Роковую роль в истории России, по мнению Ключевского, играли войны.




При этом он сознавал, что война не чисто русское, а мировое явление. У него было пророческое предчувствие, что войны приведут старый мир к катастрофе.

В статьях Ключевского по специальным историческим вопро­сам стиль сжатый и деловой. Наоборот, в монографиях общего характера – художественный. Вершины этой художественности Ключевский достигает в «Курсе русской истории». Это сочинение помимо своего научного значения представляет собой один из замечательных памятников русской изящной литературы конца XIX–начала XX вв.М Главными элементами своей «Методологии и терминологии русской истории» В. О. Ключевский называл 5 исторических сил: природу страны, физическую природу человека, личность, общество и «историческое преемство». Каждая из этих сил, по его утверждению, вносит в общество свой запас элементов, которые являются свойствами и потребностями физической или духовной природы человека, их стремлениями и целями, отношениями между собой. Умственный труд и нравственный подвиг он считал самыми мощными двигателями человеческого развития. Главным действующим лицом его истории была не абстрактная «личность» и не «индивид», а общество, те самые «массы» - народ, который мало интересовал других историков. Он уделял много внимания гражданским свободам и правам личности, формированию новых социальных отношений между человеком и обществом. Поэтому обращение к творческому наследию В. О. Ключевского может быть полезным во многих отношениях. В его работах строго различается, прежде всего «предмет исторического изучения». Подобно тому, как социологи делят свою науку на социальную статику и социальную динамику, и В. О. Ключевский полагал, что история должна изучать «строение общества», «свойства и действия, созидающих и направляющих его сил» и следить за «выработкой» человека и человеческого общежития, за его «успехами» или его «прогрессом». При этом нужно учитывать, что В. О. Ключевский развивал свою новую науку - историческую социологию не в спокойной атмосфере, а на рубеже перехода и реформирования общества конца XIX - начала XX века, что придает его теоретическим выводам особый смысл и значимость.

 

Б20. Павлов-Сильванский Николай Павлович (1.II.1869 - 17.IX.1908) - русский историк. Сын флотского врача. Окончил в 1892 году историко-филологический факультет Петербургского университета и был рекомендован "для приготовления к профессорскому званию". Одновременно поступил на службу в Архив МИДа. Случайный провал Павлова-Сильванского на магистерском испытании (1895) закрыл для него возможность профессорско-преподавательской деятельности в государственных университетах. С 1899 года Павлов-Сильванский работал в Государственном архиве МИДа. В 1905-1907 годы он преподавал курс русской истории в демократических учебных заведениях (в Высшей вольной школе П. Ф. Лесгафта и др.). С 1907 года Павлов-Сильванский - профессор кафедры истории русского права Высших женских курсов. В 1908 году скоропостижно умер от холеры. По политическим воззрениям Павлов-Сильванский был кадетом; однако в ходе революции 1905-1907 года отчетливо стали проявляться его демократические симпатии. На формирование его научных взглядов большое воздействие оказали работы С. М. Соловьева и западно-европейских позитивистов. В 90-х годах Павлов-Сильванский испытал влияние социологических идей " легального марксизма ". В своих сочинениях Павлов-Сильванский исследовал главным образом проблемы феодализма в Древней Руси, реформы Петра I и историю общественной мысли 18-19 веков.

