиса Керолла).
Она взяла мою дрожащую руку и потянула к металлической винтовой лестнице в дальне углу комнаты. В тот же неясный миг её мир поглотил мой привыкший к обыкновению дух, я окунулся в безумную пляску цветов и интерьеров. Вся библиотека вместе с мебелью и окнами начала откровенно танцевать вокруг меня и моей спутницы. Никакой экспрессионист не смог бы передать всю действительность, что билась в нездоровых судорогах перед моими глазами. Мы пытались перейти голодную бурю фантасмагорий больного хаосом доктора. В то время как моё сердце уже успело несколько раз остановиться, а рассудок истлеть десятый раз, девушка спокойно шагала по горячему ковру к металлическим змеям, какие продолжали с самого начала вылезать из плавящегося пола. Они то и дело тянули свои полосатые блестящие тела к нашим беззащитным ногам, пытаясь схватить и унести в своё логово невероятных и обыденных человеческих событий. От невозможной ряби я закрыл глаза и тут же остановился, забетонированный в тот деревянный пол, каким он был изначально.
- Что с тобой? – удивлённо спросила девушка, вероятно повернувшись ко мне.
- Что? – не открывая глаз, прохрипел я.
- Почему ты закрыл глаза?
- Ты ничего не видела?
- Ты странный… - не ответив на мой вопрос, она подтолкнула меня на уже обычную блестящую лестницу.
Я приоткрыл глаз. Это была старая чуть ржавая, но до сих пор довольно прочная винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Мягкий, но режущий скрежет раздался, когда моя ступня упала на ступеньку. Поёжившись, я продолжил выслушивать жалобы каждой ступеньки пока, наконец, не поднялся на самый верх.
Небеса скрытой от мира квартиры оказались гораздо лучше земли. Второй этаж напоминал комнату маленькой девочки, которая вчера ночью прочитала захватывающую сказку. Весь потолок облепляли почти такие же, как внизу звёзды, только приклеенные к потолку и соединенные золотыми нитями в невероятные созвездия тварей из фантасмагорических снов ребёнка. В углу красовался небольшой книжный шкаф с различными сказками и историями. На самом обычном паркетном полу, лежал самый обычный круглый ковёр зелёного цвета прямо под огромной не застеленной кроватью. Немного застоявшись у входа, я смелым шагом направился к кровати, где на белье с абсолютно одинаковыми звёздами, как на потолке, лежала недочитанная книга, название которой, к сожалению, я позабыл.
- Однако много ты читаешь – выдохнул я.
- Я прочитала их больше года назад, теперь просто делаю вид, что читаю – с неким смешком в голосе ответила она.
- Делаешь вид?
- Ага! – прокричала она и с разбега накинулась на кровать, будто хищник на кусок мяса. Я бы так и стоял ошарашенный, пока она, запутавшись в одеяле, не позвала меня. – Помоги! – донесся до меня детский возглас.
Всё это выглядело нелепым и каким-то нереальным. Двухэтажный домик в стене, книги, стол, мои галлюцинации, откуда это всё? Кто эта девушка? Причём тут белый в чёрную крапинку кот, который от места падения до сих пор следовал за нами и, сейчас сидел у лестницы вниз? Почему город пуст? Всё это я обдумывал, пока распутывал сети пододеяльника. После чего поспешил, наибыстрейшим образом удалится из дома, а именно тем, которым вошёл. Ощутив на затылке сверлящий взгляд девушки, я остановился около кота, на что тот лишь возмущённо по-своему мяукнул. Решив не оборачиваться, ноги сами понесли меня вниз по лестнице, к выходу. Преодолев своеобразную библиотеку, в которой по какой-то причине стоял приятный аромат белого шиповника растущего неподалёку от родного особняка, я отворил старые двери и оказался в городе.
Мимо шагали редкие, но оживлённые прохожие. На другой стороне дети выгуливали ворчливого мопса, а на скамейке у входа в парк сидел старомодно одетый ветеран. С лёгким подозрением я взглянул на часы. Каково было моё удивление когда, стрелки часов показывали шесть часов вечера. Наспех закупившись продуктами по списку, я поймал такси и отправился домой. Несмотря на спешку, домой я прибыл к восьми часам, пришлось объезжать трассу из-за аварии. После прихода домой я подвергся допросу родителей, к чему подключилась и бабушка. Во время ужина я долго выслушивал нотаций о вреде воровства, курения, наркотиков и беспорядочного сношения, родители посчитали, что весь день я провёл в местах непригодных для интеллигента из Нового Орлеана. Не выдержав темы о вреде алкоголя, я рассказал, что встретил девушку и провёл с ней весь прошедший день, на что родители одобрительно кивнули и позволили доесть ужин. Меня больше удивило то явление, что на лице не осталось следов когтей злополучного кота.
