21:33
- Вот так, - сказала Лу, перводя дыхание. – Не поверишь, но никогда так много не трепалась.
Андрей переваривал услышанное. Он был потрясен, сопоставляя внешний вид его странной попутчицы, ее манеру себя вести с повествуемым ею рассказом.
И тем не менее. Хрен на рыло. То есть, факт налицо. Девчонка рассказывала, почти не заглядывая в тетрадь, будто считывая невидимый текст, отпечатанный в вечернем воздухе. И рассказывала, нужно признать, чертовски интересно…
- Здорово, - только и смог выговорить он.
Ему не терпелось услывшать продолжение, но Лу молчала, глядя в окно, а поторапливать ее почему-то он смущался. По неизведанной причине Андрей был уверен, что девушка сама должна решить, когда ей возобновлять рассказ.
«Если вообще будет какое-то продолжение» - подумал он.
Андрей взглянул на часы. Половина десятого. Скоро они прибудут в Тимашевск, и они распрощаются. Вероятно, навсегда. Почему-то от этой мысли мужчину охватила тоска, и он уныло вздохнул.
- Ты можешь притормозить на пару минут, ковбой? – голос Лу вырвал его из раздумий.
- А? Конечно. Что-то случилось?
- Случилось, - ответила она и снова подмигнула ему с таинственным видом, как если бы речь шла о чрезвычайно секретном деле. - Я в кустики хочу.
- Гм… не вопрос, - помешкавшись, сказал Андрей. Он сбавил скорость, и, включив правый поворотник, свернул на обочину.
- Я быстро.
Андрей смотрел, как Лу спрыгнула на асфальт, и, проворно перебирая босыми ногами, направилась куда-то в сторону.
«Наверное, ее ступни уже как подметки» - зачем-то подумал он. «Странные они, эти неформалы…»
Он перевел взгляд на зеркало заднего вида. Лу, ничуть не смущаясь, спустила джинсы чуть ли не до щиколоток и присела на корточки. Глядя на справляющую нужду девушку, Андрей внезапно почувствовал, как низ живота охватило странное тепло.
«Интересно, как она выглядит без одежды?» - неожиданно подумал он. Это вопрос одновременно вызвал испуг и легкое возбуждение.
Черт, глупости все это. Он ведь не маньяк какой-нибудь…
Он снова взглянул в зеркало. Лу, усмехаясь, показывала ему средний палец.
- Она видела, что я смотрю на нее, - пробормотал Андрей вслух.
Между тем девушка выпрямилась и нарочито медленными движениями натянула джинсы обратно. Застегнув «молнию», зашагала к кабине.
- А ты извращенец, ковбой, - заметила она, устраиваясь на сиденье.
- Извини, - буркнул Андрей, отводя взор. Он завел двигатель и несколько минут они ехали молча.
- Скоро ночь, - сказала Лу, мечтально взглянув на темнеющее небо. Первый звезды вспыхивали как сверкающие хрусталики. – И в моем рассказе – тоже ночь.
- А… чем все закончилось?
Лу рассеянно поправила спадавшие на плечи дреды.
- Я не знаю. Наверное, будет вторая часть.
Лицо Андрея вытянулось. У него был такой вид, словно ему только что сообщили, что он перепутал трассы и все это время ехал не на юг в Тимашевск, а, в Томск, на историческую родину Лу.
Увидев выражение лица мужчины, девушка расхохоталась.
- Видел бы ты себя в зеркале! – давясь от смеха, хихикала она. – Будто тебя понос между делом пробрал… Ладно, я пошутила. Конечно, у этой истории есть конец. Вот только успею ли я? Как я поняла, мы уже на финишной прямой?
- Да, - только и выдавил из себя Андрей, снедаемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, он был рад, что продолжение этого удивительного рассказа все-таки последует. С другой – он не хотел, чтобы Лу высаживалась.
«Может, подвезти ее чуть дальше?» - подумал он. Сердце, словно учуяв мысли хозяина, заколотилось с удвоенной силой.
- Все хотела тебя спросить, - заговорила Лу. Она больше не смеялась. – А ты вообще часто берешь к себе хитчхайкеров?
- Хи… чего? – не понял Андрей.
- Ну, автостопщиков. Боже, ну ты и тормоз, - снова прыснула Лу.
- Редко, - подумав, ответил мужчина. – Однажды я тоже хотел подвести девушку. Пока она меня уговаривала подвезти, к машине незаметно подобрались ее дружки. Набили мне морду, забрали деньги, и уехали на моей «девятке». Их потом нашли, но машину мою они ухандокали.
- Бывает, - с многозначительным видом кивнула Лу.
Андрей успел перехватить ее взгляд, в котором сквозило прохладное сочувствие. Будто тебя пытается согреть зимнее солнце, внезапно подумалось ему.
- Ты смотрел фильм «Попутчик», ковбой? Там в главной роли Рутгер Хауэр, - между тем поинтересовалась Лу.
Андрей замотал головой.