Основная заслуга Павлова-Сильванского состоит в том, что он доказал наличие в истории русского общества особого феод. периода его развития, который однотипен с феодальным строем стран Западной Европы ("Феодализм в Древней Руси", СПБ, 1907; "Феодализм в удельной Руси", СПБ, 1910). Павлов-Сильванский понимал феодальный строй как сумму политико-юридических явлений. Его признаками он считал: 1) раздробление страны на домены-сеньории; 2) объединение этих владений договорными вассальными связями; 3) наличие условного землевладения. Последнее не являлось, по его мнению, абсолютно необходимым признаком феодальных отношений. Павлов-Сильванский также определил феодализм как догосударственный период, как время господства частного права. Он считал "боярщину-сеньорию" основной ячейкой "феодального организма" (это было косвенным отражением марксистских идей), но не сделал этот тезис отправным пунктом анализа феодальных отношений. Это привело его к резкому разграничению феодального режима от сеньориального, к пониманию первого только как определенных политических отношений. Феодальному строю в Древней Руси предшествовал, по мнению Павлова-Сильванского, общинный период (до 12 века), высшей формой которого были племенные порядки. Феодальный период продолжался с 12 века до 1565 года. В этот период крестьянская община была порабощена сеньорией. Павлов-Сильванский указал на живучесть в это время общины, оседлость основных групп населения во всех районах Северо-Восточной Руси, ограничение права перехода крестьян еще до Судебника 1497 года и независимое от пожалования князя происхождении иммунитета. Время 1565-1861 годов по Павлову-Сильванскому - период государственной истории России. Хотя он имел ту же социальную основу, что и феодальный, однако был противоположен ему. Государственный период прошел два этапа - господства московской сословной монархии (до Петра I) и развития абсолютной монархии. Обе эти формы государственной власти он считал надклассовыми, что было, по его мнению, характерно и для стран Западной Европы. На 1-м этапе сословия могли еще в известной мере ограничивать самодержавную власть, которая облагала тяглом посадских людей и требовала военной службы от дворян. Для 2-го этапа характерен перевес власти монарха, опиравшегося на регулярную армию, над "стеснявшею ее раньше силой сословий". С 1861 года начался переходный период от старого сословного строя к новому свободному гражданскому порядку. При исследовании феодализма в России Павлов-Сильванский широко применял сравнительно-исторический метод, который трактовался им как установление чисто внешнего сходства прежде всего государственных и политико-юридических институтов. Важны исследования Павлова-Сильванского о реформах Петра I и особенно по истории общественной мысли и освободительного движения в России. Павлов-Сильванский считал А. Н. Радищева первым русским революционером. К последующим проявлениям освободительной борьбы он относил деятельность декабристов, народовольцев, марксистов и социал-демократов, народников и эсеров. В истории декабристов его внимание привлекла деятельность Южного общества (рукопись этой его работы утеряна) и, в частности, П. И. Пестеля. Отдельные работы он посвятил И. Т. Посошкову, А. С. Пушкину, волнениям крестьян при Павле I и другим темам.

На формирование научных взглядов Павлова-Сильванского оказали влияние подходы русских историков Сергея Соловьёва, Василия Ключевского и Сергея Платонова. Одновременно с этим, большую роль в формировании учёного сыграли идеи крупного представителя «юридической школы», историка русского права Василия Сергеевича[6]. Среди основных научных заслуг Павлова-Сильванского отмечается доказательство существования в России в XII—XVI веков. феодального общества идентичного феодальному строю Западной Европы, произведённое методом сравнительно-исторического анализа в работах «Феодализм в Древней Руси» (1907); «Феодализм в удельной Руси» (издана в 1910 году). При этом русский феодализм сводился им к сумме социальных и политико-юридических отношений. Признаются также заслуги в изучении реформаторской деятельности Петра I. Павлов-Сильванский также одним из первых русских учёных внёс вклад в изучение крестьянских движений и общественной мысли России XVIII—XIX веков (взгляды Александра Радищева, Павла Пестеля и других).

 

Б21. С начала 1890-х — член Общества истории и древностей российских, Московского археологического общества. Общества естествознания, географии и археологии. Вел просветительскую деятельность в Московском комитете грамотности, в Комиссии по самообразованию.

В своей магистерской диссертации «Государственное хозяйство в России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого» раскрыл связь петровских реформ в области государственного устройства с податной и финансовой системами, а также деятельностью административных органов. Выступая против крайних оценок Петра I как главного реформатора, Милюков утверждал, что его реформы являются выражением логики внутреннего развития России, а также высказал мысль о том, что реформы Петра I были процессом спонтанным, подготовленным ходом времени, а не запланированным изначально. Утверждал, что сфера влияния Петра была весьма ограниченной; реформы разрабатывались коллективно, а конечные цели преобразований осознавались царем лишь частично, да и то опосредованно ближайшим окружением. Эта работа впоследствии была удостоена премии им. С. Соловьева.

