Три Сыщика и мистер Прентайс кинулись к церкви. Два человека в белом как раз выходили с носилками. На них лежал Эрл, смотритель, до подбородка укрытый одеялом.
Отец Макговерн вышел вместе с голосистой миссис О'Рейли.
Он убит! — вопила та. — Убит! Он мертв!
Миссис О'Рейли, он, слава Господу, не мертв! — священник был бледен, руки его дрожали, когда он запирал церковную дверь. — Мне следовало бы прийти сюда с ним вчера вечером и помочь ему закрыть все. Это не первый раз с ним случается — но пролежать всю ночь на хорах!..
Священник спустился с лестницы.
— Я, я виноват, что позволял ему делать все по‑своему, — бормотал он. — Он всегда гасит сразу весь свет, а потом выбирается на ощупь. Думает, так экономит приходские деньги…
— Будь она проклята, эта его грошовая экономия! — перебила его миссис О'Рейли. — Кто будет выполнять его работу, пока он прохлаждается в больнице?
— Насчет этого не беспокойтесь, миссис О'Рейли, — сказал священник. — Почему бы вам не пойти и… и не приготовить себе славную чашечку чая? — Он забрался через задние двери в машину «скорой помощи». Двери закрылись, машина уехала.
— Чашечку чая! — воскликнула миссис О'Рейли. — Славную чашечку чая, вы слышите? Он совсем спятил. У Эрла в башке дыра, а может, блуждающий дух совсем его придушил, а у этого одно на уме — чашечка чая…
Она шмыгнула мимо Прентайса и Трех Сыщиков и, ворча что‑то себе под нос, направилась к дому священника.
— Блуждающий дух? — переспросил Боб.
— Она вбила себе в голову, что здесь водится привидение, — сказал Фентон Прентайс. — Она Даже утверждает, что видела его и узнала в нем здешнего священника, который умер три года назад. Она говорит, что он появляется в церкви и на улицах.
Мальчики и мистер Прентайс двинулись по направлению к Вилширскому бульвару.
— Гм, мистер Прентайс… А что, если этот блуждающий дух и тень, которую вы видели в своей квартире… это одно и то же? — сказал вдруг Боб.
— Это исключено! — ответил мистер Прентайс. — Я был хорошо знаком со старым священником — и узнал бы его тень… если бы таковая существовала, конечно. Кстати, до сих пор его видела одна только миссис О'Рейли. Она говорит, по ночам он разгуливает по церкви со свечой в руках. Не могу представить, с чего бы он стал заниматься такими делами. Он был приятный старик. Я частенько играл с ним в шахматы. Лунатизмом он не страдал, в десять вечера ложился спать…
Мистер Прентайс и мальчики свернули с Вилширского бульвара и, пройдя еще несколько кварталов, подошли к частному клубу. Внутри было тихо и чисто. Медные дверные ручки мерцали тем особым блеском, который достижим лишь при многолетнем неустанном уходе за ними. Скатерти были накрахмалены, на столах в изящных вазочках стояли живые гвоздики. Для завтрака было уже поздно, для обеда — рано. Если не считать официанта, дежурившего у двери на кухню, они были в зале одни.
— Мистер Прентайс, — сказал Юпитер, когда им принесли еду, — ваш дом довольно велик, но не так уж много людей мы в нем видели. Ну, миссис Бортц…
Мистер Прентайс поморщился.
— …Миссис Бортц, — повторил Юпитер, да еще Сонни Элмквист. Он, кажется, дома бывает в необычное время.
— С полуночи до утра он работает в Вермонтском супермаркете, — объяснил Прентайс. — В самом деле, он странный молодой человек. Да и может ли быть иначе, если взрослого мужчину называют Сонни[1]. Насколько мне известно, его настоящее имя — Седрик. Он занимает в доме самую маленькую квартиру. По‑моему, он зарабатывает совсем мало… Еще у нас есть молодая женщина по фамилии Чалмерс. Гвен Чалмерс. Она живет рядом с Элмквистом, работает в деловом районе, в каком‑то универмаге. Вы в самом деле с ней еще не встречались. Потом — мистер Мёрфи, биржевой брокер.
— Это тот человек, что поднимался по ступенькам после ухода полиции, — сказал Боб.
— Да. Он занимает угловую квартиру в заднем крыле. Вы, может быть, увидите его сегодня, попозже. Он чуть ли не на рассвете уходит в свою контору, потому что нью‑йоркская биржа открывается рано, а у нас еще трехчасовая разница с Нью‑Йорком. Зато дома он может быть сразу после полудня. Сейчас у него живет племянник, Харли Джонсон, студент колледжа. Как я понимаю, Мёрфи — опекун Харли. Дальше — Алекс Хассел, кошачий отец…
— Кошачий отец? — переспросил Пит. Фентон Прентайс улыбнулся.
— Я про себя зову его так. Видите ли, он подкармливает кошек. Каждый вечер, часов в пять, бродячие кошки со всей округи собираются у его дверей, и он их кормит. А своего любимого сиамского кота он держит в квартире.