- Ну и чудненько, - одними губами улыбнулась она. – А то вообще меня не стал бы подбирать.
Последние слова были произнесены так тихо, что Андрей едва их расслышал. И все равно ничего не понял.
- Лады, - как в тумане донесся до него голос Лу. – Продолжим? Уже немного осталось. Ты готов?
Андрей посмотрел на нее. Янтарные глаза затягивали к себе, и он вдруг почувствовал себя крошечным насекомым, никчемно-беспомощным жучком, который, привлеченный мнимым ароматом растения, на самом деле летит прямо в лапы опасной болотной твари, чьи колючие листья вот-вот сомкнуться над ним, полностью отрезая его от внешнего мира.
ЧАСТЬ 4
«Хитрый это паразит…
Не заметишь, где сидит
И не больно так кусает,
Когда в кожу проникает…»
Елена Инкона
Павел Сергеевич уже второй час сидел у окна. Если бы не мерно вздымавшаяся грудь старика, его можно было бы принять за высохшую мумию. Взгляд усталых, глубоко запавших глаз был бессмысленно-тусклым. Такой же ничего не выражающий взгляд можно увидеть у старой, сломанной куклы, которую давно выбросили на свалку и теперь она лежит, равнодушно таращаясь в никуда своими пластмассовыми, запыленными глазами.
Ему пришлось забрать на чердак еще одного пса. На этот раз задача оказалась неожиданно сложной – собака вовсю упиралась и даже укусила Корнеева за ногу. Пришось ему использовать специальный ремень с петлей, с помощью которого он, слегка придушив упирающееся животное, смог втащить его наверх.
Он вернулся в дом, но душераздирающий визг собаки все еще звенел в его ушах.
Теперь он смотрел в окно. А собаки, заприметив старика, исподолбья наблюдали за ним. Эдакая игра в гляделки. И сейчас старик уже не был уверен в своей победе над своими четвероногими питомцами.
«Хотя, какие они, в задницу, питомцы. Расходный материал, вот так будет точнее» - подумалось Корнееву.
Когда малиновый край уходящего солнца коснулся костистых вершин елей, Павел Сергеевич глубоко вздохнул. Затем посмотрел на торчащие из-под стола ноги отравленного бомжа.
- Пожалуй, время пришло, - сказал он, поднимаясь из-за стола.
Корнеев засунул в карман трупа связку ключей от своего дома и водительское удостоверение. Мазнул взглядом по своим часам, которые он нацепил на бродягу несколько часов назад. Жаль, конечно, часы хорошие. Но все должно быть реалистично.
- С богом, - пробормотал старик и, ухватившись за ноги мужчины, поволок его наружу. Корнеев не стал убирать скатерть с головы мертвеца - он не хотел смотреть в лицо своего невольного «гостя». Он достаточно наелся дерьма за последние дни.
Мертвое тело всегда сложнее тащить, нежели живого человека, и Павел Сергеевич скрипел зубами от напряжения. Рана на его шее открылась, пропитывая наспех наложенную повязку.
Собаки настороженно следили за стариком. Вытягивая свои черные влажные носы, они пытались учуять запах от странного субъекта, который с таким упорством тащил их хозяин. Да, зачастую он бывал неоправданно жесток, но при этом не переставал быть их хозяином.
Павел Сергеевич остановился возле клеток. Вытер взмокший от пота лоб, поймав себя на мысли, что псы почему-то не стали жрать товарок, которых он пристрелил, спасая маленькую девочку. Старик обернулся, глядя на бесформенную кучу костей и рваные лохмотья шкуры – все, что осталось от несчастной дворняги, которую он вчера разрубил топором.
Значит, ту шавку они сожрали, а этих не хотят?
Интересно, почему?! Ведь сейчас собаки еще более голодны!
«Потому что они больше не будут есть своих сородичей» - шепнул кто-то в его мозгу. «Они сожрут тебя. Вместе с костями, старый утырок. Так-то»
- Вы что, не хотите есть? – спросил он с тревогой. Пнул носком ботинка по ляжке мертвеца. – Или ждете десерт?! А, дармоеды?!!
Собаки переминались с ноги на ногу, переводя взоры с хозяина на лежащее в траве тело.
- Вот ваш ужин.
Животные не тронулись с места.
Старик хлопнул по лбу, убив присосавшегося комара.
- Что стоите? Стесняетесь есть без приборов?
Он хрипло захохотал.
- Режим питания нарушать нельзя, ребята. Ешьте. Причем так, чтобы этого парня нельзя было опознать, - добавил Корнеев.
Псы продолжали молча глядеть на хозяина, и Павел Сергеевич почувствовал, как откуда-то из глубины медленно поднимается волна испепеляющей ярости.
- Не хотите? Хорошо. Я постараюсь раздразнить ваш аппетит.
С этими словами Корнеев вынул из кармана перочиный нож и, присев, взялся за кисть бродяги.