Сон не спешил съедать на время моё тело. В голове, во вдохновляющем вальсе кружились мысли о новой знакомой, имя которой я так и не спросил. В сотый раз в голове всплывали образы её дома, металлическая лестница-сколопендра, прозрачные зубы окон, холодный огонь знаний перед глазами, и… она. Чем дальше проникали щупальца сна в мою голову, тем слаще всплывали представления. В итоге она начала спускаться со спины многоножки, наигрывая на скрипке ритмичные мелодии, ноги от которых сами вызвались танцевать с розововолосой вечность. Её смех сочился отовсюду, скрипка продолжала захлёбываться в звуках, а ноги не переставали топтать пустое пространство. Спустя какое-то время наркотик танца завлёк, казалось, навсегда, моему разуму хотелось его исполнять, несмотря на уже чудовищную боль в ногах и изнурение, а она двигалась со мной, в хороводе импровизированных нот. Мне никогда не описать то волшебное чувство, что я испытывал, отбивая ритм вокруг чудовищ мебели её дома. Лишь только одно было неизменным, на протяжении всего сна. Её выражение лица. Глаза стояли пустыми стекляшками, несмотря на смех, её носик не дёргался, а уголки губ напряжённо смотрели в бездну под ней. Что-то мрачное и одновременно заманчивое исходило от девушки. Но попытавшись притронуться к её бледной руке, меня выбросило прочь из грёз нервным звоном будильника.
Утро приветствовало фамильный особняк моросящим дождём. Тщательно позавтракав, я вновь отправился в город за продуктами в надежде увидеть повстречавшуюся мне незнакомку. В тоже время в том же месте я вошёл в город. Та же тишина, пустота, и чувство полного отчуждения от мира. Она тут, рядом, чуть дальше парка. Я побежал, не разбирая дороги. Обогнув злополучный «птичий» дуб, я пронёсся мимо плотных сосен. Влажные иголки царапали моё уже пострадавшее от когтей хищника лицо. Да, я снова ощутил открытые царапины на щеках и висках, влажная хвоя с лёгкостью сдирала застывшую кровь, обнажая плоть. Цель была близка, уже за углом должен лежать тот самый мусорный контейнер. Да! Стена, та самая. Не останавливаясь, я со всей мощи побежал на стену и в финале забега пробил разрыв в «дом чудес».
Запах старых книг исподтишка ударил в лицо. Всё стояло на своих местах, лишь кот царственно восседал на столе в центре. Что-то в нём казалось не естественным, не кошачьим. Глаза яростно пили во мне дыру, а когти то и дело выдавливали в дереве ровные бороздки, наполненные стружкой.
- Вы пришли! Чудесно! – голос донёсся со второго этажа. – Поднимайтесь быстрее!
Не отрывая взгляда от кота, я поспешил подняться наверх.
Укутавшись в кокон, на кровати сидела она и делала вид, что читает книжку. Только в тот момент в глаза бросились огромные льняные во всю стену шторы синего цвета.
- Привет – махая мне рукой, проговорила она.
- Привет – сквозь зубы ответил я.
- Тебя долго не было, я скучала…
- Эм…
- С тобой что-то не так?
И тут я не выдержал:
- Как ты можешь так себя вести?!
- Как?
- Мы даже не знакомы!
- Ну и что? – её лицо спряталось в одеяле.
- А то, что… - аргументов не было, я не мог ответить, как всегда отвечал в ссорах или в спорах. – Прости….
Пришла тишина. Не та, что стояла на улицах пустого городка, а та, что живёт в душе каждого одиночки.
- Венди… - донеслось из кокона и, распахнувшись, прекрасная бабочка протянула мне руку.
Именно с этого начались мои побеги по вечерам из дома в новый мир. Как оказалось, она живёт с котом порядка десяти лет. Остального она не помнит по каким-либо причинам, которые всё равно я не запомнил, так как во время рассказа наблюдал за её носиком. Где проживает, она не знала, но благодаря прогулке по городу я пришёл к выводу что, то место где проживала девушка и настоящий городок имели общие черты, но и кардинально отличались друг от друга. Сам же я не осмелился назвать это явление никаким образом. На первый взгляд город оставался городом, этого хватало и не мешало ужинать, а после созерцать с девушкой закат. Не могу представить, где она добывала столь свежие и вкусные блюда, ведь в доме я не обнаружил никакого следа кухни, а еда часто стояла на её кофейном столике рядом с кроватью, собственно там и происходил ужин под надменным взором кота. Что же в нём было не так?
Вновь и вновь я встречался с очаровательной Венда в её мире, и всё больше тонул в этом болоте. Жижа безразмерного счастья и добродушия с невероятной алчностью поглощала моё тело. И я хотел этого, хотел утопиться и поскорее покинуть мир реальности, остаться с ней тут, на крыше, смотреть на закат, ревновать к злополучному коту, есть мороженное, я был счастлив. Впервые за всю жизнь? Это счастье не от родительской любви, не от новой машины, не от полученного диплома. Это нечто иное, нечто новое для человека.