— Что он делает, когда не кормит кошек? —, спросил Пит.
— Мистер Хассел не работает, — ответил Прентайс. — У него есть какие‑то средства, поэтому он приходит и уходит когда ему заблагорассудится. По‑моему, он гуляет по городу и разыскивает бродячих кошек, чтобы их покормить. Если они больны или ранены, он везет их к ветеринару.
— Кто еще живет в доме? — спросил Юпитер.
— Еще какие‑то ничем не примечательные люди. Всего человек двадцать. Большинство жильцов одиноки и где‑то служат. А вообще многие сейчас, на праздниках, в отъезде, навещают друзей или родственников. В настоящий момент только мы, шестеро, на месте. Семеро, если считать Харли, племянника мистера Мёрфи.
— Это сужает список подозреваемых, — заметил Юп.
Прентайс испытующе взглянул на Юпа.
— Вы считаете, за мной шпионит кто‑то из нашего дома?
— Я буду вполне уверен, когда у нас окажется больше доказательств, — ответил Юп. — Но, скорее всего, тут замешан кто‑то, кто знает, когда вы дома, а когда нет. Если он сейчас видел, как мы уходили, то может воспользоваться случаем и проникнуть к вам.
Мистер Прентайс пожал плечами.
— Может, ты и прав, Юпитер. Если кому‑нибудь захочется нынче утром порыться в моем столе, у него есть достаточно времени.
Мистер Прентайс подозвал официанта и подписал счет. Три Сыщика последовали за ним. Они снова шли по Вилширскому бульвару к Пасео Плейс. Когда они поднимались по ступенькам, из квартиры миссис Бортц донесся звук текущей воды и звяканье посуды в раковине.
— Слава небесам, эта женщина время от времени должна уходить к себе, чтобы поесть, — сказал Прентайс. — Иначе бы у нас никогда не было бы ни секунды уединения.
Пит рассмеялся:
— Да уж, она все время на посту.
— Прирожденная шпионка и жуткая сплетница, — сказал Прентайс. — Задает самые наглые вопросы. Способна рыться в мусорных ящиках. Я ее пару раз за этим застукал. Да и откуда еще ей знать, что мисс Чалмерс питается готовыми свежеморожеными обедами и что бродячие кошки мистера Хассела за неделю съедают больше сорока банок кошачьих консервов?
Три Сыщика подошли следом за Прентайсом к его квартире, он отпер дверь.
— Теперь ничего не трогать, — предостерег их Юп. Он достал из кармана небольшую лупу, прошел в кабинет и осмотрел ручки ящиков.
— Ага! — воскликнул он.
Фентон Прентайс подошел к двери кабинета.
— Кто‑то открывал стол, пока нас не было, — сообщил Юпитер. — Кто‑то, у кого самые обычные, из плоти и костей, человеческие руки. На мази остались следы.
Боб принес из кухни бумажное полотенце, и Юп начисто вытер ручки.
— — Можно открыть стол? — спросил он мистера Прентайса.
— Конечно.
Юпитер выдвинул верхний ящик.
— Что‑нибудь пропало?
— Пропадать никогда ничего не пропадает, — ответил Прентайс. — Но кто‑то изучал этот счет телефонной компании. Утром он был в глубине ящика.
— Кто бы это ни был, конверт он запачкал. И наверняка унес на пальцах немало мази. — Юп сиял от удовлетворения.
Затем он прошел из гостиной к входной двери, наклонился и осмотрел ручку.
— Сюда я мазь не наносил, — напомнил он друзьям, — но ручка тоже испачкана.
— Теперь мы знаем, как ушел это незваный гость, — сказал Боб. — Открыл дверь и вышел.
— И запер ее за, собой на ключ, — добавил Юпитер. Он открыл дверь и осмотрел замок с внешней стороны. Там тоже были следы мази. — Да, — сказал он. — У кого‑то есть ключ от квартиры.
— Этого не может быть! — воскликнул Фентон Прентайс. — Это особый замок, я сам его ставил. Ни у кого не может быть второго ключа!
— У кого‑то есть тем не менее, — тихо повторил Юп.
Закрыв дверь, мальчики вместе с мистером Прентайсом продолжили осмотр квартиры. Мазью были запачканы и края зеркала в ванной.
— Чужой заглядывал в ваш шкафчик с лекарствами, — сообщил Юп мистеру Прентайсу. Тот лишь зарычал от гнева.
— Что ж, мы сильно продвинулись вперед, — сказал Юпитер.
— Неужели? — спросил Прентайс.
— Разумеется. — В голосе Юпа звучала уверенность. — Теперь мы знаем, что некто, чье присутствие вас раздражает, не может открыть ящик стола, не запачкав пальцев. Знаем также, что этим утром он убрался отсюда обычным путем, открыв входную дверь. Сейчас мы сядем во дворе и понаблюдаем — и вскоре узнаем, кто это.
— А вдруг он живет не здесь? — засомневался Прентайс.
— Я уверен, что здесь, — сказал Юп. — Кто‑то видел утром, как мы уходили.