Главный исторический труд Милюкова — «Очерки по истории русской культуры». В первом выпуске изложены «общие понятия» об истории, её задачах и методах научного познания, определены теоретические подходы автора к анализу исторического материала, содержатся очерки о населении, экономическом, государственном и социальном строе. Во втором и третьем выпусках рассматривается культура России — роль церкви, веры, школы, различных идеологических течений.

В «Очерках» показал большую роль государства в формировании русского общества, утверждая, что Россия, несмотря на свои особенности, шла европейским путём развития, а также привёл свои доводы относительно приспособляемости русского «национального типа» к заимствованным общественным институтам. Полагая, что «существует ряд основных закономерных эволюций разных сторон социальной жизни», Милюков не считал возможным объяснять исторический процесс развитием производства или «духовным началом». Он стремился рассматривать единую историю как ряд взаимосвязанных, но разных историй: политической, военной, культурной и т. д.

Основным историографическим трудом Милюкова стала книга «Главные течения русской исторической мысли», представлявшая собой переработанный и дополненный курс университетских лекций. В книге содержится анализ эволюции русской исторической науки XVII — первой трети XIX века.

18 марта 1895 года за «намеки на общие чаяния свободы и осуждение самодержавия», которые содержались в лекции, прочитанной в Нижнем Новгороде, был отстранён департаментом полиции от преподавания в Московском университете в связи с «крайней политической неблагонадёжностью». Следствие, проведённое «по всем правилам искусства» товарищем прокурора Московского окружного суда А. А. Лопухиным, закончилось, по словам Милюкова, «обычным решением, когда состава преступления не находили: административной высылкой»[3]. Ему запретили преподавать в других учебных заведениях и сослали в Рязань, где он участвовал в археологических раскопках и начал работу над «Очерками по истории русской культуры».

В 1897 году был приглашён в Софийское высшее училище для чтения лекций по истории и выехал в Болгарию, но уже в 1898 году по требованию русского посланникаГ. П. Бахметева его отстранили от преподавания. Участвовал в археологической экспедиции в Македонии, где был открыт некрополь гальштатского типа, публиковал «Письма с дороги» в «Русских Ведомостях» (1897—1899).

Б22. А.С. Лаппо-Данилевский (1863-1919) был одним из наиболее разносторонних историков своего времени. Ему принадлежит ряд работ по социально-экономической и политической истории России, по истории культуры,источниковедению (особенно дипломатики, археографии, методологии истории). Широта его научных интересов в различных областях знаний была огромна: он изучал юридические и экономические науки, физику, химию, астрономию, самостоятельно прошел полный курс математического факультета, очень много занимался историей науки.

Большое влияние на формирование мировоззрения А.С. Лаппо-Данилевского оказал позитивизм. Именно это новое европейское направление в философии, прежде всего сказалось на трактовки русским ученым содержания истории. В своей магистерской речи произнесенной 9 мая 1890 года он определил главное содержание истории как, «науки, которая изучает явления развития, обнаруживающиеся во взаимодействии живых индивидуумов», эта наука «следит, главным образом, за развитием того взаимоотношения, в каком находились между собою явления духовные, хозяйственные и правовые в пределах разнородных социальных групп (народов), а также за тем положительным или отрицательным влиянием, какое эти группы (народы) оказывали друг на друга при таком развитии». При таком понимании задач исторического изучения первоначально он ограничивал поле своих исследований выработкой техники исследования, и уже в дальнейших работах, «перейти и к более высоким ступеням исторического отвлечения». Поэтому он считал более целесообразным образом начать с исследования одной из сторон исторической жизни, явлений духовной, хозяйственной или правовой культуры и притом в пределах одной народности.

А.С. Лаппо-Данилевский считал, что существуют два основных направления исторической мысли — обобщающее явление исторических процессов, по его терминологии — номотетическое и индивидуализирующее представление об изучаемых явлениях — идеографическое. Последняя соответствует понятию о «всеобщей истории», которая изучает «нормы общественного развития, общие всему человечеству, или, по крайней мере, цивилизационной его части, и об изучении исторического развития отдельной народности, которое стремиться к определению ее специфических признаков».