Запах крови, пусть и свернувшейся, должен побудить псов к более активным действиям.
Глубоко вонзив лезвие в локтевой сгиб, он потянул его на себя, распарывая плоть до самого запястья. Взрыхленная рана тут же заполнилась кровью, и сразу же вслед за этим раздался хриплый вопль. Вопль, в котором смешалась боль и изумление.
Корнеев отпрянул, в священном ужасе глядя на дергающийся «труп».
Собаки засуетились, а две особо любопытные псины приблизились к телу бродяги.
- Как же… как же так? - прошептал убито старик. – Я ведь все правильно рассчитал…
«Значит, неправильно, раз влитой в водку дозы оказалось недостаточно» - возразил внутренний голос.
Между тем бомж, не переставая кричать, сорвал с лица скатерть. На Корнеева уставилось отекшая физиономия с раззявленным ртом.
- Ты что?!... попутал что ли, падла?! Урою на хрен!! – брызгая слюной, визжал он, пытаясь встать на ноги.
Первым порывом Павла Сергеевича было шагнуть к бродяге и одним ударом ножа закончить начатое, но в его бок что-то ударило. Он пошатнулся, пропуская вперед серую псину. Лязгнув зубами, она прыгнула на сидящего в траве мужчину, и тот, взмахнув руками, опрокинулся на спину. Это было равносильно сигнальному выстрелу на старте, и вся свора собак ринулась на внезапно очнувшегося бедолагу.
- Нет… Нет, НЕТ, НЕТ, НЕ НАДО!!! – закричал бомж, тщетно пытаясь закрыть лицо руками. Мощные челюсти сомнулись на пальцах одной из них, послышался хруст, и по руке мужчины побежали новые струйки крови. Светло-коричневая овчарка, оттолкнув тощую дворнягу, вгрызлась в пах бродяги.
Его пожирали заживо. Пожирали торопливо, яростно, словно боясь, что лакомые части «ужина» достанутся другому сородичу, более сильному и наглому. Когда из горла был вырван клок плоти, крики перешли в хлюпающий хрип, а вскоре затих и он.
Старик не стал дожидаться окончания жуткой трапезы и заковылял к дому.
* * *
- Лена? Леночка, ты здесь?
Света подвигала руками, пытаясь ослабить липкую ленту, которой она была примотана к стулу, но все было бесполезно. Она снова позвала девочку, но та молчала.
«Может, старик забрал ее?»
Светлана старалась держаться, даже несмотря на то, что их трюк с лампочкой с треском провалился. Впрочем, этот сумасшедший старик сразу раскусил их. И если бы не странный шум наверху, вряд ли дело дошло бы до схватки. Да, может он и скрутил бы Свету, но уж точно не стал бы бить ее.
«Я… накажу вас» - пронеслись в ее памяти слова хозяина избушки.
- Теперь-то какая разница, - надтреснутым голосом проговорила она. Света с ужасом чувствовала, как паника медленно, но неумолимо вонзает в ее внутренности свои кривые когти.
С того момента, как она пришла в себя, ее голова буквально раскалывалась от боли. Ей казалось, что ее черепную коробку вскрыли без наркоза, и теперь неторопливо выковыривают мозг, ложка за ложкой.
Но еще больше Светлану пугало ощущение полнейшей слепоты. Она хлопала веками, как глупая кукла с испорченным механизмом, но результат оставался неизменным – темнота. Абсолютно ровная, безысходная темнота. И жуткий страх, заставляющий ее кровь стынуть в жилах, превращая в хрусталики багрового льда.
«Я не ослепла» - твердила про себя девушка. «Этот старик просто сильно ударил меня, разбил бровь… это кровь. Обычная кровь, она залила мне глаза, вот поэтому я ничего не вижу…»
Она повторяла эти слова вновь и вновь, стараясь не обращать внимания на простой и очевидный факт – если ее лицо залито кровью, почему она этого не чувствует?! Где сама кровь на лице?
Ее не было.
Зато безумно болела голова, и помимо «вскрытого черепа» у Светланы возникло ощущение, что где-то внутри, в районе носоглотки у нее зреет громадная шишка, вроде опухоли, из-за чего ее лицо начинает раздуваться наподобие воздушного шара.
- Лена? – жалобно позвала она, но девочка не откликнулась.
Если, конечно, Лена была здесь. Лена, сестра Коли…
Коля, Коля…
Господи, прошло всего пару дней, а Светлане казалось, что минуло лет двадцать! А ведь еще дня три назад они загорали на пляже, купались и дурачились, весело болтая о всякой чепухе! Теперь прошлое представлялось ей не более чем пыльным альбомом, где у большинства пожелтевших фотографий отклеивались края, а изображенные на них лица похожи на выцветшие от времени пятна…
Слезы закапали из невидящих глаз девушки. Склонив голову на грудь, она тихо всхлипывала. Светлана пыталась нарисовать в своем воображении машины с полицейскими. Много машин, и все они с включенными «мигалками» спешат им на помощь. Она буквально воочию видела, как ломается дверь, старика заковывают в наручники, а ее мама, плача от радости, освобождает ее, вытирает кровь с ее глаз, и она снова может видеть…
Постепенно девушка задремала.