Мальчики оставили Прентайра одного и спустились во двор. Они уселись на стулья возле бассейна и стали ждать.
— Просто фантастика, а не бассейн, — вдруг заметил Пит.
Боб нагнулся к краю бассейна и посмотрел в чистую воду. Дно бассейна было выложено голубой и золотистой кафельной плиткой, которая образовывала прихотливые узоры.
— Шикарно! Напоминает крытый бассейн в замке Херста, в Сан‑Симеоне.
Боб сунул руку, в воду и сообщил, что она подогрета.
На лестнице, что вела на улицу, послышались шаги; калитка открылась. Во двор вбежал серый кот, за которым шел рыжеватый мужчина в белом свитере и верблюжьей куртке. Он взглянул на мальчиков без всякого интереса и направился к Двери в дальнем углу двора. Кот побежал за ним, но когда мужчина зашел в квартиру, остался перед дверью. Через несколько минут мужчина появился с миской и поставил ее на плиты двора. Он стоял и смотрел, как кот поглощает пищу.
— Хассел, — прошептал Боб. — Он уходил куда‑то, когда мы были здесь вчера вечером.
— Похоже, нашел нового бродягу, — решил Пит. — Этот еще не знает, что обед — в пять часов.
Кот управился с едой и, сытый, затрусил прочь. Хассел унес пустую миску в квартиру.
Калитка снова открылась. Вошел здоровяк средних лет, это был Мёрфи. Он курил сигарету. Кивнув мальчикам и улыбнувшись, он направился в свою квартиру, находившуюся рядом с квартирой Хассела. Не успел он подойти к ней, как дверь открылась. Молодой человек лет двадцати встал в дверном проеме, 4муро глядя на Мёрфи.
— Дядя Джон, вы десять секунд не можете без сигареты? — сердито спросил он.
— Харли, не будь занудой. У меня был тяжелый день. Где пепельница?
— Я вымыл ее и поставил у бассейна. Вся квартира провоняла табаком.
Мёрфи вернулся к бассейну и плюхнулся на стул возле мальчиков. Он стряхнул пепел в большую, как чаша, пепельницу и продолжал курить.
— Вы, ребятки, надеюсь, не устраиваете своим родителям таких головомоек? — обратился он к мальчикам.
— Мои родители не курят, — сказал Пит. Мёрфи фыркнул.
— Мне, в общем, тоже не стоило бы, — произнес он. — Но я по крайней мере курю осторожно. Дырок не прожигаю в скатерти. У меня в конторе еще одна точно такая же пепельница. Даже если я забуду про сигарету и она догорит до конца, все никуда не упадет.
Он аккуратно загасил окурок, встал и ушел с пепельницей в квартиру.
Когда Мёрфи ушел, Пит бросил взгляд на квартиру, занимаемую Сонни Элмквистом.
— Интересно, дома ли Элмквист, — сказал он. Шторы на окнах опущены. Что, если позвонить в дверь и…
— Погоди! — Юпитер Джонс выпрямился на стуле.
Во двор вышла миссис Бортц. Она терла руки бумажной салфеткой.
— Дети без взрослых к бассейну не допускаются! — заверещала она.
Юпитер не снизошел до ответа. Он просто встал и направился к ней.
— Миссис Бортц, можно увидеть ваши руки? — спросил он.
— Что?
— Ваши руки, миссис Бортц! — Голос Юпитера звучал громко и повелительно.
Наверху открылась дверь, на балкон вышел мистер Прентайс.
— На ваших руках черные пятна! — заявил Юпитер.
Фентон Прентайс начал спускаться вниз.
— Ну… А, ну да… — сказала миссис Бортц. — Я, наверное, испачкалась чем‑то на кухне.
— Вы были в квартире мистера Прентайса, — сурово сказал Юпитер. — Вы открыли его письменный стол, просмотрели его почту и даже заглянули в шкафчик с лекарствами. Вы и есть шпионка!
Глава 6. ТАЙНА МАНДАЛЫ
Наверное, впервые в жизни миссис Бортц лишилась дара речи. Она стояла, глядя на Юпитера и краснея все больше и больше.
— Руки оттирать бесполезно, — сказал Юп. — Пятна не сойдут.
Позади мальчиков возник мистер Прентайс.
— Я хотел бы сказать вам несколько слов, миссис Бортц.
Звук его голоса, казалось, привел консьержку в чувство. Она повернулась к Прентайсу и прошипела:
— Вы знаете, как назвали меня эти отвратительные мальчишки?
— Знаю. Они совершенно правы! — ответил Прентайс. — Однако не стоит посвящать в это весь дом. — Он шагнул к квартире консьержки. — Давайте обсудим это с глазу на глаз.
— Я… я занята, — запротестовала женщина. — Я… У меня, вы ведь знаете, работы по горло.
— Конечно, по горло, миссис Бортц, — согласился мистер Прентайс. — Что вы сейчас собираетесь делать? Ревизовать мусорные баки? Проникнуть еще в чью‑нибудь квартиру? Пойдемте, миссис Бортц. Мы зайдем к вам и потолкуем. Или вы хотите, чтобы я пригласил своего адвоката?