Вечность с ней. На это невозможное явления я надеялся каждый миг, проведённый с ней, но, ни в коем случае не мог оставить родителей, оставшись тут. Каждая наша встреча запоминалась всё ярче и ярче, все её поступки, манера речи, движения, всё откладывалось в памяти до мельчайших деталей. Горящие по-детски голубые детски глаза часто лобызали мои в первых лучах восходящей луны, а когда серебряный диск воспарял в зенит, мы ложились и смотрели друг на друга, пока один из нас не сдаться смущению или сну. Зачастую проигрывала она, я лишь относил её в кровать, зажигал выцветшую керосиновую лампу и уходил в свой мир, домой. В то время я заметил, что, несмотря на остановки стрелок на часах и крутящейся секундной в обратном направлений, время в этом месте всё же идёт, но лишь на три часа или даже четыре медленнее реального, если можно так выразится.
Встречи продолжались до июля. В середине месяца меня вызвал университет. Поездка требовалась срочная, поэтому дали всего два дня на подготовку. Мне никогда не забудется тот день расставания. Как сейчас помню, как прохладный июльский ветер нежно отбрасывал её лохматые волосы назад. Мы сидели на самом краю крыши. Я посмотрел в её голубые глаза. В живых зрачках сонно опускалось апельсиновое блюдце Солнца. Как вдруг нерешительное дуновение ветерка скинуло с темечка Венди розовый клок волос. Её носик задёргался. Звонкий смех развеял тишину пустого города. Я засмеялся в ответ, тогда она завалила меня на спину и легла на грудь.
Как-то в один из таких вечеров она спросила:
- Почему ты не улыбаешься?
- А стоит улыбаться, когда ничего не радует? – настороженно ответил я.
- Тебя не радует то, что ты можешь жить, дышать, смотреть на солнце по вечерам, наблюдать за птицами, чувствовать ветер? – с трепетом в голосе ответила она.
- Разве это важно?
- По-твоему важно работать. Почему ты не радуешься работе?
В ответ я засмеялся и обнял её. Но дома всю ночь думал над её словами. Почему человек перестал радоваться простым вещам? Уже в подростковом возрасте я пошёл работать и не думал о Солнце, звёздах, травах. И теперь дело в деньгах? Человеческой алчности? Некоторые просто пытаются выжить в мире. Или может, если бы люди были более справедливы, то…. Это длилось вечность. Дикие противоречия метались по моему молодому мозгу, и я никак не мог определиться с выбором стороны. Что будет правильно? Ведь работа это неотъемлемая часть человека. Только благодаря постоянному труду наш вид стал развитым. Но несчастливым? Был ли кто-нибудь из великих людей счастлив? Понимали ли писатели и поэты, что значит не задумываться о своей работе и жить с душой, а не мозгом? Тогда бы их поступки были абсурдны, как те, что совершают молодёжь двадцать первого века? Или иными? Одни вопросы, на которых нет ответов. Может эта девушка откроет мне секрет? Она знает, как быть счастливым.
В тот день я так и не сказал ей, что вынужден уехать, а лишь оставил записку на кровати с мольбой о прощении моей трусости и парочкой стихов романтического содержания.
Всю дорогу мою душу разрывало чувство вины перед невинной девочкой. Страдания, которые нельзя пожелать даже самому заклятому врагу рвали на тряпки душу. Я не могу представить её там наедине с бывшим одиночеством и диким ожиданием. Не знаю, что это. Влюблённость? Настоящая любовь? Крепкая дружба? Мысли перепутывались и завязывались узлами мои извилины, как только мозг начинал думать об этом. Но что-то точно происходило, не зря ноги несли меня каждое утро в небытие к ней.
Работа занимала почти всё время. Лишь поздно ночью мне удавалось позвонить родителям и убедиться, что всё в порядке. Однако больше всего я звонил им, что бы узнать не случилось ли что-то в городе. И за всё лето ничего не произошло. В конце августа ректор наконец-таки пощадил меня и отпустил домой до середины сентября.
Не давая водителю остановить транспорт, я всю ночь любыми способами подгонял его, что бы быстрее попасть на точку назначения. Насколько я помню, он нарушил не менее пяти правил, а может и больше, благо, что на дорогах не было полиции. Дав лишних двадцать долларов за спешку, я помчался в дом переодеваться, забрать заранее заказанные цветы. Предрассветная бирюза уже во всех красках украшало небесное море, давая свободу горящему шарообразному кораблю выбраться в свободные воды звёзд и зажечь пространство в радиусе своего обзора. Водитель не спешил меня дожидаться и покинул территорию особняка незамедлительно. Возможно, родители слышали звуки гремящей посуды, пока я готовил импровизированный завтрак. Что бы избежать неприятностей, я оставил записку на обеденном столе с объяснениями, написав, что вернусь вечером. Пришлось на своих двоих добираться до места, где определённость вырывается из полной неопределённости, где жила прекрасная девушка.