Она пришла в себя от того, что кто-то робко дергал ее за локоть. Светлана открыла глаза, едва удерживаясь от крика – снова тьма. Так же, как и было до пробуждения.
- Кто это? – хрипловатым голосом спросила она. – Лена?
- Света, меня вырвало, - услышала она дрожащий голос девочки. – У меня кружится голова. А еще сильно болит рука и нога, они почему-то в белых бинтах. Меня укусили собаки.
- Собаки?! Ты была на улице?
- Я убежала, и меня покусали собаки. А сейчас я проснулась, и меня вырвало.
- Что с твоей рукой? И ногой? Кровь идет?
Помедлив, девочка ответила:
- Нет. Там бинты.
«Старик постарался» - подумала Светлана.
- Света, я хочу домой. Где мои мама и папа?! Когда мы уйдем отсюда?!!
- Я тоже хочу домой, - едва не срываясь на крик, произнесла она. Собравшись с духом, она задала вопрос, не дающий ей покоя:
- Лена… что с моими глазами?
После непродолжительной паузы Лена ответила:
- Они все красные.
- У меня кровь на лице?
- Немного из уха. А глаза… просто красные глаза. Они немного страшные, Света. Я боюсь смотреть в них. Ты меня видишь?
«Нет!» - хотела закричать девушка. «Я ничего не вижу, потому что ослепла!!!»
Сглотнув подкатившийся комок, она выдавила:
- Пока нет. Но я надеюсь, что скоро смогу видеть.
- Хорошо, - с облегчением сказала девочка. – А то я боюсь, когда ты так на меня смотришь.
- Леночка, ты должна помочь мне.
- Как? – испуганно спросила Лена.
- Попробуй развязать меня.
Девочка замолчала.
- Лена? Леночка, ты слышишь меня?
- Мне страшно. А вдруг этот дед опять придет? – заволновалась девочка. – Я не хочу. Он опять тебя ударит! И меня тоже! Я не хочу, чтобы у меня были такие же глаза!
- Лена…
Светлана почувствовала, как по щекам вновь побежали слезы, и она прикладывала последние усилия, чтобы не разреветься.
- Лена, если мы не убежим отсюда, этот человек сделает нам очень больно.
- Больно? – с испугом переспросила Лена. – Он нас убьет?
- Не знаю. Думаю, что нет. Но ты должна понимать, что иногда смерть – не самое страшное, - тщательно выговаривая слова, промолвила Светлана. – Ты уже взрослая девочка. И должна понимать.
- Я попробую, - прошептала девочка. – Только…
- Что?
- Пожалуйста, не смотри на меня. Я боюсь, когда ты на меня смотришь.
- Хорошо, - потухшим голосом пробормотала Света. Она внезапно почувствовала, как внутри оборвалась какая-то очень важная струнка. Струнка последней надежды. – Я… закрою глаза.
* * *
Старик вышел во двор, когда уже стемнело. Сделал несколько шагов, напряженно вглядывась в бесформенно-черневшую массу на траве, в которой едва угадывалась человеческая фигура. Все, что осталось от бедолаги, волею судьбы оказавшегося у него вчера ночью на пути.
Собаки лежали, положив полусонные морды на лапы. Прикотрыв веки, они безучастно наблюдали за хозяином. Корнеев не мог не заметить, что почти у всех его питомцев морды вымазаны черной засохшей коркой. Кровь.
- Привет, Паша, - поздоровался старик с трупом. Он поморщился, ощущая, как в голову ударил резкий запах. Да, вонь свернувшейся крови, сырого мяса и дерьма – не самый лучший аромат, но выбирать не приходилось. Включив светодиодный фонарик, он направил яркий луч на останки бомжа. Цокнул языком и удовлетворенно кивнул.
Хозяин чем-то разозлил собак, и они в порыве ярости разорвали его на части. Такое иногда случается.
Почти вся плоть с лица забулдыги была обглодана. Как и руки, точнее, пальцы. Теперь идентифицировать этого неудачника будет сложной задачей.
- Ты плохо выглядишь, Паша. Но все равно тебе предстоит еще одна работа, - сообщил Павел Сергеевич. – Слышишь? Тебя должны похоронить, как Пашу Корнеева. Постарайся убедить в этом людей, которые скоро будут здесь. Возможно… тогда меня не будут искать. А если и будут, то не сразу.
Он взглянул на чердак, и по его лицу скользнула тень тревоги.
Время поджимает. Нужно поторопиться.
Правда, не все в данной ситуации зависело от него, и эта непреложная истина сильно раздражала пожилого мужчину. Даже не раздражало.
Это вызывало дикую, неконтролируемую злобу.