Его воззрения как историка определялись сознанием необходимой связи исторической науки с общими философскими проблемами, с социологической ориентировкой ее задания, с вопросами личной и общественной этикой. Таким образом он исходил из обще европейских представлений общественных знаний построенных на обширном фундаменте систематизированных познаний, необходимых для работы в области гуманитарных наук.

Исходя из общих понятий европейского развития А.С. Лаппо-Данилевский был убежденным представителем исторического идеализма, т.е. такой концепции истории, которая движущую, творческую силу ее процесса видит в человеческом сознании. Активным носителем в этом движении является человеческая личность, проявляющаяся в индивидуальном и коллективном, в ее разуме и свободе.

Учение О. Конта и теория позитивизма оказали большое влияние на А.С. Лаппо-Данилевского, но он не был слепым подражателям европейских учений. Свидетельством тому его работа «Основные принципы социологической доктрины О. Конта», помещенная в сборнике «Проблемы идеализма» (1902 г.).

Если XIX в. был временем преимущественно национальных исторических описаний, то начало ХХ века характеризовалось началом преодоления национальных границ. Это так же было влияние европейской школы исторических наук. Объектом исторического знания становится «всеединое человечество». А.С. Лаппо-Данилевский активно откликнулся на это начинание.

В этой связи в научном лексиконе А.С. Лаппо-Данилевского появляется понятие «мирового целого». Это одно из понятий в рассуждениях историка об объекте исторического познания. Для него этот объект — всеединое человечество, рассматриваемое как в эволюционном, так и в коэкстенциальном пространстве, искусственно вычленяется им из «мирового целого». Само же «мировое целое» не конструируется как эпистемологическая категория (например, как понятие общественно-экономической формации в марксизме). А.С. Лаппо-Данилевский пишет о восприятии человеческим сознанием «мирового целого» как о единственно возможном: «историк представляет действительность в виде единого целого». Таким образом, А.С. Лаппо-Данилевский начинает исследование с анализа не исследования, а восприятия действительности субъектом познания.

У О. Конта было стремление подогнать всю историю под один «основной закон», у А.С. Лаппо-Данилевского это совершенно отсутствовало. Он отверг контовское деление истории по трем фазисам развития при этом не для того, чтобы заменить его какою-либо другою схемою. История человечества для русского историка должна была быть конечным синтезом изучения отдельных периодов, а не заключаться в раскрытии какой-либо априорной формулы. Таким образом история «национальная» в его схеме стиралась в истории «всеобщей».

Одним из немаловажных моментов характеризующих А.С. Лаппо-Данилевского как европейского ученого было его стремление к изучению наиболее передовых для того времени методов исторического познания. В 1899 г. он выступил с большим проектом издания «Архивных документов XVI-XVIII вв.». Реализация такого масштабного мероприятия требовало специальной подготовки для его организации. Историк начал с научной архивной разработки документов за границей.

В центре внимания А.С. Лаппо-Данилевского была русская история. В основу ее изложения был положен европейский подход — вне культурно-исторической периодизации. Так рассматривая Великорусское государство XV-XVI вв., историк объединял его с Московским царством XVII века в одном изложении. В 1890 г. А.С. Лаппо-Данилевский защитил магистерскую диссертацию «Организация прямого обложения в Московском государстве со времен смуты до эпохи преобразования», которая вышла отдельной книгой, вызвав большой интерес специалистов.

Следуя этому направлению историк считал, что изучение русской истории может дать ценные результаты только в том случае, когда оно будет направлено на изучение периодов более резкого развития специфических особенностей государственного типа. Московское государство как определенный тип, по мнению А.С. Лаппо-Данилевского, начало складываться в XIV-XV веках, но только с XVI века оно сформировалось как целостное явление. В XVII веке черты государственного строя представляют, уже определенные и устойчивые взаимоотношения, которые регулируются по преимуществу правительственной деятельностью. Вот почему правительственная история должна стоять на первом плане при изучении XVII века, а в ней определяющее значение имела финансовая и военная организация.