Миссис Бортц поперхнулась и поплелась к своей двери.
Мистер Прентайс улыбнулся Трем Сыщикам.
— Думаю, теперь я справлюсь сам, — сказал он им. — Но я был бы рад, если бы вы меня подождали — Он прошел за миссис Бортц в ее квартиру и закрыл за собой дверь.
Юп, Пит и Боб, оставшиеся во дворе, несколько минут молчали. Им слышен был голос миссис Бортц, высокий и сердитый, но что именно она говорит, разобрать они не могли. Время от времени она умолкала, и тогда мальчики могли представить себе мистера Прентайса, который говорил тихо, но веско — и, скорее всего, угрожающе.
— Славный старикан, — заметил Пит. — Но, держу пари, он будет ох как крут с любым, кто наступит ему на мозоль.
Щелкнув, открылась дверь за бассейном, и наружу, щурясь от солнечного света, вышел Сонни Элмквист. Он был в потрепанных джинсах, рубашке, на которой не хватало нескольких пуговиц, и босиком. Он зевнул.
— Доброе утро, — сказал Юпитер.
Элмквист моргнул и протер глаза. Мальчики заметили, что он еще не умывался и не причесывался.
— Х‑м‑м, — промычал он. Нетвердо ставя заплетающиеся ноги, он двинулся от своей открытой двери к бассейну. Казалось, он никак не может решить, присесть ли на стул рядом с мальчиками или просто постоять, глазея „на бассейн.
В итоге он не сделал ни того, ни другого. Он сел на каменные плиты двора, скрестив ноги и положив переплетенные ступни на колени. Юпитер узнал позу: это была поза лотоса, которую так любят поклонники йоги.
— Доброе утро, — снова сказал Юпитер.
Молодой человек повернул к Юпу бледное лицо и секунду пристально смотрел на него. Цвет его глаз трудно было бы определить. Белки были красными, как будто он не выспался.
— Разве еще утро? — спросил он. Юпитер поглядел на часы:
— Вообще‑то нет. Уже второй час. Сонни Элмквист опять зевнул.
— Мистер Прентайс рассказывал, вы работаете в круглосуточном супермаркете близ Вермонта, — сказал Юп.
Элмквист улыбнулся и немного оживился.
— С полуночи до утра, — ответил он. — Смена неудобная, но зато платят больше. А днем можно учиться.
— Вы ходите в школу? — спросил Юпитер.
Сонни Элмквист лишь отмахнулся, словно давая понять, что ходить в школу — бесполезная трата времени.
— С этим я давно покончил, — доверительно сообщил он. — Мой старик хотел, чтоб я поступил в колледж и стал дантистом, вроде него. А я этого не перевариваю. Стоять на ногах целый день, ковыряться в чужих зубах, наживать себе болезнь позвоночника… И чего ради? Нет, все это — чистый бред.
— Бред? — переспросил Пит.
— Да. Все — бред. Весь мир. А мы — компания спящих, видящих дурной сон. Что до меня, то я намерен проснуться!
— Чему же вы учитесь? — спросил Юп.
— Медитации, — сказал Элмквист. — Это единственный путь, чтобы достичь Вершины Самопознания. — Он расплел ноги и встал, явно довольный, что нашел слушателей.
— Я коплю деньги, — продолжал он. — Хочу отправиться в Индию и найти себе гуру. Лучшие учителя — там. Вот я и работаю ночами, чтобы накопить поскорее. Мне осталось совсем немного. В Индии я останусь на три или четыре года или сколько потребуется, чтобы узнать… узнать все. О не науки или другие бесполезные вещи. Я хочу узнать, как ничего не хотеть. Вот единственная дельная вещь. Вы не думаете?
— Ну… — с сомнением протянул Боб. — Да, может быть… если вы ничего не хотите… или у вас есть все, чего хочется…
— Нет, нет. Вы не понимаете! — воскликнул Элмквист.
— Я, например, не уверен, что хочу понять, — пробормотал Пит.
— Но это же очень просто! Страсти, вожделение, желание владеть чем‑то — вот с чего начинаются все наши тревоги. Вон старый Прентайс: он ничем не занят, но все время беспокоится за свою коллекцию. В следующей жизни он будет, наверное… вьючным верблюдом.
— Полегче! — воскликнул Пит. — Он славный старик.
Сонни Элмквист покачал головой:
— Я не имею в виду, что он мог бы обокрасть или ударить кого‑то, чтобы заполучить вещи. Но он все время печется о них и все время хочет больше и больше. Он никогда не поймет, что это всего лишь погоня за призраком. Вы знаете, у него есть мандала, а он даже не знает, как ею пользоваться. Он просто повесил ее на стену, как простую картину.
— Что такое мандала? — спросил Пит.
Элмквист метнулся к себе в квартиру и через минуту вернулся с маленькой книжечкой.