Но кроме злобы в последние часы начал просачиваться страх. Медленно, разворачиваясь внутри по спирали, словно кольца змеи, он заполнял собою каждую клетку его вымотанного от усталости организма.
Слишком долго все тянется в этот раз. И больше всего Павла Сергеевича пугало то, что… выход на чердаке окажется несоразмерно меньше, чем того требует ситуация.
(она может застрять…)
И он даже боялся думать, как решать эту проблему.
Судя по всему, у него еще есть час.
Хорошо.
Он загрузит кое-какие вещи, необходимые ему в дороге, в «каблук», после чего даст воды этим трем клоунам в подвале. И лишь потом он уедет. А еще нужно не забыть…
Внезапный лай за воротами смешал все мысли, и старик, затаив дыхание, замер. Его четвероногие сторожа, находящиеся снаружи, явно что-то учуяли.
Подойдя к воротам, Павел Сергеевич щелкнул замком и осторожно выглянул наружу. Медленно вышел наружу, вглядываясь в лесную тропу. Потом обернулся, глядя на собак.
- Хальт, - процедил он, и псы нехотя заткнулись.
Старик быстро отвязал собак. На свободе от них больше пользы и Корнеев не боялся, что псы разбегутся. Они слишком привыкли к этому дому. А если и убегут – так тому и быть. У него хватит сил справиться самому с возникшей проблемой.
Несколько секунд он молча смотрел в темноту. Где-то вдали среди ветвей тускло мелькнули два огонька. Мелькнули и тут же погасли.
«Фары».
- Значит, никак не угомонитесь? - задумчиво прошептал Павел Сергеевич. - Что ж, и детки под стать родителям. Так и быть, я приму гостей. С этими словами он зашел обратно на участок, аккуратно закрыв за собой дверь.
Он устроит этим поздним гостям достойный прием.
* * *
- Останови здесь, - сказал Евгений Анатолию. – Мы и так слишком близко подъехали.
- Тебе охота переться пешком? – покосился на него Олег, однако к удивлению мужчины Анатолий не принял его поддержку.
- Женя прав, - кивнул бывший участковый. – Лучше перестраховаться. Дальше двинем на своих двоих.
С этими словами он достал из небольшого пакета три черные шапочки с прорезями для глаз.
- Держите.
Евгений с недоумением уставился на балаклавки.
- Это еще зачем?
- Затем, - терпеливо сказал Анатолий. – Понимаешь, Женя, если старик окажется чист, то мы незаметно свалим. Как будто ничего и не было. Никто никогда не докажет, что мы побывали у него в гостях и нам удасться избежать неприятностей.
- Мне не от кого прятать свое лицо, - с угрюмой решимостью проговорил отец Николая.
- Лады, - не стал спорить Анатолий. – Тогда останешься в машине.
- Это почему?!
- Объясняю популярно, для особо одаренных, - сквозь зубы произнес бывший участковый. Он был явно раздражен, что ему приходилось терять время на подобные пояснения. - Если ты считаешь, что мы сейчас постучим в ворота, и старик нам откроет дверь, вежливо приглашая проверить свои владения, ты глубоко заблуждаешься. На самом деле все будет выглядеть так. Мы войдем внутрь, скрутим старика, и пока один из нас будет его охранять, двое других обследуют его избушку. Ясно? Другого пути нет. Только быстрый и жесткий напор. Время сюсюканья давно прошло.
- Женя, может, тебе и правда посидеть в машине? – осведомился Олег. Его голос был проникнут презрительной снисходительностью, мол, что с тебя взять?!
Он взял из рук Анатолия балаклавку и натянул ее на голову.
- Я не трус, - побледнев, сказал Евгений. – Но все это с каждой минутой выглядит как какое-то мерзкое, гнилое дельце. У Корнеева есть престарелая мать. Ее мы тоже скрутим?
- Ишь ты, праведник выискался, - ухмыльнулся Олег. – По мне, так я богу по яйцам дам, если он у меня на пути встанет. И пока мы твоих детей будем вытаскивать из задницы, ты сиди, разбирайся со своей совестью.
- Олег, следи за языком, - не выдержал Евгений. – Я…
- Парни, хватит, - прервал мужчину Анатолий. – Сцепились, как шавки. Кстати, мать этого собачника может быть в курсе делишек своего сыночка. Так что она в любом случае свидетель. Короче, Женя, ты идешь? Надевай шапку. Потому что других вариантов нет и быть не может.
- Иду.
- Вот и ладно, - похвалил его Олег. Он проверил затвор карабина, сунул в нагрудный карман ультразвуковое устройство и вышел из автомобиля.
- Ну, с богом, - проворчал Анатолий. Он быстро надел шапочку, расправив на висках складки. Евгений вылез из машины последним и с колотящимся сердцем вперил взор в виднеющийся сквозь ветви забор. Возможно, от детей его отделяет всего несколько метров…
Нацепив балаклавку, он последовал за мужчинами.
Не доходя до ворот метров двадцать, Анатолий посветил фонарем. Прыгающий луч выхватил из темноты несколько собак. Они бесцельно бродили вдоль забора, но, увидев желтое пятно света, псы заволновались. Одна из собак залаяла, к ней тут же присоединились сородичи.
- Приготовьте ультразвук, - вполголоса велел бывший участковый. – Без паники. Направляйте в конкретную дворнягу.
Они вышли на дорогу, каждый держал в руке устройство для отпугивания собак. И как только расстояние между людьми и животными сократилось до десяти шагов, мужчины одновременно нажали на кнопки.
Здоровенная псина метнулась к ним и тут же, заскулив, отпрянула. Мотнув лохматой головой, собака кинулась прочь. Та же участь постигла светло-серую овчарку. Еще две собаки застыли на месте, и, взвизгнув, бросились в разные стороны.
- Хорошая штука, - шепотом похвалил ультразвуковое устройство Олег.
- Быстрее. Присаживайся на корточки, я встану тебе на плечи. Потом я подам тебе руку, - скомандовал Анатолий. – А ты поможешь забраться Жене.
Менее чем через минуту они преодолели забор, с головой окунувшись в зловонный туман отходов собачьей жизнедеятельности.
Тут же, угрожающе ворча, их начали медленно окружать черные тени, и в ход вновь пошел ультразвук. Псы стремительно заметались в тщетной попытке поскорее покинуть свое привычное место обитания, которое по неизвестной им причине в одну секунду стало столь некомфортным и даже опасным. Собаки в панике дергались из стороны в сторону, как пойманная в сеть рыба, некоторые, жалобно поскуливая, жались к забору, две твари царапали входную дверь, просясь в дом, но, не дождавшись, шмыгнули в траву. Отвратительный, жуткий звук сводил с ума напуганных до смерти собак, казалось, он рассверливал мозг, словно дрель.
- Фу, и вонь тут, - сморщил нос Олег. – Дед вообще тут никогда не убирал?!
- Будьте внимательны, - шепнул Анатолий. – Ультразвук действует недолго. С чего начнем?
- Конечно, с дома, - сказал Евгений. Олег и Анатолий взглянули на избу. Ни в одном из окон не горел свет.
- Я проверю это, - сказал Олег, указывая карабином в сторону пристройки. – Кажется, это гараж.
- Нет, - прошипел Анатолий. – Никто не разделяется! Идем все вместе.
- Подождите, - поднял руку Евгений. Он направил фонарь в сторону пустых клеток, и луч дрогнул, уткнувшись в полуобглоданный скелет. По торчащим, словно зубья расчески, ребрам скользнула крупная крыса, скрывшись в траве.
- Хрена себе… - только и смог вымолвить Анатолий. Он медленно подошел к трупу, освещая его фонарем.
Олег издал булькающий звук.
- Кто… это? – выдавил он из себя. Он старался не смотреть на мертвеца, но его голова помимо собственной воли вновь и вновь поворачивалась в сторону дикого, невообразимого зрелища. – Это тот самый старик? Корнеев?
- Я не знаю, - хрипло ответил бывший участковый. Он выглядел ошарашенным. – Это может быть кто угодно… В том числе и Корнеев.
- Надо звонить в полицию, - вмешался Евгений. Живот скрутили рвтотные спазмы, и он отвернулся, не в силах смотреть на обезображенный труп.
- Сначала найдем детей, - упрямо заявил Олег. – Когда было нужно, полиция ко мне повернулась жопой! На фиг ментов!
- Мы позвоним в полицию, - сказал Анатолий. – Как только…
Внезапный шум в сарае не дал договорить бывшему участковому. Все трое безмолвно уставились на старую обветшалую постройку.
- Помо… помогите, - прохрипел кто-то сдавленным голосом.
Анатолий вынул из кобуры пистолет и, бесшумно ступая, направился к сараю.
- Пожалуйста, скорее, - взмолился тот же голос. – Он связал меня!!
Евгений перехватил взгляд Олега. Отец Бориса провел тыльной стороной ладони по глазам, как если бы снимал невидимую заслонку, после чего тоже двинулся за бывшим участковым.
Анатолий остановился у входа, и, сняв пистолет с предохранителя, толкнул дверь ногой. Три ярко-желтых луча прорезали тьму, высветив облезлых куриц, испуганно сбившихся в кучку. В самом углу сарая стояла инвалидная коляска, на которой восседала укрытая пледом фигура.
- Пожалуйста-а-а, - протянул человек, не поднимая головы.
- Кто вы? – спросил Анатолий, нахмурившись. – Покажите лицо!
- Он… избивал меня, - шепотом произнес человек в коляске.
- Откройте лицо! - повысил голос бывший участковый.
Человек в коляске не реагировал. Он заплакал, еще больше сгорбившись.
Анатолий шагнул вперед, и, споткнувшись о валявшийся обломок доски, непроизвольно выругался.
Олег нервно облизал губы, которые почему-то стали сухими и шершавыми. Он машинально щелкнул затвором карабина, досылая патрон в патронник.
И лишь Евгений увидел, как сидящий в коляске человек едва заметно шевельнулся. Промелькнула жилистая рука, молниеносным движением сорвав плед, и на оторопевших мужчин уставилась двухстволка.
- Ку-ку, придурки, - шепнул человек в коляске и тут же последовали выстрелы.
Первый заряд картечи попал в горло Анатолию, взорвав кадык и раздробив шейный позвонок. Взмахнув руками, бывший участковый рухнул на спину с практически оторванной головой. Агонизируя, его указательный палец нажал на спусковой крючок наградного «ПМ», и пуля с хлопком ушла в потолок, пробив в старом шифере, которым была настелена крыша, аккуратную круглую дырочку.
Спустя секунду прогрохотали еще два выстрела - Корнеев и отец Бориса нажали на спусковые крючки почти одновременно. Олега отбросило назад с такой силой, что он впечатался спиной в стену и медленно сполз вниз. Хрипя и елозя, он пытался зажать руками расползающуюся плоть, но пальцы лишь скользили в липкой крови, толчками выплескивающейся из огромной разверстой раны на животе.
Заряд крупной дроби, выпущенный из карабина Олега, тоже достиг цели. Инвалидная коляска со скрипом развернулась, и старик без звука повалился на дощатый пол. В воздухе запахло едким дымом.
Несколько секунд Евгений просто стоял и тупо смотрел на валяющиеся тела. Его рассудок, простого городского обывателя, верного мужа и отца двоих детей явно не был приготовлен к подобному развитию событий, хотя гипотетически мужчина настраивал себя на что-то похожее. Происшедшая только что бойня буквально выбила почву из-под его ног.
Наконец мозг Евгения, оправившись от шока, вновь заработал.
Он посветил в залитое кровью лицо Анатолия. Голова бывшего участкового была развернута в сторону двери, из разорванных артерий хлестала кровь. Евгений понял, что пульс проверять у своего соседа не имело смысла. Он перевел прыгающий в руке фонарь на Олега, который стаскивал с себя маску. Хлюпая, он выдувал розовые пузыри и пытался встать. Из разорванного живота выглядывала петля кишок.
- Же… ня… Же…ня, - промычал он. Выпученные глаза раненого уставились на Евгения. – Где… он?
Отец Николая, превозмогая тошноту, приблизился Олегу, которому наконец удалось подняться на четвереньки.
- Надо вызвать «скорую», - хрипло сказал Евгений.
- Потом… где… Борька? Где… наши дети?!
- Я не знаю.
Стоная и упираясь в стену сарая руками, Олег медленно выпрямился. Его ноги подкашивались, походные брюки со множеством карманов, которые он надел на вылазку, стремительно набухали от крови.
- Где дети?!! – проревел он.
Евгений посмотрел на старика. Отбросил носком ботинка скомканный плед, осветив фонарем неподвижное тело Корнеева. Правая рука неестественно вывернута вбок, в месте локтевого сгиба – сырой, желеобразный фарш, в котором белели осколки костей.
- Он жив, - проговорил Евгений. – Ранен, но жив.
Склонившись над хозяином дома, он с силой хлопнул его по щеке. Голова старика вяло мотнулась, морщинистые веки чуть приподнялись.
- Ну же. Приходи в себя, мразь, - пришипел Евгений. Он отвесил старику еще одну пощечину, и тот открыл глаза. С губ сорвался протяжный стон.
- Где дети? Отвечай! – крикнул Евгений, снова ударив Павла Сергеевича. Кулак попал в верхнюю губу, расплющив ее об зубы старика. Показавшаяся изо рта кровь была похожа на струйку нефти.
- Же… ня, - позвал Олег. Он стоял, держась руками за стену. – Ты здесь?
- Здесь, - пробурчал отец Николая.
- Зачем вы пришли? – сплевывая кровь, спросил старик. Он смотрел на Евгения ясным и четким взглядом.
- Где наши дети?! – в бешенстве прорычал Евгений. – Они ведь здесь! Где ты их спрятал, тварь!?
Ослепленной ненавистью, Евгений не заметил, как левая, неповрежденная рука старика мягко скользнула к кожаному ремню.
- Отвечай!! Где они?!
- Они уже потеряны для вас, - вздохнул старик. В следующее мгновение правый бок Евгения пронзила ошеломляющая боль. Воздух в легких, казалось, стал раскаленным, раздувась внутри огненным шаром, дыхание сбилось. Он замолчал, и, тяжело дыша, скосил взор, пытаясь разглядеть, что же явилось причиной такой боли.
В сумерках мелькнула рукоятка ножа.
- Же… ня… - проскрипел Олег. Ноги мужчины подогнулись, и он, не удержавшись, грузно осел на пол. Рана на животе расширилась, и теперь мокрый клубок внутренностей лежал у него на коленях. От него, словно от только что приготовленного ужина, в прохладный ночной воздух поднимался пар.