А.С. Лаппо-Данилевский был первый среди русских историков который занялся исследованиями по экономической истории России XVII-XVIII веков. Особое внимание в этой связи он уделил проблеме ассоциаций промышленной и торговой деятельности.

В центре внимания исследования стала экономическая сторона вопроса. «Так как русское капиталистическое производство, — отмечал автор, — первой половины XVIII столетия есть не исключительно, то преимущественно сосредоточилось в компаниях, то и история их с этой именно точки зрения приобретает существенное значение в общем процессе развития русского народного хозяйства за указанный период времени». Таким образом автор связывал появление компаний с обще европейским процессом развития промышленности и в этом видел путь дальнейшего развития России. В торговых и промышленных компаниях А.С. Лаппо-Данилевский усматривал одну из форм организации общественных сил, в которых проявлялось возникающее начало «личности» и ее взаимодействие с государством. Факты экономической истории историк использовал для обоснования кавелинской идеи о зарождении в XVIII веке личности.

Видное место в работах А.С. Лаппо-Данилевского по русской истории занял XVIII век, период, когда сложился определенный уклад государственного и социального строя. Обращение к этому периоду, было связано с нарождением, по мнению ученого, новой общественности, новой духовной культуры, новых форм социально-экономической жизни, правосознания и правовой деятельности.

Анализируя работы А.С. Лаппо-Данилевского по истории нельзя не сказать о фундаментальном труде всей его жизни, о его докторской диссертации — «История политических идей в России в XVIII в. в связи с развитием ее культуры и ходом ее политики». Замысел работы у него возник в начале 90-х годов XIX века.

Взаимосвязь: государство — общество — личность — эта та триада которой был верен А.С. Лаппо-Данилевский и которая нашла свое законченное выражение в его незаконченной монографии о XVIII веке. Именно в этом проявилось влияние на него европейства, и стремление показать то, что Россия приняла от Европы.

Б23. Серге́й Фёдорович Плато́нов (16 (28) июня 1860, Чернигов, Российская империя — 10 января 1933, Самара, СССР) —русский историк. Член-корреспондент Петербургской академии наук с 5 декабря 1909 года по Историко-филологическому отделению, действительный член Российской академии наук с 3 апреля 1920 года.

История для Платонова есть наука, “изучающая конкретные факты в условиях именно времени и места”, главной целью которых было систематическое изображение развития и изменения жизни отдельных исторических обществ и всего человечества. Он напоминает, что история стала наукой только к началу XIX века и ее стали понимать как науку о законах исторической жизни человеческих обществ. Историк отрицательно относится к попыткам ученых раскрыть общие законы общественной жизни, считает их ничем иным, чем присвоением истории задач социологии. Так же как и Ключевский, Платонов подразделяет историю на всеобщую и местную и реконструирует предметную область каждой из них, но при этом фиксирует особенность русской историографической традиции. По Платонову, русский историк не может руководствоваться широким идеалом обобщения - исторического синтеза, воссоздающего общий ход всемирной истории в ее целом, указать в ее течении законы последовательности развития, которые были бы оправданы не только в прошлом, но и в будущем человечества.

С.Ф.Платонова часто называют историком одной темы - а именно - русской Смуты XVII века. Тем не менее, его популярный курс лекций по русской истории дает основание нам говорить об общей концепции истории России. Начальной точкой русской истории Платонов считает образование Киевской Руси. По его мнению, вопрос о начале государства на Руси, связанный с вопросами появления “чуждых князей” - варягов вызвал ряд исследований, не позволяющих вполне верить той летописной легенде, которая повествует о новгородцах, что они, наскучив внутренними раздорами и неурядицами послали за море к варягам-руси с знаменитым приглашением”. Сквозь красивый туман народного сказания с точки зрения Платонова историческая действительность “становиться видна лишь со времени новгородского правителя или князя Олега (879-912), который перейдя с Ильменя (882) на Днепр, покорил Смоленск, Любеч и, основавшись в Киеве на житье, сделал его столицей своего княжества”. Фиксируя призвание варягов как важное событие русской истории, Платонов, тем не менее считает, что они не нарушили общего порядка прежней общественной жизни. Их власть была столь неопределенна и своеобразна, что ее трудно было уложить в готовые формулы.

