Пропагандистская модель (Е. Герман и Н. Чомски)
В книге «Производство согласия»(«ManufacturingConsent:ThePoliticalEconomyoftheMassMedia»)Ноэм Чомски и Эдвард Херман предложили «пропагандистскую модель», которая может служить основой для анализа того, как проходит работа популярных американских СМИ и почему они работают таким образом. На исследователей произвела большое впечатление и регулярность, с которой медиа действуют на достаточно ограниченном поле предположений, и то, что медиа крайне зависят от информационных источников, подконтрольных элитам, и воспринимают их недостаточно критично, а также то, что медиа участвуют в пропагандистских кампаниях, которые способствуют реализации интересов элит. Пытаясь объяснить это явление, Чомски и Херман начали искать структурные факторы, которые являются единственно возможной причиной систематического поведения и объяснениеммоделей, по которым реализуются определенные действия. «Херман и Хомский (1988) создали пропагандистскую модель СМИ, поставив журналистов в роли пропагандистов, использующих целый ряд практик, методов и стратегии манипулирования обществом и привилегии правящих элит» [5; 259 – 260].
Обычно во время популярных дебатов по поводу предвзятости медиа пропагандистская модель не упоминается, поскольку ее главным предположением является то, что СМИ служат антидемократическим ценностям. На таких дебатах основном звучат голоса консерваторов, критикующих медиа за чрезмерный либерализм и соперничающие отношения до правительства и бизнеса, и центристов, что отвергают обвинения в соревновательной настроенности и утверждают, что поведение медиа является честным и ответственным. Перспективы, предлагаемые пропагандистской моделью, интересны еще в одном отношении:они отражают длительный во временном плане и широко поддерживаемый всеми элитами взгляд о «печально известной близорукости масс», поэтому они «могут управляться только классом, который имеет специальные навыки и чьи личные интересы выходят за пределы собственного дома». Согласно взглядам Липмана, «производство согласия» элитарным классом уже давно превратилось в «сознательное искусство и регулярный инструмент народных правительств из 20-х годов».
Пропагандистская модель объясняет «пропасть между элитами и массами» и враждебность элит и центральных СМИ к такому способу объяснения положения вещей, а также отказ принять ее во внимание во время дебатов, и четко указывает, что СМИ служат корпоративным интересам элиты.«В высказываниях Н. Хомского о прессе США можно даже найти специфическую категорию «официальных» аналитиков, называемых им идеологическими менеджерами (ideologicalmanagers), институциональная цель которых состоит в том, чтобы «скрыть очевидное» (toconcealtheobvious), т. е. скрыть истинную картину происходящего или произошедшего» [14; 116]
Что же такое пропагандистская модель и как она работает? Главные структурные факторы вытекают из того факта, что господствующие медиа являются намертво вмонтированными в рыночную систему. Они стали бизнесом, приносящим прибыль, ими обладают очень состоятельные люди (или компании), их учредителями в подавляющем большинстве случаев являются рекламодатели, которые представляют собой структуры, приносящие прибыль, и стремятся к тому, чтобы их реклама появлялась в среде, которая способствует продажам. Также медиа зависят от правительства и крупного бизнеса как информационных источников, а их взаимная результативная деятельность вместе с политическими взглядами и часто перекрестными интересами устанавливают определенный уровень солидарности между правительством, центральными СМИ и корпоративными бизнес-структурами. Правительство и большой бизнес, не имеющие отношения к медиа, также имеют хорошие позиции (и достаточные доходы) для того, чтобы оказывать давление на медиа с помощью угроз прекращения покупки в них рекламы или отзыва лицензии, или с помощью обвинений в клевете и других прямых и косвенных способов нападения. Также СМИ часто сталкиваются с ограничениями со стороны господствующей идеологии, характерной чертой которой был антикоммунизм в период Холодной Войны,часто мобилизовавшийся для предотвращения критического отношения со стороны медиа к маленьким странам, на которые нацепляли ярлык коммунистических. Однако «в современных капиталистических демократиях альянс политической власти и экономической власти смещает пропаганду более тайно, чем в тоталитарных или диктаторских режимах» [1].
Все эти факторы связаны между собой, они отражают потенциальные возможности мощного бизнеса и правительственных институтов и коллективов на многих уровнях функционирования СМИ осуществлять власть над информационными потоками. Херман и Чомски заметили, что в этой ситуаций участвуют пять факторов, или фильтров, – форма собственности, рекламная деятельность, доступ к источникам информации, финансирование и т.д. [11]. Тенденция к критиканству и идеология антикоммунизмаработают как фильтры, через которые пропускают информацию. Именно они на индивидуальном уровне помогают формулировать тот или другой выбор, который делают СМИ. Исследователи сделали акцент на том, что упомянутые фильтры функционируют преимущественным образом через независимые действия многих отдельных личностей и организаций; они часто, но не всегда, имеют общие взгляды относительно определенных вопросов и похожих интересов. Пропагандистская модель описывает децентрализованную рыночную систему контроля и способа действий, которая не имеет заговорщического характера, хотя время от времени правительство или той или иной степени частные деятели могут инициировать или мобилизовать скоординированные элитами определенныетемы.
Пропагандистские кампании проводятся только тогда, когда они совпадают с интересами тех, кто контролирует фильтры и умеет их использовать. Например, управленцы крупных медиа все до одного разделяют мнение о том, что репрессии польского правительства, развернутые против профсоюза «Солидарность» в 1980-81 гг., имели чрезвычайную новостную ценность и заслуживали строгого осуждения[11]. Впрочем,имеющая такие же интересы грубая агрессия верхушки военной хунты в Турции против таких же профсоюзов примерно в то же время была признана ни ценной в новостном плане, ни достойной осуждения. В последнем случае правительству США и бизнес-сообществу страны импонировала антикоммунистическая позиция хунты и метод «открытых дверей» в экономической политике. «Добродетели» репрессий, направленных против турецких профсоюзов, заключались в том, что они обескровливали левых и удерживали на низком уровне зарплаты. В случае с Польшей пропагандистские баллы начислялись за атаку против правительства, которое поддерживалось СССР, а ободряющие слова направлены рабочим, чья зарплата выплачивалась работодателями, не принадлежавшими к свободному миру.Очевидно то, что такая дихотомия подходит корпоративным интересам и обслуживает антикоммунистическую идеологию.
Херман и Чомски использовали понятие жертв, «достойных» и «недостойных защиты» для описания выше приведенной дихотомии с определенной степенью иронии, ведь такая разрешающая трактовка явно принадлежит сфере политических и экономических выгод, и вряд ли у них речь идет о настоящих ценностях. Фактически ценность польских профсоюзников очень быстро была нивелирована после падения коммунистического режима, когда польские рабочие начали борьбу против прозападного неолиберального режима. Нынешнее бремя и страдания польских рабочих, как когда-то турецких, не имеют шанса пройти сквозь фильтры пропагандистской модели. С ее точки зрения и те, и другие относятся к недостойным защиты жертвам.
Херман с Чомски никогда не заявляли, что пропагандистская модель способна объяснить все, или что она демонстрирует всевластие медиа и их стопроцентную результативность в фабрикации согласия. Их модель объясняет поведение и порядок определенных действий медиа, а не их влияние. Исследователи недвусмысленно указали на альтернативные медиа, низовые информационные источники и скептическую настроенность общественности относительно достоверности информации крупных СМИ как важное ограничение информативной эффективности при обслуживании целей пропаганды, а также призвали поддержать и эффективнее использовать такие альтернативы.
Могущество пропагандистской системы заключается в ее способности мобилизовать консенсус элит, создавать видимость демократического понимания, а также порождать достаточно путаницы, ошибочных трактовок и апатии среди населения, что позволяет беспрепятственно реализовывать программы, произведенные элитами. Также Херман и Чомски отметили тот факт, что между самими элитами существуют различия, которые создают пространство для определенных дискуссий и даже окказиональных (что, впрочем, случаются редко) атак, как на намерения, так и на тактические средства, с помощью которых элиты добиваются своих целей.
Хотя левые силы в целом положительно восприняли пропагандистскую модель, некоторые указывали на необходимость преодоления, по их мнению, пессимистической главной идеи и тезисов о безнадежном преимуществе корпоративных медиа. Еще одним из упреков в этом ключе было утверждение о непригодности применить модель относительно локальных конфликтов, где была большая возможность эффективного сопротивления [2].Пропагандистская модель не предполагает невозможности побед на локальном уровне и выше, особенно при разобщенности элит и ограниченности их заинтересованности в решении проблемы. Например, освещение таких проблем, как контроль над продажей оружия, молитвы в школах, права на аборт может получить больший спектр трактовок, чем вопросы глобальной торговли, налогообложения или экономической политики. Более того, хорошо организованные кампании сообществ, занимающихся вопросами труда, прав человека или проблемами окружающей среды, вступают в конфронтацию с коррумпированной местной узколобостью и иногда могут приобретать положительное освещение в СМИ. По сути, Херман и Чомски хотели бы думать, что пропагандистская модель предлагает, в каких ситуациях и каким образом активисты могут максимально использовать свои усилия для принуждения популярных медиа освещать предмет их борьбы. Их модель предполагает, что центральные СМИ, а также институты, подверженные элитам, обычно формируют сетку новостей и позволяют проводить дебаты только в пределах четко определенных элитных интересов; а также то, что в том случае, когда элиты проявляют удивительное единодушие, вместе с тем, простые граждане не осознают собственной возможности влиять на проблемы, или же обездвижены эффективной пропагандой, СМИ всегда бескомпромиссно служат интересам элит.
Многие либералы и некоторые аналитики академических левых медиа не любят пропагандистскую модель. Некоторые задают риторический вопрос: разве для осуждения центральных СМИ Херман и Чомски не используют информацию, взятую из них. Много таких критиков крайне негативно относились к полному обвинению системы, которая казалась им в целом нормальной; неравенство в доступе к ней – явлением печальным, но с которым можно смириться, ее плюрализм и состязательность – сущностным ответом на потребности потребителей. В постмодернистском ключе глобальный анализ и предложения глобальных решений отвергались и высмеивались, а индивидуальная борьба и маленькие победы выдвигались на передний план даже теми мыслителями, которые лишь номинально принадлежали к левым.
Большинство критики включало в себя плохо скрытое возмущение, и в большинстве случаев пропагандистская модель забраковывалась с помощью нескольких клише, смысл которых сводился к освещению каких-то сверхъестественных черт (заговорщические, упрощенно-тривиальные и т.д.), не приобретая полного освещения или проверки на основе определенных данных.
Пропагандистская модель объясняет поведение медиа и их действия в структурных терминах, а их намерения могут быть бесконечным запутыванием следов. Всем нам хорошо известно, что СМИ как институт и журналисты часто объединяют усилия с целью запутать картину происшествия; некоторые, несомненно, принимают пропагандистскую линию как истинную по внутренним убеждениям, некоторые могут осознавать ее фальшь, но сам предмет споров в этом контексте остается непознаваемым и неважным.
Пропагандистская модель имела дело с поведением медиа и их деятельностью, а не с мятежниками и вариативными воздействиями со стороны СМИ. Возможно, следовало подробнее определить противоположные силы как в самих СМИ, так и вне их, а также условия, при которых существует вероятность воздействия этих сил на медиа.
Пропагандистская модель остается функционирующей моделью для анализа и пониманияпопулярных медиа, возможно, сейчас даже больше образом, чем в 1988 году. Данная модель никуда не ушла с появлением интернета, а лишь стала еще актуальнее [10].
Список литературы
1. AntonioPinedaCachero. ElmodelodepropagandadeNoamChomsky: mediosmainstreamycontroldelpensamiento. [Электронный документ] Режим доступа:https://www.redalyc.org/html/168/16800612/
2. JefferyKlaehn. A CriticalReviewandAssessmentofHermanandChomsky’s «PropagandaModel» [Электронный документ] Режим доступа:https://web.archive.org/web/20060219145112/https://www.chomsky.info/onchomsky/2002----02.pdf
3. JoanPedroCarañana. Haciaunamayoramplitud y dinamismodelmodelodepropaganda // Actasdel VII CongresoInternacional ULEPICC Políticasdecultura y comunicación: creatividad, diversidad y bienestarenlaSociedaddelaInformación. Madrid, 2009.Стр. 1168 – 1182.
4. Media, PowerandtheOriginsofthePropagandaModel: AnInterviewwithEdward S. Herman //Fifth Estate Online [Электронный документ] Режим доступа: https://web.archive.org/web/20120425061059/https://www.fifth-estate-online.co.uk/?p=140
5. MonikaKopytowska. Kognitywno-afektywneaspektykomunikacjimasowej,proksymizacja w dyskursiewiadomościtelewizyjnych. // PraceKomisjiNaukFilologicznychOddziałuPolskiejAkademiiNaukweWrocławiuII.Wrocław 2010. Стр. 259 – 288.
6. Вартанова, Е.Л. Медиаэкономика зарубежных стран. Учебное пособие. М.: Аспект Пресс, 2003.
7. Данилова, А. С. Образ России в современной пропаганде // Традиция и новация:культура, общество, личностьМатериалы XXVI-ых Духовно-исторических чтенийпамяти святых равноапостольныхКирилла и Мефодия. Томск: 2017. Стр. 19 – 24.
8. Зеркаль, Д. А. Информационная политика государства: зарубежный опыт управления средствами массовой информации / Д. А. Зеркаль // Региональное развитие: стратегии и человеческий капитал: материалы Международной научно-практической конференции, [г. Екатеринбург], 10-11 апреля 2014 г.: в 2-х т. — Екатеринбург: Изд-во Урал.ун-та, 2014. — Т. 2. — С. 176-185.
9. Информация и общественное мнение: от репортажа в СМИ к реальным переменам / Под ред. Румин Ислам. М: Альпина Паблишерз, 2010. 293 с.
10. Ноам Хомский: Почему Интернет не освободил нас. Пропаганда продолжает доминировать.[Электронный документ] Режим доступа: https://roem.ru/27-05-2015/196379/chomsky-on-media/
11. Почепцов, Г. Г. Три модели пропаганды. // Научно-культурологический журнал. №6 [294] 15.05.2015 [Электронный документ] Режим доступа:https://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=4243&level1=main&level2=articles
12. Русакова, О. Ф., Шабуров, А. Г. Концепт справедливости в левом политическом дискурсе// Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. – Челябинск: 2011. – № 30 (247). – С. 128 –131.
13. Сизьмин М.А.СМИ как важный фактор обеспечениянациональной безопасности // Журналист. Социальные коммуникации. № 3. 2012. Стр. 30 – 42.
14. ФефеловА. Ф.. Медиафеномен Н. Хомского и его рецепция в русскоязычном информационном пространстве (риторика, семиотика, перевод) // Вестник НГУ. Т. 16. 2017. Стр. 112 – 121.
15. Херман,Эдвард С. О пропагандистской модели.[Электронный документ] Режим доступа: https://chomsky.narod.ru/edru.htm