На часах стояло ровно шесть, и как только, моя нога шагнула за незримую черту аномалии, стрелка передвинулась назад на час, а секундная помчалась в обратную сторону. Я попал на вечернее время. Город ничуть не изменился. Те же горящие фонари, тот же коктейль звуков пернатых в кронах деревьев, тот же затхлый воздух пыли. Той же была дорога, по которой я приходил и уходил. Вот только сейчас перед углом, за которым должен красоваться лежачий мусорный контейнер, сидел её кот. Без былого гнева, он наблюдал за мной, повернув свою морду горизонтально вправо.
- Приятель… - поздоровался я с животным, на что тот дружески мяукнул и направился к стене, поглядывая на меня.
Амёба бы догадалась, что следует пойти за млекопитающим. С каждым шагом в груди всё сильнее и надменнее гудело, вызывая панику. В один момент мне захотелось сорваться с места и ворваться в дом. Но желание подавлял вид того, как животное осторожно озирается на меня. Однако душевная фантасмагория закончилась, не успев, как следует начаться. В доме по-прежнему стоял аромат белого шиповника. Перебивая запах заказанных полевых цветов в моих руках, от него видимо и покачивались в хмельном бреду бумажные звёздочки искусственного неба. Но что-то было не то. Не хватало одной маленькой детали. То же самое чувство возникало и на втором этаже. Кровать вопреки хаосу в доме оказалась красиво застеленной, а керосинка полной. Свободное от уз штор окно на всю стену показало город в лучах рассветного солнца примерно с пятого этажа высотки, которых не было по самой малой степени в сотни ярдах от дома.
Простояв в добром экстазе от запаха и солнца примерно полчаса, я, наконец, обратил внимание на отсутствие скрипки на этаже, а спустившись вниз белых балетных туфелек, какие она постоянно одевала, собираясь выйти на крышу.
Я понимал, что лучшим решением было пойти на крышу и встретиться там с ней, но отчего-то руки сами потянулись рыскать по стеллажам с книгами в поисках нужного типографского творения. Часа два потратились, в пустую в надежде отыскать нужную книгу. Обыск второго этажа не дал никаких результатов, книжка словно испарилась. Всё это время по пятам за мной упорно следовал кот. И когда я совсем отчаялся что-либо найти, он открыл свою пасть и начал настырно кричать, зазывая наверх. В этом был смысл, любимая книжка очаровательной Венда лежала в пыли под кроватью, куда меня собственно и завёл зверь. Почему проверить пространство под кроватью не пришло в мой уставший и озабоченный ум? Только после этого долгого поиска захватив цветы, я решил пойти на здание, на что кот бурно отреагировал и будто сам вызвался проводить меня.
На крыше никого не оказалось. Старая скрипка с ржавыми струнами неровно лежала у самого края плоской крыши. Но лишь она. Рядом не слышался даже запах девушки, что не могло не погрузить в некую романтическую меланхолию. Да. Безусловно, могло случиться что-то страшное и немыслимое, каков был тот, для которого она делала вид читающей девушки? Кто это… чудовище?
- Невыносимо переносить неизвестность – проговорил я в пустоту и сел на край в нескольких сантиметрах от музыкального инструмента, положив цветы рядом.
Ветер подал голос. Пару листьев из парка пронеслись мимо моего лица. Ярко-апельсиновое блюдце плавно спускалось за горизонт за новыми порциями пленяющих мандаринов. Неизведанность пугала, сжимало прессом душу и понимание спокойствия. Но где-то в глубине я знал, что с не всё хорошо надо лишь немного подождать. Тут, на крыше и она обязательно вернётся.
Рядом присел кот и посмотрел на меня изучающим взглядом. Забавно, что только сейчас я заметил на его теле разлагающуюся плоть, открытые кости черепа, зубы, кровь на белой в чёрную крапинку шерсти. Вот что всё это время было не так. Ни живой, ни мёртвый, он лоснился об мою руку. И только когда моя ладонь упала на его бархатистую шерсть, он лёг, уставившись в закат.
С тех пор прошло двадцать долгих лет. Бабушка, а вскоре и родители покинули грешный мир, предоставив особняк в моё полное распоряжение. А я продолжал навещать пустующий дом, протирать пыль на полках, каждый раз заправлять помятую котом кровать. Освобождать от плена льна окна по утрам и отправлять их в заточение с наступлением тьмы. Продолжал сидеть на крыше с «полумёртвым» котом в ожиданий Венди, зная, что девушка никогда не вернётся.
©МП