Платонов, как и его предшественники, Соловьев и Ключевский существенным фактом русской истории считает колонизацию и фиксирует перемещение ядра государственности в Северо-Восточную Русь. По Платонову, отличительные черты истории каждого народа во многом предопределяются природой и географическими условиями страны, которые и определяют “коренные начала” русской истории. Таким "коренным началом", отправной точкой, определившей особенности русской истории на много столетий вперед, является у него военный характер Московского государства. Отметим, что эту мысль последовательно проводил Ключевский в своем курсе русской истории. Уже в XIII веке определились, по мнению С. Ф. Платонова. "те обстоятельства, которые направляли в течение многих веков и внешних стремления русского племени и его внутреннюю организацию". Обстоятельства эти - внешняя агрессия, когда почти одновременно с трех сторон, великорусское племя было окружено врагами, действовавшими наступательно: "Главной задачей племени стала поэтому самозащита, борьба не за свободу (она была отнята татарами), а за историческое существование, за целостность племени и религии. Эта борьба продолжалась сотни лет. Благодаря ей легче должно было принять чисто военную организацию и постоянно воевать на три фронта... ". С одной стороны эта борьба "направляла" всю внешнюю политику государства вплоть до Петра Великого, и закончилась уже при Екатерине II достижением "полной безопасности и естественных границ". С другой - чисто военная государственная организация", (закрепощение сословий), которую вынуждено было принять сформировавшееся во второй половине XV века национальное Великорусское государство" надолго, на много столетий вперед предопределила внутриполитическое развитие страны, в т.ч. и знаменитую Смуту начала XVII века.

Платонов установил, что в распоряжение нового “опричного” двора попало около половины государства, и это были “наиболее доходные торговые пункты” и родовые земли знати. Путем раздробления крупных вотчин, пользовавшихся правами льготного землевладения, уничтожался материальный базис родовой знати, а казни и ссылки удаляли ее от дворца и высших учреждений - тем самым опричнина определялась как “обдуманная система мероприятий”, направленных против “политически и социально влиятельной” аристократии. Это привело к возвышению получивших и ее земли и казенные земли незнатных дворян, вполне зависимых от верховной самодержавной власти. Такова, по Платонову, “политическая сторона” кризиса в государстве в последнюю треть XVI в.

“Социальную сторону” его историк видел в условиях, вызывавших перемещение крестьянской трудовой массы из центра государства на окраины, так как “рост мелкого землевладения тогда связан был органически с ростом крепостного права на крестьян”. Трудовая масса оставалась в покое лишь в северном Поморье, где не было помещиков и крепостного права. Явным становилось общественное брожение - недовольство и верхов общества (страдавших от террора и потери земель), и среднего класса “помещиков” (терпевших от ухода рабочей силы), и низов общества, недовольных и правительством и землевладельческими классами. Особенно много недовольных концентрировалось близ границ государства, в “диком поле”, где селились бродячие “казаки”. Первая часть “Очерков” названа “Московское государство перед Смутой” и заняла 200 страниц. Вторая, в 382 страницы, получила название “Смута в Московском государстве”. Первая часть давала читателю, по словам самого автора, “понятие о реальной общественной обстановке, в какой возникла и развилась Смута”. Выводы эти оказали несомненное влияние на историографию и публицистику последующего времени, даже на труды старших современников историка.

Собрание сочинений в 6 тт. [Продолж. изд.] — М., 2010—2013. Т.1-3.

· Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века, как исторический источник. — СПб., 1888. — 372 с.

· Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI—XVII вв. — СПб., 1899. — 665с.

· К истории Московских земских соборов — СПб., 1905. — 88 с.

· Учебник русской истории — СПб., 1909 (10-е изд. 1918)

· Полный курс лекций по русской истории. — Пг., 1917.

· Борис Годунов. — Пг.,1921. — 157с.

· Руса (1920) или Исправленный текст см. здесь.