- Ты… - начал Евгений. Боль в боку монотонно пульсировала, будто внутрь запихнули ежа, и теперь зверек отчаянно барахтался внутри, нестерпимо царапаясь своими острыми иглами.
Старик ухватился за рукоятку ножа.
- А я ведь могу перерезать тебя горло, дачник, - поведал он Евгению, словно сообщая некую пикантную подробность из своей личной жизни. – И никто из вас не покинет моего сарая.
Евгений развел в сторону руки, вцепившись в запястья Корнеева. Сжал пальцы. Старик охнул, из разлохмаченной раны на простреленной руке полилась свежая кровь. Теперь отец Николая видел, что рука Корнеева держится на мышцах и кожи. Кость была раскрошена картечью.
- Убери руку с ножа, - приказал Евгений. Он чувствовал, как ткань куртки пропитывается горячей кровью, продолжающей вытекать из раны.
- Зачем вы пришли сюда? – прошелестел старик. Его пальцы, обхватывающие рукоятку ножа, разжались. – Зачем вы все приходите сюда? Почему… вы не оставите меня в покое?
- Где дети?! – закричал Евгений, теряя последние остатки самообладания. – Где дети, сучий выродок?!! Или у тебя нет матери, чертов урод?!!
Старик ухмыльнулся, обнажая крупные желтые зубы.
- Где?! – хрипел Евгений. Он принялся трясти Корнеева, словно нашкодившего щенка, но тот лишь продолжал загадочно ухмыляться. – Где?! Где наши дети, гадина?!!
Раздался негромкий хруст, что-то влажно щелкнуло, и старик вздрогнул. Его зрачки расширились, как у наркомана после дозы, и он качнулся вперед, чуть не завалившись на Евгения. Тот, в свою очередь, отпрянул, с тупым недоумением глядя на окровавленную руку, которую он продолжал остервенело сжимать. Пальцы на ампутированной конечности растопырились, словно паучьи лапы, затем скрючились, судорожно сжавшись в кулак.
Павел Сергеевич поднял вверх разлохмаченную культю, с которой капала кровь:
- Вы точно такие же. Как и ваши дети-ублюдки.
Евгений с размаху ударил оторванной конечностью по лицу старика, оставив на его щеке кровавую кляксу.
- Я оторву тебе вторую руку, старый дырявый гандон. А потом ноги!! Где дети?!!
Он бил Корнеева наотмашь его же собственной рукой, крича и брызгая слюной.
- Же… ня, - устало произнес Олег. Дрожащими руками он безуспешно пытался запихнуть в изувеченный живот липкие петли кишок, но они все время выскальзывали, будто облитые маслом. – Кончай с ним… Время уходит… я сдохну… я должен увидеть… что с детьми…
Евгений отполз назад. С отвращением швырнул в угол сарая оторванную руку. Лихорадочно мечущийся взгляд выхватил из темноты пистолет, который все еще сжимал Анатолий. Цедя сквозь зубы проклятия, он пополз к нему. Раскаленный шар, зародившийся в правом боку, продолжал угрожающе раздуваться, и раненому мужчине начало казаться, что еще вот-вот, и он лопнет, взорвется, разлетевшись на кровавые ошметки.
«Может, стоит вытащить из раны нож?»
Подумав, Евгений решил, что не будет делать этого. Если извлечь лезвие, кровотечение только усилится.
- Ты где… Женя? – таращась по сторонам, спросил Олег. Из уголка рта умирающего мужчины побежала струйка крови.
- Я рядом, - выдохнул Евгений. Он не без труда вытащил из руки бывшего участкового пистолет и пополз обратно.
Между тем старик поднял с пола двухстволку и, положив ее на колени, пытался выудить из кармана патрон.
- Не-е-ет, - покачал головой Евгений. – Убери ружье, идиот.
Обхватив двумя руками пистолет, он направил ствол в лоб старика:
- Я буду отстреливать от тебя по куску. Пока ты не скажешь, где дети.
В ответ послышалось простуженное карканье, и отец Николая не сразу сообразил, что это, очевидно, означает смех.
Он перевел ствол «ПМ» в культю старика и, глубоко вздохнув, нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, и старик закричал. На жилистом биципсе появилось маленькое отверстие, из которого побежал алый ручеек крови.
- Где… наши дети? – выплевывая каждое слово, повторил Евгений.
- Убей меня, - прохрипел старик. Его измазанное кровью лицо было похоже на маску дьявола. – Убей… и никогда их не увидишь.
Некоторое время они сверлили друг друга взглядом. Искаженные от боли и ярости лица мужчин отделяли лишь несколько сантиметров.
- Отведи меня к ним. Отведи, старик. Прекратим этот ад, - прошептал Евгений. Он устало отстранился, с трудом поднявшись на ватные ноги.
Старик визгливо рассмеялся.
- А кто его начал, парень? Кто все начал? – спросил он. В глазах пожилого мужчины появились слезы. – Вы пришли ко мне…