Мне так хотелось бы иметь хоть одну, — страстно сказал он. — Это что‑то вроде диаграммы космоса. Если вы медитируете над ней, то все иллюзорные вещи исчезают и вы остаетесь один на один с мирозданием.
Он открыл книгу и показал цветной рисунок: накладывающиеся друг на друга треугольники, охваченные окружностью, которая, в свою очередь, вписана в квадрат.
— Не помню, чтобы что‑либо подобное было в квартире мистера Прентайса, — сказал Пит.
— У него есть мандала посложнее, — объяснил Элмквист. — Она с Тибета и изображает некоторых старых божеств, которым там поклонялись.
Элмквист закрыл книжечку.
— Когда‑нибудь я обзаведусь собственной мандалой, — заявил он. — Гуру ее для меня составит. А пока я просто пользуюсь телевизором.
— Чем? — не понял Боб.
— Телевизором, — повторил Элмквист. — Он помогает мне отключиться. Когда я прихожу домой, после того как всю ночь пробивал чеки, потом сверял их по кассе, я буквально закрыт для всего. Тогда я включаю телевизор, но без звука, понимаете? И сосредоточенно смотрю в одну точку в центре экрана или, может, в углу. Я стараюсь не замечать, что там происходит — просто смотрю на цветовые узоры. Очень скоро я оказываюсь далеко от супермаркета, далеко от всего. Даже от дома…
— Вы просто засыпаете, — догадался Боб. Элмквист слегка смутился.
— С этим… с этим действительно что‑то не так, — сознался он. — Порой я достигаю такой степени отключения, что засыпаю и вижу сны, только…
Он остановился. Мистер Прентайс вышел от миссис Бортц и стоял на лестнице, глядя на Трех Сыщиков.
— Извините, — сказал Юпитер Элмквисту. — Нам надо идти.
— Заглядывайте ко мне почаще, — охотно откликнулся Элмквист. — Только не в то время, когда я занимаюсь медитацией. Я охотно расскажу вам побольше о мандале и о… путешествии, которое собираюсь совершить.
Мальчики поблагодарили его и пошли к Прентайсу.
Когда они оказались в квартире Прентайса, старый джентльмен сел в одно из своих больших низких кресел.
— У миссис Бортц был ключ от вашей квартиры, верно? — спросил Юп.
— Да, был, — согласился Прентайс. — Вы были правы, когда сразу сказали, что должен существовать второй ключ. Дрянная баба! В моем арендном договоре есть специальный пункт, оговаривающий, что консьержка никогда не будет заходить ко мне в квартиру. Придется связаться с компанией «Мартин», которой принадлежит это здание.
— Как она достала ключ? — спросил Боб.
— Очень просто. Когда я два месяца назад был в Европе, она позвонила слесарю, который часто выполняет для нее такую работу. Ему в голову не пришло сомневаться, есть ли у нее такое право. Она сказала ему, что должна зайти в квартиру проверить, не тенет ли труба, а ключ потеряла. Слесарь вынул замок, изготовил ключ и поставил замок на место.
Какая любознательная женщина, — сказал Юпитер.
— Она любопытна до маниакальности, — согласился Фентон Прентайс. — Что ж, вот ответ на загадку, кто рылся в моем столе и совал нос в мои бумаги. Разумеется, ключ я у нее отобрал. И я чрезвычайно благодарен вам, молодые люди! — Застенчиво улыбнувшись, он добавил: — Вы знаете, для меня истинное облегчение узнать, что незваным гостем была всего лишь миссис Бортц. Я имею в виду: всего лишь человек из плоти и крови. Наверное, тень мне попросту померещилась… Чушь какая‑то… Видимо, я немного свихнулся, когда заметил, что кто‑то бывает у меня дома. Это бредни миссис О'Рейли насчет привидений так на меня подействовали. — Он долго качал головой, как бы удивляясь собственной глупости.
Юпитер сидел, закусив нижнюю губу — признак того, что он напряженно думает, — и пристально глядя на старого джентльмена. Наконец он улыбнулся и сказал:
— Что ж, тогда все о'кей. Мы счастливы были помочь вам. — Он поднялся, собираясь идти. — Кстати, мистер Прентайс, у вас случайно нет мандалы?
— Да, есть. А что? Хотите взглянуть?
Юпитер кивнул, и Прентайс, проведя их в кабинет, указал на висевшее на стене замысловатое, ярких цветов изображение в рамке. Там можно было различить круг, украшенный орнаментом в виде завитков и замкнутый в квадрат. В четырех углах картины — какие‑то восточные божества или демоны. Круг составлен был из частично перекрывающих друг друга треугольников, в которые были вписаны круги поменьше, а в этих кругах помещались крохотные фигурки каких‑то существ.
— Когда‑то это принадлежало одному молодому художнику, который в свое время путешествовал по Тибету, — объяснял Прентайс. — Мандала была сделана специально для него. Бы это давно. Он много лет назад умер, а я приобрел мандалу после его смерти. Я всегда восхищался ею как художественным произведением, хотя о восточных религиях знаю мало.
— Сонни Элмквист бывал когда‑нибудь в вашей квартире? — спросил Юпитер Джонс.
— Разумеется, нет, — ответил Прентайс. — Кроме этой ведьмы, умудрившейся проникнуть сюда, никто из нашего дома здесь не бывал. А молодого Элмквиста я впустил бы сюда в последнюю очередь. Он нахватался всяких вздорных идей, да и выглядит он не чистюлей.
— Это точно, — согласился Юпитер, — А не было случая, что вы отсылали мандалу, скажем, в мастерскую? Например, чтобы изготовить для нее раму?
Прентайс покачал головой:
— Она висит на этом месте более десяти лет, Лишь однажды ее сняли, когда красили стены. А что?
— Откуда Сонни Элмквист знает, что у вас есть мандала?
— Он это знает?
Да. Он даже знает, что это тибетская мандала. У него есть книга с рисунком, подобным этому, но намного проще.
Прентайс пожал плечами:
Могу только предположить, что какая‑нибудь досужая газетка упомянула, что в моей коллекции есть мандала. Мои друзья в мире искусства знают об этом.
Юпитер кивнул и направился к двери.
— Ну‑ну, Юпитер, — дружелюбно окликнул его мистер Прентайс. — Уж не ищешь ли ты здесь еще загадку? Одной мне вполне достаточно.
— Вы правы, мистер Прентайс, — согласился Юпитер. — И я рад, что мы сумели решить ее. Не стесняйтесь, звоните нам, если возникнут какие‑нибудь проблемы.
— Конечно, мальчики, конечно. — Мистер Прентайс пожал всем руки и проводил их до двери.
Ребята спустились по лестнице и вышли на улицу.
— Ну и ну! — воскликнул Пит, когда они шагали к автобусной остановке. — Это самое короткое расследование из всех, какие у нас были! Что же мы будем делать в остаток рождественских каникул?
— Например, держаться подальше от склада утильсырья, — сказал Боб. — Тетя Матильда только и мечтает дать нам какую‑нибудь работенку. Так что теперь держись, Юп!
— Ммм‑пфф, — отозвался Юп. Мысли его были явно заняты чем‑то, и он едва произнес пару слов, пока они добирались домой, в Роки Бич.
Когда они расставались перед складом утильсырья, Юпитер внезапно сказал:
— Пожалуйста, не уходите надолго от телефонов, парни. Возможно, скоро Трем Сыщикам придется еще поработать. Думаю, мы не в последний раз слышим о Фентоне Прентайсе!
Он загадочно улыбнулся им и помахал на прощание рукой.
Глава 7. СВЕТ В ЦЕРКВИ
Тетя Матильда начала ворчать, едва завидев входящего на склад Юпитера:
— Исчез с самого утра и даже словечка не сказал! Хотя бы написал записку да приколол к подушке… Я уж не говорю, чтобы сообщить, где ты будешь! Юпитер, у меня были на тебя планы…
— После Рождества на складе всегда затишье, — прервал ее Юп. — А теперь я свободен. Остаток дня могу поработать.
— Вижу, что можешь, — смягчилась тетя Матильда. — Твой дядя как раз привез целый грузовик каких‑то приборчиков. Разбери их, погляди, что работает и что можно починить. Наверное, кончится тем, что ты половину утащишь к себе. Юпитер ухмыльнулся. Он действительно всегда просматривал старую рухлядь, отыскивая что‑нибудь, что может пригодиться в работе сыщика. Их штаб‑квартира была набита приспособлениями, отремонтированными или собранными из отдельных деталей; здесь можно было увидеть и «воки‑токи», и усилитель звука для телефона, и магнитофон, и перископ. Большая часть денег, которые Юпитер получал за работу на складе, уходила на эти и подобные вещи.
Остаток дня Юп с удовольствием копался в последних приобретениях своего дядя, откладывая кое‑что в сторону. В шесть он пошел обедать в дом Джонсов. А час спустя зазвонил телефон.
Тетя Матильда подняла трубку и крикнула:
— Это тебя.
Глаза мальчика блестели, когда он брал трубку.
— Юпитер? Это ты? — сказал дрожащий голос. — Говорит Фентон Прентайс. Ты не поверишь, но… но в моей квартире опять кто‑то есть.
— Да, — хладнокровно ответил Юпитер.
— Я был уверен, что у меня разыгралось воображение… особенно после того, как вы изобличили миссис Бортц, — продолжал Прентайс. — Но увы! Я только что опять видел чью‑то тень в моем кабинете! Или я схожу с ума, или меня опять кто‑то преследует!
— Вы хотите, чтобы мы прибыли к вам сегодня вечером?
— Пожалуйста. И я был бы вам очень обязан, если бы вы с друзьями провели у меня эту ночь. Я не очень люблю общество, но… словом, я не смогу вынести одиночества. Я только и думаю, когда она… оно появится снова. Это так ужасно!..
— Мы будем спешить изо всех сил, — пообещал Юпитер.
— Юпитер, ты опять убегаешь? — недовольно сказала тетя Матильда, едва он повесил трубку. Но когда Юп кратко рассказал ей про старого, испуганного коллекционера, миссис Джонс расчувствовалась. — Бедняга! — сказала она. — Старость сама по себе тяжела, а тут еще одиночество. Отправляйтесь, конечно, и будьте с ним столько, сколько потребуется. Твой дядя отвезет вас в город.
Юп позвонил Питу и Бобу, и вскоре ребята забрались в кузов небольшого пикапа дяди Титуса.
— Юп, ты опять оказался прав, — сказал Пит, устраиваясь поудобней. — Как ты догадался, что мы еще услышим о мистере Прентайсе?
— Я был уверен, что чужое присутствие ему вовсе не чудится. Да я сам видел эту тень.
— Что? Ты видел? — воскликнул Боб.
— Когда?
— Вчера, в кабинете мистера Прентайса. Там кто‑то был. Я подумал было, что это Пит, но Пит был в гостиной.
— Да, помню, — сказал Пит. — Но почему ты решил, что это тень?
— В тот момент это казалось единственным логическим выводом. Потом я засомневался. Как только я увидел Сонни Элмквиста…
— Ты прямо подпрыгнул, — вспомнил Боб. — Элмквист вышел из своей квартиры после прибытия полиции, и ты так удивился, что подпрыгнул.
— Да. Ты заметил, что он похож на Пита?
— Эй, полегче! — запротестовал Пит. — Я совсем не похож на этого парня. Ему по меньшей мере двадцать, и он тощий, костлявый, и…
— Он примерно твоего роста, — перебил его Юп. — У него темные волосы, у тебя тоже, вчера вечером на нем был черный свитер, а на тебе — темная куртка. Свет в кабинете мистера Прентайса был тусклым. Я и подумал, что вижу тебя. А на самом деле я видел, выходит, Сонни Элмквиста?
Боб и Пит помолчали, размышляя над этим. Затем Боб сказал:
Но как он попал туда? Дверь ведь была заперта.
Не знаю, — сознался Юп. — Я даже не уверен, что видел именно Элмкваста. Но, видимо, не одна миссис Бортц узнала дорогу в квартиру Теперь нам нужно найти всему этому объяснение.
Меньше чем через час после звонка мистера Прентайса мальчики подошли к знакомой двери.
— Слава Богу, вы здесь, — сказал Прентайс. — Я совершенно выбит из колеи!
— Еще бы, — ответил Юпитер. — Можно нам осмотреть квартиру?
Прентайс кивнул, и Юп направился прямо в кабинет. Мягкий свет настольной лампы в углу падал на позолоченные переплеты старинных книг, на китайский фарфор и на мандалу, висящую над столом. Юпитер пристально посмотрел на причудливое переплетение фигур, нахмурился и закусил губу.
Опять, как и в предыдущий вечер, у него возникло ощущение, будто кто‑то молча стоит за спиной, наблюдая за ним.
Юп резко повернулся.
В дальнем углу темнота стала гуще, зашевелилась, пульсируя, затем сгусток распался.
Юпитер прыгнул в тот угол. Его руки шарили, не находя ничего, по ровной, оштукатуренной стене. Он включил верхний свет и быстро осмотрелся вокруг. В комнате никого не было.
Он кинулся к входной двери, переполошив остальных, и выскочил на балкон.
Внизу, во дворе, в лучах прожекторов сверкал золотом и лазурью бассейн, янтарные лучи падали на стены дома. Юпу отсюда были видны окна квартиры Сонни Элмквиста. Шторы остались незадернутыми, зыбкое мерцающее помаргивание указывало, что в гостиной работает телевизор. Виден был Юпитеру и сам Элмквист, неподвижно стоящий на полу. Голова его чуть поникла, словно он задремал.
— Что с тобой? — спросил, подойдя к нему, Боб.
— Я опять видел… это, — пробормотал Юп. Он поймал себя на том, что дрожит, но сказал себе, что это, должно быть, от холода. — И опять в кабинете. Я смотрел на мандалу и вдруг почувствовал, что кто‑то стоит в углу. Я мог бы поклясться, что там был Сонни Элмквист… Но это исключено. Смотри — вон он, у себя дома. Даже если существует какой‑то потайной ход в квартиру мистера Прентайса, Сонни не смог бы вернуться так быстро. Это невозможно.
Юпитер оглянулся на дверь. В ней стоял Фентон Прентайс, бледный, как призрак.
— Вы тоже видели, да? — сказал Прентайс. — Вы видели его, так что я не сошел с ума.
— Нет, мистер Прентайс, вы не сошли с ума, — ответил Юпитер. — Я и вчера его видел, но не поверил своим глазам. Вы ведь тоже узнали в нем Сонни Элмквиста?
— Я не был уверен. Он… оно исчезло так быстро. Разве можно строить какие‑то обвинения? Но мне показалось, что это был Элмквист.
— И все же: как все это понять? — недоумевал Юп. — Оба раза, когда я видел тень, Элмквист находился в своей квартире и вроде бы спал. Не мог же он оказаться в двух местах разом. — Он озадаченно покрутил головой. — Мистер Прентайс, а что вам известно об Элмквисте?
— Очень мало, — сказал Прентайс. — Он живет здесь всего лишь месяцев шесть.
— А до того, как Элмквист здесь поселился, вы замечали когда‑нибудь эту тень или что там еще? — спросил Юпитер.
Прентайс подумал секунду, затем покачал головой:
— Нет. Ничего такого не было.
— Он интересовался вашей мандалой. Вы уверены, что никогда ему о ней не говорили?
— Абсолютно уверен. Этот молодой человек — не из тех, кто сразу располагает к себе, и я стараюсь пореже с ним встречаться. Мисс Чалмерс мне что‑то о нем говорила. Она — очень общительная молодая женщина, но Элмквист и ей не внушает симпатии. Она каждый вечер плавает в бассейне, чтобы согнать вес, и он частенько выходит, садится на край бассейна и пытается завязать разговор. Она называет его слизняком…
— Я знаю, это слишком невероятно, но… нет ли здесь потайного хода? — задумчиво сказал Боб.
— Да, это слишком невероятно, — сказал Юп. — Но для порядка, чтобы исключить такую возможность, давайте проверим.
Мальчики, начав с кабинета, облазили всю квартиру. Потайного хода они не нашли. Дом, хотя был и не новым, строился на совесть, стены и полы выглядели нетронутыми. Попасть в квартиру явно можно было лишь через дверь.
— Чертовщина какая‑то, — подвел итог Боб. Прентайс кивнул:
— Я живу здесь давно, и мне нравится эта квартира, но боюсь, придется искать другое жилье. Я не могу вынести чувства, будто за мной наблюдают.
Остаток вечера загадочная тень не появлялась. Прентайс устал и ушел в спальню. Мальчики решили дежурить посменно всю ночь. Боб устроился на диване в гостиной, а Пит растянулся на кушетке в кабинете.
Юп, которому выпало дежурить первым, сидел спиной к входной двери и прислушивался.
Впрочем, после одиннадцати часов прислушиваться было особенно не к чему. Шум уличного движения давно смолк: Пасео Плейс не относился к числу главных транспортных артерий. Из‑за двери донесся слабый плеск; Юпитер решил, что это мисс Чалмерс совершает свое ночное купание.
— Юп! — Из кабинета вышел Пит. — Иди‑ка сюда. Хочу тебе кое‑что показать.
Юп подошел с ним к окну кабинета. Пит указал на улицу.
— В церкви горит свет, — сказал он.
И действительно, цветные стекла в ближайшем к квартире Прентайса окне церкви ненадолго осветились, затем вновь стали темными.
— Может, это пастор проверяет, все ли заперто, — сказал Юп. — А потом…
— Что «потом»? — подождав, спросил Пит.
— Может, это не пастор. Пойду проверю.
— Я с тобой, — сказал Пит.
— Нет, ты останешься здесь и будешь сторожить дверь, — приказал ему Юпитер. — Я скоро вернусь.
Юпитер нашел свою куртку в стенном шкафу возле входа, отпер дверь и вышел на балкон. Освещение во дворе уже погасло, бассейн был пуст. Юпитер поежился и заторопился вниз.
Выйдя на улицу, он увидел, как в окне церкви вновь мелькнул таинственный свет. Юпитер поднялся по ступенькам, тронул одну из створок. Она не была закрыта даже на защелку. Он толкнул ее, и она широко распахнулась перед ним.
Он шагнул почти в полную темноту. Лишь одна свеча горела близ входа в церковь — свеча, которую держал кто‑то, одетый в черное. Огонек свечи затрепетал на сквозняке.
Человек, державший свечу, обернулся. Юпу бросились в глаза очень бледное лицо и копна белоснежных волос. Глаз мужчины он видеть не мог: они тонули в темных глазницах. Поверх черного одеяния виднелась белая полоска — воротничок, какие носят священники.
Мужчина молчал. Он стоял, глядя поверх свечи на Юпитера Джонса.
— Прошу прощения, святой отец, — заговорил Юп. — Я увидел свет и решил посмотреть, все ли в порядке.
Мужчина сделал быстрое движение рукой и погасил свечу.
— Святой отец… — сказал Юп. В церкви была полная тьма. Юп почувствовал, что по спине, по затылку его катится, шевеля волосы, волна страха. Он сделал шаг назад, к выходу.
Но тут дверь, подхваченная сквозняком, захлопнулась.
Внезапно Юпа кто‑то сильно толкнул. Он споткнулся, зацепился за скамью… его снова толкнули. Он упал между двумя скамьями и застрял там, не в силах даже повернуться.
В темноте он услышал, как дверь церкви открылась. Затем она захлопнулась, в замке повернулся ключ.
Юпитер кое‑как встал‑таки на ноги и на ощупь добрался до двери. Он нашарил ручку, повернул ее и нажал.
Дверь скрипнула, но не открылась.
Он был заперт!