Б24. В XVI в. историческое повествование постепенно отходит от традиционных средневековых форм летописи и хронографа. В XVII в. достижения исторической мысли предшествующего столетия были развиты. Эта эпоха в России характеризуется сосуществованием черт Средневековья и Нового времени. Так, с одной стороны, продолжали создаваться и редактироваться летописи и хронографы, а с другой – развивалась новая форма исторического повествования – исторические трактаты и литературные произведения.

"Казанская история" посвящена истории взаимоотношений Русского государства и Казанского ханства вплоть до завоевания последнего в 1552 г. Здесь присутствуют и предыстория появления Казанского ханства, и подробное описание штурма Казани, и возвращение русского войска в Москву с триумфом. "Казанская история" построена на историческом материале, который подвергся высокоталантливой литературной обработке. Среди ее источников Новгородская IV, Софийская II, Львовская, Никоновская и Воскресенская летописи, Летописный свод 1479 г., Хронограф редакции 1512 г.

Текстуально и тематически близки к "Казанской истории" две грамоты о казанском взятии, составленные в Троице-Сергиевом монастыре в 1550-е гг. В конце XVI в. появилась вторая редакция "Казанской истории", в которой были сделаны обширные вставки из летописного источника и Степенной книги. Именно в таком виде данное произведение получило широкое распространение: в настоящее время известно более 250 списков.

К русским историческим сочинениям, хотя и созданным за границей, нужно отнести "Историю о князя великого московского делех" – историческое сочинение князя Андрея Михайловича Курбского (1528–1583), эмигрировавшего в Великое княжество Литовское.

А. М. Курбского иногда называют "первым русским диссидентом", что не совсем справедливо. Князь стал политическим эмигрантом, сбежав в Литву в 1564 г., не из-за преследований за свои взгляды, а опасаясь раскрытия своих тайных контактов с литовскими князьями Радзивиллами. Он справедливо полагал, что такие связи с военным командованием державы, с которой Россия в те годы вела войну, будут расценены как измена.

Уже оказавшись за границей, А. Курбский стал изображать себя борцом с царской тиранией и беглецом "из идейных соображений". Он последовательно занимался заочной борьбой с Иваном Грозным на страницах своих сочинений. Эпистолярное наследие князя и его знаменитая переписка с русским царем рассмотрена в разделе, рассказывающем о русской эпистолографии XVI в. (6.2).

К концу жизни А. Курбский написал историю правления Ивана IV, известную под заголовком "История о князя великого московского делех" и, согласно наиболее аргументированной версии К. Ю. Ерусалимского, созданную в конце 1570-х – начале 1580-х гг. (до 1583 г.) под влиянием как российских, так и европейских ренессансных исторических традиций. К российскому нарративу этот памятник можно отнести потому, что его автор был эмигрантом русского происхождения и писал о русской истории на русском языке. Данное произведение – единственный отечественный мемуарный источник, дошедший от XVI в.

Оригинал сочинения А. Курбского до нас не дошел. Все рукописи являются поздними копиями XVII–XVIII вв. Наиболее близкой к протографу считается рукопись из сборника, хранящегося в Отделе рукописей Государственного исторического музея (собрание Уварова, № 301).

"История о князя великого московского делех" состоит из двух больших частей, внутри которых выделяются разделы (главы). Первая, так называемая "Кроника", – повествование князя об истории правления Ивана IV. Рассказу о кровавой тирании Грозного посвящена вторая часть произведения – так называемый мартиролог, перечисление убитых и подвергнутых пыткам и гонениям подданных царя. Отдельно описываются репрессии против аристократии, духовенства и т.д.

Главной мыслью и целью написания "Истории о князя великого московского делех" для А. Курбского было изображение истории грехопадения некогда праведного царя Ивана Васильевича Грозного. Собственно, с этого и начинается произведение: А. Курбский говорит, что его многократно спрашивали, как такой добрый и "нарочитый" государь, столько радевший и воевавший за Отечество и православие, превратился в слугу Сатаны и чуть ли не Антихриста? Тем самым, по справедливому замечанию А. В. Каравашкина, "князь Андрей фактически обвинял Грозного и его приближенных в антихристианском поведении". Разоблачение Ивана Грозного как слуги Дьявола и врага православного христианства, святой Руси – главная идея, которой подчинено все повествование.

В этом смысле "История о князя великого московского делех" как исторический источник имеет удивительную судьбу. В ней много предвзятого, неточного и малодостоверного. Например, посвящая большую часть текста описанию репрессий и казней, А. Курбский нигде ни словом не упоминает об опричнине – терроре против своих подданных, на самом деле развязанном царем в 1565–1572 гг. История опричнины не вписывалась в авторский замысел, и беглый князь о ней умолчал. Не все сведения А. Курбского о царских преступлениях находят подтверждение в независимых свидетельствах. Некоторые подробности исторических событий вымышлены князем.

В то же время вряд ли можно назвать какой-либо другой русский нарратив XVI в., который оказал такое большое влияние на историографию. Многие историки XIX–XX вв. в своих изысканиях по истории правления Ивана Грозного следовали вслед за А. Курбским, транслируя его логику, подход к изображению эпохи и даже некоторые факты, которые нуждаются в проверке.

Не будет преувеличением сказать, что именно "История о князя великого московского делех" А. Курбского определила историографическую концепцию описания правления Ивана Грозного для нескольких поколений историков, от "Колумба российской истории" Η. М. Карамзина до современных ученых.

В начале XVII в. основной темой русской историографии была Смута (связанным со Смутой памятникам исторической мысли посвящен параграф 5.3). Смутное время начала XVII в. оказало столь сильное влияние на умы современников, что интерес к древнерусской истории заметно ослаб. Люди больше интересовались современностью, непосредственно событиями начата XVII в., поэтому исторических сочинений от первой половины XVII в. дошло немного.

Характерным примером историописания первой половины XVII в. является "Сказание о Словене и Русе", посвященное древнейшей истории Руси. Как полагают исследователи, это произведение было составлено в Новгороде, потому что в нем содержатся объяснения ряда топонимов Новгородской земли. По содержанию "Сказание о Словене и Русе" можно определить как псевдоисторическое, так как в нем не отразилась ни одна историческая реалия, зато текст изобилует вымышленными персонажами и событиями.

"Сказание о Словене и Ру се" повествует о правнуках библейского Иафета Скифе и Зардане (или Казардане), от которых произошли скифы и хазары. Среди потомков Скифа названы Словен и Рус (родоначальники русских), Болгар (родоначальник болгар), Коман (родоначальник половцев, которых называли куманами) и Истр. Далее рассказывается о том, как Словен и Рус переселились на север. Словен основал город Словенск, ставший впоследствии Новгородом, а Рус – город Русу (ныне Старая Руса). Река Волхов получила название в честь старшего сына Словена, который был колдуном и волхвователем. Его-то якобы древние славяне и называли Перуном. Далее рассказывается о том, как на славян вознамерился идти войной Александр Македонский и послал славянским князьям Асану, Хасану и Авесхасану (потомкам Словена и Руса) грамоту с требованием покориться ему. Как видно, историческая канва полностью вымышлена, зато повествование стало занимательным. Данное произведение имело большую популярность в историко-литературных компиляциях XVII–XVIII вв.

Во второй половине XVII в. было составлено несколько произведений, которые можно назвать историческими трактатами. Автором одного из них являлся дьяк Разрядного приказа Федор Акимович Грибоедов (ум. в 1673), который 27 декабря 1668 г. по царскому указу был награжден за то, что "по имянному ево великого государя указу, зделал Степенную книгу благоверного и благочестивого рода Романовых". "История" Ф. А. Грибоедова названа так в указе потому, что Степенная книга стала ее основным источником.

Поскольку есть указание на то, что "История" Ф. А. Грибоедова была "взята к великому государю в Верх", С. Ф. Платонов высказал предположение, что свой труд автор писал для обучения русской истории царских детей, т.е. это – первый отечественный учебник русской истории.

Авторский текст Ф. А. Грибоедова содержал 34 главы, поздне<



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-30 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: